Текст книги "Тараканы в твоей голове (СИ)"

Автор книги: Мария Дубинина

Соавторы: Сора Наумова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Это возмутительно! – воскликнул Глеб, и Саша поспешила к нему присоединиться. Еще не хватало устроить тут скандал. Она, конечно, тоже хотела бы перебраться в двухместный номер, но если нет, то нет. Как-нибудь продержаться два дня, не помрут.

– Приносим свои извинения, но другого варианта пока нет.

– Позовите кого-нибудь из начальства, – потребовал Глеб. – Мы не можем жить в одноместном номере, это неудобно.

Саша видела, как побледнела бедная работница “Берлоги”, по себе знала, как тяжело иметь дело с людьми, которые могут тебе нагрубить, а ты им – нет.

– Глеб, – она тронула его за локоть. – Глеб, не надо.

Девушка потерянно хлопала глазами, и Саша перехватила инициативу в свои руки:

– Глеб, – она продолжала держать его за локоть, – ничего же страшного не случилось. Деньги нам вернут, а уж еще одну ночь переночуем. Давай не будем портить человеку рабочий день?

– В том-то и дело, что рабочий. Каждый должен делать свою работу хорошо, а не абы как.

Саша поджала губы и умоляюще посмотрела на Глеба снизу вверх. Ну же, только успокойся!

– Я готов вас спасти, – вдруг сказал Леонид, о котором они все, признаться, даже немного забыли. – У меня двухкомнатный номер, во второй комнате есть диван, так что я могу взять Сашулю к себе. У меня она будет в полной безопасности, и все будут довольны.

Глеб сдвинул брови, и Саша едва не схватилась за голову. Леня, балбес, ты что творишь вообще?

– А больше ты ничего не хочешь? – спросил Глеб, и Леня расплылся в хитрой улыбке.

– Можно я тебе потом на ушко шепну, тут же дамы.

Глеб, судя по лицу, сейчас съездит кое-кому по тому самому ушку, поэтому она сделала то, до чего эти двое еще не скоро договорятся.

Она приподнялась на цыпочках и обратилась к администраторше:

– Глеб Константинович переедет к Леониду Медянскому, а я останусь в 313-ом. Так можно?

– Да, конечно! Обратитесь перед отъездом к нам, мы произведем перерасчет и вернем часть денег.

– Отлично. Спасибо большое.

Саша повернулась к мужчинам и хлопнула в ладоши.

– Ну, вот и все.

Они переглянулись, и Леня первым хлопнул друга по плечу.

– Ну что за женщина! Просто чудо. Идемте, товарищи, до обеда надо обустроиться.

Саша подумала, что он тут как будто больше всех был заинтересован, но это же Леонид, сложно сказать, есть ли на свете хоть что-то, куда он еще не сунул нос.

Пока Глеб кидал в чемодан вещи, Саша сидела на кровати и изучала программу. Перед обедом еще была лекция Медянского, и если они не придут, он им этого не простит.

– Тогда встретимся позже? – спросила она, когда со сборами было покончено.

Глеб проверил замки у чемодана и кивнул.

– Да. Я тебе позвоню.

Он ушел, но не успел грохот колесиков стихнуть, как в дверь постучали. Саша никого не ждала, и если это не забывший что-нибудь Глеб, то только…

– Вы с Глебом разминулись, – сказала она Леониду. – Он только ушел.

– Мы с ним не разминулись, я от него спрятался.

– Очень интересно. А зачем?

– Да вот хотел без свидетелей сделать тебе заманчивое предложение.

– О, – удивилась Саша. – И какое?

– Может, для начала пустишь меня внутрь?

Если честно, то у Лени получилось заинтриговать, и Саша посторонилась, пропуская его в прихожую.

– Ну, так что за предложение?

Леонид выдержал театральную паузу и ответил:

– На открытии объявляли экспресс-конкурс коротких рассказов на три темы. Помнишь?

– Помню, – Саша напряглась.

– Темы нужно было сразу вытянуть вслепую и начать писать.

– Да, я видела, как тянули жребий в игровой зоне.

– А ты?

– А что я?

– Не хочешь попробовать?

