Текст книги "Утраченный рай"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Я уже выходила из кабинета, когда Алексеев окликнул меня:

– Да, Татьяна Александровна, сегодня к вечеру я закончу разбирать свою библиотеку. Можете совершенно без стеснения в любое время заходить и брать любые книги. Скажу без ложной скромности, библиотека у меня очень неплохая. И, кстати, целый стеллаж посвящен китаистике.

– О, Максим Леонидович! – Я изобразила на лице благоговейный трепет. – Обязательно воспользуюсь вашей любезностью. Но не беспокойтесь, я постараюсь знать меру!

– Не говорите глупостей. Вы же помните: «Книги живы, пока есть кому их читать, истины живы, пока кто-то их ищет».

Наверняка он процитировал кого-нибудь из великих китайцев, но я этого афоризма не знала, поэтому только покивала с умным видом.

Своим предложением Алексеев обрадовал меня больше, чем мог предположить. Библиотечная комната имела очень удачное (для моих целей) расположение. Она находилась в центре второго этажа и имела несколько выходов: со стороны фасада – к парадной лестнице, ведущей вниз, с противоположной стороны – на веранду, которая опоясывала две стены дома, через нее можно было попасть на половину прислуги, и справа – в каминный зал, откуда также можно было выйти к лестнице. Таким образом, библиотека была прекрасным наблюдательным пунктом, из которого можно удалиться в любом направлении.

Остаток рабочего дня я провела в саду, неторопливо прохаживаясь вдоль прошлогодних клумб и придумывая для алексеевского сада уголки один живописнее другого. Время пролетело незаметно.

После ужина – по здешнему распорядку он был в восемь часов, что для меня непривычно (обычно я ем как и где придется, без всякого распорядка), – я отправилась в библиотеку. Мне нужен был предлог, чтобы побродить по дому и лучше уяснить взаимное расположение всех его частей – для составления плана. В библиотеке было пусто, и я смогла внимательно осмотреться, запомнить расположение стеллажей с книгами и остальной мебели. Затем взяла что-то наобум со стеллажа с китайской литературой – надо держать марку. Заглянула в каминный зал. Там тоже никого не оказалось, и я смогла некоторое время спокойно осматривать его, чтобы запомнить все до мелочей – расположение мебели, окон, ниш, самого камина. Из зала я вышла на веранду, прошлась вдоль нее. Заглянула на половину прислуги – в маленькой общей столовой смотрели телевизор. Я прошлась по коридору вдоль комнат, запоминая их расположение. Вышла к парадной лестнице. Планировка второго этажа была изучена. Я решила спуститься вниз и по возможности продолжить осмотр. Первый этаж я уже более или менее представляла после вчерашнего собрания. И, по моим предположениям, в настоящий момент все картины и ценности хранились в задней комнате, примыкающей к гостиной, – вчера я заметила, что эта комната заперта. Причем замок оказался очень серьезный, кодовый, как на сейфе. Неплохо было бы в нее проникнуть. Видимо, это и есть хранилище ценностей, устроенное по первому варианту из описанных Завадским. Но если мое предположение верно, то комната наверняка оснащена камерой слежения. Поэтому пока я решила только получше рассмотреть замок, выяснить, какой он системы, уточнить наличие камер, чтобы продумать, каким образом и с помощью каких технических штучек я смогу пробраться туда незамеченной.

Однако моим планам не суждено было сбыться. Двери гостиной оказались приоткрыты, из них сочился неяркий свет. Слышны были голоса Максима Леонидовича и Виталия. Они что-то оживленно обсуждали. Вероятно, собирались в ближайшее время начать развешивать картины. Я подошла поближе к двери и прислушалась. Да, я не ошиблась. Разговор шел об освещении, о новых типах крепления и прочих технических деталях. Я поняла, что работы должны начаться завтра. Затем беседа стала более предметной – о том, какие полотна будут вывешиваться внизу, какие – в каминном зале, а какие пока вообще не стоит вывешивать. Я насторожила ушки. Но «Танцовщица» Дега вообще не упоминалась. Что же это, Алексеев не доверял даже своему личному секретарю и брату? А ведь из всего предыдущего разговора мне показалось, что Виталий очень неплохо знаком с коллекцией. Я решила дослушать до конца. Но не тут-то было. Со второго этажа вдруг донесся пронзительный женский визг, судя по тембру – Тусин. Я отпрянула от двери гостиной и, скача вверх по лестнице через две ступеньки, ретировалась на нейтральную территорию – в библиотеку. Уже оттуда я как ни в чем не бывало снова выбежала на лестницу, как раз навстречу Алексееву с Виталием.

