Текст книги "Жених из Академии магии (СИ)"

Автор книги: Марина Халкиди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Жених из Академии магии

Глава 1. Ивейн и утренние разговоры

Глава 1. Ивейн и утренние разговоры

– Пусть шотры тебя заберут! – выругалась я и натянула одеяло на голову, чтобы продлить несколько минут сна.

Стук сразу стих, а затем раздались поспешные шаги. Видимо, служанка поняла, что госпожа сегодня, впрочем, как часто бывало и до этого, не в духе, и ретировалась. А ведь я сама попросила ее накануне рано меня разбудить. Но кто же знал, что спать я лягу только под утро, задержавшись на всю ночь в лаборатории.

Окна были распахнуты, и ранние птицы настойчиво и противно выводили свои трели, заставив меня поморщиться от головной боли. С трудом сдержала себя в руках, чтобы не шепнуть заклятие и не заставить этих птичек смолкнуть навсегда.

Хм… что-то я кровожадна с утра. Да еще эти кошмары. Порой у меня ощущение, что я никогда не избавлюсь от них. Особенно если не покину стен поместья, в котором я выросла и провела всю свою жизнь.

Попыталась очистить сознание и заглушить хотя бы у себя в голове все посторонние звуки. Лучшее лекарство от головной боли – это хороший сон, даже если большинство целителей и верят в свою магию. Но лично мне их зелья не всегда помогают. Так что и веры у меня в их силы нет. И хотя я небольшая поклонница медитировать, очистить сознание от посторонних мыслей можно было воспользовавшись и этой техникой. И через несколько минут медитации она подействовала. Сознание стало уплывать, вернулись отголоски сна, только в этот раз без кошмаров, падений в пропасть и моего преследования жуткими монстрами. Я находилась где-то в приграничном состоянии – сна и бодрствования. Но потом я все же задремала.

Мне приснилось, что я иду по лугу – зеленому и бесконечному. Шла, не видя ни конца, ни начала своего пути. А потом начался дождь. И единственная странность сна – это капли дождя, они падали на землю с необычным грохотом. Как будто… кто-то стучал в двери. Никогда не думала, что Лора такая бесстрашная:

– Пусть шотры сожрут твои внутренности, – со злостью выплюнула я, выныривая из сновидения с четким осознанием – второй раз и медитация не поможет заснуть. Так что от головной боли мне не избавиться. Или придется выпить всю склянку с мерзкой настойкой. Причем мерзкой и на вкус, и на цвет.

– Ивейн, я не уйду как бедная Лора.

Губы тронула легкая улыбка. Да, проигнорировать отца было бы верхом неприличия. Но у меня болела голова, да и настроение было просто отвратительное, поэтому я желала и другим его испортить. Тем более что голос отца звучал слишком бодро. По крайней мере, пока что.

– Милости прошу, – произнесла я немного хриплым после кошмаров голосом.

И хотя я не видела отца, я могла представить его следующие действия. Вот он протянул руку, положил ладонь на ручку двери…

Моя улыбка стала шире, когда щелчок не раздался. Ну-ну, подумала я. И стала отсчитывать секунды, надеясь, что когда-нибудь они сложатся в минуты, в минуты времени, которые уйдет у отца на то, чтобы вскрыть наложенную мною защиту.

В глубоком детстве я не успевала даже начинать отчет. Что меня порядком злило. А потом отцу приходилось все же тратить усилия, чтобы зайти ко мне в комнату. И каждая новая секунда заставляла меня порхать в течение дня. Да уж, со своим стремлением всегда быть лучшей во всем я ничего не могла поделать. Такой уж уродилась.

А сегодня я досчитала ровно до пятнадцати, прежде чем дверь распахнулась и на пороге появился мой отец. Пятнадцать секунд, фыркнул я. Может пошутить про его возраст? Хотя не стоит, этим его не пронять. Ведь если верить сплетням слуг в поместье, девиц, желающих стать его любовницей, на брак благо ни одна не надеялась, было довольно много. И их привлекала не только его фамилия, принадлежность к древнейшему аристократическому роду, власть и богатство. Да и маги жили чуть дольше обычных людей, поэтому в свои годы мой отец выглядел довольно молодо. Чуть загорелая кожа, русо-золотые волосы до плеч, зеленые глаза. Так что у меня не было причин сомневаться в слухах. Хотя то количество любовниц, что ему приписывали, все же было нереальным, ведь большую часть свою жизни он посвящал работе, ну и мне.

