Текст книги "Любовь к драконам обязательна (СИ)"
Автор книги: Марина Ефиминюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Ты взяла деньги?! – поперхнулась я.
– Не надо было? – растерялась Летиция. – Она ж давала просто так. Даже расписки не попросила недальновидная женщина. Чего отказывать хорошему человеку в желании поделиться сбережениями? Тебя же никто не обязывает этого Элроя бросать, ходи с ним, сколько душеньке угодно, а нам как раз денег на трактир не хватает…
– Мама! – вскочила я со стула. – Таннер ди Элрой – мой шеф! Начальник! Руководство! Мне по должности положено ходить с ним! Мне за это жалованье платят! Я его личный стаж… судебный заступник!
– То есть тебе, правда, что ли, зрение подправили, как ценному сотруднику? – оторопела она.
– Нас могут засудить за мошенничество! Святые угодники, отдай немедленно деньги, их надо вернуть! – Я схватилась за чек и попыталась потянуть, но матушка так крепко сжимала бумажку, будто лишалась последнего шиллинга. – Отдай!
– Ну, может, вернем попозже? – с надеждой заканючила она.
– Нет!
– Забирай, неблагодарное дитя, – сдалась Летиция. – Отбери у семьи последнее!
Не успела я припрятать чек в ридикюль, как с покупками вернулись сестры. Из холла донеслись спорящие голоса, и я вышла, чтобы встретить непримиримых скандалисток.
– Чего прикупили?
Девушки, державшие в руках шляпные коробки, синхронно оглянулись и обе остолбенели, не иначе как от радости, что теперь сводная сестра перестанет сослепу сбивать углы.
– Что это? – тихо спросила Арона.
– Ты о чем? – испугалась я и провела рукой по волосам, предполагая, что на макушку прицепилась какая-нибудь гадость.
– Где твои очки? – Она обвинительно ткнула пальцем: – Ты что себе глаза вылечила? Перед моим свиданием?!
Истеричный вопль отразился от стен и наверняка на улице испугал какого-нибудь случайного прохожего.
– Не верещи, шельма! – заорала Летиция, расстроенная потерей неожиданно свалившегося на голову богатства. – Из-за тебя дракон от страха вылупится раньше срока!
– Как ты могла? – всхлипнула Арона.
Она бросилась на второй этаж и сердито затопала по лестнице. Легкостью сестра и в детстве не отличалась, так что удивительно, как не проломила ступени. Задрав голову, мы с Эзрой в недоумении следили, как от громоподобных шагов на потолке закачался светильник.
– Не переживай, Цветочек, – прикрикнула из кухни мачеха, – малявка так буйно радуется твоему преображению.
– Я же просто зрение подправила, – недоуменно посмотрела я на старшую сестру.
– Удачный ход, – хмыкнула та. – Теперь точно не придется ходить с ней на свидания.
– Да почему? – совершенно очумела я от своих родственников.
– В зеркало посмотрись.
Вечером сестрицы действительно ушли вдвоем, а я устроилась в кровати и в компании самогонной установки, какую никак не хотели вытащить из моей спальни, с большим удовольствием дочитала любовный роман. Вернулись они закономерно рассоренные, и теперь в моей спальне появилась еще одна жиличка – Эзра. Вместе с одеждой, косметикой и домашними туфлями.
ГЛАВА 5. ДЕНЬ ВЛЮБЛЕННЫХ В ДРАКОНОВ
В понедельник я так боялась встретиться с мадам Паприкой, что пришла на службу на час раньше. Мышкой юркнула в кабинет, обложилась папками и сделала вид, будто с головой погружена в изучение совершенно непонятного письма о каком–то прииске на северо-западе королевства. После ночи в одной кровати с храпящей сестрой меня закономерно клонило в сон, и только я широко зевнула, как на пороге увидела Элроя. Почему-то страшно испугалась и вскочила из-за стола, словно на самом деле желала поприветствовать шефа стоя.
– Здрасте!
Он скользнул по мне невидящим взглядом.
– Госпожа Амэт, у меня совещание через пятнадцать минут, приготовьте материалы по Ватерхоллу, – отвесил приказным тоном, развернулся и закрыл за собой дверь.
