Текст книги "Валентин и Валентина"
Автор книги: Марина Галимджанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Глава 2
Лондон. Великобритания
За окном кабинета падали крупные хлопья первого снега. Снежинки вальсировали в воздухе и, опускаясь на серую каменную кладку тротуара Квейтен Стритт, таяли на нем. Зима пришла в Лондон неожиданно и как–то непривычно для жителей Британии. Теплую осеннюю погоду октября сменили проливные дожди начала ноября, а сегодня утром лондонцы проснувшись, увидели, что все улочки, деревья, каменные и железные заборы, здания – покрыты белым – белым инеем. Словно Снежная Королева приказала своим невидимым слугам позабавиться над старым городом, и они счастливые принялись украшать в белоснежный цвет его замысловатые переулки и улочки. Когда улицы были приукрашены и волшебство из инея медленно начало таять, пошел снег.
Сонные первые прохожие надели теплые свитера, сапоги, куртки. Нехотя стали собираться на работу, на учебу, в гости, по магазинам. Белоснежная обстановка улиц не радовала жителей, за изморозью всегда следовали холода. Да, в этом году рано заглянула зима в уголок Европы.
Однако не холодная погода, не снег, не ранняя зима, ни интересовали человека сидящего в кресле возле камина в теплом кабинете. Ему было плевать на то, что творилось за окном. Его кабинет, состоящий в основном из красной дубовой мебели, сам напоминал какое–то жуткое колдовство из смога сигаретного дыма, запаха перегара от виски и разбросанных бумаг по коричневому полу. Мужчина не обращая внимания на все неудобство, продолжал сжигать сигаретой свои легкие, стряхивая пепел прямо на пол. Ему было плевать на то, что он небрит и волосы пропахли сигаретами, как и смятая серая рубашка мужчины расстегнута, а темные брюки, кажется, тоже измяты. Он уставился невидящим взглядом в одну точку и курил, курил, курил.
Сегодня первым зимним днем он мог позволить себе «расслабиться», и завтра и послезавтра. Хоть раз в жизни он мог позволить себе быть обычным приземленным мужиком со стаканом спиртного в руке, потому что таким образом Лент пытался «заглушить» свое горе. Он хотел, что бы его уставший мозг прекратил возвращаться к воспоминаниям о дочери. О том, как он видел ее тело на железном столе морга, как видел пустые глаза жены, слышал как плачет мама, оплакивая внучку. Наконец, он не хотел вспоминать тот день, когда земля с кладбища засыпала могилу его четырехлетнего ребенка.
Он хотел все забыть и вернуться в Косту, пройтись босыми ногами по мягкому песку, прикоснуться к белым волосам той девушки. Вместо этого Лент сидел тут в кабинете и тихо пьянствовал. Он не мог позвонить ей и сказать, что у него произошло горе. Амелия вчера устроила скандал, запустила в стену его телефон. Айпод ударился о стену и упал в аквариум. Телефон Лент вытащил из воды только утром, потому что вчера было не до него. Если бы не Данил, то он наверно задушил Амелию в припадке истерики. Супруги наговорили друг другу много жутких вещей. Горе заставило забыть о правилах приличия и сделать много ужасных недостойных вещей для взрослых хорошо образованных людей – по сути людей из высшего общества, но ослепленных горем и ведущих себя, как бульварные твари. Данилу пришлось вмешаться, чтобы отправить женщину наверх, а Лента ударить, чтобы хоть как–то привести того в чувства. Если бы старший брат вовремя не зашел в кабинет, то, все могло закончиться в полицейском участке…
Сейчас Амелия опять зашла в кабинет. На этот раз аккуратно подкрашена, приятно пахнущая дорогим парфюмом, на высоких каблуках и вся в белом – хороша, но только красота жены была фальшивка. Внутри ее души была лишь пустота, яд, черви.
– Мили сказала, что ты хочешь меня видеть? – женщина поправила шарф на шее, – Увы, я не думаю, что ты хочешь извиниться за вчерашнюю сцену. Я не принимаю извинений. Мои адвокаты решат, как быть с тобой или возбудить процесс или …неважно, я все равно не прощу тебя, ты поднял руку на женщину…мерзавец, – Амелия театрально всхлипнула.
