Текст книги "Демон и Маргарита (СИ)"

Автор книги: Марина Матросова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

   Видимо, он тоже пошел в магазин. И все это время я слышала его шаги и тяжелое дыхание.

   Я отвернулась с облегчением, но в этот момент из-за поворота, на огромной скорости, вылетел мотоцикл. Он мчался прямо на меня. Свет фар ослепил меня. И я почувствовала, как отлетела на обочину. Я покатилась по мягкой грязной траве. Но боли не было. Кто-то навалился сверху на меня. Я в панике толкнула человека и услышала громкий хрип. Какая-то горячая жидкость полилась по моим рукам. Я сбросила человека. И он без сил упал на землю, раскинув руки в стороны. Тогда я наконец поняла, что он спас меня. Видимо, он сбил меня с ног в последний момент. И мотоцикл задел его. Я посмотрела вверх на дорогу. Там было пусто, даже Деда не видно. Тут мне стало страшно, если человек умрет. Я нагнулась над ним. И к ужасу обнаружила, что это был Аскеназа.

   -Аскеназа! – вскрикнула я.

   Он открыл глаза. По его бледному лицу катились капли пота. Губы были в крови. Но самое страшное, что его грудь была залита кровью. Я взглянула на свои руки. Они тоже были в его крови. Аскеназа что-то прохрипел и попытался поднять руку, словно хотел коснуться моего лица. Я лихорадочно стала вспоминать правила оказания первой помощи. Расстегнула его пиджак и рубашку. Но он стал сопротивляться и убрал мои руки. Я поняла, что у него шок. И трясущимися руками стала набирать скорую. Но Аскеназа неожиданно приподнялся. Он выбил рукой телефон у меня из ладоней и сказал с трудом:

   -Не звони никуда. Я в порядке.

   -Что? Нет. Профессор Аскеназа вы серьезно ранены. Вас сбил мотоцикл.

   -Нет,– ответил он и попытался встать. Но у него не получилось. Жестом он подозвал меня.

   -Я могу опереться на ваше плечо? – спросил он.

   -Да, конечно.

   Аскеназа тяжело надавил мне на плечо и встал. Мне приходилось его придерживать.

   -Надо вызвать скорую, – настаивала я.

   -Не надо. Раз вы услужили мне настолько, что я по вашей милости здесь упал, помогите мне добраться до моей лошади, – сказал Аскеназа.

   Я нервно рассмеялась. И, точно, как я не заметила, что эта ситуация похожа на ту, когда мистер Рочестер, упал с коня, впервые встретив Джейн Эйр. Это ведь мой любимый роман.

   -Не беспокойся, это не сильное ранение, – подтвердил Аскеназа и попытался сделать несколько шагов. Но они давались ему с трудом. Я почувствовала, как его тело дрожит от напряжения.

   -Надо что-то делать, – я взглянула на него из-под его руки.

   -Обещай, – тихо и прерывисто сказал Аскеназа, – что не вызовешь скорую, даже если я отключусь.

   -Почему?

   -Потому что у меня нет полиса.

   «Он преступник» – поняла я. Но теперь мне было все равно. Он дважды спас мою жизнь, и теперь я должна была отплатить ему тем же.

   -Пойдемте, – решительно сказала я.

   Опираясь на меня, Аскеназа доковылял до нашего дома. Была уже ночь. Мы никого не встретили. Я чувствовала, как по моему плечу течет кровь, и мне становилось страшно. Но я верила, что он не умрет. Только не у Бабки на квартире. Она не простит мне, если я притащу в дом труп.

   Калитка оказалась открытой. Мы прошли по двору, и Болван – рыжая глупая собака, даже не тявкнул. Я усадила Аскеназу на оранжевое деревянное крыльцо и велела ждать. Он выглядел по возможности бодро. Дом был погружен в темноту. Бабка спала, что странно. Обычно в это время она смотрит телевизор. Я тихонько заглянула в спальню Кошки и в свете, льющемся из окна, увидела, что она спит. Я не стала ее будить. Мне казалось важным, что все должно сохраняться в тайне. К тому же Кошка явно недолюбливала Аскеназу из-за того, что он перестал обращать на нее внимания и переключился на меня. Она еще полицию вызовет.

