Текст книги "Что случилось в нашем классе"

Автор книги: Марина Дружинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Звезда и капуста

Я включил телевизор и тут же закричал: «Ура! Филимон!» На сцене, разукрашенной цветами и воздушными шарами, пел и плясал мой любимый артист.

– Ишь какой голосистый, – бабушка оторвалась от книжки с интригующим названием «Всего ли тебе хватает?» и внимательно посмотрела на Филимона. – Только уж больно дёргается. Сразу видно – нервный.

– Да это песня такая! Любой задёргается! – заступился я за своего кумира.

– А чего он её поёт? Нормальный человек не выбрал бы такую песню. Значит, нервный! – веско сказала бабушка. – Твоему Филимону явно не хватает магния и витаминов группы «В»! Гречки нужно побольше есть! И гороха!

Тут Филимона показали крупным планом, и бабушка воскликнула:

– А бледненький-то какой! Малокровный! Железом его тоже надо подкормить!

– По нашему телевизору все бледные, – возразил я.

Но бабушка стояла на своём:

– Не знаю, как всем, а ему железо позарез нужно! И побольше!

В конце песни Филимон рухнул на колени и протянул руки к зрителям. В том числе и к нам, разумеется.

– Он совсем ослаб! На ногах не держится! – запричитала бабушка. – Налицо недостаток витамина «С»! Вот к чему приводит неправильное питание!

– А что нужно есть, чтоб всего хватало? – не на шутку встревожился я.

– Можешь почитать, – бабушка протянула мне свою книжку. – Очень познавательно.

На этом концерт и закончился.

На следующий день в школе меня ждал потрясающий сюрприз: к нам приезжает сам Филимон по случаю дня рождения школы! Оказывается, он здесь учился!

Мы еле высидели до конца занятий и – скорее в актовый зал. А там – красотища! Сцена украшена воздушными шарами! Мигают разноцветные лампочки! Всюду цветы! Ну совсем как вчера по телевизору. И Филимон выступал точно так же, как по телевизору: пел с неподражаемым завыванием, скакал, дёргался и время от времени падал на колени.

Мы с восхищением смотрели на знаменитого артиста и бешено аплодировали.

А когда концерт закончился, мы начали скандировать: «Фи-ли-мон! Е-щё!»

Филимон спел дополнительную песню, потом прижал руки к сердцу и растроганно произнёс:

– Спасибо, друзья! А теперь я буду отвечать на ваши вопросы! Задавайте, пожалуйста!

Девчонки немедленно стали писать записки. Причём некоторые – вовсе без вопросов. Например, Алиса Трякилева – она сидела рядом со мной, и я всё видел – отправила артисту вот такое зашифрованное послание:

Я, конечно, сразу догадался, что это означает: «Я люблю Филимона». И подпись: «Алиса Трякилева».

А Владик Гусев прямо с места спросил:

– Уважаемый Филимон! Страдаете ли вы звёздной болезнью?

– Хоть я и звезда, – скромно улыбнулся Филимон, – звёздной болезни у меня нет! Как, впрочем, и других болезней. Потому что я веду здоровый образ жизни!

Все зааплодировали. А я понял, что настал мой черёд задавать вопросы. Спросить певца мне нужно было о многом.

Я встал и сказал:

– Уважаемый Филимон, почему вы не едите гречку, отруби, горох и молочные продукты?

– С чего ты взял? – удивился Филимон. – Всё вышеназванное я весьма уважаю. А простоквашу каждое утро обязательно пью!

– Значит, мало! – я укоризненно покачал головой. – Очень уж вы дёргаетесь, когда поёте, – нервишки пошаливают! Потому что вам не хватает витаминов группы «В» и магния! А я за вас переживаю!

– Сам и ешь магний, – захихикал Петька Редькин, повернувшись ко мне.

А Филимон натянуто засмеялся:

– Это же сценический образ! Имидж!

– И с железом у вас дела обстоят неважнецки, – продолжал я. – Почему вы не употребляете шпинат, петрушку, антоновку и орехи? Из-за этого вы бледный, как шампиньон!

– Чего ты выдумываешь! – разволновался Филимон. – Я специально пудрюсь перед выступлением! А различные продукты с железом очень даже люблю! И семечки всегда грызу в антракте!