– Женщину? – Валентин поставил стакан на пол, закурил еще одну сигарету. Начинать новый бессмысленный скандал с ней не было желания. Морально он был опустошен, как брошенная в угол выпитая бутылка:
– Нет, ты не женщина – ты жалкое подобие женщины – ты сам грех, Амелия. Если бы ты позволила мне забрать дочку на отдых, Ани была бы жива.
– Если ты позвал меня сказать гадости – то, я ухожу? Я еду давать интервью по поводу проблемы с дочерью, – высокомерно сказала Амелия, – мне нужно успокоить прессу на счет слухов, что мы расходимся. Очистить твое имя, когда ты путаешься с бабенками и беспробудно пьешь. Так что извини, сегодня белый рыцарь я.
– Амелия, – тихо позвал Лент, – после интервью не возвращайся домой. Не нужно.
– Ты хочешь немного отдохнуть от наших отношений? – согласно закивала жена, – Я тоже думала, что нам лучше пожить отдельно друг от друга. Последнее время мы только ссоримся. Меня это сильно раздражает. Я, к примеру, хотела этой зимой съездить в Италию. Вот только ехать туда одной ну, как–то…нужно съездить туда вместе, а то опять поползут сплетни. Так что отдыхаем друг от друга, а к декабрю я позвоню. Идет?
– Нет, Амелия, мои адвокаты свяжутся с тобой – я подаю на развод, – Лент затушил сигарету и поднялся с кресла. Супруга была права в одном, сигарета и спиртное ему не помогут – нужно прекращать пить и привести тело в порядок пока есть время до съемок фильма в США.
– Что – о??? Ты перепил виски?! – женщина рассмеялась зло, неестественно, сухо, – Нужно объединить наши усилия и показать миру, что мы семья! Что ты несешь такое?! Все родственники, друзья, знакомые, коллеги и наконец, мир – привыкли к тому, что мы идеальная семья! Я не позволю…
– Позволишь, – перебил ее Лент, как ни странно в его голосе не было злости или отвращения. Он просто говорил, как уставший человек после долгой изнурительной ночи, – еще как позволишь, Амелия, потому что семьи и отношений про которые говоришь больше нет. Всех тех, кого ты сейчас перечислила…хм, пусть отвыкают – я подаю на развод. Я так решил. Точка.
– Хорошо подумал? Милый – милый Лент? – Амелия подошла к нему и легонечко провела кончиками серых ногтей по его высокой скуле, а вторую ладонь со всей силы сжала в кулак. Лент с безразличным видом наблюдал, как его жена испытывает сильное искушение сцепиться когтями в его лицо.
– Я все сказал, – медленно произнес он, – если ты закончила с вопросами то, прощай Амелия. Встретимся в суде.
– Ты пойдешь по миру. Я заберу все твои сбережения и эту квартиру тоже, знай, – прошипела Амелия.
– Квартира на Квейтен Стритт подарок родителей. Ты не имеешь ни какого отношения к ней. Все оговорено в контракте. – Лент понюхал рукав рубашки. Ткань не пахла, а воняла сигаретами, потом и спиртным – до чего он докатился, – А мои деньги, забирай все. У меня впереди еще целая жизнь – я заработаю еще. Мне не жалко, только оставь меня в покое? Меня давно тошнит от твоих истерик и постоянных любовников, так что я оплачу все твои похождения, только дай мне жить спокойно.
– Надо же, как…– задумчиво произнесла Амелия:
– Ты как всегда образец для подражания. Ты… – полные губы жены изобразили подобие улыбки, большие глаза сощурились и потемнели – Амелия пришла к интересному выводу, – слушай, как я раньше не догадалась. На три дня ты исчез из вида у мира – испарился, как по волшебству. А я все думала, как так пресса недоумевает – «куда исчез Харт»? Разве можно скрыться от СМИ? Дэн. Твой брат молодец, я оценила его хитрости только сейчас. Вы наверно, договорились еще в самолете. Да, я видела видео, как ты славно выручил бедную серую моль.
– Причем тут девушка? – поморщился Лент.
– Притом, что это…я даже не знаю как назвать это. Связь? Секс? Любовь? Спор с братом кто первый? Ей хоть восемнадцать есть? – ехидно заметила Амелия, – Ой, не смотри на меня так. Я уже в курсе, что у тебя большая и светлая любовь. И знаешь, что Валентин? Я потрачу все свои деньги и использую все связи, чтобы тебе было больно. Я уничтожу тебя морально, а сама сяду кресло, буду пить мартини и наслаждаться, как ты горишь в аду.
