Текст книги "Имперская идея в Великобритании (вторая половина XIX в.)"
Автор книги: Марина Глеб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Британская пресса второй половины XIX в. стала одним из наиболее эффективных средств формирования общественного мнения. Испытывая сильное влияние со стороны заинтересованных в колониальной экспансии групп, печать становилась рупором мнений правительства или отдельных групп политической и экономической элиты. В этом аспекте весьма полезным оказывается изучение материалов газеты «Таймс», являвшейся выразителем правительственного мнения в последние десятилетия XIX в., журналов «Девятнадцатое столетие» и «Панч» (реагировавшего на политические события сатирическими статьями и карикатурами).
Не претендуя на полную и всестороннюю реконструкцию британской имперской идеи во второй половине XIX в., автор выражает надежду на то, что данное исследование окажется полезным для изучения феномена империализма как комплексного явления в единстве его экономического, политического, военно-стратегического и идеологического аспектов, поспособствует более глубокому изучению британской имперской политики в 1850– 1900-х гг.
* * *
Автор выражает благодарность сотрудникам Национальной Академии наук Беларуси, Белорусского государственного университета, Международного гуманитарно-экономического института, своей семье, всем тем, кто оказывал помощь и поддержку в работе над данной книгой.
Глава 1
Имперская экономика
В XVIII–XIX вв. важнейшим фактором, определявшим значимость британских колониальных владений для метрополии, была их экономическая ценность. Проблемы колоний рассматривались в рамках доктрин меркантилизма, предполагавших активную деятельность правительства Великобритании по оказанию всесторонней поддержки торгово-экономической активности ее подданных. Согласно концепциям позднего меркантилизма, государство становилось богаче с возрастанием разницы между вывезенными и ввезенными товарами. Конечной целью политики Великобритании в свете данных концепций являлось увеличение богатства нации, достижение самообеспечения, увеличение военной мощи. Эта цель достигалась за счет различных средств: защиты британских товаров от иностранной конкуренции, защиты британских фермеров – производителей пшеницы, увеличения количества торговых судов и использования преимуществ от обладания обширными колониальными владениями.
Меркантилистская теория рассматривала колонии как жизненно необходимый источник сырья и рынки сбыта. Торговля с колониями должна была оставаться в руках британцев, а сама империя в идеале должна была стать самообеспечивающимся сообществом. Достижению этой цели был подчинен ряд законопроектов, принятых в метрополии в XVII–XVIII вв. и известный в истории как Навигационные Акты. Согласно данным постановлениям запрещалось перевозить товары из Америки, Африки и Азии в какие-либо британские владения на иностранных судах. Навигационные акты требовали, чтобы корабли, осуществлявшие торговлю с британскими владениями, были построены в Англии, принадлежали британским подданным, управлялись английскими командорами, большинство членов их экипажа составляли англичане. Единственное исключение допускалось для самой метрополии, куда торгующие с ней государства могли привозить товары на собственных кораблях. Таким образом, вся прибыль от торговли с колониями оставалась в пределах внутриимперской зоны, а не оседала в карманах посредников.
Торговля, осуществлявшаяся британскими колониями, также регулировалась из метрополии. Существовала разветвленная сетка пошлин и тарифов, призванных стимулировать внутриимперские торговые отношения путем введения поощрительных пошлин либо прямых запретов. Для защиты собственных производителей от иностранной конкуренции в Великобритании в 1815 г. были приняты так называемые «хлебные законы», которые имели протекционисцкий характер и закрывали доступ иностранного зерна в Англию, если его цена на внутреннем рынке падала ниже 80 шиллингов за квартер (286, 26 литра). В результате цена на хлеб поддерживалась на неизменно высоком уровне, отвечавшем интересам британских лендлордов.
Таким образом, защита британской торговли и британских коммерческих интересов от конкурентов привела к установлению плотного контроля Великобритании над торговыми отношениями внутри империи и экономической политикой колоний.
