Текст книги "Assистент с причудами (СИ)"

Автор книги: Марина Весенняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

«Компромисс. Какой хочешь».

Смело. Очень смело, Анют.

Или кто-то уверен в наличии у меня совести или в полном отсутствии фантазии.

То ли обидеться, то ли погладить несчастную по голове и объяснить, что святая наивность еще никого до добра не доводила.

Как только дверь за Анютой захлопнулась, я… да ничего я. Продолжил лежать на кровати, практически не меняя позы. Будто был способен на что-то большее.

Ощущения весь день такие, словно по мне каток проехал. Пару раз. Туда-сюда, туда-сюда.

Отвратительное настроение списываю именно на это. Ох, терпения моему надзирателю.

От скуки готов был лезть на стенку. Если бы мог.

Даже если не планировал, все равно бы лег работать. Кровать, ноутбук – идеально.

Предпринял, конечно, попытку нарушить прописанный Анютой и врачами режим. Жалкое зрелище.

Дойти с утра до туалета? Цирк для двух лохматых зрителей. Пока встал с кровати, цепляясь за все подряд, пока свалился на пол. После чего сильно задумался, а надо ли мне куда-то идти? Может, взять и потерпеть? Хорошо, хоть кровать у Анюты невысокая, летал несильно, без последствий. Вроде.

Но, несмотря на стойкое решение больше вообще никогда не двигаться, через двадцать минут организм сказал, что не я хозяин этого бренного тела и все-таки надо добраться до ванной комнаты.

Хоть со второй попытки справился.

Завтрак…

Кискины слезки.

Причем обормотов своих пушистых Анюта кормила исправно, если судить по габаритам этих двух монстров. Не то что меня.

Никогда не любил котов. Особенно навязчиво-ласковых. Ладно, когда эти усато-хвостатые помнят, что они дикие хозяева саванны, и на присутствие человека им, мягко говоря, плевать. Другое дело, когда один пытается весь день отгрызть тебе палец ноги, а второй ложится на голову, вибрирует и вылизывает волосы.

Но возвращаясь к вопросу питания: в холодильнике меня ждал бульон и отварное куриное филе. Кофе я не нашел. Только зеленый чай. Яиц, чтобы пожарить, тоже не оказалось. Уже думал совершить подвиг и выбраться на улицу в поисках еды. Так нет! На мне же браслет слежения. Который я же сам и купил.

Вот и делай после этого девушкам подарки со смыслом.

Отныне – только ювелирка. Когда начну на нее зарабатывать.

Стоит признаться, куриный бульон хорошо зашел. Внутри стало теплее, желудок перестал ныть. Но мало.

Остаток дня – кровать, ноутбук, два вибрирующих кошака, которые, возможно, пытались меня лечить. Говорят же про котов, что они чем-то подобным занимаются. Так и эти по очереди старались подобраться к заживающему боку. Заразы. Один за швы кусал и дергал, второй пытался делать массаж. Когтями.

Поход в душ – не столько гигиеническая необходимость, сколько способ наградить себя за старания (все-таки я нашел несколько кандидатур в офис, которые смогли бы подойти по заданным параметрам). И отличный вариант сбежать от надзирателей, которые не давали ни минуты спокойствия. Взятка в виде куриной грудки подарила мне покой лишь на двадцать минут.

Горячий душ, приход Анюты.

Черт, она так забавно смущается! Всегда бы так ее встречал, лишь бы смотреть, как мило она краснеет и старается не подглядывать.

После этого можно считать день удавшимся. Если бы не одно но.

Очередной поток жалости к немощному бестолковому сотруднику.

Компромисс?..

Минут двадцать прошло с выхода девушки в магазин, эмоции немного поутихли, а трезвое мышление возвращалось.

С дерзкого и необдуманного желания доказать свою мужественность непосредственным… действием переключился на обдумывание реальных вариантов.

За добро надо отвечать добром, а не как животное.

И когда это я заделался таким совестливым?

Сдается мне, отсутствие лишних денег резко добавляет очков морали. Или это Анюта так пагубно на меня влияет.

Вот уж не знаю, радоваться или плакать. Последний раз благородный поступок обернулся для меня больницей.

Зато какие последствия!

Если рассматривать с точки зрения оптимиста, естественно.