Они стояли возле зеркала, и Саша краем глаза видела себя в отражении. Скосив взгляд, она убедилась, что выглядит растерянной и сбитой с толку. И все было бы не так, если не разговор с Глебом на качелях. Леня как будто знал о нем и специально пришел к ней, когда она в спутанных чувствах.

– Основная масса участников уже начали работу, так что я рискнул и вытащил тему сам. Для тебя.

– Но…

– Но никто не заставляет тебя писать, просто мало ли, – Леня сунул руку в карман и достал тонкую длинную бумажку. – Рассказы принимаются до завтра, нужно только успеть за три часа до закрытия конвента.

Он протянул бумажку ей, но Саша не стала ее брать.

– Я завязала с писательством, – твердо сказала она.

– Потому что Генри Росс назвал тебя бездарностью? Ой, нашла, кого слушать.

Итак, Леня все знал. Случайно ли, специально, но он раскопал ту историю и не поленился вычислить Сашу, хотя она сразу снесла отовсюду выложенный в Сеть рассказ.

– Но он был прав.

– Тогда – может быть. А сейчас? Разве не хочется проверить?

Он положил листок на полку и ушел. Саша пошевелилась, только когда прошло еще минуты две, заперла дверь и посмотрела на белую бумажную ленту.

Все три темы были интересными, она могла бы придумать истории на каждую из них, но не будет. Она сказала Глебу, что писательство – это не ее, и она собиралась придерживаться этой мысли и дальше. Одно дело – графоманить потихоньку, строчить никому не нужные “шедевры” в стол, а вот снова показать себя миру – это уже другое. К тому же если согласится, придется рассказать Глебу, а после ее горячих речей сегодня разве участие в конкурсе не будет лицемерием?

Бумажка притягивала взгляд, интриговала, искушала. Просто посмотреть, что выпало ей в лотерее, это же не преступление? Саша перевернула листок и прочитала тему.

– “Тринадцатый должен умереть”… Триллер? Ужасы? – она прошла в комнату и упала на кровать, продолжая размышлять, и фантазия все набирала обороты, пока Саша не вскочила и не достала блокнот для записей.

Когда-то она придумала героя по типу Эрика Янга – любимого героя из книг Генри Росса, даже имя ему дала. Кажется, его должны были звать Монтгомери или как-то так. Это было реально давно, но именно сейчас безликий пока Монтгомери решил о себе напомнить. А почему бы и нет?

Она начала быстро записывать и не заметила, как придумала начало.

Глава 16

Глеб

Честно говоря, Глеб просто не знал, как ему вести себя с Сашей после того, что он от нее узнал. В то время, когда он сидел в жюри конкурса для новичков, он сам мало чем от них отличался кроме того, что ему повезло, и издатели увидели в нем коммерческий потенциал. Это сейчас он понимал, что далеко не всем важен писательский талант, причем, что особенно обидно, даже не всем читателям. Но тогда взошедшая звезда отечественной детективной сцены с пафосным именем Генри Росс смотрел на других свысока. Еще бы, где он, а где они. Со своего пьедестала ему, как он думал, были отлично видны чужие косяки, о чем он не стеснялся сообщать. Пожалуй, даже Леонид в своем худшем расположении духа не стал бы писать такие рецензии.

Кто же мог подумать, что именно сейчас Глебу будет за все это так стыдно.

– Леньчик тебя достает? – спросил он во время ужина.

Саша пожала плечами.

– Он просто любит внимание. В этом нет ничего страшного.

– Если надоест, скажи мне. Я с ним поговорю.

– Не забивай себе голову. Мы с ним неплохо ладим, он хороший, если не входит в раж.

Она вернулась к еде, и Глеб подумал, что уж больно эти двое за время поездки стали близки. Поскольку Саша теперь жила отдельно, а Леонид постоянно где-то пропадал и приходил только немного поспать, Глеб понятия не имел, как часто они виделись в его отсутствие. Эта мысль засела в мозгу и ворочалась там, заставляя нервничать без особых причин. Глеб, если бы немного подумал, смог бы описать это чувство на бумаге, но понять пока что не мог.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Саша, и Глеб поймал на себе ее встревоженный взгляд. Оказывается, он так и сидел, замерев, с недонесенной до рта вилкой с наколотым на нее кругляшком сардельки.

– А? Да нет, – невпопад ответил Глеб. – Завтра уже уезжать.