Больше Лент не стал слушать Амелию. Отстранив жену в сторону, он вышел из кабинета. У Амелии хорошо получалось унижать людей. У нее был какой–то инстинкт видеть все слабости попадать в точку со своим мнением. Амелия сильно задела чувства Лента по отношению к Валентине. Меньше всего мужчина хотел, чтобы его любимая страдала от нападок жены, а у супруги были длинные руки по отношению связей. К чему не прикоснулась Амелия, все погибало от ее прикосновения. Встречи Валентины и жены Харта не желал. Его даже порадовало, что связь с Валентиной была больше не доступна ему, можно сказать девушка была на безопасном расстоянии от унижения, сплетен и черти чего на что была способна Амелия. Он очень надеялся, что способом временного разрыва их отношений сможет уберечь ее от жены, теперь уже бывшей.
Глава 3
2010– 2011 годы. Зеленый Бор. Россия
Вернувшись в Зеленый Бор из Косты, Валентина перебралась жить в Дачный. Свой переезд девушка объяснила тем, что последнее время она вернулась к идее создать выставку своих пейзажей и временно ушла из магазинчика картин. Места в доме было мало, а загородная дача как раз располагала для художницы. Довольная одиночеством, и тем, что теперь предоставлена своему творчеству она принялась за работу. Никогда еще работа не приносила Валентине душевное спокойствие, как этой осенью. Дурные мысли прекратили волновать ее и девушка как говориться с «головой ушла в творчество».
Как первые, так и последние картины уходи с молотка. Непривычно яркие, нежные, прекрасные работы волновали воображение многих ценителей искусства. Заказов становилось все больше и постепенно заказчики из других городов стали приезжать к молодой художнице. О таланте девушки заговорили высших слоях общества. Само–собой разговоры о юной пейзажистки привлекли внимание газетчиков. Ей даже предлагали создать свою выставку в столице. Идеей Валентина увлеклась, пока однажды утром не почувствовала себя плохо.
Девушка шла по дорожке сада и через несколько минут поняла, что лежит на земле. Этот случай очень встревожил Лизу с Мишей, но на уговоры съездить к врачу Валентина только пожимала плечами. Работы было много – она вставала с рассветом, а ложилась поздно ночью и то, после того как Галина или Лиза звонили узнать, что с ней в порядке. Выслушивая нотации, что нужно беречь свое здоровье, девушка соглашалась, вздыхала в трубку и, положив телефон на журнальный столик, нехотя расставалась с кистями и красками…
До декабря месяца 2010 – го Валентина прожила одна, но постепенно болезнь взяла свое: частые обмороки и рвота из–за проблем с желудком поставили точку в решении Лизы переехать к подруге. Она также настояла на том, чтобы Валентина прошла курс лечения, и вот тут все встало на свои места. Вместо того чтобы лечить гастрит художницу положили в больницу на сохранение, чем сильно удивили семью.
Первой отреагировала на новость София – она устроила скандал и сказала, что сестра из ума выжила, раз решила оставить все как есть. Она заявила, что Валентине нужно «избавиться от проблемы», чтобы в будущем создать нормальную полную семью. Лиза на слова Софии сказала, что старшая сестра чудовище и решать только Валентине, что делать дальше. Миша поддержал Лизу во мнении, что решение за самой Валентиной. Галина на все высказывания, заявления, слова и истерики повела себя мудро. Женщина сказала, что поддержит любое решение Валентины. Однако однажды вечером Галина позвонила Лизе и попросила поддержать морально подругу детства. Галина рассказала девушке, что у нее до новости был подписан контракт с Прагой и Галине нужно будет уехать на долгий срок в Европу. Если бы женщина отказалась от решения, то контракт грозил перейти в большие финансовые проблемы, потому что часть гонорара уже выплатили российской фирме. Лиза пообещала, что присмотрит за сестрами и останется жить у Валентины столько сколько потребуется. Итак, Галина на долгие четыре года уехала жить в Прагу, чтобы короткими летними месяцами навещать своих девочек.
После отъезда Галины из России жизнь Софии, Валентины и Лизы изменилась.