– Что такое, Татьяна Александровна, это вы кричали? – взволнованно спросил Алексеев.

– Нет, что вы, я сама хотела узнать… я была в библиотеке, и тут этот визг… – лепетала я взволнованно, держась за очки одной рукой, а другой выставляя вперед книгу в подтверждение своих слов.

Из коридора прислуги доносился шум взволнованных голосов, один из них выделялся особо – это тонким голосом, сбиваясь на истерику, вопила Туся:

– Там, там, внизу, воры, в саду кто-то есть, я видела!

Максим Леонидович крикнул, чтобы все прошли в библиотеку. Через несколько секунд прислуга собралась, за исключением Варвары Семеновны, которая рано легла спать, и охранника, который был на своем рабочем посту перед мониторами. Олег Петрович скакал вокруг Туси со стаканом воды и уговаривал:

– Ну успокойтесь, Тусенька, детка, вам все померещилось, на улице темно, у вас просто нервы расшалились на новом месте.

– Но я видела! – продолжала настаивать перепуганная девушка.

Алексеев взял инициативу в свои руки:

– Прошу всех успокоиться! Туся, выпейте воды и внятно расскажите, что произошло.

Горничная повиновалась.

– Я вышла на веранду подышать свежим воздухом, посмотрела вниз и тут увидела, что под окном гостиной кто-то стоит. Свет был неяркий, я не разглядела толком. Решила подшутить, взяла какой-то камушек из цветочного горшка и легонько в того человека кинула. Камушек попал. И тот вдруг как от окна отпрыгнет, голову поднял – а глазищи такие страшные! Незнакомый кто-то. И я тут как закричу. А он как побежит в сад и… скрылся. Вот.

– Тусенька, а клыков у него случайно не было? – поинтересовался Виталий Николаевич. – Или глаза, может, желтым огнем горели?

Все захихикали. Туся обиделась:

– Я же как лучше хотела, предупредить… Почему вы мне не верите? – Она уже чуть не плакала.

Максим Леонидович серьезно и веско сказал:

– Вы совершенно правы, Туся, не обижайтесь – все испугались не меньше вашего, а делают вид, что храбрятся.

(Браво, Алексеев, знаток женских душ! Туся тут же улыбнулась с чувством превосходства и перестала ныть.)

– Виталий, дойди до Миши, пусть доложит, что там у него. А мы с Олегом Петровичем спустимся в сад и посмотрим под окнами. Ну а вы, Тусенька, подите на веранду и покажите нам сверху, где вы видели незнакомца.

Все разошлись. Для серой мышки Тани поручения не нашлось. В этом большое преимущество мышек – про них почти всегда забывают. Иногда даже кондукторы в автобусах.

Я решила проявить собственную инициативу. Первым делом прошла к двери комнаты Варвары Семеновны. Оттуда раздавался богатырский храп. Ну, допустим. Поверим пока. После этого мне вдруг захотелось прогуляться до беседки. Я захватила в подсобке фонарик и изученными за день тропами отправилась в глубь сада. Но когда стала подходить к беседке, заметила, что с противоположной стороны навстречу мне движется кто-то с фонариком, осторожно притененным рукой. Я выключила свет и замерла, притаившись за деревом. Тот фонарик тоже погас. Может, это охранник обходит сад по приказу Виталия или сам секретарь решил осмотреть подходы к дому? Но почему этот «кто-то» двигался по направлению к беседке? Я решила выждать и прислушалась. Через несколько минут некто, не включая света, продолжил движение к беседке. Я застыла и затаила дыхание. Вскоре со стороны беседки раздались тихие голоса. Я стояла не слишком близко, поэтому до меня долетели лишь обрывки фраз. Женский голос:

…Барон точно здесь… нашла письмо… требует встречи…

Мужской голос:

– …Возьми ключи от дачи… я все объясню… не бойся, меня он не знает… звонить буду сам….

