Текст книги "Ищу идеального мужчину"

Автор книги: Мария Барская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Интересно, во сколько она сегодня вечером вернется? Спросила. Оказывается, рано. Сразу после работы. Значит, тоже разговор по душам со мной задумала. На другую, конечно, тему. Крайне мне на руку! Пусть поговорит, а потом я с ней. Хотя, по мне, лучше наоборот. Ну, да как выйдет.

У меня даже настроение улучшилось.

Когда я подходила к своей работе, Нонна мне позвонила.

– Хочу сказать, что со мной полный порядок. Все обошлось.

– Петя ничего не заметил? – съязвила я.

– Да. Он в полной уверенности, что мы целый вечер с тобой провели. Как ты думаешь, куда нам с тобой еще на днях сходить. Желательно, в субботу или в воскресенье. И так, чтобы мой муж не заподозрил. А то получается, что мы с тобой слишком часто встречаться стали. И чтобы с нами не увязался, – с ужасом в голосе добавила она.

– Тогда выбор невелик, – откликнулась я. Мне даже весело стало. – Либо театр, который твой Петр ненавидит, желательно балет или опера. Здесь, сама понимаешь, стопроцентная гарантия. Либо по магазинам, вроде женского белья.

– Магазины отпадают. Потому что, если я без покупок вернусь, Петр почует неладное. Приобрету что-нибудь, начнет злиться, деньги, мол, понапрасну транжиришь. А мне нельзя его сейчас нервировать.

– Тогда поле сужается до театра. Но билеты за тобой. Найду, с кем вместо тебя отдохнуть.

– Аркаша купит. Я уже об этом думала, – с готовностью поддержала мое предложение Нонна. – А ты еще варианты продумай. На будущее. Не можем же мы постоянно в театры ходить.

– А на будущее – это как? Еще на один раз или больше? – не удержалась я.

– Чем больше, тем лучше, – воскликнула она.

– Тогда еще Третьяковка есть и Пушкинский музей. Петя твой, насколько я знаю, изящных искусств не большой поклонник.

– Это-то да, но и нам не поверит, – засомневалась Нонна.

– Вот в Историческом музее сейчас вроде какая-то ювелирная экспозиция.

– О! Это по нашей части! Поверит! – воскликнула она. – Уточни расписание и числа. И подумай еще дальше. А теперь извини, я уже опаздываю!

Факт, что я тоже опаздываю, ее явно не волновал, равно как и то, что уточнить числа и расписания нужно ей самой. Она развлекается, а не я.

IX

Когда я вернулась, Надя была уже дома, а бабушка еще отсутствовала. Мы вдвоем сели ужинать.

– Мам, ты за бабулей последнее время никаких странностей не замечала?

Я не замечала. Своих странностей в жизни хватает, а потому просто помотала головой.

– Я вообще-то с тобой поговорить хотела, – продолжила дочь.

Я внутренне напряглась. О чем, интересно? Уж не о Родионе ли? Тогда наши планы с ней совпадают, и наверняка нам обеим придется нелегко.

Но я ошибалась по поводу темы. Надежду волновала бабушка.

– Какая-то она не такая. И дома постоянно ее нет. На мобильный звонишь, врет, что дома, так я несколько раз нарочно по городскому перезванивала. Фигушки она дома. Никто не подходит. Как ты думаешь, это к чему?

Да ничего, дочка, я не думаю. Может, и не врала она вовсе. Просто считала, что по городскому кто-то другой звонит. С тобой-то она только что разговаривала. Так зачем зря брать трубку.

– Нет, мать. Сама, что ли, не видишь. Ее почти постоянно вечерами дома нет.

– Вчера была.

– Да ты сама вчера поздно вернулась. Точно тебе говорю: бабуля что-то от нас скрывает. По-моему, тревожный симптом.

– Она тоже человек, имеет право на личную жизнь.

– А мне еще одно странно, – многозначительно проговорила дочь. – Бабуля от Интернета совсем почти отпала. Я ее даже спросила. А она оглянулась и отвечает, что мне, мол, кажется. Мать, ты попробуй у нее выведать причину.

Мне бы с Надей поговорить, а она мне еще с бабушкой проблему на шею вешает.

– Ладно, – вздохнула и, набравшись смелости, решила не ходить вокруг да около. – Только мне и с тобой поговорить надо.

Настала очередь насторожиться Надежде:

– О чем?

