Текст книги "Властитель ледяного сердца (СИ)"
Автор книги: Марина Александрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Ты удивишься, если попробуешь это выяснить. Но я настоятельно тебе советую даже не пытаться это сделать. А ещё лучше – наладь отношения с настоящим отцом ребенка. Разговор окончен, – скупо бросил он, наблюдая за тем, как разъяренная женщина покидает стены его кабинета.
* * *
Лежа на изумрудном покрывале трав, широко раскинув руки и смотря на бесконечное ясно-голубое небо, ей казалось, что она дрейфует где-то посреди бескрайнего моря. Ощущая себя песчинкой мироздания, такой ничтожно маленькой и незаметной для окружающих.
Устав переживать о том, вернется ли её друг; о том, как она устала от замкнутости и одиночества её мира, она просто пыталась ни о чем не думать. Почувствовать ритм биения жизни вокруг, с каждым вздохом будто бы отстраняясь от всего происходящего. Она толком и не поняла, когда в небе, словно вязь морозных узоров на окне, стали проступать серебристые завитки, образуя причудливое плетение.
Это было так красиво. Завораживающе.
А уже спустя всего секунду сердце её предвкушающее сжалось, а ноздри яростно втянули сладостный аромат крови. Она была сыта. Убивать было легко. Есть добытую пищу, а не с рук, вдвойне приятно. Она уже почти вернулась к стае, даже остатки собственной добычи не пожалела, захватив с собой. Но этот запах… Кровь, не такая, как у нерасторопных маленьких прыгающих зверьков… другая. Слаще и в то же время острее. Так пахнет хищная дичь, а она вкуснее, интереснее. С ней можно состязаться и выяснять кто сильнее. Кто имеет право охотиться на этих землях, а кто должен убраться раз и навсегда. Осознание права на эту территорию вытеснило любые сомнения. Она лишь мазнула взглядом на члена своей стаи, что сейчас непростительно беспечно лежал на траве у кромки леса, и сорвалась на бег. Её ждала битва, состязание и изгнание противника раз и навсегда. Её земля! Её…
– Суми! – неслось ему вслед.
Треск ломаемых веток возвещал о том, что, наконец-то, и она разделит с ним охоту!
Думать о том, каким образом она очутилась в его сознании и мыслях-чувствах, не было времени. Как и о том, что она увидела на небе сегодня. Она летела по лесу, словно бешеный кабан, снося все на своем пути и получая в ответ хлесткие удары ветвями деревьев, что росли вокруг. Тут же перепрыгивала через поваленные коряги и продолжала бег. Откуда брались силы на такой забег она и сама не знала. Но чувство непоправимости происходящего не оставляло её. Она должна успеть пока не поздно! Она не чувствовала крови, как Суми, но она ощущала боль… человеческую боль, совсем близко. Только бы успеть!
Возбуждение хищника взявшего кровавый след эхом отзывалось в её теле. А вместе с тем и страх поднимал свою голову: "что если она не сможет его остановить?" Она вылетела на небольшую лесную опушку, и ей потребовалось всего несколько секунд для того, чтобы понять происходящее.
Прислонившись спиной к стволу дерева, стоял невысокий, рыжеволосый, худощавый мужчина. Он бережно прижимал к груди правую руку, из которой пугающе торчала кость, в то время как левой, пытался удержать меч и не подпустить к себе Суми, который уже пригнулся к земле, готовый в любой момент прыгнуть, но пока лишь испытывал свою жертву, демонстрируя внушительные клыки и глубокое утробное рычание.
Откуда-то из чащи послышалось испуганное лошадиное ржание, но прежде чем Йолинь успела до конца сообразить, что мужчина вероятнее всего упал с лошади, он увидев запыхавшуюся хрупкую женщину, заорал во всю силу легких:
– Ты чо, дура, беги! – то ли проорал, то ли прорычал на неё мужик.
Происходившее далее стало впоследствии настоящей загадкой для молодой женщины. В её сознании словно натянулось сразу несколько струн восприятия: боль и страх человека, испуг лошади и неприкрытая агрессия Суми, поскольку для него раненный чужак рычал, а стало быть, и угрожал его стае. Они сорвались с места одновременно, будто две стрелы, спущенные наперекор друг другу. Она всегда знала, что он быстрее. Эта истина никогда не вызывала сомнений. И уже срываясь с места, она в глубине души понимала, что проиграет в этом прыжке. Но когда её руки сомкнулись на грудной клетке Суми, и они вместе покатились по траве… В тот момент она словно говорила с ним на одном языке. Он рычал и вырывался. Рычала и она, подминая его под себя своим телом. Его гнев отражался в ней и бил по восприятию животного. Каким-то чудом ей удалось схватить его за загривок и прижать к земле, нависая сверху.
Она знала, что ему нужно, чувствовала это. Они два зверя в его образе мыслей. Он уже ощущал себя главным и совсем скоро попытался бы сделать нечто подобное с самой Йолинь. У стаи должен быть вожак – он или она, вот что было главное. И сейчас она делила с ним этот образ мыслей. Удерживая его голову, она рычала словно дикий зверь, давя его ощущением собственной силы духа, силы её характера. Она – принцесса дома Мэ, выросшая среди таких тварей, что обычный хищник покажется беззубым котенком, и выжившая в этом котле. И сейчас она показывала всю силу своей воли, несокрушимой твердыни её внутреннего стержня.
