Текст книги "Конец света на нудистском пляже"
Автор книги: Марина Васильева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
ТАЙНА ЗАГАДОЧНОГО РИСУНКА
Как хорошо было оказаться на свежем воздухе после сырого душного подвала, глянуть на голубое небо, белые облака и ослепительно яркое солнце, вдохнуть свежего летнего воздуха и порадоваться жизни. Любой другой бы на месте наших героев так бы и сделал. Но сыщикам было не до этого.
Ник сразу же бросился к машине. Видимо, он никак не ожидал увидеть ее здесь.
Марина и Вера, не сговариваясь, пошли в дом. Но их встретила закрытая дверь. Безо всяких церемоний сыщики взломали замок и ворвались внутрь. На всякий случай они вели себя осторожно, потому что уже были слишком беспечны этой ночью, за что чуть было не поплатились.
Но никто на девушек нападать не стал. В доме было совершенно пусто, в чем сыщицы и убедились через пять минут тщательного, хотя и быстрого осмотра. Марина и Вера встретились в гостиной. Первое, что бросалось в глаза – полное отсутствие какой бы то ни было обстановки.
– Одно из двух, – сказала на это Азарова, – либо дом еще не обставляли, либо все уже распродали. Я склонна ко второй версии.
– Почему? – спросила Вера.
– Если приглядеться к полу внимательнее, то можно увидеть следы от стоящей здесь прежде мебели. Значит, обстановка здесь была, и ее или вывезли, или распродали. И что это значит?
– Значит, что здешние обитатели собираются покинуть или уже покинули сие достойное жилище.
– Но там, на втором этаже, есть еще мебель, – заметила Вера. – Например, в спальне.
– Это еще ничего не значит. Просто не успели все распродать, или просто последние дни наш астролог ночевал здесь. Хотела бы я на него посмотреть.
– Я тоже, – сказала Вера, и голос ее не обещал ничего хорошего для Юрия Дая.
– Что это у тебя? – спросила Марина, увидев в руках у подруги брезентовый ворох.
– Это наши вещи.
– Класс! Где ты их нашла?
– В спальне.
– Они осмотрены?
– Кажется, нет. Их явно просто бросили за дверь и забыли. Тут все наше добро. Видимо, они были уверены, что нам не выбраться.
– И очень напрасно, господин Юрий Дай, – довольно произнесла Марина, выворачивая из брезента оружие и различные шпионские приборы, с которыми она всегда отправлялась на подобные ночные операции. – Вы нас недооценили. Смотри, Вера, даже это здесь! Надо же! Это уже полный непрофессионализм.
И Марина вытащила из своей сумочки сложенный листок бумаги, который они нашли накануне под бюстом Владимира Ильича. Азарова тут же развернула листок и вновь стала внимательно его рассматривать. Для удобства она даже села на паркетный пол рядом с камином и стала вглядываться в рисунок то с одной стороны, то с другой.
– Ни фига не понимаю, – наконец сказала она. – Что же здесь такое спрятано? Думай, Азарова, думай!
Тут дверь скрипнула и в нее заглянула лохматая голова Кирилла. Молодой человек осторожно, как нашкодивший кот, проник в гостиную. За ним последовала его подружка. Маша была испугана, а глаза у нее все еще были красными от слез.
– А вам чего тут надо? – сурово зыркнула на них Вера. – Или опять денег требовать будете?
Ребята вздрогнули и подались назад, но не ушли, а остались на месте. Кирилл сделал вперед несмелый шаг и шмыгнул носом:
– Не, не будем.
– А чего тогда? Ну-ка, брысь отсюда, пока по шее опять не получили!
– Да ладно тебе, – сказал Кирилл и стал оглядываться по сторонам. Он очень быстро увидел пистолет, который лежал рядом с Мариной. Маша тоже его увидела, и ее взгляд замер на оружии и застекленел. – Чего обижаешься? Я же не обижаюсь на тебя.
– На меня? – удивилась Вера. – Интересно, за что это?
– Как за что? Да ты мне чуть руку не оторвала. До сих пор болит. Лучше скажите, вы это все, ну про город, там, и все такое, правду говорили?