   Все тихо. Я вернулась к Аскеназе и, сообщив ему, что он спрячется у меня пока, помогла ему подняться. Он кивнул. Мы прошли веранду, кухню, коридор и проходную комнату, соединяющую мою спальню, Кошкину и вход в Бабкины апартаменты. Это была небольшая шестиугольная комната, на каждой стене которой висели зеркала. Эта комната всегда пугала меня. Наше отражение с Акеназой отразилось во всех зеркалах, и мне показалось, что темные тени с длинными, как когти пальцами, потянулись к нам. Я вздрогнула. Аскеназа захрипел и вновь задрожал. И я, как можно скорее, втянула его в свою комнату.

   Я усадила его на свою кровать. Задернула голубые шторы перед дверью. И лишь тогда включила свет. Аскеназа зажмурился. Он выглядел совсем плохо. Волосы и лицо были мокрыми, из губы и плеча текла кровь, заливая грудь.

   -Надо перевязать, – сообщила я, – а то умрете от кровопотери.

   Аскеназа поднял на меня свои большие черные глаза. И ничего не ответил. Блуждающим взглядом он обвел комнату. Мне стало немного неловко. Все было в пыли и бардаке. С ужасом я думала, что на стуле висит лифчик.

   Чтобы отвлечь его внимание, я залезла на второй этаж кровати и достала с крыши шкафа, дверцы которого никогда не закрывались, аптечку. Спустилась, извлекла бинты, перекись, йод и какую-то заживляющую мазь в виде пены.

   Аскеназа, молча, смотрел на мои приготовления.

   -Я не врач, но, думаю, могу помочь, – протараторила я. Кажется, я стеснялась. Было так странно, находится в моей маленькой спальне вместе с Аскеназой. Так близко, что все мои движения стали выглядеть скованно.

   Я подошла к нему вплотную и наклонилась над его бледным лицом. Мне захотелось убрать пряди волос со лба, но я стеснялась так сделать. Вместо этого я попросила его поднять лицо. Аскеназа посмотрел на меня исподлобья, и я, задержав дыхание, коснулась ватой, смоченной в перекиси, кровоточащей губы. Аскеназа дернул губой в сторону, словно улыбнулся. Я что-то бормотала о важности перекиси, и пока он хотел ответить, залила весь его рот пеной.

   -Это лечебная, – подтвердила я.– снимает боль и заживляет раны. Но трогать ее нельзя. Теперь это. – я указала пальцем на грудь. Аскеназа приподнял брови. Я поняла, что у него нет сил снять рубашку самостоятельно. Пришлось сначала снять пиджак. Я бросила его на пол. И стала расстегивать рубашку. Это было очень неловко, даже несмотря на кровь. Я почувствовала, что краснею, когда мне нужно было самой раздеть его. Я неуклюже пыталась стянуть рукава с рук, пока Аскеназа раздраженно не остановил меня.

   -Это не требуется, – сказал он зло, и в ту же минуту его лицо скривилось от боли. Я оголила левое плечо. Рукав сполз до локтя. На плече, ближе к груди, зияла рана. Меня слегка помутило. Я взяла пузырек с перекисью и полностью вылила его прямо на ранение. Аскеназа застонал и чертыхнулся. Видно, это было больно.

   -Извини, – весело буркнула я. Надо было чем-то вытереть кровь. Я сбегала на кухню к Бабке и украла у нее спиртовую настойку. Мне показалось, что она перемешана с лечебными травами. Как-никак Бабка – ведьма. Я смочила бинты и стала вытирать кровь. Мысли мои потекли в неправильном направлении. Кожа у Аскеназы была гладкая и, как оказалось вблизи, не такая уж и белая. Она была оливковая, но при этом бледная. Я не знала, как это объяснить. Может, у него малокровие. Я подняла взгляд на губы. Они распухли и стали почти розовыми. Теперь Аскеназа был очень даже похож на человека. И кожа у него такая горячая. Может, это горячка из-за ран. Я вытерла грудь и осмотрела плечо. И тут заметила, что на предплечье у него что-то было. Это было вроде шрама или клейма, выжженного на коже, в виде буквы А. Мои глаза встретились с его злыми глазами. Он посмотрел так, словно готов был убить в эту минуту. Я даже отступила на шаг назад.

   -Рану можно не зашивать, – сказал он слабым голосом и улыбнулся одними губами.

   -Я и не умею, – попыталась пошутить я.

   -Просто залей ее этой дрянью, – он указал на пену.

   Я кивнула и напшикала как можно больше пены.

