Текст книги "Бабье лето"

Автор книги: Мария Барская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Доброе утро! Как жизнь?

– Замечательно, – откликнулась я.

Наступила длинная пауза. Мы, глупо улыбаясь, взирали друг на друга. Что еще ему сказать? Совершенно неясно. Человек же почти незнакомый. Я ухватилась за спасительную общую тему: собаки.

– А Патрик-то у вас какой бодренький!

– Стараюсь держать его в форме, – радостно поддержал беседу Гера.

– Сколько ему годков?

– Пять.

– Мужчина в самом расцвете сил! – радостно воскликнула я. Слава Богу, есть что обсудить!

– А Ириске три.

– Хороший возраст, – одобрил он.

Я решила начать разведку боем.

– А вы сколько раз Патрика выгуливаете? Понимаете, собачница-то я неопытная. Вот вчера Ириску один раз вывела, а вечером уже сил не хватило. Как вы считаете, это ей не вредно?

– И она до утра, м-м, дотерпела? – явно смутился он.

– Да нет. У нее лоток для экстренных случаев есть.

– В таком случае ничего страшного, – продолжал он. – Но вообще-то таксы, хоть и существа маленькие, но охотники. Им для здоровья необходимо много двигаться. Так что не манкируйте своими обязанностями.

Ну наконец-то мы подобрались к самому для меня важному, и я скороговоркой поинтересовалась:

– А сами неужели никогда не манкируете?

– Ну вообще-то как получится. Конечно, Патрику приходится подстраиваться под мое расписание. Если среди дня оказываюсь свободен, то и три, а порой и четыре раза за день выходим. И ему полезно, и я заодно двигаюсь.

«Выходит, всегда гуляет сам со своим Чудовищем!» – пронеслось у меня в голове. Очень хотелось, чтобы эта радостная догадка получила подтверждение. Не покажется ему колкостью, если я прямо спрошу: Что, мол, кроме вас, и погулять с ним некому? Нет, слишком навязчиво. Лучше вроде как про себя скажу. И я начала издалека:

– Да-а, вот тетя моя с Ириской не меньше трех раз выходит. Но она ведь человек свободный, а у меня ненормированный рабочий день. И больше поручить некому.

– Ровно та же история, – выдохнул мой Красавец. – Хорошо хоть, день на день не приходится.

Я замерла в ожидании. Сейчас расскажет, чем занимается.

– Какие-то дни с утра до позднего вечера занят, а случается, целый день дома.

Неужто тоже творческая профессия? Гера, однако, умолк. Придется снова с себя начинать.

– Ой, как похоже. У меня все от заказчиков зависит. То по три за один день, прямо на части разрываешься. А иногда целый день свободна.

Он кинул на меня странный взгляд. Я запоздало со жгучим стыдом поняла, что слова мои звучали весьма двусмысленно, и поторопилась добавить:

– Понимаете, я занимаюсь дизайном интерьеров.

Взгляд его потеплел.

– Как интересно, – сказал он. – Такая нужная профессия, между прочим. На собственном горьком опыте убедился, когда квартиру купил. Самому пришлось все выбирать, от обоев до последней табуретки. С удовольствием кому-нибудь поручил. Но постороннему не доверишь, а знакомого человека с хорошим вкусом не нашлось.

– Если вдруг потребуется и вам понравится мой вкус, то вот мои координаты.

И, вынув из сумки визитную карточку, я протянула ее. Не упускать же такой момент!

Правда, я тут же перепугалась: подобный жест тоже можно счесть навязчивым. С другой стороны, скоро ли еще представится такая возможность.

Посмотрев на карточку, он поблагодарил и спрятал визитку в карман.

Я надеялась что после такого он точно что-нибудь расскажет о себе, однако ничуть не бывало. Молчал, как партизан. Вернее, болтать-то мы продолжали, но на совершенно отвлеченные темы.

В результате с прогулки я возвратилась абсолютно неудовлетворенная. Получилось, что он про меня узнал гораздо больше, чем я о нем. Мой плюс был единственным: я теперь почти не сомневалась, что он живет один. Герин актив оказался куда солиднее. Он теперь знал мои имя, отчество, фамилию, профессию и оба телефона.

Вот странно: вроде охотилась я на него, а добыча почти целиком досталась ему!