Я продолжала стоять, как наказанная лицеистка, и растерянно расковыривала на пальце заусенец. Никто не ожидал, что дракон начнет относиться к личному стажеру по-человечески… Ладно, кому я вру? Ожидала. Исчезновение с носа очков, конечно, не сделало из меня писаной красавицы, однако на какое-нибудь приятное замечание я рассчитывала, но, кажется, хороший человек в Элрое просыпался исключительно на выходных. Жлоб с раздвоением личности!
Собрала папки по Ватерхоллу, вытащила из ридикюля замятый с одного уголка чек на кругленькую сумму, квиточки по штрафу от стражей порядка и, мысленно осенив себя божественным знаменьем, постучалась в дверь. Ответа не последовало. Еще разок постучалась. Тишина. Осторожно выглянула из своей каморки.
– Госпожа Амэт, – немедленно раздался спокойный голос, – вы теперь все время собираетесь предупреждать меня о том, что хотите выйти?
Дракон сидел за огромным столом с кактусом между письменных принадлежностей и сам походил на этот самый колючий кактус.
– Здесь все материалы по Ватерхоллу, – объявила я.
– А зачем вы принесли их мне? – наконец, пожелал поднять голову злющий шеф. Что у него сегодня случилось? Ральф любимые туфли сгрыз? Нужно было встать утром с кровати с правой или левой ноги, а он рухнул носом в пол?
– Тогда заберите… – Я положила на стол чек от тетки ди Элрой.
– Что это? – удивленно изогнул он брови.
– Вчера к нам в дом приходила ваша тетушка, оставила деньги. Вы ведь намекнули на наши… кхм… отношения.
Элрой откинулся в кресле и с любопытством глянул на меня.
– И вы решили поступить, как честная женщина?
Ты издеваешься, драконище? Не выспался, что ли?
– Я решила поступить, как честный служащий, – с чопорным видом поправила я.
– Ладно. – Он небрежно смахнул чек на целое состояние в ящик стола. – Я позабочусь о том, что бы тетка больше не беспокоила вашу семью.
– Дело не в беспокойстве. Не стоит так радовать моих родителей. Матушка решила, что выиграла лотерею, – поморщилась я и вручила ему квитки с суммой штрафа: – Это то, что я отдала за Ральфа.
Некоторое время Элрой разглядывал сумму, а потом предложил:
– Будем считать, что с вас удержали за испорченный пиджак?
Нет, дракон, конечно, редкостный жлоб, но учитывая, что он оплатил из своего кармана стоимость магического лечения, я даже мысленно не нашла причины возмутиться.
– Что-то еще? – наконец, изогнул он брови.
– Еще спасибо за чародея.
– Как посмотрю, все прошло удачно.
– Более чем. Господин Астреус оказался отличным магом. Очень внимательный.
– Внимательный, значит…– как-то нехорошо сощурился Элрой. – Рад, что вы довольны. Слышал, вы теперь друзья?
– В смысле, с магом? – удивилась я.
– Ну, мне же карточку трактира никто не дарил.
Он выразительно вернулся к изучению бумаг, намекая на то, что мне пора бы тоже поработать. Но я отчего-то по-прежнему стояла на месте, прижимала к груди папки и как будто ждала, что бы меня отчитали.
– Мы закончили? – наконец, поднял он глаза.
– Не говорите мадам Паприке… госпоже Паприкавикус, что я испортила пиджак, – попросила я жалобным тоном. – Она меня со свету сживет.
– И меня тоже, – вдруг фыркнул Элрой и кивнул в сторону кабинета стажера: – Готовьтесь к совещанию.
Когда я спряталась в каморке, то закусила недовольство четырьмя шоколадками из ополовиненной коробки, добытой в день нашествия невест, и запила почти невыносимую сладость стаканом воды.
В переговорной зале за длинным столом собрался весь цвет «Драконы Элроя». Тут же сидели бывшие коллеги из отдела продаж, Том Потс и госпожа «лучшие продажи кормов за прошлый год». Я перешагнула порог, но наткнувшись на пару десятков выжидательных взглядов, попятилась, и закономерно отдавила Элрою каблуком ботинок. Наверное, больно, шпилька была приличной высоты, но шеф только тихо осек:
– Куда?