   -Ну, это уже слишком, – Аскеназа неловко попытался посмотреть на куски пены, заливающей его грудь.

   -Пойдет, – подытожила я.

   -Теперь, выпейте эту таблетку, – я протянула ему обезболивающее.

   -Он взял пачку и проглотил несколько штук.

   -Ну, ложитесь. Я выключу свет, чтобы не привлекать внимание. А потом посмотрим, если к утру, вы не умрете, то придумаем что-нибудь.

   -А ты? – Аскеназа не лег.

   -Я лягу сверху! То есть, – вся краснея, поправилась я, – на верхнем этаже...кровати...да.

   Аскеназа рассмеялся, и я выключила свет, чтоб не видеть его лица.

   -Ну, что легли? – спросила я в темноте.

   -Может, перейдем на ты? – также шепотом спросил он.

   -Да, – согласилась я, залезая на второй ярус кровати, – глупо общаться на вы. Вы ж теперь мне не только препод, но и спаситель.

   -Ну, да, – хмыкнул Аскеназа.

   Мы замолчали. Я выждала минут десять. И слушая его хриплое дыхание, решила, что он заснул. Я тихонько повертелась.

   -Маргарита, – услышала я, как он тихо зовет меня по имени. В сердце что-то ёкнуло. Этот странный акцент.

   -Да, – прошептала я.

   -Почему ты спросила про Арбателя.

   Я вся окаменела. Он говорит о книге. Специально ли? В голову сразу пришли мысли о Кошке. Она велела о книге не рассказывать.

   -Я слышала об этой книге, – соврала я.

   -Ты знаешь, что там написано? – спросил он.

   -Нет, там на латинском, – ответила я и спохватилась. Ведь обычные экземпляры можно было найти и в переводе.

   -Книга у тебя? – просто спросил он.

   Я незамедлительно спрыгнула с кровати, ударившись о шкаф.

   -Что с тобой?

   -По сравнению с вами пустяки, – отмахнулась я.

   -Давай на ты, – повторил он.

   -Давай, – вновь согласилась я.

   Я включила ночник. Аскеназа полулежал на подушке и выглядел бледно.

   -Ну как раны? – спросила я.

   -Нормально. Жить буду.

   -Точно?

   -Да, и очень долго.

   Я заметила, что его глаза стали опять блестящими.

   Понятно, что все отрицать глупо, и я, порывшись в шкафу, достала книгу. Положила ее на кровать рядом с Аскеназой и сама села туда же. Он посмотрел сначала на меня, привстал, а затем уже взглянул на книгу. Но брать в руки не стал. Он прочел вслух:

   -Arbatel а magi de vetеrum...

   -Можете, можешь перевести текст?

   Аскеназа с сомнением посмотрел на книгу. Я открыла гримуар. Аскеназа жадно осмотрел рисунки. Заглавие книги гласило: Izagog

   -Это название первой книги.

   -Да, ответила я, – говорят, есть еще восемь.

   -Да есть.

   -Они существуют?

   -Да.

   -Ты их видел?

   -Нет. Но я знаю названия и имена некоторых из них.

   -Что?– потрясенно спросила я – Что значит имена и названия?

   -Тебе это сейчас сложно будет понять. Названия – это как их называют люди. А имена – это истинные названия. Арбатель – это имя книги и автора. Изагог – это название. Оно на другом языке. Ты не поймешь.

   -На каком?

   -Ты не знаешь его.

   -Откуда вы, то есть, ты знаешь об этом?

   «Неужели он и вправду тайный агент коллекционеров» – подумала я. Или он масон. Конечно, масоны всегда занимаются такими вещами, или кабалисты.

   -Кто ты? – спросила я.

   Аскеназа хрипло рассмеялся.

   -Я не скажу тебе.

   Я пролистала книгу и открыла первую седмицу афоризмов и показала Аскеназе. Но он не мог держать книгу в руках и читать.

   Тогда я начала читать вслух, чтобы он перевел. Он закашлялся и вдруг, когда я дошла до фразы, которая явно переводилась, как «именем Иисуса Христа», Аскеназа сильно дернулся. Я отложила книгу и увидела, что у него, кажется, началась судорога. Он опять побелел, и его глаза чуть не вылезли из орбит. Я схватила его за руки. Мускулы и жилы на руках так напряглись, что казались каменными. Он оттолкнул меня и обессилено упал на подушки.