Во-первых, мне нравилось, что мы с Аней общаемся. Конечно, не идеально. Но намного лучше, чем формально-офисное «принеси-подай».

Во-вторых, теплая мягкая постель, женская забота и еда. Да, постель скромная, забота встает немного комом в горле. Еда вызывает острое желание сбежать. Но я не жалуюсь. Правда не жалуюсь.

Еще бы объяснить Анюте принципиальную разницу между заботой о мужчине и попыткой его кастрировать. И при этом не услышать очередное «Ой, все!» и «Лежи, потом сочтемся». Знаю я все эти «потом». «Потом» я буду навечно записан в ряды евнухов, и мы вернемся из нашего странного, но уютного соседства к ролевым играм в начальницу и подчиненного, в которых не существует стоп-слова.

Я ничего не имею против феминизма и равноправия полов. Но в разумных пределах. Равные права, зарплаты – пожалуйста. Даже согласен, что домашний быт стоит делить. Особенно попробовав на своей шкуре. Неудивительно, что браки так лихо разваливаются. Если я зверею оттого, что по дому приходится делать все самому, то могу представить, каково несчастным затюканным девушкам, которых после тяжелого рабочего дня приговаривают к уборке, стирке, готовке. У меня бы тоже «голова болела», как в анекдотах, каждый день.

Но как бы там ни было, есть вещи, которые должен делать мужчина. Конечно, моя мать добавила бы: «Если у вас нет прислуги». Но даже в таком случае считаю, что эта прислуга должна быть мужского пола. Хотя с пакетами не стыдно и самому разобраться.

Что-что, а в, судя по всему, уже ушедшей эпохе мне нравилась игра в гендерный этикет. Придержать дверь перед девушкой, подать руку, чтобы помочь выйти из машины. Подвинуть стул в ресторане, оплатить счет, принять или подать пальто. Может, конечно, и выпендреж… Но добавляет в жизнь некого шарма.

Охоту на мамонтов заменили супермаркеты, сражения с драконами – айфоны, серенады под окнами – лайки.

Так оставьте мне, черт возьми, хотя бы возможность донести чертовы пакеты из продуктового!

Но не оставили. Сегодня, во всяком случае.

«Купи огурцов. Маринованных», – отправил Анюте сообщение. Хоть банку открою – последний оплот мужского превосходства (если не использовать читерские методы).

«Тебе нельзя. Возьму свежих».

Бросил телефон на подушку и посмотрел на двух пушистых мерзавцев, которые наверняка заодно со своей хозяйкой.

– И вот что с ней делать? – спросил совета, не слишком рассчитывая на толковый ответ.

Анюта вернулась из магазина с двумя пакетами и отправилась на кухню, не проронив ни слова. Подавив старческое кряхтение, перевернулся на живот, чтобы наблюдать за своей благодетельницей.

– Помощь нужна? – поинтересовался чисто формально. Все равно начальница не позволит.

– Лежи, – милостиво ответила Анюта.

А я и лежу. Наблюдаю, как девушка порхает по ее крохотной кухне. Включает плиту, раскладывает продукты по полкам холодильника.

Не знаю, мне всегда нравились хозяйственные женщины. И я не только о горничных в их соблазнительных платьях. Нет.

Родители с завидной регулярностью читали лекции про то, что человек, зарабатывающий мозгами, априори лучше остальных. И раз так, то физический труд стоит оставлять кому-то еще.

Любой. Физический. Труд.

Я вот не знаю, что такое мамины блинчики. Или бабушкины пирожки. Ладно, бабушек просто нет, не сложилось как-то. Но мама не готовила никогда.

Вообще никогда. Самое большое, что она допускала исполнить, – это положить готовую колбасную нарезку на кусочек хлеба. Но, естественно, все готовое и порезанное уже должно быть подано к столу. Само собой, и речи быть не могло о том, чтобы нарезать что-то заранее. Только перед подачей.

Помню, мне как-то в детстве устроили взбучку за то, что я взял нож и сыр, собираясь перекусить. Причем мне было уже лет двенадцать. То есть я определенно не собирался покалечиться за этим занятиям. Но нет, все равно мать высказала.

«Во-первых, нечего портить аппетит. Во-вторых, ты не должен этим заниматься, позови Ольгу». А наша кухарка тогда еще и оштрафована оказалась.

