Текст книги "Любовь к драконам обязательна (СИ)"
Автор книги: Марина Ефиминюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Тогда идемте. – Элрой вернул яйцо истерично шипящей драконице и ловко закрыл дверцу.
– Куда? – икнула я.
– Исполнять ваш грандиозный план.
Мы загрузились в знакомую карету, уже достаточно привлекшую внимание соседей почти неприлично шикарным для нашей улицы видом. Усевшись, Элрой неожиданно заерзал, словно пиджак сдавливал плечи и, не утерпев, все-таки расстегнул пуговицы, позволяя полам расползтись в разные стороны.
– Госпожа Амэт, вы что-то говорили о моем пиджаке?
– Когда? – мгновенно кося под дурочку, округлила я глаза. – Ничего не говорила. Он на вас отлично сидит и выглядит на тысячу шиллингов. Пуговицы такие… блестящие. Пришиты крепко. Стежок к стежку.
Святые угодники, да заткнись уже, Тереза! Но от страха оказаться разоблаченной окончательно, рот не закрывался. Я почти не сомневалась, что после такого восхищения, Таннер решил, будто у меня страсть к коллекционированию пуговиц или, того хуже, слабость к натуральным камушкам.
– Знаете, господин ди Элрой, даже я не в состоянии за один день и пиджак от королевского портного запоганить, и вашего любимого питомца потерять, – закончила я и добавила жалобно: – Правда?
– Это ведь риторический вопрос и ответа не требует? – уточнил шеф, не сводя с меня внимательного взгляда. – Как я выяснил, по части неожиданностей вы удивительно талантливы, госпожа Амэт.
И стало ясно, что отнюдь не комплимент отвесил, а смачный подзатыльник. Как у меня в ушах не зазвенело от ментальной оплеухи?
– Извините, – качнувшись на сиденье, я даже умудрилась поклониться.
– И очень часто извиняетесь.
– Прост… – Я посчитала за благо прикусить язык.
– Кстати, сколько вы заплатили штраф?
– У меня остались квиточки, – уклончиво ответила я.
Участок стражей в квартале Кривых улиц выглядел, собственно, как все строения – неказисто. Рядом с входом на высоченном флагштоке висел королевский стяг. Мне бы хотелось сказать, что он горделиво реял, как на Королевской площади, где флаги специально заговаривали для красивого вида, но на кварталы для простых смертных магию не расточали. И флаг жалко свешивался пыльной тряпкой.
Сегодняшний градоправитель перед избранием попытался одарить Аскорд магическими новинками: фонарями, загоравшимися в темноте, досками, прокладывающими на карте квартала маршрут, даже в рельсовых омнибусах попробовали ввести особые двери – бросил монетку и вошел. Не знаю, как в других кварталах, но у нас амулеты поворовали через месяц. Теперь улицы снова освещали обычные огни, которые каждый вечер зажигали фонарщики. В рельсовых омнибусах сидели кондукторы. В будки на перекрестках вернули постовых, а разрисованные магические доски просто сняли, чтобы не портить городского пейзажа. Зато сколько заново появилось рабочих мест!
– Подождете меня в карете? – с надеждой уточнила я у Элроя.
– Справитесь самостоятельно? – иронично изогнул тот бровь.
– Не сомневайтесь.
Одарив меня скептическим взглядом, он подхватил клетку и вылез из экипажа. Видимо, сомневался. И сильно. Впрочем, если бы мне кто-нибудь вместо любимого питомца вручил чужого, я потом с этого человека глаз не спустила.
В участок входила, молясь, чтобы капитана на месте не оказалось, но Святые угодники решили разом отомстить мне за все пропущенные по воскресеньям молебны, так что начальник участка не только был на месте, но сидел за столом и попивал что–то из кружки, явно не рассчитывая на неожиданных визитеров.
– Госпожа судебный заступник, – в знакомой крокодильей улыбке расплылся он. – Зачем пожаловали?
– Вы вчера отдавали мне дракона? – в точности копируя судейский тон наставницы Ру, принялась напирать я. – Так вот поменяйте!
– Мы не зоолавка, – ухмыльнулся капитан. – Чем вам этот не уходил?
