Текст книги "Ныряльщица"
Автор книги: Марина Эльденберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 3
Ныряльщица
Вирна Мэйс
– Мне очьень жаль, Вьирна. – Дядюшка Ро, пожилой въетхергец, лысоватый и худенький, несмотря на рекламу сочной лапши, зазывающей в его заведение, развел руками. Его акцент смягчал раверханский язык, достаточно резкий и сильный. – Я взьял помьощницу недьелю назад. Вот есльи бы ты раньше сказала…
Если бы я раньше знала, чем закончится мой эпичный выход в «Бабочке», я бы тоже много чего сделала. В частности, не повелась бы на провокацию К’ярда, но махать ластами после того, как на берег вынесло, смысла нет. Что самое паршивое, я не представляла, куда мне идти еще, потому что на Пятнадцатом толковых заведений больше не было. Значит, надо ехать на Четырнадцатый, Тринадцатый, Двенадцатый, и искать там. Просто заходить во все мало-мальски приличные кафе и спрашивать, не нужна ли им официантка, посудомойка, уборщица. Потому что выбирать сейчас особо не приходится.
– Понимаю, – сказала я. – Удачного вечера.
Хотела было уже уйти, но мужчина вскинул руку:
– Подожди.
Замерев, я смотрела на то, как пластиковая сумка наполняется паками лапши и фрикаделек, а еще хрустящим хворостом (сухим хлебом, который в производстве выходил самым дешевым).
– Нет, – я покачала головой, когда дядюшка Ро протянул мне сумку. – Я не могу.
Въетхергец нахмурился, цепким взглядом оценив зашедшего в лавочку посетителя.
– Мьожешь, – сказал он. – Повьерь, я знаю, о чьем говорю. Гордость – хьороший помощник, но не тогда, когда ньужно кьормить семью. Кьогда я приехал в Льандорхьорн, мне многое пришлось испытьать. Так что бьери. Не обьижай старика.
Поколебавшись с минуту, все-таки взяла: в том, что касается гордости, дядюшка Ро был прав, сейчас не до нее. Мне нужно накормить сестер и как можно скорее устроиться на работу. Главное, чтобы не пришлось бросить академию, потому что не факт, что мне пойдут навстречу и согласятся поставить только в вечерний график.
– Спасибо, – сказала искренне.
– На здьоровье. – Въетхергец мне подмигнул и повернулся к очередному посетителю. – Дьобро пожаловать! Что вьы хотель?
Улыбнувшись ему еще раз, я вышла на улицу, подставляя лицо соленому колючему ветру. В конце концов, все не так уж и плохо: еда для сестер теперь есть, а сегодня я обегу все близлежащие районы, где-нибудь что-нибудь да найдется. Пусть даже самое ерундовое, что поможет кормить их первое время, а потом найду что-то еще. Что-то еще придется искать, потому что Лэйси зарабатывала гораздо больше, и деньги на дом, на оплату воды, электричества и даже земли, на которой он стоит, совершенно иные, нежели чем те, что позволят себя прокормить. До внесения квартальной платы время еще есть, так что все у меня получится.
На этот раз обязательно получится, опрометчивых решений и ошибок с меня хватит на всю следующую жизнь.
– Не взял? – спросила Митри, стоило мне переступить порог дома, но тут увидела еду, и глаза ее расширились: – Это что, в долг?
– Нет, это подарок. Но я заплачу, когда заработаю. – Прошла на кухню, и сестра направилась следом за мной.
Сегодня она вообще от меня не отходила ни на шаг: с той минуты, как я проснулась, только и делала, что забрасывала вопросами. Пришлось все ей рассказать, пусть даже изначально я не собиралась этого делать. Митри выслушала спокойно, а потом выругалась.
– И что, теперь все сойдет ей с рук?
– Не сойдет, – уверенно сказала я.
По крайней мере, я сделаю все от меня зависящее, чтобы не сошло.
– Дай свой тапет? – попросила я, пока она разогревала еду. – Мне нужно узнать, в какой больнице Алетта.
Не уверена, что получится навестить ее сегодня, но по крайней мере, узнать о состоянии бывшей подруги я хотела сейчас. Просто сказать, что я рада, что с ней все в порядке.
Митри ушла за тапетом, а я сняла лапшу с нагревателя.
Надо будет позвать Тай, пообедаем все вместе, и я поеду дальше. После выходных еще придется переоформлять документы, без которых по Ландорхорну ни шагу нельзя ступить. А потом снова общаться с деканом (студенческая карта тоже канула в глубину вместе со всем остальным). Сомневаюсь, что разговор будет приятным.