Интересно, откуда же я такой «ленивый» у них взялся? Даже и не знаю.

На Аню было приятно смотреть.

Она действительно что-то колдовала. Мыла овощи, так что брызги воды разлетались по крошечной кухне. Ловкими движениями превращала огурцы и помидоры в кубики, отправляла в салатницу. Смотрел на это всё как завороженный.

Мягкий мерцающий свет неоновой лампы, быстрые движения. Несколько минут, и с кухни доносился аромат копченой колбасы, сладкого перца, оливкового масла, чеснока, хлеба. От этого желудок издал жалобное и нетерпеливое урчание.

Для волшебства не нужна никакая магия. Вот оно. Происходит на моих глазах. Безвкусные детали превращаются в соблазнительное целое.

Хочется дать волю фантазиям.

Например, как Анюта захватит тарелку с бутербродами и придет в кровать. Оседлает меня и начнет дразнить, испытывая мое терпение. А я буду послушно есть с ее рук – осторожно откусывать от бутерброда, пока не доберусь губами до этих талантливых пальчиков. Оближу каждую подушечку, притяну девушку к себе…

Тормози, чувак.

А то ближайшие десять минут будешь и дальше лежать на животе, не в состоянии перевернуться на спину, чтобы снова не смущать гостеприимную хозяйку.

Кошаки разделяли мое внимание к девушке, которая изобретает что-то вкусненькое.

– Откуда у тебя эти двое? – решил, что молчание слишком затянулось. Как вчера провести вечер у нас точно не получится. Время детское, вряд ли Аня сделает вид, что ложится спать.

– Нашла на улице. Бенедикта первым, мелкий был совсем, прибился ко мне на остановке. Роберт в том году появился. Нашла у подъезда со сломанной лапой, хозяева так и не объявились.

– У тебя это хобби такое – всех раненых и обделенных домой тащить? – уточнил я с улыбкой. А что? Кошаки прижились – глядишь, и меня не погонят, если стану белым и пушистым.

– Видимо, – пожала плечами Анюта.

– Какие планы на вечер? Чем ты обычно занимаешься?

Чувствовал, что захожу на личную территорию. Меня это не смущает, хотя ощущения несколько… странные. Если когда-либо и дружил с женщинами, то такая дружба происходила на расстоянии. На огромном расстоянии.

А не в их постелях.

– Не знаю… Обычно еще работаю. – Было заметно, что Аня закусила губу. Она повернула голову совсем чуть-чуть в мою сторону, так что я теперь видел ее утонченный профиль. – Или кино смотрю.

– Посмотрим что-нибудь? – тут же подхватил идею.

Интернет есть, ноутбук есть. Кровать…

– Что? – посмотрел на девушку, которую моя идея не слишком вдохновила. – Только не говори, что весь вечер планируешь простоять на кухне.

Стульев-то нет.

– Или пролежать, – уточнил на всякий случай. – Давай!

Подвинулся к стенке. Не слишком ловко, но как мог. Зато освободил почти половину кровати для Анюты.

– Ну вот что ты смотришь на меня так, будто я опять разделся? Хочешь, вообще под одеяло залезу, чтобы тебе спокойнее было?

«Подойдите ближе, бандерлоги…»

Анюта все еще глядела на меня волком.

Поставила на перегородку между кухней и кроватью салатник и тарелку с бутербродами. Следом появились две чашки с чаем. Одна – которая уже была в квартире. Вторая – новая, только из магазина.

– Давай, – протянул зазывающе. – Я не кусаюсь.

– Зато я кусаюсь. – Маленькая язва сощурилась. – Учти это.

Йес, победа!

Девушка обогнула перегородку и подошла к кровати. После чего застыла. У меня даже шея затекла на нее смотреть. Все-таки не очень удобно лежа на животе смотреть кому-то в лицо, если этот кто-то стоит. Зато очень удобно и даже приятно лицезреть стройные ножки.

Лениво перевернулся на спину, изо всех выдавливая из себя улыбку.

– Давай к стенке, – скомандовала Анюта.

– Это почему? Мне тут хорошо, я себе нагрел.

– А мне через тебя скакать?

– Я не против, – улыбнулся. Настолько обаятельно, насколько вообще способен. С этой улыбкой взята не одна крепость.