– Госпожа Амэт пытается сказать, что вчера по ошибке вы отдали другого дракона, – со спокойным достоинством пояснил Элрой. И как у него выходило так ладно говорить?
– А вы, простите, кто будете? – кивнул капитан. – Судебный заступник госпожи судебного заступника?
– Извините, мне следовало представиться, – как будто растеряно пробормотал Таннер и непередаваемо небрежным шестом вытащил из кармана золотую визитницу. Когда в руки стража была передана подчеркнуто простая карточка, словно кричавшая о положении хозяина, то бедняга икнул. Да так страшно, точно вознамерился упасть под стол с сердечным приступом.
– Какая честь, господин ди Элрой! – вскочил он из-за стола. – Ваш корм ест моя жена! В смысле, не она сама, а дракон моей супруги, и корм не ваш, а который…
– Я понял, – вежливо перебил шеф странный лепет, который совершенно не соответствовал статусу человека, накануне обокравшему меня на сто шестьдесят шиллингов.
– Чем я могу быть вам полезен? – уточнил служитель порядка.
– Прошу вас обменять животных.
И тут капитан начал покрываться красными пятнами, а в водянистых, воспаленных от плохого освещения глазах появилось столько искреннего, ничем не замутненного страдания, что абсолютно всем, даже мухе, бившейся в оконное стекло, стало очевидно – Ральфа в участке не было.
– За ним пришли, – сдавленным голосом вымолвил капитан.
– Кто? – осторожно намекнул Элрой, что сначала информация, а потом сердечный приступ.
– Дама.
– И адрес у этой дамы?
– Не дам.
– Как не дадите?! – возмутилась я.
– По инструкции не положено, – на физиономии стража проявилось почти нечеловеческое облегчение, что существовала некая инструкция, не позволявшая ему выдавать капризным богачам личные данные законопослушных королевских подданных.
– В таком случае, я напишу жалобу на то, что на прошлой неделе вы ворвались в трактир «Душевное питье» и попытались утащить алхимическую установку. Жалобы я составляю отлично, даже не сомневайтесь, – припомнила я прошлые капитанские подвиги, стараясь не замечать, с каким удивлением на меня косится Элрой. Поди не ожидал, что личный стажер умеет и слово правильное ввернуть. Впрочем, я тоже поразилась, что хорошая мысль пришла во время спора, а не через два часа после окончания.
Капитан сжал зубы, губы и раздул ноздри. В общем, всеми силами старался не послать меня при дорогом (во всех отношениях) визитере.
– Хороших судебных заступников держите, господин ди Элрой, – наконец, нашел он силы расцепить челюсть. – Сейчас выясню адрес.
Зачарованно я следила за тем, как страж носился по участку от стола к столу, пытаясь раздобыть адрес дамы, забравшей Ральфа.
– Как жаль, что вас не было, когда он пытался конфисковать у родителей самогонную установку, – вздохнула я. – Даже в этом пиджаке вы производите на людей неизгладимое впечатление.
– Приму за комплимент, – насмешливо отозвался Элрой.
Сизый вечер сменялся сумерками, тени под деревьями становились глубже. Уже через пятнадцать минут, мы стояли перед дверьми в маленький особнячок на выезде из квартала. Окна с занавесками в горошек были освещены. Когда мы подошли к добротной двери и встали под козырьком с незажженным фонарем, то Таннер отодвинул меня и предложил:
– Давайте теперь я.
Он аккуратно, но требовательно постучал молотком. Наконец, дверь открылась, растянувшись на длину цепочки, и в щели появилась половина женского лица.
– Я ничего не покупаю с рук! – немедленно заявила она.
– Мы не коммивояжеры, – терпеливо объяснил Элрой.
– Облигации? Страховки? Несете благую весть? – принялась перечислять она. – У вас ужасный пиджак!
– А у вас наш дракон, – не выдержал Таннер.
Дверь моментально захлопнулась. И наступила тишина. На лице шефа отразилась искренний, ничем не замутненный шок.
– Чем ей не понравился мой пиджак? – озадачился он. – Его заказывала мадам Паприкавикус.
– Заметно, – под нос фыркнула я и кивнула в сторону закрытой двери: – Я попробую?
