Текст книги "Тени прошлого (СИ)"

Автор книги: Марина Тетерина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  ТЕНИ ПРОШЛОГО

  Все было как прежде и ничего не изменилось, хотя прошло столько времени. Я стояла на своем любимом балконе в своем родовом дворце и смотрела на молчаливый Артар. Столица моей страны Артарии была прекрасна не только ночью, но и днем, это я любила ночь за ее таинственность, что вызывало бурю недоумения у моих подданных. Башни дворцов и шпили храмов взлетали ввысь, словно хотели прорвать звездное небо, лучшие архитекторы всех времен возводили их, и я приложила все усилия, что бы во времена Смутных лет моего правления их не разрушили. И сейчас я вижу их, значит все не напрасно, я сохранила величие памяти предков, моей страны и моего народа. Все было как тогда, в ту самую ночь, когда все начиналось. В ночь перед моей коронацией. Прекраснейшие сады радовали глаз буйной зеленью и яркими цветами, только о яркости красок я лишь догадывалась, оттенки цветов в темном сумраке сглаживались и терялись, но это не снимало очарования уголков природы в душных каменных джунглях, в великолепных фонтанах отражался свет полной луны, рассыпанный по ночному городу причудливыми бликами и тенями. И я сама была похожа на тень лунного света.

  Я стояла и смотрела, долго и молчаливо как статуя из галереи королей. Летний ветер шевелил распущенные волосы и полол моего легкого платья, предназначенного для коронации, простого и роскошного одновременно, без украшений, но в лучах луны я была похожа на столб света. Жаль, что во время коронации оно смотрелось менее эффектно. За моей спиной все так же блестели начищенные мраморные полы, устланные ковровыми дорожкам, скрывающими шаги, тускло мерцали мозаичные своды в затухающих свечах канделябров. Во дворце было тихо и по необычному безлюдно, в дверях не стояла стража, а в углах не прятались спящие на дежурстве слуги. Казалось, я была одна во дворце, давившего на меня своей тишиной и какой-то музейной пустотой. Но от этого дворец не потерял своей красоты и величественности. Как и прежде гордо и молчаливо вдоль стен тронного зала, в своей величественности взирали каменными глазами сквозь время статуи бывших королей, как напоминание об огромной ответственности правителя, это знание мне обошлось очень дорого. Среди этих гордых королей почти терялась статуя единственной женщины, стоявшей когда либо у власти в Артарии, моя статуя. По сведениям историков, я единственная из правителей, кто удостоился такой чести – памятник моего правления для меня был поставлен при жизни. Я не могла не отдать должного скульптору – он был, несомненно, талантлив, он умудрился запечатлеть мою душу, настоящую. Я была довольна. Позади статуй со стен свисали гобелены самой искусной работы лучших мастериц, собираемые многими моими предками. На них была отражена вся история моей страны, все ее памятные моменты, но по иронии судьбы все эти моменты связаны с войной и смертью. Так было всегда, теперь-то я знаю, что люди помнят только плохое. А вот один человек вполне может стать беспристрастным судьей, если взгляд его не затуманен и он способен видеть все как есть, а не только то, что хотел бы. Ведь любой поступок можно истолковать по-разному, как позволит фантазия: добро превратить во зло, зло в добро, все относительно, даже мотивы поступков. Все зависит от того, на какой ты стороне и как крепки твои убеждения. Когда-то в двадцать лет, я была уверена, что глаза мои свободны, а убеждения и идеи верны, теперь даже мне трудно сказать была ли я права, давно уже прошло время сомнений... Я была молода и красива, я любила и была любима, я знала боль предательства и унижения, я выстояла перед искушением власти и совершила кучу ошибок, меня почитали и ненавидели, я создавала и разрушала во мне жил дух противоречия.... То была моя жизнь, и я ни о чем не жалела.