Так что с отцом мне повезло – даже очень. И так как я безвылазно сидела в поместье, отец помимо родительских функций, которые он выполнял, на мой взгляд, безукоризненно, он стал и моим лучшим другом, и к сожалению, единственным. Последняя мысль на мгновение омрачила мои мысли. Но я сразу же тряхнула головой, чтобы избавиться от этой навязчивой мысли.

Отец, не дожидаясь приглашения, прилег на кровать рядом со мной. И конечно же испачканные сапоги после утренней прогулки он снять не удосужился. За что схлопотал отнюдь неприветливый взгляд.

– Хм, забыл… лисенок.

Обращение как и всегда возымело успех, и я милостиво простила оплошность отца. Тем более что белье слуги меняли каждый день.

С губ сорвался легкий вздох. Я всегда сожалела, что не была на него похожа. Ведь если верить нашей поварихе, то он был «безбожно красив для мужчины». Горничные только вздыхали, но, кажется, готовы были полностью подписаться под этим утверждением. А вот я не унаследовала его красоту. Вся пошла в мать. Скорее всего. Ведь ее я никогда не видела. А меня однажды просто нашли на пороге поместья. Отец рассказывал, что мать не удосужилась оставить даже записку. И тем более поговорить с ним. Благо магический анализ крови все расставил по своим местам. И у отца не осталось сомнений чья я дочь. Как и не было сомнений, что делать с незаконнорожденным отпрыском.

– Хорошая защита, – похвалил отец. – Еще немного практики и будет даже отлично.

Я громко фыркнула. Если на счет своей внешности я не заблуждалась. Ну не уродилась я писанной красавицей. Свои силы и способности я оценивала трезва. Умна, талантлива и сильна.

Кажется, отец прочел скепсис на моем лице.

– Ладно, готов признать, что последний созданный тобой артефакт был не так и плох.

Я рассмеялась, понимая, что отец просто подначивает меня. Знает, что я не умею сдаваться.  Все хочу доказать, что я достойна быть его дочерью. Последняя мысль неприятно кольнула.

Да, все-таки обида на мать была сильна. Как и желание увидеть ее. Правда не затем, чтобы припасть к материнской груди, облобызать ей ноги и простить ее. Нет, у меня накопилось к ней много претензий. Так что встречу со мной, если ей быть, она долго не забудет.

– Позволишь? – тихо спросил отец.

Он слишком хорошо знал меня. Поэтому догадался о моей головной боли. Я нехотя села на кровати. Прикрыла глаза. Почувствовала легкое вторжение в свою ауру.

– Все еще кошмары мучают?

Я пожала плечами. Отец знал ответ. А я не хотела его растаивать. Да и головная боль с кошмарами не такая большая плата за мои способности. Отец как всегда догадался о недосказанном. Он обнял меня – крепко, как в детстве. Совсем как в детстве, когда мой дар только проснулся, а я не знала, как с ним совладать. Отец тоже не знал, так что он обучал меня методом проб и ошибок.

Отец поцеловал меня в висок. Я почувствовала, как его губы тронула легкая ленивая улыбка.

– Знаешь, Иви, ты у меня уже совсем взрослая.

Я покосилась на отца.

– Надеюсь, ты не намекаешь на то, что мечтаешь стать дедушкой?

Глава 2. «Ты уже совсем взрослая»

Глава 2. «Ты уже совсем взрослая»

Отец таким тоном произнес «ты уже совсем взрослая», что мне только и пришло в голову, что он собирается заговорить о моем браке и будущих детях.

Но отец, услышав мой вопрос о внуках, в голос рассмеялся.

– Я хотел поговорит не об этом, – заверил он, – но к слову, от парочки внуков я бы не отказался.

Я скептически хмыкнула.

– Это невозможно, – неожиданно погрустнев, ответила я.

Отец перестал улыбаться и серьезно посмотрел на меня.

– Ну, если ты и дальше будешь прятаться в поместье, то это точно не станет возможным. Если конечно ты не обратишь взгляд на конюха или грума, но учти, я не одобрю подобный мезальянс. И ты овдовеешь раньше, нежели успеешь сказать да своему избраннику.