Тем не менее промышленная революция XVIII в. и ускоренное развитие британской промышленности привели к появлению и распространению либеральных доктрин. В 1773 г. в Англии был опубликован эпохальный труд отца британского либерализма А. Смита «Богатство нации», развивавший идеи саморегулирующегося и свободного от государственного вмешательства рынка. Ограничения, налагавшиеся метрополией на колониальную торговлю, стали рассматриваться как факторы, способные лишь притормозить экономическое развитие Великобритании, а не способствовать ему. Британские либералы выступали с позиции защитников интересов промышленников и финансовой буржуазии, выдвигая лозунги свободы предпринимательства, уменьшения государственных расходов, проведения дальнейшего реформирования политической системы страны. Широкую популярность приобрела идея свободной торговли (free trade), отмены всяческих протекционистских тарифов, с помощью которых государство регулировало торговлю между нациями. Одним из основных объектов критики британских фритредеров (сторонников свободной торговли) стали ограничения, существовавшие в торговле с британскими колониями. Постепенно набиравшее популярность в 1830-х гг., в последующее десятилетие либеральное движение закрепило за собой право определения внутри– и внешнеполитического курса Великобритании, а также ее колониальной политики.
Одним из результатов усиления либеральных настроений в британском политическом обществе стало проведение избирательной реформы 1832 г., подорвавшей монополию землевладельческой знати, чьи интересы в британском парламенте представляла партия тори, на политическую власть. Движение за отмену «хлебных законов», развернувшееся в 1820-х гг., стало одним из средств передачи экономической власти из рук землевладельцев предпринимательской элите. В 1846 г. лидером партии тори Р. Пилем был внесен на рассмотрение в парламент законопроект об отмене «хлебных законов», по существу означавший отказ от одной из важнейших основ протекционистского законодательства страны. Этот шаг был в значительной степени стимулирован объективными причинами – критической ситуацией в Ирландии, где вследствие неурожаев массы населения оказались под угрозой голодной смерти. Тем не менее для партии тори, основу которой составляли представители богатых землевладельческих семей Великобритании, внесение данного законопроекта оказалось одним из символов глубокого идейного кризиса и фактическим началом раскола партии. Последующие парламентские дебаты привели к отмене «хлебных законов», за что отдали свои голоса 104 представителя партии тори и 223 представителя партии вигов. Таким образом, парламентские дебаты 1846 г. привели к перестановке сил в партийной системе страны, ознаменовали кардинальные изменения в экономической политике Великобритании, и в конечном счете стимулировали формирование новых концепций взаимоотношений метрополии и ее колониальных владений.
В экономической сфере принятие либерализма и свободной торговли повлекло за собой существенное стимулирование экономического развития Великобритании. Первой воспользовавшись плодами промышленной революции конца XVIII в., Великобритания в середине XIX в. становится безусловным промышленным и торговым гегемоном. В 1850—1860-х гг. страна удерживала положение мирового промышленного лидера. Период 1858–1873 гг., характеризовавшийся беспрецедентным промышленным ростом и увеличением богатства страны, традиционно называют «великий викторианский расцвет» [39]39
Christie О. Е The Transition from Aristocracy, 1832–1876. London: Seeley, Service & Co Ltd., 1927. P. 255.
[Закрыть]. Ее товары доминировали на рынках американских и европейских стран. Крупнейший в мире британский торговый и военно-морской флот опирался на систему баз и станций по всему миру.
Вслед за отменой «хлебных законов» в Великобритании постепенно отменялись и другие меры протекционистского характера. Уверенность британских предпринимателей в идее свободной торговли демонстрирует и отмена в 1849 г. Навигационных актов. Эта мера открыла путь к развитию колониальной торговли и предоставила дополнительный стимул конкурентной борьбе европейцев за новые рынки сбыта. В то же время она демонстрировала полную уверенность британцев в своем доминировании над колониальной торговлей.
В политической системе Великобритании в 1830– 1870-х гг. парламентские группировки вигов и тори постепенно трансформировались в либеральную и консервативную партии соответственно. Ядро консервативной партии составили тори, решительно отказавшиеся в 1846 г. поддержать отмену «хлебных законов». Лидерами консерваторов в 1849 г. стали представитель одного из влиятельнейших аристократических семейств Великобритании лорд Э. Дерби и выходец из буржуазно-интеллигентской семьи Б. Дизраэли. Сложившееся двоевластие демонстрировало как стремление тори сохранить свое влияние на политическую систему стран, так и понимание необходимости реформирования с учетом требований времени. Именно Б. Дизраэли, один из ярчайших представителей британской политической мысли, смог заложить основы новой идеологии партии, реорганизовать консерваторов и привести их к власти, хотя процесс внутрипартийного реформирования и затянулся более чем на два десятилетия.