После этого шорохи возобновились, словно двое опять ушли в лес.

Интересно, кто же это был? Я поспешила к дому, чтобы удостовериться, все ли на тех местах, где им надлежит быть.

Однако к этому времени все уже разошлись. На веранде остался один Олег Петрович. Я сделала вид, что просто вышла покурить перед сном.

– Татьяночка Александровна, вы курите? Это так на вас не похоже!

Я не стала комментировать. Спросила:

– Ну как, вора поймали? Чем закончилась детективная история?

– Ах, вы знаете, эта Тусенька – такая прелесть… только вот, как бы это выразиться…

– Немного слишком блондинка? Со всеми вытекающими отсюда последствиями?

Олег Петрович захихикал. Потом вдруг выдал, глядя на меня маленькими проницательными глазками:

– А вы не так безобидны, как кажется на первый взгляд!

Ого! Вот с кем надо держать ухо востро. И вот кого лучше иметь в союзниках, но ни в коем случае не раскрывать своего истинного лица.

– Да, я совсем небезобидна! – напыщенно произнесла я, чтобы стереть впечатление этакой штучки с двойным дном. – Если девушка носит очки, не гоняется за обезьяньей модой и не мечтает залезть в штаны каждому встречному мужчине, это еще не значит, что она робкое и безобидное существо. Просто у меня иные интересы.

– Татьяночка, я ничем не хотел вас обидеть, напрасно вы выпускаете колючки, – примирительным тоном сказал Олег Петрович. – Напротив, вы замечательная эмансипированная девушка. Даже мы, мужчины, иногда устаем от общества сногсшибательных блондинок. Хочется пообщаться с девушкой интеллектуальной.

Знал бы он, что сейчас его слушает самая сногсшибательная блондинка из всех, с которыми ему доводилось общаться! Но он решил, что таким образом завоевывает мое доверие, и начал мне рассказывать, какие фразочки отмачивали его знакомые блондинки. (Выяснилось, что Олег Петрович был большим сердцеедом, несмотря на свою неказистую внешность, – вот что значит иметь подход!)

– Вы знаете, Татьяночка, как одна моя знакомая делилась некими драматическими переживаниями: «Лежу я как-то со своим, и вдруг мой входит!» А еще у одной блондинки я из профессионального интереса как-то поинтересовался: «У вас кухонный комбайн не „Индезит“?» А она мне отвечает: «Нет, не индезит. А что, должен индезить?»

– Замечательно. Но вы так и не рассказали, чем закончились поиски мифического вора… или вампира?

– А-а, да ничего интересного. Туся показала, где она его якобы видела. Сказала даже, что это, возможно, была женщина. Ее напоили валерьянкой и отправили спать. Виталий Николаевич быстренько сбегал к Мише – там было все в порядке. Ни около ворот, ни на мониторах никто не зафиксирован.

На территории сада были расположены три камеры слежения, я их сегодня днем обнаружила, поэтому успешно обходила. Однако получается, что и таинственный гость осведомлен не хуже? Или ему просто повезло?

– А Варвара Семеновна так и не проснулась. Решили ее и не беспокоить по пустякам, – продолжал повар. – В общем, решено было забыть об инциденте и не ломать над ним голову. Но Максим Леонидович обещал, что подумает над тем, чтобы завести сторожевых собак, которых на ночь будут выпускать в сад.

Время было позднее, я пожелала спокойной ночи Олегу Петровичу, и мы разошлись по своим комнатам. Прежде чем лечь спать, я набросала подробный план алексеевского дома для Бориса Дмитриевича и послала ему SMS о том, что план готов и что завтра при первой же возможности я его передам.

Улегшись в постель, я задумалась над событиями сегодняшнего дня. Что означали все эти загадки? Наверное, пока не стоит сообщать о них Завадскому. Возможно, это сущие пустяки, не имеющие никакого отношения к делу. Просто банальная любовная интрижка, а непривычная обстановка придает ей налет таинственности. И потом выяснится, что какая-нибудь парочка, живущая по соседству, привыкла встречаться в этом саду, пока дом пустовал. А сегодня кому-то из них захотелось поглазеть на нового хозяина.