  Я была незаконнорожденной дочерью короля. Единственной и любимой. У меня были шесть старших братьев, рожденных в браке, но они тоже любили меня. Тайна моего рождения была известна всей стране, но никто не смел упрекнуть меня в этом – я была из рода Артеридов и связываться со мной было опасно. А если бы об этом узнал мой отец... но я все равно ловила на себе косые взгляды. Может быть, поэтому я любила одиночество и полюбила ночное время, за тишину и безлюдность, когда во дворце не оставалось никого, кроме дворцовой стражи и редких слуг. Время заговоров и наемных убийц.

  Все свое время я проводила в библиотеке, моей страстью была история. Я изучила ее вдоль и поперек, не только летописи своей страны, но и сопредельных и дальних, даже государств более не существовавших. История и политика всегда идут рядом и естественно, что в ней я научилась разбираться тоже. Я даже стала давать советы отцу в некоторых делах. Король смеялся, но всегда выслушивал меня. А однажды он задал вопрос.

  – Если бы вы, как и я, изучали историю более пристально, то и для вас это было бы очевидным. Всегда можно найти аналогию, – ответила я.

  Больше отец не смеялся, а мои старшие братья засели со мной в библиотеке. Король никогда не делал различий между нами, мы получили одинаковое образование и что самое удивительное и необычное для женщины – я изучала воинское дело.

  – Ты принцесса, – говорил мне отец, – Значит возможная наследница. Ты должна быть готова ко всему.

  Мне было пятнадцать.

  Спустя год, я была самой разносторонне образованной девушкой в Артарии, и отец решил, что я готова. В день моего рождения был дан бал и меня, наконец, представили светскому обществу. До этого момента я вела очень уединенную жизнь и дико боялась и мечтала одновременно выйти в свет. У меня дрожали коленки, а сердце было готово выпрыгнуть из груди, когда рука об руку с отцом я спускалась в бальный зал

  – Ты из рода Артеридов Китиара, – незаметно шепнул он мне. – Помни об этом. Ты не должна ничего боятся.

  А я боялась. Это был мой первый бал, единственный, который я запомнила на всю жизнь, все последующие пронеслись лишь однообразной чередой безликих масок и банальных событий. А этот запомнился, и не только потому, что он первый.

  Огромный бальный зал дворца гудел от сотен голосов громких и приглушенных, теперь это уже кажется естественным и не бросается в глаза, а тогда толпа голосов сразу налетела на меня, оглушив и растворив в бессвязных обрывках фраз и шорохах парадных одежд, что на какое-то время мне даже показалось, что я теряю саму себя в этих безликих голосах. Но я не могла спрятаться – я была слишком заметна и я не могла сбежать – ведь я из рода Артеридов, гордость не позволяла. Лица и имена людей представляемых мне стерлись в длинной нескончаемой череде, я даже не пыталась их запомнить, зачем, ведь каждый носил при себе знак своего рода, а я великолепно знала геральдику. Только два лица я выделила из толпы Ренаро Бральги единственного сына и наследника герцога Арвитанского и посла соседнего государства Брейдании принца Тайнора Легирата Брейданского.

  Ренаро представился сам, проигнорировав протокол и этикет. Подошел, когда отец на минуту отлучился, перекинутся парой слов с первым советником, а я растерявшись беспомощно оглядывалась в поисках братьев, но, увы, они были безнадежно далеко – в другом конце зала, выводя на первый танец своих дам.

  – Потеряла кого-то? – раздался насмешливый голос совсем рядом.

  Я обернулась, запрокинув голову, он был невероятно высок и стоял слишком близко, ближе, чем позволял этикет.

  – Да, – ответила я, делая маленький шаг в сторону. – Саму себя.

  И замолчала, ожидая следующего хода, попутно разглядывая его – типичный артариец, светловолосый и подстриженный по последней моде со светло-карими глазами и волевым подбородком. Довольно красив, но худощав, по сравнению с моим отцом и братьями имевшими фигуры как у древних богов – наследие предков-варваров из северных гор. Он усмехнулся и попытался ухватить меня за руку:

  – Тогда пойдем, поищем вместе. Первый танец.

