Текст книги "Иные (СИ)"

Автор книги: Марина Бонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 12

Девчонка втопила за сворой впереди идущих мотоциклистов, оторвавшись на приличное расстояние от Зака, когда колонна перестала держать строй, и каждый направился своей дорогой на базу. Понятно. Обиделась. Ладно, переживет. Он набрал скорость, и свежий ветер приятно охладил разгоряченное тело.

Заехали на поляну, а там – рай! Гигантская сборная сцена напичкана колонками, из которых звучала приятная слуху «правильная» музыка, и прожекторами, чтоб освещать приглашенных артистов, когда стемнеет. Установлена пара огромных шатров, где банчат свежим пловом, холодным пивом, и не только. По всей поляне рассыпались, как конфетти, мотоциклисты и кто-то устанавливает палатку; кто-то отгородил небольшой участочек лентой и ставит там целый палаточный городок – это гости из соседних областей приехали почтить своим вниманием; кто-то уже «заправлялся». В общем, все при деле. Организаторы готовят площадки для проведения конкурсов, игр и прочей белиберды. Немного поодаль стоял небольшой корпус бывшего детского лагеря, теперь переделанного под гостевой отель, номера в котором можно снять тем, кого не устраивает палатка. Захар, понятно, ни о каком номере даже не думал. Он взял у Глеба лишнюю палатку и ставил ее, шутливо переговариваясь с парнями. Лишь один нюанс его высаживал – он насквозь промок, и эту заковырку он хотел устранить. По подсказке Глеба он нашел в корпусе общий душ, естественно, платный, помылся и заодно состирнул футболку. Он не был чистоплюем, но надевать потную кишку вообще не в кайф, а другой не было. На солнце жара, разложит на палатке – быстро подсохнет. Тем более полуголых мужичков хоть отбавляй, и никого не смущает такой расклад. Он взял бутылку холодного пива и присоединился к парням, которые уже укрепили свои палатки и лениво передвигались от одной точки к другой, поддерживая участников конкурсов, наслаждаясь зрелищем и приятной праздничной атмосферой.

Захара не цепляли эти детские шалости, но одна движуха его все же заинтересовала: на пятачке стоял Иж в полу разобранном состоянии. Задача конкурсантов собрать агрегат, вернув недостающие детали на свое законное место. Выигрывает тот, кто быстрее и правильнее всех справится с задачей. Забава, прямо сказать, не особо зрелищная, она больше занимательная для самих участников. И пока желающих опробовать свои силы не нашлось, скелет мотоцикла в одиночестве ждал своего умельца.

Захара и уговаривать не пришлось, он первый вызвался в добровольцы. Уж что-что, а ковыряться в моторах он страсть как любил! Порой ему казалось, что он специально был рожден для этого. Еще в отрочестве хватким умом он понял, как устроен механизм двигателя внутреннего сгорания и без труда мог разобраться в поломке. В колонии он трудился в автомастерской при машинном производстве и уже там он довел до совершенства свои умения слесаря, механика, электрика и лакокрасочного мастера. Короче говоря, он мог заново собрать машину, привести в порядок ее внешний вид и отрегулировать тактико-технические характеристики как надо. Ему нравилось, он действительно любил заниматься тачками. Благодаря этой отдушине он смог продержаться в колонии, частенько отпахивая по две смены.

Захар с упоением занялся любимым делом, не замечая, что ватага ротозеев возрастает. А когда закончил за рекордно короткое время, завел мотак и даже выписал круг почета на нем, утонул в одобрительных овациях, криках и поздравлениях. Мелочь, а приятно.

Инна также лениво прогуливалась по поляне. Несмотря на жару, она не спешила оголяться. Хотя многие девчонки, будучи уже навеселе, шастали в очень откровенных купальниках, подставляя изголодавшееся бледное тело под припекающие лучи солнца, она по-прежнему была в большущей толстовке и бесформенных штанах. Разве что мотоботы сменила на шлепки. Когда с ней кто-то завязывал разговор, она с удовольствием его поддерживала и развивала дальше. Когда ее приглашали присоединиться к компании, она не отказывала, но всегда держалась на почтительном расстоянии – многие мужчины, да и девушки, порядком выпили и вели себя несколько развязно, панибратски, но не с целью кого-то оскорбить, а по широте душевной доброты. Инна тоже выпивала, но в меру. Стеклянный бокал красного сухого вина приятно охлаждал кисть – этим она всегда выделялась на фоне банок и бутылок пива или пластиковых стаканчиков.