На следующий день выдалась совсем уже славная погода, почти летняя. Утром за завтраком долго стращали пугливую Варвару Семеновну давешним происшествием, которое она так безответственно проспала. Она хлопала глазами, как старая сова, и говорила, что при прежних хозяевах таких беспорядков не было. При этом она уважительно вспоминала старого дедулю-сторожа и уверяла, что он бы такого безобразия не допустил. В общем, при свете дня все происшедшее приобрело совершенно юмористический оттенок, даже Туся уже понемногу посмеивалась над тем переполохом, который учинила. Только у меня не было такого безоблачного настроения. Ведь я-то почти уверена, что Тусе ничего не померещилось и какие-то непонятные вторжения на территорию алексеевских владений имеют место быть. И хотя это пока напрямую не касалось моего задания, инстинкт ловца тайн не давал мне успокоиться.

Сегодня начался ответственный процесс разметки и оборудования основных помещений дома под развешивание полотен алексеевской коллекции. По дому с самого утра сновали рабочие, устанавливающие необходимое освещение, производящие замеры и совершающие какие-то непонятные неискушенному глазу действия. Когда они закончат, Максим Леонидович с Виталием лично займутся развешиванием картин. Насколько я поняла, сегодня должны оборудовать только первый этаж, то есть холл, гостиную и столовую. Вторым займутся завтра. Из уроков Завадского я знала, что в самых доступных для гостей помещениях будут повешены несколько шедевров, о наличии в коллекции которых все давно знают, возможно, также несколько новинок, в основном экспонаты, составляющие среднюю ценность. Каких-то особых раритетов и находок здесь не будет. Стало быть, сегодня мне можно полностью расслабиться. Я сказала Виталию, что мне необходимо закупить некоторые инструменты для садовых работ. Он выдал требуемую сумму с условием, что я предоставлю ему товарные чеки, и отпустил на полдня.

В мои планы входило сперва наведаться к Борису Дмитриевичу, а потом еще успеть заскочить домой и прихватить-таки ноутбук на всякий случай, а также кое-что из одежды – похоже, начинается жара.

Я позвонила Завадскому. Он сказал, что сейчас же освободит для меня часок. (Теперь я уже знала, что основным его местом работы был частный коммерческий банк, который он возглавлял.) Встретились мы в кофейне, где можно было спокойно обсудить дела. По случаю встречи я сняла очки и распустила волосы – это самое большее, что мог позволить мне теперешний имидж.

Завадский с большим интересом рассматривал план алексеевского дома. Тут же, в кафе, делал пометки тех уголков и местечек, на которые стоит обратить особое внимание. В их число попали эркеры, драпировки на окнах, зеркала, керамические напольные вазы с цветами и масса подобных вещей. Еще он посоветовал тщательнейшим образом обследовать библиотеку. Борис Дмитриевич был весьма удивлен, что мне дозволен туда свободный доступ. Но тем не менее совета своего не отменил. В общем, план дома мы обсудили досконально. В дальнейшем дело было за мной – наблюдать, подслушивать, выслеживать и вынюхивать. Я рассказала о задней комнате – хранилище – и о своих планах относительно нее. Борис Дмитриевич отнесся к ним очень серьезно.

– Если бы вам удалось это сделать, возможно, вы бы узнали кое-что полезное. Но сами понимаете, что проникать туда не имеет смысла, пока основные экспонаты коллекции не будут размещены по дому. А вот то, что останется там потом, действительно представляет интерес. Хотя я не думаю, что Алексеев будет все свои нераскрытые раритеты держать в одном месте. Как гласит народная мудрость – никогда не клади все яйца в одну корзину. Но, может быть, нам повезет, и именно в этой запертой комнате вы обнаружите сейф или тайник с «Танцовщицей».

Борис Дмитриевич задумался на минуту. Затем тревожным голосом спросил:

– Танечка, не хочу вас обидеть, но вы не переоцениваете свои силы, вы действительно в состоянии проникнуть туда, не привлекая к себе внимания? Ведь в случае прокола все рухнет.

– Борис Дмитриевич, дорогой, уж в чем в чем, а в технике я разбираюсь прекрасно. Сами понимаете – специфика моей работы не терпит дилетантства. Я тщательно изучила все существующие у нас типы охранных систем и замков и постоянно слежу за новинками.