Вытащить из клетки упирающуюся мать оказалось непросто. Едва палец не оттяпала, но все равно оказалась стиснутой под мышкой. Яйцо было тяжеленьким и очень теплым. Осторожно держа будущего дракона в ладони, я вытянула руку и скомандовала Таннеру:
– Стучите.
Постучал. Дверь снова раскрылась, и я немедленно подставила ногу в щель, а потом уже сунула яйцо.
– Согласитесь, что в отличие от вашей девочки, наш мальчик вряд ли снесет это.
Дверь распахнулась, и нас неохотно пустили на порог. Правда, в гостиную не проводили, оставили объясняться в холле, как бедных родственников, нагрянувших занять деньжат до ежемесячного жалования. Тут, откуда ни возьмись, с лестницы второго этажа скатился красный комок. Крылья у него были подвязаны, взлететь вороватое чучело не могло, так что со всего размаху ударилось мне в ноги и повисло на лодыжке, напрочь проигнорировав хозяина. Не знаю, чем я Ральфу приглянулась, но почувствовала себя неловко. Вдруг Элрой возревнует?
– Держите вашу мать, – вымолвила я, втюхивая хозяйке драконицу, и тут же оговорилась: – В смысле, вашу потерянную будущую мать.
Я пыталась стряхнуть Ральфа с ноги, но он снова, как макака, обвернул хвост вокруг лодыжки и так предано заглянул в глаза, что сердце екнуло. Не у меня, конечно, а у Элроя, как я подозреваю. За предательство любимого питомца, которого он, между прочим, кормил каре ягненка. Неблагодарный крылатый жлоб!
– А я-то думаю, почему моя девочка не хочет бантик повязать, – пробормотала женщина.
– Она просто оказалась мальчиком, который любит цацки воровать, – проворчала я, не оставляя попыток отодрать Ральфа. – Мне жаль, что так вышло.
– Хорошо все то, что хорошо заканчивается, – принужденно рассмеялась хозяйка, и в холле воцарилась неловкая тишина. Было понятно, что нам следовало уйти, но остался нерешенным еще один вопрос.
– А вы яйцо забирать не собираетесь? – кивнула я в сторону Таннера, в ладонях державшего будущего драконьего наследника.
– Вы утверждаете, что это яйцо от моей невинной девочки? – с деревянной улыбкой уточнила дама.
– Не знаю, может, ей ветром надуло или святой драконий дух расстарался, но яйцо ваше!
– Я лично принял, – зачем–то встрял Таннер.
– Вот и высиживайте лично, – отозвалась хозяйка. – Мне чужие ниоткуда взявшиеся детеныши не нужны.
– Сказала бы я, откуда взялось это яйцо, – процедила я, снова дернув ногой, потому что Ральф очень больно царапнул когтями, – но боюсь, вы удивитесь, что это самое место имеется у вашей девочки…
Судя по тому, как вытянулось лицо у дамочки, хорошо сказала. Прямо припечатала! Тут нам следовало развернуться и красиво уйти, но проблема с будущим драконьим поколением никуда не делась. Оно, в смысле, яйцо по-прежнему уютно лежало в ладонях шефа.
– Госпожа, вы лишаете свою драконицу радости материнства, – вдруг вымолвил Элрой.
Из дома мы не вышли, а вывалились. Никогда не думала, что приличная с виду женщина могла орать такие залихватские ругательства. Некоторые я даже не слышала, а уж в трактире чего только не вопят! К слову, яйцо по–прежнему было с нами.
Когда мы забрались в карету и отъехали от дома скандалистки, то я предложила:
– Можно сдать его в ветеринарную лечебницу.
Неожиданно оба и Элрой, и Ральф уставили на меня с подозрительной надеждой. Стоило сразу отрезать любые попытки вручить безропотному стажеру ничейного драконьего отпрыска:
– Мне неловко говорить, господин ди Элрой, учитывая, что вы мой шеф, но я не могу позволить себе платить налог на дракона. Мы за кота ещё с прошлого года не заплатили. Скоро приставы будут в дверь стучаться…
– На кошек не введен налог, – уличил он хитрость.
– Зато введен на драконов.
– Я прибавлю вам жалование, – немедленно предложил Таннер. – На сто шиллингов. С этой недели.