Сомневаюсь, что в этот раз я так легко отделаюсь.
Очень не вовремя снова пришли мысли о К’ярде и о том, что он мне помог. Одно дело помочь походя, просто потому что при виде тебя все вытягиваются в струнку, пусть даже это декан или заведующий медпунктом, и совсем другое – сигануть с высоты в бушующий океан.
Так, все. Сейчас не время об этом думать.
Достала старенькие вилки, тарелки (поморщившись при мысли, что снова придется возиться в холодной воде), разложила лапшу. Как раз в тот момент, когда вернулась Михри с тапетом, в дверь постучали.
– Ты кого-то ждешь? – Сестра взглянула на меня.
– Нет.
Решительным шагом направилась к двери, накинув тяжеловесную цепочку, приоткрыла.
И замерла: на крыльце стоял Вартас.
– Вартас! Привет! – Митри сдернула цепочку раньше, чем я успела слово сказать, и порывисто бросилась парню на шею. – Ты так вовремя! С Вирной такое случилось…
Под моим взглядом она осеклась и отступила, сунув руки в карманы. Что касается Вартаса, он, хоть и ответил на приветствие сестры, смотрел исключительно на меня. Я его приветствовать не собиралась и уж тем более не собиралась приглашать в дом, особенно после всего, что произошло. Мало того, что он за мной следил – следил с самого начала, так он явно знал что-то об исчезновении Лэйс, не уверена, что что-то полезное, зато точно гораздо больше чем я, но рассказывать об этом не собирался.
Сестра покосилась сначала на него, потом на меня.
– Вы что, поссорились?
Я приподняла брови:
– Давай, Вартас. Скажи, почему мы поссорились.
Раньше я считала, что умалчивая от сестер правду, я их оберегаю. Сейчас считаю, что когда говорю правду, я их защищаю. Потому что об опасности лучше знать заранее, точно так же, как врагов и лжецов – в лицо. И уж совершенно точно недопустимо, чтобы в семье были такие секреты, какие были у Лэйс. Я не представляю, что она от нас скрывала, но в одном уверена точно: если бы мне было известно, где ее искать, все было бы гораздо проще.
– Вирна, на пару слов. – Вартас отступает от двери, позволяя самой решить, идти за ним или нет.
– На пару, – четко обозначаю границы я, и киваю Митри. – Садитесь есть, пока не остыло. Я сейчас подойду.
Сестра смотрит на меня, словно собираясь что-то спросить, но потом закрывает дверь. Я слышу удаляющиеся шаги, которые стирает шум волн. От этого звука меня передергивает, я отворачиваюсь, чтобы не видеть накатывающей на берег свинцовой пены. При мысли о воде желудок сжимает спазм, перед глазами темнеет.
– Что случилось?! – в себя прихожу от голоса парня.
Он по-прежнему стоит рядом со мной на крыльце, ветер треплет длинные светлые волосы, то швыряя пряди ему на лицо, то отбрасывая назад.
– Пара слов, – напоминаю я.
– Куда ты вчера исчезла из «Бабочки»? Я ждал тебя после смены, чтобы поговорить.
Можно рассказать ему все то, что я рассказала Митри, но это не имеет ни малейшего смысла. Хотя бы потому, что я ему не доверяю.
К’ярду я тоже не доверяю, но ему рассказала.
Какого едха я постоянно о нем думаю?!
– Ты хотел поговорить. О чем?
– Вирна, это сложно.
– Не сложнее, чем искать Лэйс, не имея ни малейшего представления о том, во что она влипла.
Вартас вздыхает, плотно сжимает губы, потом смотрит вдаль. В ту сторону, откуда я пришла сегодня на рассвете, туда, где стоял эйрлат. Мне хочется зажмуриться, потому что все это совершенно не к месту, но я помню все, и помню слишком отчетливо. Прикосновение к плечу, взгляд глаза в глаза, мгновение тишины и наше дыхание.
– Пройдемся? – Вартас кивает в другую сторону, и я соглашаюсь.
Мне нужно повернуться к этому спиной и забыть, пусть даже забыть все до конца не получится. Потому что помимо этого еще был ледяной, пробирающий до костей ветер, грохот разбивающихся о камни волн. Дрожь тела, втекающая в сильные руки, мокрые пряди, налипшие на лицо, и черные, как ночь, глаза. Я не знаю, что это было, не представляю, я слишком мало знаю о въерхах. Впрочем, кто о них знает много, кроме них самих?