– Вы просто феноменальный человек, Танечка! Из вас вышел бы прекрасный разведчик.

– Или грабитель банков. Но в ближайшее время я не собираюсь менять род деятельности. У разведчика слишком много начальства, а грабить банки – весьма однообразное занятие. И то и другое не по мне.

Мы поболтали еще немного в том же духе.

– Ну а как вам вообще живется на новом месте? – по-отечески заботливо поинтересовался Завадский.

И тут я почему-то не выдержала и рассказала-таки ему обо всем, что произошло вчера, – об этих странных свиданиях в беседке, о человеке, подслушивающем под окном.

Он выслушал меня очень внимательно и серьезно. Несколько минут думал. Потом сказал:

– Вы знаете, Танечка, мне все вами рассказанное очень не нравится. Не знаю, имеют ли эти события отношение к нашему делу. Но они могут грозить неприятностями самому Максиму Леонидовичу, чего я ему ни в коей мере не желаю. И то, что он отнесся к происшедшему инциденту с юмором и недоверием, – просто умение себя вести и нежелание показывать истинных опасений перед прислугой.

– Как вы посоветуете мне себя вести в такой ситуации, чтобы не навредить заданию, которое я исполняю для вас?

– Мне сложно принять решение. Взвалить на вас все сразу я не могу… Послушайте, Танечка, может быть, у вас есть в органах кто-то, с кем можно очень доверительно…

Я не дала Завадскому закончить мысль и с ухмылкой заявила:

– Борис Дмитриевич, дорогой, у меня есть идеально подходящий кандидат для доверительных отношений. Звание майора вас устроит?

После встречи с Завадским я пробежалась по магазинам, купила все по списку. Затем наведалась к себе домой. Приняла душ и подкрасила волосы. Разумеется, в особняке Алексеева была ванная и на первом этаже, и отдельная на втором – для прислуги. Но лишний раз заниматься там окраской волос не хотелось – вдруг кто-то что-то заметит, заподозрит. Поэтому я решила воспользоваться случаем.

Пока волосы сохли, я стала рыться в своем старом хламе – надо было что-то подобрать на случай жары. Нашла пару каких-то бесформенных футболок, допотопные широкие летние брюки, еще какие-то более или менее подходящие тряпки – на месте разберусь, сейчас некогда. Потом упаковала ноутбук – пригодится. В своей комнате я не решилась бы его держать, но у меня есть подсобка. Собрав все необходимое, высушив волосы и одевшись, я набрала номер по телефону и услышала до боли знакомый голос с неподражаемым южным акцентом:

– Майор Папазян у телефона, слушаю вас.

– Майор, угадай с трех раз, кто тебе звонит? – Я произнесла это, зажав нос для неузнаваемости, но чрезвычайно кокетливо.

– Ай, сладкая моя, ну неужели ты думаешь, что я тебя не узнаю? – Однако голос Папазяна звучал несколько неуверенно, сейчас он явно лихорадочно перебирает в голове, кому из своих подружек он мог дать этот номер.

– Если узнаешь сразу, то обещаю прийти к тебе на свидание, – все тем же голосом продолжала я.

– Правда? Не обманываешь? А я по тебе так скучаю! Только мне немножко неудобно разговаривать, начальник услышит – какие такие разговоры в рабочее время?

Врун и хитрец. Его начальство вообще на другом этаже. Теперь он, наверное, соображает, стоит ли ему угадывать, может, это какая-нибудь назойливая липучка, от которой он давно пытается отделаться.

– Ну вот, значит, ты не хочешь меня видеть? Сейчас же угадай! – гнусаво-капризным голосом произнесла я.

– Танюша, золотко мое, ну конечно, это ты! Кто же еще так любит морочить голову бедному Гарику? А насчет свидания ты точно не соврала?

Я от души расхохоталась.

– Папазян, миленький, ну ты просто телепат!

– Нет, Танюша, просто я тебя немножко знаю. И очень люблю, если ты еще помнишь.

