Текст книги "Демон и Маргарита (СИ)"

Автор книги: Марина Матросова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

   Аскеназа, молча, сглотнул.

   -Откуда он? – зачем-то продолжила я.

   -Послушай, – Аскеназа выглядел разозлено, – не спрашивай меня. Я вовсе не хочу говорить с тобой по душам.

   Я обиженно замолчала. Аскеназа подошел ко мне и неожиданно обнял. Я хотела его оттолкнуть, но он уже наклонился к моим губам, чтобы поцеловать. Я быстро проговорила:

   -Нет!

   -Почему это? – спросил он насмешливо.

   Я оттолкнула его.

   -Разве не этого ты хотела?

   -Нет!

   -Тогда почему осталась?

   -Явно не для того, чтоб с тобой целоваться! – выпалила я.

   -А что это ты оставишь своим подружкам?

   -Каким еще подружкам? – я не понимала о чем он.

   -Твои подружки признаются мне в любви

   -И что? – перебила я.

   -А ты нет? Не хочешь мне что-нибудь такое сказать?

   -Я!?

   -О, я так и знал, это не для тебя! Ты считаешь, любовь ужасна?

   -Я так не считаю, но при чем тут это?

   -Тогда почему не живешь, так как остальные?

   -Это не любовь у остальных. К чему ты клонишь?

   -К тому, что ты не особенная, как считаешь. И ты точно так же можешь попасться мне, если я захочу. Раз, и ты уже здесь.

   Аскеназа сделал шаг ко мне. Я вскипела и закричала на него:

   -Ты что думаешь, что я осталась, чтоб с тобой побыть? Какая самонадеянность! – я картинно рассмеялась, – больно надо! Ты много о себе воображаешь. Хотя, если бы на меня повесилась такая девчонка как Вика, может, и я решила бы, что я супер мачо.

   Аскеназа смотрел на меня как-то растерянно, а я все больше распалялась:

   -Да, я особенная. Потому что ни с кем подряд не сплю в отличии от таких как ты. Я не такая продажная шкура. У меня есть достоинство.

   Аскеназа неожиданно схватился за лоб и помотал головой, будто отгоняя какую-то мысль.

   -Стой, я все не хотел говорить это...– почти прошептал он. И, вновь схватив меня, попытался поцеловать. Его губы скользнули по моему лбу. Аскеназа был выше меня на целую голову. Я оттолкнула его. Он прошептал:

   -Не надо, не уходи.

   -Я не останусь с тобой ни на минуту!

   Я развернулась и ушла. Пройдя быстрым шагом несколько метров, я оглянулась. Мне показалось, что Аскеназа остался стоять на месте. Моя голова пылала. Я не понимала, что только что произошло. Аскеназа вел себя так странно. Но главное было то, что он решил, что я влюблена в него, так же как и все девчонки Академии, и собираюсь за ним бегать. И зачем он лез с поцелуями, и как он посмел это, вообще, сделать. Я не вела себя так, как будто хочу этого. И зачем он говорил про то, что я какая-то особенная. Он что намекал на то, что я странная из-за того, что девственница. Что здесь такого? Или он думал, что я, вообще, собираюсь переспать с ним? Тут я в ужасе поняла, что совершенно не в курсе, как это проходит у других людей. То есть я знаю, как ЭТО происходит. Но что бывает до этого? Может, они говорят друг другу условные слова или ведут себя особенным образом, и тогда парню становится понятно, что девушка не прочь. Может, я повела себя неправильно. Или наоборот? Я вела себя как наивная дурочка, и это разозлило Аскеназу? Но с чего, вообще, это началось? Я и не собиралась с ним встречаться. Грязный, мерзкий извращенец! Сумасшедший, решила я, все еще ощущая на себе тепло его рук. Было прохладно. Я шла по направлению к вокзалу. В надежде встретить еще электричку до Новочеркасска.

   С трудом я добралась до вокзала. Пока во мне кипела злость, я ничего не замечала и не боялась. Но теперь, когда в голове прояснилось, я поняла, что поступила глупо. Вокзал был абсолютно пуст. Уже ночь. И электричка скорее всего уехала. Я прокрутила разговор с Аскеназой в голове, и мне начало казаться, что я все преувеличила. Хотя я, по-прежнему, не могла понять, зачем он говорил, будто я влюбилась в него. Все это опять взбесило меня, и я решила, что в следующий раз буду показывать ему как можно больше пренебрежения, и ни за что на свете не дам ему прикоснуться ко мне.