V

Он потрясающий! Настоящий мужчина! Герой! Храбрый и мужественный! Мой прекрасный принц! Защитил от огромного свирепого пса!

Мы с Ириской гуляли, а этот зверюга притаился в засаде под кустом. Только я с ним поравнялась, он выпрыгнул и как зарычит. Какие у него были кошмарные зубы! Он их мне все показал! Я завизжала от ужаса, Ириска тоже взвизгнула и спряталась за меня.

Тут, откуда ни возьмись, появляется Гера, и как рявкнет на этого гада! А он, продолжая рычать и скалиться, попятился. Меня била мелкая дрожь. Даже губы тряслись. Гера снова страшным голосом крикнул:

– Пошел вон, негодяй, иначе сейчас тебя пристрелю!

Тот попятился еще дальше. Гере на помощь пришли Ириска и Патрик, начали с двух сторон гавкать на злого пса.

Из-за кустов немедленно нарисовался дедулька с такой же злой мордой, как у его пса.

– Сволочи! – орет. – Развелось тут вас. На песика моего нападаете. Убить грозитесь. Сейчас милицию вызову. Там и проверим, что у вас за пистолет! Наверняка незарегистрированный!

В общем, дедуля орет, зверь его рычит и скалится, наши два мелких гавкают, Гера на деда кричит, мол, мы вас сейчас самого в милицию сдадим, собаку такую водить без поводка и намордника!

Одна я среди этой какофонии стою застывшая, как соляной столп. А дедуля Гере в ответ:

– Я сам, между прочим, полковник милиции в отставке! Я раньше таких, как вы, пачками сажал!

Гера ему:

– Не запугаете! Я все про вас знаю! Советую убираться, пока не нарвались на неприятности.

Дедулька на него посмотрел, выругался, махнул рукой и ушел со своим бандитом. Только тогда меня несколько отпустило, и дар речи прорезался.

– Ой, давайте куда-нибудь сядем, а то меня ноги не держат, – вышло это у меня очень жалобно, и, главное, я ничуть не кривила душой.

Гера заботливо подхватил меня под руку. У меня снова по всему телу пробежала дрожь, но уже не от страха, а от соприкосновения с его кожей.

– Испугались? – усадил он меня на лавочку. – Неудивительно. Этот метис такая злобная тварь! А дедулька – настоящий рэкетир. С помощью метиса провоцирует драки, а потом прикидывается пострадавшей стороной и вымогает компенсацию. К сожалению, некоторые даже платили, чтобы отвязался. А однажды он даже судился. Представляете, явился на суд этакий божий одуванчик с палочкой и выиграл дело.

– А он действительно бывший милиционер?

– Вранье, – усмехнулся Гера. – Я по своим каналам наводил справки.

– Какое счастье, что вы оказались рядом. – Без Геры мне ни с дедом, ни с его собакой нипочем не справиться. Да еще Ириска могла пострадать. Она этому жуткому зверю вообще на один укус.

На меня накатила новая запоздалая волна ужаса.

– Настоящая собака Баскервилей, – произнесла я вслух.

Он коснулся моей руки.

– Ой, да вы до сих пор дрожите. Успокойтесь, все позади.

– Гера, какой вы смелый. Неужели не было страшно, что он вас укусит? У вас действительно пистолет в кармане.

Он усмехнулся и нежно похлопал меня по руке.

– Нет, конечно. Какой пистолет! Просто деда решил попугать. Знал ведь, что он в кустах прячется, и основной моей задачей было его выманить и заставить убрать собаку.

– А если бы не убрал.

– Не сомневался, что уберет, и, как видите, оказался прав.

– Ой, я теперь одна здесь гулять боюсь.

– А зачем вам одной. Давайте встречаться на углу моего дома. Как вам удобнее, без пятнадцати восемь или в восемь? А сюда будем уже приходить вместе. По вечерам вы все равно не гуляете.

– По вечерам мы обходимся нашим двориком.

– Вот и договорились.

Теперь я была даже благодарна встрече со злобной зверюгой. Мой принц хочет гулять со мной каждое утро!

Увы, его следующая реплика низвергла меня с небес на землю.

– Да это же всего на десять дней. Потом у вас собаку заберут. А на людей без собак этот шантажист не нападает.

