Текст книги "Иные (СИ)"
Автор книги: Марина Бонд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
Бар «Бешеные псы» приветствовал своих гостей матерой рок-музыкой еще при входе. Зайдя внутрь, парни также парканулись у бара. Захар огляделся: антураж, музыка, мебель, декорации – все здесь указывало на то, что это породистое чистокровное байкерское заведение. Вместо барных стульев – мотоциклетные седла. Повсюду горделиво вывешены на обозрение цвета и флаги мотоклубов, как пояснил Глеб. Играют излюбленные композиции рок-групп, иногда замиксованные в более танцевальном ритме. А какие люди! Куда ни глянь – глаз радуется! Дюжие закаленные мужики в коже и цепях, сидят большими компаниями, громко и весело смеясь, или передвигаются по бару, здороваясь и общаясь со всеми. Никаких тебе зализанных челок или розовых пиджачишек. Только рок, только хард корр! Гордые смелые женщины восхищают своей дерзостью – тут «малюток» съели бы заживо! Настроение у Зака улучшилось:
– Ништяковое место! Чего ж сразу сюда не поехали?
– Чтоб ты увидел разницу и понял, что тебе ближе.
– Вот ты хитрый лис!
Они заказали выпивку, и Захар окончательно расслабился, полностью освоившись в такой приятной сердцу среде. К Глебу периодически подходили разнокалиберные мужички, и тот обязательно знакомил всех с Беркутовым.
– Надо же, Желтый! Давненько тебя не видно! Милка совсем из-под каблука не выпускает? – беззлобно поддел здоровенный бугай, пожимая Глебу руку и захватывая в свои медвежьи объятия.
– Гонит взашей, да я не иду! – отшутился он, отвечая на приветствие. – Вот друга привел развеяться. Знакомься – Захар.
Громила протянул открытую ладонь:
– Рома Вепрь.
– Зак.
– Ромка знатный мастер татуировок. Бьет качественно, несмотря на отсутствие глаза. Все «наши» у него обслуживаются, – представил его Глеб. Захар сжал чуть крепче руку мужчины, не выпуская, когда тот попытался ее забрать:
– Тату-мастер, говоришь? Нам бы перетереть, – с прищуром посмотрел на него Зак, у которого в голове стремительно завертелась идея.
– Не вопрос! Ток не щас, сам понимаешь – настроение не рабочее, – указав на свою кружку пива, которую поставил на бар, чтоб поздороваться с парнями, широко улыбнулся он – в понедельник пригоняй ко мне, все обсудим!
– Добро!
Потом еще много подходило людей, и женщины в том числе. Все без исключения открыто и дружелюбно приветствовали Захара. С кем-то завязывалась беседа, кто-то шутки шутил. Царила атмосфера непринужденности и веселья. Дух свободы так и витал в воздухе, дразня мотоциклистов скорым приближением сезона.
Четыре пацана залихватски подсели к ним. Как выяснилось чуть позже, с этими парнями Глеб катал, дружил «семьями» и по праву мог назвать их друзьями. Когда-то давно их тоже было четверо: Глеб, Захар, Илья и Димка. Друзья – не разлей вода, гонявшие голубей по подворотням на стареньких Явах и Ижах, вместе впутывались в истории и так же дружно из них выкарабкивались. Жизнь – штука не простая, а у отчаянных мотоциклистов еще и короткая. Парни подросли, заматерели и пересели на более мощные моторы. Илья, не справившись с управлением, разбился наглухо. Димку жизнь повела по наклонной, и он закончил в отделении наркозависимых. Захара посадили, вот и остался Желтый один. Со временем он снова оброс верными товарищами, которые сейчас устроили настоящий балаган за баром рядом с ними.
– Баламут! Сезон не успел начаться, а ты уже отутюжен! – удивленно воскликнул Глеб, приветствуя паренька худощавого телосложения с ярким кровоподтеком под глазом.
– Он у нас в рыцаря решил поиграться – вступился за девушку против трех мордоворотов, – встрял парень с задиристым взглядом, взлохматив и без того непокорную шевелюру Макса Баламута.
– Вот такой я мазёвый воробей, – хвастливо заявил тот, улыбаясь во все зубы.
– Я ему сколько раз талдычил: сначала мясо надо нарастить, потом сальцем обернуться, ну, а потом и в рыло сможет дать, кому надо, – вставил свои пять копеек лысый парень.