– Зато я против….

– Бука.

– Не бука, а… а неуклюжая. Если я на тебя упаду? – Анюта скрестила руки на груди.

– Я точно не буду против. – Улыбка из обаятельной превратилась в хищную. Фантазия расцвела буйными красками.

Чем не романтика? Анюта начинает на меня падать, я подхватываю ее, чтобы не ударилась. Наши лица оказываются в паре сантиметров друг от друга. Легкий испуг, милипусенький выброс адреналина.

И Поцелуй. Вот прямо так – с большой буквы.

Поцелуй с большой буквы – это когда мозг засыпает, просыпается мафия просыпаются инстинкты. Те, которые самые приятные. Такие поцелуи всегда становятся началом долгой, страстной прелюдии. Горячей настолько, что МЧС должен делать рассылку смс о возможных стихийных бедствиях и высокой пожарной опасности.

И я знаю, что Анюта умеет так целоваться.

За этим холодным, сдержанным и в чем-то чопорным фасадом скрывается натура дикая, необузданная. И жаждущая любви.

Я-то знаю.

И помню, как у меня срывало башню от этой бестии.

Хочу еще.

Хочу-хочу-хочу!

– Как маленький, ей-богу, – буркнула Аня, переступая через мои ноги.

– Первые сорок лет детства самые тяжелые в жизни мужчины, ты не знала? – нес какую-то чушь, лишь бы не молчать. Шальные мысли уносили меня в далекие сказочные дали, мешая отвечать здраво и рассудительно.

– Что смотрим? – Аня взяла ноутбук, устраивая его у себя на ногах.

– На твой вкус.

Кажется, все равно ничего из кино сегодня я не восприму. Потому что буду или пялиться на свою начальницу, или витать в собственных мыслях.

Даже о еде забыл. Наблюдал, как девушка открывает онлайн кинотеатр и листает подборки. Как она закусывает губу, задумываясь о чем-то. Как нежно поглаживает одного из котов, который устроился у нее под боком.

– Я всегда такой дурак? – спросил. Вслух. Случайно.

Черт возьми, кажется, я краснею.

Срочно нужно отмотать время назад.

– К чему такой вопрос? – с полной серьезностью поинтересовалась Аня.

– Да так, не обращай внимания.

– Нет, теперь-то мне интересно, – девушка отодвинула ноутбук, давая понять, что просто так теперь не отстанет.

– Да просто. Сложно ответить? – лучшая защита – это нападение, не так ли?

А я, наверное, точно дурак. Во всяком случае, не помню, чтобы я хоть когда-нибудь вел себя как подросток в пубертате.

– Да нет, несложно. Да, ты всегда такой дурак. Все те несколько дней, что я тебя знаю. – Девушка опустила взгляд. – Хотя… Когда мы познакомились, ты казался нормальным. – Анюта улыбнулась, мило и нежно. Словно вспомнила наш вечер.

Он же и правда был отличным. И я бы с удовольствием вернул все назад. Вычеркнул бы все прошедшие месяцы.

Остановился бы в ту ночь и заставил себя подумать. Как следует подумать.

Нам же было хорошо с Аней.

Я не должен был отпускать эту девушку.

Ни с утра на работу, ни из своей жизни.

Из-за таких женщин начинаешь бросаться на подвиги.

Из-за таких женщин начинаешь думать о чем-то новом, непривычном. Не только о себе.

– Не знаю. – Анюта почесала бровь. – Это ты тогда притворялся. Или зачем-то сейчас постоянно выставляешь себя полным…

– Я подумал над компромиссом, – сообщил, пока в фильме началась реклама. И все равно Анюта нажала паузу, чтобы выслушать.

– И?

– Две вещи. Я хочу, чтобы ты спала на кровати.

– Нет, – категорически ответила девушка. – Я говорила: никаких нарушений режима. Не думаю, что твой врач одобрит твои сны на полу.

– Я, как бы, и не собирался. Нам здесь обоим хватит места.

– Тогда тем более нет.

Пропущу мимо.