   -Что с тобой? – в ужасе спросила я.

   -Воды, – прохрипел он.

   Я выбежала из комнаты и помчалась на кухню. Пока я искала воду, которую отключили, прошло минут пять. Я ринулась назад, стараясь не думать о том, что может у меня в комнате лежит мертвый мужчина.

   В проходной шестиугольной комнате я неожиданно наткнулась на Аскеназу. Он зачем-то вылез из спальни и сидел, прислонившись к стене. Грудь его вздымалась от глубокого дыхания.

   -Что ты тут делаешь? Бабка увидит тебя.

   Пришлось затаскивать его назад. Я напоила его водой. Кажется, у него был жар. Он требовал открыть окно, заявляя, что ему не хватает воздуха. Я стала подозревать, что он скоро умрет, и решила плюнуть на конспирацию и тайком вызвать врачей. Но Аскеназа схватил мою руку и крепко сжал в своей. Чтобы следить за его состоянием, я так и осталась сидеть на полу возле постели, сжимая его руку.

   Не помню, как я отключилась. Но в следующее мгновение я услышала стук в дверь и с трудом разлепила глаза.

   -Марго, – позвала Кошка за дверью.

   Я вскочила, выдернув свою руку. Аскеназа тоже очнулся, и мы в панике посмотрели друг на друга.

   -Ты что спишь еще?– спросила Кошка.

   Я стала с остервенением впихивать Аскеназу в шкаф, случайно задела его плечо. Он выругался. Я уронила стопку книг на столе, чтобы не было слышно его голоса.

   – Нет, но я ещё совсем не одета. – С ужасом я смотрела на Аскеназу, запутавшегося в моих платьях.

   – Ты же опоздаешь. – Настаивала Кошка.

   – Ничего, если что вообще не поеду. Ненавижу такие поездки. – В отчаянии крикнула я.

   – Как хочешь, – я пошла в академию одна.

   Я вздохнула свободно. Наконец-то она ушла. Иногда подруги могут мешать.

   Аскеназа вышел из шкафа, застегивая измазанную кровью рубашку.

   -Что ты делаешь? – возмутилась я. Надо обработать рану.

   -Уже не надо, – поморщился он. – Надо спешить, чтобы успеть в академию.

   -Ты же не пойдешь в таком состоянии?

   Он махнул рукой, как будто это ерунда. Взял пиджак. Я проверила, свободен ли путь. Бабка копошилась на огороде, Деда не видно, как всегда, и мы беспрепятственно вышли за калитку. Аскеназа вызвал такси и, сказав свое: «До встречи!», быстро уехал.

   Меня охватило какое-то странное чувство. Я не знала, то ли радоваться, то ли нет. И мне вдруг показалось, что я столько еще должна обсудить с Аскеназой. Поэтому я пулей побежала собираться в поездку в лесхоз.

   Эпизод 8. Кошка в машине.

   Светило яркое солнце, было по-летнему жарко. Я решила взять с собой купальник, ведь мы всей группой вчера договорились купаться в речке, если будет тепло. Сегодня наша группа ехала в лесхоз. Тут я вспомнила, как вчера купалась на улице, и передумала брать купальник. Я высунула руку в форточку, почувствовала тёплые лучи на своей коже. Разоделась в белую майку с матерной надписью на английском языке, которая открывала мой животик с пирсингом в виде маленькой бриллиантовой звёздочки. Короткие джинсовые шортики и высокие кроссовки, я нацепила очки и кепку и пошла искать Маргариту, потому что, как бы долго я не собиралась, она всё равно была ещё не готова. Подруг у меня никогда не было, я не то чтобы собиралась дружить с Марго, но так получалось. Так совпало, что мы живём по соседству, и я пытаюсь спасти ей жизнь. Наше общение было неизбежным. Однако между нами возникали сложности из-за Аскеназы, она думала, что я пытаюсь завладеть его вниманием. Хуже было другое, Марго собиралась дать книгу этому маньяку. Меня поразила догадка, что Аскеназа сам подкинул ей эту книгу. Если бы она действительно была ценной, то не валялась бы где ни попадя. Слишком много совпадений: книга на латинском, которую может прочесть только учитель по латыни, который, как раз, то и дело ошивается по близости. Надо что-то делать. Может, уничтожить книгу, но я как-то не решаюсь. Тогда просто спрятать. Но Марго будет искать её, она даже может подключить к поискам этого Аскеназу. Или ещё вызовет полицию. Смогу ли я водить всех за нос, так, чтобы никто не понял, что книгу взяла я. А, что, если книгу украдёт кто-то другой. Например, мой Миллер. Надо бы всерьёз подумать над этим прежде, чем Марго совершит самую страшную ошибку в своей жизни.