В 1846 г. Дизраэли выступил как ярый противник отмены «хлебных законов», благодаря чему на некоторое время приобрел имидж ярого реакционера. Отказ консерваторов во главе с Дерби и Дизраэли от поддержки протекционизма произошел уже в конце 1840-х гг., поскольку дальнейшая борьба была уже бессмысленной. Тем не менее период 1850—1860-х гг. стал кризисным временем для консерваторов. Их позиции ослабляло отсутствие четко выработанной концепции, консервативной идеологии, способной привлечь избирателя. В конце 1840 – начале 1850-х гг. партия по-прежнему использовала охранительную риторику, сохраняя имидж реакционной про-аристократической силы в обстановке, когда очевидным становилось усиление буржуазных слоев и необходимость учета их интересов. Лидеры партии были не в состоянии перехватить политическую инициативу, поэтому консервативные кабинеты, сформированные в 1852, 1858–1859 и 1866–1868 гг., были весьма ограничены в возможностях проводить какие-либо значительные решения. Наиболее значительной мерой, проведенной консервативной партией в этот период, стала очередная избирательная реформа 1867 г., что, наряду с активным формированием концептуальных основ партийной идеологии, позволило консерваторам стать доминирующей политической силой Великобритании последней трети XIX в.
На протяжении 14 лет из 24 в период с 1850 по 1874 гг. у власти находились представители либерального течения. Либеральная партия образовалась из группировок вигов и пилитов. Пилитами стали называть последователей торийского премьер-министра Р. Пиля, проведшего отмену «хлебных законов» и вышедшего из рядов собственной партии в знак протеста против мнения ее большинства. Идейным лидером либеральной партии на протяжении второй половины XIX в. являлся Уильям Гладстон. Получивший образование в Оксфорде и проявивший себя как блестящий оратор, он получил возможность поработать в правительственных структурах. В дебатах, посвященных «хлебным законам», Гладстон выступил однозначно с позиции свободной торговли, что и предопределило его постепенный переход в лагерь либеральной партии. В 1852–1858 и 1859–1866 гг. Гладстон занимал пост министра финансов в правительствах, возглавлявшихся соответственно лордом Абердином и лордом Пальмерстоном. Значительная часть его деятельности была посвящена реформированию, причем одной из важнейших своих задач Гладстон считал проведение новой избирательной реформы, которая позволила бы увеличить количество избирателей из рабочей среды. В середине XIX в. либеральные идеологи выдвигали программу реформ: последовательный и полный отказ от протекционизма, расширение избирательных прав, проведение миролюбивой внешней политики и изменений в имперской политике Великобритании.
Таким образом, либеральное реформирование 1830– 1840-х гг. обусловило начало периода существенных трансформаций партийно-политической структуры Великобритании. В 1850—1860-х гг. консерваторы, ослабленные расколом 1846 г. и оказавшиеся в положении постоянной оппозиции, были не в состоянии отстаивать собственные проекты. Их действия в данный период ограничивались в большинстве своем критикой либеральных правительств либо, как доказывает принятие Билля о реформе 1867 г., использованием конъюнктурных лозунгов и мероприятий для перехвата инициативы у другой партии. Таким образом, представляется возможным отметить ведущую роль в политической жизни Великобритании 1850—1860-х гг. либеральных доктрин.
Если в первой половине XIX в. взаимоотношения Великобритании с колониальными владениями в экономической сфере характеризовались прежде всего системой преференций, позволявших поддержать колониальную торговлю, то борьба за свободную торговлю в метрополии с неизбежностью затронула и проблему реформирования внутриимперских экономических отношений. Результатом стал призыв к упразднению ряда пошлин на товары из зависимых стран. Британские предприниматели подчеркивали тяжесть расходов, которые были обязаны нести на благо колониальных производителей. «На протяжении долгих лет Вест-Индия представляет собой лишь убытки для промышленности этой страны; плата за товары, которые покупает эта колония, не покрывают и части той суммы, которую мы ежегодно отрываем от себя на их содержание», – такое заявление было сделано в ходе дискуссий об упразднении налога на импортировавшийся из Вест-Индии сахар в 1854 г. [40]40
Knorr К. Е. British Colonial Theories, 1570–1850. Toronto: University of Toronto Press, 1944. P. 319.
[Закрыть]В конце 1840-х гг. разрушение протекционистской системы положило начало проведению новой экономической политики в рамках империи. Протекционизм в отношении колониальных товаров был оценен как нежелательное бремя для экономики метрополии в целом и британских промышленников в частности.