Впервые его не тянуло домой, а хотелось еще немного задержаться.

Саша доела свой салат и пододвинула к себе стакан сока.

– Тогда этот вечер надо провести так, чтобы он запомнился.

– Как, например?

– Можно пойти погулять и сделать несколько снимков, – принялась перечислять Саша с воодушевлением. – А еще я видела тут бассейн под открытым небом. Только я купальник не брала.

– А я плавать не умею, – неожиданно для себя признался Глеб. Вообще-то об этом доподлинно знал только Леня, потому что самолично пару раз пытался научить его, а потом спасал.

В столовой было шумно, гремела посуда, очередь голодающих растянулась аж до самой двери, но Саша ахнула так, что за соседними столиками на них обернулись.

– Правда?! Хочешь, я научу? Это не сложно.

Глеб положил вилку на тарелку, так и не притронувшись к сардельке.

– Не думаю, что это хорошая идея, – начал он, но глаза у Саши уже загорелись.

– Я плаваю как рыба, вот увидишь, я научу тебя за один вечер.

– Посмотрим… Давай есть, а то всем места не хватит.

Они быстро закончили с ужином и вернулись в корпус. В холле Леньчик строил глазки пожилой даме за стойкой регистрации. Пройти незамеченными не получилось.

– Самарин! Ты что, ключи с собой забрал? А как же я?

– Я до тебя не дозвонился.

Леня полез в карман и достал айфон.

– Хм…И правда. А я и не слышал.

От него немного пахло алкоголем, сразу видно, опять зависал в какой-то местной тусовке. Вот кто нигде не пропадет.

– Ну, я тогда пойду к себе, – Саша помахала рукой и посмотрела на Глеба из-под опущенных ресниц. – Насчет вечера все в силе. Я напомню.

Едва она скрылась из виду, Леня буквально вцепился в Глеба, не стесняясь свидетелей.

– Неужели? Это то, что я подумал? У вас свидание?

– Ты уверен, что думать – это твое? – съязвил Глеб, пытаясь отцепить друга от своей руки.

Леня согласился потерпеть до комнаты, а там снова набросился на Глеба с расспросами, как будто ему больше всех надо было.

– Знаешь, я так ждал этого момента, – поделился он, не дав Глебу и рта раскрыть. – Вы идеально подходите друг другу. Оба талантливые, оба пишете…

– Стоп, – перебил Глеб. – А ты откуда знаешь, что Саша писала раньше?

– Ах, да. Писала, – зачем-то поправился Леньчик и подозрительно кашлянул. – Так от нее и узнал.

Глеб закрыл глаза и прислушался к себе. Больше это чувство нельзя было игнорировать. Он испытывал ревность, сначала к чересчур общительному Игорьку, потом к Сергею, которого вообще видел впервые, а теперь даже к лучшему другу. Глеб не хотел, чтобы Саша с ними общалась без него, не хотел, чтобы они знали о ней больше него. Не хотел, чтобы однажды она собрала вещи и ушла, как ушла Вика.

– Глеб? – Леня легонько толкнул его в плечо. – Моргай, пожалуйста, когда я с тобой разговариваю.

– А?

– Б!

Глеб сообразил, что и правда перестал слушать Леню, почти как сегодня, когда он выпал из реальности во время ужина. Увы, Леньчик отлично знал это его состояние. Он заставил Глеба сесть и устроился напротив, закинув ногу на ногу.

– Итак, я бы сказал, что тебя посетила гениальная идея и ты ее пишешь. Но ты не пишешь, а сидишь рядом со мной на кровати. Следовательно, все элементарно. Ты влюбился!

Глеб даже растерялся.

– Где логика?

– Логика в твоих романах, Самарин, а в жизни – чувства и эмоции. Ну же, встряхнись. Перестань жить прошлым и не заставляй меня и дальше говорить тебе умные вещи. Ты же знаешь, это не в моем стиле.

И он был чертовски прав. Но как же это бесило!

Глеб молчал и глядел себе под ноги, поэтому момент, когда Леньчик поднялся и ушел в ванную, едва заметил. Зашумела вода в душевой кабине, позволяя немного расслабиться и выдохнуть.