– Да, собственно, о том же, только в твоей личной жизни.

– Чем тебе моя личная жизнь не нравится? – немедленно встала в оборону она. – Раньше ты ею не интересовалась. Мне доверяла. И правильно делала. И вот никак не пойму, что в последнее время изменилось?

Ну никакой из меня дипломат. Хотела осторожненько выведать, но как повернуть разговор на Родиона, совершенно непонятно! Пришлось объяснить напрямую:

– Изменилось. После того, как ты привела домой Родиона.

Надя всплеснула руками:

– Дался тебе этот Родик! Влюбилась в него, никак? Без конца о нем спрашиваешь! Повторяю: он абсолютно случайный знакомый! Мы с ним не встречаемся и не перезваниваемся. Давно бы вообще о его существовании забыла, если бы не ты. У меня таких знакомых половина Москвы. Просто других ты не видела. О них не знаешь, а потому не волнуешься. А с Родиком я имела несчастье тебя познакомить.

– А остальные тоже настолько старше тебя?

– Разные, ма. Есть моложе, а есть и старше Родиона. И, кстати, многие куда больше инициативы, чем он, проявили.

– Ты никогда не рассказывала.

– Во-первых, они для меня ничего не значат, во-вторых, ни с кем из них у меня ничего не было. А в-третьих, ты с ума бы сошла и нагородила бы себе разных ужасов. Чего доброго, меня дома бы заперла. Давай, мать, договоримся: я вполне здравомыслящий человек, к авантюрам не расположена, и ты за меня не волнуйся. Когда в моей жизни возникнет что-то серьезное, обещаю сразу тебе рассказать.

Я верила, что она не врет.

– А Родиона выкинь из головы. Он совсем не герой моего романа.

– Но хоть немного он тебе нравится? – Я решила выяснить все до конца.

– По-человечески вроде неплохой дядька, но абсолютно не в моем вкусе.

– Правда? – Я не могла сдержать облегчения.

– Мама, чтобы ты знала, за мной ухаживали куда более интересные мужики его возраста, но я и с ними не стала связываться. Поначалу, конечно, прикольно, интересно. А потом сворачивается к одному и тому же. А если меня мужик всерьез не захватывает, зачем мне себя на него тратить?

– Надя, но неужели тебе еще никто по-настоящему не нравился?

Она покраснела.

– Нравился, но это уже кончилось, и вспоминать не хочу.

– Плохо кончилось?

– Не плохо и не хорошо. Просто кончилось, – твердо произнесла она.

– Когда же это было?

– На третьем курсе.

– И с тех пор… – начала я.

Она не дослушала.

– Вообще-то сейчас есть один человек, но я пока не уверена.

– В себе?

– В нем. И давай, ма, хватит. Поживем – увидим.

Она снова закрылась, и я поняла, что на сегодня аудиенция по личным вопросам окончена.

Впрочем, я выяснила, что хотела, и, обогатившись новыми знаниями, несколько успокоилась. В вопросе о Родионе. Успокоилась, но почти тут же расстроилась. Что же я вчера наделала! Ведь, если Надежде до такой степени на него наплевать, ее, по-видимому, не расстроило бы, начни он за мной ухаживать. А я? Оттолкнула человека, который мне симпатичен! Повела себя хуже последней истерички. И его обвинила черт знает в чем! А Родион, выходит, был со мной совершенно искренен. И про Надю наверняка подумал. Просто, в отличие от меня, твердо знал: у них ничего не было и быть не может. И никакое она не препятствие для наших отношений.

А я впала в панику, в истерику… Или самой мысли испугалась, что за мной может начать ухаживать мужчина? Отвыкла уже от мужского внимания. Давно ведь одна. Ох, как некрасиво вышло! Родион, бедный, страдал, надеялся, мучился, искал встречи… Букет какой красивый купил! Дивные ведь были тюльпаны. А я ему в публичном месте скандал и истерику закатила. Как ему наверняка было стыдно! Теперь радуется, что я вовремя себя раскрыла, до того, как у него появились передо мной какие-то обязательства. Действительно, кому охота иметь дело со склочной, неуравновешенной бабой! Теперь конец. Упустила, собственными руками разрушила то, что в будущем, вполне вероятно, выросло бы до настоящего счастья!