– И страдать отдышкой пока до гаража струячишь! – благодушно поддел его самый взрослый из всей компании Леха Хоббит.
Глеб познакомил парней между собой и только Ждан, самый занозистый, окинул Зхара настороженным взглядом сквозь прищур. Зак не стал заморачиваться – есть что спросить – ответит. Весь остаток ночи он провели вместе. Захар прислушивался, приглядывался, пытаясь докопаться до сути каждого. С удовольствием отметил, с каким уважением парни говорят о Миле. Надо отдать должное Глебу – это он так позиционирует свою жену. Зак слушал их шутливые препирательства и вспомнил себя когда-то такого же бойкого и задорного. Он от всей души, по доброму, завидовал Глебу, радуясь, что злой рок обошел его стороной. Ведь он, Зак, вряд ли станет таким, как прежде – колония оставила неизгладимый след на нем. В его силах лишь снова стать Человеком, после всего пережитого.
Глава 9
Вернулись лишь под утро в приподнятом настроении. Понятно, ни о какой бане и речи не шло – оба завалились в квартиру и рухнули спать, как были. Но дети на то и даны, чтобы не вникать в нужды взрослых и жить в своем мирке. Так, по крайней мере, казалось Заку, когда маленькие слонята начали топать с утра пораньше, никого не стесняясь. Услышав голоса взрослых в кухне, Захар понял, что это не просто неуважение к участи гостя, а норма поведения даже при родном отце, пусть и страдающем с похмелья. Беркутов содрал себя с дивана и потащился к ним. Он повалился на противоположный от Глеба стул, и перед ним тут же на столе возникла бутылка холодного пива.
– Мила! Ты – сокровище! – восхищенно отблагодарил Зак и приложился к живительному напитку. Та со значением «чтоб вы делали без меня» стрельнула глазами на парней и продолжила готовить завтрак. Или уже обед?..
Сытная еда, бодрящий душ и еще одна бутылка пива воскресила их из мертвых. Вышли покурить и Захар завел речь, о чем он кумекал еще с ночи:
– Когда меня заперли, я просил тебя продать мой мотоцикл и кое-какие вещи, – начал он. В то время старую Яву сменил довольно ушатанный, но доведенный до ума дрэгстер уже тогда умелыми руками Зака. Ну, и так, по мелочи… Глеб кивнул, он был готов к этому разговору:
– Я так и поступил: вырученные средства вложил в государственные облигации и за все это время набежал приличный процент.
– Насколько приличный? – уточнил Захар.
– На мотоцикл хватит, – заговорчески ухмыльнулся тот.
И понеслись изменения в жизни Буркутова с головокружительной скоростью. Временами ему казалось, что он оседлал дракона, который мчит его, сломя голову, не поддаваясь никакому контролю и управлению.
Первым делом он наведался к Вепрю. Увидел его при свете дня – и впрямь у того нет одного глаза. На шее висит кабаний клык на кожаном шнурке. Захар не будь дураком, сложил все увиденное воедино и выдал заключение:
– Охотник?
– Был, – подтвердил тот. – Мне тогда здорово досталось, чудом жив остался. Теперь вот рисую. Пойду, воды наберу, а ты глянь пока работы, – положил перед ним папку с эскизами, взял чайник и, хромая, вышел из комнаты.
Работы – потрясные! Что ни рисунок, то – шедевр! Он словно видит объект целиком со всех сторон сразу и передает его на кожу в трехмерном изображении. «Я вижу всю картину третьим глазом», – отшучивался он. Зак не знал, что конкретно хочет набить. Надо перекрыть старые портаки – вот основная задача. Он обнажил руку по просьбе мастера, позволяя тому осмотреть весь фронт работы. Затем тот принялся рисовать на бумаге, попросив Захара заварить чай. Вот так, без затей. Мол, кружки и остальное найдешь в шкафу. Заку импонировала такая простота в общении. Через некоторое время появился эскиз. Беркутов немного опешил, но принял такой вариант: королевская кобра обвивала руку, скользя от запястья до плеча, и вверху шипела, раскрыв капюшон, готовая к смертоносному броску в любую секунду. Круто, мощно, живо. Рома посоветовал набраться терпения – далеко не один сеанс потребуется для выполнения всего изображения. Обговорили стоимость, сроки. Покурили и преступили, не откладывая в долгий ящик.