Звучало как чушь собачья, но если бы все происходящее было частью сюжета, то Глеб сказал бы точно то, что только что с умным видом изрек Леонид. Главный герой безнадежно влюбился, как это обычно бывает в книгах, без повода и каких-либо здравых предпосылок. Но разве в жизни не должно происходить так же? Резко, беспричинно, до бабочек в животе, будь они неладны?

Глеб встал, посмотрел в окно, где сквозь тонкие шторы просвечивало заходящее солнце, и вышел из номера.

– Ты где? – спросил он, позвонив Саше.

– В холле, хочу купить кофе, – услышал он ответ где-то у себя под ногами, перевесился через перила и увидел двумя пролетами ниже рыжую макушку. Саша подняла голову и помахала ему рукой, а другой продолжала прижимать телефон к уху.

Глеб скинул вызов и быстро спустился по ступенькам на первый этаж. После ужина многие возвращались в комнаты, чтобы отдохнуть, и на улице было не так шумно, как в течение дня. Солнце клонилось к верхушкам деревьев, но все еще было очень тепло, но уже не так душно. Саша потянулась и сунула руки в карманы джинс.

– Здесь так здорово. Я первый раз в Питере, жаль, мы видели город мельком, из окна автобуса.

Она шла чуть впереди, и ветерок шевелил рыжие волоски на макушке.

– Может, еще вернешься, – сказал Глеб, и она обернулась.

– Может. Скоплю денег и рвану сюда на неделю. Или на две. Хватит мне две недели, чтобы все посмотреть?

– Не знаю. Я и сам бывал только в районе Фонтанки и в Эрмитаже.

– Я бы погуляла пешком, – размечталась Саша и мягко улыбнулась сама себе. – Мама показывала мне открытки с Питером, она часто приезжала сюда в юности.

Глеб знал, что Саша недавно лишилась обоих родителей и жила у не слишком радушной тети и ее дочери, но впервые слышал ее мечтах и воспоминаниях. Это было что-то интимное, очень личное, и Глебу было тепло от того, что он стал к этому немного ближе.

– Мои родители постоянно путешествовали, – вдруг сказал он. – Они до сих пор половину года в разъездах, поэтому я рано нашел себе отдельное жилье, причем сразу в другом городе.

– Вы не ладили?

– Да не то чтобы не ладили, просто виделись не так часто, как мне бы хотелось. Зато они мне много чего рассказывали о том, что видели.

– Так это поэтому ты решил стать писателем?

Глеб пожал плечами. Он никогда особенно не задумывался о своих мотивах стать писателем. Просто это всегда в нем было, только проявлялось в разных формах.

– Вообще-то сначала я писал стихи.

Саша развернулась и пошла по тропинке спиной вперед, а ее огромные зеленые глаза, ловящие золотистый солнечный свет, смотрели на Глеба с восхищением.

– Правда? Помнишь какой-нибудь? Прочитай, пожалуйста.

Они уже достаточно далеко ушли от центра, вокруг возвышались ели, создавая иллюзию полной уединенности. Дорога шли вниз, к бассейну, имитирующему пруд. Глеб откашлялся и процитировал те строки, что больше всего отражали его состояние. Удивительно, что он вообще еще их помнил.

– Прошу тебя не надо обещаний,

Не надо слов бессмысленных и лжи.

С тобою мы и так давно на грани,

Вот-вот уже упасть на дно должны…

Он замолчал, по-новому переосмысливая давно написанные слова. Ему было лет двадцать, наверное, студент-второкурсник, которому не особо везло на любовном фронте. Он писал стихи, чтобы заполнить пустоту, а почти десять лет спустя его единственная сильная любовь перешагнула эту грань, о которой Глеб мог только писать.

– А дальше? – с искренним интересом спросила Саша. Она продолжала идти задом наперед и не видела препятствий, поэтому Глеб успел протянуть руку и удержать ее, когда ей под ногу попал крупный камень.

– Осторожнее.

Зеленые глазищи испуганно распахнулись, и Глеб в который раз удивился, какого они изумительного, такого редкого чистого цвета.

– Так чем закончилось это стихотворение? – тихо спросила Саша, продолжая цепляться за его руку.

– Прошу тебя, прошу, а в сердце мука…

Холодный разум, но в груди моей пожар!