Экономическая трансформация колониальных связей проходила под сильным влиянием фритредеров, естественным приоритетом для которых была торговля со всем миром без ограничения. Они надеялись на скорое принятие политики свободной торговли всеми европейскими государствами, в результате чего неограниченный доступ на европейские рынки минимизировал бы выгоды от относительно небольших по объему рынков имперских. Один из ведущих фритредеров, профессор современной истории в Оксфорде Г. Смит неоднократно подчеркивал в своих публикациях и книге «Империя» (1864 г.), что торговля с британскими колониями уже не стоит того, чтобы поддерживать их в зависимости [41]41
Schuyler R. A. Op. cit. Р. 246.
[Закрыть]. «Я склонен думать, что, за исключением Австралии, не существует ни единого владения Короны, которое при подсчете расходов на военные нужды и протекцию не оказалось бы несомненно убыточным для жителей этой страны», – заявил во время выступления в Бирмингеме 29 октября 1858 г. лидер фритредеров Дж. Брайт [42]42
Bright J. Selected Speeches. London; New York: I. M. Dent, 1926. P. 208.
[Закрыть].
Изменения в экономической политике метрополии не только отразились на состоянии колониальной торговли Великобритании. В 1850—1860-х гг. происходила переоценка всей системы британских зависимых владений. Начавшись с чисто экономических дискуссий, имперская проблематика рассматривалась в комплексе политической, военной, культурно-этической сфер. В Великобритании не существовало единого общепринятого взгляда на будущее колониальных владений. Более того, различные пути развития предусматривались для двух основных групп британских владений – переселенческих колоний, населенных в значительной мере белым населением, и коронных колоний, расположенных в странах Азии и Африки.
С одной стороны, наиболее последовательные либералы сформировали радикальное требование о прекращении колониальной экспансии, уменьшении числа зависимых от Англии территорий, максимально возможном сокращении масштабов империи, вплоть до границ Британских островов. В результате логичным курсом британской имперской политики для многих сторонников экономической либерализации являлась реализация концепции «Малой Англии». Так, многие радикальные фритредеры выступали за полное отделение колоний от метрополии как за предпосылку ее процветания, поскольку идеальной формой политического устройства в духе либеральных доктрин считалось самоуправление.
Взгляды сепаратистов демонстрирует высказывание Дж. Брайта в ходе парламентской дискуссии в марте 1863 г. Он объявил, что не возражает против полного отделения Канады от империи, поскольку это будет лучшим и для нее, и для метрополии [43]43
Hyam R., Martin G. Op. cit. Р. 96.
[Закрыть]. По мнению лидера либералов У. Гладстона, сохранение Канады в составе империи являлось лишь вопросом престижа, но не интересов Великобритании [44]44
Foundations of British Foreign Policy from Pitt (1972) to Salisbury
(1902). P. 296.
[Закрыть]. Заместитель министра колоний в 1860-х гг. Ф. Роджерс отрицал возможность существования общих интересов у Англии и зависимых владений и считал, что «судьбой наших колоний является независимость» [45]45
Schuyler R. A. Op. cit. P. 262.
[Закрыть]. Либеральный оксфордский историк Г. Смит в труде «Империя» (1864 г.) заявлял об отсутствии каких-либо предпосылок экономического, политического или социального характера для дальнейшего сохранения империи [46]46
Там же. P. 270.
[Закрыть].
Фритредеры считали колониальные владения потенциальным источником войн и увеличения расходных статей британского бюджета. В письме основателя Лиги против «хлебных законов» Р. Кобдена Р. Гладстону, младшему брату либерального лидера, написанном в 1848 г., приводились примеры неконструктивного использования британского флота в Португалии, Италии и Аргентине. Там, по мнению радикального политика, ни в коей мере не затрагивались британские интересы. Р. Кобден признавал: «Я готов реализовывать принцип свободной торговли в наших будущих отношениях с нашими колониями. И более того. Я всегда подразумевал, что практическое применение этого принципа так упростит сам вопрос, что в дальнейшем станет невозможным продолжение разорительных расходов на колонии, которые мы до сих пор несли» [47]47
Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester School / Ed. Francis W. Hirst.Harper and Brothers. London, 1903. P. 120.
[Закрыть].