   Я взглянула на экран мобильного телефона. Была полночь. Включила музыку и одела наушники. Где-то через полчаса я порядком замерзла. Но согреться было негде. Вокзал представлял собой всего лишь платформу посреди леса. Я огляделась и с ужасом обнаружила, что я здесь не одна. На остановке стоял мужик в бежевом плаще. Его лицо заросло щетиной, волосы взлохмачены. Он пристально смотрел на меня пронизывающим взглядом. Мне стало страшно. Я потихоньку выключила музыку и стала лихорадочно соображать, что делать. Оставаться дальше с ним было невозможно. Но что если я пойду назад, то он отправится за мной. И тогда в лесу ничего меня не спасет. Хотя я и так посреди леса. Что же делать?

   Не знаю, правильное ли это было решение, но я незаметно подобралась к краю платформы и спрыгнула.

   -Ты куда? – услышала я и бросилась бежать.

   Я мчалась, не разбирая дороги, пока не выдохлась. В ушах стучал пульс. Дыхание сбилось. Я в панике огляделась по сторонам. Я сошла с дорожки и не знала, где я. Мне казалось, что за мной кто-то бежит, но сейчас никого не было. Меня окружали только черные деревья, влажные от ночной росы. Я прошла несколько шагов в одну сторону, потом в другую, это была самая чаща. Ладони вспотели от страха, и в висках застучало. Я заблудилась ночью в лесу, наполненном маньяками. Вытащила телефон, но связи не было. Слезы сами потекли из глаз. Я приказала себе успокоиться, но понимала, что это не поможет. Я решила вернуться назад к железной дороге, а оттуда уже добраться до конторы, где есть люди.

   Я шла и шла, но минут через пятнадцать поняла, что иду неправильно. Начала накатывать паника. Ночной лес пугал. Странные звуки и шорохи преследовали меня. Казалось, что-то идет за мной, дышит в затылок, хватает холодными клешнями.

   Я кружилась на месте, убеждая себя, что это просто ветки. Но я не верила себе. Все мои страхи выплеснулись наружу, я уже не пыталась сдерживать слез.

   Я опять была на том же самом месте, куда забрела вначале.

   Вдруг я отчетливо услышала хруст веток. Кто-то приближался. Луна зашла за тучи. Раздался протяжный вой, и подул холодный ветер. Я попятилась. Споткнулась о корни и упала на землю. Звук все приближался. Я вскочила и рванула вперед. И шаги ускорились. Кто-то шел вперед, не разбирая дороги, ломая ветви, сметая все на своем пути.

   Бежать было неудобно, страх сковывал движения. Тонкие веточки хлестали по лицу, одна из них с колючками больно поцарапала лицо. Исцарапанных рук я уже не замечала. Над головой раздался хриплый смех. Я метнулась в сторону и упала, нога загорелась болью. Я сильно ударилась лодыжкой. Что-то черное вдруг выскользнуло из-за кустов и, как дым, подплыло ко мне. Я почувствовала, что задыхаюсь. И зажмурилась.

   -Маргарита, Марго, – прошептал знакомый голос.

   Я открыла глаза. Надо мной нависал Аскеназа, за его спиной клубился, рассеиваясь, черный дым. Аскеназа обернулся, следуя за моим взглядом, но уже ничего не было. Может, мне и показалось.

   -Черный дым... – прошептала я, хватаясь за его руку.

   -Тебе показалось, – ответил он, пытаясь поднять меня. – У тебя слишком чувствительное воображение.

   Он поморщился, я опиралась на его больную руку. Я отпустила его, но почувствовала боль в ноге.

   -Что такое? – спросил он.

   -Ногу ударила.

   Он посмотрел на меня и, хотя в темноте не было ничего видно, я поняла, что он словно видит мое зареванное грязное лицо. Мои руки тряслись и были холодными как лед.

   -Зачем ты только ушла? – вздохнул он.

   Я попыталась ответить, но все еще не могла прийти в себя от страха.

   -Кто-то шел за мной, – выдавила я.

   -Это был я.

   -Нет!

   -Ты сильно испугалась, – покачал головой Аскеназа и, вдруг притянув меня к себе, взял на руки.