Когда стемнело, разожгли костровище и многие слетелись к нему, как мотыльки на свет. Размещались вокруг костра и вели задушевные беседы вперемешку со смешными и курьезными историями. Хоть Инна и держалась особнячком, никак не могла скрыться от приставучего взгляда одного типа.

Каждый год сообщество мотоциклистов пополняется новыми лицами. Разумеется, никакого обряда посвящения и прочей ерунды здесь нет. Кто хочет вступить в мото клуб – там свои правила. Кто остается фри райдером, зависит только от него – насколько он выделится в толпе и как его запомнят. Так вот, не так давно в их шайку вступил мальчишка восточной внешности с уж больно смазливой мордашкой. Не стоит и говорить о том, что все женские сердца он покорял без труда одним лишь взглядом. Он прекрасно это знал, умело пользовался и получал настоящее удовольствие. Такой тип мужчин чувствует абсолютную власть своего обаяния. Его мало интересуют чувства его очередной наживы, но ему просто жизненно необходимо ее почитание. Поэтому он всегда был в окружении девиц. Как султан в окружении своего гарема – кто-то однажды сказал про него. Байкеры – народ веселый и языкастый, уж если прилипло «погоняло», считай, на всю жизнь. Вот и к нему прилипло. Гарем. Что особенно ущемляло мужское самолюбие Гарема, это то, что неподступная Инна до сих пор не пала жертвой его чар. И хоть ему советовали «старожилы» сообщества отвалить от девчонки, он упрямо допекал ее своим вниманием.

Захар сполна насладился выступлением рок-группы, устал от шумной кутерьмы у сцены и тоже пошуровал к костру. Он так и не надел футболку, если честно, забыв про нее. Первое, что он услышал, подходя к у костра кучкующимся людям, веселый заразительный смех, а затем увидел его обладателя, что сидела прямо на траве и заливисто хохотала, вслух вспоминая забавную историю с другими ее участниками. Захар невольно улыбнулся, наблюдая, как Инна корчится от смеха, едва не выплескивая вино из своего бокала. Когда рассказ закончился и она, отсмеявшись, стала утирать рукавом слезы, кто-то обратил на него внимание. Вернее на его тату:

– Работа Вепря?

Что ж, придется выдать свое присутствие, больше не подглядеть за ней. Он кивнул, подходя ближе, и пошевелил рукой, показывая рисунок со всех ракурсов, от чего змея задвигалась как живая. Посыпались одобрительные восклицания в адрес Ромы. Потом кто-то заметил, как он ловко собрал мотоцикл, и разговор завертелся вокруг работ по сборке и ремонту техники.

Сердце Инны сделало пару выкрутасов, пока она, пряча взгляд за бокалом, пыталась успокоить подскачнувший пульс. Как же красив этот паршивец! Еще заявился без верха, хоть бы постеснялся. Хотя ему нечего стыдиться: поджарый, жилистый торс с развитой мускулатурой, отражал на себе отблески пламени, отсвечивая бронзой. Необильная растительность на груди прерывалась на животе, тонкой полоской спускалась от пупка вниз и пряталась за поясом. Черные джинсы свободного покроя с заниженной талией, штанины которых небрежно спущены на расстегнутые боты. Одну руку спрятал в карман, другой держит бутылку пива, периодически поднося ее ко рту и отхлебывая. Этакий мачо с легким налетом засранства.

– Эй, Зак! Ты разгонял «Бусу» до максимума?

«Зак? Не плохо. Ему идет», – подумала Инна, пока болтовня перетекала на обсуждение скоростных показателей мотоциклов. Она стеснительно поглядывала в его сторону, тогда как он откровенно пялился на нее. И если его взгляд смущал, то слежка Гарема, честно говоря, напрягала.

Как бы он ни хотел подойти к Инне, все не удавалось. Только и оставалось, что буравить ее цепким взглядом. Рядом с ним оказалась одна из поклонниц байкфестов и завела с ним незатейливую беседу. Глеб успел просветить Захара насчет «группи». Они оба знали, зачем та подошла и, в принципе, лишние слова были ни к чему. Она предложила прогуляться и как-то так случайно они оказались в ее палатке. Захар как с цепи сорвался, дорвавшись, наконец, до женского тела. Минуты не прошло, он кончил, сотрясаясь всем телом. Сцеловав огорченный вздох девушки, он быстро завелся снова и уже во второй раз держался гораздо дольше. После третьего раза девочка попросила перерыв и они, ленивые и удовлетворенные, выползли из палатки. Он закурил и краем уха услышал ругань – без склочек не обошлась и эта тусовка. Чтобы глупо не стоять истуканом у палатки, словно ждет своей очереди в туалет, он медленно побрел к месту шумихи.