– Я не собираюсь к тебе приставать, – ответил спокойно. – Но мне не по себе, что ты спишь на полу. И…

– Что «и»? – поторопила меня Анюта, а я вообще не хотел продолжать. Зря ляпнул это «и». Но раз у нас вечер нарушения личного пространства, да и я намерен заставить девушку бросить идиотскую затею с кухонным сном…

– Ты нормально спишь? Я имею в виду… после того? – прикусил язык, пристально вглядываясь в реакцию Анюты. Слышал, как она ворочалась всю ночь. И отчасти радовался, что не я один такой. Заснуть, конечно, в итоге получилось. Но… – Мне не по себе. Я или не могу перестать думать обо всем произошедшем, или снится какая-то хрень, что лучше бы вообще не спал.

За исключением того, когда во сне появляется Аня.

Не думаю, что это панацея, конечно. Но реально испытываю облегчение, когда она рядом. Тот час, что она ехала с работы… Я весь извелся. Мысль «а вдруг это повторится» не давала покоя.

– Если подумать… Да. Это… тяжело, – призналась Анюта, потупив взор. – Я не связывала… вернее, не совсем связывала…

– Оставайся здесь. Я без задних мыслей. Просто прошу.

– Думаешь, так будет лучше?

Практически уверен.

– А вдруг?

– Допустим. А вторая просьба? Ты сказал, у тебя их две.

Улыбнулся.

– Переезжай жить ко мне.

Глава 14

Говорят, что самая длинная пауза в жизни, которую достается испытать мужчине, – это отрезок времени от вопроса «Ты выйдешь за меня?» вплоть до получения ответа.

Брешут.

Безбожно брешут.

Вот какая может быть интрига, если живешь с человеком в отношениях? Задать вопрос «Дорогая, мы с тобой уже эн-лет вместе, живем, растим кошку и два тв-пузика. Давай влезем в кредит лет на пять, чтобы напоить всех родственников и покататься в лимузине»? Нет, я искренне сочувствую тем неудачникам, которые слышат ответ «нет». Но в девяноста девяти случаях из ста возможны только два исхода.

Первый – будущая невеста отвечает: «Да, конечно… да!»

Второй – будущая невеста отвечает: «Да, конечно, да!!» – и на радостях начинает рыдать, театрально смахивая слезы.

У меня же случай принципиально иной.

Вероятность успеха стремится к нулю. Решение спонтанное, ни разу не логичное, ничем не обоснованное и не продуманное, от слова вообще. А я, дурачок, все равно хочу услышать «да».

Не знал бы себя, решил бы, что влюбился.

«Не-е-е-т», – откинул эту мысль категорически.

Нет. Нет, нет, нет и нет.

Да быть такого не может.

Я же не… не Сережа какой-нибудь, чтобы так глупо вляпаться. Холодное сердце, дурная голова – вот мое жизненное кредо. А вот все эти няшки-обжимашки, романтические сопли-слюни и ванильные закаты?

Фу. Фу-фу-фу….

– Тебя что так перекосило? – взволнованно спросила Аня, поднимаясь на локтях.

– Тошнит.

Что характерно, не соврал. Надеюсь, конечно, что о причинах подурневшего самочувствия Анюта не догадается. Куда ей? В том смысле, что я вроде как вида-то не подаю?

– Может, в ванную? – предложила заботливая начальница.

Пожалуй, не откажусь.

Кивнул.

Немного освежиться не помешает. Вроде только из душа, но желание окунуться с головой в холодную воду настолько острое, что меня пот прошиб. Даже оказался не против, что Анюта помогла встать с кровати и проводила до ванной, уютно устроившись у меня под рукой.

– Ты горячий.

– Знаю, детка, – отшутился.

– Коржаненко, я серьезно. А если это температура?

– Я в норме, – отмахнулся от очередной порции заботы, словно от назойливой мухи.

– Дверь не закрывай, – потребовала Анюта, когда мы, наконец, доковыляли до душевой. – Будешь падать в обморок, хоть выламывать не придется.

Буду падать в обморок – меня поймает любая из ближайших стенок, так что я максимум осяду, сползу на пол.

Замок все-таки запер. И сразу вывернул кран холодной воды до упора.

Надо остыть.

Я на грани катастрофы. Или уже за гранью?

Посмотрел в зеркало, увидел свое побледневшее отражение.

Да не… Не мог я так вляпаться. Возраст не тот, мозги не те, чтобы так глупо…

Нет, я люблю женщин. Но я люблю любить женщин и не люблю влюбляться. Конкретнее – не влюбляюсь. Ну так… На вечерок разве что. И то, язык не повернется назвать это чем-то на букву «л».