  Я отступила еще на шаг, слегка приподняв бровь, холодно взглянув на него. Его наглость переходила все границы. Он пытался увести меня на танец, даже не представившись, то, что по крохотной запонке у его горла, сделанной в виде фамильного герба, я уже знала с кем имею дело, роли не играло. Он снова усмехнулся, правильно истолковав мой взгляд.

  – Ренаро Бральги маркиз Арвитанский, – представился он с легким кивком головы.

  – Принцесса Китиара, – ответила я, тем же легким кивком. Вообще-то по этикету полагался реверанс, но он уже продемонстрировал неуважение ко мне, и соблюдать этикет не слишком то хотелось.

  Он вновь сделал шаг по направлению ко мне, но на этот раз я не отступила, глаза мои превратились в две узкие щелочки – он нарывался, а я приняла вызов. Но тут за моей спиной выросла огромная фигура моего отца, окинув маркиза холодным уничтожающим взглядом, он оттер его плечом со своего пути и повел меня танцевать. Мой первый танец. Мы легко влились в круг танцующих, и я забыла наглого Ренаро, закружившись в быстром танце. Все постепенно становилось на свои места.

  Принца Тайнора представил мне король. На фоне моего отца он выглядел подростком, полной противоположностью ему, но полный какого-то изящества и силы, на его лице четко выделялись необычные глаза с волевым и проницательным взглядом. У меня голова закружилась, как только я взглянула в эти бездонные синие глаза, что я даже не услышала произнесенных комплиментов в мой адрес. Я видела, как шевелятся его губы, но мир для меня словно остановился, погасив все звуки, все же я нашла силы, что-то сказать в ответ и робко улыбнуться, а через мгновение мы кружились в танце. У меня словно выросли крылья – я была влюблена, и это было здорово. Тогда все признали, что мы были отличной парой.

  Некоторое время я еще страшилась разного рода приемов, но после страх ушел, когда я поняла и разобралась во всех тонкостях этикета и протокола и обнаружила в себе огромные способности к интригам и заговорам. Отец только раскатисто и громко смеялся, узнав об очередной моей каверзе. Хотя при всем при этом он не считал меня легкомысленной и глупой принцессой, спустя полгода после моего первого бала он стал приглашать меня в свой кабинет. К семнадцати годам я разбиралась в государственных делах не хуже своих братьев, знала все тонкости политики Артерии и часто давала отцу вполне дельные советы. Он был доволен.

  Все это время на меня сыпались предложения руки и сердца. Все до единого получали отказ. Первым претендентом был Ренаро Бральги, ему отец отказал шесть раз. После того бала его отношение ко мне изменилось, он попросил прощения и всячески старался загладить свою вину и смыть первое впечатление о нем из моей памяти. Он присутствовал на всех мероприятиях, на которые я решалась показаться, и неотступно следовал за мной, конкурируя с дуэньей и моими братьями, неизменно сопровождавшими меня. Он пытался дарить цветы и подарки, увлекал танцевать, слал приглашения в театр и на прогулки – его поведение было на грани приличия и вызывало море сплетен, но ни его, ни меня это не волновало. Однажды он предложил мне поездку в его поместье. Раньше я всегда отказывалась от прогулок с ним, а тут задумалась. Я никогда не покидала Артар, не сопровождала отца и братьев на охоту и конные прогулки, не участвовала в ежегодных празднествах и ярмарках вне столицы и, вообще, я редко покидала дворец. Но ответить я не успела.

  – Нет, – раздался категоричный голос у меня за спиной. Мне даже не нужно было оборачиваться, я знала, какой неприязнью полыхают глаза моего брата Артура.

  – Ничего дурного в этом нет, – возразил маркиз. – Решать принцессе.