Особый упор делался на необходимости предоставления полной самостоятельности переселенческим колониям. Они рассматривались как общества европейского образца, способные к самостоятельному решению собственных проблем и, главное, самостоятельной оплате своих нужд. В расчет практически не бралась реальная ситуация, в частности, в австралийских провинциях и Новой Зеландии, где поселения европейцев еще были малочисленными и во многом зависели от поддержки метрополии. Считалось, что освобожденные от опеки метрополии общества могли принести Британии гораздо больше выгоды в торгово-экономическом смысле, нежели зависимые колониальные владения. Фритредеры доказывали данный тезис, опираясь на пример Соединенных Штатов. Об этом свидетельствовали данные, приведенные либеральным политиком лордом Молесвортом в ходе его выступления в британском парламенте 25 июля 1848 г. По его сведениям, бывшие североамериканские колонии Англии после получения независимости стали одним из наиболее выгодных торговых партнеров для бывшей метрополии. В 1844 г. они закупили столько же британских товаров, сколько все ее колониальные владения вместе взятые (на сумму в 8 млн фунтов стерлингов), и приняли гораздо больше эмигрантов, чем британские переселенческие колонии. Австралийская провинция Новый Южный Уэльс существенно уменьшила заимствования из британского бюджета, получив в 1843 г. право на избрание представительных органов [48]48
Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester
School. R 120.
[Закрыть]. Закономерным стал и вывод, сделанный политиком: «Чем большую степень самоуправления имеют колонии, и чем меньше степень вмешательства в их внутренние дела со стороны министерства колоний, тем более экономно и правильно колонии управляются» [49]49
Там же. P. 121.
[Закрыть]. Лорд призвал дать право на самоуправление хотя бы тем колониям, которые представили об этом прошение. Таким образом, фритредерская Великобритания, по мнению лорда Молесворта, должна была сохранить единственную форму связей со своими колониями в виде свободной торговли с ними. Независимость, в первую очередь, предполагалось предоставить таким странам, как Новая Зеландия, южная и западная провинции Австралии, Капская колония, составившим в дальнейшем ядро Британского Содружества Наций.
Лорд Молесворт подсчитал даже расходы на содержание британских колониальных владений. В своей речи в британском парламенте он отметил: «Расходы Великобритании на колонии и доходы от экспорта в них соотносятся как девять шиллингов к одному фунту. Другими словами, за каждый товар, за который наши торговцы получают в колониях фунт, нация платит девять шиллингов, в сущности, большая часть нашей торговли с колониями представляет собой товары, которые вывозятся для того, чтобы оплатить расходы на наши учреждения в колониях» [50]50
Free Trade and Other Fundamental Doctrines of the Manchester
School. R 126.
[Закрыть].
Философской базой либеральных принципов невмешательства и свободы торговли было предположение о том, что максимальная выгода для общества может быть достигнута лишь путем участия его членов в свободной конкурентной борьбе, освобожденной от разного рода регулировок и ограничений. Антропоцентричная по своей природе либеральная идея объединялась с традиционным протестантским духом и постулировала надежду на собственные силы в качестве доминанты индивидуальной жизни и государственной политики. Однако многим британцам не импонировал практический подход либеральных политиков к колониальным проблемам, использование исключительно экономических критериев в оценке полезности колоний. Против тотальной экономизации колониальной проблематики выступал в конце 1860-х гг. известный публицист и историк Дж. Фруд, писавший: «Люди, которые не привыкли ценить то, что они не могут взвесить или подсчитать, вывели общую сумму расходов, которые мы несем во благо колоний, но оказались полностью неспособными определить денежный эквивалент для взаимоотношений, когда-то считавшихся столь ценными» [51]51
Grierson Ed. Op. cit. P. 74.
[Закрыть]. Критикуя либеральную внешнюю политику, лидер консерваторов Б. Дизраэли заявлял в 1832 г.:
«Внешняя политика нынешнего правительства приведет к потере нашего господства над морями, уничтожению торговли, и, в конце концов, нашей страны» [52]52
The Radical Tory: Disraeli’s Political Development. London: Murray,
1937. P. 187.
[Закрыть]. Рост популярности сепаратистских настроений критиковал еще в 1849 г. известный политик лорд Грей, занимавший в 1846–1852 гг. пост министра колоний. В одном из своих писем он назвал стремление избавиться от колоний «наиболее ошибочной и недальновидной политикой», которая тем не менее получила одобрение части членов палаты общин и некоторых влиятельных особ [53]53
Schuyler R. A. Op. cit. P. 239.