Следующим пунктом скоротечных изменений в жизни Беркутова стала покупка мотоцикла. Люди везде делятся на сборища по интересам, даже на воле. Он наглядно увидел лишь некоторых из них – клубная попсятина и байкеры – но этого вполне хватило, чтоб определиться с выбором. С Глебом засели перед компьютером, мониторя рынок и выписывая подходящие варианты, возбужденно обсуждая предстоящую покупку. Выбор Зака пал на Suzuki GSX1300R Hayabusa – самый быстрый серийный мотоцикл в мире. И очень дорогой! Тех денег, что так дальновидно приумножил Рогозин, на покупку поддержанной модели хватит, даже еще немного останется на б/у экипировку (о новой и говорить нечего) и комнату (даже не квартиру), чтоб снять на несколько месяцев. И все! Надо срочняком подыскивать работу. Только куда бы он ни мыкался – везде отказ. Исходя из этих данных, можно так-то и попроще мотоцикл подобрать, но Захар упрямо стоял на своем. Именно такой мотоцикл отображает его на данном этапе жизни: порывистый, мощный, опасный, рисковый. Черт с ним! Живем один раз! Он и так слишком много времени потерял.
Мотоцикл купил относительно дешево и быстро, потому как тот после «скользячки» – весь пластик на левой бочине стерт. Для Беркутова это не проблема: докупил необходимые материалы, засел у Глеба в гараже и к сезону он блестел черными лоснящимися боками, как новенький. Сначала. Потом Зак покрыл матовым лаком, и режущий блеск заменил размытый полушепот теней. Татуировку набили довольно скоро, благодаря болеустойчивости Захара и рекордным своей по длине сеансам. Змей вышел как живой: внушительный, впечатляющий, несущий угрозу. В этот раз Вепрь превзошел сам себя. На «барахолке» мотофорума прикупил боты, куртку, перчатки и шлем – самые обычные, черного цвета, без всякого выпендрёжа, а потому самые недорогие.
Осталось решить вопрос с жильем. В бане дольше оставаться неудобно – Мила готовится засаживать огород, а значит, и кантоваться там выходные, и хотя никто не выгонял его, Зак решил съехать. На ловца, как говорится, и зверь бежит. В той же «барахолке» наткнулся на объявление паренька-мотоциклиста, который ищет сожителя на хату. Его сразу все «заминусили» и отправили в раздел недвижимости, но Беркутов успел набрать его номер и теперь паковал зубную щетку и носки (больше-то и нечего) и переезжал жить в город.
Глава 10
Вечер. Темнеет. Город включает иллюминацию уличными фонарями и разноцветными вывесками. Пятница, тепло. Молодежь тусит по городу, люди постарше чинно прогуливаются, старики облюбовали скамейки в парках. Все выбрались из своих душных квартир на свежий воздух в этот погожий денек.
Парни мчались по кольцевой дороге вокруг города, обгоняя суетливые легковушки и неторопливые грузовики. Они собирали компанию из разных частей города, заезжая за каждым самой долгой дорогой, чтобы насладиться первым выкатом в этом сезоне. Захар был счастлив свободно лететь на своем мотоцикле по ровным, а чаще не очень, да это и неважно, дорогам. Он упивался ощущением мощи мотора, послушно отзывающимся на малейшее движение руки. Многоголосное звучание двигателей всех мотоциклов ласкало его слух, и он пьянел от эйфории своей свободы!
Глеб ехал на своей ярко-желтой Хонде RR’ке; Хоббит парил на рыжем, раскрашенном под хохлому, Duke’е; Ждан топил на кроваво-красном V-Max’е; замыкающим был Зак. Ох, как не просто тому было сдерживать рвущую мощь мотора! Горячее сердце подстегивало выкрутить ручку газа, а холодный рассудок остужал здравой логикой не топить, попривыкнуть к мотоциклу. Они ехали за Баламутом за город, оттуда за Лысым на другой конец города. Все, без исключения, кайфовали, «расправив крылья» после долгой зимы. Собрав, наконец, недостающие звенья из Макса на мотарде Husqvarna и Димы Лысого на Drag Star’е – вот таким разноплановым составом завалились на «Грязную».