  – Нет, – тон моего брата не терпел возражений. Я и не собиралась.

  Присев в легком книксене, поскольку на нас были устремлены все взгляды, я не спеша, скрылась за спиной брата, оставив выяснения отношений молодым людям.

  В принципе в Ренаро, как принцессу, меня устраивало все, вот только я быстро поняла, что вовсе не я интересую его, а возможность породнится с королевским родом. Слухи о причинах отказа ходили разные, а на деле отец оставил решение за мной. Я мечтала выйти замуж по любви, а любила я принца Тайнора Брейданского. Он заваливал меня письмами с клятвами в вечной любви и подарками, но предложения от него так и не последовало. Отец тоже слегка был расстроен, ему хотелось выдать меня замуж за принца союзного государства.

  Но расстраивался он не долго. Фария – соседнее государство лежащее к югу от Артарии без видимых причин и предупреждений объявило нам войну. Потянулись серые будни военного положения, скрашивались которые лишь редкими раутами, на которых обсуждались последние новости с фронта и прилежащих к ним территорий. Во дворце я осталась одна, король выехал лично руководить обороной – он славился одним из лучших стратегов и провел в молодости три победоносные, правда локальные войны. О доблести и отваге моего отца служили три ярких гобелена в тронном зале, подробно описывающих как Артур Шестой с немногочисленным войском отбил атаки, а затем и присоединил к своему королевству северные Варварские горы. Мои братья отправились следом за ним набираться опыта, а мне было приказано не покидать Артарию. Все мои дни проходили в ожидании известий от отца и братьев вперемешку с мелкими государственными делами, которые не требуют личного вмешательства его величества, изредка меня навещал Ренаро, чьему появлению я бывала искренне рада. Но меня всегда удивляло, то, что все молодые люди стремились на поле битвы показать свою доблесть и отвагу, а он остался в столице. Я с ума сходила от одиночества, а посещение придворных дам и матрон светского общества для обсуждения очередного патриотического или благотворительного мероприятия приводили меня в бешенство.

  Странно в этой ситуации себя повела Брейдания, уверяющая моего отца в вечной дружбе и обещающая любую посильную помощь. Вот только никакой реальной помощи мы от нее не получили. Но когда в ходе войны наметился перелом в пользу Артарии, в качестве посла в столицу прибыл принц Тайрон. Я была рада видеть его, хотя меня не покидала настороженность, вызванная странной политикой союзников. Дни теперь пролетали веселее, тем более, когда вести с фронта приходили исключительно радостные. Столица постепенно стала оживать, вновь устраивались балы и пикники люди на улицах шутили и смеялись в предвестии скорой победы. А я полностью отдалась на волю своих чувств.

  Вот только радость наша была преждевременной. Во время подписания мирного договора с Фарией произошло нечто из ряда вон выходящее. Фарийская армия под предводительством Старона Арота принца Фарийского напала на ведущих переговоры, немногочисленная охрана была мгновенно перебита, отец был тяжело ранен, а фарийский король, а так же мои братья, которых по неосмотрительности отец взял с собой были убиты. Когда подоспела артарийская армия, спасать уже было некого. В этом заговоре погибла вся моя семья и половина военных чинов Артарии. Это была катастрофическая потеря.

  Сообщить о трагедии забыли, и Артария узнала об этом лишь тогда, когда личная гвардия моего отца внесла его в столицу. Его и четырех братьев, двух так и не удалось опознать. Несколько суток король метался в бреду, лекари в один голос утверждали, что ситуация безнадежная и непонятно почему он еще жив. Я не отходила от его постели все это время и, наконец, к концу четвертой ночи он открыл глаза и осмысленным взглядом окинул всех вокруг. Кроме меня около постели умирающего короля круглосуточно дежурила целая делегация в ожидании последней воли монарха. И он высказал ее и добавил.

  – Будь сильной, дочь моя. Ты из рода Артеридов – ты справишься.