Ну, пускай даже не счастье, пусть роман, даже короткий. Но как замечательно, когда рядом оказывается настоящий мужчина, да еще такой симпатичный, как Родион. И человек он, видно, хороший. Чувствуется в нем нечто надежное, основательное. Ведь и Надя это признавала, сказала: «Хороший дядька». Видимо, однокурсник, с отцом которого Родион дружил, ей что-то рассказывал. А я сразу, махом, отмела любую возможность отношений. А он меня еще уговаривал. Видно, и впрямь ему понравилась. Возможно, именно мой домашний вид и сыграл свою роль. Ведь он давно холостой. Истосковался один, захотелось семьи, уюта, постоянства. И я, сама того не желая, сыграла на контрасте с молодыми профурсетками.

Женщина в домашней одежде, с утюгом. Запах свежевыглаженного белья. Прямая ассоциация с домом, а может, даже и с мамой… Ну да. И я в возрасте мамы!

Ну что за чушь лезет в голову! И вообще, хватит мне о нем думать. Болячки ковырять! Теперь мы уже с ним никогда не встретимся. Как он сам выразился, нам негде с ним пересечься. Разве что опять в магазине. Но, боюсь, он теперь наш супермаркет станет за версту обходить. Даже если рядом окажется и позарез потребуется продукты купить. Кстати, убеждена: дел у него в нашем районе никаких не было. Следовательно, ради меня сюда приезжал! Сделалось горько до слез. Приезжал. Но больше никогда не приедет. Профукала ты, Вера, свой шанс!

На работе Олечка, конечно, меня расспрашивала, как продвигаются дела у Нади и Родиона. Я, не вдаваясь в подробности, объяснила ей, что между ними все кончено. У Олечки от изумления глаза на лоб полезли:

– Кончено? Такой ведь мужик! Неужто сволочью оказался? По его виду ни за что бы не подумала!

– Как раз очень приличный человек! – Я сама поразилась своей горячности. – Просто Наде он не подошел. Видно, сказалась разница в возрасте.

– Разница в возрасте! – хмыкнула Нинка. – Помяни мое слово: другого себе нашла, побогаче. Конечно, они, пока свеженькие, могут позволить себе выбирать.

– Было бы из кого, – с тоской вздохнула Оля.

Я набросилась на Нину:

– Удивляюсь тебе! Как можно все сводить только к деньгам?

– Можно. Потому что у меня их нет. Были бы, я тоже о них не думала! Зачем думать, если они есть. А когда растишь двоих детей на одну зарплату да на жалкие алименты, поневоле о них думаешь. Вроде того солдатика из анекдота, который завсегда о бабе думал.

Олечка фыркнула:

– Ну, не рожала бы.

– Знать бы, где споткнешься, соломку бы подостлала, – с новым вздохом изрекла Нина. – Когда я рожала, то совсем о другом думала. Любила. На мужа рассчитывала. Думала, как за каменной стеной, за ним буду. И первая ошибка ничему меня не научила. Понадеялась, что второй меня до конца жизни на руках проносит. А у него сил хватило только до загса меня донести. Дальше надорвался. Слишком много нас для него стало. К другой побежал утешаться и восстанавливать силы. Ловко, скажу я вам, девушки, устроился! Теперь у него магазин, квартира оформлена на мать, дача и машина на отца записаны, а он, бедненький, гол, как сокол. А вот я, змея подколодная, всю дорогу от него что-то требую. А Надя твоя молодец. Правильно живет. На материнских ошибках учится.

– Я-то при чем? – Смысл ее слов не сразу дошел до меня.

– А при том, что работает девка над будущим. Чтобы всю оставшуюся жизнь копейки не считать. Ты, Вера, вот что. Раз ей он не нужен, узнай, вдруг телефончик завалялся? Я не откажусь.

– Почем ты знаешь, может, у него и денег особых нет, – вмешалась Олечка.

– Я теперь уже на любого согласна, лишь бы мужик, а тем более симпатичный.

– А я с таким, как этот Родион, и без денег соглашусь, – мечтательно закатила глаза Олечка.

Слушать их мне было неприятно! Они всерьез делили Родиона, обсуждая его, словно неодушевленный предмет! И, самое для меня противное, они вожделели его!

И надо же было такому случиться! В тот самый день, когда состоялся этот разговор, выхожу я из магазина, и первый, кого вижу… Родион! С букетом точно таких же тюльпанов, как в прошлый раз.

Олечка, выходившая следом за мной, тоже его увидела и громко ойкнула у меня за спиной.

А затем послышался Нинкин голос:

– О-о, пришел через тещу мосты наводить.