   – Марго, – я постучала в дверь её комнаты, послышался шум и ругательства. Кажется, Маргарита врезалась в шкаф. – Ты что спишь ещё?

   – Нет, но я ещё совсем не одета.

   – Ты же опоздаешь.

   – Ничего, если что вообще не поеду. Ненавижу такие поездки.

   – Как хочешь, – я пошла в академию одна.

   У входа в третий корпус стоял жёлтый автобус, вокруг него столпились студенты. Я подошла к Леночке и Верику, двум моим одногрупницам.

   – Вы не видели Маленькую, – спросила я у них, ведь они жили с ней в одном общежитии.

   – Нет, – ответила Верик, – её со вчерашнего дня в общаге нету.

   – В смысле? Как это? – забеспокоилась я, её же должен был Аскеназа привезти домой.

   -Да так, – сказала Леночка, – Я думала, ты должна знать. Вы же вместе прогуливали пару Ребяко-старшего.

   Я сказала им, что не знаю ничего, а во время пары мы всё время сидели в столовке.

   Страшные картины рисовались в моём мозгу. Я тяжело прислонилась к автобусу, мне словно мельничный жернов повесили на шею. Я закрыла глаза. Всё же понятно, Маленькая пропала после того, как Аскеназа повёз её домой. Возможно, он убил её, и это произошло из-за меня, это я втянула Еву в эту историю, это я позвала Чёртового Аскеназу, будь он проклят, вместо Кружилина. Теперь девчонка пропала, всё гораздо серьёзнее, чем я думала. Никто кроме меня, Марго, Алекса и Аскеназы не видел, как Маленькая упала в обморок, только мы трое знаем, что она уехала с Аскеназой. Надо срочно найти Марго и обсудить, что мы будем говорить, когда нас будут допрашивать в связи с исчезновением Евы. Неизвестно только доживём ли мы до этого, что если Аскеназа решит убить нас как свидетелей.

   – Что с тобой, – я услышала возле самого уха чей-то нежный голос, это был Алекс.

   Мне захотелось всё ему рассказать, заплакать, попросить помощи. Но я не знала, могу ли ему доверять.

   – Ничего.

   – Ты врёшь, – сказал он тихо, его шёпот был такой ласковый. Мне не хотелось открывать глаза, я боялась, что он уйдёт, как только я это сделаю. Может быть, я заснула, и голос Алекса мне снится. Он легко коснулся моей руки и ушёл. Хоть бы он оказался хорошим, отчаянно подумала я.

   Маргариты всё не было, зато появился Аскеназа, бледнее, чем обычно, хотя это было почти невозможно. Он походил на мертвеца и двигался как-то странно, заторможено и осторожно. Я увидела, как Алекс и Аскеназа обменялись угрожающими взглядами. Они готовы были набросится друг на друга. Тут пришла Марго.

   – Кто-то из преподавателей должен поехать в автобусе, – громко и весело сообщил Миллер Аскеназе.

   – Придётся вам, профессор Миллер, у вас же нет машины.

   Алекс, хитро прищурившись, улыбнулся и обратился к студентам.

   – Кому-то придётся поехать на машине, чтобы освободить одно место в автобусе для преподавателя.

   Я увидела, как Марго мнётся, чтобы сказать, что хочет поехать с Аскеназой, я вдруг поняла, почему с собой у неё была эта латинская книга. Я не могла позволить ей сесть в машину к этому демону. Особенно после того, как пропала Маленькая.

   – Конечно же, я поеду в машине, ведь всем известно, что у меня слабый вестибулярный аппарат. В автобусе мне станет плохо. – Сказала я игривым голосом и состроила Аскеназе глазки. Марго задохнулась от возмущения, ну, ничего себе подруга, наверное, подумала она. Я тут ей помогаю налаживать личную жизнь. А ей одного препода мало, она хочет ещё и с Аскеназой переспать. Вот поэтому у меня и нет подруг.

   – Ну, и хорошо, – хлопнув в ладоши, сказал Миллер, – вы ведь не сможете вести машину, – с деланным сочувствием Алекс посмотрел на Аскеназу.