Появление хозяина «Драконов Элроя» в обычном настроении, то есть отвратительном, заставило руководителей приосаниться, застегнуть пиджаки и выпрямить плечи. Прямо выпускницы института благородных девиц перед занятием по семейному праву наставницы Ру.
Я пристроилась в конце стола, разложила папочки, открыла блокнотик, собираясь протоколировать совещание вместо отсутствующей мадам Паприки, и тут Элрой объявил:
– Господа, на следующей неделе приезжает Ватерхолл. Они решили разорвать договор. Госпожа Амэт присутствовала на встрече в позапрошлые выходные, так что она сейчас расскажет, как нам развестись с минимальными потерями.
Чего?!
Господа повернулись в мою сторону, и только Потс принялся судорожно глотать водичку из стакана. В тишине было слышно, как по зубам стучит стеклянный край.
С горящей, словно сигнальный фонарь, физиономией я поднялась. Попыталась поправить очки, но вспомнила, что лишалась столь необходимого во время нервного тика аксессуара, так что покусала изнутри щеку.
– Госпожа Амэт, приступайте, – кивнул Элрой, точно преподаватель, вызвавший меня к доске, а сам развалился в удобном кожаном кресле во главе стола и сложил руки на груди.
И я приступила. В смысле, заговорила, как учили в институте – плавной, спокойной речью, заставляя слушателей внимать. Даже сама удивилась, сколько за прошлую неделю узнала о ватерхолльском договоре. Правда, по ходу бывший начальник Потс побледнел точно при сердечном приступе, да и у меня случился конфуз…
Говорила, говорила, а потом подняла глаза на Таннера ди Элроя. Он потирал пальцем нижнюю губу, пристально наблюдал за мной с придирчивостью приснопамятной наставницы Ру, но все равно был страсть как хорош! Он, вообще, всегда был хорош, когда молчал… Вдруг под ложечкой подозрительно кольнуло, и я запнулась, сбившись с мысли.
– Так почему именно такая сумма? – задал мне вопрос руководитель отдела судебных заступников, заставляя отвлечься от неуместного созерцания нашего общего шефа.
– А? – демонстрируя чудеса собранности, уточнила я, а потом пролепетала: – Извините…
И вот между этим нелепым «а» и сбивчивым «извините» произошла катастрофа! Я поняла, что некстати влюбилась в дракона Элроя…
Он ушел из переговорной залы первым, наконец, позволив мне нормально дышать. Вместо того чтобы конспектировать за собеседниками диалог, я рисовала чернильным пером цветочки, пытаясь разобраться в беспорядке, возникшем в голове. Когда до хрипоты наспорился народ и разошелся по кабинетам, я вернулась в приемную. Некоторое время топталась рядом со шкафами, страшно нервируя мадам Паприку.
– Госпожа Амэт, у вас работа закончилась? – выразительно изогнула она брови, мол, могу поделиться. Как будто никто не догадывался, что она тихонечко почитывала детективный романчик, когда бедный личный стажер подремывала над нудными письмами о ватерклозетах повышенной устойчивости для доходного дома в центре Аскорда.
Пока грозная коллега не полюбопытствовала, как прошла доставка пиджака и Ральфа, я посчитала за благо исчезнуть. Приоткрыв дверь, я прошмыгнула в драконье логово… и при виде Элроя остолбенела. А коль ноги не шли, то присмотрелась к шефу, пытаясь разобраться, отчего девичье сознание, прежде ни разу неоскверненное несуразными влюбленностями, вдруг нечеловечески повело. Ведь была нормальной с утра, а потом – бац – и вернулась с совещания влюбленной.
Таннер что-то читал за столом, задумчиво постукивая карандашом по столешнице. Потом поднял голову и одарил меня пронизывающим взглядом. И под ложечкой снова сладко заныло. Вот оно! Только бы рот не открыл…
– Как ощущение от совещания? – разрушил он очарование момента.
– Меня слушали, – выпалила я первое, что пришло в голову.