Но вот прям влюбиться?

И в кого! В Аню?!

Боже, за что мне такое? Где? Где я успел так накосячить, чтобы так попасть? Что-то я был уверен, что отлично почистил свою карму, пожертвовав целостностью внутренних органов. Но нет.

Алло, вселенная, это твоя благодарность?! Справедливость, ау! Не, не слышали.

– Ты там живой? – позвала Анюта. И словно мне было мало, мозг тут же выдал интересное замечание: голос-то у девочки красивый. Нежный, ласковый. Не высокий-писклявый, как бывает. А мягкий, бархатистый… Наверняка она сказочно поет.

– Просто супер…

– Отлично, – в очередной раз Анечка поняла меня буквально. – Я чайник поставлю?

Ставь, солнышко, ставь.

Открывать дверь было немного жутковато. Смотрел на дурацкую ручку и не хотел ее дергать. Вопрос «а что, если…» заставлял поджилки… не трястись, конечно, но чуточку содрогаться – это точно.

А что, если я сейчас открою дверь, увижу Анюту, а сердце начнет биться чаще? Или что там еще происходит у контуженных ударом Купидона? И что мне после этого делать? Завоевывать неприступную начальницу? А завоюю, что дальше?

Это же Анюта!

С самого начала знал, что она «не такая». Нет, естественно, не бывает таких девушек, которым не хочется быть любимыми. Наверное. Но с Аней… Это же точно не тот случай, когда можно просто играть, баловаться.

Почему-то я уверен, что Анюта из тех, кому в отношениях нужно или всё, или ничего. И я не смогу ей этого дать. Вернее – что, если не смогу?

Положить всего себя, лишь бы завоевать девушку, и что потом? Не пойду до конца – уничтожу ее. Или, как минимум, сделаю очень больно. Пойду…

Черт, невозможно принимать такие ответственные решения так неожиданно! Я пытался решить, как отплатить Ане за ее заботу, и каким-то образом опасно приблизился к мысли о свадьбе. Как?

Как?!

Кажется, я слишком загоняюсь. Неоправданно и поспешно.

В конце концов, вдруг это просто какой-нибудь вариант стокгольмского синдрома? Только наоборот. Не жертва-преступник, а благодетель и немощь. Не знаю, как правильно называется. Ну вот если голодной собаке дашь сосиску, а она потом за тобой до самого дома идет. Вот и я… Мне было плохо. Очень плохо. Анюта пожалела, приголубила. А я и поплыл.

Тряпка.

– У тебя точно все в порядке? – вновь слышал ее чарующий голос. И чуть не застонал.

Тучи мглою небо кроют, а Андрюша хрень городит.

Открыл дверь, вышел в кухню. И-и-и-и…. вот оно. Сердце колотится, дыхание замирает, твари какие-то в желудке щекочут. Еще холодок по спине пошел.

Точно поплыл, Дрю.

Конец подкрался незаметно.

– Ну так как насчет переехать ко мне? – повторил свой вопрос.

И реакция оказалась вполне… адекватная. Анюта выронила чайник, тот с грохотом свалился на пол. Вода хлынула по плитке, а у меня руки сами потянулись подхватить девушку и усадить ее на столешницу, пока она ноги не обожгла.

Неразумно. Эффективно, красиво, но очень неразумно.

Бок моментально скрутило так, что показалось – сейчас порвусь. Согнулся почти пополам. Стукнулся головой о шкафчик, так что из глаз брызнули слезы. Уткнулся лбом в плечо Ани, руками – в столешницу, чтобы совсем не свалиться.

– Ничему жизнь дурака не учит. – Пальцы девушки проскользили по моему корпусу, нежно и игриво поглаживая кожу. Больно (в целом, хотя и отпускает), но все равно приятно. Еще чуть-чуть, и я начну целовать Анюту. Тем более что мои губы и так уже на ее коже. Зароюсь носом в ее волосы, оставлю на шее засосы. И буду целовать, пока не услышу хотя бы один крохотный стон вожделения.

А потом не смогу остановиться.

Анюта, что же ты со мной делаешь?

– Ты зачем?.. – девушка обхватила мое лицо ладонями и заставила посмотреть на себя.