София поселилась в городе, почти все время проводила на работе. Старшая сестра отдавала больше предпочтения частным вечеринкам. Окруженная многочисленными поклонниками и любовниками София успела побывать в Москве и Петербурге. После новогодних командировок девушка получила повышение, так совсем пропала на работе. С Валентиной София перестала общаться, она редко звонила и Лизе. Старшая сестра не одобряла решение младшей оставить ребенка и отошла от жизни подруг. Теперь у Софии была своя частная жизнь, где время от времени она уезжала в гости к матери. К весне София планировала несколько крупных сделок с Болгарией и Польшей. Наконец, в мае София улетела в Прагу, подумывая остаться у матери до декабря 2011–го.
Лиза к концу декабря 2010–го переехала жить в Дачный и все праздники провела у подруги. Она помогала Валентине всем, чем могла: ухаживала за домом, зимним садом. Наконец, Лиза дошла до идеи брать работу на дом и теперь работала не только одна Валентина. Кабинет на первом этаже оборудовали под чертежную мастерскую, и Лиза приступила к планам. После старого нового года Валентина уговорила Лизу пожить до весны в Дачном поселке, девушка не возражала. Отпросившись у родителей до марта, она с радостью проводила прекрасные зимние вечера у камина. Было много разговоров, шуток, прогулок по зимнему саду, нечастые выезды в город. Лиза радовалась, как ребенок когда видела, что первые ужасные месяцы для Валентины были позади и жизнь возвращается не только к ее бледному лицу, но и к ней морально.
Постепенно личная жизнь Лизы наладилась – она встретила на своем жизненном пути настоящую любовь. Имя ей было – Михаил. Пара начала дружить еще в Косте, но решение встречаться приняла после нового 2011 – го года и частым гостем на третьей улице стал Миша. Молодой человек, увлекшись идеей в помощи Валентине, фактически поселился у подруг. Однако редко оставался на ночь, если только на выходные. Все изменилось к весне. Миша фактически возглавил компанию отца и поэтому стал много времени проводить в командировках. Лиза скучала, обижалась, просила уделить ей больше времени, но Миша не мог вырваться из города больше чем на субботу или воскресение. Лизе пришлось смириться. Радовало ее одно, что в июле Михаил уходил в отпуск и несколько недель мог пожить в Дачном. Пошли разговоры о свадьбе, и пара согласно кивала в ответ на слова о женитьбе, осталось назначить дату.
Валентина располнела, похорошела, поправилась, стала еще прекраснее, чем была раньше. Болезнь, вызванная токсикозом, отступила, и бледные щеки девушки вновь обрели розовый румянец, губы располнели, белые волосы смешно ложились на хрупкие плечи. Молодая женщина вызывала умиление, одновременно легкую зависть у соседей, которые приезжали с города в Дачный.
«Хозяйка старого дома», – говорили они на вопрос туристов и зевак: «кто такая милая женщина в белом вязаном палантине, что несет в своих руках цветы белой–белой сирени?» Все они так привыкли к очарованию Валентины, что не могли предположить, что хозяйка старой двухэтажной дачи может покинуть свой «замок» окруженный цветущими деревьями. Им казалось, что женщина всегда будет убирать кусты смородины, завязывать их и срывать цветы сирени для аромата в доме, что она будет вытирать выступивший пот со лба и садиться на ступени веранды, выставляя вперед животик – колобок. Однако девушка после Ивана Купала родила розовощекого мальчика и назвала его – Александром…
Валентина не стремилась вернуться к городскому образу жизни: в магазинчик картин, нечасто выезжать в гости или к планированию будущих праздников дома. Валентина отказалась переезжать к осени 2011 – го в город и по–прежнему вела тихую жизнь дачницы. Ей нравилось красота осенних полей, прогулки на пирс к реке. Ей нравился сам дом. Она привязалась к нему, как к старой доброй вещи, которую отпускать не хотелось. Ей также нравилось писать картины, теперь Валентина писала пейзажи только на заказ и только для столицы. Она научилась ценить свой труд и знала цену своей работы. Маленький сын отнимал много сил и времени, так что и это сыграло для ее работы роль. Однако Валентина никогда не жаловалась, а, наоборот, на наглые вопросы: «кто отец ребенка?» – отвечала с доброй улыбкой:
– Самый замечательный мужчина для моего мира.