Был в городе пятачок, где с давних времен тусовались все немногочисленные по тем временам мотоциклисты. Тогда у всех поголовно были старенькие советские мотаки, которые бессовестно часто ломались, подтекали и все в таком духе. Потому пацаны бесцеремонно ремонтировались прямо там: инструменты всегда с собой, а чего не хватит – товарищи одолжат. В связи с этим у аборигенов этого местечка постоянно были грязные руки – масло, пыль, грязь – всегда за здрасьте! Отсюда и пошло название – «Грязная Туса». Со временем парни пересели на импортные, более качественные моторы, которые уже не требовали столь частых и внезапных ремонтных работ; на поляне появились ларьки с горячим чаем, блинчиками и прочей снедью, но название так и осталось – Грязная.
Запарковали мотоциклы. Кто-то развалился прямо на своем, кто-то прихлебывал растворимый кофе из ларька, кто-то курил. Все с интересом встречали как минимум взглядом вновь приезжающих. До официального открытия сезона еще неделя, но самые нетерпеливые уже выкатываются, тем более, погода шепчет. Захар, сняв перчатки и шлем, расстегнув куртку, небрежно оперся на моц и курил, лениво слушая пустой, по сути, треп мотоциклистов и приглядываясь к прибывающим. А смотреть было на что! Какие только не заезжали байки: и блестящие хромированные чопперы, и яркие спорты, и комфортабельные классики. Даа, пятнадцать лет назад такое разнообразие могло только сниться!
Его взгляд зацепился за очередной мотоцикл, не спеша въезжающий на пятак. Белоснежный, блестящий, отполированный спорт-турист с довольно маленьким пилотом за рулем. Припарковался почти напротив их компании, спешился, снял перчатки и белый, в цвет мотоцикла, шлем. Зака аж подбросило, когда он разглядел белые короткие волосы, которые примялись под шлемом, но маленькая рука их живо растрепала. В это время Баламут травил очередную хохму, когда Беркутов впечатал свою ладонь ему в грудак, прерывая рассказ:
– Это кто? – кивком головы указав на девушку, которая аккуратно вешала шлем на зеркало моца и снимала куртку, в общем, удобно устраивалась.
– Аа, это Инка, – посмотрев в заданную сторону, ответил тот.
– Тебе не светит, парень, – с издевкой добавил Ждан.
– Как и никому из нас, – грустно подхватил Лысый.
– Свечку никто не держал, но ходят слухи, что она того… девочек предпочитает, – тихо просветил Хоббит.
Захар нахмурился и перевел скептический взгляд на него – знал бы тот, что видел Зак, поостерегся бы такую ерунду городить.
– Хорош базлать! – осадил всех Глеб. – Нормальная девчонка. Чуток нелюдимая, частенько особняком держится, это не повод приписывать ей подвиги! Зато разговор всегда поддержать может и с юмором у нее порядок.
Инна – лесбиянка?! Ага, заливайте! Та сцена у библиотеки с Ростовских нет нет да и всплывала у него в памяти. Особенно, когда «скучал» по прежнему режиму. Вдруг Зака охватила сильная, необъяснимо искренняя радость от того, что видит человека на воле из его колониального прошлого. Словно не его одного безжалостно выпнули в чужой мир, а вместе с ним есть еще люди оттуда же. Инна олицетворяла собой связь между двумя этими мирами. Она вмиг стала как будто родной, которая знала его там и сможет поддержать здесь. С чего такая уверенность возникла, он не понял, но его как магнитом потянуло к ней.
– Пойду, попытаю свое счастье, – криво улыбнувшись, тронул в ее сторону.
* * *
Наконец-то наступили теплые деньки! Нынче раньше обычного, кстати. При первой же возможности Инна прибежала к Механику «расчехлять» свой мотоцикл, и сегодня с неописуемым удовольствием выкатилась. Помимо душевной покатушки, она договорилась встретиться с Ириной – одной из ее немногочисленных приятельниц. Чтоб подтвердить встречу звонком, она заехала на Грязную. А народу-то! Да уж, видно, не только ее мототоксикоз замучил!
– Вот так встреча! – услышала она надсадный, хрипловатый голос. Подняла взгляд и оцепенела, вытаращив глаза. Не может быть! Он что тут делает?
– Ты вышел? – первое, что пришло в голову, брякнула она.
– А не должен?