  Спустя несколько часов он скончался, а я все сидела около него и не могла поверить, что теперь я королева. Груз ответственности от этого осознания разом навалился мне на плечи, но я, призвав на помощь семейную гордость, расправила плечи и вышла из покоев короля с высоко поднятой головой, и голос мой не дрожал, когда я раздавала свои первые приказы.

  Принц Тайнор покинул дворец в тот же день, когда огласили последнюю волю моего отца, заверив при этом в дружественном отношении Брейдании с обещаниями вернутся к коронации и подарил кольцо. Обручальное.

  Дни полетели с угрожающей скоростью, я спала всего лишь по нескольку часов в сутки – государственные дела требовали немедленного вмешательства. На деле все оказалось гораздо сложнее, чем виделось из библиотеки над историческими летописями. Война с Фароей разгорелась с новой силой, в срочном порядке пришлось пополнять руководящий военный состав, благо, что достаточно офицеров показало себя отличными стратегами, но моральный дух армии был подорван и его срочно следовало поднять.

  За день до коронации пришел Ренаро. Он вновь предложил стать его женой, нажимая на то, что выбора у меня теперь не осталось. Я его выгнала.

  – Ты совершила огромную ошибку, Китиара, – зло бросил он. – Женщине не место у власти, – и вышел громко хлопнув дверью. Стук его шагов гулко разносился по коридорам дворца.

  И вот я стояла на балконе тронного зала в платье, предназначенном для коронации и смотрела на ночной Артар. Страха не было, только надежда, что я смогу стать достойной преемницей отцу. Как он был прав и дальновиден, готовя меня наравне с братьями, но все же совершил одну ошибку – последнюю. И вот теперь я одна против всего мира. Но я справлюсь. У меня нет выбора.

  Мысли мои прервал звон мечей. Во внутреннем дворе дворца шла борьба, поскольку для тренировок поздновато... Мятеж. Эта мысль была какой-то отстраненной и не вызвала у меня ни паники ни ярости. Подсознательно я была к этому готова. В любом случае мне оставалось только ждать. Стража, стоящая у дверей в тронный зал, вынув мечи, молча покинула зал и закрыла двери. Я осталась одна. Некоторое время я стояла на балконе, прислушиваясь к звукам битвы, судя по всему она перемещалась в первые этажи дворца. Я медленно вернулась в тронный зал, он по-прежнему был пуст, только ряды статуй молча взирали на меня, но они не могли ни защитить меня не дать совета. Бежать я не собиралась – я бы никогда не унизилась до этого. Да и не куда было бежать. Я ждала.

  Звон металл и крики раздались слишком близко. За дверью тронного зала. Я огляделась в поисках какого-либо подходящего оружия, но в тронном зале такого быть не могло. Тогда я сорвала со стены гобелен и вынула шест, на котором он был подвешен. Это, конечно, не оружие, но хоть что-то. Просто так умирать я не собиралась.

  С балкона, на котором я недавно стояла, послышался странный звук, и я быстро метнулась туда. На балкон забирался человек, я позавидовала его храбрости – высота здесь была приличная, а зацепиться практически не за что. Но он забрался, и помешать ему я уже не успевала. Медленно я начала отступать вглубь зала. Он пошел следом мягкими, едва различимыми, словно крадущимися шагами.

  – Не волнуйтесь, принцесса, – почти шепотом сказал он. – Я клянусь защищать вас вечно.

  И встал между мной и дверями, ведущими в тронный зал. Я могла бы сказать ему о потайном выходе из тронного зала, но бегство было бессмысленно. Враги не заставили себя долго ждать. Двери распахнулись под натиском многих тел и в зал влетели мятежники. Все происходило как в страшном сне – мой единственный защитник встал у них на пути, но он был один, а их человек десять. Он был отличным воином, но все же один прорвался ко мне, и тут я вспомнила всю военную выучку, которую вложил в меня мой отец. Мой противник не ожидал такого от женщины, и вскоре я завладела его мечом, краем глаза отметив удивление моего защитника, рванувшегося было мне на помощь. Его быстро оттеснили назад, и я была почти прижата его спиной к трону, он яростно отбивался, его меч был в чужой крови, но на рукаве белой рубахи набухало красное пятно его крови. У нас не было шансов, и мы оба это понимали.