   Я взбрыкнулась, сразу же опомнившись:

   -Отпустите! Я могу ходить, – я, конечно, забыла все обиды на него, но мне казалось что, если он будет нести меня на руках, то это будет уже через чур.

   -Ты потеряла сознание, я помогу тебе, настаивал Аскеназа и даже сделал пару шагов.

   -Прекратите! Это так глупо!

   -Что глупого? – еще через пару шагов мы были уже на нужной тропинке.

   -Глупо, что вы, ну да, ТЫ! Будешь нести меня на руках!

   -Что глупого в том, что мужчина носит женщину на руках? – удивился Аскеназа.

   -Я считаю, что это выглядит как-то идиотски, – пояснила я.

   Аскеназа остановился и засмеялся. Впервые я услышала его такой искренний смех. Обычно он смеялся зло, и только сейчас весело.

   Он сначала крепче сжал меня, слегка притянув к груди, а потом моментально спустил на землю.

   -Честное слово, как такое можно придумать, – воскликнул он.

   Я не понимала его веселья. По-моему, это очевидно, что у всех эта ситуация выглядит нормально, но если я попадаю в нее, то чувствую всю неуместность того, что кто-то потащит меня на руках. Это так неловко. Я пояснила это Аскеназе. Он покачал головой. Мы пошли по дороге. Нога, оказывается, не так сильно болела. Шок уже прошел, и я поняла, что плутала в трех соснах. А все-таки странно, что Аскеназа всегда приходит мне на помощь. Все же, он следит за мной, чтобы спасать жизнь.

   Мы вышли к общаге.

   -До конторы мы не дойдем. Останемся здесь, – предложил Аскеназа.

   -Но там даже негде присесть.

   -Я кое-что нашел, пока тебя не было, – Аскеназа поманил меня за общагу. Там находился небольшой одноэтажный домик для преподов. Мы зашли. Там тоже все было развалено. Но была печка, а возле нее стояла кровать. На ней валялся видавший виды матрас.

   -Что это? – с сомнением спросила я.

   -Ночлег, – уверенно пояснил Аскеназа.

   -Что будем тут ночевать? – не поняла я.

   -Да, здесь нет ничего лучше.

   -А вторая кровать? – смутилась я.

   -Ее нет. Точнее кроватей полно, но матрасов нет. И вряд ли я решусь на то, что бы тянуть железную кровать с общаги сюда.

   -Ну, да, – пожала я плечами.

   -Может, затопим печь? – спросил Аскеназа.

   -Давай.

   Он накидал внутрь печки всяких дров и обломков от мебели. Я нашла бумажки в мусоре, и Аскеназа с помощью какого-то хитрого фокуса добыл огонь.

   Он уселся на кровать и стал смотреть на пламя. Я в нерешительности стояла возле окна.

   -Присядь рядом, Маргарита, – сказал он.

   «Надеюсь, ты не считаешь, что сидеть рядом это плохо?» – пронеслись в моей голове слова мистера Рочестера.

   Аскеназа посмотрел мне прямо в глаза и словно прочел мои мысли. Так что я уже и не помню, сказал ли он эти слова вслух. И я, как этого и требовал сюжет, присела рядом вместо ответа.

   -Я, кажется, сказал что-то не то, точнее, – сбивчиво и с волнением вдруг сказал Аскеназа, – я не хотел говорить чего-то, чтобы тебя обидело.

   Я кивнула.

   -На меня что-то нашло, не обращай внимания, иногда я бываю сам не свой.

   -Забудем это. Ты ведь не считаешь, что я влюблена в тебя?

   -Нет, конечно, нет, – с горечью в голосе ответил Аскеназа.

   -Ну, и все, – торжествующе заключила я.

   Огонь медленно гас. Отсветы пламени причудливо играли на восковом лице Аскеназы. Казалось, что разные маски сменяли друг друга. Я почувствовала сильную усталость, вспомнив, что не спала вчерашней ночью.

   -Спать хочется, – зевнула я.

   -Может, приляжешь, – предложил он.

   -А ты?

   -Я посплю на полу, – отшутился он.

   Аскеназа выглядел тоже уставшим, под глазами были темные круги, уголки синеватых губ опустились. Я поняла, что он не скажет, что ему плохо.

