Текст книги "Спящее пламя Ферверна (СИ)"
Автор книги: Марина Эльденберт
Соавторы: Марина Индиви
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Ятта
Если бы терапевтический эффект разговора с Эрвером имел пролонгированное действие, я бы определенно чувствовала себя лучше. Но он не имел. Поэтому утром я с трудом сдерживала раздражение на себя саму – за то, что позволила Гранхарсену себя целовать, за то, что поддалась этому наваждению, за то, как я на него реагировала. Правда, эти же самые раздражение и злость помогли мне принять решение: я сказала себе, что не собираюсь поддаваться на его провокации – это первое. Второе – я с ним поговорю, он хотел один разговор, он его получит. И третье, я не стану скрывать от отца то, что произошло между мной и Роа. Ни от отца, ни от матери. Пусть думают, что хотят, пусть делают, что хотят. Когда ему доложат, что я опять встречалась с Гранхарсеном, он придет в ярость, но я расскажу ему правду. Всю.
На этой оптимистичной ноте я и отправилась в душ, где еле-еле продрала глаза. Тренировка вчера была очень насыщенная: обычно после такого я принимала ванну, ложилась в постель и спала сном младенца. Вчера поспать как младенец мне не удалось, я заснула только после разговора с братом. Вот сегодня и расплачивалась.
Как бы там ни было, мне не привыкать бросать все силы на тренировку, поэтому я собралась и выдала максимум, Санна меня хвалила, и я тоже была довольна. В отличие от вчерашнего дня это было похоже на меня прежнюю, а не на подтаявший снежок, огорошенный событиями с двумя парнями, ни один из которых определенно не стоил моего внимания!
Я прыгала, крутилась, летала надо льдом и по льду, и, когда Санна крикнула:
– На сегодня довольно! – я чувствовала себя как выжатая долька маларрнелы, вкусного сочного фрукта, на который кто-то с размаху наступил ботинком на тяжелой платформе.
Выжатая, но довольная, именно так я могла себя охарактеризовать. Я всегда гордилась тем, что могу собраться и сделать то, что необходимо сделать именно сейчас, сделать это наилучшим образом, поэтому обняла Санну, попрощалась с ней до завтра и направилась в раздевалку. С талантами и наглостью Гранхарсена я бы не удивилась, если бы он выскочил из какого-нибудь шкафчика или из женского душа, но нет.
На моем «Верте» всего лишь было сообщение: «Что ты надумала, Льдинка?»
«Через два часа в нижнем баре моего отеля», – написала я.
И даже не потрудилась уточнить, где именно. Он же выяснил мой номер, залез в кабинет генерального менеджера арены, вот пусть не поленится узнать, где я живу. А поленится, опоздает или не придет – его проблемы. Меньше придется рассказывать отцу.
* * *
По дороге в отель я рассматривала Мэйстон и думала о том, что осталось не так уж много дней до моего выступления. А я еще толком ничего здесь не посмотрела: впрочем, я мало где что-то смотрела. Пока мои одноклассницы в путешествиях от школы ходили по достопримечательностям других городов и стран, я сидела дома и готовилась либо к соревнованиям, либо к занятиям. Почему-то именно сейчас я как никогда остро задумалась об этом – о том, что девятнадцать лет моей жизни остались позади, а я почти не видела мир. Даже находясь в другом городе, я смотрела на него либо с высоты флайса, окруженная мергхандарами, либо через панорамные окна отеля.
Об этом с отцом тоже надо поговорить. А еще – после завтрашней тренировки пойти гулять по Мэйстону во второй половине дня. Санна сказала, что завтра разгрузочный день: заниматься будем только с утра и до обеда, чтобы не передавить, поэтому после у меня появится свободное время. Много свободного времени! И я точно знаю, как я его потрачу. На себя.
Странно, что задуматься обо всем этом меня заставила такая встряска и один не в меру наглый драконабл, но, если уж говорить откровенно, за такое Гранхарсена стоило бы поблагодарить. Разумеется, я не стану этого делать, не дождется. Но именно он переключил мое внимание на то, чего я раньше упорно избегала.
На свободу.
Делать, что захочу. Думать, как захочу. Открыто говорить об этом, не опасаясь гнева отца. Не переживая, что я доставлю ему какие-то неудобства своей неугодной правдой.