– Да иди ты отсюда! – не отрываясь от дела, махнула на него руками Марина. – Не до тебя сейчас. Забирай подружку, и идите караулить свою школу.
– Нет, это правда? – не унимался Кирилл. Голос у него был совершенно серьезным. – То, что вы говорили? Нам на самом деле всем хана?
– Да правда, правда! – устало сказала Вера. – Ишь, какой Фома неверующий нашелся. И что, легче тебе теперь?
Вместо ответа Кирилл только свистнул.
– Ты бы лучше не свистел, умник, – сказала Марина, – а лучше бы сказал, что тут в этом рисунке спрятано.
И она протянула молодому человеку злополучный листок. Тот взял бумагу и очень скоро вернул ее Марине.
– Нет, я такие картинки смотреть не могу. Сколько ни пытался, так и не научился. Зрение, наверное, у меня не подходит для этого.
– Что значит, так не научился? Чему тут учиться?
– Ну, как же? Это же стереокартинки, их как-то по-особенному надо смотреть. Я так и не научился. Мне объясняли. Ни фига не получается.
– Блин! – закричала Марина и стукнула себя по голове. – Блин! Какая же я дура! Конечно же!
– Марина! – Вера даже испугалась. – Что с тобой?
– Какая же я дура! – продолжала кричать Марина, только сейчас глаза у нее радостно сверкали. – Нет, ну какая же я дура!
– Объясни, пожалуйста, что такое происходит?
– Конечно, это стереокартинка! Я их миллион раз видела. Даже целый альбом племянникам подарила. Потом вместе смотрели. Это же так просто! Да я сейчас…
Она не договорила, вместо этого поднесла листок к самому носу, а потом медленно отодвинула.
– Да, – пробормотала она, – так оно и есть. Значит, вот как?
– Марина, ну объясни же, в чем дело? – Вера начала злиться на подругу.
Азарова протянула ей рисунок:
– Ты когда-нибудь видела стереоизображения, созданные при помощи компьютера? Это как игра. Сделай, как я, и тоже увидишь.
Вера сделала так же, как это только что проделывала Марина, но ничего нового не увидела.
– Попробуй еще раз, – посоветовала Азарова. – Главное – не напрягай глаза, расслабься по максимуму.
Вера расслабилась, и когда стала отодвигать от себя листок, то вдруг явственно увидела, как непонятные закорючки сначала раздвоились, потом опять сошлись, затем увеличились в размерах, стали выпуклыми, затем словно откуда-то выплыла серая тень, которая на поверку оказалась цифрами. Один и три. А цифры накрыла собой буква П.
– Что это? – удивилась Вера.
– Ага, – обрадовалась Марина, – тоже увидела?
– Вижу. Только что-то у меня голова закружилась.
Марина тут же отобрала у Веры Грач рисунок и сама еще раз всмотрелась в него. В этот раз она даже не стала двигать его взад и вперед.
– «Пэ» и тринадцать, – сказала она. – Что это значит, Вера?
Вера ничего не ответила, она слегка трясла головой, чтобы сбросить наваждение от увиденной картинки.
– Номер какой-нибудь или еще что-то? – бормотала Марина.
– Можно, я тоже посмотрю? – робко попросила Маша.
Марина хмыкнула, но картинку девушке дала. Та стала ее смотреть и через секунду тоже радостно воскликнула:
– Ой, я тоже вижу! Как здорово! Жаль, что не цветная.
– Что тебе здесь, кино, что ли? – усмехнулся Кирилл и, забрав у девушки рисунок, стал его рассматривать. Он то подводил его к самому носу, то отводил на расстояние руки, затем обратно. На лице у него было явное напряжение. – Нет, ни черта не вижу. Лажа все это. Придумано для бездельников. Значит, вы утверждаете, что здесь число тринадцать?
– И буква Пэ, – добавила Маша. – Ну, Кирилл, неужели ты ничего не видишь?
– Не вижу. Хоть убей.
– Это нам все равно ничего не дает, – сказала Вера. – Ну и что, что тринадцать? Подумаешь? Что это за число? Чертова дюжина?
Все это время Марина о чем-то размышляла. Но при последних словах Веры она вдруг встрепенулась.
– Число, говоришь? – быстро произнесла она. – Постой, постой, а сегодня у нас что? Какое число?
