Текст книги "Валентин и Валентина"
Автор книги: Марина Галимджанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)
Глава 15
Коста. Штат Орегон. США
Маленький пляжный городок напоминал глянцевую елку: фонари у каждого дома, зажженные свечи на перилах веранд, красочные плакаты. Пирс, украшенный яркими лампочками разного цвета. Жители и туристы, уходившие с деревянных досок, одетые в цветные теплые кофты, которые несильно согревали от холода. К вечеру с океана подул холодный северный ветер, и прогулки на пляже решили перенести на площадь. Люди спешили быстрее уйти от капризной погоды кроме одной пары, что воспользовалась маленькой суматохой. Она наоборот пошла навстречу ветру к стоящим у пирса кораблям.
Мужчина крепко сжимал ладонь девушки и, помогал ей спуститься на лодку. Наконец, когда веревки были отвязаны, заработал мотор, моторная лодка быстро пошла в водные просторы к горизонту, но не в открытый океан выходила она, а плыла вдоль берега. Пляж Косты был уже за спиной с его замерзшими жителями, с плавно покачивающимися на волнах кораблями – все осталась далеко – далеко пока лодка отдалялась от юго – восточного побережья, уплывая южнее. Наконец, берега парка стали все выше и шире. Волны океана со всей силы бились о камни, и казалось, что высокие утесы вот – вот и падут вниз в воду, потому что волны требовали подчиниться их стихии.
Мужчина повел лодку к узкому пляжу, расположенному среди высоких великанов, в сумерках казавшийся мрачными стражами. Пара едва успела добраться до берега, буря разыгралась не на шутку. Высокие волны грозили перевернуть лодку вверх дном.
Мужчина спрыгнул в воду и вручную подвел ту на берег, девушка последовала следом.
– Боже мой, я в стране Ос! – пытаясь перекричать шум океана, сказала Валентина, – И я не хочу возвращаться назад! Это же…волшебство!
– Я знаю! – ответил Лент, – Идем, на берегу холодно и небезопасно!
Взявшись за руки, мужчина с девушкой побежали вверх к скалам. Их путь лежал к узкому проходу, выложенному деревянными досками–ступенями, чтобы было удобнее пробираться к маяку. Уставшие от бега, но счастливые что смогли добраться до деревянного домика на вершине, что расположился в десяти метрах возле белого маяка – они остановились и поглядели друг на друга. Черные волосы Харта, как у мальчишки торчали в разные стороны. Синяя рубашка и джинсы были мокрыми, не спасла даже черная теплая куртка. Тоже было и с длинным серым вязаным платьем Валентины, полы его вымокли, однако все неловкости не мешали ей счастливо улыбаться.
– Как ты узнал про это место? – она прошла за ним к дому.
– Рыбаки показали, – хитро улыбнулся мужчина, доставая из–под половицы связку ключей.
– И ключи, где находятся тоже? – засмеялась Валентина.
– Я же говорю, рыбаки отличные люди, – он пропустил ее вперед в дом.
Одна большая комната на весь дом, она умещала в себе одновременно гостиную, кухню и спальню. Справа от входной двери у окна, стоял стол с несколькими стульями. В центре комнаты расположился диван. Возле дивана друг против друга стояла пара кресел, между ними лежала шкура медведя. Напротив двери прямо перед Валентиной и Валентином располагался большой камин. Слева было пустое пространство, его использовали под связки дров, чтобы топить камин в непогоду. Лент подошел к поклаже и достал с деревянного настила, несколько пален. Валентина нашла на кухне керосиновую лапу, зажгла с ее помощью дрова. Через несколько минут в доме стало теплее.
– Раздевайся, – Харт протянул ей коричневый плед, – этот тебе – синий мне. Я не думал, что вечером будет не погода, так бы захватил что – нибудь теплее.
– Шторм до утра, – Валентина забрала плед из его рук и отвернулась к стене, стягивая с себя платье, – пусть. Меня достали многозначительные взгляды Лизы с Софией, как будто я преступница. Можно будет отдохнуть от их колких фраз. Последнее время они обе стали невозможными. Представь, когда ты ушел, они нагло стали расспрашивать, что мы с тобой делали, о чем говорили.
– Неудивительно, моя известность давит мертвым грузом на плечи всех тех к кому я приближен. – заметил Харт, – Не принимай близко к сердцу и они скоро отстанут от тебя.