– Ну уж про витамин «С» вы точно забываете, – не сдавался я. – Капусту не едите! Вон как валитесь на пол почти после каждой песни. Это упадок сил!

– Не упадок сил, а сценический образ! Тебе же объяснили! – возмутилась влюблённая Трякилева.

И некоторые ребята подхватили: – Имидж! Образ!

– Правильно! Молодец, девочка! – артист благодарно кивнул закрасневшейся Алиске. Но мне всё же ответил:

– Не беспокойся, дружок! С витамином «С» у меня полный порядок. И лимоны ем, и чёрную смородину. Капусту на зиму заквасил. Два бочонка!

Все опять зааплодировали. А Трякилева радостно крикнула:

– Мы тоже заквасили капусту!

– И мы заквасили! – раздались голоса со всех сторон.

После этого Филимон раскланялся и уехал.

– Откуда ты знаешь про всякие витамины, железо? – спросил в раздевалке Владик Гусев.

– Вот, – я достал из рюкзака бабушкину книжку. – Очень ценная вещь.

– А там написано, что нужно есть, чтобы не приставать с дурацкими вопросами к певцам? – ехидно поинтересовался Петька Редькин.

Я пропустил колкость мимо ушей – надо быть выше этого. Только молча, но убедительно стукнул Редькина книжкой по голове.

Прошло некоторое время. Сижу я, делаю уроки. Вдруг бабушка зовёт меня на кухню:

– Иди скорей! Твой Филимон поёт!

Прибегаю, и точно: по телевизору выступает Филимон.

– Гляди-ка, – заметила бабушка, – перестал дёргаться! И без чувств не падает! И вид у него гораздо лучше!

– Значит, Филимон изменил сценический образ. Имидж, – объяснил я.

– Да брось ты! – махнула рукой бабушка. – Просто гречку и капусту стал есть!

Искусство чтеца

На урок литературы учительница Елена Гавриловна пришла со своим маленьким сыном Женечкой: дома не с кем было оставить.

– Сиди тихо! Можешь порисовать, – Елена Гавриловна положила перед малышом блокнот, фломастеры и обратилась к нам:

– Друзья! К сегодняшнему уроку вы подготовили стихи о природе. Прошу вас читать выразительно, с чувством, чтобы стихи произвели должное впечатление – в этом заключается искусство чтеца. Кто начнёт? Есть желающие?

– Я желающая! – вызвалась Алиса Трякилева.

– Замечательно! Выходи к доске.

– Фёдор Иванович Тютчев! «Весенняя гроза»! – громко и отчётливо, как настоящий чтец, объявила Алиска. А потом вдруг стала читать тихотихо, на одной ноте и совсем без пауз:

 
«Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний первый гром,
Как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом…»
 

К концу стихотворения Алиску почти совсем не было слышно. Ну прямо мышка пищит, а не чтец выступает! Мы чуть не заснули.

– Алиса, такое чтение никаких эмоций не вызывает. Кроме желания узнать, что стряслось с твоим голосом, – покачала головой Елена Гавриловна. – Никого ты не убедила, что любишь весеннюю грозу.

– А я и не люблю её! – у Алиски снова прорезался задорный голосок. – Промокнешь насквозь, и всё! Или вообще молнией ударит, если спрячешься от дождя под одиноким деревом!

– Но поэт-то восхищался грозой, – возразила Елена Гавриловна. – А настоящий чтец доносит до слушателей чувства поэта во всей полноте. Садись и не забывай брать зонт, когда идёт дождь.

Алиска направилась к своей парте, а маленький Женечка мигом нарисовал на листочке зонтик и сунул ей в руку.

– Кто следующий? – спросила Елена Гавриловна и тут же сама предложила: – Давайте послушаем Костю Зябликова. Представь себе, Зябликов, что ты – артист. Читай так, чтоб за душу брало!

Зябликов пожал плечами и пошёл к доске. А я подумал: «Ну какой из Костика чтец! Его даже на переменке еле слышно! Снова мышка сейчас запищит или комар».

И действительно Зябликов застенчиво прошептал:

– Александр Сергеевич Пушкин. «Зимний вечер».