– Гарик, дорогой, я тоже тебя ужасно люблю. И про свидание не соврала…

– Значит, у тебя опять какое-то срочное дело, – перебил меня он нарочито печальным тоном, – ты всегда говоришь «люблю», когда у тебя ко мне дело.

– Во-первых, я тебя и правда люблю. А во-вторых… ты угадал. Дело. Но такое деликатное, что доверить его я могу только тебе.

– Ладно, спасибо хотя бы твоим делам, а то ты вообще забыла бы Гарика, – продолжал он укоризненно.

– Да кто бы говорил! Кто всегда бросает меня и мчится по срочному вызову в самый романтический момент?

Так действительно пару раз случалось, и причем к величайшему моему облегчению. Тем не менее это давало мне возможность достойно парировать все Гариковы обвинения. Он тут же поменял тон:

– Ай, не терзай мою бедную душу! Я и так не могу этого забыть!

– Ладно, ладно, не буду. Гарик, миленький, мне правда очень нужна твоя помощь. Надо поговорить и посоветоваться. Я сейчас занята одним делом. В общем, я вроде как работаю под прикрытием, поэтому не могу свободно располагать временем. Но если сегодня или завтра мне удастся выбраться и я тебе позвоню, ты сможешь со мной встретиться?

– Танюша, о чем ты говоришь, я брошу все дела… – тут он осекся, – я изо всех сил постараюсь бросить все дела и примчаться к тебе на крыльях любви!

– О’кей, Ромео! Тогда жди звонка!

Я дала отбой. Время уже близилось к вечеру, мне давно пора было вернуться на рабочее место. Придется врать Виталию, что искала свои покупки по всему городу. Я быстренько сделала хвост, нацепила очки, подхватила сумки, вышла из дому и отправилась ловить мотор, чтобы сэкономить время на дороге. Разумеется, я не доехала до ворот алексеевского дома, а сошла квартала за два.

Беспокоилась я напрасно – никто не заметил моей долгой отлучки. Рабочие подготовили первый этаж, и теперь Максим Леонидович с Виталием священнодействовали – развешивали картины, расставляли статуэтки, вазы и прочую красоту. Остальные занимались своими делами на втором этаже, не путаясь под ногами у хозяина. А охраннику вообще было по барабану, во сколько я вернулась. Я быстренько проскользнула в подсобку и переоделась в рабочую форму. Потом хорошенько замаскировала ноутбук среди пакетов с удобрениями. Там уже лежал сверток с оружием и всякими моими прибамбасами. Мне, кстати, не терпелось поставить «жучки» везде, где только смогу. Но пока этого делать было нельзя – только после того, как закончится возня рабочих и развешивание картин. Иначе мои «жучки» запросто могут случайно обнаружить, что будет полным провалом.

Я выкатила из подсобки газонокосилку и отправилась тарахтеть ею под окнами дома, подравнивая газоны перед парадным входом. Это занятие потребовало от меня большой сосредоточенности, поскольку проделывала я сие впервые в жизни. Главное – не «накосорезить» в первый же раз. В общем, я возилась с газонами, пока не стало смеркаться. Часа два пристального внимания и непрерывного тарахтения лишили меня на некоторое время способности о чем-либо размышлять. Поэтому на весь вечер мои мозги были отправлены в увольнение. Хорошо, что стричь газоны надо не чаще одного раза в неделю.

А вот завтра денек предстоит сложный. Утром надо будет выкроить время для встречи с Папазяном. А после обеда, когда Алексеев с Виталием будут заняты на втором этаже, пробраться-таки в гостиную и изучить подходы к задней комнате.

На другое утро я улучила момент, когда Виталий был свободен, и подошла к нему с товарными чеками.

– Виталий Николаевич, мне не удалось вчера купить хорошие секаторы. Нужны импортные. Нигде не было. Но в «Дачнике» сказали, что сегодня завезут. Мне придется еще раз отлучиться.

– Да, конечно, Татьяна Александровна, какая сумма вам нужна?

– Нет-нет, деньги еще остались, я ведь вчера и на секаторы брала.

На самом деле я уже купила эти самые импортные секаторы. Но мне требовался предлог, чтобы выйти в город и встретиться с Папазяном. Виталий без разговоров отпустил меня. Я тут же отправилась в подсобку, чтобы никто не помешал мне спокойно поговорить по телефону с Гариком.