– Мы с Лэйс не так долго встречались…
– Избавь меня от вашей истории любви, – возможно, это звучит грубо, но мне сейчас не до вежливости. У меня впереди покатушки через несколько районов и беготня по улицам в поисках работы, а еще разбирательство с деканом и подвешенное состояние по поводу места в академии. Не говоря уже о том, что меня ждет после того, как я написала заявление на Ромину Д’ерри, дочь главного судьи Ландорхорна.
– Вирна, я тебе не враг.
– Но ты мне и не друг. Друзья говорят правду.
– Не всегда.
– Я возвращаюсь.
Резко разворачиваюсь, но Вартас перехватывает меня за локоть.
– Лэйс не говорила конкретики, но в «Бабочке» она познакомилась с людьми, которые сделали ее такой, какой она стала.
– Серьезно? Очень ценные сведения.
– Ты не понимаешь… – Он замолкает: мимо нас проходит пожилая женщина с испитым лицом, я ее знаю, она наша соседка через два дома. Она моет улицы на Шестом круге (чистит вывески и указатели, убирает мусор). Поравнявшись с нами, женщина угрюмо кивает, и идет дальше.
Стоит ей отойти, Вартас снова поворачивается ко мне:
– Подозреваю, что именно там они встречались, Вирна. В ВИП-ложах или где-то еще, что именно в «Бабочке» они передавали друг другу послания. В клубе, который не вызовет подозрений именно потому, что он у всех на виду. Именно потому, что это элитная развлекаловка для тех, кто считает себя хозяевами жизни.
Последнее он словно выплевывает, у меня же в голове не укладывается то, что он сказал. Лэйс встречалась в «Бабочке» – с кем? Кому она передавала послания? Какие? Ото всего этого голова идет кругом, поэтому я уточняю:
– Кто с кем встречался?
Парень морщится, но потом все-таки произносит:
– Те, кем занимается Подводное ведомство.
Прежде чем я успеваю осознать сказанное, очередные слова Вартаса прилетают, как удар штормовой волны в грудь:
– Лэйс была ныряльщицей.
Глава 4
Проверка на прочность
Вирна Мэйс
– Вирна, ты рехнулась, – говорит Вартас, внимательно глядя на меня. – Ты хоть понимаешь, что ты можешь оттуда не выйти?
– Ну, в таком случае ты позаботишься о моих сестрах, не так ли? – я приподнимаю бровь.
– Тебе смешно?
Нет. Мне не смешно. Давно уже не смешно, и сейчас я это понимаю, как никогда раньше. Одно дело, когда Ромина швыряет тебя мордой вниз в бушующие волны и совсем другое, когда твоя сестра подвергает опасности всю семью, занимаясь глубоководными погружениями.
Ради чего? Зачем?
Это мне сейчас предстоит выяснить. Поэтому я стою на улице напротив сверкающих неоном огней, а рядом стоит Вартас, так и не утративший надежды меня отговорить.
Зря.
Время игр закончилось, и я прекрасно понимаю, чем я сейчас рискую. Но еще я понимаю, что не смогу спокойно спать, пока не пойму, что случилось. Шагаю в сторону перехода, и Вартас перехватывает меня за руку.
– Остановись. Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты себя угробила.
– А для чего? – интересуюсь, вскидывая бровь. – Чтобы я спокойно жила с этим дальше? Как ты?
По лицу его проходит судорога, парень судорожно стискивает зубы.
– Я не живу с этим. Я…
– Вот и я жить не буду. Можешь не переживать, о тебе я не скажу ни слова даже если меня будут пытать.
– Очень смешно, – огрызается он.
Я пожимаю плечами и отнимаю руку. Когда он мне рассказал, я не могла поверить. Наверное, до сих пор отчасти не могу, возможно, именно поэтому меня знобит. Знобит так сильно, что я ежусь и обхватываю себя руками, останавливаясь у перехода. Мне кажется странным думать о том, что моя сестра занималась смертельно опасным делом. Не только потому, что это запрещено законом и карается высшей мерой, но еще потому, что когда представляю сомкнувшуюся над головой воду, горло хватает спазм.
– Я иду с тобой, – меня догоняет Вартас, и мы вместе переходим улицу.