   – Да, – мрачно протянул Аскеназа, в глазах у него заиграли бешеные огоньки, похожие на сумасшедшее веселье и чудовищную злость.

   – Тогда вы не будете против, дорогой коллега, одолжить мне ваши ключи. – Просто сказал Алекс. Я стояла как громом поражённая. Что за хитрый план, и кто его придумал.

   – Не вопрос, коллега, – согласился Асмодей Аскеназа и медленно пошёл к автобусу. Маргарита, наблюдавшая за этим с открытым ртом, еле успела залезть с автобус.

   Мы долго ехали молча. Я решительно скрестила руки на груди и собиралась не проронить ни слова.

   – Так, что у тебя случилось? – бросил Алекс будничным тоном, словно между делом. Меня это взбесило, как можно быть таким чёрствым.

   – Не твоё собачье дело.

   Алекс зыркнул на меня страшным взглядом, но я смело его встретила и ничуть не дрогнула, тогда он хищно улыбнулся.

   – С чего ты взяла, что можешь со мной так разговаривать, – спросил он.

   – Ни с чего, я со всеми разговариваю, как хочу. Не думай, что ты какой-то особенный.

   – То есть, ты со всеми преподами так разговариваешь или только с теми, с которыми спишь? – я чуть не вцепилась ему в глотку, вот, козёл. Двуличный подонок!

   – Останови машину, я с тобой никуда не поеду, придурок.

   Он ударил по газам.

   – Да ну – я закатила глаза к небу, – ты ещё и тупой. Я сказала, останови, а не гони. Или ты всё делаешь наоборот? Если я попрошу ехать быстрее, ты остановишься?

   Миллер, молча, ехидно улыбался

   – Пристегнись, – бросил он, набирая бешеной скорости.

   – Как это мило, – буркнула я, – как будто меня спасёт этот ремень, если мы разобьёмся на такой скорости.

   Мои увещевания не подействовали, и стрелка спидометра почти зашкаливала.

   – Прекрати! – закричала я – это не смешно и не прикольно, я хочу, чтобы ты меня высадил. Я не собираюсь умереть здесь с тобой. Ты глухой?

   Но Алекс меня словно не слышал.

   – Да в чём дело? Эй, поговори со мной.

   Он не отвечал и напряжённо всматривался в дорогу, нас подбрасывало на каждой кочке. Что если он врежется во что-нибудь, я, позабыв обо всём, стала молиться, чтобы Алекс остановился, и машина поехала медленнее. Я просила Бога, чтобы Он простил меня за всё то время, что я Его отрицала, и пусть, если Он на самом деле есть, Он спасёт меня. Единственную молитву, которую я знала, была Отче наш, и то приблизительно.

   Мы резко сбросили скорость, и нас сильно тряхнуло, я боялась, что сломала рёбра. Алекс выкручивал руль, чтобы не слететь с трассы, но мы всё равно вылетели в кювет. Всё вдруг замерло, и мы не двигались. Кажется, кошмар закончился.

   – Ты жива? Как себя чувствуешь? – спросил Алекс.

   Я разразилась всеми доступными мне ругательствами, чтобы объяснить ему, как я себя чувствую.

   – Ты что ненормальный? Как ты смеешь ещё спрашивать?

   – Ну, я же волнуюсь, – улыбнулся он.

   – Ты! Да, ты! Ты охренел. Зачем ты это сделал, долбаный психопат?

   – Что? Я ничего не делал.

   -Ты издеваешься?

   – Нет, ни в коем случае, – улыбнулся он, – у машины отказали тормоза, и ты думаешь, что это я сделал. Глупое обвинение, я же не хотел себя убить на Аскеназиной машине. – Его лицо вдруг стало серьёзным.

   – Так, это не ты, – я была в шоке, и ничего не могла сообразить.

   – Да, – протянул он, – я такая же жертва, как и ты, только мне вдвойне обидно, ведь ты облила меня ушатом грязи и оскорблений. – Он изобразил грустное лицо.

   – О, судя по всему, я не далеко ушла от истины, ты всё равно псих и придурок. Двуличный тип, ненормальный... – я не могла от злости, шока и возмущения подобрать оскорбления похлеще. Да как он может ёрничать в такой ситуации, мы чуть не погибли.