Ничего не понимаю. Выходит, его предложение – просто акт вежливости? Мол, десять дней, уж так и быть, потерплю, а потом с глаз долой, из сердца вон, если я вообще, конечно, занимаю хоть крошечное место в его сердце!

Нет, но ведь все-таки он защитил меня; а мог сделать вид, будто вообще ничего не видел, и появиться попозже, когда мы были бы уже искусаны. Он настоящий рыцарь! И десять дней у нас с ним впереди. Ох, как хочется, чтобы эти десять дней потрясли мой старый мир и положили начало новому!

– А что это за ужасная порода такая? – поинтересовалась я, чтобы продолжить разговор.

– Помесь. Метис. По слухам, папа и мама оба очень породистые. Случайно согрешили, и вот результат. Ну и добрый хозяин, конечно, постарался. Все отрицательные качества пса развил, так сказать, в корыстных целях. А пес-то, в общем, умный, хозяина слушается беспрекословно.

– И с ними совсем ничего нельзя сделать.

– Можно, наверное, но сложно. Дедулька старый, да и пес определенных границ не переходит. До сих пор никого не загрыз.

Когда я окончательно пришла в себя от потрясения, мы еще немножко прошлись по бульвару. Гера взял меня под руку, но собаки наши затеяли игру и принялись носиться вокруг нас, моментально опутав наши с Герой ноги поводками. Меня прижало к нему, и я едва было не упала. Он подхватил меня. Я заглянула в его глаза и была готова растаять в его руках. Но блаженство длилось лишь миг, потому что он тоже чуть не упал.

– Патрик, стоять! – начал наводить порядок Гера.

Послушный бульдожка застыл. Все, наверное, было бы ничего, но тут я решила внести свою лепту в наведение порядка, и строго приказала:

– Ириска, ко мне!

Она выполнила мою команду и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, кинулась в обратном направлении с прежней скоростью. Мы опять чуть не грохнулись, лишь чудом не придушив несчастного Патрика.

Гера, балансируя на одной ноге, выпутывал вторую из поводков.

– Агата, лучше не двигайтесь, – велел он мне. – Сейчас я потихонечку, потихонечку…

– Держитесь за меня, – сказала я ему.

– Нет, лучше держите ее. – Он подхватил на лету Ириску и сунул ее мне в руки, но даже после этого она продолжала работать ногами в воздухе.

Гера распутался и распутал меня. Его взгляд упал на часы.

– Извините, опять опаздываю. Пойдемте, я покажу вам угол, на котором мы завтра встречаемся.

Не забыл! – сладостно отдалось во мне. Теперь я почти не сомневалась: он хочет встречаться по утрам все оставшиеся десять дней.

Мы дошли до угла.

– Сумбурное утро сегодня выдалось, – устало произнес он. – Надеюсь, хоть лифт заработал. Год живем, а никак не отладят.

– А вам высоко подниматься? – успела отреагировать я на возможность получить новую информацию.

– Да не очень. На пятый этаж. Но этого господина тащить на руках придется. Он вверх с трудом поднимается. До завтра, Агата.

Он живет на пятом этаже! – твердила я про себя, возвращаясь домой. Двумя этажами ниже меня, прямо напротив. А куда, интересно, у него окна выходят, во двор или на улицу? В моей квартире кухонное окно как раз выходит на его дом. Значит, вполне вероятно, мы с ним можем видеть друг друга! Надо проверить, и лучше при помощи бинокля. Так-то далековато.

Дома я перерыла половину квартиры. Где-то у меня лежал театральный бинокль, еще прабабушкин. Такой красивый, старинный, украшенный перламутром. Куда он запропастился? В результате нашла. На антресоли. В старой сумочке. Не прабабушкиной, а моей.

Параллельно отметила: давно пора антресоль разобрать. Уже куча бесполезного мусора скопилась. Вот и сумочку эту в последних классах школы носила. Выкинуть, что ли? Нет, жалко. Память о первой любви. Он мне на день рождения подарил. Но пользоваться ей тоже невозможно. И так все на этой антресоли – за что ни возьмись. Я закрыла створки. Потом решу. Есть у меня поважнее дела, чем разборка.