– Меня смущает одно, что это моя семья – близкие мне люди, – Валентина закончила снимать с себя мокрую одежду и закуталась в плед, украдкой взглянула на собеседника. Мужчина давно переоделся и сидел возле камина, подбрасывая туда поленья. Он был обнажен по пояс.
– Хм, ты не видела моего старшего брата, когда однажды я понял, что знаменит и никогда не смогу жить как все, – со вздохом заметил Лент, – Он долго, очень долго издевался надо мной.
– Однако не этого ли ты добивался, когда выбрал путь театра и кино, – пожала плечами Валентина.
– Отчасти, – задумчиво произнес Харт.
– Отчасти? – девушка решала пройти ей к креслу или сесть рядом с Хартом, то, что он обнажен по пояс очень смущало девушку.
– Моя карьера началась с вопросов: попробовать преподавать искусство перевоплощения или же ступить на сцену, – объяснил он, – однажды вечером с одним моим давним другом я перебрал виски. Мы поспорили, что мне хватит сил, характера, смелости даже наглости выйти в большое кино.
– У тебя губы синие. – добавил Лент и протянул руку к ней, – Присоединяйся, если конечно тебя не смущает мой вид…
– Я очень замерзла, – призналась она, садясь рядом с ним, – я оделась теплее, но не думала, что с океана придет такой ужасный холод, Валентин.
– Лент – лучше называть меня Лент. Может быть, вина? – предложил Харт.
– Нет, я не хочу проснуться завтра с головной болью. Извини, Лент, – замолчали надолго.
Харт подкидывал дрова, а Валентина смотрела на огонь.
– Изменчивая погода, наше решение сбежать от всех, этот ужин и то, что я тут полуголая с полуобнаженным мужчиной – какое, однако, странное путешествие этой осенью. Тебе не кажется? – задумчиво произнесла девушка и посмотрела на спутника.
– Что именно тебе кажется странным: что мы с тобой, вот так без барьеров, ведем беседу? Или то, что осень неподходящая на погоду?
– Два человека из разных миров и культур сидят друг против друга на краю мира, и, – взгляд Валентины остановился на шраме его руки:
– Спокойно, даже мирно ведут диалог, – она посмотрела на его лицо и невпопад сказала, – тебе огонь к лицу…Лент.
– Спасибо за комплимент, – он заметил, куда глядела девушка, – ты, знаешь моя Валентина, я всегда верил, что случайности не случайны. Все наши поступки и действия, которые мы хотим сделать, все они ведут в цепочку событий. Я бы назвал ее невидимой нитью, которая связывает поступки определенных людей. Я всегда знал, что любую ошибку невозможно исправить до сегодняшнего дня. Однажды я совершил поступок, который привел меня в Лондон за моей матерью, потому что в одной далекой стране я совершил грех. Я не захотел оставаться там со своим братом, как бы не любил его. Я приехал к родителям в Британию и выбрал карьеру актера, а не преподавателя в России. Вот она цепочка событий – я знаменит. Европа приняла меня и я на вершине. Однако если бы мне дали шанс – один маленький шанс вернуться в прошлое – я бы поступил иначе. – он положил свою голову ей на колени и крепко обнял ноги девушки:
– В одной театральной постановке прошлых лет, я играл волшебника. Пресса назвала мою работу удавшиеся. Перенестись в мир сказки мне все время помогла одна мысль – если бы волшебство существовало, я бы вернулся и тогда … и, тогда все исправил. Однако мне не суждено исправить ту, грубую нелепость, ставшую роковой для… мне просто не хватит духу просить прощения, потому что я слаб, Валентина. Я всего лишь человек со своими пороками и недостатками. Видишь, даже сейчас мой секрет остается при мне, может оттого, что я эгоист.
– У каждого из нас есть в прошлом тайны – не будет людей, не будет тайн. Мы люди, а значит, секреты есть у каждого это неизменно как первый снег в январе. Сейчас я меньше всего хочу думать, какой ты был в прошлом. Я знаю тебя настоящим, и ты мне нравишься тут живой и теплый, – Лент поглядел на девушку с удивлением:
– Скажи еще раз, – попросил он.
И она сказала правду:
– Я хочу, чтобы в моей жизни был момент, а может мгновение. Понимаешь, воспоминая из моей жизни – личные воспоминания. Я хочу просыпаться с ними, а не думать, что упустила момент с человеком, которого…– Валентина запнулась на слове «который». – Человека, которого я очень сильно желаю.
