Текст книги "Демон и Маргарита (СИ)"

Автор книги: Марина Матросова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

   -Не знаю, – ответила я недовольно, – он на всех пялился.

   -Нет, – уверенно заявила Кошка, – я заметила, как он, нет-нет, да и взглянет в мою сторону. Мне казалось, ты это тоже видела. Ты ж рядом сидела.

   -Ну, да, – буркнула я. Какая же я дура, конечно, он не смотрел на меня. Это были взгляды, предназначенные Кошке, а я как никчемный солдат попала под перекрестный огонь их флирта.

   Зло открыв дверь, я ввалилась на пчеловодство.

   Эпизод 4. Кошка в улье.

   Я чувствовала себя прекрасно. Настроение было на седьмом этаже, к тому же этот польский учитель меня поразил. Самое важное для женщины – это быть в центре мужского внимания, и я как всегда была там. Я точно знаю, что, если ты проснулась в крепких мужских объятиях, то вокруг образовывается сразу такая особая аура, что мужики летят к тебе как пчёлы на мёд. Вообще, я довольно много знаю о пчёлах, так что могу посвятить эту пару просмотру новостей в соцсетях. Маргарита пропихнулась вперёд меня в дверной проём и резко уселась на первую парту, я уткнулась в телефон и не увидела её лица, но чувствовала кожей, что та чем-то недовольна. Наверно, обиделась, что я бросила её одну в ночном клубе. Понимаю, у неё тяжёлые времена. Если бы я верила в Бога, то поблагодарила бы Его за то, что у меня в жизни нет никаких проблем. Родители живы и счастливы, живут себе в Миллерово, маленьком городке на севере Ростовской области, деньги есть, я тусуюсь ночами по клубам, чего ещё можно хотеть? Может быть, любви? Если она существует... но, кажется, ни любви, ни Бога нет на этом белом свете, а если они когда-то и были, то точно бросили нас подыхать... Так всегда бывает... Тут мои мысли прервал звонок. Я вскинула голову, чтобы мельком взглянуть на тётку-преподшу. Вместо этого я увидела фонтан из методичек. Я сначала не могла поверить во всеобщем хохоте, что есть другой, такой же неловкий человек, как и Марго. Кто может при входе в аудиторию споткнуться на ровном месте и распылить по классу методички по пчеловодству. Марго бросилась помогать преподу, который оказался мужчиной в вязаном свитере в полосочку, одетым поверх рубашки, и в коричневые брюки. Спутанные русые волосы показались мне смутно знакомыми.

   – Спасибо, благодарю, – сказал он Маргарите, и я рухнула с пятнадцатиэтажки. Это был тот самый парень Алекс, которого я подцепила вчера в клубе. Тот самый парень, чьи татуировки и шрамы, я разглядывала сегодня утром. Тот самый парень, который подвёз меня на мотоцикле до дома перед тем, как пойти в академию. Не может быть, это сон. Может, это его брат-близнец.

   – Доброе утро, ребята, – нервно сказал он. Это точно был Алекс, только сейчас он говорит, как придурковатый, и левый глаз у него дёргается. У меня тоже, наверное, дёргается.

   – Та-а-ак. Меня зовут Иоганн Алекзандер Миллер. Можно называть меня профессор Миллер или Иоганн Алекзандрович...

   Все засмеялись, я нервно хихикнула.

   – Я приехал из Германии. Но я хорошо говорю по-русски, так что вам меня не обмануть.

   Все снова засмеялись. Я сглотнула.

   Он посмотрел на меня, я устремила равнодушно-скучающий взгляд на оконное стекло, по которому ползла пчёлка или оса, в этом я ничего не понимаю.

   -Обычно я в начале урока знакомлюсь со студентами, а потом уже мы начинаем изучение.

   Бли-и-и-ин...

   Он сильно нервничал, это было видно, говорил быстро и скомкано, постоянно теребил что-нибудь в руках. Маргарита толкнула меня локтем и сообщила, что препод этот очень классный, и ей сильно нравится не то, что этот Аскеназа.

   – Маргарита Бенжами, – произнёс Алекс, то есть профессор Иоганн Миллер. – какое красивое имя. Необычное, ты русская?

   – Да, – заулыбалась Маргарита.

   – А твои родители?