В следующий раз надо будет и какое-нибудь проклятие навесить на дверь, чтобы отец вместо лекций мне был занят тем, как его снять.

– Мне не нравится этот разговор, – буркнула я, предприняв попытку выбраться из объятий отца.

Моя попытка встать не увенчалась успехом. Отец держал крепко. А значит, нам предстоял серьезный разговор. Вот только с утра пораньше, вздохнула я, мне и не хватало этого разговора. Тем более, что головная боль только утихла.

Но мой отец о милосердии знал только из книг, так что он с радостью воспользовался возможностью вновь переубедить меня, понимая, что сейчас я не особо способна здраво мыслить. Да и птицы за окном уже выводили настоящую симфонию, играя на моих нервах. Я даже чуть подозрительно посмотрела на отца, не его ли рук дело эта какофония звуков за моим окном. Ведь каждый день эти птички начинали петь в одно и тоже время. Что порядком меня злило. Я уж точно не относилась к тем девицам, что, всплеснув руками, восхищались птичкой на дереве. Нет, животных я любила, но точно не пернатых. У меня к ним нелюбовь с детства. С тех пор как одна птица сначала нагадила на меня, а затем клюнула почти в глаз. Я конечно же отомстила ей – запекла прямо в полете. Но с тех пор относилась к птицам предвзято. Что не влияло на мой кулинарный вкус. Птички жаренные, запеченные, варенные, копченные… облизала губы, пернатыми я лакомилась с особым удовольствием. Покосилась на окно. А может сегодня на обед заказать повару диких птичек? Я даже сама их поймаю. Зато потом меня ожидает тишина по утрам. И даже если другие пернатые решат навестить наш сад, мясо птицы станет постоянным блюдом в моем личном меню.

– Тебе нет смысла и дальше скрываться в поместье. Если ты не будешь пользоваться своим даром, то никто и не узнает кто ты. И даже если ты воспользуешься им, я все улажу. Подумай об этом. В твоем распоряжении вся осень. И я очень надеюсь, что смогу представить тебя королю и двору в первый день зимы.

И вот так у нас с отцом заканчиваются все разговоры в последнее время. Причем, когда в детстве я мечтала покинуть поместье, не понимая, почему мне нельзя выйти за его пределы, отец объяснял свой отказ моей безопасностью.

Но вот уже три года как все изменилось. И хотя я не могла избавиться от кошмаров и головной боли, во всем другом я была как все. Ну, почти как все.

Я молчала довольно долго, понимая, что отец прав, не буду же я вечно скрываться в этом поместье. Но и покинуть свою зону комфорта я не стремилась. Слишком привыкла, усмехнулась я, к своей темнице.

Хорошо еще, что отец после единственного раза, когда предложил мне пообщаться с целителем душ, больше не поднимал эту тему. Ну да, я тогда не сдерживала себя в выражениях. Причем настолько не сдерживала, что отец понял, что перегнул палку. Ведь порой даже он ошибался в своих выводах, а я совсем не испытывала страха перед реальной жизнью. И мне точно не требовалось общение с целителем, чтобы побороть свои сомнения.

– Я подумаю, – пообещала я.

– Подумаешь, как несколько десятков раз до этого? – не поверил мне отец.

– А я должна подумать и принять то решение, которое удобно тебе?

Кажется, утро закончится ссорой, что, впрочем, было не такой редкостью. Что у меня, что у отца характеры были не подарком. Мы оба с легкостью могли вспылить, затем наговорить много глупостей, после чего по недели дулись и не разговаривали друг с другом. Правда мы с легкостью и мирились, но в те недели, когда мы игнорировали друг друга, даже слуги старались незаметно передвигаться по дому, опасаясь обратить на себя наш взор. Мой уж точно. Ведь в такие моменты я себя как раз и не контролировала. Особенно в детстве.

Я вообще поражаюсь, что они до сих пор не разбежались. Конечно, они все подписали магический договор о неразглашении, но вытерпеть меня в детстве – это было героическим поступком. Отец как-то обмолвился, что платит им такое жалованье, что они все уже обеспеченные люди. Однако никто из них так и не оставил службу.