  Внезапно со стороны входа раздались грубые крики команд – личная гвардия моего отца, наконец, добралась до дворца, безжалостно подавляя мятеж. Мой защитник развернувшись, схватил меня за руку и бросил за трон, и я не успела ничего сообразить, как он навалился на меня всем телом, придавив к полу. Мое платье быстро пропитывалось его кровью, над ухом шевелило волосы его тяжелое дыхание, а над нами тонко звенел воздух от пронзающих его стрел и крики умирающих. Потом все стихло.

  Он с трудом поднялся и подал мне руку, крепко сжав ее, я встала рядом. К нам, перепрыгивая через трупы, бежали гвардейцы и первый советник, вокруг тяжело пахло кровью и смертью. Последнее, что врезалось мне в память это нашивки капитана личной гвардии короля на груди моего защитника, прежде чем я потеряла сознание. Я так и не спросила его имени, но теперь я могла найти его и без этого.

  Я очнулась через полчаса в своих покоях, надо мной озабоченно склонился лекарь, и служанки суетливо бегали вокруг. Я резко села, лекарь мгновенно засуетился, утверждая, что мне нужен покой, но я потребовала первого советника. Как оказалось, он созвал закрытое совещание. Я немедленно пошла туда.

  Мое присутствие вызвало шок у всего совета, но я быстро напомнила, что я дочь своего отца и не потерплю подобного более. Как мне объяснили, мятеж не был подавлен до конца – его предводители скрылись, как только к дворцу подоспела королевская гвардия и на повестке дня поиск заговорщиков. Вот тут то я и вспомнила последние слова Ренаро. Совет медлить не стал и к герцогу Арвитанскому была выслана дворцовая гвардия. Мое подозрение полностью подтвердилось: в городском доме герцога обнаружили предводителей ночного мятежа и еще нескольких раненых мятежников и к всеобщему удивлению некоторых брейданцев. Все заговорщики оказались титулованными особами. По настоянию совета их приговорили к смертной казни, брейданцев задержали до выяснения обстоятельств. Ренаро Бральги удалось бежать.

  Через день состоялась моя коронация. Народ ликовал, я пользовалась славой справедливой и умной принцессы. Видимо они еще не до конца понимали, чем это может обернуться. Еще через день состоялась казнь заговорщиков.

  Ренаро Бральги бежал в Брейданию, где заявил о своих правах на артарийский трон, вспомнив о своих далеких родственных связях с королевским родом, объявил меня узурпатором, утверждая, что женщина не имеет права управлять страной, тем более незаконнорожденная. Брейдания объявила мне войну, что стало для меня жутким ударом. Теперь Артария воевала на два фронта. В первое мгновение моим порывом было согласится на требование Брейдании, я отказывалась верить в то, что Тайнор мог меня предать, но я быстро одумалась. Я не могла оставить королевство беззащитным. Брейдания не стала бы помогать Ренаро безвозмездно, а значит, страну разорвут на кусочки. Этого я не могла допустить.

  Через две недели я вышла замуж. За капитана спасшего меня в ночь мятежа. Его звали Адриан Като. Я думала, что совет будет препятствовать этому браку, но к моему удивлению возражений не последовало, видимо совет счел достойным титула короля человека, спасшего королеву, когда другие оказались бессильны. Ворчание светского общества тоже улеглось достаточно быстро, я уже показала острые зубки тирана. Перед алтарем Адриан вновь поклялся вечно защищать меня и принес присягу верности как королеве. Это был своевременный брак. Как королева я не имела права родить моего ребенка без отца.