Она мотнула головой:
– Как минимум еще один том, – немного заторможено ответила она, вспомнив, что второй том «Отверженных» он так и не взял. Да и первый-то одно название, что прочитал. – Я все думала, куда запропастился?
– Думала, значит, обо мне? – облокотившись на бак мотоцикла с ее стороны, лениво поинтересовался он. Инна тут же обошла моц и встала по другую сторону:
– Не обольщайся!
Приглядевшись, она отметила, что он стал гораздо лучше выглядеть: волосы отрасли, приоделся, приосанился, но, самое главное, исчезла затравленность из его глаз, появилась смелость в развороте плеч. Он словно встал с колен. Что ж, приятно видеть, что человек оказался сильнее системы, которая его так и не сломила.
– Значит, слыть кобёлом не так позорно, как сломать стойку, что твой мужик гниет на нарах?
Инна поморщилась:
– Оставь свои зоновские словечки в прошлом. Тут так не выражаются, – как маленького отчитала его. Захар усмехнулся – неужто оскорбил ее тонкую душевную организацию?
– Говорят, можно вывести человека из зоны, но трудно убрать зону из человека.
– Это не про тебя, – уверенно сказала Инна.
– Отчего же? – поднял бровь.
– Скажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе – кто ты, – улыбнувшись, мягко пожурила его, перекроив поговорку про друга. Захар залип: контур мягких губ сложился в красивую улыбку, большущие глаза смотрят открыто и внимательно, смешно торчащие в разные стороны волосы добавляют ее образу какого-то озорства. Невысокая, но ноги длинные, иначе бы до земли с седла не достала. Правда прикид на ней, как с чужого плеча: необъятная толстовка темно-синего цвета достигает середины бедра и почти полностью скрывает кисти рук, непонятные черные шаровары абсолютно скрывают очертания ног. И все же миловидная, тут не поспоришь.
– Так что там насчет твоего хахаля? – вернулся к вопросу, с которого девчонка так ловко спрыгнула. Ему приспичило добиться от нее правды. Она склонила голову набок, испытующе прожигая его взглядом, в руках нервно теребила свой телефон, словно никак не могла решиться на ответственный поступок. Закусила губу, нахмурилась, а потом выдала как на духу:
– Он… мой брат!
Ну и ну!
– Погоди! – он даже головой помотал, отрицая только что услышанное, – тебя бы не взяли туда, даже толчки драить!
– Никто не знает. По документам мы чужие люди друг другу. Это… темная история.
– И типа ни разу к нему не приезжала? В журнале учета посетителей наверняка стоит запись, и не одна.
– Это могла быть внучатая племянница двоюродной бабушки его однокурсника, который сам не смог приехать, и попросил ее вместо себя отвезти передачку. Сердобольная натура последней была возмущена отсутствием элементарного образования и взялась это исправить.
– Это несколько раз однокурсник не смог приехать? – с сомнением протянул Зак.
Инна пожала плечами:
– Думаешь, многие дожидаются своих друзей с зоны? Есть и такие, которые постепенно прекращают поддерживать связь, когда человек еще отбывает срок наказания.
– Все продумала, значит…
Дела… Девчонка сумела удивить! Брат… тогда понятны все ее слезы и переживания. Ну, еще бы! Тогда, выходит, она свободна? Или все-таки лесбуха? Пока он сомнительно оглядывал ее причудливый образ, зазвонил телефон.
– Извини, мне звонят, – намекнула она, что разговор секретный. Он кивнул, пропустив замечание мимо ушей, погрузившись в свои мысли. Тогда девушка, недовольно клацнув языком, сама отошла на почтительное расстояние, на ходу отвечая на звонок. Когда она возвращалась к мотоциклу с намерением уехать на встречу к Ирине, которая и звонила, парень все еще стоял на том же месте, навалившись бедром на мотоцикл – как еще не уронил! – зацепившись большими пальцами рук за карманы джинсов, и через прищур внимательно, даже слишком, следил за ней. У Инны закралось нехорошее предчувствие.
– Ты же интересовался насчет нас с Яном ради праздного любопытства? – на всякий случай уточнила она.
– Я похож на стукача? – с угрозой произнес он. «Нет» – качнула головой, а рука непроизвольно потянулась к ножу, припрятанному, как всегда, за поясом. Потом успокоила сама себя: не станет он поднимать бучу с ровного места. Тем более, он тут новичок, и, в случае чего, мотобратья вступятся за Инну, которая в теме уже лет шесть.