   -Может, как-то уляжемся? – с сомнением проговорила я, глядя на узкую кровать.

   -Я не хочу спать, – небрежно ответил Аскеназа.

   -Неправда, давай спать по очереди.

   -Ты первая, – ответил он.

   -Нет, ты! У тебя рана.

   -Хорошо, – вдруг согласился Аскеназа. Он встал и снял пальто. Я увидела, что движения давались ему с трудом. Кажется, ему совсем нездоровилось.

   Я почувствовала себя жутко виноватой. Кровь проступила через рубашку. Аскеназа с трудом рванул манжеты на черной рубашке и закатал рукава до локтя. Потом расстегнул ворот, сорвав пару пуговиц и, пошарившись в карманах брюк, извлек оттуда пустую пачку обезболивающего. Кажется, у него жар опять, подумала я. Ведь было холодно, а он разделся.

   -Я полежу полчаса и разбуди меня, – сказал он слабеющим голосом. Его лоб покрылся испариной. Я кивнула. Конечно, я не собиралась его будить.

   Аскеназа лег и мгновенно заснул. Я подкинула оставшихся дровишек и, устало зевнув, посмотрела на мирно спящего товарища. Он выглядел успокоено. Длинные черные ресницы чуть подрагивали. Я вдруг заметила, что у него были смешные уши. Они были длинные и их кончики торчали в стороны. Мой взгляд скользнул по его бледной шее. Эта черная рубашка. Я покачала головой со смехом. И подумала о том клейме. Единственное, что пришло мне в голову это история с Миледи и Анжеликой с клеймом в виде лилии.

   Буква "А", она могла означать что-то, например его имя: Асмодей Аскеназа. Его инициалы АА. Но зачем делать клеймо? Я посмотрела на его руку. И заметила, что на обнаженной до локтя руке было четыре глубоких пореза. Они были совсем свежими. И не были похожи на царапины, как у меня на руках от деревьев. Откуда они? Что же скрывает Аскеназа?

   Я глубоко задумалась, прошел час или больше, и я не могла бороться со сном. Глаза слипались, сознание уплывало. Я просто легла рядом с Аскеназой, стараясь его не задеть, хотя на узкой кровати это сделать было трудно. Тем более, что он разметал руки во сне. Через минуту я заснула.

   Сон Маргариты.

   Я сидела в своей комнате. Это было в моем доме. Вдруг часы пробили три. Я услышала эти три удара. И они как набат отразились в моей голове и в сердце. Я услышала тонкий протяжный свист. Тьма собралась на стенах в странные силуэты. Они заклубились, заметались, словно в предчувствии грозящей опасности. Ветви дерева, что росли за окном, забарабанили по стеклу. Все сильнее и сильнее, громче и громче. Пока пронзительный женский крик не оборвал этот стук.

   Я хотела вскочить, но неведомая сила прижала меня к кровати. Раздался замогильный голос. Но слов, что говорил он, нельзя было понять. Я отчаянно сопротивлялась той силе, что держала меня. И она отступила, Словно ураган она вылетела в окно, стекла треснули и разлетелись по всей комнате. Я вскочила и побежала в соседнюю комнату, откуда слышался крик и ужасный голос. Я рывком открыла дверь и увидела мертвое тело своей матери, оно лежало в луже крови на полу. Больше никого не было, и только черная огромная тень на стене, вдруг став объемной, медленно обернулась. Черные полы ее одеяния разметались по полу, из-под рукавов ко мне потянулись длинные пальцы, унизанные острыми, как у зверя, узкими когтями. Я окаменела. На меня смотрело вместо лица белая маска, на ней застыло ужасное, злобное выражение. Это был лик мести. Я закричала так громко, что стекла лопнули и вылетели, превращая мой крик и крик страшного существа в тонкий ультразвук. Я зажала уши и, сильно вздрогнув всем телом, проснулась.

   Я почувствовала, что уже не сплю, но сон еще не отпускал меня. Тело еще раз содрогнулось. И по щекам текли слезы.

   Аскеназа, лежавший рядом уже проснулся, он встревожено навис надо мной.

   -Маргарита, – тихо позвал он.

   Я посмотрела на него округлившимся от страха глазами.

   -Что случилось?– спросил он.

   -Он убил мою маму, – прошептала я.

   -Кто?

   -Это чудовище...