– Привет, Папазянчик! Ну как, ты готов все бросить и примчаться ко мне на встречу?

– Конечно, Танюша. Только скажи, где и когда.

– Когда? Ну… где-то через часок. А вот где… Да хоть у тебя в кабинете!

– Ай, Танюша, какая проза. Я думал, мы встретимся вечером, где-нибудь в интимной обстановке.

– Гарик, ну я ж тебе русским языком вчера объяснила, что работаю под прикрытием. Какая может быть интимная обстановка? Вот дело закончу, тогда…

– От тебя дождешься. Ладно, давай через часок. Но хотя бы на свежем воздухе – погода замечательная, солнце, воздух…

– И вода – наши лучшие друзья!

– Как ты сказала?

– Стихами. Ну давай подъезжай за мной через час к Холодному ключу, на трамвайную остановку. А там решим.

– Слушаюсь и повинуюсь!

Через час с небольшим мы с Гариком уже сидели на летней площадке одного небольшого ресторанчика на Набережной и пили ароматный горячий кофе. Зная мою страсть к этому напитку, Гарик привез меня именно сюда – нам уже доводилось тут бывать, и он запомнил, что здешний кофе мне понравился.

Когда я появилась перед Гариком на трамвайной остановке, он едва меня узнал. А когда узнал, то протянул глубокомысленно:

– Да, искусство требует жертв…

Сам того не подозревая, он попал в самую точку. И вот теперь за чашкой кофе я рассказывала ему о своем деле (в общих чертах) и о странных «гостях» Алексеева (в подробностях).

– Гарик, посоветуй, как быть. У меня там свое дело, я должна быть сосредоточена на нем. А эти странные визитеры отвлекают меня и сбивают с толку. Я опасаюсь, что замышляется что-то против моего босса. Может, ограбление готовится? Это спутает мне все карты.

Гарик еще раз внимательно выслушал все, что мне удалось подслушать. Потом вынес свое заключение:

– Да, Танюша, не исключено, что кто-то хочет добраться до ценностей. Кто-то из местных мог прознать, что приехал крупный столичный коллекционер, и решил его «подоить». А еще не исключено, что в доме у него есть сообщник – кто-нибудь из прислуги. И если произойдет инцидент, то вас всех будут трясти и перепроверять. Тогда твое дело – дрянь. Тебя раскроют и с треском вышибут из дома.

– Гарик, ты можешь мне чем-нибудь помочь?

– Танюша, для тебя я сделаю все, что в моих силах. Ты мне сегодня покажешь этот проход в сад со стороны леса. Я попрошу подежурить там своих ребят.

– Как ты это себе, интересно, представляешь?

– Танюша, золотко, мы в милиции все-таки тоже кое-что умеем. Конечно, где нам до такого гения, как ты…

– Папазян, да ты дерзишь!

– Кто дерзишь? Я дерзишь? Да я комплимент говорю! Но все-таки ты не беспокойся, у меня ребята опытные, глаза мозолить никому не станут. А ты мне продиктуй сейчас данные на всю прислугу. Я их пробью по нашей картотеке – выясню, нет ли кого с сомнительной репутацией.

– Черт побери, Гарик, я фамилий-то ничьих не знаю. Только имена. Да и то…

Я вспомнила про Тусю – никак не могла представить ее полное имя.

– А вот это упущение в вашей работе, детектив! Нехорошо!

– Я исправлюсь, – горячо пообещала я Папазяну. – Постараюсь при первой же возможности пробраться в кабинет хозяина и посмотреть контракты. Как только узнаю все данные, позвоню тебе и продиктую, договорились?

– Хорошо, Танюша. А пока знаешь что, дай-ка мне фамилию твоего шефа и на всякий случай, не обижайся, твоего заказчика. Лучше перестраховаться, чем влипнуть в историю, правильно?

Я согласилась, что он совершенно прав, и назвала ему Завадского и Алексеева.

– Но, Гарик, ты ведь понимаешь, моя профессиональная этика…

– Танюша, о чем речь. Все будет между нами.

– Гарик, миленький, я тебя просто обожаю! Я знала, что только к тебе можно обратиться с таким деликатным делом.