– Мне пора, – надела куртку, шлем, перчатки. Завела мотоцикл и под ровное урчание мотора плавно поехала.
Глава 11
– Что с тобой произошло, Инна? Твое нервное перевозбужденное состояние видно невооруженным глазом. Ты должна сказать мне правду, иначе я просто не смогу тебе помочь! – заявила Ирина, с тревогой глядя на мечущуюся подругу. Они вели знакомство еще со школы, потом их дорожки разошлись: Инна по своему внутреннему кодексу чести вынужденно поступила зубрить правовое дело, Ирина, повинуясь велению сердца, с головой окунулась в необъятные глубины психологии. По окончании ВУЗа она нашла в Инне идеальный объект для оттачивания приобретенных знаний и навыков. Вот уже не один год они встречались как доктор и пациент раз в месяц, и как подруги гораздо чаще.
Ирина права: докторам нельзя врать или недоговаривать. По этой причине она потоком членораздельных слов, сбивчивых фраз и сумбурных мыслей «вылила» на Ирину все свои страхи и переживания за этот вечер – самый яркий по эмоциональной нагрузке за весь прошедший месяц.
– … и почему он ошивался на Грязной? Он не был похож на случайного залетного. Неужели он?.. Не может быть!.. – она обалдело воззрилась на подругу, только что осененная своей собственной догадкой. Спокойные умные голубые глаза Ирины улавливали каждый жест, цепкий ум предугадывал еще не высказанную мысль и выстраивал логическое заключение ее поступкам.
– Тебе хочется верить, что он – мотоциклист, такой же, как ты. Этим фактом вы «роднитесь», становитесь на одну сторону между обычными среднестатистическими людьми и… иными, не такими, как все, со своей трагедией в прошлом, по-иному самовыражаясь. Раз он пришел оттуда, где сейчас Ян, ты неосознанно хочешь стать ближе к нему, а через него и к Яну.
– Нееет…– протянула Инна, в глубине души подозревая, что та права. – Что же делать?
– Тебе нужна защита, – начала с главного подруга. – Ты вынуждена быть сильной и независимой, но внутри тебя живет хрупкая, легкоранимая девочка, которой жизненно необходима надежная опора и сильное плечо. У тебя не было защиты в детстве, нет ее и теперь. Но все твое нутро надрывается криком о помощи! Позволь ему проявить свои качества защитника по отношению к тебе, раз он уже был в этом замечен, – намекая на поведение последнего из тюремных рассказов Инны.
Проще сказать, чем сделать. Инне было тринадцать лет, тогда и стоило изгонять ее фобии и странности. Но сироты в интернате выживают, как могут, и «скелет» ее проблемы оброс мясом и глубоко засел в подкорке. Теперь же, когда ей почти двадцать семь, избавиться от комплексов, вырваться из паутины привычного, пусть и в корне неправильного уклада жизни, очень и очень непросто.
Проблемы проблемами, а жизнь идет вперед, и подкрался праздник всех мотоциклистов – ежегодное официальное общегородское открытие мотосезона. Как и всегда разномастные байкеры съезжаются в место построения колонны и дружным рядком под радостные визги девчонок, одобрительные свистки и улюлюканье, под рев моторов и сигналы клаксонов гордо выносят себя на обозрение всему городу, объявляя «ну, держитесь – мало не покажется!» Несколько сотен участников мотопробега выстроились по двое: сверкающие отполированным хромом низкооборотистые мощномоторные чопперы с матерыми пилотами и бесстрашными подругами в банданах. В противоположность им скоростные и легкие спорт-байки с пилотами в ярких кожаных комбинезонах и легкомысленными веселыми девчонками в минивсем, искренне куражащихся. Тут же «туристы» необъятных размеров с креслом, вместо седла, с колонками и торчащими во все стороны длиннющими антеннами, на которых восседают приземистые мужички со своими женами. Зубастые эндуристы успевают хоть немного счистить свежесобранную грязь, а крохотные питы гоняют среди сборища серьезных моторов, как дети вокруг взрослых. Девушки за рулем любых мотоциклов автоматически вызывают восхищение и попадают в список королев. Солнце припекало не по-детски и отсутствие ветра лишь усугубляло удушливую жару.