Никто никогда не видел ее слез, когда холодными осенними ночами она позволяла себя пожалеть. Позволяла себе почитать отрывки из блогов и статей, видео – интервью о Валентине Харте. О том, сколько сплетен и грязи было на его имени из–за смерти дочери и громкого судебного процесса по разводу с Амелией. Ее сердце билось быстрее, когда прекрасные глаза девушки читали одну только ложь СМИ об ее Ленте. Они представляли его каким–то чудовищем, бессердечным человеком. Наконец, обвиняли его в смерти дочери, а вот Амелия была сама неприступность – прекрасная, обиженная жизнью женщина. Однако что–то подсказывало Валентине, что все было как раз наоборот. Валентина знала Харта недолго, но тот про кого писали блогеры, газетчики, говорили в интервью журналисты – был далеко не тем Валентином, которого она знала. Все лучшее в нем СМИ «утопили в луже из фальши и грязных связей», приложившей все силы к этой гадости «белой и пушистой» Амелии.
С заплаканными глазами, с головной болью, поздно ночью – Валентина закрывала крышку ноутбука и ложилась спать к своему сокровищу, мирно посапывающей маленьким носиком на большой маминой кровати, Саше.
Глава 4
2010– 2011 годы. Лондон. Великобритания. Нью – Йорк. США.
Конец 2010 года вышел дурным в жизни Лента, но начало будущего года стало предвестником для тяжелого времени в жизни актера. С декабря месяца начались съемки в Нью–Йорке и продлились до марта 2011–го. В перерывах между работой Лент улетал в Лондон, потому что адвокаты Амелии немедленно подали иск, а команда адвокатов Харта ответила тут же. Начинался долгий изнурительный бракоразводный процесс. Агент Харта предупредил сразу, что так просто Амелия мужа не отпустит. Бывшая жена была настроена нерешительно, а воинственно. Это была война – ее война. Амелия стремилась как можно больше боли причинить своему бывшему мужу, чтобы наслаждаться, как Харт страдает. Агент также сказал, что первый удар будет от желтой прессы, так что готовиться лучше основательно. Готовиться к войне Лент не собирался и предупредил сразу своих адвокатов, что пойдет на любые уступки лишь бы она скорее отстала от него.
Однако Амелия приложила все усилия, чтобы процесс затянулся с января месяца почти по ноябрь всего 2011 – го года. Женщина искала любые способы, чтобы привлечь к себе внимание. Почти год фамилия Харт не сходила с первых полос газет, в блогах, в социальных сетях. Нужно было отдать должное Амелии, мир с интересом следил за событиями в стенах суда.
Одни люди недоумевали: почему Харт сохраняет «ледяное спокойствие» на все выходки Амелии, почему не дает интервью, почему просто продолжает работу с США и готовиться к майским гастролям по городам Европы, так будто «грязь, которую вылили на его имя» не существует. Другие считали, что Лент не в силах говорить о том, что произошло с Ани, что ему неприятно касаться этой темы с общественностью. Они превратили его имя в образец для подражания и тысячи писем с соболезнованиями, теплыми словами приходили на электронный ящик в Твиттер на имя агента Харта. Другие присылали на почтовый ящик фамилии Харт в Лондоне. С плохим переводом, иногда с двумя или тремя словами, но «живые письма», написанные на бумаги от руки. Актер был не в состоянии ответить всем и каждому, поэтому к весне его агент опубликовал публичное письмо от Лента со словами благодарности ко всем тем, кто не остался равнодушным к гибели дочери.
Мнения людей были разными. Было еще одно мнение – это были те люди, которые считали виновным Лента в смерти Ани, считали его молчание на вопросы чертой бесхарактерного человека, считали его творчество «приемами избалованного мальчика из высших слоев общества». Они объявили Лента темной личностью – человека скрывающего многое о себе. Они открыто говорили, что у него есть некие мотивы не говорить настоящую причину смерти дочери. «Лангорьеры» заявляли, что именно загадочное исчезновение Харта в октябре 2010 года за четыре дня до гибели девочки послужило роковым событием. Харт просто «забил» на проблему болезни Ани и оставил ту на попечение бедной супруги, которая неоднократно предупреждала Лента о халатном отношении няни к дочери. «Лангорьеры» также высказывались по поводу видео снятого в самолете том же месяце, где мужчина оказал услугу девушке, у которой сгорел ноутбук. Они назвали Лента бабником, а девушку чуть ли недавней любовницей актера. Однако агент и адвокаты Харта быстро пресекли разговоры, довольно сухо заявив, что возбудят иски против тех, кто распространяет такие опрометчивые заявления, как нарушение частной жизни их клиента.