   Тут Марго опустила глаза и что-то невразумительное промямлила, стало понятно, что об этом её лучше было не спрашивать. Я, так как знала, что девчонке нелегко из-за смерти друга, тут ещё вопрос про родителей, которых, как я поняла, нет, бросила, чисто инстинктивно, испепеляющий укоризненный взгляд на Миллера. Он удивлённо вытаращился на меня, мы наконец посмотрели друг на друга, и в этот момент в нём проскользнула вчерашняя сила, уверенность в себе и агрессия. Агрессия, которую он каким-то немыслимым усилием, спрятал под личиной профессоришки в лесохозяйственной академии. Алекс подошёл к нам и присел рядом с Марго, которая обливалась слезами. Он обнял её за плечи и что-то тихо сказал ей, но я не услышала что именно. Хотя сидела совсем рядом. Алекс достал из кармана жёлтый, с медвежатами, носовой платок, от которого пахло малиной, и протянул Марго. Она взяла его дрожащей рукой.

   – Вот, у меня был дед, так он разводил пчёл, и даже вывел новый вид, скрестил бабочку и пчелу, назывались бабосами, ну, да не важно, так, вот, он мог, кого хочешь подбодрить добрым словом... – улыбаясь, бормотал Алекс, и все смеялись, в том числе Маргарита. А я напряжённо решала, что мне дальше делать с пчеловодством.

   – Екатерина Астровская, – произнёс Алекс. – Так понятно.

   Это было моё имя.

   Алекс поднял на меня глаза, я смело встретилась с ним взглядом. События вчерашней ночи пронеслись перед моим внутренним взором. Видимо, у него тоже, поэтому он быстро отвёл взгляд и начал бормотать что-то про пчёлок.

   Пара закончилась, мне показалось, что она длилась целых сто лет. Надо было поговорить с Миллером, и я задержалась, Марго поняла, что невозможно так долго паковать в сумку тетрадку и методичку и, бросив на меня странный взгляд, ушла. Мы остались вдвоём. Тут словно по волшебству Алекс переменился, и я точно могла сказать, что это с ним я зажигала в клубе. Он уселся со мной за парту и осмотрел меня с ног до головы.

   – Надо было хоть спросить, сколько тебе лет, – проворчал Алекс с раздражением. – кто ж знал, что ты только что со школы. – Он устало провёл рукой по волосам, ещё больше взлохмачивая их.

   Я смерила его презрительным взглядом. Он явно пытался подобрать слова, которые бы описывали ситуацию, но у меня времени не было ждать. Только он собирался открыть рот, как я сказала.

   – Значит, так. Всё, что между нами было, можешь забыть. Так что делай вид , будто ты меня не знаешь, усёк?

   Алекс ошарашено молчал.

   – Нет. – вдруг ответил он.

   Я посмотрела на него и увидела такое властное лицо, и жёсткость, и силу, что чуть не дрогнула.

   – В смысле – нет. Ты что тупой.

   – Ты мне нравишься, и я не собираюсь ничего забывать, поняла.

   – Будешь приставать, я заяву в ментовку напишу за сексуальные домогательства.

   – Не напишешь. Вряд ли ты будешь против.

   – Не пойти ли тебе в задницу. – Взбесилась я. Что за наглость. Я встала и ушла.

   В голове стучало, да, что он за человек такой? Сначала ты знакомишься с ним в клубе и думаешь, что он крутой мужик, а потом приходишь на пары и узнаёшь, что он профессор в академии, но хуже то, что он ещё и решает изводить тебя своими ухаживаниями.

   Я вылетела из четвёртого корпуса и чуть не столкнулась с Аскеназой и Маргаритой.

   – Катрина, – окликнул он меня, – вы, верно, куда-то спешите. Могу я предложить вам свою помощь и подвести на своём автомобиле.

   Я посмотрела на его шикарный чёрный « Мерседес», да, он точно живёт не на одну зарплату.

   – Ой, спасибо. Это было бы так любезно с вашей стороны. – Ответила я.

   – До встречи на занятиях, Маргарита Бенжами, – попрощался Аскеназа. Марго коротко кивнула и, развернувшись на каблуках, стремительно скрылась за поворотом. Аскеназа галантно открыл мне дверь, и я со всем доступным мне изяществом, приземлилась на сидение. Тут из дверей вылетел Алекс, вид у него был более чем разгневанный, видно было, что он с трудом скрывает сильную агрессию. Миллер почти так же, как Маргарита промчался мимо нас с Аскеназой, и так же исчез, оставив за собой пылающий след негодования.