Гарем зажимал левую окровавленную ладонь другой рукой и блажил на всю округу. Одна девушка притащила аптечку и стала обработать рану, другая ей помогала.

– Видели?! Это тварь меня порезала! Да ее в психушку надо упрятать, ненормальная! – верещал тот.

– Захлопнись! – оборвал его мотоциклист постарше, – и не ной, как девчонка! Подумаешь, царапина. Сам напросился! Тебя предупреждали, не лезть к девчонке!

Вялый расслабленный мозг никак не мог уловить суть происходящего. Разыскал Глеба, что был неподалеку, и спросил его о произошедшем.

– Парень к Инке полез, она его и чикнула. У той «бабочка» всегда с собой, управляется, кстати, очень ловко, имей в виду. Ну, она ему раз сказала, два. Тот не догоняет. Руки стал распускать вот и получил по заслугам.

Захар напрягся:

– Сама она где?

Глеб пожал плечами.

– Уехала, я видела, – отозвалась одна из «медсестер» Гарема.

– Туда ей и дорога, – обиженно буркнула другая.

Как уехала? Она же вино пила? Твою ж мать! Так точно далеко не уедет…

Инна мчалась по пустой дороге. Слезы страха и обиды застилали глаза, и она смаргивала их, как могла, чтобы лучше различать в темноте дорогу. Это была не первая ее стычка. Да хоть тысячная – итог всегда один: внутренняя дрожь, панический испуг и желание забиться в угол. Как же трудно ей без Яна – большого, сильного брата, который всегда защищал ее! Ирина тогда провела аналогию с Беркутовым. «Вот где он пропадал, когда был так нужен?!? Тоже, блин, защитничек! Надузился пива и дрых, поди, в беспамятстве!» – срывала на нем злость Инна, пытаясь разглядеть в темноте дорогу. Да что ж так темно-то?!

В боковом зеркале увидела свет фары, стремительно приближающегося к ней мотоцикла. Вскоре догнал Беркутов, в одних джинсах и шлеме, и стал притеснять ее к обочине, левой рукой показывая остановиться. Ей пришлось подчиниться, иначе бы он просто спихнул ее в кювет.

– Тебе разве не сообщили, когда права выдавали, что пьяным за руль лучше не садиться? – сняв шлем, он подошел к ней, перекрикивая звук двигателя ее мотоцикла.

– А тебе? – огрызнулась она. Настроение упало в ноль, ей совсем не хотелось любезничать.

– Дуешься? – по-своему интерпретировав ее агрессию, миролюбиво уточнил он.

– Много чести! – фыркнула в ответ.

– Серьезно, брось. Поехали обратно. Куда ты, на ночь глядя, пьяная, да еще без света фар поедешь?

Так вот в чем дело! Пару дней назад Инна заметила, что контакты стали отходить, но доехать до Механика, чтоб починил, пока не успела.

– Контакт плохой… – тихо заметила она, заглушив двигатель. Она догадывалась, что этот так просто не отвяжется и разговор затянется. Огляделась по сторонам – хорошо. Тихо, спокойно, светит полная луна. Как будто, вот здесь она может спрятаться от всего мира, который незаслуженно обижает ее с детства.

– Завтра, при свете дня, спокойно уедешь, и контакты свои заодно проверишь, – ворвался в ее мысли глубокий голос парня. Ей кажется, или он насмехается над ней, намекая на ее ненормальность, в чем обвинил ее Гарем?.. Беркутов, заметив ее колебания, добавил – если страхово в палатке оставаться, сними номер в гостинке, наверняка есть еще свободные.

– Уже, – именно такой возможностью Инне запомнилось это место с прошлого раза. Она все еще сидела на мотоцикле, смиренно сложив ручки на бак, и, походу, совсем никуда не торопилась.

– Давай, котенок, не упрямься! Ночь на дворе, а я в одних джинсах, прохладно так-то! Вот заболею, буду мучиться, прикованный к постели, ты станешь таскать мне гуманитарную помощь – иначе твоя сострадательная натура не сможет, – подкалывая, уточнил он, – и видеть мою наглую рожу каждый день. Оно тебе надо?