  Но у брака были и другие положительные стороны, которых я не ожидала. Во-первых, армия резво воспаряла духом и с удвоенной силой бросилась защищать королевство, во-вторых, моя популярность среди народа возросла, я стала ближе к нему едва лишь вышла замуж за сына кузнеца.

  Моему сыну был год, когда Адриан погиб во время очередного мятежа, возглавляемого Ренаро. Как всегда король дрался в первых рядах на подступах к дворцу. По утверждению свидетелей его убил сам Ренаро Бральги подло, арбалетной стрелой в спину.

  Ренаро вновь удалось скрыться и, наверное, тогда я поняла, что он будет моим врагом вечно.

   Страна, едва сняв траур по моему отцу, вновь надела траур по молодому королю. Я воздвигла монумент с его изображением в память о нем и других воинов павших в этой войне. И эта жалкая подачка его памяти не могла сравниться с тем, что он дал мне при жизни. Артария будет помнить его вечно, как всех трагично погибших влюбленных героев. Но не было времени даже на то, чтобы предаться горю, а противники возобновили атаки с новой силой. Я понимала, что война на двух границах вскоре истощит государство. Начинался голод, плодородные земли и пастбища пустовали, потому что не кому было на них работать. Сотни детей оставались сиротами и тысячи семей теряли кров. Я вскрыла хранилища с зерном, которые организовал еще мой предусмотрительный дед, но и их хватит не надолго. Это было ужасное время, записанное в летописях красной краской.

  Но всему рано или поздно приходит конец. Не знаю, каким чудом, но мы победили. Может быть, нас спасла моя любовь к истории и свитки с описанием боев и стратегий древних военачальников, которые я внедряла в практику, а может просто боги были к нам благосклонны.

  Сначала была разгромлена Фария, ее армия обратилась в бегство и артарийские солдаты прошли в фарийские земли, но на всем своем пути встречали только разрушения и покинутые деревни. Фария уничтожила и разграбила сама себя.

  То же ожидало и Артарию, если бы война затянулась.

  Победа на Фарийской границе придала сил артарийцам и Брейдания тоже была повержена. Я в окружении своих военачальниках, у которых уже давно пользовалась славой стратега, сравнимой разве только с моим отцом. Если бы они только знали, что все идеи, использованные мной, мне не принадлежали, а были только аналогами из истории.

  Брейдания выглядела не лучше Артарии, но подверглась меньшему разрушению, чем Фария. Деревни и города мимо, которых мы проезжали, выглядели пустынными и заброшенными, наши королевства воевали с переменным успехом, о чем говорили десятки и сотни неказистых могил разбросанных по всей линии фронта. Граница стерлась – сейчас это была широкая полоса разрушений и кладбищ. Жуткое зрелище – я запомнила его на всю жизнь.

  Принц Тайнор дворца не покидал и держался с холодной отстраненностью, но все же мне удалось поговорить с ним. Едва мы вошли в город, нас встретила целая делегация брейданской знати, имен, которых я даже не захотела запоминать. Никто из королевской семьи нас встречать не стал. Тем не менее, Брейдания сдалась на милость победителя, мирный договор и требования на возмещение причиненного ущерба были всего лишь формальностью.

  Я не стала хитрить и изворачиваться, пытаясь случайно встретится с принцем Брейданским, я просто вызвала его на аудиенцию, пользуясь правом победителя. Он подчинился и, хмурясь, избегая встретится со мной взглядом, сел в кресло напротив меня. Он заметно нервничал, а вот я была абсолютно спокойна, как и подобает королеве рода Артеридов.

  – Может объяснишь почему? Что не устроило Брейданию и тебя лично во мне? – мне не хотелось вести беседу по правилам этикета, я устала.

  – Ты не поймешь, – он все еще избегал смотреть мне в глаза.