   -Что за чудовище? О чем ты?

   -Этот ужасный сон преследует меня.

   Я села. Аскеназа сел рядом. Было прохладно, и он накинул на меня свое пальто.

   -Расскажи о своем сне. – попросил он.

   -Мне часто снятся ужасные сны, – начала я, он кивнул, – но один из них хуже всех, потому что это не сон, а правда. В прошлом году моих родителей убили.

   Аскеназа сглотнул нервно.

   -Это случилось ночью. Моих родителей звали Эни и Роберт Бенжами. Еще до моего рождения они приехали из Америки в Россию. В детстве я не понимала, что они что-то скрывают. Я подружилась с мальчиком по имени Славик. Мы вместе учились в школе. Нас объединяло общее увлечение мистикой. Но вот, мы подросли, и пришло время куда-то ехать учиться. Родители настояли, чтоб я уехала в другой город. Я выбрала Новочеркасск, потому что Славик там учился. И поступила в ту же академию, что и он. Я сдал все экзамены. И уже была готова ехать, как однажды летней ночью это произошло. Кто-то ворвался в дом и убил моих родителей. Причем труп мамы был в доме, а папы нет. Он просто пропал. Его кровь была в доме, но он словно растворился. Нет никаких следов.

   -И кто убийца? – спросил Аскеназа.

   -Полиция не установила. Не было следов взлома, нет, вообще, ничего. Кроме того, что на теле мамы были страшные раны, как от когтей зверя.

   Аскеназа резко поднял голову.

   -И еще, – сказала я дрожащим голосом, – я ведь там была и все видела, но мне никто не верит.

   Я разрыдалась. Аскеназа обнял меня.

   -Что ты видела?

   -Поначалу я слышала в своей комнате страшные звуки, потом окна затряслись, и что-то не отпускало меня, не давало пойти туда. А потом, когда я вырвалась и зашла в комнату, то увидела нечто ужасное. Это была черная тень с длинными когтями и белой маской вместо лица. А лицо это было таким страшным...

   -Нет...Нет...Нет! – вскричал Аскеназа отстраняясь.

   Я посмотрела на него. Его лицо выражало ужас. Он смотрел на меня в немом отчаянии.

   -Этого не может быть... – повторил он.

   -Все так сказали, они говорят, что это привиделось мне от шока. Но это чистая правда.

   -Я знаю.

   -Ты знаешь, что это? – спросила я в волнении.

   -Нет, нет, – Аскеназа вскочил, – это просто сны. – Он сильно сжал виски. Потом закрыл глаза рукой и подскочил ко мне.

   -Эти сны, они тоже мучают меня. Я знаю, каково это. Никому не говори.

   -Ты знаешь, что это была за маска?

   -Нет! Нет! Не знаю. Пожалуйста, не мучай этим меня, – с болью проговорил он. – Я знаю, что это ужасно. Но слышишь, это только сон. И у меня, и у тебя.

   Аскеназа еще раз нервно прошелся по комнате, а потом посмотрел на меня долго, и его глаза казались почти красными от огня, сжигающего их изнутри.

   -Не бойся, Маргарита. Они никогда не тронут тебя. И меня. Мы в безопасности. Это только страшный сон. И ты должна забыть о нем.

   Я не знала, что ответить.

   -Ты веришь мне? – спросил он, наклоняясь надо мной.

   Я промолчала. Я не могла сказать ни да, ни нет.

   Он отстранился с восклицанием от меня.

   -Верь мне. И тогда ты будешь свободна и защищена.

   -У тебя есть семья? – спросила я.

   Аскеназа резко остановился.

   -Нет.

   -А была?

   -Давай ляжем спать, – сменил тему он. – я чувствую страшный упадок сил, а ты, вообще, выглядишь как призрак.

   Он подошел и лег на кровать. Я посидела чуть-чуть и прилегла рядом. Мне было страшно и холодно. Аскеназа вдруг обнял меня и притянул к себе.

   -Не бойся, – прошептал он. Мне стало так легко и приятно в его объятиях. Я чувствовала, что он дышит мне в макушку . Я просто прижалась к его груди. Его сердце сильно и уверенно билось рядом. Я заснула. И до рассвета плохие сны не посещали меня.