А он знал, как уговорить девушку сделать то, что ей совершенно не хотелось! В конце концов, ну, подумаешь, будет в доме дракон жить. Он же не змея. Глядишь, тапочки научится приносить. Кота–то так и не удалось выдрессировать. Как с рождения пузо набивал и в родительской кровати спал, так и продолжает.
– Давайте сюда ваши яйца! – буркнула я и вдруг из-за двусмысленности покраснела: – В смысле, яйцо. Оно… Одно…
Не показывая, насколько доволен исходом, Элрой протянул ко мне руки, и мы оба явственно услышали, как раздался хруст разорванных ниток. А я еще и увидела! Плечи пиджака расползлись, рукава держались «на честном слове», а в прорехе виднелся набивочный материал от подплечника.
– Боюсь, что вы сегодня не попадаете на благотворительный бал, – чувствуя, как вспыхнули щеки, тихо вымолвила я.
– Я и не собирался, – спокойно отозвался Элрой и втиснул мне в ледяные руки теплое яйцо.
– Тогда зачем вы приехали в парадном костюме? – насторожилась я.
– Было интересно узнать, как вы отреагируете.
Я сглотнула. Он откинулся на сиденье, сложил ногу на ногу. Учитывая, что при этом пиджак красовался отодранными рукавами, зрелище казалось странным, не сказать комичным, но мне смешно не было.
– Знаете, где вы прокололись? – иронично вымолвил он. – Вы пропустили одну бирку. Я не проверял ярлыки на одежде, но бирка царапалась.
Проклятье, он его на голое тело примерял, что ли?
– Зато пуговицы пришиты на совесть! – выпалила я и жалобно добавила: – Правда?
Некоторое время мы в молчании изучали друг друга. Сжимая в руках драконье яйцо, я ловила себя на идиотской мысли, что теперь будет нечем кормить деточку, когда она вылупится. Говорят, что новорожденные драконы ужасно прожорливы.
– Я уволена?
– Даже не надейтесь, – отозвался Элрой. – Мне любопытно, куда делся тот пиджак, который вы забрали из ателье.
– Висит у меня в шкафу. Я вам его верну… – от взгляда шефа стало так неловко, что последние слова пробормотала себе под нос: – После того, как дыру залатаю. Я и пуговицы могу перешить обратно…
– Не напрягайте глаза, – не преминул подковырнуть он, – у вас и так плохое зрение.
К счастью, мы подъехали к родительскому дому, и из кареты, превратившейся в камеру пыток, можно было сбежать. Когда кучер открыл дверь и разложил ступеньку, то Элрой кивнул:
– Благодарю, госпожа Амэт.
– Меня? За что? – Нижнее веко задергалось.
– Впервые за много лет у меня случился столь захватывающий вечер.
– Не за что, – пролепетала я. – Обращайтесь… Если что…
– Спокойной ночи, Тереза, – с загадочной улыбкой попрощался он, неожиданно назвав меня по имени.
***
Когда на следующее утро я спустилась в кухню, то нашла родителей в страшной задумчивости. На столе лежала отцовская шляпа, куда накануне я определила драконье яйцо, а сверху свернулся клубком рыжий кот.
– Что случилось? – осторожно уточнила я.
– Кажется, Франки снес яйцо… – пробормотал отец. – И теперь высиживает. Думаешь, он превращается в курицу, потому что мы его куриными лапками кормим?
– Страшно представить, что из этого яйца вылупится, – завороженно кивнула Летиция.
– Дракон из него вылупится, – закатила я глаза. – Элрой в отместку за пиджак заставил меня забрать яйцо.
– Чего? – изогнула брови мачеха. – Какой еще пиджак?
Тут я осознала, что едва не прокололась и брякнула первое, что пришло в голову:
– У нас дело в конторе было о пропавшем пиджаке за тысячу шиллингов, так вот от него… яйцо осталось. Там все так закрутилось … Да и Франки, я вижу, проникся.
– Пингвин недоделанный, – фыркнула Летиция, очевидно, отчаявшись что-то понять в объяснениях падчерицы. – Налог платить будешь сама.
– Может, мы его продадим, когда вылупится? – пожала я плечами.