Попробовала навести резкость бинокля и пробежалась по окнам Гериного дома. Плохо видно, все не в фокусе. И вообще, смотреть надо вечером, когда свет зажигают, днем мало что разглядишь. И оптический инструмент хорошо бы иметь посильнее.

Эврика! Надо поклянчить у Димки Воронова его телескоп. Димка – мой приятель. Он когда-то астрономией увлекался. По крайней мере, всем так говорил. Однако, когда я телескоп у него видела, он с его помощью совсем не звезды разглядывал, а свою соседку, которая обожала расхаживать по квартире голой. А Воронов обожал на нее смотреть, и сквозь телескоп это очень хорошо у него выходило. Я ему еще тогда сказала, что он сексуальный маньяк. Димка обиделся и возразил:

– Ты меня, Разумовская, в вуайеризме не упрекай. Я бескорыстно любуюсь женской красотой!

Интересно, телескоп у него еще цел? Мы с Вороновым уже года два не общались.

Нашла телефон, позвонила. Обрадовался! А когда узнал, что телескоп хочу попросить на время, обрадовался еще сильнее.

– Тебе, Разумовская, крупно повезло. Отдыхать завтра отбываю на Кипр. Две недели меня не будет. Вот на этот срок телескоп и бери. А то ко мне тут младший братец въедет, а он парень ненадежный. Каждый раз что-нибудь крушит. Так что телескопчик к тебе даже с удовольствием пристрою. Только, чур, приезжай прямо сейчас. Потом мне некогда будет.

Я отказываться не стала и, оседлав своего четырехколесного конька по имени «Опель», помчалась к Димке. Даже встречу с одним важным заказчиком пришлось перенести. Ничего, потерпит. Он сам свой визит три раза переносил, причем сообщал мне сию радостную весть, когда я уже сидела и ждала его.

Телескоп мне вручили в сложенном виде, и я получила подробнейшую инструкцию, как его установить и собрать. Слушала я Диму вполуха, поэтому дома пришлось повозиться. Ничего, справилась. Установила оптическую штуковину возле кухонного окна. Стол пришлось отодвинуть, и в кухне сделалось тесновато. Ладно, в тесноте, да не в обиде.

Зато соседний дом просматривался теперь как на ладони. Полная иллюзия, что я вишу за окном. Но все-таки надо было дождаться вечера, когда свет в квартирах зажжется. А пока я на всякий случай просканировала доступные моему взору окна. Геры и Патрика не наблюдалось.

С чувством выполненного долга я стала ждать вечера.

Чуть погодя неожиданно объявилась Чумка. Не лично, а по телефону. Я ей, конечно, тут же задала вопрос:

– Как поживает мой розовенький костюмчик?

– Замечательно поживает. Выстирала. На днях закину.

– Можешь пока подержать, – милостиво разрешила я.

– Тогда ты, подруга, определись, нужен он тебе или нет, – обиженным тоном проговорила она. – Но вообще меня больше Гера интересует. Как там у вас, события развиваются?

– И да, и нет, – начала я. – С одной стороны, он меня сегодня спас.

Я в деталях поведала ей утреннюю эпопею.

– Во дедуля – партизан! – подивилась Чумка. – Народный мститель. Но тебе-то, Агатка, как повезло. И не пострадала, и кавалер свои качества проявил. Другой бы на его месте увидел ситуацию и домой вернулся, чтобы не связываться. Мужики теперь сплошь и рядом так поступают.

– Это меня радует. Но вот больше я про него по-прежнему ничего не знаю. Разве что он живет на пятом этаже.

– Не густо, подруга. Мужик явно шифруется. Видно, есть у него свой печальный опыт на женской ниве.

– Ты думаешь?

– Факт. Поверь моему опыту. Для мужика самое сладкое – про себя рассказать, в подробностях, причем совершенно тебе ненужных. Нужные-то как раз обязательно утаит. Ну и похвастаться они страсть как любят. А твой что? Имя выдал, этаж, и только. Неспроста. Тут что-то кроется.

– Да я вот тоже подумала: надо бы за ним в домашних условиях понаблюдать.

– Мысль, конечно, интересная, – хихикнула Чумка. – Но вот как ты ее собираешься осуществить, если он тебя пока в гости не приглашает?

– Телескоп одолжила у Димы Воронова.

– У этого извращенца?