– Конечно, – Элрой знакомым расслабленным движением откинулся на спинку кожаного кресла, – кроме меня, вы единственная в этой конторе, кто дочитал договор до конца.
Любовь? Ха-ха три раза! Как к такому жлобу можно питать нежные чувства? Он заслуживает только одного – разбитого носа! От нервного напряжения у меня, похоже, помутнение рассудка случилось, ничего общего с любовью не имеющее. Значит, позже попустит.
Чувствуя себя незаслуженно обиженной, я громко простучала каблуками по паркету и собралась спрятаться в стажерском углу, но не успела закрыть дверь, как в тишине раздался мягкий, бархатистый голос, вызвавший в моем животе очередной спазм:
– Очень неплохо, Тереза.
– Благодарю, – пропищала я, отгораживаясь от него дверью. Прижала ладонь к груди, чтобы почувствовать, как громко колотилось всполошенное сердце. Святые угодники, что это делается?
Любовь не отпустила ни на следующий день, ни в середине недели. При виде дракона Элроя перед обновленными магом глазами рябило, мысли становились рассеянными, что никак не способствовало ни работоспособности, ни собранности. От звука красивого голоса по спине бежали мурашки, даже если меня строго отчитывали за ошибки в письмах.
К четвергу я пришла к неутешительному выводу…
– Меня приворожили! – убежденно заявила я, глядя на Фэйр.
– Тесса, ты, конечно, похорошела без очков, но чтобы тебя кинулись привораживать… – попыталась включить логику она.
– Я влюбилась в Таннера ди Элроя!
Подруга только-только пригубила имбирный эль и знатно подавилась.
– Постучать? – услужливо предложила я.
– По голове себе постучи, – с трудом перевела дыхание фея. – Ты же говорила, что он черный властелин, вылезший из преисподней, чтобы испортить тебе нервную систему.
– Было такое, – покаялась я.
– Проклятый дракон, заставляющий тебя работать сверхурочно, – продолжила перечисление подруга.
– Верно.
– Вор, утащивший целую коллекцию любовных романов и ввергший тебя в хандру!
– Именно! – с жаром подтвердила я. – Никогда в жизни не влюблюсь в человека, отобравшего у меня книги! Никаких шансов. Точно приворожили.
День давно потух, и на тихую улицу опускалась темнота. Подруга закрыла салон, притушила огни, чтобы никто не сомневался, что хозяйка ушла, и мы спрятались в подсобке, остро пахнущей алхимическими красками для волос. Столик для перекусов стоял крошечный, на полках теснились многочисленные стеклянные флаконы. Лишний раз было страшно поднять голову или руку – вдруг что-нибудь смахнешь на плиточный пол?
Мне понадобилось три стакана крепкого темного пива, чтобы дойти до нужного состояния и признаться в несуразной любви к Таннеру ди Элрою кому-то, кроме себя самой.
– Слушай, может, просто тебе зрение подправили, и ты дракона разглядела? – предположила Фэйр. – Намедни я видела гравюру в газете, он красивый мужик. И богатый. Все, как в твоих любовных романах.
– Нет, конечно, по внешним признакам он сойдет за героя из «Золушки», – согласилась я, – но только Золушка своего принца не хотела удавить, когда он рот открывал, а у меня руки чешутся сломать драконищу челюсть!
– Может, маг что-нибудь нашептал, пока глаза лечил?
– Я бы тогда в Элроя с утречка влюбилась, как только физиономию увидела, – отмела я идею. – Тут другое.
– Измучилась? – сочувственно вздохнула подружка.
– Сил нет, как измучилась. Ты когда-нибудь была влюблена в мужика, которому тебе хочется сначала каблуком лоб разбить, а потом пожалеть и на рану подуть?
– Нет.
– Повезло! Понять бы, за что меня прокляли, и как от этого избавиться, – со страданием я прихлебнула пиво.
– Поняла! – подруга хлопнула по столу ладошкой, я даже подпрыгнула. – Мне советовали сильного шамана из наших. Берет недорого и живет недалеко. Он точно скажет, что случилось!