– Заказать вам ужин в номер, ферна Ландерстерг? – уточнил один из сопровождающих меня мергхандаров, Донвер.
Высоченный и светловолосый, он был примерно одного роста с отцом и отвечал за мою безопасность чуточку больше всех, потому что был начальником моей персональной службы безопасности. Здесь и в Ферверне, и везде, куда бы я ни направилась.
У охраняющих меня было три смены, это придумал отец, чтобы никто не пропустил даже летящее ко мне насекомое. Мергхандары сменялись раз в тринадцать с половиной часов, где-то там кто-то умный высчитывал, что это для иртханов-безопасников оптимальная смена, когда у них самое острое внимание и не притупляется реакция. Конечно, они могли бы дежурить и больше, но это приводило к рассеиванию внимания, и меньше (это – к излишней расслабленности). Я знала про собственную безопасность столько, что, по-моему, уже сама могла ее возглавлять.
– Нет, я спущусь в бар. Перекушу чем-нибудь легким.
Донвер мрачно кивнул. Он, конечно, не был таким параноиком, как отец, но лишние проблемы, которые могут возникнуть в перспективе, тоже не любил. А это я ему еще про завтрашнюю прогулку не рассказывала.
В номере я приняла душ, переоделась в спортивный костюм (который надевала перед тренировками). Уютный плюшевый он предназначался исключительно для появления на ледовой арене, но сейчас я не собиралась наряжаться для встречи с Вэйдом. Он и так возомнил о себе невесть что, если я спущусь в бар при полном параде, как на интервью, или в платье на выход… в том самом платье, которое мне хотелось порвать на мелкие клочки, там вообще самомнение взлетит выше Айонати Скай, самого высотного здания в мире, находящегося в Фияне. Его строительство закончили несколько лет назад, и теперь смотровая площадка привлекает столько туристов, что, если их всех поставить друг на друга, они наверняка дотянутся до нее с земли.
Расчесав волосы и стянув их в простой пышный хвост, я мельком бросила взгляд в зеркало и открыла дверь. Чтобы столкнуться лицом к лицу с Роа.
* * *
Если что-то может пойти не по плану, оно обязательно пойдет не по плану. Всякий раз, когда я думала, что взяла себя в руки по поводу этой ситуации, обязательно что-то случалось. В данный момент случился Роа. Он только-только занес руку, чтобы постучать.
– Мне сказали, что ты собираешься на ужин, но я не отниму у тебя много времени, – произнес он. – Хотя…
И, прежде чем я успела опомниться, он меня поцеловал. На глазах у мергхандаров. Прямо в коридоре. Да они издеваются!
Это была первая мысль.
Вторая – кто «они», и почему они в моих мыслях во множественном числе? И третья: когда Роа впился в мои губы самым настоящим, яростным поцелуем, от его пальцев на коже вспыхнули ожоги. Я почувствовала что-то странное, как будто кольнувшее сердце, на миг показалось, что вот-вот в груди полыхнет пламя. Мама, отец, Эрвер, Роа – они все рассказывали о том, каково это. Когда сила иртханов, полученная давным-давно первыми шаманами от драконов, зажигается в твоей крови яростным, мощным потоком.
Как жжет ладони и покалывает пальцы, и в этот момент ты словно чувствуешь невидимые, раскрывающиеся за спиной крылья. А если такое происходит рядом с твоей парой, с тем, на кого отзывается это пламя – оно усиливается в разы, и становится настолько оглушающим, срывающим все запреты, все условности, стирающим даже реальность на мгновения, когда два огня стремятся слиться в один и становятся единым целым.
Все это было красиво, и я сотни, если не тысячи раз представляла, как это будет у нас с Роа, но сейчас… я ничего такого не ощутила. Кроме тоненького тока внутри, пробежавшего от сердца к нашим губам и прострелившего осознанием.
Я с силой уперлась ладонями в его грудь и оттолкнула.
– Риамер* Вайдхэн, – сурово произнес один из мергхандаров и шагнул к нам.
Я выставила ладонь вперед, словно говоря: не надо. Сама разберусь.
Кивнула в номер и захлопнула за собой дверь.