Тут появились приодетые для выхода сестры, о чем-то яростно спорящие. Сегодня у Ароны планировалось очередное свидание с претендентом в мужья, лично одобренным матушкой, и Эзра страшно злилась. Удивительно, но факт: из двух сестер ярче и красивее была старшая, но женихи почему-то увивались за младшей, невысокой, полнотелой и зачастую не к месту прямолинейной, как рельса.
– Тесса, свидание в шесть, – объявила Арона. – Не смей красить губы.
– Угу. – Мысленно я ругнулась. Ужасно хотелось дочитать «Гадкого утенка», но меня ожидал поход в парк с сестрой.
С момента взросления в нашей семье я исполняла роль заумной дурнушки, сопровождавшей сестер в качестве дуэньи. Домашние искренне полагали, будто на меня позарится только отчаянный оптимист или истинный слепец. В мою личную жизнь не вмешивались, лишь бы не спугнуть простака, решившего за мной приударить, но Арону с Эзрой держали в ежовых рукавицах. Я устала доказывать Летиции, что в выходной день в парке невозможно отыскать свободного куста, а на театральной галерке все равно обтискают, даже если обтисканной совсем не хочется оказаться. Мачеха не внимала здравым рассуждениям, и мне из раза в раз приходилось маячить рядом с сестрами, точно призраку умершей бабушки. К слову, говорят, я на нее была очень похожа.
Едва мы расселись за столом, переселив шляпу с котом в угол, как в дверь постучали решительно и категорично.
– Почтальон, – предположила Эзра.
– Коммивояжер, – заспорила Арона. – Вчера один по улице ходил, мыльный щелок в баночках продавал.
Гость снова заколотил молоточком. Никто из домашних не подумал оторваться от завтрака. Так что пришлось встать мне. Широко открыв дверь, я нос к носу столкнулась с Элроем, снова возникшим на нашей террасе. Больше всего меня поразило даже не само появление шефа воскресным утром, а то, что он был одет не в костюм, а в обычные штаны и кожаную куртку.
– Доброе утро, Тереза, – улыбнулся Элрой.
– Вы приехали за пиджаком? – не желая пускать шефа в дом, уточнила я.
– Нет.
– За драконьим яйцом? – наверное, радости в голосе стоило поубавить, но мысль избавиться от драконьего исчадия до его рождения и спасти кота от позора грела душу.
– Я приехал за вами. – Элрой едва сдерживал улыбку. – У нас сегодня срочное дело.
Я почувствовала, как у меня начало дергаться нижнее веко. Дракону не хватило захватывающего вечера? Он ещё и воскресный день решил разнообразить?
– Вам придется оплатить сверхурочные, – объявила я, полагая, что только деньги смогут избавить меня от нервного тика глаза.
– Договорились.
Не помогло.
– Проходите, – со вздохом предложила я.
– Лучше в карете подожду, – тут же отказался он приветствовать моих родственников. Вероятно, припомнил искренние признания, что семейство Амэт помешано на матримониальных планах. На месте родителей, я бы сама слегка обезумела, если в моем доме жили три девицы на выданье.
Когда я проходила мимо кухни, заменявшей нам и столовую, то Летиция прикрикнула:
– Кто приходил?
– Из конторы, – уклончиво отозвалась я. – За мной прислали.
Когда, переодевшись в конторское скромное платье, я спустилась обратно в холл, то обнаружила, что все мое семейство, прячась за занавесками, разглядывает экипаж Элроя.
– Цветочек, а за всеми служащими присылают дорогие кареты?
– Только за очень ценными кадрами, – буркнула я.
Откровенно говоря, сама задавалась подобным вопросом. В конторе служило больше сотни человек, почему честь работать личным стажером хозяина «Драконов» досталась именно мне? За какие грехи? Сидела, никого не трогала, посетителей, случайно заглянувших в кабинет, к счетоводам посылала…
– Свидание в шесть! – прикрикнула Арона.
– Если успею, – отозвалась я и, пока сестра не пришла в волнение, быстренько улизнула из дома.
Кучер мне помог забраться в экипаж и захлопнул дверцу. Я уселась, расправила на коленях юбку и вежливо спросила:
– Какие планы, господин ди Элрой?
– У нас важная встреча, – объявил он, – и мы уже опаздываем.