– А раз обожаешь, то, может быть, мы сегодня ночью вместе подежурим в той замечательной беседке? А? Могу я рассчитывать хоть на какую-то благодарность?

– Папазян, а ты, оказывается, корыстный тип!

– Я не корыстный тип, я влюбленный армянин! А ты, женщина, уже столько лет мне морочишь голову! Спроси, где моя армянская гордость?

– Ну-ну, не кипятись, орел ты мой. Ты же сам понимаешь, что если мы с тобой ночью «вместе подежурим в беседке», то не только никого не заметим, но и перебудим всю округу, – подольстилась я к Гарику.

– Да, вот это ты точно говоришь. – Папазян самодовольно улыбнулся. – Ладно, дежурить не станем. Но за тобой будет должок. Обещай, что, когда твое дело закончится и ты перестанешь носить эти ужасные тряпки и смоешь с головы дурацкую краску, Гарик проведет одну безумно страстную ночь в объятиях прекрасной блондинки! Целую ночь, при свечах, у тебя дома, Танюша!

– В объятиях прекрасной блондинки? При свечах? Как романтично! Ладно, обещаю.

– Клянешься?

– Торжественно клянусь! Чтобы мне век клиентов не видать!

Такой страшной клятве Гарик поверил.

Пора было возвращаться. Мы с Папазяном подъехали к Холодному ключу с другой стороны. Остановились возле лесочка. Поблизости никого видно не было, и мы прошлись по лощинке до жасминовой изгороди. Я показала Гарику, где находится лаз, ведущий к беседке. Он пообещал, что сегодня же установит наблюдение за этим местом. Потом мы побродили снаружи вокруг дальней части сада и убедились, что других путей в него нет – густой жасмин переходил в заросли лещины, через которые невозможно было продраться. Лаз был единственным доступным местом, к которому вела едва заметная тропинка. На прощание я напомнила Гарику, чтобы он сам мне не звонил, а если появятся новости, прислал бы SMS, тогда я при первой же возможности перезвоню ему. На случай, если его люди заметят, что кто-то направляется к лазу, мы тоже договорились. Они этого человека трогать не должны. Им надо немедленно отправить на мой номер сообщение «встречай гостей», а самим быть поблизости, пока я не дам отбой или не позову на подмогу.

На этом мы распрощались до связи. Чтобы не вызывать подозрений, я не воспользовалась лазом, а вернулась к воротам и прошла мимо охранника.

Ну что же, первая половина дня прошла удачно. На Гарика можно положиться. И мимо его ребят ни одна муха не пролетит незамеченной. Теперь у меня было две задачи – изучить подступы к «хранилищу» и попытаться проникнуть в кабинет Алексеева, чтобы посмотреть контракты. Оба дела достаточно рискованные, особенно проникновение в кабинет. Если хоть кто-то заметит, дела мои накроются медным тазом. Надо удачно выбрать время. По местному распорядку, Максим Леонидович с Виталием обедают внизу в половине второго. Обед же у прислуги после хозяйского – в половине третьего в нашей кухне и столовой одновременно, на втором этаже. Как раз в это время по телевизору показывают очередной всеми любимый сериал, поэтому трапеза прислуги растянется почти на час. Если мне повезет и хозяин с секретарем сразу после своего обеда займутся картинами, у меня появится промежуток времени, примерно с полчаса, когда все обитатели дома точно будут наверху. Если мне под благовидным предлогом удастся увильнуть от общего обеда, то в течение получаса весь первый этаж будет в моем распоряжении. За это время я все успею. Я взглянула на часы. Было уже начало второго. Сейчас Туся станет накрывать на стол. Удивительное дело – несмотря на куриные мозги, горничной она оказалась действительно первоклассной и замечательно справлялась со своими обязанностями. Делала все ловко, изящно, порхала по дому, как птичка, занималась уборкой, никого не стесняя и так легко, словно танцевала. Я бы, конечно, так не смогла. Против моих ожиданий, даже форма у нее была не слишком эпатажной. Словом, она стала настоящим украшением дома. Вот если бы она еще и никогда не раскрывала рот! Последний перл, который Туся выдала вчера днем в мое отсутствие, мне, задыхаясь от смеха, пересказал вечером Олег Петрович.