Вера задумалась.
– Сегодня двенадцатое, – ответил Кирилл.
– А какой день? – тут же спросила Марина.
– Какой день? – пожал плечами молодой человек. – Обыкновенный. Четверг.
– Вот именно! – воскликнула Марина. – Вот и ответ на наш вопрос.
– На какой вопрос? – чуть ли не хором спросили Вера Грач и Кирилл с Машей.
– Если у нас сегодня четверг двенадцатое, то значит, что будет завтра?
Все задумались. Наконец Маша сказала:
– Завтра у нас тринадцатое и пятница.
– Пятница тринадцатое! – хором сказали Вера и Кирилл.
– Теперь ясно? – торжествующе спросила Марина.
Никто ничего ей не ответил. Все молча смотрели на Азарову.
– Это когда про кино заговорили, у меня в голове так и блеснуло. В сущности, я сразу подумала, что тринадцать – это тринадцать и есть. А вот про букву «П» я не сразу сообразила. Затем вспомнила ужастик, потом вспомнила, что у нас сегодня четверг, а завтра пятница, и все разом поняла.
– Может, это просто совпадение? – предположила Вера.
– Может, и совпадение, – согласилась Марина. – Но в то же время все это в духе господина Дая. Он ведь мистификатор и любитель внешних эффектов. Теперь у меня нет сомнений в том, что завтрашняя пятница будет для Черноборска последней.
– Так вот на какой вопрос ты нашла ответ, – грустно сказала Вера.
– Да, на один вопрос у нас ответ есть. Осталось найти ответ на второй вопрос.
– Какой еще второй вопрос?
– Мы теперь знаем, когда. Это случится завтра. И времени у нас в обрез. Но мы не знаем, где это произойдет. Какой из объектов выберет для атаки этот чокнутый астролог? Если мы найдем ответ на этот вопрос, то мы, возможно, найдем там и астролога. Или хотя бы его сообщников. Дайте мне еще раз посмотреть на эти каракули. Может, там и место указано?
Марина взяла листок со стереорисунком и снова стала его разглядывать. Минут пять она смотрела на него не отрываясь, затем отбросила в сторону.
– Нет, больше здесь ничего нет. Можете убедиться сами.
Все были явно растеряны. Кирилл и Маша прижались друг к другу. Вере неожиданно стало их жаль. Все-таки они еще такие молодые. Совсем не успели пожить.
– Вот так-то, молодые люди, – сказала она, – а вы тратите свою жизнь на наркотики.
– Да мы так просто, баловались, – тихо сказал Кирилл. – Значит, теперь все?
– Неужели ничего нельзя сделать? – воскликнула со слезами в голосе Маша.
– Вы еще успеете спастись, – сказала Вера. – Даже если пойдете пешком, то к полуночи можете преодолеть, – она посмотрела на часы. Было уже три часа дня. – Сорок километров. Может, вас и не достанет то, что здесь случится.
– А что здесь случится?
– Если бы знать, – пожала плечами Вера. – Так что не теряйте время.
– А вы? – спросила девушка.
– Что мы?
– Вы что же, здесь останетесь?
Марина и Вера переглянулись. А ведь действительно, они об этом даже не задумывались.
– Но у вас же тачка есть! – вдруг крикнул Кирилл. – Давайте вместе отсюда свалим. Чего зря погибать.
– Нет, Кирилл, – Вера покачала головой, – нам еще рано сваливать.
– Это почему же? – удивился молодой человек.
– Мы еще не все сделали для того, чтобы предотвратить трагедию. Правда ведь, Марина? Что ты на это скажешь?
– Что? – Марина не сразу вышла из состояния глубокой задумчивости. – Что я скажу? А о чем?
– Валить отсюда надо! – закричал Кирилл.
– Я есть хочу, – неожиданно заявила Марина. – Если чего-нибудь не съем, сдохну на месте. Верунчик, я там, на кухне, еду видела. Может, ты сготовишь что-нибудь? Отощаем ведь.
– Вы чокнутые! – Кирилл выразительно покрутил пальцем у виска. – Ну и оставайтесь здесь! А мы пойдем. Правда, Маша?
Маша неуверенно кивнула.
– А вас здесь никто не держит, – обернулась по пути к кухне Вера.