Потом он зажмурился, наверное, чтоб войти в образ чтеца, сцепил пальцы в замок и ка-а-ак затянет громко и заунывно:

 
Бу-у-уря мгло-о-ою небо кроет,
Ви-и-хри снежные крутя…
 

При каждом ударном слоге Зябликов приподнимался на цыпочки и раскачивался.

 
То, как зверь, она заво-о-ет…
 

И Зябликов зловеще завыл: «У-у-у!» – в точности как собака Баскервилей на болоте из «Приключений Шерлока Холмса».

 
То заплачет, как дитя…
 

И Зябликов захныкал: «Уа-уа-уа!»

Мы хохотали как сумасшедшие. А Костик, не обращая ни на кого внимания, – вот что значит перевоплотился! – продолжал:

 
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит…
 

Зябликов выхватил из кармана газету и с остервенением зашуршал ею, приговаривая: «Шур-шур-шур».

 
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит…
 

И Зябликов бешено заколотил по доске.

Мы тоже начали барабанить по партам в знак солидарности с Зябликовым и, конечно, с А. С. Пушкиным. Маленький Женечка не отставал. Он хохотал и стучал вместе со всеми.

– Прекратите безобразничать! – тоже ударила по столу Елена Гавриловна. – Зябликов, ты вызываешь совершенно не те эмоции! Настроение поэта нужно передавать! И без всяких спецэффектов!

Костик моментально вышел из образа чтеца и тихо вернулся на своё место.

– Я передам настроение поэта! – вскинула руку Людка Пустякова. – Можно?

– Попробуй, – кивнула Елена Гавриловна. – Иди сюда.

– Аполлон Николаевич Майков. «Весна»! – Людка грозно сдвинула брови, шагнула к учительскому столу и ка-а-ак заорёт, сверкая глазами и потрясая кулаками прямо перед носом у Елены Гавриловны:

 
Уходи, Зима седая!
Уж красавицы Весны
Колесница золотая
Мчится с горной вышины…
 

Тут маленький Женечка вскочил со стула и тоже заорал:

– Не смей кричать на мою маму! А то врежу!

Он подбежал к Людке и встал в боксёрскую стойку. Людка даже попятилась.

Мы снова захохотали и зааплодировали.

– Не волнуйся, сынок. Всё в порядке! – успокоила малыша Елена Гавриловна. – А ты, Люда, явно перестаралась – ребёнка напугала. Аполлон Николаевич, безусловно, прогонял зиму. Но уж конечно, не так яростно! Всё хорошо в меру. Даже самые правильные эмоции!

Прозвенел звонок. Урок закончился.

– К следующему занятию подготовьте, пожалуйста, рассказы по своему выбору, – сказала учительница.

А я подумал: «Занятная штука – искусство чтеца. Выучу-ка я отрывок из „Вия“ Гоголя. Очень страшная повесть! Ух, как завтра прочитаю! Весь класс дрожать и рыдать будет. Во главе с Еленой Гавриловной!»

Как тебя зовут?

В конце классного часа Елена Гавриловна объявила:

– А сейчас – сюрприз!

Из-за парты выскочила наша староста по кличке Шифра. Мы её так прозвали за то, что прячет свои тетрадки – списывать не даёт. Шифра стала энергично чиркать мелом по доске.

– Слышь, Суслик, чего там Шифра малюет? – ткнул соседа в бок Артамохин, а короче – Артемон.

– Кто её знает, – хмыкнул Сусликов. – Самому интересно.

– Это кроссворд «Как тебя зовут?», – наконец закончила чирканье Шифра. – Я буду называть ваши прозвища, а вы – говорить настоящее имя.

– Отличная идея, – похвалила Елена Гавриловна. – А то вы, похоже, совсем забыли имена друг друга. Только по фамилиям и кличкам называете!

– Первое слово по горизонтали, – начала Шифра. – Тряпка!

– Я! – с готовностью вскочил постоянно опаздывающий на уроки Тряпкин.

– Молодец! Знаешь своё прозвище! – усмехнулась Елена Гавриловна.

– Даю пять секунд! – Шифра посмотрела на часы. – Кто назовёт настоящее имя Тряпки?