Через пятнадцать минут изрядно нетрезвые мы с Фэйр долбились в двери шамана. В Зачарованном квартале по ночам почти не зажигали огней, феи в темноте видели отлично, а обычные люди к лесным переселенцам и в дневное время захаживать не любили. Фонарь в переулке горел только один, и на каждый удар дверного молоточка о металлическую плашку отзывался нервным миганием.
– Может, шамана дома нет? – пробормотала Фэйр, бесцеремонно заглядывая в окно холла через приложенные к стеклу ладони.
Вдруг занавеска шевельнулась, и с другой стороны появилась бледная призрачная физиономия.
– Мама родная! – вскрикнула подруга, отшатываясь от окна, и добавила парочку грязных ругательств на первородном языке фей. О том, что в приличном обществе повторять их не стоило, я узнала в десять лет, когда выругалась за семейным столом, в точности копируя подружкин акцент, а матушка припечатала мне ладонью по рту. Столько лет прошло, а до сих пор помнилось, как горели губы.
Занавеска закрылась, и загорелся несмелый свечной огонек. Со скрипом отворилась дверь. Держа свечу высоко над лысой головой, на пороге вырос высокий худой господин со светящимися зелеными глазами. Под его плечами виднелись острые края черных бархатистых крыльев, похожих на крылья бабочек. Местный шаман оказался сто процентным феем, и сразу вызывал в нас с подругой доверие.
– Что вы хотели, девицы? – спросил он удивительно густым для столь отощалого создания басом.
– Здрасте, господин шаман, – хором поздоровались мы.
– Одна из вас пришла ко мне по любовному вопросу, – вдруг объявил он, впившись пристальным взглядом в растрепанную Фэйр.
От суеверного страха у меня по спине побежали мурашки.
– Она! – зачарованно подтвердила подруга.
Страшный взгляд шамана переместился на меня.
– Здрасте, – еще раз поздоровалась я. – Я влюбленная!
– Проходите, – подвинулся он, пропуская нас внутрь узкого холла, а сам направился в соседнее помещение, унеся единственный источник света.
– Обалдеть, – сдавленным голосом пробормотала я, скидывая туфли. – Ты видела, с ходу угадал!
– Я же говорила, что он сильный, – зашептала подруга.
Смущенные и испуганные, на цыпочках мы прошли в ритуальный зал, превращенный из гостиной. Фей обходил комнату, зажигая оплавленные черные свечи. Помещение наполнялось неровными тенями и сладковатым ароматом. На алтаре ловил блики начищенный до блеска череп дракона. Неожиданно я заметила, что в клыкастой пасти не хватало пары передних зубов.
Считалось, что шаманы практиковали черное колдовство. Человеческие маги использовали внутренние резервы, годами учились в своих академиях, потом в приемных вешали дипломы на дорогой бумаге и считали, будто имели право ломить цены. Феи, кому удалось сохранить знания и волшебство предков, обращались к природе, но по какой-то причине, словно из вредности, та наделяла их исключительно темным даром.
– Присаживайтесь, девы, – указали нам на пол, застеленный домотканым половиком.
Мы уселись, подогнув под себя ноги. Я пристроила на коленях сумку, а человек-бабочка, что-то беспрерывно шепча, налил из глиняного сосуда рюмочку коричневого напитка и опрокинул в себя.
– Колдовское питье, чтобы войти в транс и говорить с духами на одном языке, – пояснил он.
– А-а-а, – по–умному протянули две хмельные клиентки.
Я постаралась не сосредотачиваться на подленькой мыслишке, что после колдовского питья в воздухе, несмотря на навязчивый аромат свечей, явственно потянуло отцовским виски «Великий кардинал Марсини» (чтобы вы понимали, такого политического деятеля никогда не существовало, но посетителей трактира сей факт мало беспокоил). Вероятно, духи были готовы общаться только во хмелю, то есть мы находились на одной волне с шаманскими высшими силами.
Человек-бабочка устроился на полосатых подушках. На поверхности расправленных бархатистых крыльев виднелись размытые капли, как у бабочек.
– Что именно ты хочешь знать, влюбленная дева? – спросил он замечательным голосом.
– Меня приворожили?
– Духи леса утверждают, что ты действительно осквернена приворотом, – важно кивнул шаман.