– И не вздумайте у Ника машину угнать, – добавила Марина. – Он за свою «десятку» кого угодно разорвет голыми руками.
– Да идите вы!
Таков был им ответ.
– Ну и молодняк пошел, – фыркнула Марина и вышла из спальни.
Сыщицы добрались до кухни и занялись приготовлением завтрака. Вернее сказать, готовила только Вера. Марина сидела на высоком круглом табурете и задумчиво болтала ногами. Было видно, что ей сильно не хватает ее любимого офисного кресла, чтобы поездить по комнате и подумать как следует.
– Ник! – крикнула через полчаса Вера. – Иди есть!
СПОР В КАБИНЕТЕ МЭРА
В здании городской администрации царило полное уныние. Иван Сергеевич Безумнов заперся в своем кабинете рядом с деньгами и охранниками и впал в состояние, похожее на сон. Никто и никогда его таким не видел.
Со всех сторон приходили неутешительные вести. Магистр никак не отыскивался и, что еще хуже, не объявлялся.
– Что же, ему деньги не нужны? – удивлялся Безумнов. – Почему он за ними не идет?
И тут Безумнов поймал себя на мысли, что он не только готов заплатить грязному шантажисту, но и что он только об этом в данный момент и мечтает. В отчаянии мэр готов был дать уже больше, нежели миллион долларов, лишь бы спасти свой город.
Минуты проходили одна за другой, складывались в часы, а ситуация не менялась. Силовые структуры также ничего не могли добавить утешительного.
– А где наш губернатор? – поинтересовался Иван Сергеевич.
– Губернатор застрял на Канашской ветке, – отвечали ему. – Поезд не пропускают из-за скопившегося там железнодорожного транспорта. А машиной теперь в Черноборск не проедешь.
Теперь Иван Сергеевич уже не сомневался, что предсказание, которое сделал Юрий Дай, сбудется. И больше всего на свете он хотел предотвратить его. Но как это сделать? Городские службы сбились с ног, выясняя, есть ли у них в наличии аварийная ситуация или нет. Но все предприятия – Черноборский завод промышленных комбайнов, машзавод, приборный завод, секретный завод по сборке самолетных кабин, фабрика чулочных изделий, носочная фабрика, комбинат пищевых изделий, химкомбинат, промкомбинат, завод удобрений, нефтехранилище и многие, многие другие, на которых велась внеплановая проверка, наперебой уверяли, что держат ситуацию под контролем и ничего опасного для города от них не исходит. То же самое подтверждало и городское подразделение МЧС.
– Где же? Где же тогда? – задавал сам себе вопрос Иван Сергеевич, вглядываясь в карту родного города. Но ответа не находил. – Нет, ну каков подлец? Требует деньги, а сам за ними даже не приходит.
– А может, он просто не знает, что деньги для него приготовлены? – сделала предположение верная помощница и наперсница мэра Василиса Романовна.
– Но ведь он нам не оставил свои координаты! Ни телефона, ни адреса. В офисе его тоже нет. Там круглосуточно дежурят сотрудники. Как дать знать этому негодяю, что деньги для него мы приготовили?
– Разве что по радио объявить? – подумала вслух Василиса Романовна.
Мэр ухватился за ее слова, как утопающий за соломинку.
– Правильно мыслишь, Василиса! – воскликнул он. – Совершенно в правильном русле. Не только по радио. И по телевидению тоже! Готовь сообщение!
И в четыре часа дня по всем, даже по центральным каналам телевидения, миловидная и большеглазая дикторша в сиреневом пиджаке и розовой блузке вещала:
– Внимание, внимание! Городская администрация уведомляет гражданина, посетившего ее вчера в четырнадцать часов, что его условия приняты и назначенное ему вознаграждение приготовлено. Просьба вышеупомянутому гражданину явиться в здание городской администрации для проведения предложенных им мероприятий.
То же самое говорилось и на всех радиостанциях города. Объявление транслировалось каждые полчаса.
И господин Дай отозвался. Через час он позвонил в мэрию и грустно сказал:
– Вы опоздали. К сожалению, Иван Сергеевич, я не в силах что-либо изменить. Теперь на все божья воля. Мой вам совет, покиньте город, как это сделал я, и эвакуируйте из него всех жителей.