   Утром я проснулась первой. Аскеназа нежно сжимал меня в своих объятиях по-прежнему. Теперь, в свете дня, я уже не ощущала страха. Я чувствовала себя почему-то счастливой. Я была рада, что мы так мирно спали. И он защищал мой сон. Я освободилась из плена его рук. И побежала на улицу. Надо было еще привести себя в порядок.

   Я побродила по разваленной общаге, и вдруг заметила, как какое-то такси подъезжает сюда. Я стала наблюдать, кто выйдет из машины и с удивлением обнаружила, что это были Миллер и Кошка. Аскеназа вышел к ним, и я тоже побежала вниз.

   Эпизод 10. Кошка в тонусе.

   Когда я пришла домой, мне не терпелось поговорить с Маргаритой... Как она смогла выбраться живой и невредимой из лап этого психа Аскеназы. Особенно, теперь, когда Миллер подтвердил все мои опасения. Однако, до сих пор не становилось понятным, как эти двое связанны друг с другом.

   Я наконец переоделась в спортивный костюм , тёплый и приятный на ощупь, бледно бирюзового цвета. Маргарита мирно спала в своей комнате, и мне пришлось её разбудить. Она была сонная и недовольная, но я уговорила её пойти попить чайку и обсудить всё, что произошло. Она согласилась, оказалось, что Марго заранее накупила всяческих сладостей, я не одобрила такого пиршества.

   – Ты знаешь, Марго, что сладкое вредно для зубов, для кожи, для веса? – поучительно сказала я.

   – Знаю, но и без сладкого нельзя. Между прочим для нормального функционирования головного мозга нужна глюкоза, которая находится в сладком. И шоколад тоже полезен в определённых дозах. Нам сейчас не повредит, если наши мозги будут хорошо работать.

   Я согласилась, и мы стали пить чай, который мы заваривали по особому рецепту, который Маргарита нашла в какой-то загадочной книге рецептов ещё в детстве. Я попросила её вернуться к менее далёкому прошлому и рассказать, как она пережила ночь наедине с Аскеназой. Пока она рассказывала, мне становилось не понятным его поведение, ведь я же собственными ушами слышала, как он хотел её убить. Потом меня чуть не пришлось откачивать, когда я узнала, что Марго притащила этого душегуба в нашу квартиру.

   -Неужели бабка ничего не заметила! – вознегодовала я. – А ещё комендантский час устроила, а сама у себя под носом не увидела окровавленного мужчину.

   – Мне так жалко его, – с чувством произнесла Маргарита, – он такой бедненький, раненный и болезненный. Мне кажется, у него депрессия.

   Я даже прыснула со смеху.

   – У Аскеназы депрессия? Почему бы это?

   – Ну, не знаю. На самом деле, он очень ранимый и добрый, хотя этого и не разглядишь сразу и, может быть, этого, вообще, не разглядишь. Понимаешь, помимо прочих ран я видела у него такие порезы на руке, как будто он пытался порезать себе вены.

   – Да ладно! – я была поражена, мог ли наш препод оказаться склонным к суициду или быть приверженцем готической культуры

   – Ну, у него выше запястья были глубокие свежие царапины. Четыре, кажется, – объяснила Марго и показала на своей руке четыре горизонтальных пореза.

   Я нахмурилась, ведь у Миллера тоже есть такие раны, только их три. Что же это значит? Вряд ли это серьёзная попытка свести счёты с жизнью, и Алекс сказал, что это лишь напоминание.

   – Вообще-то, я не думаю, что он хотел покончить с собой, – добавила Маргарита.

   – Я тоже так думаю, тем более я видела у Миллера точно такие же.

   – Что? – Маргарита привстала со стула.

   – Я заметила у него на руке и спросила, что это значит, и он сказал это напоминание, но не уточнил больше ничего.

   Мы долго думали, что это за тайные метки. Мы решили, что это секта. Естественно, подумала я, что ещё может объяснить череду столь странных происшествий. Выходит, Маргарита не так уж и перегибает палку со всякой мистикой, которую она мне наплела, пытаясь выдумать значение порезов.

   – На счёт третьей силы ты права, Маргарита, мне кажется, эта третья сила – наша академия, иначе нет повода им работать в ней.

   – Ты думаешь?

   – Да, но не факт конечно.

   – Это единственное, что их связывает, помимо меток, – сказала Маргарита.