   – Не хотите ли выпить кофе, Катрина. – Улыбнувшись своей странной улыбкой, предложил Аскеназа. Когда он так улыбался, у меня не возникало ощущения, что ему весело или что это проявление вежливости, его улыбка походила на угрозу. Особенно в сочетании с подёрнутыми синевой губами, они были очень красивые, но совершенно не живые. Это нагоняло мистического ужаса, но я оторвала взгляд от его лица и вновь почувствовала себя хорошо. Солнце стало греть меня, но мне показалось странным, почему до этого мне вдруг стало холодно.

   – С удовольствием.

   – У вас такое красивое имя, – с приятным акцентом говорил Аскеназа, – как у одной из невест Дракулы.

   – Правда? – удивилась я.

   – Их звали Катрина, Залина и Марина. – Пояснил он.

   Мы заехали в кафешку на углу Московской и проспекта Платова. Сели за столик напротив стеклянной витрины, Аскеназа заказал нам кофе, мне с молоком, а себе чёрный. Я почти расслабилась и непринуждённо отбросила назад свои длинные чёрные волосы. Вдруг раздался визг тормозов, я машинально посмотрела в окно, и к своему ужасу обнаружила Миллера на его мотоцикле. Алекс поставил своего железного коня на подножку привычным движением и направился к нам. Я заметила, что Аскеназа почти так же встревожено следит за Миллером, как и я. Мы одновременно посмотрели на двери, вошёл Алекс.

   – Профессор Аскеназа, вы срочно нужны мне на пару слов, – своим медовым голосом сказал Алекс, но в тоне как всегда слышалась опасность и угроза.

   – В самом деле? – удивился Аскеназа, – что ж, дело видно не терпит отлагательств. Вы извините меня, дорогая Катрина. – При этих словах Алекс метнул в Аскеназу ненавидящий взгляд, и я испугалась. Преподы вышли на улицу под взгляды всех сидящих в кафе.

   Да, что за фигня происходит! Зачем Алексу говорить с Аскеназой? К чему такая срочность. Я прикинула два варианта, и оба они были просто ужасны. Первое, Алекс наезжает на Аскеназу и говорит ему, чтобы тот не лез ко мне, потому что я девушка Алекса. Второе, Алекс говорит Аскеназе, что я сплю с преподами ради курсовых или ещё там чего, и Аскеназа решит, что я шлюха. Я в панике подскочила и выбежала на улицу. Мужчин нигде не было видно. Я прошла по тротуару и вдруг услышала их голоса из-под крыши над ступеньками, которые вели в подвальчик.

   – Оставь её в покое, и тогда я оставлю тебя в живых, – услышала я голос Миллера. Моё сердце рухнуло, они действительно говорят обо мне.

   – Не смей указывать мне, что делать. – Холодно ответил Аскеназа. – Маргарита моя, только мне решать жить ей или умереть. Она будет со мной, и ты не сможешь помешать. Я убью любого, кто встанет на моём пути. Я сделаю то, что хочу.

   – Нет, – голос Миллера звучал обречённо, словно он не хотел говорить, – Аскеназа, ты не понимаешь, с кем связался.

   Аскеназа рассмеялся.

   – Это ты не понимаешь, с кем связался! – со значением повторил препод по латыни.

   – Маргарита никогда не станет твоей. Или её ждёт только смерть.– Сказал Алекс.

   – Да ты прав. Я окружу её смертью как саваном. И убью, если станет противостоять или откажется от моих предложений.

   – Я убью тебя раньше.

   – Ничего не выйдет. Она слишком важна. Даже тебе не удастся остановить меня. Смерть Марго – решённое дело. В этом случае одна и та же смерть имеет два возможных финала. Либо я убью её как никчёмную тупую пустышку, либо она сама поймёт, что со мной ей будет лучше. Я искал её много лет.

   – Мы все искали, – прервал его Миллер. – Так с чего ты взял, что она достанется тебе? Она обычная девушка.

   – Нет, – вспыхнул Аскеназа, – ничуть!