Вот теперь точно насмехается, шельмец. Да еще жалуется так уморительно, что Инна против воли улыбнулась. «Другое дело» – подумал про себя Захар, когда она завела мотор и вывернула руль для разворота. Он зажег фару, поправив провода, и сам сел на свой моц.

Ехали бок обок, в два раза ярче освещая дорогу, а Захар все удивлялся, как смогли допустить, чтоб она пьяная куда-то поехала? Видели ведь, как уезжает, почему не остановили?! И почему не вступились за нее, когда тот крендель полез? Да потому что девчонка ведет себя не как слабая женщина, которую хочется защищать и оберегать, а ставит себя на равных с мужиками со стальными яйцами. При таком раскладе, ее саму впору остерегаться. Но отчего-то Беркутов был уверен, что ее бравада – это пыль в глаза, чтобы никто не усмотрел в ней насмерть перепуганную малышку.

Глава 13

На следующий день беспощадно припекающее солнце адски нагрело палатку, создавая эффект теплицы, и выгнало Захара наружу. Вся поляна потихоньку оживала, и он отправился на поиски Инны, чтобы починить фару. К своему удивлению, он обнаружил, что она уехала еще рано утром. Положим, сегодня все разъедутся, завтра рабочий день и все такое. Но чтоб так рано… он без особого труда узнал ее адрес и нагрянул к ней вечером. Новостройка, не такая элитная, как у Глеба, на окраине города имела подземную парковку. Он заехал туда с одним из жильцов, но и там не нашел белую Хонду, хоть и заглядывал в каждый уголок. Странно. Завтра наверняка тоже на работу, неужели не нагулялась еще? Интересно, кем трудится отважная малютка, кроме как библиотекарем в… Точно! «График работы: понедельник…» – услужливо подсказала память. Ей пилить еще пять сотен километров до места труда, по-любому уже сдернулась в ту степь. Что ж, ладно, потерпит. Его самого ждут в парочку потенциальных рабочих мест, авось на этот раз повезет.

Инна кое-как отсидела этот день, зевая во всю моську и растирая припухшие глаза. Так всегда последние несколько недель: она уезжает с набранной за неделю литературой еще с воскресенья вечера, ночует в домашней гостинице, весь день трудится в колонии на благо образования заключенных, попутно встречаясь с Яном, и в ночь уезжает обратно, потому, как во вторник ей уже положено быть на своей основной работе. Инна трудилась дизайнером книг в небольшом издательстве. Поскольку компании требовался хоть один штатный дизайнер, Инна проводила там официально четыре дня в неделю – уступчивое руководство пошло ей навстречу, освободив понедельник. Подчас работы было не так много, и она могла заниматься своими «халтурами» как графический дизайнер, на что директор закрывал глаза – главное в штате есть свой собственный. Тягу к творчеству она всегда в себе ощущала, потому и выучилась для отдушины на дизайнера после нудного и скучного права, кем и стала работать впоследствии.

В этот раз она изменила своим правилам. Отправила книги с автобусом, а сама поехала верхом – уж больно хотелось прокатиться! И вернулась она раньше обычного, но на работу поехала на общественном транспорте – пятая точка с непривычки побаливала после достаточно длинного пробега.

Теперь же, отправляясь домой, у нее открылось второе дыхание и, чтобы нагулять сон, она решила прокатиться. Дома переоделась в мотоциклетную экипировку и спустилась в лифте в подземный паркинг. Она снимала закуток, который слишком мал для машины-места, а для мотоцикла в самый раз. Каково же было ее удивление, когда она, завернув за угол, увидела Беркутова, который склонился над ее мотоциклом и чистил контакт у разобранной фары.

– Тебе заняться больше нечем? – насмешливо спросила она.

– Представь себе нечем! – сорвался на нее тот. Настроение было хуже некуда и как всегда, чтобы отвлечься, ему нужно чем-то занять руки, а вместе с тем и голову. Ему отказали. Снова чертов отказ в очередной автомастерской из-за его прошлого. Хотя ему наплели что-то про возрастные ограничения, он знал, что это всего лишь предлог. Деньги стремительно кончаются, а поступление новых все нет и, походу, не предвидится! Восемнадцатое место работы, и такой же по счету отказ. Твою ж налево!

Он раздраженно вздохнул, глянув на нее:

– От тебя убудет, что ли?