   – Что мы сидим? Давай выбираться, – предложила я, – может, тут сейчас бензобак взорвётся.

   – Нет, – ответил Миллер и, прикрыв глаза, откинулся на сиденье. – подождём эвакуатор или кого-нибудь очень доброго, кто остановится спросить, не нужна ли нам помощь. А мы ему сразу в лоб ответим, что нужна, и он подвезёт нас до лесхоза. – вяло проговорил Алекс, как будто это было решённое дело. – а ты иди, куда хотела, я тебе не запрещаю.

   Я не двинулась с места.

   – Гордыми людьми легко манипулировать, – холодно сказал Алекс, смотря на меня ледяным взглядом. – если я скажу, что приказываю тебе остаться в машине, ты выбежишь, а если скажу уйти, ты останешься.

   Я предложила ему пойти на три буквы. Он презрительно поднял брови и ничего не ответил, зачем он доводил меня до белого каления, не понимаю.

   Тут мне в голову пришла одна мысль.

   – Подожди, а как мы остановились, если тормоза отказали?

   Алекс поднял на меня свои большие серо-зелёные глаза и закурил.

   – Не знаю, котенок. Мне и самому интересно. Вдруг что-то закоротило, и мы резко затормозили. Видимо, какое-то чудо. – Он говорил серьёзно, и я ему поверила. Странно, выходит кто-то повредил тормоза на машине Аскеназы. Это точно не Алекс, иначе бы он не сел за руль, но кто тогда? Кстати это ведь машина Аскеназы, подумала я и потянулась к бардачку.

   – Не смей лазить по чужим вещам, Екатерина – резко сказал Алекс. – Это машина преподавателя, и с тобой ещё один преподаватель, с чего ты взяла, что можешь делать, что хочешь? – строго спросил он.

   Я удивлённо уставилась на него. Строит из себя профессора, к чему эта комедия. Я медленно убрала руку и внимательно посмотрела на его лицо, неужели он серьёзно. Он не выглядел сейчас как преподаватель пчеловодства, взгляд был жёстким и суровым. Мышцы проступали сквозь футболку. Алекс смотрел на меня из -под своих длинных тёмных бровей, его губы были плотно сжаты.

   – Неужели ты решила будто что-то значишь для меня. – продолжил он.

   А, вот, это было уже слишком. Он мог этого и не говорить. Боль в груди усилилась, но это никак не было связанно с аварией. Почему меня это задело, ведь я не должна испытывать к Алексу никаких чувств. Он опасный, лживый человек.

   – Нет, я думаю, ты не способен испытывать настоящие чувства. Ты заигрался, и можешь только притворяться.

   Он промолчал, отвернулся и вдруг вышел из машины.

   – Алекс, ты куда? – крикнула я ему вслед.

   Алекс заглянул в окно и устало сказал:

   – Попытаюсь тормознуть кого-нибудь, не хочу застрять с тобой на целый день. – он улыбнулся одними губами.

   Я презрительно фыркнула и отвернулась. При таком раскладе мне тоже не хотелось с ним оставаться. Как назло дорога опустела, и для полной картины не хватало только перекати-поле, пролетающего мимо нашего лобового стекла. Прошёл час. Миллер раздражённо сел в машину, громко хлопнув дверью, так что чуть стёкла не повылетали.

   – Чёрт бы его побрал, этого не может быть, – воскликнул Алекс и ударил по рулю кулаком.

   – Алекс, ты что? – я не поняла, кого он имеет в виду.

   – Ничего, – огрызнулся он.

   – Не надо со мной так разговаривать! – прорычала я.

   – Правда? – Алекс схватил меня за руку и с силой притянул к себе.

   – Отпусти мне больно. – Зашипела я на него. Алекс мгновенно разжал хватку, и на секунду я увидела промелькнувшее на его лице сожаление. Но потом Миллер снова стал грубым и злым. Я вышла из машины, достала телефон, было уже двенадцать часов дня. Можно найти в интернете номер эвакуатора, позвонить и вызвать его сюда. Поиск занял у меня много времени , когда я снова взглянула на время, то было уже две минуты второго. Я устала стоять, но возвращаться в машину не хотелось. Иногда я замечала, как Алекс поглядывает на меня из-под насупленных бровей. Начали болеть ноги, я обошла Мерседес и села на багажник, продолжая попытки вызвать эвакуатор. Наконец я дозвонилась и стала объяснять куда за нами приехать, мне пообещали, что в течении двух часов прибудут специалисты, но, на всякий случай, дали совет попробовать словить попутку до города или рейсовый автобус из Ростова. Я стала сомневаться в том что специалисты вообще приедут, и решила названивать к ним каждые пятнадцать минут. Мимо пронеслось несколько машин, это прогресс, мы не в таком уж захолустье. В душе затеплилась надежда, что я ещё смогу выбраться отсюда.