– Как?
Фей закрыл страшные глаза с вертикальным зрачком, монотонно замычал одну ноту, потянулся ко мне и, заставив вжать голову в плечи, положил тяжелую руку на макушку. Не покривлю душой, если скажу, что у меня зашевелились волосы на затылке. Надеюсь, что прорицатель не почувствовал.
– Что ты ела в доме этого человека?
– В доме? А! В конторе? – призадумалась и тут вспомнила, что сегодня, наверное, впервые со времен выпускных экзаменов в институте, я пропустила обед, полдник и ужин: – Шоколад!
– Вижу синюю коробку шоколада, – подтвердил фей.
– Коричневую, – поправила я.
– Вижу коричневую коробку шоколада, – промычал он, и за его спиной взмахнули крылья, потушив потоком возмущенного воздуха несколько толстых черных свечей.
И тут я поняла! Конечно! Шоколад оставила одна из претенденток в жены. Вероятнее всего, подопечная госпожи свахи решила пойти на обман и приворожить Элроя. Она же не догадывалась, что дракон не выносил, когда в кабинете пахло едой, и вкусняшка досталась стажеру.
– А что мне теперь делать? – растеряно уточнила я.
Шаман сжал мне голову пальцами, словно выуживал из сознания образы, а потом посоветовал:
– Ничего не делай. Само пройдет.
От предположения в душе всколыхнулось возмущение. Приворот разве похож на насморк? Как он сам пройдет? Даже во время болезни лечат симптомы. Почему бы меня как-нибудь не полечить? Очень уж рябь в глазах, дрожащие руки и стучащее сердце мешали на договорах сосредотачиваться.
– Как так? – не утерпела я и оттолкнула руку мага. Сопротивляться человек-бабочка не стал, сложил ладони на коленках, расставил крылья и открыл глаза.
– Если приворот не запечатать, то он благополучно истает через некоторое время.
– Через какое?
– Сколько ты съела шоколада?
– Три… четыре… – Покосилась на Фэйр, многозначительно изогнувшую брови, ведь в прошлом месяце мы договорились вместе сесть на диету, и, судя по осунувшемуся лицу подруги, она-то слово держала и шоколадки втихую не трескала.
– А точнее?
– Пятнадцать, – покаялась я. – Плюс минус парочку…
– Через пятнадцать дней все закончится, – убежденно заявил шаман. – Главное, не одаривай предмет страсти поцелуем, иначе ритуал будет считаться завершенным.
– Это вряд ли – с облегченной улыбкой отмахнулась я.
– Тогда идите с миром, девы, и не попадайтесь больше в лапы темной магии. Деньги оставьте под дверным ковриком.
– Кстати, сколько? – зная, что я постесняюсь поинтересоваться суммой, уточнила Фэйр.
– Сколько совесть подсказывает, – величественно кивнул шаман. – Если будете отдавать сорок шиллингов чеком, то не забудьте подписать. Иначе случатся проблемы в монетном дворе, и духи природы на вас сильно прогневаются.
Когда я услышала сумму, то приуныла. Знахарь по душевным болезням обошелся бы дешевле. В отличие от шамана, он ещё и снадобья выписывал.
– А ничего попить не надо? – все-таки потребовала я лечения для души, истерзанной магической любовью. – Травки какие-нибудь?
– Витаминные настойки, – предложил колдун. – Для укрепления духа и терпения. Пять шиллингов за флакон.
В аптечной лавке стоило дешевле, так что лечиться шаманскими снадобьями пропало всякое желание.
– Да я потерплю без настоек, – нервно хохотнула я. – В конце концов, уже на один день меньше страдать.
Держась с Фэйр друг за дружку, мы кое-как поднялись на затекшие ноги и поковыляли к выходу. После душного, пахнущего ароматизированными свечами зала голова гудела, как проклятая. Некоторое время мы ковырялись с обувью в темном холле.
– Деньги, – сдавленным шепотом пихнула меня в ребра подруга.