– Нет, – качнула головой и внимательно к нему присмотрелась, – ты работал в колонии? – на лодыря вроде не похож. Он кивнул. – Кем? – продолжала допытывать она.

– Автослесарем, механиком… с движками ковырялся, в общем.

– Понятно. А на воле не можешь устроиться?

Вместо ответа он сжал в кулаке отвертку, которой орудовал, и саданул по стене перед собой.

– Через службу занятости не пробовал?

Он наградил ее убийственным взглядом:

– Знаешь, куда меня отправят? Парашу счищать в общественном сортире! – зло выплюнул он и продолжил занятие.

Несмотря на его ершистость и колючесть, Инна с удивлением поняла, что не боится его. Ведь он злится не на нее лично, а на ту безобразную несправедливость, с которой он столкнулся на воле. Приблизилась к нему ближе, заглядывая в лицо – хмурое, обиженное на весь мир, и вдруг рьяно захотела помочь ему, хоть как-то смягчить несправедливые удары судьбы. И, кажется, она знает, как это можно сделать. Он к тому времени закончил и собирал простецкий инструмент.

– Сколько с меня? – безо всякого подвоха спросила она. Любой труд должен быть оплачен. Он как-то странно посмотрел на нее и, так и не ответив, сел на мотоцикл и уехал.

Инна тоже поехала, но, внеся некоторые коррективы в свои изначальные планы, направилась к Механику. Огромное складское помещение, часть которого в свое время Ксан Ксаныч забрал под свои нужды, неказистым пятном темнело в центре нового развивающегося района. Это был необъятных размеров гараж на несколько машин, еще больше мотоциклов и даже грузовые гиганты к нему заезжали. У Механика была отличная репутация в городе как добросовестного мастера по ремонтным работам. Он держал эту мастерскую уже больше двадцати лет. Время не щадит никого, он тоже стал сдавать: и зрение уже не то, и ловкость рук иной раз подводит. Но нового умельца никак не может найти, словно это место ждет кого-то особенного. Инна заехала в центральный открытый блок и направилась искать Механика между рядами многочисленных машин. Их встреча прошла как всегда по-семейному тепло: он относился к ней с отеческой заботой, она отвечала дочерней нежностью. Из-за нехватки рабочих рук, Ксан Ксаныч зашивался до позднего часа в мастерской, пытаясь успеть выполнить все заказы в срок, а потому Инна не стала его надолго отвлекать, а лишь посоветовала заглянуть на Грязную и спросить там Зака. Парень знает толк в моторах, и Инна могла поручиться за него (хотя очень поспешно, как потом подумала сама). Но слово – не воробей. Рекомендация от такой ответственной и умной девушки немало стоит, она плохого точно не посоветует, слишком теплые у них отношения. Не откладывая вопрос на следующий день, он закрыл гараж, оседлал свой бессмертный Урал и отправился по совету девчушки.

Захар уже собирался уезжать, когда на Грязную въехал седой байкер преклонных лет в военном шлеме на мощном тяжелом мотоцикле. Потому, как многие поспешили высказать ему свое почтение, Беркутов понял, что он видный человек в их кругах общения.

– Я ищу паренька. Заком кличут. Есть такой?

– Я за него, – он подступил к мужчине, и только сейчас любопытство одержало верх, переборов его пасмурное настроение.

– Я Ксан Ксаныч. Или Механик, как удобней, – он протянул руку для рукопожатия Заку. Тот ответил, встретившись с мудрыми глазами человека, много поведавшего на своем веку. Щеточка серебристых усов, обветренное лицо и крепкие руки – вот как его можно описать. – Говорят, ты разбираешься в моторах?

– Кто говорит?

– Добрые люди. Я ищу мастера в свой гараж, интересно?

Он кивнул.

– Должен предупредить, я со справкой, – тихо сказал он. Мог бы смолчать, да черт за язык дернул.

– Все мотоциклисты – планочные, – пошутил он.

– … о судимости.

– Воровать там нечего, убивать тоже, если только насиловать полудохлые движки, но это не по моей части. Их скорее реанимировать надобно. Не хочешь работать, так и скажи, а не корми меня нелепыми отмазками.

– Куда подъехать?

– Другой разговор! – договорившись о встрече, они разъехались по своим сторонам.

От парня веяло опасностью, как от зверя, загнанного в угол и Механик молился о правильности своего поступка. Беркутов же впервые, со дня освобождения, облегченно улыбнулся, поверив в завтрашний, лучше, чем сегодня, день.