Беркутов заразился всеобщей атмосферой праздника и веселья. Он жадно впитывал каждой клеточкой изголодавшегося нутра дух свободомыслия, раскованности и бешеную пульсацию самой жизни. Вначале. Потом кое-как продвигающаяся колонна заметно подостудила его запал. Черную одежду конкретно так напекало солнце, ему было нестерпимо жарко. В интеграле душно и нечем дышать, а поднять забрало, считай, полные глаза пыли. Мотоцикл перегревался, вентилятор работал непрестанно. Еще кто-то затупил впереди так, что все встали напрочь! Где сопровождающие колонну удальцы в желтых жилетах? Почему не контролируют процесс? Настроение определенно подпортилось.
Зак психанул и поехал сам разбираться, в чем дело, выехав из строя и так-то нарушая порядок. Глеб, будучи в курсе за несладкий характер друга, ломанулся следом, остальные «мушкетеры» за Глебом. Через пару кварталов Захар расчухал в чем загвоздка. На большом перекрестке колонну «разорвал» выехавший на середину драндулет, из которого выскочил чудак и рьяно жестикулировал руками, рассказывая, откуда дети берутся тормознувшим перед ним мотоциклистам.
«Ну, почему именно я», – грустно думала про себя Инна, без удовольствия выслушивая горланящего мужичка, который проклинал всех байкеров и ее в частности за то, что пропустил уже миллион зеленых сигналов светофора и его сраная рассада гниет в перегретом салоне, торча во все стороны, пока он ждет. Мотоциклист слева от нее как воды в рот набрал – хоть бы пискнул разок. Нет ведь! Инне самой приходится откусываться от этого горе-дачника. Где же эти чертовы патрульные машины, что перекрывают перекресток при прохождении колонны? Когда Инна уже отчаялась как-то успокоить и вразумить истеричное создание, порядком устав докрикиваться ему из шлема, подъехал черный спорт-байк. Мужчина спешился и подошел к бунтовщику, на ходу снимая шлем:
– Какого хера сюда вылез?! Тебе по-конски объяснить, что идет колонна?! Сам не догоняешь?! Дергай отсюда, пока тебе в жопу не засадил твои же саженцы по самые гланды! – наорал на перепугавшегося бедолагу Захар. У того сразу спеси поубавилось и он, прыгнув в колымагу, дал задний ход, убираясь подальше отсюда подобру-поздорову. Зак обернулся к мотоциклистам и, увидев, на кого блажил «подснежник» разозлился еще больше:
– А у тебя что?! Хуй в зубах застрял?! Видишь на девчонку наезжают, западло впрячься?!! – обрушил свой гнев на бедного паренька, – давай, двигай отсюда! – приказал он и раздраженно пошел к своему мотоциклу.
Инна во все глаза следила за его действиями и тихо охреневала – вот это нрав у человека! К такому приближаться-то страшно, не то, что защиты просить! Беркутов уже успел подъехать к ней, встав на место паренька, и дернул головой, мол, «поехали, чё стоишь». Глеб настороженно наблюдал за товарищем, готовый в любую минуту осадить его, начни тот перегибать палку. Но все обошлось и парни, выстроившись в пары, ринулись догонять остальных.
Капли пота стекали от ушей на шею, бежали по спине, под мышками образовались целые заводи – это сильно выбешивало Зака. Очередная остановка. Жар от перегретого двигателя поднимался вверх, увеличивая температуру и без того горячего воздуха и обжигал лицо, когда он поднял визор.
– Эта пытка когда-нибудь, блядь, закончится?! – не выдержав, рявкнул он в пространство перед собой.
– Первый раз на открытии? – сочувственно спросил Инна. Она по опыту знала, что все веселье в колонне только кажущееся, искусственно раздутое. Она и сама бы пропустила этот пробег, но не знала объездной дороги на базу, куда сразу все поедут отмечать открытие и где ей шибко понравилось в прошлом году, а потому непременно хотела туда попасть!
– Прикинь?! – накинулся на нее, – на зоне как-то без этого все живут! – грубо отрезал он. Та обиженно посмотрела, отпрянув от него, а потом и вовсе отвернулась. Он поднял руку в жалкой попытке принести извинения, просекая, что лажанулся. Сжал руку в кулак и бессильно уронил ту на бак с громким ударом, так и не сказав ни слова.