   – Эй, котёночек, не стой на ветру. Садись в машину, я не буду тебя доставать. – раздался голос Алекса рядом со мной.

   Я гневно воззрилась на него и смерила презрительным взглядом.

   – Во-первых, я тебе не котёночек, – жёстко сказала я, размахивая указательным пальцем перед его носом. – Во-вторых, не вижу здесь никакого ветра.

   – Он же невидимый, – разочарованно покачал головой Алекс, – как и твои мозги. – добавил он самым нежным голосом.

   – Ты такой джентльмен, Алекс. – Сказала я в ответ, не удостоив его даже взглядом...

   Алекс развернулся и снова сел в машину.

   Зачем он это делает? Зачем он меня обижает? Я готова была заплакать, но со мной это не часто случалось. Я никогда не плачу из-за мужчин. Мне было так больно в тот момент, так обидно, что меня выставили идиоткой. Слёзы закипали в уголках глаз и кипящей смолой текли по лицу. Мне было очень плохо, всё, что до этого давило на меня непосильным грузом, накрыло меня с головой, и я зарыдала. Одна, посреди пустынной дороги, с опасным и страшным человеком, меня сотрясали рыдания, и не было сил остановиться. Никто не мог мне помочь и защитить. Я закрыла лицо руками и хотела проснуться у себя дома и не знать ничего этого. Вдруг Алекс, неожиданно оказавшись передо мной, обнял меня за плечи и сильно прижал к своей груди. Я брыкалась и хотела вырваться, но он не отпускал.

   – Отпусти! Отпусти! Ненавижу тебя! – кричала я и била его кулаками всюду, куда могла попасть. Но Алекс молчал, всё сильнее сжимая меня в своих объятиях. Обессилив я обмякла в его руках, и он осторожно провёл ладонью по моим волосам.

   – Прости меня, – тихо произнёс он.

   – Нет, – я вырвалась и не взглянув на него села в машину, хлопнув дверью со всей силы.

   Через секунду Алекс сидел рядом, его лицо выражало сильнейшую грусть и печаль. Он даже морщился, словно от невыносимой боли.

   – Кэти, – мягко произнёс он.

   – Оставь меня в покое, – огрызнулась я.

   – Кэти, нам нельзя быть вместе. – ещё тише, чем прежде произнёс он с тяжёлым вздохом.

   – Вот, и договорились. – Отрезала я.

   – Но мне этого очень хочется. – Грустно улыбаясь, добавил Алекс.

   – А мне не хочется

   – Это хорошо. – Сказал он с такой тоской, что я, не выдержав, взглянула ему в глаза. Он сидел, наклонившись ко мне, в своей кожаной куртке, и от него пахло мёдом и сигаретами, черты лица смягчились, а губы его были чуть приоткрыты. Я отвернулась, я не могу поддаться эмоциям, я не знаю кто он. Вдруг он опасен.

   – Я не могу объяснить тебе, – стал говорить Алекс мне почти на ухо, – но из-за того, что ты мне нравишься, у меня будут проблемы. Я имею в виду даже не то, что я преподаватель. Совсем другое. К тому же я беспокоюсь не о себе, а о тебе. Мне придётся скоро уехать, поэтому любые отношения заводить бессмысленно.

   Я слушала и не верила своим ушам, я не хотела этого знать. Почему всё так? Почему? Я старалась не смотреть на него, чтобы он не заметил, как меня расстроили его слова. Его губы почти касались моей щеки, а я плакала, и мне было стыдно из-за этой слабости, но ничего не могла поделать.

   – Катерина, я вижу, ты переживаешь из-за Евы. Она не появляется со вчерашнего дня, но это ещё ничего не значит. Может быть, она заболела, ей было плохо, она упала в обморок возле моего кабинета и её тошнило. Скорее всего, она пошла в больницу или отлёживается где-то у друзей. Но ты слишком тревожишься за неё. Я видел, как ты побледнела, когда говорила с одногруппницами.