Ты много боли причинила, но разлука

Мне нанесет решающий удар…

Дыхание вдруг начало застревать в горле, и Глеб был благодарен Саше за то, что она разжала пальцы и дала ему свободу.

– Очень красиво, – похвалила она и поспешно отвернулась. – Я вижу бассейн. Осталось немного.

Она прыжками понеслась вперед, наплевав на осторожность, и Глеб ускорил шаг, чтобы не потерять девушку из виду.

Водоем выделялся голубой кляксой на фоне ровной площадки с шезлонгами вокруг. Неподалеку были места для шашлыка, качели и лавочки, а выше, за каменной лестницей, начиналась мощеная дорога к жилым корпусам. Им повезло – у воды никого не было, и Саша бодро прошлепала к краю бассейна и потянулась.

– Вода, наверное, как парное молоко.

Глеб с сомнением покосился на нее и сел на шезлонг, поигрывая телефоном.

– В любом случае у нас не будет шанса это проверить.

– Нет?

– Совершенно точно нет, – покачал головой Глеб.

– Но можно же хотя бы пощупать, – улыбнулась Саша и легкомысленно опустилась на корточки и наклонилась к воде. Глебу была видна только ее спина и рыжий затылок, поэтому, когда Саша подозрительно покачнулась, он бросился к ней, но немного перестарался. Саша испуганно отпрянула, и Глеб пролетел мимо нее. Прямиком в бассейн.

Поднялась туча брызг. Глеб взмахнул руками, но было поздно – он уже с головой погрузился в воду. От ужаса в груди все сдавило, он попытался сделать вдох, но горло перехватило. Он заметался, не понимая, где верх, а где низ, и куда ему нужно плыть. И тут его крепко схватили за воротник и потянули вверх. Глеб судорожно открыл рот, хватая воздух, как выброшенная на берег рыба. Саша возвышалась над ним, стоя на подножке лесенки, и одной рукой держалась за ступеньку, а другой держала Глеба. Выпрямившись и придя в себя, он заметил, что вода едва достает ему до носа, и вот тогда ему стало так стыдно! Таким униженным и опозоренным он не чувствовал себя со старших классов.

– Ты в порядке? – спросила Саша сквозь с трудом сдерживаемый смех. – Раскинь руки, это поможет держать равновесие.

– Со мной все в порядке, – пробулькал Глеб, чем вызвал новый приступ уже почти истерического хохота. Саша отпустила его, и Глеб сразу же начал паниковать.

– Эй! Эй, подожди. Помоги мне выбраться!

– А я думала, писатели не тонут.

– Ты перепутала нас с чем-то не очень хорошим.

Саша пожала плечами и протянула ему руку.

– Давай уж, потерпевший.

Глеб выбрался на берег и буквально упал на шезлонг. Солнце почти село, так что высохнуть ему уже не грозило, только если не обнимать электросушилку. В любой другой ситуации “подмоченная репутация” очень разозлила бы Глеба, но он лежал и смотрел, как редкие медовые лучи просачивались сквозь еловые лапы и ласково обрисовывали тонкий женский силуэт с расплавленным золотом вместо волос. Саша, кажется, улыбалась, но ее лицо было скрыто в тени, тогда как вокруг расплывалось ослепительное сияние. И Глеб не мог сказать точно, дело лишь в ярком закате, или в ее собственном, совершенно уникальном сиянии.

– Я обещала научить тебя плавать, но не думала, что случай такой запущенный, – в шутку посетовала она.

– Я предупреждал. Теперь ты тоже мокрая.

– Это ерунда. Сейчас же август, а не ноябрь.

Она подошла ближе, и волшебный ореол вокруг нее перестал слепить глаза. Она стала почти земной, почти обычной.

Почти.

– Почему ты сразу не сказала мне все, что обо мне думаешь? – снова спросил он. – Я бы, наверное, не промолчал.

– Я же сказала. Это все уже давно не имеет значения. По крайней мере, такого, как раньше. И к тому же…

– К тому же?

– К тому же я была обижена на Генри Росса, а Глеб Самарин здесь не при чем.

Она подошла еще немного ближе, загораживая собой весь остальной мир, и в ее удивительных глазах больше не было смеха.

– И… как я должен это понимать?