– Оригинальный способ помириться, – произнесла, сложив руки на груди.
Роа выглядел потрясенным. Настолько, что я на один короткий миг даже испытала что-то сродни сочувствию.
– Твое пламя…
– Нет его. Совсем. Вообще. Без вариантов. – Я развела руками и поразилась тому, сколько в моем голосе ноток интонаций Гранхарсена. – Видимо, чтобы оно появилось, нужно нечто большее. Равно как и для того, чтобы заслужить мое прощение. И, Роа, я надеюсь, что ты никогда больше не попытаешься это со мной провернуть, в противном случае я попрошу Донвера, чтобы тебя ко мне не пускали.
– Ятта…
– Девятнадцать лет как.
– Дай мне хотя бы возможность дать тебе почувствовать твое пламя! Как оно может возникнуть, если ты мне не доверяешь?
– А с чего бы мне тебе доверять? Хотя погоди! Я же доверяла! Пока не узнала про Нису.
– Я с ней расстался!
– Мне-то что?
Роа перехватил меня за руку, когда я шагнула к двери, чтобы открыть ее и попросить его убраться.
– Я тебя люблю.
* Обращение к мужчине в Рагране (по аналогии с фервернским Ферн)
* * *
– Ты нормальный⁈ – вырвалось у меня раньше, чем я успела себя остановить. – Говорить мне о том, что любишь, через две секунды после того, как сказал, что ты расстался со своей любовницей⁈
– А что я должен был сказать⁈ – Роа натурально зарычал.
Я никогда раньше не видела его таким, он всегда был спокойным. Уравновешенным. Держал себя в руках. Сейчас же его глаза полыхнули черным с оранжевыми искрами, а сила, плеснувшая от него, врезалась в меня, выбивая дыхание из груди. Я дернулась назад, но он толкнул меня к стене, перехватил мои руки, заводя их над головой. Мы оказались в непростительной близости друг от друга, Роа смотрел мне в глаза, и от клубящегося в нем пламени начинала натурально кружиться голова.
– Так что, Ятта, я должен был сказать, чтобы ты меня услышала? – хрипло спросил он. – Что я по тебе с ума схожу? Что я трахнул похожую на тебя девицу только потому, что не мог трахнуть тебя? Что мне хочется тебя касаться каждое мгновение, каждый день, когда ты рядом и когда тебя рядом нет?
Его захват на запястьях распускался огненными цветами, и от этих лепестков по коже бежало пламя. Роа действительно сдерживался рядом со мной, ни одно его касание раньше таким не было. Ни один взгляд: при том, что на мне был уютный спортивный костюм, я ощущала себя абсолютно голой. Нагой. И этот взгляд обнажал меня до таких пределов, что я растерялась, на мгновение забыла о том, кто я и где нахожусь.
– Я дракон, Ятта, – наклонившись ко мне с высоты своего роста, губы в губы выдохнул он. – Но ты, похоже, об этом забыла.
Его дыхание скользнуло по коже обжигающей лаской, а перед глазами внезапно вспыхнула совсем другая сцена. Я и Вэйд в кабинете генерального менеджера ледовой арены… Вэйд!
Дракона твоего налево!
Я рванулась из захвата Роа, яростно глядя ему в глаза.
– Отпусти!
– А если нет?
Ладони на моих запястьях сжались сильнее.
– Я закричу, – предупредила я. – И все будет кончено. Для тебя так точно.
Обещание подействовало: он разжал пальцы, и я выскользнула из-под влияния его пламени. В щель между ним и стеной, оставив Роа раздувать ноздри, сжимать и разжимать кулаки. Меня все еще слегка потряхивало от окатившей меня силы иртхана, но я уже приходила в норму. Пришла в нее достаточно для того, чтобы снова указать ему на дверь, но Вселенная, видимо, решила надо мной поприкалываться по-крупному.
В дверь постучали, и я открыла ее, чтобы сказать мергхандарам, что Роа уже уходит. Но вместо мергхандаров увидела Гранхарсена: черная рубашка, черные джинсы, которые наверняка стоили целое состояние, как и браслет-напульсник у него на руке, и часы. Он не заметил Роа и поинтересовался раньше, чем я успела его заткнуть:
– Долго мне тебя еще ждать, Ятта Хеллирия Ландерстерг?