И Лент закрыв глаза, счастливо улыбнулся:
– Поцелуй меня, – просил он, и робкий поцелуй ее губ был на его губах. Нежное прикосновение ее рук к его плечам, рукам, пальцам – неопытное еще девичье, нежное.
Она была готова из наивной девочки стать женщиной, но ей не хватало опыта. Она не знала, как приласкать его как сделать так, чтобы уставшему морально и духовно опытному зрелому мужчине было приятно, тепло, хорошо с ней. По–детски наивно она обнимала его. Положила на его плечо свою голову. Она тихо смеялась, когда длинные пальцы его скользили по ткани, избавляя девушку от нее, когда обнимали обнаженную спину, когда сильно и одновременно нежно ласкали ее грудь. Она чувствовала радость, счастье, желание, наслаждение, когда ложилась на пол и прижатая к деревянным доскам пола весом человека, отвечала на его поцелуи. Ее маленькое девичье счастье сейчас было сравнимо с ванильно–шоколадным счастьем ребенка, когда тот первый раз пробует запретный плод, что долго прятали от него родители.
Мужчина же наоборот был нетерпелив. Он спешил скорее избавить свою спутницу от куска ткани и насладиться ей сполна. Ему не терпелось попробовать на вкус ее губы, ощутить аромат кожи, вспомнить на ощупь мягкость ее волос. Он хотел ее всю – сейчас же, сию минуту, сию секунду – однако набравшись терпения, он лишь нежно в такт ее ласкам коснулся ее шеи. Он ожидал, что вот–вот девушка вздрогнет или запустить свои коготки в его волосы, скажет «прекрати», но…она поглядела на него и улыбнулась. Улыбнулась и легла на пол, увлекая его за собой. Позволила войти в себя, одной рукой сжимать до розовых пятен ее хрупкое нежное плечо, второй рукой сжать ее запястья и целовать ее. Она позволила сказать ему слово, в котором был скрыт истинный подтекст из боли, страсти, недосказанности, счастья, желания, наслаждения, наконец, любви:
– Моя. – и, его соленые слезы упали несколькими капельками на женскую грудь.
Глава 16
Коста. Штат Орегон. США
Мужчина закрыл за собой двери и плавно скатился по белому дереву вниз на пол. Он глубоко вдохнул прохладный воздух из открытого окна и, закрыв глаза, улыбнулся воспоминанию… Утро. Скромная комнатка. Теплое дыхание спящей девушки на его плече. Дыхание той, чей сон он боялся нарушить. Сон той, которую он боготворил как богиню холодной осенней ночью у подножия неспокойного океана. Маленькой богине этой ночью он отдал свое сердце. Сердце льва – как однажды его назвала богемская публика – он подарил простой милой приземленной девушке из снежного края далекой–далекой страны, где однажды родила его мать.
Лент широко улыбнулся и открыл глаза. Как хорошо, что миссис Луиза была не дома, а то она неправильно бы поняла поведение мужчины. Старая женщина забеспокоилась бы и предложила вызвать врача, а может, заварила ему мятный чай или вежливо отправила в постель. Ленту вряд ли сейчас помог врач, горячий мятный чай да теплая постель. Однако постель, согретая той, что спустя столько лет смогла разбудить в нем спящие чувства к ней, не помешала бы. Она была бы, как бальзам на его уставшую душу, как яркий рассвет после бури, как теплый весенний ветер среди льдов.
Мужчина поднялся с коленей и поглядел на обручальное кольцо, что блестело при дневном свете. Он развернул ладонь вправо и влево, кольцо отливало золотом, давило безымянный палец. С ним было неудобно руке, тогда он прошел гостиную, остановился у открытого окна и, сняв с пальца, выбросил его в открытое окно. Без сожаления, не раздумывая – расстался он с дорогим металлом. Он принял решение давно, когда завел моторную лодку и украл у мира Харту. Нет, еще раньше пришло оно, когда в самолете он узнал ту, что когда–то прошлые времена обидел. Обидел и сбежал, как испугавшийся школьник наказания. Не подумал, что тогда вместо того, чтобы ответить за свои поступки или набраться терпения да добиться желанную, как мужчина – он предпочел вести себя как животное. По сути, он изуродовал ее жизнь на долгие годы, но вчера у него был шанс все исправить и он расставил все на свои места, как должно было быть пять лет назад. Однако теперь ему нужно было разобраться со сложными отношениями с Амелией, решать с кем останется дочь. Он подумал, что нужно позвонить жене и сказать, что он хочет с ней поговорить, а еще завести машину да забрать Валентину. Хотя бы еще часочек побыть с ней, перед отъездом в Лондон.