– Дряпка! – глупо хихикнула с последней парты Пробкина, у которой было целых две клички – Пробка и Дуля.

– Сама ты Дряпка! – оскорбился Тряпка. – Сашок я!

– Как неуважительно ты себя называешь! – Елена Гавриловна взяла с полки «Словарь имён». – Александр обозначает «защитник людей». Великие, почитаемые во всём мире герои носили это имя! И уж точно они никогда не опаздывали.

Тряпкин пожал плечами, затем приосанился и важно сел на место, всем своим видом показывая, что теперь он исключительно Александр, а не Сашок. И уж тем более не Тряпка. И, может, даже опаздывать перестанет.

Шифра вписала в клеточки «Александр» и продолжила:

– Кулак! Пять секунд на размышление!

Мы дружно повернулись в сторону известного на всю школу драчуна Заковыкина. Но никто не знал его имя.

– Признавайся, как тебя зовут, – через пять секунд напомнила Шифра.

Но Заковыкин молчал, как воды в рот набрал. Похоже, он и сам забыл.

– Может, Ричард – Львиное сердце? – предположила Пробка-Дуля. – Классно звучит!

– Нет! – мотнул головой Кулак.

– Серёга? Федька? Тёмка? – посыпались подсказки со всех сторон.

Но Заковыкин только отмахивался и напряжённо шевелил бровями.

– Мирослав я, – наконец пробурчал он.

– Замечательное имя! – воскликнула Елена Гавриловна. – На старославянском языке оно означает «прославляющий мир». А ты что на переменках прославляешь?

Заковыкин покрутил кулаками, вздохнул и опустил голову.

…В общем, занятный кроссворд получился.

Отличницу по кличке Колобок-Молоток, как выяснилось, зовут Агата. Она узнала, что её имя значит «добрая». Может, будет теперь конфетами делиться? А то принесёт большущий кулёк и хрустит втихаря под партой.

Хлюпик, всем на удивление, оказался Валентином, в переводе с латинского – «здоровяком».

У Камышова по кличке Мышка обнаружилось имя Андрей. Или «мужественный» в переводе с греческого.

Суматошная Вертушка оказалась Галиной или, по словарю, «спокойной, безмятежной». Вертушка даже рот открыла от неожиданности и перестала вертеться. На целую секунду.

– Ну а как зовут нашу Дулю? – Шифра приготовилась заполнить последний ряд клеток.

Мы, конечно опять не угадали. И Дуля-Пробка гордо представилась:

– Я – София!

– Значит, ты – мудрая! – в очередной раз заглянула в словарь Елена Гавриловна.

Тут мы ка-а-ак захохочем! Ведь Дулька только и делала, что получала двойки и говорила по любому поводу: «Вот тебе дуля с маком!» Уж никак ей не подходило имя Мудрая!

Наконец все клетки кроссворда были заполнены. И мы прочитали в вертикальном столбике: «Евгения».

– Разве у нас есть Евгения? Кто это? – удивились мы.

– Раз, два… – начала отсчитывать Шифра. – Пять! – и торжественно объявила: – Это я! Прошу меня называть только так!

– Евгения означает «благородная», – разъяснила Елена Гавриловна. – Жаль, что сегодня мы разобрались не со всеми именами. Но надеюсь, вы теперь будете называть друг друга как положено. Ведь не зря людям даются имена!

Все радостно закивали, зашумели. А Суслик и Артемон, оказавшиеся Василием и Никитой, или, в переводе с греческого, Царём и Победителем, предложили:

– А давайте Шифру звать Благородная. Может, списывать будет давать! А начнёт вредничать – снова станет Шифрой!

– Правильно! – зааплодировали мы.

Как мы покупали диван

– Сегодня вы молодцы – встали с утра пораньше! – похвалила мама папу и меня. – Значит, мы всё успеем: «Кто рано встал, ничего не проспал» – очень верная поговорка!

– Как же мы проспим покупку дивана, раз наметили, – зевнул папа. – Я специально будильник завёл. Сейчас позавтракаем и – в магазин!

Так мы и сделали. И вскоре разглядывали диваны в бескрайнем «Море диванов».