Лент приложил большие усилия к тому, чтобы все как можно скорее забыли о случае в самолете. Он всеми способами пытался оградить свою Валентину от той чертовщины, что творилась его жизни. Один из способов был разлука с девушкой. Его жизнь и жизнь Валентины теперь шли разными путями, ведь прошло больше полугода со времени их разлуки. Валентин решил для себя, что пусть он останется один, но скандал с его именем пройдет мимо нее. В противном случае Валентине не дали бы спокойно жить и неизвестно что еще взбрело его изобретательной женушке.
К августу, когда гастроли по Европе были в разгаре, разговоры об Ленте и Валентине резко прекратились, потому что внимание общественности привлек довольно жестокий случай с Хартом. Выходя из Парижского театра к поклонникам, Харт хотел дать несколько автографов как неприметный мужчина в черном спортивном трико плеснул в Лента что–то жидкое. Капли попали на руку, разъели ткань рубашки и повредили кожу. Очевидцы случая утверждали, что выходкой психопат как бы предупредил актера. На вопросы общественности агент и лечащие врачи сказали, что серная кислота немного повредила кожу, небольшая операция и рука будет как новенькая. Однако они также заметили, что Лент оказался счастливчиком, если бы хулиган плеснул жидкость мужчине в лицо то, повреждения были бы куда серьезнее.
Итак, общественность опять была сбита с толку происходящим: что это было? Сумасшедший поклонник? Предупреждение? Но от кого? От Амелии? Или злостных ненавистников фамилии Харт? «Гадания на кофейной гуще» продлились до ноября 2011–го года, пока судебный процесс не был завершен и только один человек был в курсе происходящего – это был брат Лента, Данил.
|Я не могу тебе дозвониться. Мой телефон завис, нужно отдать мастеру, но все позже. Лент, я только сейчас узнаю, что ты в больнице. М? Дэн|
|Дэн, прости, я последнее время как робот много работаю…не переживай все уже хорошо. Валентин|
|Тебя облили серной кислотой, а ты уверяешь меня, что все отлично??? Черт тебя побери, брат! Я лечу в Париж! Дэн|
|Не нужно. Я приеду и все расскажу. Валентин|
|Как я могу не переживать – ты хоть примерно знаешь, чья это выходка? Дэн|
|Да. Валентин|
|И? Дэн|
|Не забудь удалить переписку после того, что я тебе скажу. Валентин|
|Хорошо – хорошо. Так ты уже знаешь, что за мерзавец – это сделал? Дэн|
|Не забудь почистить память телефона прежде, чем отправить его в ремонт. Валентин|
|Да, не забуду. Говори. Пиши, то есть…Дэн|
|Это была моя утка. Я подстроил выходку с кислотой. Валентин|
|…не понял? Дэн|
|Амелия добралась до видео в самолете…где–то октябрь 2010, когда я впервые встретил Валентину. Валентин|
|Все равно я не понимаю…Дэн|
|Я не хочу, чтобы этот скандал задел мою Валентину, поэтому отвлек внимание общественности уткой. Валентин|
|Без комментариев, Лент. Боже мой, столько времени прошло – отпусти ее. Эта женщина как наваждение для тебя. Дэн|
|Я не могу Дэн. Валентин|
|И что же тебе мешает? Твоя совесть? Честь? Уважение к прошлому? Или что? Дэн|
|Моя любовь к ней – я все еще люблю ее. Валентин|
Харт был прав в одном – чувство к Валентине не изменилось. Шло время, одна работа в театре и кино сменяла другую. Одни гастроли проходили успешно другие не очень, выезды на благотворительные мероприятия, вечеринки, походы по кинотеатрам, частые командировки в Нью – Йорк. Мысленно он все время возвращался к ней. Даже свои слученные романы и немногочисленных женщин он сравнивал с Валентиной. Все они проиграли его красавице из снежного уголка России. Ни одна из них не была необычной, женственной как Валентина. Однако прошло больше года, и в веренице событий Лент так и нашел времени, чтобы вернуться в Россию в маленький курортный городок Зеленый Бор. Он и не хотел. После смерти дочери, Лент изменился: под уголками губ залегли морщинки, на висках и на челке волос появилась седина, черные глаза мужчины смотрели холодно, но чаще взгляд его был уставшим и безразличным – не только внешне изменился он, но и его внутренний мир стал другим.