– Ты сволочь! – не выдержал и закричал мэр. – Знаешь, что я с тобой сделаю, когда поймаю?
– Вы меня не поймаете, Иван Сергеевич. Я уже далеко. И потом, при чем тут я? Я ведь всего лишь предвидел то, что будет. Вот и вся моя вина. И я безумно страдаю. А вот вы повели себя крайне возмутительно, пожалели каких-то тридцать миллионов, которые я скорее бы всего потом отдал бы на благотворительные дела. Неужели вы думаете, что мне нужны были деньги? Нет, конечно. Я просто хотел спасти город. Прощайте!
Связь прервалась.
Некоторое время мэр сидел, не двигаясь и держа трубку в руке. Затем он аккуратно и осторожно положил трубку на аппарат и прошептал:
– Он смылся! Этот выродок смылся из города. Сказал, что поздно. Советует и нам убираться из Черноборска.
На всех лицах было крайнее недоумение. Только министр финансов остался доволен. Он очень хорошо понял, что тридцать миллионов, которые у него вытребовал Безумнов, чуть ли не приставив к его груди нож, вернутся в городскую казну, и отвечать ему за них не придется.
– Плохо работаем, товарищи, – обратился тем временем к присутствующим мэр. – Очень плохо. Этот Магистр нас всех поимел. Вот что я вам скажу. Извините за грубость.
Никто не ответил мэру на это обвинение.
– Что будем делать? – продолжал Иван Сергеевич.
– Уезжать отсюда надо, – задумчиво произнес прокурор. – Прямо сейчас.
По лицам остальных Безумнов понял, что они думают о том же.
– Значит, бежать собираетесь? – покраснел от гнева Безумнов. – Как крысы с тонущего корабля?
– И вам бы надо, Иван Сергеевич, – робко заметила Василиса Романовна.
– Ну, уж нет! Не дождетесь! Я капитан на этом корабле, а это значит, что я его либо спасу, либо погибну вместе с ним. Кстати, вы тоже, дорогие мои! Вы тоже останетесь здесь вместе со мной. И пока хоть один житель Черноборска останется в городе, вы тоже из него не выедете. Понятно?
– Это что же? – спросил Скотобойников. – Начинаем полную эвакуацию? Не дожидаясь распоряжений из Москвы?
– А что, если ничего не случится? – тут же тихо спросил прокурор. – Где мы тогда все окажемся, после того как эвакуируем весь город?
Мэр не нашелся что ответить.
– Судя по тому, что говорил по телефону этот проклятый астролог, – заметил Скотобойников, – он именно этого и хотел, чтобы мы, значит, эвакуировали весь город и сами его покинули. Что, если это интрига? Я даже уверен, что это интрига. Мы проведем все эти мероприятия, затем ничего не случается. И что тогда? Мы не то что с кресел своих слетим, мы все отправимся в Магадан лес валить.
Мысль, озвученная министром, вызвала у всех самый настоящий шок. И все долго молчали. Потом прокурор опять тихо спросил:
– А если все-таки рванет? Ведь сгорел же банк «Поволжский».
Опять всех охватили сомнения. Одни стали утверждать, что предсказание настоящее и, скорее всего, сбудется, другие говорили, что это все интрига и шарлатанство.
Но никто не знал точно, что же делать в данный момент. Начинать эвакуацию городского населения или нет. Ответственность на себя взять не решался никто.
СТЕПАНОВ ПОДНИМАЕТ БЕЛЫЙ ФЛАГ
Не лучше обстояли дела и на Коровьем острове у капитана Степанова. Вот уж никогда бы не подумал бравый капитан, что голые люди могут доставить столько хлопот.
После того как ничего не вышло с голубыми, к нему подошел Ватрушин и тихо сказал:
– Слышь, капитан, а с чего ты взял, что твой долбаный Магистр находится здесь?
– Я же вам объяснял, товарищ полковник, – начал оправдываться Степанов. – В его офисе на стене висит замаскированная карта Коровьего острова.
– Вот, значит, как? – хмыкнул Ватрушин. – Ну-ну. И где он тут?
– Явно прячется среди тех, – капитан кивнул на лагерь нудистов. – Я в этом просто уверен.