Наверное, я должна сказать: нет, но мне не хочется. Совершенно точно не хочется говорить ему, чтобы он ушел. Он и так прекрасно знает, что ему необязательно это делать, и если считает, что таким образом может меня остановить, он ошибается. Впрочем, перед дверями служебного входа я все-таки останавливаюсь и киваю на другую сторону улицы.
– Не дури.
– Это ты мне говоришь?
Складываю руки на груди.
– Митри и Тай.
– Вирна.
– Ты обещал Лэйс.
– Я обещал заботиться обо всех вас.
– Но разорваться ты не можешь, не так ли?
– Тебе необязательно это делать.
– Ты сказал это уже больше сотни раз.
– Ты считала?
– Да.
Это не шутка, я действительно считала. Считала, когда меня трясло, пока он говорил. Лэйси рассказала ему о том, чем занималась, за несколько дней до исчезновения: предложила стать одним из них, дала время подумать, и… больше они с Вартасом не встречались. Она не сказала ничего конкретного, обещала ввести его в курс дела уже после того, как он даст ответ.
Видит море, за несколько недель мой мир рухнул и собрался заново столько раз, что сейчас он представляет собой конгломерат из старых установок, привычек и мыслей с шипованными наростами нового.
Не хотела бы я, чтобы сейчас его кто-то увидел.
– Если ты не выйдешь оттуда, девчонок, скорее всего, заберут. Их некому будет воспитывать, мне их не отдадут, потому что я им никто.
– Значит, у меня нет выбора. Я выйду, – просто отвечаю я, разворачиваюсь и шагаю в ставший уже знакомым служебный холл.
Честно говоря, я столько раз проходила сквозь эти двери с самым разным настроением, что сейчас все происходящее кажется мне сном. Когда я собиралась искать ответы в «Бабочке», я даже не предполагала, как глубоко мне придется нырнуть. Когда я думала о тайнах, которые, возможно, скрываются за стенами клуба, они казались далекими и нереальными. Я представляла (хоть и старалась не пускать эту мысль на поверхность сознания), что Лэйс, возможно, понравилась кому-то из клиентов. Что она делилась с коллегами какими-то тайнами, которые я со временем узнаю. Да море знает, что еще, но такой тайны я представить не могла.
– Привет, Вирна, – произносит охранник, но тут же мрачнеет.
Он знает, что меня уволили. Разумеется, потому что первым делом об этом уведомляют службу безопасности, и мой пропуск аннулируется. Вчера я так спешила уйти, что забыла его отдать, но даже если бы он не утонул в океане с остальными документами, все равно не получилось бы им воспользоваться.
– Привет, Барлж, – говорю я.
Да, это один из тех парней, которые не пускали меня сюда в мой самый первый визит.
– Сообщи Дженне, что я хочу с ней поговорить.
Он вздыхает.
– Я бы с радостью, но…
– Но?
– У меня приказ доложить Н’эргесу, если ты появишься.
Вот даже как.
– Докладывай, – говорю я.
Должно быть, у меня напрочь вырубается инстинкт самосохранения, потому что Вартас прав: Дженна может не иметь ни малейшего представления о том, что творится у нее в клубе, а Лэйси могла связываться с другими ныряльщиками в ВИП-ложах, под предлогами обслуживания клиентов. Как я могла убедиться, звук внутри не записывается, поэтому они могли говорить о чем угодно, но мне это представляется глупостью. Во-первых, зачем рисковать и идти в клуб, когда можно общаться с помощью защищенного соединения по тапету? А во-вторых… во-вторых, теперь разговор с Дженной в вечер, когда она приняла меня на работу, представляется совершенно иначе.
Мне кажется, она что-то знает.
Я уверена, что она что-то знает, иначе не изучала бы так пристально. Едх меня побери, да она разве что насквозь меня не просвечивала. Вспоминая нашу встречу и ее взгляды, снова и снова прокручивая в голове все, что случилось, я отчетливо вытаскиваю из памяти все новые и новые детали головоломки.
«У Лэйсандры очень непростой характер, но у нее выдающиеся внешние данные у ее умению держаться могу позавидовать даже я. Теперь, когда она исчезла, мы оказались в затруднительном положении. Дело в том, что многие приходили сюда только ради нее. И в том, что в конце следующей недели „Бабочка“ отмечает свой пятидесятый юбилей».
Неужели?