– Точно, – пробормотала я и полезла в ридикюль. В кармашке лежало ровно четыре ассигнации достоинством по десять шиллингов. Удивительно, но шаман точно подглядел в сумку и попросил оставить все, что было мной отложено на черный день. Нагнувшись, я засунула заначку под пыльный половик, и мы вышли на улицу. Единственный горевший фонарь потух, и стояла кромешная темнота. В ошарашенном молчании мы направились к пешеходной мостовой.
– И как тебе? – шепотом, словно шаман нас мог услышать, спросила Фэйр.
– Знает свое дело.
– Говорю же, к нему весь Зачарованный квартал ходит…
К счастью, на следующее утро по наказу мадам Паприки я сначала отправилась на другой конец Аскорда к королевскому стряпчему, а только потом в контору. По какой-то причине, «Драконы Элроя» пользовались услугами только тех людей, кто имел перед должностью приставку «королевский» и драл втридорога за пиджак, копирование документов или обычный завтрак.
В кебе я успела и вздремнуть, и выпить два флакона настойки от похмелья, купленной в аптечной лавке дядюшки Орума. С души воротило. В голове беспрерывно крутилась пара строчек из песни, какую Фэйр, подыгрывая себе на старой лире, вопила дурным голосом. Вообще, лесной народ в большинстве своем отличные менестрели, бродячие труппы собирали на площадях целые толпы народа, но у подруги, видимо, с колдовской кровью погас и музыкальный талант.
«Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь.
И дракон Элрой вдруг станет так удивительно хорош…»
В очереди к стряпчему я поймала себя на том, что тихо подпеваю песенке в голове и сконфуженно оглядела напыщенных господ, ожидавших, когда их вызовут в кабинет. Почему-то здравая мысль, что сразу после шамана нам стоило разойтись по домам, а не отмечать скорое избавление от приворота, пришла только после утреннего пробуждения. Ну как пробуждения? Эзра во сне сдвинула меня на край кровати, и я с грохотом свалилась на пол. Тут мертвец с испугу оживет, а не только опьяненное тайной любовью да притупленное крепким хмелем сознание.
Я была почти в рассудке, когда заходила в конторскую приемную, но госпожа Паприка с порога поприветствовала категоричным «комплиментом»:
– Выглядите отвратительно, госпожа Амэт. Заболели?
– Простудилась, – шмыгнула носом я и для доказательства звонко чихнула. Бумаги в плотном конверте грозная помощница забирала на вытянутую руку и, кажется, даже не дышала.
Дракона Элроя за столом не оказалось, и я перевела дыхание, не веря, что сегодня получила передышку от созерцания предмета любви. Он сидел в стажерской комнате, с искренним интересом просматривал какие-то бумаги и машинально закладывал в рот приворотную шоколадку из раскрытой коробки.
– Не ешьте! – выкрикнула я страшным голосом.
Таннер подавился. Стараясь сдержать приступ кашля, приложил к губам кулак, потом схватился за стакан воды и жадно запил. Я виновато сморщилась. Особенно потому, что вода в стакане отстаивалась уже четвертый день для хилой бегонии на подоконнике, доставшейся мне вместе с обстановкой. Хорошо не успела развести алхимическую подкормку.
– Госпожа Амэт, у вас предубеждение перед шоколадом? – наконец, сумел выдохнуть шеф.
– Коробка давно стоит, – на ходу придумала я, стараясь не смотреть дракону в лицо, особенно на губы. – Вообще, от шоколада по утрам растет пивное пузо, а у вас такая… замечательная фигура.
Святые угодники, что я опять несу? Какое пивное пузо?!
– Считаете, что у меня хорошая фигура? – окончательно ввел меня в ступор Элрой.
– Я же не слепая. По крайней мере, уже не слепая, – краснея, пролепетала я и тут же решительно польстила: – Благодаря вам. Спасибо большое за мага!
Проклятье, сколько он успел съесть шоколадок? Надо бы подсчитать.
– Сегодня к нам приедут представители мэрии. Завтра в центральном парке пройдет праздник за наш счет. Заберите у счетоводов бумаги.
– Слушаюсь, – заторможено кивнула я, следя за тем, как он поднимается из-за стола.
– Прекрасно сегодня выглядите.
– Благодарю, хорошо выспалась, – потеснилась я в дверном проеме.