После чего обе хором хихикнули и удалились, оставив меня один на один с Родионом. У меня коленки задрожали от волнения. Пакет с продуктами чуть не выпал из рук.

– Вера Павловна… – Голос у Родиона тоже дрожал. – Я все-таки… вот… подумал… Нам с вами вроде бы надо до конца объясниться.

– Пойдемте отсюда, – быстро проговорила я.

Борис, охранник супермаркета, куривший на крыльце, с большим интересом прислушивался к нашему разговору и беззастенчиво пристально разглядывал Родиона. Не хватало еще, чтобы моя личная жизнь превратилась в предмет обсуждения на работе.

– Да. Да, конечно. Вот моя машина.

– Нет, в кафе я больше не поеду, – решительно возразила я. – Пойдемте. Тут совсем недалеко дворик есть. Пустынный и тихий. Сможем спокойно поговорить.

Он покорно шел рядом со мной. Душа моя ликовала. Он вернулся! Не смог от меня отказаться! Не получилось забыть! То есть я не просто ему нравлюсь, а очень нравлюсь! А ведь он меня совсем не знает! И сцену я ему безобразную в кафе закатила! Простил! Пришел! И опять волнуется! Даже, по-моему, сильнее, чем тогда.

– Ой, совсем забыл! – спохватился вдруг он. – Это ведь вам. – Он протянул мне тюльпаны. – Вы тогда ушли и забыли.

– Тот же самый букет? – принимая цветы, пошутила я и тут же спохватилась – глупая, хамская шутка.

Родион дернулся, как от пощечины.

– Что вы, это свежие, – на полном серьезе забормотал он. – Те бы не дожили.

– Извините. Я пошутила. Не очень удачно. Очень красивые цветы.

– Вам правда понравились? – Он неуверенно улыбнулся. – А то я, знаете, как-то не очень в них разбираюсь.

– Цветы необыкновенные.

– Я рад.

Мы одновременно опустились на ту самую лавочку, где я недавно так долго и горько размышляла.

Родион сел, и его словно выключили. Смотрел на меня и молчал. Ну вот. История повторяется. Что ж, попытаюсь ему помочь.

– Вы хотели мне что-то сказать.

– Я? Да.

Снова настала длительная пауза. Видимо, придется говорить мне.

– Родион Александрович.

– А?

– Я хотела извиниться перед вами за прошлый раз. Так что хорошо, что вы…

– Нет, это я хотел перед вами извиниться! – вдруг, словно проснувшись, быстро заговорил он. – Я не имел права так вас пугать. У вас же дочь! Я думал, вы знаете, а вы не знали. А я не подумал. Вот и…

На сем запас его красноречия иссяк, и он снова умолк, беспомощно и трогательно хлопая пушистыми светлыми ресницами.

– Мне Надя все рассказала, – вновь попыталась помочь я ему.

Вместо облегчения, на лице воцарился испуг.

– Что? Что она вам рассказала?

Я нервно рассмеялась.

– Ой, не пугайтесь же так! Надя мне честно призналась, что вы ее совершенно не волнуете, не интересуете и не нравитесь. И вообще, она влюблена в кого-то другого.

Мышцы его лица немного расслабились.

– А-а, – с облегчением, но без восторга протянул он.

Видимо, слова мои все же задели его мужское самолюбие. Что ж, я его понимаю. Совсем недавно сама оказалась в подобной ситуации. Только что мне дальше говорить Родиону? Предложить встречаться? Нелепо. Получится, будто я себя навязываю. Однако он молчит. Выходит, разговор окончен? Извинились друг перед другом и разошлись.

Но мне решительно не хотелось, чтобы он уходил.

– Роман… – начала я.

– Вера, – в унисон произнес он.

И мы оба дружно и испуганно замолчали.

– Вера Павловна, – на сей раз первым решил прервать паузу он. – Мне ужасно много нужно вам сказать.

И опять молчание.

«Говори же! Говори!» – внутренне молила я его.

Он точно услышал.

– Вы тогда, естественно, испугались. Но может, сейчас вы передумаете. Вот согласились же со мной поговорить. Давайте попробуем с вами… ну, встречаться. Если я вам, конечно, не совсем противен. Раз Наде, ну, я совсем не нужен, так вам теперь не надо по ее поводу волноваться. Ей все равно, если я… если мы… ну, так, знаете, вместе куда-то сходим.