Проклятье, а глаз только-только ведь перестал дергаться…
Дорога заняла не больше получаса. Карета остановилась перед особнячком, одним из тех, что делили на квартиры, выделяя каждому жильцу по несколько комнат.
– Держите. – Элрой протянул мне черную карточку из бархатистой бумаги. На прямоугольнике было выдавлено золотом «Маг высшей категории Астреус». – Вам на третий этаж.
– А вы? – напряглась я.
– А у меня другие дела, – едва заметно улыбнулся он. Что за человек? Если открывал рот, то только, что бы поиздеваться.
– Но что мне там делать? Документы забрать? Под диктовку написать?
– Вам все объяснят. Не переживайте.
– Если подумать, то сейчас я действительно начинаю переживать, – проворчала я и, схватившись за руку кучера, выбралась из кареты.
– Удачи! – пожелал мне Элрой в спину.
В холле особнячка я показалась карточку привратнику, и мне подробно объяснили, где именно находилась приемная мага. Впрочем, пропустить черную именную табличку рядом с дверью было просто невозможно. Большие, четкие буквы прочитал бы слепой. Я постучала, и дверь в темное помещение открылась с протяжным, пугающим скрипом. Осторожно заглянув внутрь, я наткнулась на собственное призрачное отражение в огромном зеркале.
– Здравствуйте! – прикрикнула. – Я от господина ди Элроя!
– Тереза? – раздался мужской голос за спиной. От испуга я подскочила, резко оглянулась. На лестничной клетке стоял высокий мужчина в самой обычной одежде, никаких тебе характерных плащей, колпаков и прочей атрибутики, какой отчаянно грешили маги, чтобы привлечь клиентов. Зато глаза, желтые и точно застылые, с вертикальным зрачком, не оставляли сомнений, что передо мной стоял не человек. Вернее, не совсем человек.
– Господин чародей? – уточнила я очевидную вещь.
– Можно без официоза, – поморщился он.
Я потеснилась в дверях, позволяя хозяину первым войти с апартаменты, и посеменила следом, вдруг поймав себя на том, что отчаянно прижимаю к животу ридикюль, словно бы маг собирался меня ограбить. Даже если бы собирался, то в сумке, кроме любовного романа и женских мелочей, брать было решительно нечего. Может, если бы ридикюль был поменьше, то в нем не хранилось столько дряни? Хотя, кому я вру?
Астреус провел меня в большой кабинет, очень похожий на обычную лекарскую приемную. Никакого уюта: письменный стол, кресло для пациентов, шкаф с книгами, вешалка для одежды, кушетка для осмотра. Кристальная чистота, и странный кисловатый аромат в воздухе. Видимо, так пахла магия.
– Ложись, – указал на кушетку.
– А? – как всегда, блеснула я догадливостью.
– Будем решать твою проблему, – приветливо улыбнулся он.
Всю жизнь искренне считала, что главной моей проблемой являлся комплекс зажатой отличницы. О том, как от него избавиться, написали сотни любовных романов, и в каждом серую мышку превращали в раскрепощенную, уверенную в себе женщину весьма тривиальным методом. Способ, без сомнений, импонировал, но не с приблудным же магом начинать превращаться.
– Это обязательно? – попятилась я к двери. – Лечиться?
– Да, – категорично заявил чародей и щелкнул пальцами, за моей спиной захлопнулась дверь в кабинет, а в замке сам собой провернулся ключ. – Элрой мне уже заплатил.
– Аргумент… – пробормотала я и растерянно проследила, как чародей принялся закатывать рукава рубашки, демонстрируя красивые предплечья с вытатуированными магическими знаками. Неожиданно ко мне вернулся нервный тик глаза.
– А какую проблему вам обрисовали? – уточнила я, чтобы внести ясность, имеем ли мы в виду одни и те же сложности.
– Таннер сказал, что у тебя чудовищное зрение, и это сильно мешает работе. Ложись? Обещаю, что будет не больно.
На кой бес я вчера сболтнула, будто перепутала дракона из-за плохого зрения?!
– Прикладывайся и расслабляйся, нервное создание, – спокойно повторил маг, сверкнув желтыми недобрыми глазищами.
Ноги, подчиняясь чужому приказу, понесли меня к кушетке. Сама не поняла, как улеглась, по–прежнему прижимая к животу ридикюль, как будто в нем действительно хранился золотой слиток, сворованный в монетном дворе.