   А я то знала, что, вот, и не всё, есть ещё и она сама. Маргарита, смерть Славика, покушения, всё это имеет отношение к делу. Мне ничего не шло в голову, всё путалось. Есть что-то, чего я не знаю, и это не даёт пазлам сложиться в картинку.

   – Странно, я то хотела сказать, что мне показалось, что царапины эти были связанны с его раной.

   – А какое у него было ранение, именно? Перелом? Открытая рана? – заинтересовалась я.

   – Вроде открытая как порез, примерно, ну, может, даже рваная.

   – Как он её получил, если только оттолкнул тебя от мотоцикла с дороги? – подозрительно сузив глаза, спросила я.

   – Так и получил. – неуверенно ответила Марго, – наверное, его мотоциклом задело.

   – Вот, и не задело, это ж ежу понятно, что такого не могло быть. При авариях травмы получают совершенно другого характера особенно если учитывать, что на вас нёсся мотоциклист со скоростью 200 км в час. Откуда у Аскеназы колюще-режущая рана на груди?

   – На плече... – поправила меня Маргарита.

   -Это не важно.

   – Я не понимаю, на что ты намекаешь? Думаешь, Аскеназа проходил мимо, уже израненный, и потом спас меня.

   – Думаю, да. Видимо, он получил ранение в бандитской разборке. Нет других причин не вызывать скорую. Так никто не поступает. Ни один нормальный человек так не поступил бы.

   Маргарита насупилась и, казалось, восприняла всё как личное оскорбление.

   – Слушай, что я тебе расскажу, -серьёзно начала я, уставившись на Маргариту. – Твой Аскеназа – маньяк. Ему нельзя светится в больнице. Может быть, его даже разыскивают.

   – С чего это ты, Кать, придумала глупости такие? – испуганно сказала Маргарита, опасаясь то ли за моё психическое здоровье, то ли за Аскеназу.

   -С того, что знаю он маньячелло и точка.

   Не рассказывать же ей, что он поклялся убить её или сделать своей. Даже слушать не станет. Она скорее поверит, что Миллер хочет её убить, чем Аскеназа.

   – Ладно, если Аскеназа был ранен до того, как спас меня, то кто это мог с ним сделать?

   -Есть одна версия, – мрачно сообщила я. – Когда ты его встретила, рана была свежей?

   – Да. Я думала, он получил её только что.

   – Вот. И всю ночь он провёл с тобой?

   – Да, но не в этом смысле.

   – Марго, я серьёзно. Наутро он ушёл в общагу, а ты в академию, так? Вы вышли из дома вместе?

   – Так.

   – У него было не больше получаса, чтобы переодеться, потому что он пришёл почти сразу же после тебя, по дороге он не мог встретить Миллера, потому что Алекс был с нами.

   – К чему ты ведешь? – перебила Маргарита.

   – К тому, что откуда Миллер знал о ранении Аскеназы?

   – Не знаю. Это что Миллер ранил его?

   – Мне кажется, да.

   – Но как это? Зачем им драться?

   – Вот, именно. Может быть, Аскеназа следил за тобой но Миллер ему помешал и они подрались – невинным тоном предложила я понимая что мои обвинения в адрес Аскеназы выглядят навязчивой идеей.

   – Да что за бред! – вспыхнула Маргарита и заходила по кухне. – А что если тот мотоциклист был Миллер, – выдохнула Марго.

   – Если так то он хотел сбить не тебя а Аскеназу.

   – Не говори глупостей, очевидно что мотоцикл стремился задавить меня.

   – Знаешь Марго на тебя постоянно кто-то покушается сначала ты выпадаешь из окна

   – Эта была случайность.

   – Но тут тебя спасает Аскеназа. Потом тебя пытаются задавить и тут тебя спасает Аскеназа. Выглядит странно.

   – Может и странно но не плохо согласись когда тебя спасают.

   – Верно. Ничего не сходится.

   – А что должно сходится?

   Я промолчала. Хотя в голову тут же пришло, что кое-что всё-таки сходиться.

   – Прикинь, когда мы с Миллером ехали в лесхоз...

   – Да, кстати, так ты и не рассказала, что у вас там было.– добавила Маргарита, надеясь, что и ей будет к чему придраться, когда я поведаю свою историю.