А я уже точно знала, куда мы с ним отправимся в первую очередь. Нонна принесла мне билеты в «Современник» на «Три товарища» по Ремарку. Очень, по-моему, в тему. И пойду я туда теперь не одна! Раньше собиралась Олю или Нину позвать.

– Вера Павловна, я вас опять испугал?

Я не в силах была видеть эти несчастные глаза!

– Во-первых, не Вера Павловна, а Вера, если уж вы собираетесь со мной встречаться. А во-вторых, Родион, не напугали, а обрадовали. Я приглашаю вас в театр.

– Как, Вера, прямо так сразу? – ошарашенно промямлил он.

Я не выдержала и звонко расхохоталась.

– А вы считаете, нужно месяц ждать?

– Да я не в том смысле. Просто это я должен вас приглашать.

– У меня уже билеты есть. Подруга пойти не сможет, и мне отдала. Видите, как удачно вышло.

– Если так, я согласен. А потом я сам вас приглашу.

– Договорились.

– Вера, я так счастлив! – Он схватил меня за руку. – Нет, я не верю! Думал, вы меня прогоните. Прямо там, на крыльце. А как здорово все получилось! Пойдемте, Вера, куда-нибудь, отметим.

– Мне домой надо. Продукты. – Я указала на пакет. – Испортятся еще.

– Чего проще. Давайте завезем.

– Хорошо, Родион. Только вы меня здесь подождите. Отнесу и вернусь. Не хочу пока, чтобы нас вместе видели.

Лицо у него вытянулось. Пальцы, державшие мою руку, резко разжались.

– У вас есть кто-то другой?

– Есть. В смысле Надя и моя мама.

X

Дома, на мое счастье, еще никого не было, иначе расспросов не избежать. Про себя я отметила, что Надя права. Бабуля наша опять где-то гуляет. А где, в самом деле? Ну да ладно, потом узнаю.

Я быстро распихала продукты в холодильник. Поставила в вазу цветы. Причесалась. Тщательно подправила лицо. Решила не переодеваться, чтобы времени не тратить. Напоследок еще раз взглянула на себя в зеркало и унеслась, пока никто не застукал.

Родион терпеливо дожидался меня на лавочке. Мое появление он встретил с таким сияющим лицом, будто все это время боялся, что я не вернусь.

Да и во мне самой плескались восторг и трепет первого в жизни свидания. Куда только делись последние двадцать пять лет моей жизни. Такую легкость я чувствовала. Взмахни руками и взмоешь в небо!

Он встал и быстро пошел мне навстречу. Лицо его продолжало сиять.

– Вера, до сих пор не могу поверить, что вы согласились!

– А вдруг я сейчас скажу, что раздумала, – решила пококетничать я.

На сей раз он не испугался.

– А я вот возьму и не поверю.

– И правильно. Ну, куда вы меня приглашаете?

Он сосредоточенно наморщил лоб.

– Зависит от многих факторов.

– От каких? – Нет, он не просто милый, он красивый.

– Ну, поесть вы любите?

– Обожаю, – кивнула я. – Особенно после работы и когда не сама готовлю.

– А какие у вас взаимоотношения с узбекской кухней? Ну, плов там, лагман.

«Бедный Родион, – пронеслось у меня в голове. – Наверное, он сам голодный».

– Люблю узбекскую кухню, – вполне искренне ответила я.

– Тогда едем в новый узбекский ресторан на Покровку. Там очень вкусно.

– Вперед! – Я вдруг ощутила жуткий голод.

Мы сели в машину.

– Никогда еще с таким удовольствием не ехал обедать, – выруливая со стоянки возле моего супермаркета, признался он.

– По-моему, это скорее ужин.

– Какая разница, – с блаженным видом отозвался он. – Главное, как хорошо.

– Вы же еще не поели.

– А мне не поэтому хорошо.

Мне и самой было потрясающе хорошо ровно одну минуту. Мы проехали всего каких-нибудь несколько сот метров по нашей улице, когда я закричала:

– Остановите!

Родион резко затормозил.

– Что случилось?

Я, развернувшись, смотрела в заднее стекло.

– Моя мама, – только и смогла произнести я.

– Ну и что? Вы же, кажется, не хотели, чтобы она вас видела. Может, наоборот, поехали скорее?

– Нет, погодите. Она не одна.

– Ну и что? – еще удивленнее повторил он.

– Она под ручку с мужчиной. А я впервые его вижу. Смотрите, смотрите.