– Что за драконий нахер⁈ – Роа тоже опомнился и шагнул к двери.
Вэйд приподнял брови.
Я закрыла лицо руками. Потому что это была полная, полнейшая… нет, не драконья жопка, а самая что ни на есть настоящая драконья задница.
Глава 8
Ятта
– Я. Не. Ожидал такого от тебя. Ятта. От кого угодно, только не от тебя. – Каждое слово, как ржавый шуруп разочарования, ввинчивалось в мое сознание.
Я знала, что мой отец умеет быть жестким, но со мной он жестким никогда не был. Не настолько, чтобы я почувствовала себя маленькой и ничтожной, и во всем виноватой. В чем я была виновата⁈ В том, что Роа не смог удержать дракона-младшего у себя в штанах, потому что я его возбуждала? Или в том, что Вэйд Гранхарсен возомнил, что ему можно все, в том числе зажимать меня в том кабинете?
Про зажимать, отец, к счастью не знал, и я не стала ему говорить. Не была уверена, что в сложившихся обстоятельствах это правильное стратегическое решение. Когда-нибудь, возможно, все об этом узнают. Когда мы все сможем посмеяться над этим… нет. Никогда.
– Я жду, – холодно произнес Торнгер Ландерстерг.
Язык не поворачивался называть его отцом или, тем более, папой, когда он смотрел на меня так.
– Я ничего такого не сделала… – начала было я, но он меня перебил:
– Ты должна была сразу прийти ко мне. Сразу же. Когда речь касается нашей семьи, репутации нашей семьи, промедление недопустимо. О чем ты вообще думала⁈
– Не рычи на меня! – У меня сдали нервы и голос сорвался.
– Не смей повышать на меня голос, Ятта Хеллирия Ландерстерг. – Его тоном можно было заморозить с десяток таких как я.
– Торн!
Голос мамы раздался неожиданно. Я знала, что она очень занята со своим шоу, с новой постановкой, поэтому сейчас была искренне рада, что она появилась. Мы с отцом никогда не ссорились так, и я не была уверена, что из этого выйдет что-то хорошее.
– Дай мне поговорить с ней, пожалуйста. – Мама была единственная, кто могла войти в кабинет, наполненный холодной яростью Торнгера Ландерстерга, и выйти оттуда живой и не пострадавшей. – Хорошо?
Отец кивнул, правда, перед тем, как отключиться, произнес:
– Наш разговор не закончен.
Ну кто бы сомневался!
Тем не менее я выдохнула, когда экран смартфона погас, а после высветился звонок от мамы.
– Привет, – сказала она.
– Привет. – Я вглядывалась в ее лицо, пытаясь понять, чего ожидать дальше, но мама вроде не собиралась говорить, что я величайшее ее разочарование, и все в том же ключе.
– Как ты, милая?
Это то, что я хотела услышать. От отца. От нее. Ото всех. Поэтому сейчас с трудом сдержала слезы.
– Не знаю. Мам… паршиво. Я хотела бы просто перешагнуть и забыть, но я не могу. Не могу, понимаешь? И от этого мне еще более паршиво… Стой. Стой, а откуда узнала ты? Папе доложили мергхандары, а ты…
– Мне позвонила Аврора. Она тоже в шоке, можешь мне поверить. У нас тут, как говорится, назревает международный скандал.
Я не выдержала и прыснула. На самом деле мергхандарам сначала пришлось оттаскивать Роа от Вэйда, потому что они едва не устроили драку в коридоре отеля. Потом, разумеется, все это пошло дальше (Довер сказал, что о таком он не сможет умолчать), и мне пришлось признаться отцу, что я узнала, как я об этом узнала, и как настойчиво Гранхарсен пытался пропихнуть идею, что измена Роа произошла в том числе по моей милости.
– На самом деле, Ятта, ты знаешь историю Эрвера, – произнесла мама, вырывая меня из моих собственных мыслей. – В какой-то степени… твой отец тоже мне изменил.
* * *
– Вы были не вместе, – возразила я. – Вы расстались. На тот момент он думал, что между вами все кончено!