Наверное, ждут, что я все же покину поместье. Не зря же в последнее время каждый из слуг посчитал своим долгом донести до меня, как прекрасна жизнь в королевстве. Причем, как я подозревала, они действовали так не по приказу отца, а по собственному сговору. Только непонятно было одно – то ли они так действовали от любви ко мне, то ли желали спокойно продолжить службу, сплавив меня из поместья. А может ими двигало и то и другое.

– Ты должна принять решение, которое даст тебе настоящее будущее, не ограниченное этими стенами…

Отец поцеловал меня в лоб и вышел из комнаты.

А я задумчиво смотрела в потолок, впервые по-настоящему задумавшись о том, что мне и впрямь пора покинуть поместье.

Глава 3. Поздний ужин

Глава 3. Поздний ужин

Беспокойная ночь, кошмары вместо нормальных снов, затем раннее пробуждение, еще один разговор с отцом – все это оказалось только первыми вестниками ужасного дня. И хотя у меня редко пропадал аппетит, от мыслей – приживусь ли я за стенами поместья, сегодня и он взял отпуск.

И так как работа – это лучшая профилактика хандры и навязчивых мыслей, я и решила сосредоточиться на ней. Тем более в поместье у меня было и любимое место, которое, в том числе, и держало меня здесь – это моя лаборатория. Уже прошло два года как я оборудовала ее по своему вкусу. И я даже не сомневалась, она отвечала всем последним магическим требованиям.

Отец был богат, так что он без возражений покупал все, что я требовала. А порой он и сам дарил мне последние изобретения, которые еще даже не стали широко известны, или же о них вообще знали только единицы магов.

Вход в лабораторию был лично защищен мной – от отца, слуг и других посторонних, которые могли попасть в поместье. Правда последнее все же было сомнительно. Отец у меня такой же параноик как и я. Так что наше поместье, в случае угрозы, продержится в осаде не один день, а скорее и не одну неделю. И скорее всего, если нападение когда-нибудь произойдет, то поместье погребет под своими развалинами всех нападавших и врагов. Ведь последних у отца было много. Вернее, очень много. Благо большинство из них были не такими дураками, чтобы напасть на поместье, надеясь выжить. Как я говорила ранее, отец точно ничего не знал о милосердии, а вот карать он умел. Официально – во благо королевства. Но на его должности любой злоупотреблял бы властью и действовал и на собственное благо.

Так что защита лаборатории была излишней мерой. Это по мнению отца, когда он узнал, что я помимо десяти ступеней щитов умудрилась поставить защиту на собственной крови. Я знала, что это опасно, знала, что это запрещенная магия. Но на малом я никогда не останавливалась. Никогда не знала слово нет в магии. Или просто не верила, что у магии есть предел.

Зато отец в мою лабораторию мог войти только со мной. Конечно, раз в месяц он предпринимал попытку вскрыть защиту. Чтобы в очередной раз признать, что его «маленькая девочка очень талантлива и даже возможно гениальна». Да, это была не игра – открой дверь спальни. Ту защиту я набрасывала за мгновение, хотя и с ней отец возился уже пятнадцать секунд. А вот в то, что он вскроет защиту лаборатории, не потревожив ни одну из ловушек, я не верила.

Правда в таком рассеянном состоянии, в котором я находилась с утра, не стоило было идти в лабораторию. Ведь ошибки допускала и я, редко, замечу, но допускала. Поэтому задумавшись о словах отца, я чуть переборщила с алатом. Сеть защиты на лабораторию я успела набросить, чтобы не пострадали мои колбы, реторты, заготовки для артефактов и редчайшие книги по магии. А вот себя я защитить не успела. Так что меня знатно припечатало о дверь. Судя по звуку и боли, я умудрилась сломать даже пару ребер. Но беглое сканирование тела показало, что отделалась я всего лишь трещинами. Что было не так и страшно. Главное, что не переломы, все-таки при всех моих талантах, целителем я была более чем посредственным. Не могла вылечить даже головную боль. Конечно я могла сварить зелье от головной боли – ту самую мерзкую на цвет и вкус настойку, но вот использовать чистую магию для лечения и роста костей было для меня практически невозможно. А обращаться за помощью к отцу я не хотела. Ведь он не удержится от замечаний и насмешек в ближайший месяц, намекая на то, что я и не так гениальна, если не могу отмерить нужное количество алата.