Неужели нельзя было поставить на главную роль кого угодно из девчонок? Я видела их, они все как на подбор, других в «Бабочке» просто не держат. Но если отбросить всех, была Тимри, ослепительно яркая и проработавшая здесь около трех лет, если не ошибаюсь. Не такой уж маленький стаж, а до ее умения держаться мне как до дна в Ктарианской впадине.
«Твоя сестра слишком запоминающаяся. Твой цвет волос может вызвать ненужные ассоциации. Не бойся, Вирна, с тобой будет работать наш ведущий стилист, ничего дурного она не посоветует».
От кого они хотели меня спрятать?
В тот вечер я слишком тряслась, стараясь получить место, настолько, что ничего вокруг себя не замечала. Теперь я думаю, что это приглашение на работу' означало одно: она знает многое, но не все. В частности, не знает о том, куда делась Лэйс, и хочет понять, что известно мне.
Если это так, то мы с ней взаимно заинтересованы друг в друге.
Если это так, меня восстановят в «Бабочке», и я продолжу сюда ходить. Столько, сколько потребуется.
Остается, правда, еще Н’эргес, но с ним я справлюсь. По крайней мере, с тем, о чем он хочет меня спросить.
– Вирна, держи. Временный пропуск.
Из мыслей меня выталкивает голос Баджа. Пальцы не гнутся, но я все равно беру пластик со вмонтированным в него чипом, прикладываю его к турникету и шагаю в неизвестность.
Неизвестность долго не длится, кабинет начальника службы безопасности встречает меня горьким сигаретным дымом. Н’эргес со мной церемониться не будет, это понятно сразу, поэтому я ставлю рюкзак (старый рюкзак Митри, который я временно позаимствовала) на пол, и сажусь, не дожидаясь приглашения. В мужском кабинете все по-другому, здесь подняты жалюзи и открыты оба окна, из-за чего более чем свежо. Впрочем, если бы не было свежо, было бы нечем дышать, судя по пепельнице, въерх работает между курением.
– Зачем вы пришли, нисса Мэйс? – Он смотрит на меня так, словно пытается просветить взглядом.
– Это же очевидно. – Подавив желание скрыться за скрещенными руками, я чуть выпрямляюсь. – Мне нужна работа.
– Вчера вы с ней не справились.
– Поэтому мне за нее и не заплатили.
Квадратная челюсть мужчины чуть сдвигается вправо, потом возвращается на место.
– Где ваша сестра?
– Не знаю. – У меня холодеют ладони.
– Не знаете.
– Нет.
– Напомните, зачем вы здесь?
– Чтобы вернуть работу. Но вы это уже спрашивали.
Мне стоит немалых усилий не пытаться обхватить колени руками. Не съежиться, не попытаться вжаться в спинку, хотя очень хочется.
Напоминаю себе про Ромину, и, как ни странно, срабатывает это на ура. Мне мгновенно перестает быть страшно.
– Почему вы набросились на Лайтнера К’ярда?
А вот к этому вопросу я оказываюсь не готова. Не столько потому, что не знаю, что на него ответить, сколько потому, что не знаю, какой ответ будет правильным. Правильным для того, чтобы остаться в «Бабочке» или правильным для меня?
– Его поведение показалось мне вызывающим.
Огненный взгляд вплавляется в мое лицо в надежде под стекающей маской добраться до правды. Тщетно. Еще вчера Ригман Н’эргес мог меня раздавить, вытряхнуть из меня все, используя свои методы, но не сегодня. Сегодня я точно знаю, за что сражаюсь – за свою семью. Не только за Лэйси, за Митри и Тай, за их будущее. За наше общее будущее. Потому что от того, что случилось с Лэйс, зависит не только ее жизнь, а очень и очень многое.
– Вызывающим. Вы бросаетесь на всех, чье поведение кажется, – въерх выделяет последнее слово, – вам вызывающим.
– Разумеется, нет.
– Разумеется. И вы, разумеется, знали, что ньестр К’ярд – сын правителя Ландорхорна.
Я пожимаю плечами.
– Мы учимся с ним в Академии и у нас есть совмещенный курс. Не говорите мне, что вы это не выяснили, ньестр Н’эргес. Вы наверняка изучили мою жизнь вдоль и поперек, потому что я вам не нравлюсь. Вы хотите от меня избавиться, но не можете. Почему – не мое дело. Я пришла вернуть себе место, и вы можете еще десять раз спросить меня о том, зачем я здесь. Ответ будет тем же.
– Почему вы набросились на Лайтнера К’ярда, нисса Мэйс?