Мама действительно уехала в другую страну после достаточно резкого отказа стать его женой. Тогда она была мной беременна, но еще об этом не знала, узнала только, когда оказалась за границей. По иронии судьбы именно отец Роа был рядом с ней в этот момент, и он же предложил ей выйти за него замуж. Драконы, у нас не семья, а какой-то драма-коллектив!
– Ты права, – сказала она. – Но от этого не менее больно. Думаешь, любовь подчиняется каким-то правилам и голосу разума? Мне было очень больно знать, что у него появилась другая. Поэтому я очень хорошо понимаю, что ты чувствуешь, Ятта. Я сама через это прошла.
Я глубоко вздохнула, отпуская скопившееся в груди напряжение.
– И ты… как ты смогла его простить?
– Только через любовь. – Мама улыбнулась, и лицо ее стало невероятно светлым. Еще более прекрасным, чем обычно. – Пока я думала о том, какую боль он причинил мне, я злилась. Почти ненавидела его. Потом… потом любовь пересилила. Я носила тебя, и я просто физически не могла ненавидеть того, кто подарил мне такое чудо. Торн заботился обо мне. О нас. И я начала вспоминать, что помимо Солливер Ригхарн и наших ссор между нами было очень много чудесного. Наши отношения никогда не были простыми, но они были удивительными. Яркими, незабываемыми. Я поняла, что никогда не чувствовала ничего подобного, как рядом с ним. Осознала, что не хочу носить с собой тяжесть обид, а еще – что я очень хочу быть рядом с твоим отцом. Дарить ему любовь и принимать его чувства. Поняла, что хочу, чтобы мы были семьей, и что это – самое ценное.
Ох.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала, – тихо сказала я.
– Да как-то повода не было. И, если честно, мне очень жаль, что он появился, но, – мама нежно посмотрела на меня, – сейчас все зависит от того, хочешь ли ты продолжать отношения с Роа. Как сильно ты его любишь. Готова ты ли простить, или ты больше не хочешь никогда его видеть.
Знать бы еще, чего я вообще хочу… Отношения никогда не были в моей жизни приоритетом. То есть я знала, что я выйду замуж, знала за кого, с самого детства, и у меня не было никаких сомнений на этот счет. Поэтому по этому поводу я вообще не заморачивалась и не думала, что однажды такое может случиться. Что все пойдет наперекосяк.
– Я не знаю, мам, – честно сказала я. – Не представляю… как ты поняла, что готова простить папу? Что хочешь остаться с ним после всего?
– Я просто поняла, – пожала она плечами. – Это глубже, чем все доводы разума и логические выкладки. Это просто глубокое чувствование, понимание, что ты не можешь иначе. И осознание, что если ты сейчас решишь все разрушить… это навсегда. И мороз по коже.
– И ты не боялась, что такое повторится? – спросила я. – Что однажды в жизни отца снова появится другая женщина?
– Нет, – мама рассмеялась. – Это тоже что-то сродни тому, о чем я только что говорила. Я просто знала, что такого не будет. Что я для него единственная.
Еще бы все было так просто в моем случае!
– Самое главное, что тебе сейчас нужно, Ятта – это время. Не дави на себя и не позволяй никому на себя давить, – мама вмиг стала серьезной. – Конечно, Роа захочет гарантий, намеков, что ты сможешь его простить, но не поддавайся. Это его косяк, и решение принимать тебе, но только когда ты будешь готова.
– Папа считает, что я накосячила не меньше. Когда не рассказала обо всем сразу, – я вздохнула.
– У него стадия гнева, – отмахнулась мама. – Поговорите, когда он перейдет к принятию.
Я фыркнула:
– Это года через два?
– Ты слишком строга к своему отцу.
– Это я-то слишком строга⁈
Маме удалось меня рассмешить, а еще успокоить. На меня словно перестала давить эта необходимость немедленно принимать решение, которое я принимать не хотела и о котором вообще не хотела даже думать сейчас! Я думала, что пойду спать сразу после нашего разговора, но, стоило мне положить трубку, как я драконически захотела есть.
Логичнее было заказать еду в номер, но меня уже тошнило от этого номера. Поэтому я просто выскользнула за дверь и с мергхандарами направилась в ресторан на крыше отеля. Разумеется, в закрытую ВИП-ложу, но и на том спасибо. Интересно, когда (если?) я выйду замуж, я наконец-то смогу нормально появляться на публике в общественных местах?