– Во-первых, по-моему, он все-таки не извращенец, – встала на Димину защиту я. – Экая ты нетерпимая, Чумка. Мужики косяками на стриптиз ходят, деньги за это платят, и все считают это в порядке вещей. Димка-то, по сути, то же самое разглядывал бесплатно в свой телескоп. Не повод считать его извращенцем.

– Уговорила. Буду считать его жлобом, которому жалко потратиться на официальный стриптиз. Мне без разницы.

– Мне тоже. Тем более он отдыхать уехал.

– Один? – почему-то заинтересовалась Чумка.

– Ника, хочешь к нему присоединиться?

– Благодарю покорно. Я его никогда в жизни ни с одной девушкой не видела. Только с телескопом.

Ее слова заставили меня задуматься. Ведь правда: Димка, сколько его помню, всегда был один. Никаких романов. Но как-то у него это естественно выходило, и вопросов на сию тему не возникало. Самое интересное, вполне симпатичный мужик. Ладно, приедет, впрямую спрошу. На меня он не обидится, если, конечно, телескоп до его приезда в сохранности доживет. Потому что если не доживет, мне вообще лучше с Вороновым на этом свете не встречаться.

– Слушай, подруга, а ты знаешь, в какое окно смотреть? – полюбопытствовала Чумка.

– В том-то и дело, что пока нет. Я даже не уверена, что его окна выходят на улицу, а не во двор.

– Ой, ну ты, видно, сильно влюбилась. Совсем одурела. Нужно было сначала выяснить, а уж потом телескоп искать.

– Да я не искала. Позвонила наудачу Димке, а он говорит: «Приезжай скорей». Вот теперь агрегат у меня стоит. Вечером опробую по-настоящему.

– Ой, а можно я к тебе приеду? – немедленно загорелась Чумка.

– Только раньше десяти бессмысленно. Стемнеть не успеет, народ свет не зажжет.

– Как жалко, – расстроилась она. – Мы с Владькой сегодня вечером идем на какую-то важную презентацию. Вот так все интересное в жизни мимо меня и пройдет.

Я решила ее успокоить:

– Приедешь послезавтра. Не думаю, что картина за день сильно изменится. А про сегодняшние наблюдения я тебе расскажу.

– Да завтра я обязательно вырвусь, – повеселела она.

Коротая оставшееся время до вечера, я поработала над новым проектом. За окном стало смеркаться. Пора было перемещаться на кухню.

Наведя телескоп на уровень пятого этажа, я дождалась, когда в окнах зажегся свет, и медленно повела трубу вдоль фасада. Неожиданно меня отбросило от окуляра. Не веря своим глазам, я вновь припала к телескопу. На меня смотрела… черная морда Патрика!

VI

В первый момент мне даже показалось, будто Патрик заметил меня и узнал. Но, во-первых, это было невозможно, а во-вторых, если бы и случилось, он, слава Богу, не обладал даром речи и о своих наблюдениях хозяину доложить не смог. Так что я могла совершенно спокойно продолжать наблюдение.

Вот только наблюдать было особо не за чем. В мое поле зрения попал лишь подоконник, на котором сидел французский бульдог, и фрагмент комнаты, представлявшей собой нечто вроде гостиной. Патрик сидел неподвижно, в свою очередь, за кем-то или за чем-то наблюдая. Чуть погодя занятие ему наскучило. Он развернулся, спрыгнул и исчез. Наверное, возле окна стояла какая-нибудь кушетка.

Я еще немного понаблюдала за Гериным окном, проникаясь все большим сочувствием к детективам. Как оказывается, скучно непрерывно следить за местом, где ничего не происходит. У меня выдержки хватило минут на пять, от силы – десять. Потом заслезился глаз, следом за ним начала ныть спина и зачесался бок. Ох, какая же это мука! А когда детективы читаешь, так интересно и напряженно! Они вот сидят, и у них обязательно что-то происходит. А у меня ничего не происходило. Главное, видела-то я только кусок стены, телевизор и часть каких-то полок, даже не книжных. С книгами куда интереснее. Попробовала бы разглядеть надписи на корешках, изучила бы Герины вкусы и пристрастия. Хотя нет. Боюсь, Димкиному телескопу надписи не по силам. Звезды там, голые девушки – это да, а надписи на корешках не прочесть. Словом, полное разочарование. Вот так, стараешься, бьешься, а толку никакого.