– Ну, смотри, Степанов, – грозно сказал Ватрушин. – Мы провели самую дорогостоящую операцию за всю историю правоохранительных органов Черноборска. По твоей инициативе, заметь. И если окажется, что ты ошибся, знаешь, что будет?
Степанов почувствовал, как земля у него уходит из-под ног.
– Ты будешь сам оплачивать всю эту операцию. И плавсредства, и поддержку с воздуха пятью вертолетами, суточный оклад двухсот бойцов из спецподразделений. Понял? Мы будем удерживать из твоей зарплаты, ежемесячно до самой пенсии, а потом и с пенсии. Уразумел?
– Он здесь, товарищ полковник! Здесь! Я чую. И мы его найдем!
– И где он? Где? Ты на часы посмотри! В общем, так, Степанов, я прямо сейчас отбываю в город. Если через час эти уроды с голыми задницами не выдадут тебе Магистра, ты лично погрузишь их на трамвайчик и доставишь в город.
– Так они же одеваться отказываются!
– Ну и пусть отказываются. Вот ты их возьмешь и голыми привезешь в город и с пристани проведешь под конвоем прямехонько в наш райотдел. И там мы разместим этих дорогих и несговорчивых товарищей по разным камерам и поговорим с каждым по отдельности. Толпой-то легче орать. А вот когда каждого голой задницей да на нары, да с уголовниками, посмотрим, как они петь начнут. Так что и у тебя, и у них – последний шанс.
Ватрушин сел в катер и отбыл на левый берег. Степанов печально посмотрел ему вслед. С нудистами у него ничего не получалось. Они совершенно отказывались идти на какой-либо контакт. На обращения не реагировали, лишь требовали, чтобы к ним доставили уполномоченного по правам человека. Каждые пятнадцать минут они по чьей-то тихой команде вставали, брались за руки, поднимали их вверх и скандировали:
– Мы протестуем! Мы протестуем!
Лозунги у них каждый раз были новые:
– Мы не уйдем! Мы не уйдем!
А также:
– Остров наш! Остров наш! Остров наш!
Затем:
– Долой беззаконие! Долой беззаконие!
Или:
– Руки прочь с Коровьего острова! Руки прочь с Коровьего острова!
Но один лозунг повторялся неизменно:
– Мэра в отставку! Мэра в отставку! Безумнов, прочь из Черноборска! Безумнов, прочь с Коровьего острова!
Степанов никак не мог понять, при чем тут мэр и почему эти голые люди так на него взъелись.
Один раз он решил было отделить в сторону мужчин, чтобы поговорить с ними отдельно. И он даже дал в рупор команду:
– Всем мужчинам отделиться и пройти вправо к берегу!
Что тут началось! Женщины и дети закричали и завизжали и тут же кинулись заслонять собой своих мужей, старших братьев и отцов.
– Друзья! – закричал тот, что колотил в рельс и в котором Степанов сразу угадал вожака. – Это провокация. Не поддавайтесь ей!
– Фашисты! Изверги! Палачи! – кричали на милиционеров женщины.
Милиционеры, прекрасно помня, как одна такая вот голая гражданка набросилась на Костылина, молчали и действий никаких не предпринимали. Ни у кого из них не поднималась рука с дубинкой на совершенно голых женщин и детей. И они по-прежнему стеснялись нудистов. Парадокс! Но стеснялись в данной ситуации не те, кто был гол, а те, кто был одет и плюс к этому вооружен до зубов.
– Отставить! – дал команду Степанов.
– Расстрелять их всех к чертовой матери! – рявкнул кто-то ему в ухо.
Степанов подпрыгнул и увидел Костылина. Тот стоял и смотрел на митингующих ненавидящим взглядом. Глаза его были красными, и капитан уловил сильный запах спиртного, исходящего от капитана.
– Ты что, Костылин, пьян? – воскликнул он.
– Да, я выпил! – с вызовом ответил тот. – Имею право!
И этот о правах! Степанов схватился за голову.
Внезапно Костылин громко разрыдался и повис у Степанова на плече.