Я заказала салат и, подогнув под себя ноги, устроилась на мягком диванчике у панорамного окна. Интересно, когда (если?) я выйду замуж, я смогу почувствовать пламя настолько, чтобы обернуться драконом? И, расправив крылья, парить над городом, ощущая бесконечную, безграничную, окрыляющую свободу?
Додумать я не успела, потому что из-за дверей моей ложи донесся знакомый голос, и все волоски на моей коже мгновенно встали дыбом.
* * *
Гранхарсен совсем лишен чувства самосохранения? Или его в детстве со скалы вниз головой уронили⁈ Его же буквально час назад оттаскивали от Роа мергхандары! А Донвер лично сказал, чтобы он не приближался ко мне на расстояние лазерного выстрела, или…
Не в силах оставаться на месте, я выглянула из ложи, и Гранхарсен помахал мне рукой.
– Привет снова, Ятта Хеллирия. Тут твои мужчинки активно обещают сбросить меня вниз головой вон из того окна, – он махнул в сторону общего зала, – а я им говорю, что это уголовно наказуемо.
– Если ты не оставишь меня в покое, это сделаю я, – с милой улыбкой сообщила, глядя в ярко-фиолетовые глаза. Я прекрасно понимала, что ни один из мергхандаров при исполнении такого не скажет. И не при исполнении тоже: они, в отличие от этого парня, пустоши не путают.
– Пропустите его, – сказала я.
– У нас приказ… – начал было один.
– Теперь у вас мой приказ, – не меняясь в лице, произнесла я. – Или будем разбираться, чей приказ приказистее прямо здесь, пока не вернется официант?
Вэйд приподнял брови: ему это явно понравилось. Еще бы! В том, что касается нарушения всех возможных правил он явно платиновый призер во всех категориях. Бессменный.
Мергхандары решили не спорить, и, хотя я подозревала, что мне это еще аукнется очередным выговором отца, сейчас просто развернулась и прошла в ложу, устроившись за столом в точности так же, как сидела до этого. Я устала от правил. Устала, что даже если делаю все в точности по уставу, я все равно делаю что-то не так. Ну то есть… для отца делаю что-то не так. Он говорит, что любит меня и что все это для моего же блага, но в последнее время я откровенно не уверена, что мое благо выглядит именно так.
– Что? – спросила я у Вэйда, который устроился на стуле. – Опять будешь рассказывать про то, какой Роа хороший, или угрожать разослать мое видео во все СМИ?
– Вообще-то я как раз пришел сказать, что никакого видео нет. Камеры у нее в кабинете не работают.
Я вздохнула. Надо было сразу это понять. Глупая-глупая Ятта.
– Хорошо, сейчас я почувствовала себя драконолошкой. Что-то еще?
– Еще мне понравилось, как ты поставила на место своих парней. – Он кивнул, подался ко мне, сцепив руки.
Я кивнула. Мне самой понравилось. Надоело быть милой папиной скромницей и отличницей, самой лучшей, самой идеальной, самой-самой. Впервые в жизни мне захотелось выкинуть что-нибудь этакое, и, как назло, рядом оказался тот, кто не просто не станет отговаривать, а, скорее, поддержит, еще и флаг в руки даст.
– Ты только за этим пришел? – уточнила я, потому что пауза слишком затянулась. Вэйд смотрел на меня в упор, и от этого взгляда «выкинуть что-нибудь этакое» хотелось еще сильнее. Потому что только слепой не разглядел бы, что я в него втрескалась по уши.
Еще до того, как увидела.
Все эти глупости про то, что если ты увидишь своего кумира вживую, ты либо разочаруешься, либо сбежишь – отговорки тех, кому такое не светит. Я не была у него на концертах, но даже через записи ловила его сумасшедшую, крышесносную энергетику. Которая не шла ни в какое сравнение с тем, чем от него фонило вживую. Неукротимым объединенным пламенем, яростной силой, драконьей, дикой, первозданной… заставляющей еще острее чувствовать свою неполноценность из-за того, как меня сейчас кроет. Будь во мне пламя, я могла бы этому сопротивляться, но сейчас я просто-напросто не могла.