А как только я отделила свое бренное тело от двери и просканировала себя на переломы, я выдохнула, радуясь, что я озаботилась полгода назад и о звукоизоляции. Хотя это было сделать сложнее, нежели поставить защиту на крови. Но зато теперь взрывы в моей лаборатории никто не слышал, что меня радовало. Я, как и все, не любила совершать ошибки, но еще больше я не любила, когда о них узнавал отец.

Так что мне пришлось выпить болеутоляющее зелье, в этот раз не моего производства, а сурового на вид целителя, который поместил свой портрет на этикетку, и туго спеленать пострадавшие ребра. После чего я сосредоточилась на работе, не отвлекаясь уже ни на какие мысли.

И заработавшись в лаборатории, я потеряла, как часто это бывало, счет времени. Поэтому об ужине мне напомнил мой желудок, ведь я пропустила и завтрак, и обед.

А вот за ужином, к моему облегчению, отец не задал пугающего вопроса о взрыве в лаборатории. То есть моя защита выстояла, и слуги не донесли ему о странном грохоте в лаборатории.

Ужинали мы с отцом в малой гостиной. Слуги накрыли на стол и оставили нас вдвоем.

Я любила подобные вечера. Без снующих слуг, при которых невозможно было поговорить по душам. В малой гостиной, которая не давила своим величием и портретами предков на стенах. Просто ужин отца и дочери. А не именитого мага, чье имя знали во всем королевстве, и его дочери-затворницы, о которой вообще пока никому кроме слуг в поместье было неизвестно.

– У тебя складка на лбу, – улыбнулась я. А она всегда появлялась, когда отец был чем-то озабочен. – О чем ты думаешь? Или вернее, что тебя беспокоит?

И если еще мгновение назад передо мной сидел Этар дель Сольни – один из советников короля, входящий в малый совет, а также глава магического правопорядка, под чьим началом находилась стража, бюро расследований, служба надзора, то стоило ему только было посмотреть на меня и улыбнуться, и это уже вновь был мой отец.

– Ты и в детстве всегда замечала, если меня тревожили государственные думы.

Я улыбнулась в ответ, забыв о утренней размолвке и разговоре. Мы вместе с отцом быстро вспыхивали, но с такой же легкостью забывали слова, сказанные в запале. И оставаясь затворницей в поместье, я знала практически обо всем, что происходило в королевстве и при дворе. Отец ничего не скрывал от меня, порой раздраконивая мое любопытство, чтобы добиться своей цели и выудить меня из поместья.

Поэтому сейчас я отметила странность, вместо ответа, призванного вызвать интерес, он произнес нейтральную фразу.

– Что произошло? – напрямую спросила я.

Отец напрягся и прикрыл глаза. Я нахмурилась. Защиту малой гостиной мы устанавливали вместе, ведь именно здесь отец чаще всего и делился информацией о государственных делах. Но сейчас отец усиливал эту защиту, хотя и знал, что никто из слуг не осмелится помешать нашему ужину.

– Все так серьезно? – спросила я только после того, как отец закончил плести новое заклятие защиты.

– Да, Ивейн.

По имени отец называл меня редко. И это тоже было знаком.

– Расскажешь?

Отец налил себе полный бокал вина. Отпил половину и посмотрел мне прямо в глаза:

– Сегодня на королевскую семью было совершенно покушение.

Глава 4. Покушение на королевскую семью

Глава 4. Покушение на королевскую семью

Как занимательно. А ведь такого я не припомню. Заговоры против королевской семьи, в особенности против короля, плели, но до реальных покушений дело никогда не доходило. Нахмурилась, поняв, что насторожило меня в словах отца. Он сказал, что на королевскую семью было совершенно покушение. То есть он и его служба не остановили заговорщиков, и они смогли практически довести свой заговор до логического завершения. Почти, потому что мой отец ужинал вместе со мной, а не остался сегодня на службе. А значит члены королевской семьи, если и пострадали, то остались живы.

– Странно, что слухи еще не поползли по столице.

Если бы столица гудела, то кто-нибудь из слуг уже донес бы мне о покушении. Да и отец не стал бы ставить дополнительную защиту, чтобы сообщить о том, что и так всем известно.