– Как будет угодно, – ответила Саша и передернула плечами. – Я строила много планов, думала, что четко вижу свою будущую жизнь, а потом – раз! И все рухнуло. В один миг камня на камне не осталось, но я увидела то объявление и снова почувствовала надежду. Она очень многое значит для тех, у кого ничего не осталось. Как я могу после этого обижаться на вас обоих?

Глеб растерянно моргнул.

– Но я правда виноват. Я не должен был смотреть на тебя и других конкурсантов свысока. Это моя ошибка.

– Ты прощен, – просто сказала Саша и тряхнула волосами.

– И насчет тех моих слов, по поводу женской литературы. Я… немного погорячился. На самом деле я не думаю, что все настолько плохо.

– Это и не на сто процентов ваше мнение, – серьезно сказала Саша. – Оно как вирус, из каждого утюга одно и то же. Взять тот же “Шумел камыш”. Но я не хочу ворошить старое. Главное же, что сейчас все отлично. Я счастлива.

Она запрокинула голову, глядя в сине-рыжее небо, и Глеб улыбнулся.

Ох уж это объявление. Откуда бы оно не взялось, он был рад, что так все сложилось. Пожалуй, Глеб тоже был счастлив.

Глава 17

Саша

Одежду пришлось срочно отправлять на просушку, хотя Саша сильно сомневалась, что это поможет, и джинсы придется досушивать на себе. Хорошо еще, ее промокли не так сильно, скорее, забрызгались, а вот Глеба можно было вешать на сушилку всего целиком. Впрочем, она хорошо проконтролировала его сборы, и в чемодане у него нашлись еще одни брюки. Хотя она бы не удивилась, если бы обнаружила на дне костюм-тройку и, к примеру, зимнюю куртку. Мужчины категорически не умеют собираться и хватают, что ни попадя.

В тот вечер Саша сначала убедилась, что Глеб и его вещи в порядке, и только после этого ушла к себе. Возле ее номера крутился Леонид.

– О, я уже думал, что нашего недотрогу все-таки затащили в постель, – с ходу прокомментировал он. Саша решила игнорировать странные намеки острого на язык блогера и просто достала ключи и отодвинула Леню от двери.

– Не скажешь мне ничего хорошего? – не унимался он. Оставалось только подождать, пока он перестанет ёрничать и перейдет к сути. Просто так он ничего не говорил и не делал. Саша таких людей знала.

– Хорошо, – неожиданно быстро сдался он, и Саша, наконец, обернулась. – Ты не говорила Глебу насчет нашей маленькой аферы?

– Нет. Но очень хотелось.

– И правильно. Страсть как хочу посмотреть на его удивленную физиономию.

– А ты точно его друг?

– Между нами ничего нет, если тебя это волнует.

Саша фыркнула.

– С чего меня это должно волновать?

– Тогда у меня есть шансы? – спросил Леонид томным полушепотом и резко придвинулся ближе, кладя руку Саше на талию. – Например, сегодня?..

Она не ходила на восточные единоборства и не изучала приемы самообороны для чайников, но, к счастью, одного удара по шаловливой ручонке хватило, чтобы Леня со смехом отвалил.

– Держи руки при себе, – посоветовала Саша. – Если я похожа на дурочку, то впечатления бывают обманчивы.

– О, нет! На дурочку ты похожа меньше всего. Поэтому я надеюсь, что Глебу общение с тобой пойдет на пользу.

– Так это ты дал объявление на сайт с вакансиями?

– Конечно, нет. Это слишком жирно, я предпочитаю действовать тоньше.

Он подмигнул, но Саша не была уверена, стоит ли верить ему на слово. Леня ей не то чтобы не нравился, она просто инстинктивно опасалась людей вроде него. Хотя он, конечно, был веселым, умел поднять настроение и не дать компании заскучать. Но хотела бы она с ним дружить? Саша пока не знала ответа на этот вопрос.

А вот Глеб, похоже, ответил на него очень давно. Может, и Саше стоило довериться Медянскому. Впрочем, отчасти она уже это сделала.

Закрытие конвента было назначено на завтра перед обедом, а после начиналась неофициальная часть прощания – вечеринка, шашлыки, выпивка, общение. Им с Глебом придется уехать пораньше, потому что не повезло с билетами, но Саша не очень жалела. Лучше уехать вперед всех, чтобы избежать общего уныния.