– Чтобы не обожглась, – с трудом выцепил из головы причины поступка. Хотя бы для себя картинку сложить надо – какого хрена инстинкты самосохранения напрочь отключаются.

– Вода холодная. – Девушка спрыгнула на пол. – Я еще не успела вскипятить чайник.

Блеск.

Опять все зазря.

– Ты как до своих лет дожил вообще? – в шутку поинтересовалась Анюта, принимаясь вытирать пол.

– Во-о-т, меня точно одного бросать нельзя. – Почему бы не поддержать юморное настроение?

Начальница смерила меня тяжелым взглядом.

– Слушай… Я уже дважды попыталась сменить тему, чтобы… ну ты понял. Сначала подумала, что ты неудачно пошутил, и не нашла остроумного ответа. Но… ты же не можешь говорить серьезно?

– Отнюдь, – покачал головой. – Я этого хочу. Сказал бы, что требую, но, сдается мне, ты меня за такое прибьешь.

И я недалек от истины, судя по взгляду разъяренной львицы, которую нерадивая обезьяна продолжает дергать за хвост.

– И хочешь сказать, что не понял, что своими уходами от ответа я как бы пыталась не обидеть тебя отказом? – Анюту перекосило так, будто она ожидала, что от подобного заявления я приду в ярость и начну здесь все крушить.

– Отказываться глупо, – заявил я бескомпромиссно.

– Обоснуй.

– Легко!

Легко, легко…

Ляпнуть – ляпнул, а подумать – не подумал. Со мной точно какая-то нездоровая фигня происходит. Старею. Раньше все на пять ходов вперед продумывал. А тут какая-то черная полоса.

– Молчишь? – одобрительно протянула Анюта. – Потому что сам знаешь, что это бред.

– А вот и нет. – Само собой, включился упрямец-осел.

– Ну-ну… – только подлила масла в огонь вредная чертовка.

– Ну, смотри, – протянул, выигрывая время. Включаем мозг, думаем. Понимаем, что говорим сейчас не с Анютой – милой девушкой, которую на руках носить хочется. А с упрямой ослицей.

Да мы идеальная парочка. Тьфу, опять не туда.

Взялись бодаться, значит что?

– Вот ты разумная девушка, – улыбнулся, поняв, куда надо давить. – Начальница отличная. А реагируешь как девочка малолетняя.

Лучшая защита – это нападение. Помним, любим, практикуем. И пользуемся мозгом, а не тем, что творится в грудине по глупости.

– Это еще что значит? – Аня сложила руки на груди. Так строго и сурово, что коты, завидев хозяйку в подобном образе, нырнули под кровать. Сдается мне, что они знают что-то, чего не знаю я. Но на больного же Анюта кидаться не станет? Так, испепелит взглядом. Или… Черт, у меня слишком богатая фантазия, чтобы не начать нервничать.

– Эмоционально реагируешь, говорю, – как ни в чем не бывало лег на кровать и закинул руки за голову. – А вот ты выключи эмоции и подумай. – Одну руку все-таки пришлось освободить. Начал загибать пальцы:

– У меня больше места.

– Я как бы и тут помещаюсь.

– Зато у меня – четырехкомнатная квартира. Пользуюсь я только одной. Остальные три все равно пустуют. А так – будут полностью в твоем распоряжении. Считай, тебе и каждому из котов по жилплощади.

Еще раз осмотрел скромную квартирку своей начальницы. Предложи мне кто-нибудь переехать отсюда – согласился бы сразу. А Анюту еще и уговаривать приходится.

– Допустим, – абсолютно без эмоций, как я, в принципе, и просил на свою голову, ответила девушка.

– Во-вторых, – загнул еще один палец, – тебе это выгоднее.

– В каком плане?

– Ну, смотри. У тебя хорошая должность, но квартира крошечная. Готов спорить, что снимаешь.

Не верю, что девушка могла ее купить. Повышение она получила недавно, влезать в ипотеку ради такого микрожилья неразумно. А Анюта девочка умная. Наследство? Может быть. Но тогда было бы логичнее сдавать и переехать в квартиру побольше. Или продать. И переехать в квартиру побольше.

Аня едва заметно кивнула.