– Далеко не всем, – ответил он на мои сомнения, и сразу же пояснил. – О покушении известно ограниченному, очень ограниченному числу лиц. По моему совету король решил сохранить в тайне сам факт нападения.

– Покушение неудачное?

– Да, никто из королевской семьи не пострадал. Более того, принцесса даже не поняла, что произошло… Но меня беспокоит не само покушение, а то, что я позволил ему произойти. Беспокоит и то, что у нас нет ничего – ни одной зацепки, ни подозреваемых, ни причин того, во имя чего действуют заговорщики. А значит вскоре будет нанесен второй удар… А я даже не знаю откуда его ждать.

Вот шотр, про себя выругалась я. Король был сильным магом, ну, это если верить словам отца, а он никогда не преувеличивал ничьи силы и достижения. А вот его дети – двойняшки – родились довольно поздно. Отец редко говорил о них, но вот слуги рассказывали, что они не унаследовали силы отца. Правда насколько эти слухи соответствовали истине я не знала.

Отец внимательно взглянул на меня.

– Ну, лисенок, поведай, что бы ты предприняла на месте следователей.

Эту игру я любила. Отец рассказывал о реальных историях, а я выступала то судьей, то адвокатом, то королевским советником. Видимо, настал черед побыть мне и следователем.

– Во-первых, я бы разделила две задачи. Первая – защита королевской семьи, вторая – поиск заговорщиков. Оставлять семью во дворце я бы не стала. Слишком легкая добыча для тех, кто уже один раз обошел защиту дворца. Тем более, что оставить их во дворце будет на руки заговорщикам. Так одним ударом они могут лишить нас короля и наследника. Так что я вспомнила бы не прописную истину – разделяй и властвуй. С тем только отличием, что разделила бы я королевскую семью. Зная характер короля, по твоим рассказам, я готова поспорить, что он не станет бежать или укрываться от врагов. Так что предположу, что вам придется защищать его во дворце. Но если опять верить твоим словам, – я усмехнулась, – а я им верю, из дворца ведет тайный ход в тюрьму. А ее еще никто не взял штурмом или с помощью магии. Днем король может находиться во дворце, а ночевать ему не повредит в тюрьме под усиленной охраной. Все-таки защитить один тайный ход, думаю, в силах королевских гвардейцев… Королева, ну, она представляет наименьшую ценность. Править она не может, – задумчиво пробормотала я, – но король трепетно относится к супруге и ее смерть может пошатнуть его покой. Так что ее я бы отправила в отдаленную провинцию. Сомневаюсь, что убийца решит нанести по ней удар… Теперь наследник. Стоит распустить слухи о желании принца отправиться в плаванье на пару месяцев. Думаю, стоит даже продемонстрировать, как он сядет на корабль и отплывет к неизведанным землям. Можно использовать двойника. А принца тем временем в летнюю резиденцию. И распустить слухи о ее реставрации. Главное не забыть гвардейцев переодеть в рабочую форму…Так, осталась у нас еще принцесса. С одной стороны, на трон она не претендует, но если короля и принца убьют, то девочка имеет неплохие шансы стать нашей королевой. Девочке ведь семнадцать? – уточнила я на всякий случай. Получив кивок отца, продолжила. – Придумала, принцессу в высшую магическую академию. Дель Верди, не взирая на твое к нему отношение, сможет позаботиться о ее безопасности. А для подстраховки, пусть в академию отправятся тайные агенты в качестве преподавателей и работников школы.

– Так неинтересно, – неожиданно рассмеялся отец. – Хотя чему я удивляюсь. Ты моя дочь, так что мыслим мы одинаково. Правда с принцессой все не так просто. Если ты не забыла, академия имеет право на невмешательство короля в свои внутренние дела. И хотя дель Верди согласился принять принцессу в стенах школы без экзаменов, он не позволит моим подчиненным или гвардейцам короля присматривать за принцессой в самой академии.

Я усмехнулась. А отец сработал довольно оперативно.

– Ты уверен, что не позволит? Речь идет о дочери короля.

Отец кивнул и продолжил:

– Дель Верди дал разрешение выставить охрану только вокруг академии. Но заявил, что соглядатаев у себя не потерпит.

– Неужели король не может его заставить?

– Не может. И так как о покушении знает ограниченное число магов, то дель Верди не попал в их число.

Я хмыкнула.