– Лент, – голос Данила вернул его в гостиную.
– О, привет, – младший брат обнял старшего, – ты же обещал меня укрыть от любопытного мира на неделю, а не несколько дней?
– Пойдем в кабинет, – Данил выглядел не лучшим образом – синяки под глазами, бледное лицо, уставшие даже заплаканные глаза, плотно сжатые тонкие губы.
– Что–то случилось? Американцы? Контракт? Моя жена попалась на выпивке? У нее проблемы с законом? Может быть агент? Что – то выкинули поклонники? Что, Данил, что??? – Лент быстрым шагом шел за братом в кабинет. Хорошее настроение быстро сменилось на дурное. Похоже, Ден привез плохие вести.
– Сядь, – приказал старший брат и налил в стакан виски, подал брату. Сам же остался стоять возле дубового стола, – я приехал, чтобы лично забрать тебя в Лондон и сказать…– брат замолчал.
– Так? – Лент отхлебнул глоток.
– После этой новости я думаю, что ты будешь не в состоянии вести машину и вообще…и, прости, меня брат, что я должен буду сказать это. Но кроме меня никто не сможет…– голос Данила стал сиплым, руки крепко сжимали края стола, он старался не глядеть на брата.
– Черт побери – говори!!! – крикнул Харт и поднялся на ноги, – Это мама, да? Что –то с мамой?!
– Нет. С ней все в порядке, – тихо отозвался Данил, – это Ани.
– Говори, Данил, – крепко сжимая кулаки и не замечая того, что раскрошил пальцами стакан, пошептал Лент.
– Твоей девочки больше нет, – на одном дыхании сказал брат, – Амелия была пьяна, когда у нее случился приступ…Ани упала с лестницы и сломала шею. Прости, Лент я должен был…сказать.
– Выйди, – Харт разжал пальцы, с руки стекала алая–алая кровь.
– Может быть…может я…,– шепотом просил брат, но резко развернулся и почти бегом вышел из комнаты.
Первая его мысль была о том, что все дурной сон. Ему нужно открыть глаза и проснуться, еще раз, но не в объятьях Валентины, а тут в своей комнате, в своей кровати. Он даже инстинктивно открыл и закрыл глаза. Ничего не изменилось: кабинет, он стоит посреди комнаты с кровоточащей рукой. Кажется, слушая Данила, Лент раздавил стакан с виски. Мужчина стал рассматривать, глубокий полез на ладони, но отчего–то он не чувствовал боли. Может оттого, что его душевная боль заглушала физическую. Он не мог ни о чем думать, кроме того, что его дочери больше нет. Он никогда не сможет обнять малышку, сказать ей «привет» или просто подурачиться с ней на деревянных досках проклятой лестницы. Именно сейчас его плоть и кровь лежит у первой ступени и ее глаза смотрят в пустоту. Хотя он был больше уверен, что ребенка отвезли в морг. Нет, тело. От его дочери осталось холодное, бездыханное тело, покрытое коркой льда.
Ее маленькое сердце больше не будет биться только потому, что Лент совершил очередную ошибку пытаясь исправить предыдущую. Он не настоял и не забрал в Косту Ани, а ведь все могло сложиться иначе. Очередная ошибка или быть может искупление за предыдущие грехи, что совершил он? Может это был расчет перед небом за то, что всего на одну ночь он позволил себе быть счастлив? Всего миг и вот она расплата – русские говорят, что «Бог наказывает детьми». Однако не таким чудовищным способом – не так жестоко. Он не заслужил такой расплаты. Или заслужил?