   Я даже ущипнула себя, чтобы понять, что всё не сон. Вдруг меня охватил страх, я быстро вернулась в кафе и села, как ни в чём не бывало, за столик. То, что они там говорили похоже на бред сумасшедшего. Но я поняла, что говорили они всерьёз. Тут вернулся Аскеназа, вид у него был очень рассерженный, и по телу у меня побежали мурашки.

   – К сожалению, мне нужно ехать, подвезти вас до дома? – Спросил Аскеназа страшным голосом, или мне это показалось.

   – Нет, спасибо, – ответила я, как можно более спокойно, – я хочу пройтись.

   Он не стал настаивать и быстро ушёл. Куда подевался Алекс, я так и не поняла.

   Я пошла вниз по Московской улице, размышляя о произошедшем. Может ли такое быть, чтобы они говорили всерьёз? Если бы я это кому-нибудь рассказала, меня бы сочли больной на голову или просто дурой. Но когда я это слышала, мне не показалось, чтобы это было шуткой, или они говорили в переносном значении. Вообще, Аскеназа похож на психа-маньяка и даже на наркомана. А Алекс тот ещё тип, который притворяется милым учителем, а на самом деле совсем другой. Я завернула на Комсомольскую и пересекла проспект Ермака, прошла мимо банка и оказалась на Фрунзе. Дойдя до 32 дома, я открыла калитку и зашла внутрь, я не знала вернулась ли Маргарита, скорее всего да. Мне не хотелось сейчас видеть ее, потому что не знала ещё стоит ли ей говорить то, что я слышала.

   Эпизод 5. Марго. Магия Арбателя.

   Я пришла домой. Мне было невесело. Я прекрасно видела, как Кошка села в машину Аскеназы.

   Это поразило меня. Мало ей того, что она заинтересовала этого Аскеназу, так она не успокоившись, положила глаз еще и на Миллера.

   От меня не укрылось, что Кошка была раздосадована тем вниманием, которым меня окружил чудаковатый профессор. И я прекрасно видела, как после того, как пара закончилась, она долго собирала сумку, чтобы остаться с Миллером наедине.

   Захотелось есть, и я открыла холодильник. Это была старая дребезжащая модель, издающая неприятный запах, в основном, от того, что Бабка хранила в нем старые кости. Лично я считала Бабку ведьмой. Уверена, что эти кости – на самом деле принадлежат мертвецам. К тому же то страшно вонючее варево, что Бабка готовит иначе, чем зельем назвать нельзя.

   -Маргоша, – раздался вдруг сзади Бабкин голос, – хочешь, я тебя супом накормлю?

   -Я...м-м-м...ну, что вы,– неловко развернувшись, пыталась отказаться я.

   Бабка, сгорбившись, стояла напротив и мерила меня подозрительным взглядом.

   -А то у тебя один кефир, – причмокнула она губами.

   Я заглянула в холодильник. На верхней полке в ряд стояли несколько бутылочек кефира и йогурта.

   -Это не мое, – удивилась я. Неужели это Кошка питается этим? Действительно, она же Кошка, вот и любит молочные продукты.

   -Ну, иди за супом, – твердо повторила Бабка.

   И мне пришлось идти за ней на ее кухню. Вообще-то, у нас с Кошкой как у квартирантов есть своя отдельная кухня и даже небольшая комната отдыха со старым телевизором и двумя стульями.

   Поэтому на Бабкиной кухне я впервые. Вся комната завалена овощами с огорода, огромными кастрюлями и сковородами. На печке, изрыгая клубы дыма и странного запаха, пыхтели две бадьи. Зачерпнув черпаком из одной дымящейся кастрюли, Бабка ловко наполнила большую чашку супом и вручила ее мне.

   -Спасибо, – поблагодарила я с постной миной, ругая себя за то, что не смогла отказаться. Ведь есть Бабкин суп мне не хотелось. А вдруг она подсыпала туда колдовское зелье или гнилые кости на худой конец.

   Бабка проводила меня до самой гостиной, где я, наконец, уселась, и под ее бдительным оком отхлебнула пару ложек.

   -Ну, ешь-ешь, Маргоша. А ты не знаешь, где Катька была вчера ночью? – неожиданно спросила Бабка.

   Я покачала головой с набитым ртом.