– Худенькая женщина в синих брючках? Это ваша мама? – Он был явно удивлен. – Как молодо выглядит.

– Ну да. Моя мама. И выглядит молодо.

– Она с ним кокетничает, – хмыкнул Родион.

– Вот и мне так кажется, – проворчала я. – Никак, у нас третья свадьба на подходе?

– А чьи другие две? – судя по его виду, Родион совершенно был сбит с толку.

– Ее же, естественно. Первый муж, второй, и вот вам кандидат в третьи. Как она его крепко под ручку держит.

– Ваша правда. И он к ней явно благосклонен.

– Теперь понятно, почему она переписку с иностранцами забросила. Зачем виртуальный мужчина, когда реальный под боком имеется.

Родион тихонько присвистнул.

– Она у вас еще с кем-то переписывалась?

– Сразу с четырьмя. Из разных стран. Но в результате, как можете убедиться, нашла себе отечественного.

– Семейство у вас, однако, шустрое.

– Осуждаете?

– Восхищаюсь. И понимаю, в кого Надя такая.

– А я, значит, не такая?

– Совершенно другая! – воскликнул он. – И мне это как раз нравится.

Мама с кавалером скрылись во дворе.

– Ну, теперь можно ехать? – Родион выжидающе смотрел на меня.

– Нужно.

Мы устремились вперед.

– Будем надеяться, у маминого кавалера есть собственная жилплощадь, – продолжала я. – Потому что, если она его к нам приведет, нам в двухкомнатной квартире тесновато придется.

– Думаете, у них настолько серьезно? – выруливая на Садовое кольцо, спросил Родион.

– Я свою маму знаю. Серьезно.

– Не волнуйтесь, Вера, у меня хорошая большая квартира, и, кроме меня, в ней никого нет.

Какой тонкий намек! И я с невинным видом осведомилась:

– Это вы к чему?

– Да так, на всякий случай. Если для вас места не останется, можете в любой момент переехать.

– А вдруг вы во мне еще разочаруетесь?

– Никогда! Совершенно уверен!

– Не зарекайтесь. Может, я занудная стерва.

– Вы? – рассмеялся он. – И не надейтесь.

Вечер в зале со звездным небом на потолке прошел весело и беззаботно. На подъезде к ресторану я позвонила маме и сообщила, что задерживаюсь. С девчонками, мол, день рождения отмечаем. И что, вы думаете, она мне ответила? Они, мол, тоже с девчонками решили после танца живота чайку попить.

– Звучит двусмысленно, – со смехом отреагировал Родион. – Учитывая то, что мы с вами видели эту девчонку. Ну, вы, Ласточкины, конспираторы! Зачем друг от друга все скрываете?

Чуть подумав, я ответила:

– Наверное, сглазить боимся. Что раньше времени объявлять. А я еще и из-за Надежды.

– Понятно. Вам решать. Когда захотите, тогда и скажете.

Мы засиделись под звездным узбекским бутафорским небом до позднего вечера. Ели лагман и плов, действительно очень вкусные, и пили зеленый чай с восточными сладостями.

Расставались с трудом и неохотой, но мне надо было непременно вернуться домой.

Когда я вошла в квартиру, бабуля уже спала, а Надежда сидела, уткнувшись в компьютер.

– Что-то ты, мать, загуляла.

– Да с девчонками засиделись. Ты же сама мне твердила, что я слишком много дома нахожусь.

– Нет, я не в претензии. Просто удивляюсь твоей неожиданной активности.

– А я еще послезавтра с Нонной в театр иду.

Ответом мне был изумленный взгляд. Дочь даже взгляд от экрана отвела.

– Ну-ну, мать. Смотри, не надорвись с непривычки.

– Постараюсь. Между прочим, сегодня засекла нашу бабушку с кавалером.

– Да ты что? – изумилась моя дочь. Но тут же с испугом добавила: – Никак, Педро из Эквадора приехал?

– Успокойся. Ни на одного из интернетовских женихов этот не похож. Я ведь их фотографии видела. Он явно нашего производства.

– Уже хорошо, – с облегчением произнесла Надя. – Дедок какой-нибудь старый?

– Да нет. Вполне представительный мужчина. То есть, подозреваю, ему под семьдесят, но выглядит еще хоть куда. А может, и моложе.