Мужчина опустился на колени сломленный внутренне, постаревший внешне и, растирая окровавленной рукой, соленые слезы из воспаленных глаз позволил себе зарыдать. Горе, слезы, раскаяние, расплату – увидели сегодня серые стены кабинета. Возможно, другие мужчины не плачут, но не он – сегодня он позволил горьким–горьким слезам выйти на свет, чтобы вдоволь оплакать свое глубокое как дно моря горе. Он позволил себе постареть на лет десять наверно, но ведь нельзя родителям переживать своих детей – детей, которые даже жить еще не начинали. Страшно жить с мыслью, что земля забрала твое родное, что черви сжирают твое дитя. Страшно, неправильно, дико – мужчина сжал кулаки. Однако сегодня такой день. Было затишье, сейчас пришла буря. Сегодня нужно поплакать, хотя слезами горю не поможешь. Сегодня он позволил себе быть таким, чтобы завтра на узкой улочке Квейтен Стрит выйти из своей машины и, пряча за черными очками воспаленные глаза, начать трудный день в потерявшей смысл жизни.
Часть вторая
Сердце льва
«Какие сны сняться тебе «львиное сердце»? И сняться ли они? Однако я скажу одно – тебе никогда не присниться мой образ, потому мы даже не разные «планеты» мы две «вселенные» – кружащие в своем вальсе абсолютно разные планеты великой галактики культур».
Маргарет Нёве.
Глава 1
Аэропорт Лутон. Великобритания
«Вот и все. Все закончилось – наши американские каникулы, теплая погода и мир волшебства, как сказал Лент у берегов океана. Настоящие плавно перешло в прошлое, то есть октябрь сменил ноябрь и с нашим возвращением в Европу пришла северная зима. Вот и все – хочется поставить жирную точку в истории с Костой, но почему–то ручка ставит многоточие. Многоточие оттого, что я сама себе не могу поверить, что моя жизнь вошла в иное русло. За чертой осталась сломленная Валентина и вот «новая я» – девушка, которая впустила в свою жизнь своего личного демона. Я впервые в жизни послушала не холодный рассудок, а …я даже не знаю, как назвать этот голос. Я совершила поступок не от разума, а от сердца – наверно, правильнее будет написать так…
Мое сердце, мои чувства, мои персональные демоны требовали, чтобы я осталась с Лентом. Ну, осталась. Ну да, выбрала путь для сердца. Однако я почему–то думаю, что не сердце просило меня совершить это безумие – это было скорее как наваждение, я хотела быть опять его. И что я получила? Ничего. Я опять осталась один на один со своим одиночеством. Он уехал на следующий день даже смс – ки не написал. Просто загадочно исчез из моей жизни также как и появился в ней. Нет, ворвался. Нарушил мой покой, встревожил чувства, заставил вспомнить то, что я спрятала за семью замками и старалась забыть. Забыть, стереть из памяти и желательно вычеркнуть алым маркером из моих воспоминаний… и вот я осталась опять со своими вопросами, на которые нет пока ответов. Что же ты со мной творишь Валентин Харт? Уже во второй раз я не знаю, что мне делать… Почему мой мир рушиться? Почему?…»
Валентина закрыла тетрадь и отпила немного кофе из пластикового стакана. Напиток остыл, пока она делала записи в дневнике. Девушка вздохнула и достала кошелек, чтобы набрать из автомата еще кофе:
– София у тебя мелочь есть? У меня одни рубли, – просматривая содержимое, сказала она.
– Минутку, – сестра положила на стол свежий выпуск газеты, на него поставила тарелочку с булочками, а сама стала искать в сумочке портмоне.
– Лиза с Мишей ушли за мороженным и пропали. – заметила Валентина, забирая газету к себе.
– Там ничего интересного, – нервно сказала София, – ты уверена, что они за мороженным пошли?
– Лиза, сдержанная в плане секса. Она сначала присмотрится к человеку, прежде чем…– Валентина развернула газету: «Дочь Валентина Харт разбилась с лестницы в доме известного актера».
– Боже мой! – Валентина поднялась на ноги, снова и снова перечитывала заголовок статьи, – Боже мой, мой Харт…
Девушка опять села на стул и несколько раз вдохнула приятный воздух кафе, так как ноги отказались держать равновесие. Судьба иногда слишком чудовищна с людьми, но это. Валентина не могла найти определение этому чудовищному случаю, поэтому сидела и плакала. Строчки расплывались перед глазами, потому что она заплакала. Его дочь мертва.
Именно сейчас ее Лент проходит через семь кругов ада, а она просто сидит вместо того чтобы быть рядом с ним:
– Сколько времени до посадки? Два часа или три? – и ей захотелось подняться с места, вызвать такси и приехать к нему. Ей хотелось именно сейчас увидеть его, сказать ему, что она не оставит его с бедой один на один.