К моменту, когда я пришла к сему умозаключению, у меня уже ныло все тело. Продолжать или не продолжать? В щиколотку мне ткнулся холодный нос Ириски. Эх, не сообразила! Надо было ей Патрика в телескоп показать. Узнала бы она его или нет? Где-то я слышала, что собаки в основном на запах ориентируются. С другой стороны, когда Федя на новый год нарядился Дедом Морозом, Ириска его не узнала, от ужаса взвыла и под стол спряталась. Вылезла, только когда Федя свой обычный вид принял. Так что, возможно, светлый образ Патрика ее бы и взволновал даже без запаха. Однако меня волновал совсем другой светлый образ, а его в окуляре не наблюдалось. Созерцать пустое окно больше не было мочи. Я решила заглянуть к Гериным соседям. В первых двух окнах оказалось темно. А дальше кипела жизнь. Лысый дядька, стоя перед настежь распахнутым окном, мерно поднимал и опускал огромные ярко-желтые гантели, при этом в такт движениям надувая и сдувая щеки. Завораживающее зрелище! Только бы дяденька не надорвался. По-моему, ему тяжело. Почти уверена: сегодня первый раз новый вес взял. А так ничего мужик. Хоть и лысый, но фигура вполне скульптурная. Все мышцы проработаны. Он ведь стоял в одних обтягивающих трусиках, рельеф которых я тоже по достоинству оценила.

Вдоволь насладившись живым примером здорового образа жизни, я на секунду вернулась к Гериному окну, в котором по-прежнему было пусто, и пустилась в дальнейшее путешествие. В окне, соседствующем со спортсменом, двое мальчишек лет десяти упоенно дубасили друг друга. Видимо, сыновья культуриста. Что ж, и они по-своему очень спортивные ребята. Только я бы на месте отца получше за ними приглядывала. Уж больно яростно бьются. Так и мозги друг другу недолго вышибить.

Дальше опять следовали темные окна. Потом я увидела женщину. Она пылесосила шторы. Тоже девушка неленивая. Видимо, Герин дом сплошь населяют люди с активной жизненной позицией. Заставь меня на ночь глядя шторы пылесосить. Да никогда в жизни! А она вон как работает! И лицо от счастья светится. Или новый пылесос купила и испытывает? Иначе с чего так радоваться? Впрочем, у всех свои вкусы и пристрастия.

Я настроила телескоп на этаж выше. Там целовались! Прямо перед окном. Наверное, чтобы все видели. Потом парочка исчезла, и свет сразу погас. Похоже, дальнейшее посторонним взглядам не предназначалось. Деликатные люди.

Дальше в окне сидел хмурый кот. Потом – несколько освещенных, но пустых окон. Куски обстановки, и только. Интерьеры совершенно стандартные. Даже скучно. Стереотипно большинство людей мыслит. Словно один человек весь дом обставлял. Эх, я бы тут разгулялась. Кстати, и у Геры обстановочка не то чтобы… Да он вроде и не скрывал своих в этом плане мучений.

Опять вернулась к его окну. Пустота. Даже Патрик не возвращался. Для развлечения спустилась на этаж ниже. Там ругалась какая-то пара. Мужик в женщину то и дело тыкал указательным пальцем, а она столь же методично вздымала руки к потолку. Но длилось это недолго. Словно почувствовав, что за ними наблюдают, конфликтующие стороны отправились доругиваться в скрытую от меня часть квартиры.

Этот вечер мне никакой новой информации не принес. Пока я пила чай и кормила Ириску, свет в Герином окне погас. Никудышный из меня детектив. По-видимому, сидеть в засаде – не мой профиль.

Следующим утром я неслась к бульвару «на всех парусах». Мы ведь впервые не просто как бы случайно сталкивались, а заранее договорились о встрече! И это не я ему предложила, а он сам! А разве мужчина станет такое сам предлагать, если женщина ему не нравится? Да никогда! Разве только из каких-нибудь деловых соображений. Но в нашем случае это мало вероятно. Значит, я нравлюсь ему, нравлюсь! От этой мысли у меня дух захватило, и сердце бабочкой запорхало. Неужели нам суждено быть вместе?