– Бабуля у нас дает, – со смесью восхищения и ужаса изрекла Надежда. – Мужиков штабелями косит. Мне бы ее сексапил. Да и тебе бы, мать, не помешал.

Мне, видимо, тоже кое-что перепало, однако своими соображениями делиться поостереглась.

– Да-а, – продолжала она. – И, главное, молчит, как партизан. Ты к ним не подошла?

– Зачем смущать? Вдруг испорчу.

– И правильно, – поддержала Надежда. – Когда ситуация дозреет, сама нам ухажера предъявит.

В этом я абсолютно не сомневалась.

– Эх мать, если бы тебя еще в личном плане пристроить, моя душа была бы спокойна, – очень серьезно проговорила Надя.

А у меня в душе царило полное ликование. Хотелось крикнуть: «Не беспокойся! У меня уже полный порядок». Но я не крикнула. Удержалась. Это был только первый наш вечер с Родионом. Я и впрямь боялась сглазить.

Олечка с Ниной истерзали меня вопросами. Что происходит у Родиона с Надей? И зачем он ко мне заявился, да еще с цветами?

Вот положение! И врать постоянно не хочется, и правду сказать не могу. Кстати, из-за этого букета мне бабуля наутро все мозги просверлила. То, мол, жалуешься, что на отдых денег не хватит, то на букет разбрасываешься, транжиришь зарплату на совершенно бесполезные вещи. Нет, конечно, цветы красивые, она их тоже любит, но вполне без них обошлись бы.

– Уж лучше, Вера, кавалера себе заведи, чтобы он тебе дарил. Не дело, чтобы женщина сама себе букеты покупала.

У меня так и чесался язык полюбопытствовать, что же ей-то ее кавалер букеты не дарит? Хотя на его пенсию, наверное, не разгуляешься. Либо бабуля наша конспирацию соблюдает и не велит ему цветы дарить.

Олечка с Ниной целый день Родиона обсуждали, как заведенные. Наконец Нина мне сказала:

– Правильно, Вера, что ты с ним разговариваешь! Глядишь, к тебе и привыкнет. Беспроигрышный для тебя вариант. Если у них с Надей в результате сладится, хорошие отношения с зятем – не лишняя вещь. А бросит его Надька, можешь себе оставить. Он к тебе уже привыкнет.

Олечка возмутилась:

– Нина, что ты несешь! – а потом, чуть подумав, добавила: – Вера, а и вправду, он и тебе подходит.

Очень надеюсь, что мне удалось не покраснеть.

Мы с Родионом и в театр сходили, и в Исторический музей, и в Третьяковку, и в Пушкинский. Это вроде мы с Нонной культурные места посещали.

Надя поражалась:

– Ты, мать, еще понимаю: вошла во вкус. У тебя всегда склонность к такому была. Но вот чтобы твою Нонну на культуру пробило! Или ей Петя с дитями так надоели?

В корень зрит моя дочь. А мне снова врать пришлось:

– Да как-то так получилось.

– Нет, ты скажи, у них с Петром все нормально? – как назло, прицепилась Надька.

– Я в ее личную жизнь не лезу.

– Экая ты не любопытная! Ясное дело! Ты музеями занята.

A нам с Родионом уже мало было просто быть вместе в музеях или ресторанах. Мы рвались остаться наедине. Благо было где.

И он позвал меня к себе домой. Робко и нерешительно, видимо, опасался, что я откажусь или пойму неправильно и обижусь.

Но я правильно все поняла. И совсем не обиделась. Потому что хотела того же, чего и он.

Гармония тел и гармония душ… Да, совершенно прав Родион: мы действительно всю жизнь ждали друг друга! Расставаться было невыносимо!

Мы презрели осторожность, он довез меня до самого подъезда. Но и после не в силах были оторваться друг от друга. Сидели и целовались.

В чувство нас привел лишь громкий стук в окно. Я повернула голову и замерла. На меня смотрело разъяренное лицо дочери.

Родион перегнулся и распахнул дверь.

– Здравствуй, Надя.

– С вами я вообще не хочу разговаривать! – рявкнула она.

– Но почему? – с удивлением спросил он.

– Потому, что это отвратительно! – Надя всхлипнула. – Как вы могли!

Она резко развернулась и убежала в подъезд. Мы растерянно наблюдали, как за ней плавно закрывается дверь.

Только что меня переполняло счастье, теперь его мигом стерло, и где-то в районе солнечного сплетения образовалось пустое пространство. Гулкое и страшное.