– Положи ты всю эту сволочь! – кричал он сквозь рыдания. – Я тебя прошу! Чего с ними возиться? Это же нелюди! Враги! Всех туда-растуда! Ведь ты теперь тоже посмешище, как и я. Разве не понял? Да над нами теперь до конца жизни смеяться будут! Неужели такое можно стерпеть? Раз ты сам не можешь, давай я это сделаю. Дай мне автомат! Я тебя прошу.
– Костылин! – пытался урезонить пьяного коллегу Степанов. – Что же ты делаешь? Ты же позоришь форму!
– Форму позорю? – воскликнул Костылин и пошатнулся. – Да я сейчас ее вообще сниму! Как эти вот! Почему им можно, а мне нельзя? Я вот сейчас разденусь, и формы на мне не будет. И нечего мне будет позорить.
И Костылин стал снимать с себя амуницию. Сорвал каску, бросил ее на траву, туда же полетел бронежилет. Он начал снимать рубашку, снял ее, начал расстегивать брюки.
– Эй, вы! – кричал он. – Уроды! Я сейчас тоже буду с вами! Долой стыд!
– Уведите его! – крикнул Степанов, не в силах глядеть на то, что происходит.
Чтобы остановить Костылина и увести его на трамвайчик, потребовалось четверо омоновцев.
– Я всем приказываю раздеться! – кричал капитан, когда его уводили прочь.
– В лагере противника полный раскол и смятение! – радостно сообщил Эрнст Степанович своим соратникам. – Мы выбрали правильную тактику.
– Товарищи! – чуть ли не со слезой в голосе обратился Степанов к нудистам. – Наш город под угрозой. Мы разыскиваем опасного преступника! Есть сведения, что он скрывается среди вас! Будьте любезны, скажите, кто из вас астролог Юрий Дай.
– Это еще более изощренная провокация, нежели все предыдущие! – тут же крикнул на это Эрнст Степанович. – Нас хотят ввести в заблуждение. Хуже того, на нас хотят повесить преступления.
– Никого мы вам не выдадим! – закричали в один голос нудисты. Они опять встали на ноги, подняли вверх руки и закричали: – Долой мэра! Долой мэра! Мэр преступник! Мэр палач!
Смотреть на них, когда они вот так скандировали, не было никакой мочи.
– Прекратить! – кричал Степанов. – Или я приму меры.
Какие меры можно принять в данной ситуации, он себе не представлял.
– Надо лишить их вожака! – внезапно осенило его. – Уж он-то все знает. По нему видно. Эти, в свою очередь, сразу станут сговорчивее.
И он стал готовить операцию по похищению вождя нудистов.
Для выполнения этой задачи он отобрал десять человек, отвел их к берегу и стал давать инструкции:
– Действуете следующим образом. Скворцов и Сорокин с группой поддержки неожиданным для противника броском проникают в центр вражеской группы и берут вожака с двух сторон. Вместе с ним быстро отходят назад и выходят из круга. Группа поддержки их прикрывает и не дает врагу отбить своего командира. Когда вся группа выходит из кольца, оно тут же смыкается.
Поднял руку Скворцов:
– При задержании вожака можно его вырубить?
– Ни в коем случае! Он должен быть цел и невредим. Мне же его допрашивать надо будет. Да и не надо злить тех остальных. Особое внимание уделите жене вожака. Она представляет особую опасность. Все поняли?
Милиционеры кивнули.
– Операцию начинаем через тридцать секунд. Время пошло.
Дальше все было так, как и запланировал Степанов. Нудисты уже привыкли, что захватчики ведут себя неагрессивно, не нападают, и несколько расслабились. Поэтому, когда группа Скворцова и Сорокина острым клином ворвалась в их ряды, они растерялись и тут же раскололись. Все было проделано за считаные секунды. Нудисты даже не пытались отбить своего вожака, лишь с ужасом увидели, как того стремительно взяли с двух сторон под мышки и за ноги и вынесли за пределы круга. Даже Зинаида Михайловна не успела прийти на помощь мужу, потому что в этот момент была от него в нескольких шагах.
– Держитесь, друзья! – все же успел крикнуть Эрнст Степанович, прежде чем ему заткнули рот. – Наше дело правое! Победа будет за нами!