Она проснулась поздно, не хотелось никуда идти, и звонки от Глеба она проигнорировала, а на сообщения ответила с опозданием.

[Глеб Самарин]: “Ты проснулась? Пора на завтрак”

[Глеб Самарин]: “Я ушел в столовую. Жду тебя там”

Саша обняла тощую подушку и быстро напечатала короткий ответ:

[Александра Сорокина]: “Скоро буду”

На самом деле идти не хотелось, голода она пока не чувствовала, только легкую усталость, которую не снял даже затянувшийся сон. Захотелось домой, внезапно. Готовить борщи для писателя и слушать, как Глеб стучит по клавиатуре в бешеном темпе, словно боится не поспеть за мыслью.

Вот они, новые мечты и планы на будущее. А, казалось бы, это уже пройденный этап, и на те же грабли Саша снова не наступит.

Она легла на спину, раскинула руки и улыбнулась безразличному потолку. Глеб, он не такой, как Антон. И, может, он ей даже уже нравится. Совсем немного, чуток, самую капельку.

Саша, не спеша, приняла душ, надела свежую майку (это была последняя, из расчета на три дня) и еще минут двадцать пыталась расчесать вымытые спутанные волосы. Это было той еще задачей, и Саша просидела так до тех пор, пока в дверь не постучали.

Она вздохнула и, отложив расческу, пошла открывать.

– У тебя ничего не случилось? – озабоченно спросил Глеб и окинул ее внимательным взглядом. – Ты не пришла на завтрак.

– Я не голодная.

– А… – Глеб явно еще не придумал, что сказать дальше, но за спину ей смотрел с большим интересом. Интересно, что он там надеялся высмотреть? – Скоро будет закрытие.

– Еще только утро, – Саша посмотрела на часы, потом на Глеба. – До обеда еще полно времени. Мне надо кое-что сделать, я позже подойду.

Глеб подозрительно прищурился, продолжая блокировать дверь своим телом.

– Это кое-что как-то связано с Леньчиком?

– Ммм… – протянула Саша. Вообще-то, она не хотела нагнетать атмосферу, но Глеб так забавно хмурился, что невозможно было устоять. – Нет, не совсем.

– Так нет или не совсем?

Саша скрестила руки на груди и с вызовом вскинула подбородок.

– Глеб Константинович, я прошу дать мне выходной!

– В смысле? – совсем растерялся он.

– С прошлого как раз прошла неделя, – Саша многозначительно приподняла брови. – Так что простите, мне надо побыть одной.

Глеб попятился, и Саша решительно закрыла перед его носом дверь.

– Прости, Глеб, – прошептала она. – Мне это очень нужно.

Она вернулась в комнату и полезла в дорожную сумку, которую еще с вечера почти полностью собрала. Сверху лежал набросок конкурсного рассказа, который она придумала после их с Глебом посиделок на качелях. Да, она не давала Леониду слово, что будет участвовать, но вдохновение решило все за нее.

Через полчаса закончится прием работ, и Саша достала потрепанный старенький нетбук, который получила от Кристины незадолго до отъезда. Работал он неплохо, хотя и неторопливо, но главное, на нем можно было печатать, чем Саша и занималась после возвращения в номер в конце дня. И все было бы чудесно, если бы не вынужденное притворство перед Глебом. Теперь он знал, что она занималась писательством раньше, извинился за свои резкие слова, а она уверила его, что все это ей больше не интересно.

Наверное, он разозлится.

Часы тикали, а Саша все не нажимала на кнопку отправки. Сердце гулко билось в груди, палец на тачпаде дрожал, и Саша елозила курсором по экрану, а потом зажмурилась и щелкнула клавишей. Вот и все. Теперь уж пан или пропал.

Оставшееся до церемонии закрытия время Саша усиленно пряталась от Глеба, да и от Лени тоже, хотя последний как в воду канул. Чтобы уж наверняка, она вообще лишний раз нос из номера не показывала, и только на обед выползла из надежного убежища и тут же столкнулась с Глебом.