Меня ждало полное разочарование. Место нашей встречи было пустынно. Лишь ветер мотал туда-сюда пустой пластиковый стаканчик. Гера явно не торопился меня увидеть. Размечталась, называется!

Разочарование чуть поутихло, когда я увидела, как Гера с Патриком выныривают из-за угла дома. Ноги мои были готовы рвануться к ним. Я с огромным трудом удержала себя и Ириску, и мы как приличные чинные дамочки остались дожидаться на условленном месте. На душе воцарилась тревога. Гера даже не помахал мне издали. И когда подошел поближе, мне стало ясно: сегодня не мой день. Лицо моего принца было сосредоточенно и мрачно. Он даже не дал себе труда улыбнуться. Лишь сухо кивнул.

Пришлось мне проявить вежливость за двоих. Изобразив на лице широчайшую и беззаботнейшую улыбку, я воскликнула:

– Доброе утро! Какой чудесный сегодня денек!

Гера моего мнения явно не разделял и в ответ мне буркнул что-то невнятное. Радость по поводу встречи бурно выражали лишь наши питомцы. Ну хоть кто-то доволен.

Мы в молчании пересекли улицу и побрели по бульвару. Гера словно воды в рот набрал, а я снова мучительно изобретала тему для вежливой беседы. Предатель-язык будто прилип к гортани, а столько всего хотелось спросить! Правда ли он живет один? Кем работает? Что любит есть на завтрак и какие книги читает перед сном? Какую музыку слушает? Любит ли поваляться в постели, когда не надо рано вставать? И еще тысячи подобных вещей, которые жаждет узнать каждая любящая женщина о своем избраннике.

Вопросы вертелись на моем, прилипшем к гортани и пересохшем от волнения, языке, однако я сейчас скорее умерла, чем задала хоть один из них! Это значило бы убить в зародыше наши отношения. Ведь Гера наверняка счел мое любопытство посягательством на свой суверенитет.

И я сочла за лучшее начать с относительно нейтрального:

– Что-то вы, Гера, сегодня такой невеселый?

Он с подозрением на меня покосился.

– Не обращайте внимания. Не выспался. Допоздна работать пришлось.

Вранье! Свет у него погас в районе двенадцати. Хотя, если окна других его комнат выходят во двор… Ох, как бы узнать?

– Ради меня поднялись пораньше? Извините.

– Что вы, что вы, я из-за Патрика, – весьма негалантно отозвался мой кавалер.

Обрадовал, нечего сказать! Иными словами, не попросись Патрик на улицу, я до сих пор торчала бы на углу в Ирискином обществе!

– Давайте договоримся: если вам в следующий раз окажется неудобно со мной встречаться, позвоните. У вас ведь есть мой телефон.

Затаенная моя надежда, что в ответ он хотя бы на всякий случай даст мне свой номер, не оправдалась.

– С Патриком утренний график не нарушишь, он свои интересы строго блюдет, – отмахнулся он.

Видимо, что у меня может не получиться с утренней встречей, ему либо вовсе не приходило в голову, либо не слишком тревожило. В любом случае я расстроилась. Главное, с какой виртуозностью обходит все мои ловушки! До сих пор ничего о нем не знаю! И словно назло, в их доме у меня нет ни одного знакомого!

В общем, ждала я от сегодняшней встречи много, а получилось еще одно пропавшее утро. И настроение ни к черту, и весь день от этого не задался. Куда ни приеду, везде одни неприятности. Один из заказчиков наорал на меня. У другого я сама отругала рабочих. Все перепутали и зачем-то снесли не ту стенку. Теперь придется восстанавливать.

Усталая, злая, без сил еле добралась до дому. Под дверью моей квартиры сидела Чумка. Совсем у меня из головы вон, что мы на вечер договорились! Подруга, конечно, тоже хороша. Нет чтобы хоть перед выездом позвонить. Я, правда, нашлась:

– Извини, пробки жуткие.

– А позвонить не могла? – в свою очередь, упрекнула она меня.

– Я думала, что ты, как всегда, опоздаешь, – вывернулась я.

– Как видишь, не опоздала. С Владиком поругалась, и сразу ушла из дому. Пусть помучается, куда я делась.

– Поругались серьезно?