– Родион, я пойду.

– Я с тобой, – решительно заявил он.

– Не надо, прошу тебя. Мы сами разберемся. – Я еле могла говорить. Пустота утягивала в себя мои слова и мысли.

– Верочка, клянусь. Между мной и Надеждой ровным счетом ничего не было. Ума не приложу, почему она так реагировала на нас с тобой.

– Я тебе верю. – Каждое слово мне по-прежнему давалось с огромным усилием. – Но, понимаешь, у тебя-то не было, а у нее, вероятно, было. Никогда ведь раньше не заставала маму с мужчиной. Одно дело твердить, что желает найти кого-нибудь, и совсем другое – увидеть это живьем. Знаешь, когда моя мать второй раз вышла замуж, я уже была совсем взрослой. Однако, когда увидела, как они со своим мужем милуются, тоже испытала не слишком приятные чувства.

– Ох-о-хо-хо-хо, – только и смог тоскливо исторгнуть в ответ Родион. – Материнское сердце – вещун. Недаром ты не торопилась о нас объявить. Как на самом деле ты была права. Бедная девчонка! И все же никак не пойму, отчего ее так взорвало? Вроде ко мне нормально относилась, и тебя любит.

– Вот, вот, – покивала я. – И тебя любит, и меня. Только по раздельности.

– Вера, что ты несешь! Давай все-таки вместе поднимемся. Надо сразу выяснить отношения.

Однако я решительно воспротивилась.

– Нет, Родион, лучше я буду одна. Тогда она скорее успокоится.

Я очень на это надеялась, хотя и не совсем была уверена.

– Езжай, езжай домой. Я тебе потом позвоню.

У двери в квартиру меня встретила бабуля с глазами в пол-лица.

– Что между вами произошло? Я ничего не поняла. Она влетела, как фурия, наорала на меня и заперлась в своей комнате.

Я закрылась с мамой в кухне и вкратце обрисовала ситуацию.

– Хоть бы со мной посоветовалась, – схватилась за голову она. – Но от тебя, Вера, никак не ожидала! Это же кошмар, у дочери ухажера увести!

– Никого я не уводила! Он сам инициативу проявил. Да у них с Надей ничего и не было.

– Это он тебе объяснил? – покачала головой мама. – Мужик соврет, недорого возьмет.

– И Надя мне тоже самое сказала.

– С чего же она вызверилась так? Видно, чего-то недоговорила. Например, была к нему расположена, а он ей отставку дал.

Пустота под ложечкой расширилась и тянула, тянула, до тошноты!

– Пойди к ней, поговори, – сказала мама. – А то как бы чего не вышло. Я ее такой никогда не видела.

Я кинулась к запертой двери.

– Надя, Надя, открой! Мне надо с тобой поговорить!

– О чем? Мы уже достаточно с тобой разговаривали.

– Но ты же сама столько времени меня убеждала, что я должна себе кого-то найти…

Дверь резко распахнулась. На пороге стояла всклокоченная, зареванная Надя.

– Я? Но я не хотела, чтобы ты с Родионом встречалась! Почему ты кинулась именно на него? Обманывала меня за моей спиной! Двуличная! Я-то гадаю, что это она постоянно меня о нем расспрашивает? Вроде как обо мне печется. А ты о себе беспокоилась! Телефончик свистнула из моей записной книжки. Не постеснялась, позвонила… Тоже небось разговорчик завела под видом заботы обо мне! Использовала на полную катушку!

– Надя, Надя! Прекрати! Ты не права! Все случилось совсем не так!

– Не ври! Не верю! Иди ты к черту! Живи как хочешь! Знать тебя больше не хочу! Ты подлая! Ты мне больше не мать!

Дверь с треском захлопнулась перед моим носом. И как я ни просила дочь, она больше не удостоила меня ни словом.

Сколько времени я рыдала потом на плече у мамы, не помню. Наконец, когда мои слезы иссякли, она тихим и ровным голосом сказала:

– А давай-ка поступим так, как мы с тобой недавно решили. Возьмешь бюллетень на недельку у нашей участковой. Я договорюсь, она тебе даст. Мы с ней вместе танцем живота занимаемся. Очень милая женщина. Поезжай в деревню к бабушке. Надя у нас отходчивая. За неделю придет в себя, да и я ей мозги прочищу. А ты за это время поразмыслишь, так ли Родион тебе нужен. Чтобы решение принимать не в угаре.