   -Кстати, – хитро сощурилась Бабка, – не приходи больше так поздно. Я дверь не открою. Я калитку на ночь запираю, чтоб бандиты не ворвались. А вы ходите тут по ночам. Знаете, какой у нас город опасный? Не то, что ваш.

   -Вы ничего не знаете про мой город, – ответила я пораженно. Мне и в голову не могло прийти, что Бабка станет мне, словно маленькой, запрещать гулять по ночам.

   -Знаю-знаю, – смело соврала Бабка,– у нас такие убийства случались. Только таких молоденьких и хватают как вас.

   Вскоре мне пришлось выслушать криминальную сводку города Новочеркасска из Бабкиных уст. Я не сомневалась, что она преувеличивает. Конечно, я не стану, в отличие от Кошки, садиться в машину к кому не попади и знакомиться с подозрительными личностями. Тут в голову мне пришли воспоминания о моих вчерашних приключениях и патлатом типе, с которым я познакомилась в клубе. Глупости, я даже не помню, как его зовут. Да и я в такси ехала. И, вообще, отшила его. Надеюсь, он ко мне не приставал в реале.

   Я заверила Бабку, что больше гулять не буду, и она довольно согласилась, взяв с меня обещание, возвращаться домой не позже 23.00, и все это еще и передать Кошке. Не то Бабка сама с ней поговорит. Я посоветовала Бабке последнее и, чтоб, хоть как-то унять свое негодование, включила телевизор. Бабка сразу же ушла.

   Несколько минут я, ничего не замечая, просто смотрела на экран. Картинки сменяли друг друга, пока по экрану медленно не пошли помехи. Я вскочила. Помехи прекратились. Я медленно подошла к телевизору и осмотрела его. Какой-то старинный телек. Неудивительно, что он плохо показывает, утешила я себя. К нему даже пульта нет. Я пощелкала каналы. Был всего один. Ничего, решила я. Буду смотреть. Сейчас должен начаться какой-то сериал, а потом научно-фантастическая передача.

   Позади вдруг раздался звон, я обернулась. Сама собой чашка с супом упала на пол. Хотя я этого точно не видела, но я была слишком далеко от нее, чтобы задеть. Хотя я оставила ее на краю стола...

   Как бы там ни было, следовало убрать суп. Я положила чашку в мойку и стала искать тряпку, чтоб вытереть пол. Ничего подходящего не было, и я пошла в ванную.

   Но там с раскрытой настежь дверью уже орудовала Бабка. Она вытирала полы возле унитаза.

   -Чего тебе, Маргоша? – спросила она, разворачиваясь.

   -Тряпка нужна, – поморщившись, сообщила я.

   -А, вот, возьми, – Бабка протянула мне серую тряпицу. Взяв ее в руки, я с ужасом обнаружила, что это майка Кошки, которую она вчера забыла в ванной. Видимо, она упала, и Бабка приняла ее за половую тряпку. Хотя еще раз взглянув на злодейский вид Бабки, я решила, что она могла и специально это сделать.

   Но делать было нечего, и я пошла вытирать суп Кошкиной одеждой. Правда, вспомнив Кошкины прегрешения, в частности то, что она укатила с Аскеназой на машине, я с особым усердием подтерла все жирные пятна от супа.

   В этот момент неожиданно зашла собственной персоной моя соседка. Она была явно не в настроении. Закинув сумку на стул, она рухнула рядом и стала с остервенением пить йогурт из бутылочки. Я отвернулась, старательно загораживая тряпку, то есть майку.

   -Что ты там возишься на полу? – отрывисто спросила Кошка.

   -Суп пролила.

   Кошка презрительно закатила глаза к потолку.

   -Представляешь, – затараторила я, – Бабка заставили меня есть ее суп. А тебе не предлагала?

   -Предлагала, – кивнула Кошка.

   Я уставилась на нее вопросительно, неужели она уже его так быстро съела, прямо в коридоре, или у Бабки на кухне.

   -Я отказалась, – ответила Кошка так, будто это было в порядке вещей.

   -Кстати, – медленно уже сказала я, – Бабка выспрашивала, где ты была и установила комендантский час.

   -Она говорила мне, – отмахнулась Кошка.

   -А ты что?

   -Послала ее.

   -Правда? – в удивлении я встала, держа в одной руке порядком грязную тряпку.