– Обычно. С моей стороны, больше для поддержки тонуса. Чтобы он не слишком расслаблялся. Мужик, подруга, должен постоянно находиться в процессе завоевания тебя. Иначе он остывает, скучает и начинает охоту на новый объект. А с Владиком это сейчас в мои планы не входит.

Мне бы ее проблемы! Готовый мужик у бабы под боком. Изученный вдоль и поперек. А я даже анкетных данных пока узнать не могу. Ни фамилии, ни полного имени до сих пор так и не выяснила! А уж о том, чтобы Гера начал на меня охоту, лишь мечтать пока остается.

– Подруга, ты дверь откроешь, или молодость вспомним и прямо в подъезде бутылочку разопьем? Я с собой привезла. Как чувствовала, что тонус твой до нуля упал.

– С чего ты взяла? – Мысли она мои, что ли, читает?

– Знаю тебя как облупленную. А сегодня, вообще, невооруженным взглядом видно. Ну и мужик попался тебе… Крепкий орешек. Откуда тут тонусу появиться?

– Считаешь, у меня шансов нет?

– Шансы всегда есть, пока объект не умер, но надо уметь ими воспользоваться.

Чумка поставила бутылку на стол и, вернув мне розовый костюмчик, принялась рыться в холодильнике. Ей активно помогала Ириска.

– Ты куда лезешь? – спросила я. – У тебя есть свой сухой корм.

– Тебя бы саму на этом корме подержать, – вступилась за собаку подруга. – После этого чебурек из вагончика возле метро райской пищей покажется.

При слове «чебурек» такса звонко тявкнула; видимо, знала об этом блюде не понаслышке. Интересно, сам Сахар ей чебурек позволил, или Пупсик тайком пыталась отравить?

– Собачьей глоткой глаголет истина, – заявила Чумка и сунула ей прямо в пасть кусок ветчины.

– Не развращай собаку! – запротестовала я. – Мне нужно ее вернуть Сахару живой и здоровой. Иначе он меня проклянет на все оставшиеся времена.

– Одним куском ветчины собаку не испортишь, а больше я ей все равно не дам, иначе нам самим не хватит, у тебя мало. Что-то ты, мать, с этой своей влюбленностью аппетит потеряла и хозяйство совсем забросила. Пустота у тебя в холодильнике. Впору последнему таракану сдохнуть.

– У меня нет тараканов, и никогда не было!

– Что и требовалось доказать. Уже, значит, сдохли. Это просто я оптимистка: думала, хоть один задержался.

– Не было ни одного никогда!

– Рассказывай. Отсутствие тараканов в московских домах – явление нереальное.

– Бывает.

– Не верю, – стояла на своем Чумка. – Даже ко мне забегают.

– В твоем элитном доме? – удивилась я.

– Хочешь верь, хочешь нет, – развела руками Чумка. – Видимо, какой-то гад завез из неэлитной квартиры. И так им у нас понравилось! По всему дому разбегались, ничего их теперь не берет.

– Ох, да что мы с тобой обо всякой гадости, не к столу будь она помянута! Ты пока накрывай, а я Ириске корма насыплю, чтобы ей не скучно было. Она им так азартно хрустит! Ей он, между прочим, нравится.

– Ладно, сыпь, а я пока в телескоп погляжу. Он у тебя на нужную квартиру настроен?

– Настроен на нужную, но ты, пока не стемнеет, ничего не увидишь.

– Все равно погляжу.

Чумка приникла к окуляру.

– Нет, правда, плохо видно. Тогда будем вино пить.

Мы выпили. Чумка стала расспрашивать о развитии моего романа.

– Нету никакого развития, – вынуждена была признаться я. – Сплошная стагнация. Я уж и так и эдак заходила. Ноль эффекта. Не Гера, а герой-партизан.

– Неужели даже имя и фамилию не удалось выяснить? Агата, я тебя не узнаю. Совсем, что ли, разучилась с мужиками обращаться?

– Не то чтобы разучилась, но он из всех моих капканов выскальзывает, – продолжала сетовать я. – В жизни еще с таким человеком не сталкивалась. И так, главное, ловко уворачивается!

– Тревожный признак, – покачала головой Чумка. – Выходит, он еще до конца на тебя не запал, если даже полное имя скрывает.