– Правильно, зачем ему говорить о такой подлянке как принцесса, которую хотят убить. Ведь кто знает, может ректор и не пожелал бы увидеть ее студенткой в стенах своей академии.

– Может быть, – согласился насмешливо отец, – и не пожелал бы.

Я только покачала головой, догадавшись, что отец мог и в другое место отправить принцессу, но он специально настоял на ее поступлении в академию. С одной стороны, ничего необычного. Королевские отпрыски и женского и мужского пола могли отучиться в академии, а с другой стороны, отец собирался возложить ответственность за безопасность принцессы на ректора.

И все же я никогда не поверю, что отец не имел никакой возможности вести наблюдение за принцессой внутри академии.

– Мои агенты сейчас изучают дела студенток, – подтвердил отец. – Так что к началу учебного года мы завербуем несколько агентов прямо внутри школы.

– Деньги или шантаж, – понимающе хмыкнула я.

– Любой способ подойдет. Хотя конечно доверие к студенткам я не питаю… Ну да ладно, перейдем к тому, как бы ты стала искать заговорщиков.

– Благо мне их искать не надо, это твоя работа, – невольно подколола я отца. А затем всерьез задумалась, вспомнив, что зацепок у него нет. – Я бы попыталась выяснить причины покушения. Первое – государственный переворот. Свержение одной королевской династии и воцарение новой. С одной стороны, самый неудобный вариант. Но с другой, в него должны быть привлечены многие аристократические семьи и придворные, и утаить все в секрете будет не просто. Второй вариант – удар собирается нанести кто-то из родичей короля. Стоит искать из родственников… – я помолчала несколько минут. – К сожалению, не стоит сбрасывать со счетов и то, что во главе заговора может стоять королева, принцесса или даже наследник. А покушение было призвано только отвлечь внимание от своей персоны.

Отец многозначительно хмыкнул. Понятно, у него были факты, которые отмели подозрение в их адрес. Впрочем, в эту версию я и сама не сильно верила. Принц и так со временем станет королем. А вот принцесса, опять же если верить слухам, была далека от придворной жизни. Хотя если бы не это многозначительное хмыканье отца, я бы решила, что она могла быть просто хорошей актрисой.

– Еще одно предположение – месть или попытка ослабить наше королевства из вне… Не стоит к тому же забывать о самом фантастичном варианте. И… – я замолчала. Подняла бокал с вином. В отличие от отца я не сделала еще ни одного глотка. – Я сегодня целый день думала о твоей просьбе, – поморщилась. Именно поэтому я чуть не разгромила лабораторию. Но об этом я не стала говорить. К тому же обезболивающая настойка уже перестали действовать и ребра стали ныть. – Я ничего не видела кроме этого поместья… Но я не хочу опозориться на своем первом балу в день зимы, когда ты представишь меня ко двору… Тебе нужна студентка, которая будет следить за принцессой в стенах академии. Что же, предлагаю свою кандидатуру.

Отец от удивления, хмыкнула, а я его точно удивила, пролил вино. Оно быстро окрасило белоснежную скатерть в красный цвет. Но на подобную мелочь мы с отцом не обратили внимание.

– Ты знаешь, я могу за себя постоять – и магически и физически, – продолжила я, ведь отец молчаливо ждал мои объяснения. – Твоя школа. А поступить в академию мне не составит труда. Конечно не под своим настоящим именем, это было бы глупо и преждевременно. И это точно насторожило бы дель Верди, да и вообще вызвало бы много вопросов, которые я постараюсь хотя бы в первые месяцы до зимы избежать… На экзаменах познакомлюсь с принцессой. От себя сделаю все возможное чтобы поселиться с ней в одной комнате и даже… хм… подружиться… И что значит твое молчание?

– Это может быть опасно.

Расхохоталась.

– Вот теперь я точно не отступлю.

Я видела по задумчивому лицу отца, что идея ему понравилась. Принцесса под присмотром, он получает сведения из первых рук, и все это под носом дель Верди, с которым он враждует еще с тех времен, когда они вместе обучались в академии на одном курсе и факультете.

– Не передумаешь? – тихо спросил отец.

Наверное, мне так было даже проще – покинуть поместье под вымышленным именем, нежели предстать перед всеми дочерью дель Сольни.

– Не передумаю, – твердо сказала я.