Диванов в этом «Море» было целый океан. Причём самых разных. Но найти подходящий оказалось не так-то просто. Наш диван должен был быть как можно меньше в сложенном виде и как можно больше – в разложенном. Чтобы на нём уместились гости, когда останутся у нас ночевать.

Наконец папа воскликнул:

– Вот он!

И указал на симпатичный диванчик в цветочек, под названием «Заветная полянка».

К нам тут же подбежал продавец-консультант с табличкой «Леонард» и затараторил:

– Прекрасный выбор! Последний диван остался! Изучайте! Любуйтесь!

Леонард раскинул «Полянку» и умчался продавать-консультировать на противоположном берегу «Моря».

Ай да диванчик! Никогда бы не подумал, что такая малютка «Полянка» может превратиться в такое огро-о-омное спальное поле!

– Отличное место для гостей! – одобрила мама.

– Надо проверить, удобно ли на нём лежать, – предложил папа. – Не жёстко ли? Или, наоборот, не слишком ли мягко?

И улёгся на диван. Поперёк, чтоб не снимать ботинки.

– Ну как? – спросили мы с мамой и, не дожидаясь ответа, устроились возле папы.

– Очень удобно! Даже подниматься неохота, – потянулся папа. – Я сегодня совершенно не выспался из-за будильника.

– Правда классный диван. Полежим немножко, чтоб окончательно в этом убедиться, – зевнула мама. – Я тоже не выспалась.

– И я совсем не выспался, – подхватил я.

Тут подошёл некий гражданин и поинтересовался:

– Как диван?

– Хор-рош-ший, – только и пробормотали мы, потому что нас начал одолевать сон.

– Хотелось бы проверить самому, – сказал гражданин и улёгся рядом с нами. – Вы не возражаете?

Мы никому и ничему не возражали, глаза у нас слипались. И через минуту гражданин… сладко спал, положив руку под щёку. Под его уютное похрапывание сон окончательно сморил и нас…

– Эй, просыпайтесь! Здесь вам не детский сад с тихим часом! – продавец-консультант Леонард тряс за плечо то маму, то папу, то меня.

Мы зевали и протирали глаза.

– Диван продан! Сейчас его увезут! – сердился Леонард.

– Как продан? – тут же вскочили мы. Сон мгновенно улетучился.

– Очень просто, – выглянула из-за спины консультанта кудрявая гражданка. – Гляжу, дрыхнет мой муженёк без задних, ног вместе с вами. Зову – не откликается. Значит, думаю, диван – что надо! И купила. Вот чек!

Затем гражданка энергично ущипнула за ухо примкнувшего к нам гражданина:

– Пусик, вставай! Пора домой!

– Где? Что? – чуть не свалился на пол Пусик.

– Иди оформляй доставку дивана! После будешь на нём спать!

Тут Пусик совсем проснулся и поцеловал жене руку:

– Спасибо, дорогая! Диван великолепный!

Потом раскланялся с нами:

– Приятно было вздремнуть!

И счастливая парочка направилась в отдел доставки.

– А как же мы-ы-ы? – огорчённо протянула мама и стала поправлять причёску после сна.

– Следующая партия – через месяц, – развёл руками продавец. – Тогда уж сразу покупайте, без спанья!

– Больше никогда не лягу на диван, пока его не куплю. Даю слово! – папа стукнул себя кулаком в грудь. – А месяц – не год. Подождём!

И мы двинулись к выходу из «Моря», огибая диванные «рифы».

– И как только мы ухитрились проспать диван? – никак не могла успокоиться мама.

– Хоть и встали с утра пораньше, – напомнил я.

– Из-за этого, между прочим, и проспали, – заметил папа. – Не всегда срабатывает правило «Кто рано встал, ничего не проспал».

– Один диван – не считается, – заступилась за поговорку мама. – У нас ещё целый день впереди! Главное, не терять время! Едем в «Царство диванов»!

Магазин оказался неподалёку. И вскоре мы опять разглядывали диваны.

– Вон «Заветная полянка»! Ура! – папа кинулся к знакомому диванчику. – Теперь уж не упустим! Но прежде не мешало бы проверить, удобен ли для гостей именно этот экземпляр. – Глаза у папы стали сонные-пресонные. Он смачно зевнул.