Я помнила наш поцелуй, который меньше всего напоминал поцелуй и больше всего – то, что мне запрещалось делать до свадьбы с Роа. От этого по коже до сих пор бежали мурашки, они скапливались в районе желудка маленькими армиями и превращались в бабочек. Надеюсь, я не начну этими бабочками икать. А еще надеюсь, что Вэйд Гранхарсен настолько зациклен на себе, что всего этого не замечает.
Тот самый поцелуй – не в счет.
– Нет. Я пришел извиниться, – он пожал плечами. – Прости за то, что брякнул про Нису. Я правда тебя не узнал. И за то, что сказал про камеры. Я просто не привык проигрывать, Ятта Хеллирия Ландерстерг, думаю, это ты отлично можешь понять.
* * *
От такой откровенности я открыла рот. К счастью, образно выражаясь, потому что к ней меня не готовили. Меня в целом не готовили к тому, что такие, как Гранхарсен, умеют извиняться. Но, прежде чем я успела опомниться, Вэйд меня добил:
– Ты мне понравилась, поэтому я упорно пихал тебя в сторону Роа. Но больше не буду. Пусть сам придумывает, что ему делать.
Может, это меня уронили вниз головой со скалы? Или он правда сказал: «Ты мне понравилась?» Тоненький голос разума в голове вопил, что надо прямо сейчас встать и быстро-быстро бежать отсюда, пока я еще помню, что между нами произошло. Пока я помню, как он себя вел. Пока я…
– Ладно, – сказала я.
– Ладно? – снова приподнял брови Вэйд.
Драконья печень, а что я должна была сказать⁈
«Я схожу по тебе с ума с десяти лет, когда ты впервые вышел на сцену?»
«У меня куча твоих плакатов в тумбочке под замком?»
«Мне понравилось с тобой целоваться, давай повторим? Хотя я вообще-то помолвлена, но это меня совсем не смущает».
Совсем. Не. Смущает.
Или смущает?
Краска потекла по щекам и по шее вниз, и я искренне порадовалась, что здесь искусственное освещение, которое не превращает меня в больную драконьей ветрянкой. На светлой коже красные пятна смотрятся ужасно уродливо! Ужасно! Но у меня еще остался макияж, и, наверное, это должно спасти.
Спасли мергхандары. Официанта они сюда, разумеется, не впустили, поэтому мой ужин принес один из парней Донвера. Окинул Гранхарсена суровым взглядом, словно проверяя на предмет того, не нужно ли его в самом деле выкинуть из окна, а потом вышел. Я не сомневалась, что они доложат отцу. Должны доложить.
– О чем задумалась, Ятта Хеллирия? – поинтересовался Гранхарсен.
– О том, что скоро о твоем визите станет известно отцу.
– И?
– И? Он как бы против.
– А ты?
– Что – я?
– Ты за или против?
Я сглотнула. Разум по-прежнему твердил «опасность», эта неоновая вывеска светилась над Гранхарсеном с того самого дня, как он появился в клубе.
– Я не против, – ответила я.
– Уже что-то.
– Но это ничего не решает, – пожала плечами я. – Нам все равно нельзя появляться вместе на публике. Да даже так нам сидеть вместе нельзя. Если об этом пронюхают репортеры…
– Ты не устала думать о том, что репортеры могут пронюхать?
Теперь приподняла брови я.
– Знаешь, сколько всего обо мне писали еще до того, как я впервые вышел на сцену? Начиная от того, что мама нагуляла меня хрен знает с кем, и заканчивая тем, что я пользуюсь всеми благами популярности отца? Думаешь, от того, что ты будешь всегда соответствовать всем нормам и правилам, о тебе не будут писать дерьмо? Будут. Всегда будут. Потому что всегда найдутся те, кто любит хайп. И те, кто готов его жрать пачками, потому что сам ничего из себя не представляет.
– Это не значит, что нужно разрушать то, что создавалось годами, – я сложила руки на груди. – В том числе репутацию моей семьи, и…
– Представь, что ты завтра умрешь.
Я опешила, а он поднялся, пересел ко мне, бесцеремонно закинув мои ноги себе на колени. Пока я отходила от шока, Гранхарсен добавил:
– О чем ты будешь жалеть тогда?