Маг приблизился к кушетке и посмотрел на меня сверху вниз, потом попытался сумку забрать, но пальцы от страха окостенели, вытащить не удавалось. Да и имущество мне почему–то было важно оставить близко к телу. Иначе как нервным тиком, передавшимся от глаза к рукам, несвоевременное упрямство я назвать не могла.
– Не выпустишь? – уточнил Астреус.
– Там ключи от дома, – брякнула я.
– Ладно, стискивай, – сдался маг и, наклонившись, снял у меня с носа очки.
Мир моментально превратился в размытое пятно, и я невольно заморгала, пытаясь прояснить обзор. Бесполезное занятие. Надо было меньше в детстве читать под свечой, но для маленькой девочки, проводившей вечера в комнате над трактиром, другого развлечения просто не имелось. Не слушать же разговоры за стенкой и всякие разные непредназначенные для детских ушей звуки от посетителей, снявших комнату на час. Только после появления Летиции трактир превратился в приличное заведение, а прежде являлся форменным притоном, составлявшим конкуренцию заведению мадам Бонни.
– Я думала, что маги ритуалы проводят… – стараясь справиться с нервным напряжением, заговорила я. – Заговоры читают, знаки рисуют…
– Дополнительный сервис, иначе клиенты не верят, – объяснил Астреус. – Мне за него недоплатили, так что мы быстренько полечимся и разойдемся по домам. Закрой глаза.
Я послушно зажмурилась. На виски легли прохладные пальцы. Надо было заткнуться, но, как всегда, от страха на меня нападала разговорчивость.
– Дорого заплатил? – неожиданно даже для себя спросила я. – Пару лет назад я пыталась взять ссуду в монетном дворе, чтобы подправить зрение, но мачеха отговорила. Сказала, что это опасно. У вас безопасно?
– Абсолютно. Сделаем в лучшем виде, – хмыкнул Астреус. – Зрение будет, как у младенца.
– Ой, не надо, как у младенца! – испугалась я. – Они первое время толком ничего не видят, а у меня служба… Жизнь личная…
Никакая личная жизнь. А с моей новой должностью, вообще, скоро перейдет в разряд несбыточной мечты.
– Ты, видимо, у Элроя очень ценный сотрудник? – предположил маг.
Сегодня все, в том числе я сама, задавались этим нелегким вопросом.
– Угу, ценнейший. Вторую неделю пытаюсь понять, за что такая честь оказана. Астреус – ваше настоящее имя или псевдоним?
– Ты уже помолчишь, болтливая дева? – цыкнул он.
– Извините. Это мой первый раз с настоящим магом, я ужасно нервничаю.
– Тихо!
– Изв… – Я прикусила язык.
– Ты извиниться хотела или извращенцем меня назвать? – не удержался маг от шпильки. – Чего молчишь?
– Вы же попросили не говорить.
– Цвет глаз менять? – уточнил он, и в тишине прозвучал хруст суставов, видимо, маг разминал пальцы, будто костоправ. – Могу бирюзовый сделать или синий. Вертикальный зрачок сейчас очень актуален.
– Вы обещали без дополнительно сервиса, – тут же отказалась я, вспомнив, как у Фэйр в темноте, точно у кошки, светились глаза.
– Мое дело предложить… – пробормотал Астреус.
Никогда не буду верить чародеям! Он соврал. Было больно и очень. Виски пробило магическим разрядом такой силы, что, кажется, я на пару секунд отключилась. Хорошо, что в руках стискивала ридикюль, иначе бы при пробуждении вцепилась в горло самому мучителю.
– Все, зрячая моя, – объявил он. – Ты свободна.
Я открыла глаза и удивлением обнаружила, что действительно вижу без очков, а если сосредоточусь, то даже трещинку на потолке разгляжу и пыль в углах кабинета. По себе знаю, люди, страдающие слабым зрением, зачастую понятия не имели, что жили в царстве грязных полов. Зато паутина в углу никогда не давила на совесть и не вызывала желания схватиться за метелку. Хоть в чем–то плюс.
– С ума сойти, я отлично вижу! – моргнула я, усаживаясь на кушетке. – Спасибо! А читать мне можно?