– Все доделала? – хмуро спросил он, и Саша подавленно кивнула. Промелькнула трусливая мыслишка, что ее рассказ не успел, не подошел по теме, не понравился жюри и его удалили. Короче, что угодно, лишь бы со сцены не произнесли ее имя. Но следом за этим она подумала, а какого, спрашивается, черта?

– Все, – сказала она с вызовом и увидела в глазах Глеба удивление и что-то похожее на обиду. Стало стыдно, и Саша подумала о том, как же глубоко она уже успела увязнуть.

Они молча пошли в актовый зал, уже почти полностью забитый людьми. Саша ожидала, что Леонид займет им место, но со второго ряда махал рукой Игорек. Глеб протиснулся к нему, Саша села рядом. Ведущие начали с благодарностей организаторам и гостям конвента, потом перешли к первым победителям в разнообразных номинациях, от самой оригинальной фотографии в инстаграм до самого успешного романа года. Саша сидела как на иголках, то спинка у стула была неудобной, и от нее болела спина, то никак не получалось устроиться, и ноги затекали по очереди и вместе. Саша так извертелась, что пару раз ткнула Глеба локтем.

А потом услышала голос Леонида со сцены.

– В этом году у нас было предложено три крутых темы для экспресс-конкурса коротких рассказов, – сказал он, и у Саши сжалось сердце. – Итак, вы прислали нам на почту аж целых тридцать работ, так что нам пришлось попотеть, чтобы не подраться между собой.

Зал засмеялся и захлопал в ладоши, а Саша попыталась пробудить в себе какую-нибудь сверхспособность, типа невидимости или телепортации. Увы, если бы у нее такие имелись, она бы об этом уже знала.

Леонид продолжал сыпать шутками-прибаутками, пока не перешел к сути. Глеб наклонился к Игорьку, и они вполголоса обсуждали, что можно было бы придумать на заданную тему и кто из их знакомых мог бы тряхнуть стариной. Саша сидела ни жива, ни мертва.

– В теме “Тринадцатый должен умереть” третье место получает…

Саша вытаращила глаза так, что аж виски заломило, но прозвучало незнакомое ей имя. Саша похлопала вместе со всеми, хотя руки были как деревянные.

– Второе место в честной борьбе захватил Игорь Земцов! Поаплодируем ему!

Саша даже не пошевелилась и сжала пальцы.

– И вот, наконец, я прошу выйти на сцену и получить из моих рук почетную грамоту за первое место новичка в наших плотных рядах. Александра Сорокина и ее рассказ “Труп на удачу” получает приз за первое место!

Саша примерзла к стулу, но в то же время после того, как взгляд Леонида устремился к ней, она почти воспарила. С чувством невероятной легкости она поднялась со стула и пошла к сцене. Каждый шаг гулом отдавался в голове, и под аплодисменты она поднялась по ступенькам и встала рядом с Леней. Он протянул ей сначала грамоту в стеклянной рамке, а потом микрофон.

Саша взяла его, такой неожиданно тяжелый, и… не смогла ничего сказать.

– Я… – она тяжело сглотнула. – Спасибо большое, для меня это честь.

– Речь прирожденного нобелевского лауреата, – пошутил Леня. Саша впихнула ему микрофон обратно, но уйти со сцены ей не дали. Пока объявляли победителей в других темах, она стояла и смотрела во второй ряд, прямо на Глеба. Его лицо ничего не выражало, и это пугало Сашу больше всего. Он мог бы глядеть на нее волком или, наоборот, ободряюще ей улыбнуться. Но он просто сидел и смотрел на нее в ответ, пока Игорек что-то оживленно говорил ему на ухо.

Саша с трудом дождалась, чтобы ее отпустили, но вместо того, чтобы вернуться на свое место, она села на свободный стул с края третьего ряда. Грамота приятно грела душу, но и напоминала о невольном обмане. Но ведь Саша не хотела вводить никого в заблуждение. Она просто попробовала и у нее получилось.

Она ведь не обязана за это извиняться, да?

Торжественное закрытие изрядно затянулось. Саша нет-нет, да бросала взгляды на затылок Глеба, но он, вроде бы, ничего не замечал. Под самый конец Саша почти убедила себя, что только зря себя накручивала, но вот все начали вставать со своих мест и тянуться к выходу, и надо же было им с Глебом столкнуться прямо в дверном проеме.