   -Не перебивай! Так вот, у нашей машины отказали тормоза. Мы чуть не разбились. Потом что-то произошло, точнее, ничего не произошло, мы просто остановились, как по волшебству и всё.

   – Это очень странно, – тут же проговорила Маргарита. – выходит, на машине Аскеназы кто-то повредил тормоза. Вы могли погибнуть. Точнее Аскеназа. И почему вы выжили? – она задумалась.

   – Не знаю, вот, я и говорю ничего не сходится. Кто-то постоянно покушается на вас с Аскеназой. Потому что, кажется, Аскеназа был уже ранен, когда спас тебя от мотоциклиста. Миллер откуда– то знает про это, и мы можем подумать, что он и есть злодей – убийца, ведь у него есть мотоцикл и плохая репутация, он знал о травме заранее. Но если бы он сломал машину Аскеназы, тогда бы он и не сел в неё.

   – Может быть, есть какая-то третья сила. – предположила Маргарита.

   – По-моему, и Миллер и Аскеназа – очевидные мафиози. Они должны на кого-то работать. Зачем-то же они прикрываются работой в академии. Наверное, отмывают деньги или что-то подобное. Короче, мы слишком мало знаем. – стала рассуждать я.

   – Ты говоришь, машина остановилась как по волшебству?

   – Причём здесь это? Ты витаешь в облаках Марго. Перед нами куча дурно пахнущих вопросов, и нет лопаты, чтобы её разгрести. Ты думаешь о нереальном. Так нельзя.

   Марго обиделась. Она во всём видит мистику, и не хочет знать реального мира.

   – Ты же сама сказала, что вы спаслись чудесным образом? – настаивала она, насупившись.

   Я не ответила и раздражённо вернулась в свою комнату. Кажется, мне нужен хоть один спокойный день, чтобы во всём разобраться.

   На следующий день первой была пара Ребяко старшего, солнечный свет заливал аудиторию белым сиянием. Вошёл Иван Иванович, он картинно скривился и заслонил лицо рукой.

   – Немедленно опустите жалюзи. Я могу ослепнуть! – проворчал он и ткнул пальцем в Феллини, моего одногруппника, который умирающей походкой поковылял к окну.

   – Побыстрее, не то я задержу вас на перемене. – каркнул Ребяко-старший. – Кто, вообще, хозяйничал в моём кабинете?

   – Наверное, Игорь Иванович, – ответил Феллини.

   Ребяко-старший посмотрел на него внимательно и сквозь зубы спросил.

   – Ты кто?

   – Я Костик Филиппов. – смущённо ответил Феллини.

   – Завязывай с уменьшительно-ласкательными суффиксами, Филиппов. – с хрипотцой ответил Ребяко-старший. – Хотя вам всем по характеру больше подходят овощи, коими вы являетесь, мы будем изучать растения. Изучать их не значить вести себя, как они, и быть дуб дубом. Поэтому на моих парах всегда нужно быть в тонусе.

   – А чтобы быть в тонусе надо, чтобы тонус был в тебе, – прошептала я на ухо Марго. Она хихикнула. Ребяко-старший устремил на нас свой презрительный взгляд.

   – Презренное поведение невежд! – пылко сказал он, указывая на нас, – никаких смешков и переговоров на моих занятиях. Здесь все слушают меня и записывают. Да, записывать обязательно. Ведь допуском к зачёту будет лишь полная коллекция конспектов с моих лекций. Только в приличном виде с выделенными темами и порядочным почерком. Остальные, – он сделал паузу и взял тетрадь Феллини, вырвал оттуда страницу и порвал на мелкие кусочки, затем бросил назад и попал в лицо Филиппова. – остальные, я даже рассматривать не стану.

   С трудом я дождалась окончания Введения в специальность. Следующей парой была алгебра, но

   неожиданно пришёл Миллер, он не объяснил причину замены и с самого начала заставил нас писать контрольную. Всеобщее возмущение не смутило его, он как обычно отшутился, но мне показалось, что он был взволнован и даже слегка напуган. Он беспрестанно поглядывал на меня и Маргариту. Мне было ясно, что он хочет мне что-то сказать, и, наверняка, попросит остаться после пары, мне и самой было, о чём с ним поговорить. Раздался стук в дверь. На пороге возник Штаран Сергей Семёнович. Он беспокойно мялся на одном месте и нервно хихикул.