   -Что это еще? – Кошка встала и возмущенно уставилась на свою майку, – ты, что совсем охренела, да?

   Я испуганно отступила назад.

   -Ты что свой паршивый суп моей одеждой подтираешь?! – закричала вконец разъяренная Кошка.

   -Нет, – залепетала я, – это не я, это Бабка полы в туалете вытирает.

   -Слушай ты, – начала угрожающе Кошка, делая шаг вперед.

   -Это правда не я, захожу в туалет, а Бабка ей пол вытирает. А мне как раз тряпка нужна была.

   -Слушай и запоминай, – отрывисто проговорила Кошка,– это твои вещи – половые тряпки, а не мои. Не смей и пальцем прикасаться к тому, что мне принадлежит. Усекла?

   -Я не прикасалась, – ответила я.

   -Я сказала, усекла? – жестко повторила Кошка.

   Я промолчала, не зная, что сказать. Мне не приходилось никогда ругаться с такими девчонками, как Кошка. Я всегда их сторонилась. Ведь я не умею ни драться, ни говорить, так как они. Я знала, что Кошка не зря не понравилась мне сразу. И подобного инцидента следовало ожидать. Но если сейчас я сдамся, то она будет доставать меня до конца жизни, решила я.

   -Нет, не усекла, – наконец ответила, внутренне съежившись, – я не трогала твои вещи.

   -И не трогай, – Кошка смерила меня злым взглядом. Я почувствовала себя жалкой и ничтожной рядом с ней. Такой красивой и идеальной. Она никогда не попадала в такие ситуации.

   Дальше я просто вышла и, закинув злополучную тряпку в ванную, пошла к себе в комнату. Легла на кровать и попыталась унять боль в висках. Слезы стали наворачиваться на глаза, и я решила поспать, чтобы забыть о всем происходящем.

   Сон Маргариты.

   Я спала. И не могла пошевелиться. Тьма наполняла комнату, выползая из углов и зеркал.

   Дверь медленно открылась, и кто-то зашел, шаркая ногами. Я лежала лицом к стене и не могла увидеть, что происходит. Но иногда зрение мое начинало двоиться, и я будто присутствовала одновременно в двух местах – в своем неподвижном теле и где-то в воздухе, обозревая всю комнату со стороны.

   Я увидела, что по моей спальне шла Бабка в белой ночнушке. Я не могла разглядеть ее лица, но меня наполнил ужас. Мысли о том, что она ведьма, стали казаться реальностью. Бабка посмотрела на мое тело. Я очень хотела повернуться и сказать ей, чтоб она ушла, но страх или что-то иное парализовало меня.

   Бабка прошла к столу и села за него. Она стала монотонно читать какие-то слова на непонятном языке. Казалось, что на латинском. Ее глаза были белыми.

   Меня сковал такой ледяной страх, что я чувствовала, как мое тело дрожит, но пошевелиться, по-прежнему, не могла.

   В этот миг мое второе зрение уловило странное свечение из-под кровати. Я не знаю, что это, но этот едва заметный свет словно призывал меня бороться.

   Я пыталась встать и достать то, что могло быть под кроватью, но все еще не могла.

   Бабка встала и подошла ко мне. Мое беспомощное тело лежало перед ней. Я даже не могла повернуться. Бабка протянула ко мне руки. И что-то холодное и склизкое, словно змея, коснулось моей шеи.

   В тот же миг я уже не видела комнаты, я снова была внутри тела. И ощущала с нарастающей паникой, как какие-то холодные, словно лед, клешни скользят по моей шее. Сил закричать не было.

   Внезапно я вспомнила о свете. И мне показалось, что я, наконец, поняла, что там лежит. Это был старый, доставшейся мне от мамы молитвенник. Я с трудом, хотя слова я помнила хорошо, зашептала слова молитвы.

   И все растворилось, свет стал сильнее.

   Я проснулась.

   Я открыла глаза, задыхаясь. Вокруг было темно. Я села в кровати. Меня мучило неприятное холодное ощущение на шее. Я, словно это случилось в реальности, отчетливо ощущала на себе мерзкое скольжение клешней. Да, это были не руки, а именно клешни.