[Закрыть].
Однако следует отметить, что на позициях сепаратизма в середине XIX в. находилась лишь небольшая группа общественных и политических деятелей. Несмотря на резкую критику колониальной системы, практически никто из ведущих политических деятелей страны не выступал за ее полную и немедленную ликвидацию. Возможность получения полной независимости рассматривалась в отдаленной перспективе, когда колонии смогут сровняться с Великобританией по уровню экономического развития и количеству населения. В то же время значительная часть британских политиков и ученых выступала с позиций признания необходимости реформирования колониальной системы в соответствии с требованиями времени. Несмотря на распространение свободной торговли, империя продолжала сохранять в глазах современников ряд преимуществ экономического характера: позволяла расширить число зарубежных рынков, гарантировала существование хоть и незначительного, но постоянного числа покупателей в лице англо-саксонских поселенцев. Наконец, в ближайшем будущем члены «белой империи» могли составить обширную зону свободной торговли.
Существовал ряд теорий, в которых выстраивалась идеальная модель взаимоотношений Великобритании с зависимыми владениями. Так, значительное распространение в первой половине XIX в. получили взгляды колониальных реформаторов во главе с Э. Уэйкфилдом, английским экономистом и политическим деятелем, выдвинувшим теорию так называемой «систематической колонизации». В своих трудах Уэйкфилд отмечал, что быстрому развитию Великобритании препятствуют избыток капитала и рабочей силы. Логичным выводом представлялось стимулирование эмиграции из метрополии в ее колониальные владения. Также предлагалось повысить стоимость земли в колониальных владениях – увеличение средств в колониях стимулировало бы их развитие, британский капитал нашел новое применение, а высокая цена на землю создала бы значительную прослойку наемных тружеников для ее возделывания [54]54
Wakefield A View of the Art of Colonization,With Present Reference to the British Empire; In Letters Between a Statesman and a Colonist. Kitchener: Batoche Books, 2001. P. 100–120.
[Закрыть].
Широкий общественный резонанс данному проекту обеспечила попытка реализовать его на практике. 12 мая 1837 г. Уэйкфилд учредил Новозеландскую ассоциацию для организации массового переселения на остров. Позиция Уэйкфилда в отношении британских антиподов отличалась новизной, ведь ранее Австралия заселялась в основном ссыльными каторжниками. Тысячам людей был предоставлен бесплатный проезд, чтобы обеспечить рабочей силой обработку земли состоятельных владельцев. 4 января 1840 г. в Веллингтоне высадилась группа представителей ассоциации, а 22 января прибыли первые поселенцы. Поселения были основаны в районах Веллингтона и Нью-Плимута (1840 г.), Уангануи и Нельсона (1841 г.). Немного позже возникли поселения дочерних компаний, ассоциации Отаго – в Данидине (1848 г.) и ассоциации Кентербери – в Крайстчерче (1850 г.), носившие характер религиозных общин.
Британских официальных лиц беспокоила претензия сторонников Уэйкфилда на монопольное владение новозеландскими землями. Поэтому спустя неделю после прибытия первых иммигрантов в 1840 г. капитан У. Гобсон, представитель британской короны, высадился в Новой Зеландии и начал переговоры с вождями маори о заключении договора. В результате переговоров 6 февраля 1840 г. был заключен договор, в соответствии с которым маори признали верховную власть королевы Виктории, получив от нее обещание защиты и подтверждение прав собственности на их земли. 21 мая 1840 г. Гобсон официально провозгласил британский суверенитет над Новой Зеландией, которая объявлялась территорией, зависимой от Нового Южного Уэльса.
Проект Уэйкфилда был реализован только в австралийских провинциях Виктория и Южная Австралия, а также в Новой Зеландии. Ряд поселений, основанных ассоциацией Уэйкфилда и ее дочерними компаниями, заложили основу для колонизации южных владений Британской империи. Однако еще больший поток эмигрантов был привлечен в Австралию открытием месторождения золота в этой стране. Что касается Канады и Южной Африки, то в этих переселенческих колониях схема Уэйкфилда не применялась вообще.