– Снимаешь, – тоже кивнул, чувствуя себя великим детективом. – Хотя зарплата позволяет выбрать варианты получше. Значит что? Экономишь.

Кредит у нее, или просто копит – не знаю. Да и меня это не касается. Для меня важнее другое – еще один аргумент, чтобы Аня переехала ко мне.

– У меня сможешь жить бесплатно.

– Прямо бесплатно? – с сомнением уточнила Анюта.

– Почти, – улыбнулся хитро. Денег я точно не возьму, это момент принципиальный.

Одно дело – карты к семейным счетам, другое – высасывать финансы из девушки. Первое справедливо, раз я непосредственная часть этой самой семьи и единственный наследник. Второе – форменное свинство. Еще одна позиция, до которой в моей голове равноправие полов не добралось. Если я приглашаю даму, то кошелек ей лучше забыть дома.

Но, конечно, есть кое-что, от чего я бы не отказался.

– Если будет желание, хоть я и не настаиваю… – протянул, усиленно делая вид, что мне все равно. – Я буду не против иногда поесть что-то домашнее. Но опять же – я ни в коем случае не настаиваю.

– Коржаненко, в чем подвох?

– А еще у меня в квартире есть окна, – проигнорировал грубый вопрос. – Не хочу жаловаться, но как ты живешь без солнечного света?

Анюта фыркнула и, кажется, немного обиделась на мою последнюю реплику.

Ну вот, договорился, придурок.

– При чем тут подвох? – раз уж кто-то хочет говорить серьезно… – Ты за мной ухаживаешь. Тратишь время, силы, нервы. Я хочу хоть как-то отплатить тебе, сказать спасибо.

И даже этот ответ не удовлетворил маленькую вредину.

– Обычно достаточно просто сказать «спасибо». Не выдумывая ничего сверх этого.

– Не-е-ет, так не пойдет, – покачал головой. – Этого недостаточно.

– Может, не будем? – Аня подошла к кровати, но садиться не стала. – Начинается какая-то басня про цаплю с аистом. Ты пострадал, спасая мою сумку. Я чувствую вину и стараюсь отплатить тебе. Ты из-за этого тоже пытаешься…. Может, стоит остановиться?

– Стоит, – полностью согласен. – Переедешь ко мне, и сразу остановимся.

Честно-честно.

– Если я соглашусь оставшиеся пару ночей спать на кровати – ты отстанешь? – простонала девушка.

Ура! Боевой дух сломлен! Дожимаем несчастную. Ох, какой я злорадный. Но будем считать, что мне простительно.

– Нет, – протянул, наслаждаясь тем, что практически уговорил Анюту.

Как там дальше пойдет – не знаю. Я искренне хочу рассчитаться с долгами. И девушке будет лучше жить в спокойном спальном районе, имея при себе сопровождение, чем ютиться в этой конуре.

Да и я только выиграю. Если повезет, Аня действительно будет угощать вкусненьким.

Дожил, Коржаненко. Отдаешься за еду. Красавчик.

И еще один плюс. Быт гарантированно убивает чувства. Поживем вместе, насмотрюсь на всякие хозяйственные ужасы и остыну.

– В чем смысл упрямиться? Сплошные плюсы, – взялся морально дожимать Анюту. – У тебя твой сотрудник будет двадцать четыре часа в сутки доступен для исполнения трудового долга. Ни на что личное я не претендую. Тем более полтора месяца мне точно восстанавливаться, так что не до этого дела будет.

– Не смешно.

– Грустно, – не смог не согласиться. И так игра в одни ворота затянулась, а теперь еще и это. Здоровье, блин. Кстати, о нем. – Пить мне тоже больше нельзя. Не курю. Идеальный же сосед!

– Андрей…

– Соглашайся. Боишься за рабочую репутацию? Никто все равно ничего не узнает.

– Если ты не расскажешь.

Ауч.

– Рот на замке, – пообещал, выводя крест на груди. – Я – могила.

Аня поджала губы. Сомневается. Но нутром чувствую, что хочет согласиться. Она же умная девочка, а тут такой шанс. И условия лучше. И чудо-ассистент под боком.

– Соглашайся, – протянул лениво. – Это разумно. В этом плане нет ни одного минуса.

– Я не собираюсь жить с человеком, которому не доверяю, – припечатала Анюта своим неожиданным ответом.