   Я пошарила рукой по стене и включила свет. По давно укоренившейся привычке посмотрела на часы. Было 00.15. Долго спала. Подошла к зеркалу и осмотрела шею. Ничего не было, но это омерзительное чувство не покидало меня. Я чувствовала холод на коже. И не могла понять, как такое может быть. Закутавшись в халат, я вышла из комнаты. В комнате у Кошки было темно. У Бабки горел свет. Она смотрела телевизор.

   Как я могла так долго спать? Я ведь даже не приготовилась к завтрашним занятиям.

   Захотелось как-то себя успокоить. Я пошла к холодильнику и, еще раз смерив бутылочки с кефиром задумчивым взглядом, сделала себе бутерброд с колбасой.

   Больше ничего нет. Не потолстею. Фигура у меня нормальная. Говорят, у маленьких людей хороший метаболизм. Оправдывая себя подобным образом, я включила телевизор и принялась смотреть какой-то триллер, жуя бутерброды.

   Где-то через час зашла сонная Кошка.

   -Что не спишь? – спросила она хрипло.

   -Кошмар приснился, – пояснила я.

   -Не переживай, – сочувственно произнесла она.

   Мне показалось, что выглядела она тоже расстроено.

   -А ты что встала?– спросила я, не зная как спросить о личном.

   -Тоже кошмар.

   Я понимающе кивнула.

   -У тебя парень есть? – спросила вдруг Кошка.

   Я опешила.

   -Нет.

   -А почему?

   -Ну, не знаю.

   -Понятно, – Кошка сделала такой вид, будто то, что у таких лохушек, как я, нет парня, это ясно как белый день.

   -А у тебя? – наконец решилась на вопрос я.

   -Все сложно, – с чувством ответила она. А потом добавила, оживившись, – А бывший у тебя есть?

   -Нет.

   -Ну, парень какой-то на примете, ухажер что ли?

   -Э-э...нет, – я и не знала, что ответить. И зачем она, вообще, задает эти вопросы.

   -А друг? – с безнадегой в голосе спросила Кошка.

   -Он того, – изобразила я петлю.

   -А точно. Что ж ты за все свои 18 лет ни с кем не встречалась?

   -Нет, – ответила я смущенно.

   -Почему?

   -Ну, я не знаю. Это же надо полюбить кого-то.

   -Глупости, – перебила кошка, – любви не существует.

   -Нет, это ты говоришь глупости! Любовь есть. Просто ее надо ждать. Не так легко ее встретить в нашей жизни.

   -Это все сказочки из твоих книг. Жизни ты не знаешь, Марго.

   -А ты знаешь, – снисходительно ответила я. Кошка загрустила. Мне стало ее жаль.

   -У всех есть любовь, просто надо стараться, чтоб ее встретить. Не размениваться на других.

   Кошка состроила гримасу, которая явно значила, что я несу чушь.

   -Тебе нужно завести парня,– продолжила она, – Чтоб он тебя защищал.

   -Зачем меня защищать, – рассмеялась я.

   -Просто, встречаться – это необходимо, что так и будешь куковать, как старая дева?

   Я обиженно поджала губы.

   Кошка явно задумалась над тем, кто из ее знакомых мне подойдет. Я представила эту ужасную перспективу и предложила идти спать. Кошка согласилась. Заверив меня, что познакомит с таким шикарным парнем, что я и думать забуду про свои идиотские принципы. Я сокрушенно кивнула. 2 часа ночи. Завтра рано вставать. Спать было страшно. И я оставила свет включенным до утра.

   Прозвенел будильник, и я с трудом разлепила глаза. Вставать не хотелось. Но надо идти на пары. Немного повалявшись, я вскочила с кровати. Сначала мне вспомнился вчерашний кошмар, а потом самое главное – то, что было под кроватью. Я рывком легла на пол и заглянула в темное пространство. Под кроватью было пыльно и пусто. Я пошарила рукой. Там не было книги. Она просто приснилась мне. Это старый мамин молитвенник. Он был у нас дома. И я, наверное, забыла его взять с собой. Ведь я так спешила покинуть это место, которое стало для меня самым большим кошмаром моей жизни. Перед моим внутренним взором промелькнули черные тени, двигающиеся по стене. Длинные, словно когти, пальцы и мертвое тело на полу. Я с трудом отогнала ужасное видение, прежде чем огромная тень могла обернуться, чтобы я заметила белую маску вместо лица.