Мы оба знали, что выглядела я, как человек, полночи кутивший в подсобке салона красоты. Странно как проснулась с родным светло-русым цветом волос, а не с ярко-красной шевелюрой и выстриженным затылком.
– К слову, – помедлил он, – личные записи лучше закрывать в стол, если не хотите, чтобы их кто-нибудь случайно обнаружил.
– Личные записи? – недоуменно изогнула я брови. Тут меня пронзила страшная догадка, и виски заломило от едва-едва успокоенной мигрени.
Только за Элроем закрылась дверь, как я бросилась к столу. Так и есть. Поверх конторских документов и переписанных газетных объявлений лежал лист бумаги, на котором я в течение четырех дней красивым ученическим почерком старательно выводила: «Ненавижу дракона Элроя!» Сто раз. Просто наставница Ру утверждала, мол, если ложь сотню раз записать на бумаге, то в нее начинаешь верить, и она становится узаконенной правдой. Себя, конечно, не обманула, но дракон, видимо, принял близко к сердцу.
– Святые угодники, за что вы меня наказываете? – пробормотала я, хватаясь за гудящую голову. «За глупость!» – промелькнула трезвая мыслишка, словно Святые искренне отбрили неразумное дитя.
Головная боль усилилась. Пришлось проглотить пилюлю от мигрени и запить остатками четырехдневной застоялой воды для бегонии. Надеюсь, что несчастный цветочек не почувствует себя обделенным. На языке было так горько, что дрожащая рука сама потянулась к шоколадке.
– Тьфу ты! – замерла я, но выплевывать, конечно, не стала. Днем влюбленности больше, днем меньше, уже не считается. Прежде чем идти на первый этаж, красными чернилами я пометила в настольном календаре предположительную дату избавления от приворота, а сегодняшнее число зачеркнула крестом.
Кабинет счетоводов, тот, что напротив отдела продаж, напоминал ученический класс. Столы располагались рядами, а место главной счетоводши походило на преподавательскую кафедру. С грозным видом мадам восседала лицом к коллективу и внимательно наблюдала за тем, как в конторе ведут учетные книги. Только линейки или указки в руках не хватало, чтобы бить по пальцам нерадивых клерков в назидание за помарки в ведомостях.
Летиция любила приговаривать, что монеты не терпели суеты и шума, поэтому ежедневную выручку она подбивала, запершись в подсобке, в гордом одиночестве, злясь, если кто-то отвлекал. В комнате счетоводов тоже стояла величественная тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаг и щелканьем костяшек счет. Громкий стук моих каблуков прозвучал поистине неуместно, и под неодобрительным взглядом главной счетоводши захотелось разуться.
– Я за документами, – прошептала я.
– Громче, – командирским тоном потребовала начальница.
– Счета по празднику в центральном парке! – в полный голос повторила я, точно стишок преподавательнице отчеканила, за что и получила конфетку. В смысле, нужную папку с документами.
И все-таки снова конфетку. Вернее, целую коробку шоколадок.
– В корзинках лежало две штуки. Я к сладкому равнодушна, так что, новенькая, передай господину ди Элрою, – объяснила мадам счетоводша возникновение дара. – Так и скажи, что наш отдел угощает.
У меня задергался глаз. Святые угодники, невесты ополоумели? Решили, что одной коробки магического яда маловато, надо зашлифовать результат второй?
– Обязательно, – соврала я, собираясь избавиться от сладкого, как только окажусь в коридоре. Даже продумала план. Надежнее всего было выйти на улицу и выкинуть сразу в тележку мусорщика. Они как раз в середине дня объезжали улицы.
В холле на самом видном месте висела большая афиша о том, что в субботу в центральном парке пройдет праздник «День влюбленных в драконов», а на ее фоне, сложив руки в замок, красовалась госпожа Паприка. И она меня перехватила прежде, чем я успела спрятаться:
– Тереза, превосходная идея встретить гостей с коробкой шоколада!
– Мы же им на праздник денег дали, – пробормотала я, осознавая, что если заговоренный шоколад попадет в рот градоначальникам, то в Аскорде случится большая беда. Страшно представить, кто в кого влюбится!