В трамвайчике, куда его доставили, он все-таки растерялся. Тяжело было продолжать борьбу, когда не было рядом соратников. Степанов нагнулся над ним и грозно нахмурил брови. Эрнст Степанович сложил на груди руки, положил ногу на ногу и приготовился к допросу.
– Но учтите, я ничего не скажу! – сразу же заявил он.
– Скажешь как миленький, – сказал Степанов. – А если будешь упрямиться, я сейчас приведу того парня, которому твоя баба чуть ухо не откусила. Пусть он с тобой и разговаривает.
В этот самый момент с палубы донесся пьяный и тоскливый крик Костылина:
– Убью! Твою мать! Всех перебью!
Эрнст Степанович вздрогнул.
– А я в этот момент пойду покурить, – сказал Степанов. Он уже видел, что мужик сейчас расколется, и в душе ликовал.
– Что вы от нас хотите? – тихо спросил Эрнст Степанович. – Чтобы мы навсегда покинули остров? Мы этого не сделаем. И от своих принципов мы не откажемся. Это наше право.
– Да не нужны мне твои принципы, – взорвался Степанов. – Ты мне скажи, кто тут среди вас Юрий Дай, и можете тут дальше загорать сколько вам влезет!
Брови арестованного удивленно поползли вверх:
– Так вы не собираетесь нас депортировать с острова и запрещать наше движение?
– Конечно, нет, – удивленно ответил Степанов. – Зачем нам это? Мы ищем Дая.
– Но его среди нас нет.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Я знаю всех до одного членов нашего клуба. И того, про кого вы говорите, здесь нет и никогда не было.
Степанов не хотел верить в то, что слышал. И уже намеревался применить к вожаку нудистов самые крутые меры, чтобы добиться от него правды, но тут запищал мобильный у него в кармане. Капитан с неохотой взял трубку:
– Степанов слушает.
– Ватрушин на проводе.
– Товарищ полковник, – тут же заговорил капитан, – я уже вышел на след. Результаты будут с минуты на минуту.
– Засунь их себе в одно место, Степанов, – грубо сказала Ватрушин. – Только что поступили сведения, что, во-первых, Магистр, скорее всего, покинул город и теперь находится на недосягаемом расстоянии.
– Как же так? – пробормотал Степанов. – Но ведь я же точно…
– Во-вторых, эксперты, которые работали в офисе астролога, внимательно изучили твой рисунок на стене.
– И что? – с дрожью в голосе спросил капитан.
– Это не Коровий остров, Степанов. Ты облажался, и я вместе с тобой. Собирай людей, и чтобы духу твоего на этом дурацком острове не было. Ты меня слышишь? Это приказ!
Через пять минут потрясенные до глубины души нудисты наблюдали следующую картину. Кольцо охраны распалось. Солдаты быстро построились и бегом отправились к трамвайчику, который все это время был пришвартован к берегу. Еще через секунду они вбежали на его палубу, и на острове не осталось ни одного человека в военной форме и с оружием. Спустя еще некоторое время заработали двигатели трамвайчика, и вода под ним вспенилась и забурлила.
– Они уходят! Уходят! – взволнованно заговорили неожиданно получившие свободу нудисты.
– Эрнста! – неожиданно закричала Зинаида Михайловна, в мольбе протягивая руки к трамвайчику. Сил бежать к нему у нее не было. К тому же несчастная женщина так переживала за своего мужа, что почти не могла двигаться. – Эрнста отдайте, изверги!
И словно в ответ на ее слова на палубе трамвайчика появился Эрнст Степанович. Подняв руки вверх и размахивая ими, он побежал к трапу и через секунду был среди своих соратников.
– Мы победили, друзья! – кричал он, бросаясь в объятия жены и всех остальных своих единомышленников. – Победа! Победа! Ура!
На лице у него блестели слезы, но Эрнст Степанович не стыдился их. Он смотрел вслед уходящему трамвайчику.
– Мы победили! – повторял он и смеялся и плакал одновременно.
Это был самый счастливый день в его жизни. И не только в его. В жизни Зинаиды Михайловны, профессора Гермогенова и многих других наверняка тоже.
А на корме трамвайчика стоял капитан Степанов. Он смотрел на пенистый след, тянувшийся от самого Коровьего острова, и грустно думал о том, застрелиться ему или лучше броситься в воду.