– Если умеешь, – отозвался маг с появившейся ниоткуда мурлыкающей интонацией. Теперь удалось разглядеть, что он оказался небрит, а на переносице темнели веснушки. И ещё Астреус рассматривал меня с ужасно странной улыбочкой. Никогда в жизни не ловила на себе подобных по-мужски оценивающих взоров.
– У тебя сводные сестры есть? – вдруг спросил он.
– Две.
– Теперь ясно, почему мачеха тебя переубедила глаза магией лечить, – хмыкнул чародей и передал ставшие ненужными очки: – Привет Элрою.
– Спасибо, – пробормотала я, а когда выходила из кабинета, то оглянулась.
Маг уже уселся за рабочий стол и начал что-то очень быстро записывать.
– Господин чародей! – позвала я, чувствуя страшную неловкость от того, что никак не поблагодарила избавителя. Конечно, ему заплатили, но мне–то лечение не стоило ни шиллинга.
– Да? – Он был страшно бледен, а когда взялся за стакан воды, то рука подрагивала.
– Возьмите, пожалуйста.
Я принялась копаться в ридикюле в поисках карточки родительского трактира. Найти не выходило. С любопытством чародей следил, как сначала я сунула под мышку томик с любовным романом, поставила на край стола ополовиненный флакон с благовонием, потом пришла очередь кошелька…
– Вы мне ничего не должны, – нешуточно заволновался Астреус. Видимо, испугался, что ему вручат пользованную бутылку женского одеколона, потрепанную книжку или последнюю мелочевку, но такой щедростью я не страдала. Особенно когда дело касалось денег, оставленных на рельсовый омнибус.
– Нашла! – обрадовалась я, наконец, извлекая карточку «Душевное питье». – Приходите к родителям. Гарантирую бесплатные обеды, а если скажете, что прислала Тереза, то вам нальют настоящий виски из королевских погребов.
– Благодарю, – несколько опешил маг, но карточку принял. Правильно, чародей ты или простой королевский подданный, а отказываться от дармовой еды – дикость. Лично я никогда не отказывалась.
По воскресеньям Летиция из хозяйки трактира, не гнушавшейся разбавить королевский виски сивухой и под шумок обсчитать пьяненького богатея, превращалась в глубоко верующую прихожанку местного храма. Она исповедовалась и всегда оставляла молельщику щедрые подаяния, а семье устраивала постный день. Мачеха даже кота приучила по воскресеньям жевать вареную капусту. Поначалу Франки предпочитал сутки голодать, но однажды в назидание кошачий пост растянулся почти на неделю, и хвостатый перестал капризничать. В случае чего ест даже сухой хлебушек и драконий корм со вкусом говядины.
Когда я вошла в дом, то на первом этаже витали неаппетитные запахи вареных овощей. В кулинарном экстазе Летиция, наряженная в кухонный фартук, с остервенением строгала капусту для постной солянки. Отрываясь от шинковки, она бросила в мою сторону невидящий взгляд и вдруг резко вскинулась.
– Святые угодники, Цветочек, что ты с собой сделала?!
– Зрение исправила, – вдруг ужасно испугалась я матушкиного гнева. Мне ни разу не перепадало, но в сестер иногда прилетало книжками, чашками и просто тем, что попадало под руку беснующейся матушки. И нож сейчас страшно напрягал.
– Ссуду на мага взяла? – сощурила мачеха глаза.
– Контора оплатила, – почти не соврала я, – как особо ценному сотруднику. Повезло, скажи?
– Даже завидно, – странным тоном подтвердила она и заявила: – К слову, тут приходила к тебе одна дама…
– Какая ещё дама? – насторожилась я и присела на стул. Вдруг новость окажется сногсшибательной? К сожаленью, не ошиблась.
– Сказала, что она тетка Элрея, Элрая или как там фамилия этого… который тебя на плече приволок?
– Элрой, – чувствуя, что горло сжимает невидимая рука, кашлянула я.
– Точно! Заявила, мол, не желает тебя видеть рядом с племянником и оставила чек. На полторы тысячи шиллингов! Представляешь? – глаза матушки алчно блеснули. Она немедленно полезла в кухонный шкафчик с крупами, вытащила жестяную банку, а оттуда – чек.