   Я хотела уже вылезти из-под кровати, как луч солнца, неизвестно как прокравшийся сюда из окна, выхватил что-то блестящее. Я протянула руку и достала какую-то маленькую вещицу. Это оказалась миниатюрная золотая брошка. Она изображала знак пик из карт. Брошь была такая маленькая, что пробы на ней было не разглядеть, но я была уверена, что это золото. Я не знала, как она сюда попала, но почему-то почувствовала, что она никому не принадлежит, и я могу взять ее себе. Я зажала пиковую брошку в кулаке и только тогда увидела, что под кроватью лежало еще и перо. Оно было белоснежным и лежало такое прекрасное и чистое на пыльном полу. Я подобрала его. Откуда оно здесь? Перо тоже было небольшим, и оставалось только предположить, что каким-то образом оно прицепилось ко мне на улице. Скорее всего, его потеряла какая-то птица.

   Странные вещи происходят со мной, но я привыкла.

   Почистив зубы, позавтракав и сходив в душ, я пришла к одному решению. Мне не хотелось, чтобы еще одна смерть оставалась загадкой. Я не верила, что Славик, вот так, мог покончить с собой. Я должна была узнать, что случилось. Что хотя бы могло толкнуть его на такое. Поэтому после пар я решила идти на место преступления. То есть, в общежитие Славика. Чтобы собственными глазами убедиться в произошедшем. Я была твердо уверена, что Славик должен был оставить какое-то объяснение. И оно обязательно должно быть для меня. Я не знала, как это обосновать, но какая-то тайная связь установилась между нами, особенно после его смерти. Я чувствовала, будто он хочет что-то сказать, а понять его могу только я.

   Кошки дома уже не было. Она как всегда ушла раньше меня. На улице моросил легкий дождь. Я обула красные резиновые сапоги поверх джинс, застегнула клеенчатый плащ, и побежала в Академию. Зонта у меня не было.

   Путь в Академию был коротким. Жили мы недалеко, но дорожка была не асфальтированная. Поэтому, проходя мимо скопления студентов у магазина со вполне очевидным названием «Студенческий», я обнаружила на новых сапогах комки грязи. Я зашла в магазин, чтобы купить себе колы. И возле кассы обнаружила профессора Миллера. Его волосы и пиджак были мокрыми, а ботинки в грязи. В руках он вертел бутылку виски.

   -Здравствуйте! – весело поздоровалась я.

   Миллер от неожиданности подпрыгнул и развернулся на пятках, размахивая руками.

   -О, как ты вовремя, Маргарита Бенжами! – состроил он одну из своих умилительных гримас.

   Я улыбнулась.

   -Мне нужна твоя помощь, вот, видишь этот замечательный состав, – он повертел бутылкой.

   -Да я не разбираюсь в алкоголе, – ответила я.

   -Я собираюсь использовать этот алкоголь для заспиртовки некоторых интересных мне видов насекомых. Как думаешь, подойдет для эксперимента?

   -Наверно, да. Мне не приходилось спиртовать никого.

   -Надо непременно все тебе показать, – Миллер подкинул бутылку в воздухе, и она со звоном разбилась о прилавок.

   Я, не удержавшись, прыснула со смеху. Миллер в ужасе посмотрел на продавщицу, как будто это сделала она. Та в свою очередь смерила его мрачным взглядом, и сказала:

   -Оплачиваете поврежденный товар.

   -Вот, незадача! – Миллер нервно пошарил по карманам, нашел в потертых джинсах смятые купюры и выложил их на прилавок.

   Естественно, они намокли, и продавщица разозлилась еще больше.

   Когда я и профессор Миллер вышли из магазина, то услышали приглушенный звук звонка, возвещающий о начале пары.

   -Опять опоздала, – вздохнула я.

   -Не беда, скажите, что это профессор Миллер вас задержал,– и он, встав по стойке смирно возле массивной двери третьего корпуса академии, вытянул обе руки вперед. Тем самым приглашая меня войти. Я попыталась открыть дверь, но она разбухла от сырости и стала еще тяжелее, поэтому вместо этого я только поскользила на кафельном крыльце.

   -Ой, прости! – Миллер хлопнул себя по высокому лбу, – забыл открыть дверь.