  Отчасти его поведение было мне ясно.

  – Это от того, что я незаконнорожденная? Раньше тебя это не беспокоило. Впрочем, я теперь не знаю, как понимать твой подарок, – я швырнула ему обручальное кольцо, подаренное им когда-то.

  – Тебе никогда не понять, – в его голосе послышались нотки гнева.

  – Хотя, – я сделала паузу. – Остается еще вопрос сфер влияния.

  По его быстрому метнувшемуся в мою сторону взгляда я поняла, что права.

  Прибрежное расположение Артарии несло ей многие преимущества. Было жалко, что в этой войне артарийский флот не мог принять участия, война была бы окончена гораздо быстрее, но у враждовавших с нами стран не было выхода в море и крупных судоходных рек, по которым мог бы пройти военный корабль. Артарийскому флоту пришлось переквалифицироваться на торговые отношения, чтобы хоть как-то помочь стране.

  – Значит, пока был жив мой отец Брейдания рассчитывала на восточное побережье в качестве моего приданного, а после его смерти..., – я усмехнулась. – На Аратарийский трон рассчитывать тебе не приходилось. Что же вам пообещал виконт Арвитанский? Неужели это стоило того?

  – Я бы на тебе женился, если бы ты не была такая упрямая, – процедил Тайрон.

  – После того как я отказалась бы от трона? Я не такая легковерная. Ни к чему было бы затевать эту войну, если бы вы не хотели получить все.

  Тайрон промолчал.

  – А как же мы и наша любовь?

  – Ты всего лишь женщина и тебе никогда не понять – чувствам не место в политике – усмехнулся он. Мне больно было это слышать, но я сама затеяла этот разговор, он был необходим. Я собиралась с корнем вырвать свою любовь к принцу Брейданскому. И он сильно ошибался, не считая меня за достойного противника. Проигранная война его ничему не научила.

  – Все так, – согласилась я. – Ты ведь не обошелся бы так великодушно со мной и моим королевством, не так ли Тайрон?

  Я поднялась с кресла и гордо удалилась из дворца и из страны. Я не сказала ему о сыне, такой человек не достоин быть отцом моего ребенка. Правду знали только я и Адриан Като. Больше я никогда не посещала Брейданию и не принимала лично послов из этого королевства.

  Победа, казалось, отняла все силы у Артарии. Это для других стран я держалась холодно и надменно, на самом деле у меня была паника. Королевство находилось в плачевном состоянии, казна практически пуста, выплаты от других королевств рассчитывать не приходилось – они были не в лучшем положении.

  Государство окунулось в пучину голода и разрушений Смутного времени. Я старалась, как могла: устраивала больницы, организовывала приюты для бездомных детей, строила школы в попытке дать им образование, отправляла лучших из лучших учиться в дружественные процветающие страны, выписывала врачей и учителей, раздавала зерно и позволила охотиться в королевских лесах, правда с ограничениями. Но я понимала, что все мои действия не слишком вяжутся с режимом моего правления – я установила настоящую тиранию, введя бесчисленное количество новых жестких законов. Это было не от того, что я боялась за себя и свою власть, просто я не видела другого способа возродить страну из пепла и вернуть ей былое могущество.

  Тирания это не тот режим, который безропотно терпят люди, но кто-то понимал меня и поддерживал, кто-то люто ненавидел и молчал, а кто-то устраивал мятежи. Вот здесь мне помогла моя склонность к интригам и заговорам – я легко раскрывала их и обходила стороной все опасные моменты. Ни один заговор против меня не увенчался успехом – я опережала события. Кто-то из моих советников не стесняясь прослыть льстецом прямо провозгласил меня умнейшей и достойнейшей из правителей Артарии. Вначале я просто отмахивалась, но по прошествии многих лет к этому мнению присоединялись многие. Но никто не догадывался, что вся моя мудрость и хитрость черпалась из летописей истории, дополняясь моей удачливостью.