Проблемы развития колоний рассматривал авторитетнейший экономист Великобритании первой половины XIX в., теоретик либерализма Д. С. Милль. В своем фундаментальном труде «Принципы политической экономии» (1848 г.) Милль рассмотрел экономические выгоды, которые может получить Англия от зависимых владений. Для либерального экономиста колонии представлялись, в русле идей Уэйкфилда, как места возможного расселения избыточного населения Британских островов. «Вывоз рабочей силы и капитала из старых стран в новые, из мест, где их продуктивная сила низка туда, где она повышается, во много раз увеличивает совокупную продукцию рабочей силы и капитала всего мира», – отмечал ученый [55]55
Mill I. S. Principles of Political Economy / Ed. J. Laurence Laughlin. New York: D. Appleton & Co, 1891. P. 540–560.
[Закрыть]. Однако важнейшим принципом, на которым настаивал Милль, являлось государственное проведение процесса колонизации, эмиграция, оплачиваемая и обеспечиваемая за счет правительственных средств с целью достижения ее максимальной эффективности. В таком аспекте, как утверждал Д. С. Милль, «не должно существовать колебаний относительно признания того, что колонизация, в современных условиях, является лучшим деловым предприятием, в котором мог бы принять участие капитал старой и богатой страны» [56]56
Mill J. S. Principles of Political Economy / Ed. I. Laurence Laughlin. New York: D. Appleton & Co, 1891. P. 540.
[Закрыть]. Таким образом, полезность колониальные владения представляли и как место вложения избыточного капитала промышленной Великобритании. Такой подход перекликается с концепциями империализма, предложенными в конце XIX – начале XX в. Д. Гобсоном и В. И. Лениным.
На основе различных предложений о реформировании внутриимперских отношений в метрополии формулировались различные практические схемы изменений во внутриимперских отношениях. Так, в 1865 г. лорд Генри Тринг, советник министерства внутренних дел, разработал проект развития взаимоотношений между колонистами и метрополией на различных стадиях. По мнению автора, на начальном этапе колонисты, заселяющие на свой страх и риск неосвоенные территории, должны сохранять теснейшие связи с метрополией и признавать ее право на распоряжение делами колонистов. Передача колонистам права на представительное правление являлась лишь промежуточным этапом на пути получения ими полной независимости. Предусматривалось сохранение полномочий короны преимущественно в сфере экономики. После получения независимости колонии не имели права отказываться от каких-либо заключенных ранее контрактов; колонии не имели права вводить дифференцированные тарифы на товары из британских владений; колонии не должны были предоставлять иностранным подданным права, которых еще не имели британские подданные [57]57
Schuyler R. A. Op. cit. P. 248–249.
[Закрыть].
Мнение о необходимости изменений экономических принципов существования «белой империи» поддерживала большая часть политической элиты страны. Деятельность британских кабинетов в середине XIX в. отличал прагматический подход. Либеральную идею империи и основные направления колониальной политики наиболее точно выразил в своей программной речи в палате общин 8 февраля 1850 г. премьер-министр вигского правительства лорд Дж. Рассел. Он призвал передать переселенческим колониям, насколько это возможно, право «управлять своими собственными делами», позволить им увеличивать свое богатство и население, чтобы «внести свой вклад в благополучие мира» [58]58
Schuyler R. A. Op. cit. Р. 237.
[Закрыть].
Разграничение между проблемами колониальными и собственно английскими, стремление к максимальному расширению самостоятельности колоний, выраженные в речи премьер-министра, на практике часто выливалось в предоставление колониям довольно значительных прав и преимуществ. Англия не остановила даже постепенное введение Канадой, Новой Зеландией и австралийскими колониями протекционистских таможенных пошлин на ввозимую продукцию, хотя они распространялись и на британские товары. Рынки малонаселенных и относительно слаборазвитых стран «белой империи» не могли представлять значительной экономической привлекательности в эпоху безраздельной гегемонии Англии в мировой торговле. Тем не менее следует отметить, что уже в этот период метрополия была связана с данными рынками поставками сырья и продовольствия. Еще большее значение имело быстрое развитие финансовых операций. Около половины всего инвестированного за границу в 1850—1860-х гг. британского капитала уходило в колонии. В 1869 г. «Банковский журнал» признавал исключительную привлекательность англо-саксонских ценных бумаг, которые «растут в цене одновременно с прогрессом колоний, являются надежными как гранитные скалы, которые лежат в основании земли, не подверженные опасности революций» [59]59
The Cambridge History of the British Empire: In 8 vol. Cambridge: University Press, 1929–1943. Vol. 2: Growth of the New Empire. P. 788.
[Закрыть].