– Нисколько, – сухо ответила София и показала Валентине сесть, – сядь на стул.
– Ты не понимаешь, – но сестра перебила ее:
– Сядь! – на них уже стали смотреть окружающие:
– Я прекрасно тебя понимаю, – быстро произнесла София, – ты переспала с мужчиной. Ты узнала, что такое быть женщиной – желанной женщиной. Однако моя милая сестричка все было в Косте, он вернулся к жене. Сказка закончилась. Даже я поаплодировала его таланту залезть к тебе в трусики.
– Хм, – криво усмехнулась Валентина, – как я понимаю, это золотой запас из личного опыта? Я не ты. Валентин – это другое.
– Глупая наивная девочка, – покачала головой сестра, – если бы ты ему была нужна, он бы позвонил тебе первой.
– Нет, – теперь качала головой сестра, – нет, София…я не хочу верить в то, что ты говоришь. Я больше уверена в том, что когда он узнал обо всем, ему было не до звонков и смс. Я чувствую, что нужна ему.
– О, теперь ты у нас медиум! – засмеялась София, смех вышел истеричным.
– Не переубеждай меня, – Валентина хотела идти, но София сказала слова, которые заставили младшую сестру остановиться:
– Допустим, ты приедешь к нему в дом, постучишься и что ты скажешь, когда двери откроет его жена? М? Здравствуйте, я ваша любовница. – сказала София.
– Нет, – решимости у девушки поубавилось, – я никогда так не поступлю с Хартом.
– Ты хоть знаешь, где он сейчас живет? – сухо продолжала сестра.
– Нет. – кротко ответила Валентина.
– Ты ему звонила? – иронично поинтересовалась та.
– Отправила голосовое сообщение. – тихо ответила Валентина, разглядывая ногти.
– И что? – сухо спросила София.
Валентина промолчала.
– Что? Отвечай. – не унималась сестра.
– Номер недоступен, – прошептала Валентина и опять заплакала.
– И ты хочешь, чтобы я тебя отпустила в незнакомый многомиллионный город только потому, что ты придумала неизвестно что? – в словах Софии была горькая правда, – Не повторяй моих ошибок. Я не хочу такого для тебя сестра. Это в начале, кажется, что все просто роман с женатым мужчиной, просто удовольствие, просто секс. Пока чувства не возьмут верх, и ты не начнешь мечтать, что когда–нибудь он оставит жену с ребенком. Никогда, солнышко – это несбыточные мечты.
– Я не знаю, что мне делать, – Валентина вытерла слезы и поглядела на сестру, – ты старше, опытнее, умнее. Скажи мне, что делать со своими чувствами? Я в каком–то тупике. Да, я понимаю, что этот человек намного старше меня, он женат, мы из разных слоев общества, мы даже к культурам разным принадлежим. София, расскажи мне о влюбленности и любви. Может быть я что – то путаю?
– Валентина…эх, Валентина, – тихо сказала София, – ты умудрилась от удовольствия перейти к любви? Хотя, это я виновата, – прошептала задумчиво та:
– Моя вина. Я заметила, что между вами не просто репетиция правил приличия. Я давно увидела вашу связь. Нужно было поговорить с тобой еще в Косте, пока ваши платонические отношения далеко не зашли. Извини, меня Валя.
– Да, – медленно произнесла Валентина, – но думаю, наш разговор, вряд ли что поменял. Я уже приняла решение.
– Ну, как знаешь, – пожала плечами София, – но мой тебе совет на будущее – с глаз долой из сердца вон. Забудь Харта, Валентина. Он конечно, молодец, что разбудил в тебе женщину,…однако, как правило, горе объединяет супругов. Их брак окрепнет от потери дочери,…и я не думаю, что ты ей соперница. Я видела Амелию только из видео, но она шикарная женщина – ты ей не чета. Еще раз извини, сестра, что говорю такое, но кроме меня правды тебе никто не скажет.
– Да, – опять неопределенно кивнула девушка: то ли соглашаясь с сестрой, то ли соглашаясь со своими мыслями.
– И правильно, забудь его. Опасные связи не для тебя, медвежонок, – София поднялась со стула давая понять, что скоро начнется посадка, а еще нужно найти Мишу с Лизой в зале аэропорта.