Почему от упоминания его имени меня снова начинает потряхивать, хотя вчерашний вечер остался, как мне кажется, в прошлой жизни?
Потому что в новой он был первым, кого ты увидела, Вирна. Тем, кто вернул твое дыхание, и возможно, Н’эргесу об этом уже известно. Не представляю, какие у него связи.
– Он меня унизил, – говорю чистую правду. – Хотел надо мной посмеяться и привел друзей, с которыми я знакома по Академии. Своего друга и свою… девушку.
Короткая запинка, разумеется, от внимания въерха не укрывается.
– Вам это неприятно, – говорит он.
– Нет.
– Я не сказал, что именно вам неприятно, нисса Мэйс. – Уголки его губ слегка подрагивают, но сомневаюсь, что он хочет улыбнуться. Скорее, торжествует, потому что сумел меня зацепить.
Мысленно прикусываю язык и обещаю себе быть осторожнее.
– Это сказала я, – криво улыбаюсь. – Чуть раньше, когда говорила про посмеяться и про друзей. Помните?
– Почему он так поступил?
Не знаю, каким образом, но каждым следующим вопросом ему удается вытряхивать меня из внутренней защиты. Когда мне кажется, что все уже хорошо, Н’эргес бьет снова и попадает точно в цель.
– Думаю, это вам лучше спросить у него.
– Я спрашиваю у вас, нисса Мэйс. – Он дотягивается до портсигара, но не закуривает, просто двигает его по столу: туда – сюда.
– Ему стало скучно.
Кажется, этот ответ Н’эргесу нравится, и мне он тоже должен нравиться, но нет. Я чувствую странное саднящее чувство, от которого хочется немедленно избавиться, но оно только усиливается, когда я вспоминаю про М’эль. Кьяна, всплывает имя. Откуда, я сейчас уже не помню, но оно мне и не нужно.
– В «Бабочку» приходят преимущественно те, кому скучно. – Откинувшись на спинку, Н’эргес все-таки достает сигарету и щелкает зажигалкой. – И каждый из них будет проверять вас на прочность, нисса Мэйс.
– Как это сейчас делаете вы?
Густые брови въерха остаются неподвижны, равно как и его лицо. Монументальное, словно выточенное из камня.
– Как это сейчас делаю я. Какова вероятность, что вы с этим справитесь?
С вами или с ними, хочется спросить мне.
– На вас я не бросилась.
Еще одна глубокая затяжка.
– Вы спите с К’ярдом?
Во мне кончается воздух. Так резко, что сигаретный дым, когда я все-гаки вдыхаю, обжигает горло.
«Проверка, Вирна, это всего лишь проверка», – напоминаю себе.
– Это уже совершенно точно вас не касается, – отвечаю холодно. – А впрочем, вы всегда можете задействовать свои связи и об этом узнать.
Н’эргес молчит, и я тоже. Я изучаю его лицо: массивное, жесткое, гладко выбритое. Ежик серебристо-стальных волос…
– Значит, вы хотите вернуть свое место, – говорит он.
– Совершенно верно.
И если мы закончили, я хочу поговорить с Дженной.
Этого я, впрочем, не говорю, потому что любая такая фраза будет напоминать бегство, да что там, она бегством и будет.
– Ниссы Карринг сегодня нет, но я передам ей, что вы приходили, – наконец, говорит он.
Нет? Дженны нет?!
– Не беспокойтесь, нисса Мэйс. – Он едва различимо хмыкает. – Если бы я хотел от вас избавиться, я бы просто развернул вас еще до турникета.
Это правда.
– Почему же не развернули? – в упор спрашиваю я, и лицо Н’эргеса едва уловимо меняется. На миг даже кажется, что привычная каменная маска пойдет трещинами, обнажая истинную суть, но нет.
– Вы правы, – говорит он. – Вы мне не нравитесь. А здесь за вами проще присматривать.
От него я выхожу со странным чувством не то маленькой победы, не то невесомости. Почему-то здесь, в коридорах под искусственным освещением, где воздух десять раз обработан системой кондиционирования, дышится в разы проще, чем в его кабинете, где настежь распахнуты окна.
– Вирна! – Вартас бросается ко мне, стоит шагнуть на улицу.
Оглушительно чихнув, застегиваю куртку.
– Как все прошло?
– Научи меня драться, – говорю я, направляясь к станции гусеницы.
– Что?!
– Научи меня драться, – повторяю. – Так, как это делаешь ты. Я хочу уметь себя защитить.