– Хватит, напроверялись, – отрезала мама и обратилась к продавцу с табличкой «Ромуальд»:

– Выпишите, пожалуйста, чек!

Ручка и Ножка

Диктант на этот раз начался просто замечательно: Татьяна Евгеньевна посадила меня за одну парту с Ножкой, то есть с Надькой Ножкиной, отличницей!

Давно мне так не везло! Теперь, считай, пятёрка, или уж, во всяком случае, не двойка у меня в кармане, а точнее – в дневнике! Ура!

Мы подписали новые тетрадки и приступили к работе.

История, которую диктовала Татьяна Евгеньевна, оказалась очень занятной – про весёлую цирковую обезьянку по имени Ручка. Чего только не вытворяла эта Ручка! И на лошади скакала, и танцевала, и строила рожи зрителям!

Все внимательно слушали и старательно – кто записывал, а кто списывал. Как я у Ножки. А что делать, если в каждом предложении каверза на каверзе сидит и каверзой погоняет. Ну и Ручка! Такое представление устроила, что простыми словами не опишешь.

Наконец выступление неутомимой обезьянки завершилось, и Татьяна Евгеньевна сказала:

– Проверьте, что вы написали, и я соберу тетрадки.

Все начали тщательно – кто проверять, а кто сверять свои записи с соседскими. Как я, например.

В общем, сверяю я, сверяю – всё верно. Всё, как у Ножки: вот мягкий знак в слове «обезьянка», вот – в слове «Ручька»… И вдруг меня стукнуло: а что если моя фамилия Ручкин – тоже с мягким знаком? А я на обложке тетради написал без него. Как же правильно? И у Надьки, ясное дело, не подсмотришь. Эх, надо было перед диктантом на ней жениться! Мигом превратилась бы из Ножкиной в Ручкину! И я спокойненько списал бы с её тетрадки нашу общую фамилию. А теперь придётся спрашивать.

– Ножка, – зашептал я, – в «Ручкине» есть мягкий знак?

– Сам должен знать, чего в тебе есть, а чего нет, – проворчала Ножкина. – Отстань!

Ух вредина! Счастье, что я на ней не женился! Ну и ладно, разберусь как-нибудь. Хотя чего, собственно, разбираться? Невооружённым глазом видно, что «Ручка» и «Ручкин» одного поля ягоды. А значит, пишутся одинаково.

И я мастерски втиснул мягкий знак в свою фамилию между буквами «ч» и «к». Получилось очень даже аккуратно.

Я скорчил Ножке такую рожу, что обезьянке Ручке и не снилось, и сдал тетрадку. В числе первых!

А на следующий день было вот что.

Урок русского языка начался с меня.

– Ручкин, – сказала Татьяна Евгеньевна, – ты меня поразил. Причём дважды за один диктант! Во-первых, ты с ошибкой написал свою собственную фамилию. Таких учеников я ещё не встречала! Запомни: нет мягкого знака в слове «Ручкин»!

«Эх, промахнулся, – пожалел я. – Значит, всё-таки Ручка Ручкину не товарищ!»

– Но при этом, – продолжала учительница, – ты написал диктант на удивление хорошо. Как будто знаешь все правила, чего я раньше за тобой не замечала. Или, может, ты списал у Нади Ножкиной?

– Нет! – убедительно замотал я головой. – Я вообще не смотрел в её сторону!

– Молодец! – похвалила Татьяна Евгеньевна. – Но одну грубую ошибку ты сделал: в слове «ручка» поставил всё тот же мягкий знак. Единственный из всего класса!

– Как это единственный? – возмутился я. – А Ножкина? У неё был мягкий знак! Я точно видел! Два раза проверял!

Тут ребята ка-ак захохочут! А Ножка – громче всех.

– Я его зачеркнула, когда ты побежал тетрадку сдавать, – сквозь смех еле выговорила она. – Это была описка!

Вот такая история. Остаётся только добавить, а точнее, убавить – убрать мягкий знак из моей фамилии на обложках тетрадок, куда я успел его впихнуть.

А всё-таки я правильно сообразил, что «Ручка» и «Ручкин» пишутся одинаково!