Она больше не злилась, подавив отголоски агрессии животного. Всего лишь успокаивала его и дожимала, повторяя, что люди это не еда. Удерживала его, пока что-то словно бы не щелкнуло внутри животного, и он не заскулил, расслабляясь в её руках. Она почувствовала его признание и тут же ослабила хватку, уже нежно касаясь его головы и сменяя эмоции на те, что на самом деле испытывала к нему.
– Твою мать, – устало прохрипели откуда-то со стороны.
И только сейчас женщина обратила внимание на мужчину, что на дрожащих ногах оседал на землю.
– Ну ты на хрен даешь, – сплюнул он.
Почувствовав, что может отпустить Суми, она поднялась на нетвердых ногах и направилась в сторону уже сидевшего на земле мужчины.
– Как Вы? – спросила она, внимательно следя за собеседником.
Суми легко поднялся на ноги и теперь держался позади неё, не рискуя выходить вперед, пока ему это не позволит она.
– Я то? – пыхтя, словно пробежал несколько сотен метров, спросил мужчина. – Хреново, – припечатал он. – Кто ты мать твою такая? Хоть знаешь, что за тварь у твоих ног?
Не к месту вспомнились слова Рика о том, что теперь она несет ответственность за действия Суми. Что если этот мужчина расскажет о том, что он едва не напал на него? Останется ли тогда её друг с ней? Не убьет ли его Рик или его люди?
Руки невольно сжались в кулаки, а внутри подняла голову та, что, казалось, разбилась на мелкие осколки. 'Он – проблема. Люди не умеют быть благодарными. Он может навредить тебе и Суми. Зачем ты помешала своей Искре, сейчас бы не было проблем. Сейчас бы вы просто развернулись и ушли, и никто бы ничего не узнал', – шептало её прошлое, против воли самой Йолинь привлекая к себе внимание.
Решительно тряхнув головой, отгоняя непрошенные мысли, она приблизилась к человеку и опустилась на колени перед ним так, что их глаза теперь были на одном уровне.
– Послушайте, – против воли в её голосе появились умоляющие нотки, – Вы все неправильно поняли. Он не хотел на вас нападать. Он только учится жить с людьми, и дается ему это нелегко. Я прошу Вас, – прерывисто вздохнула она, – никому не говорить о том, что произошло здесь.
– Ты, баба, рехнулась поди? – как-то ласково поинтересовался мужик. – Это, – указал он в сторону Суми окровавленным пальцем, отчего зверь напрягся и оскалился, – тварь проклятых земель.
В один миг лицо Йолинь превратилось в непроницаемую маску, она вновь владела собой, своими эмоциями и смотрела на мужчину, словно он был пустым местом.
Одним резким движением она схватила его у того места, где торчала сломанная кость. Ощущения резкой нестерпимой боли едва не заставили упасть её на землю, задыхаясь и жадно хватая ртом воздух, но вместо этого она лишь смотрела, как охает и корчится мужчина.
– Он не тварь, – сквозь зубы прошипела она.
Принимая его ощущения, она словно вторгалась без разрешения в его разум, распахивая его, как если бы это была хлипкая, едва державшаяся на проржавевших петлях дверь.
– Ты упал с лошади, а мы тебя нашли. Будь благодарен. Мы помогли тебе, – прошипела она.
Сквозь слезы боли он смотрел на неё помутневшим взглядом и лишь коротко кивнул, подтверждая её слова.
Она тут же отпустила его руку и, превозмогая боль, искренне пролепетала:
– Как вы? Где ваша лошадь? Встать можете?
– Демонова зараза, – прошептал он, – испугалась, демоны знают чего. Скинула меня и унеслась скотина!
– Сможете идти? – с беспокойством взглянула она на его руку.
– Только бы до Властителя этих земель добраться, дальше он поможет, – тяжело дыша, пробормотал мужик.
Обратный путь занял у них вдвое больше времени. До замка Рика они добирались уже в полутьме. Как мужик ещё не упал от боли и усталости Йолинь и сама не понимала. Потому, как получая все его ощущения, она сама едва стояла на ногах. Поначалу мужчина много сквернословил и ковылял сам, но уже спустя несколько часов попросту налег на женщину, и теперь она мало того что испытывала все его страдания, так ещё и практически служила для него костылем. У неё у самой время от времени плыли цветные круги перед глазами, ноги же налились свинцовой тяжестью и едва шевелились. Её кренило то в одну, то в другую сторону. Со стороны они, должно быть, походили на парочку забулдыг, неспешно плетущихся под заботливые крылышки жен.
– Слушайте, – кое-как выдавила она, понимая, что уже просто не может терпеть, – посмотрите на меня! Я меньше Вас вдвое, а Вы так виснете на мне, будто я Ваш личный пони.
– Я не знаю, кто такие пони, цыпа, но из нас двоих серьезно ранен я, так будь человеком, помоги.
– Если я умру, я Вас так просто не оставлю, – прошипела она себе под нос, но мужик каким-то чудом все же её услышал.
– Тебе-то с чего умирать? Ранен-то я, – резонно возразил он.
Стоило им подойти к замку со стороны скотного двора, стало очевидно, что её исчезновение не осталось незамеченным. Во дворе суетились люди. Шум голосов эхом отражался от стен замка. Люди седлали лошадей и зажигали факелы, но Йолинь могла смотреть лишь на одного человека в этой суете. Его светлые волосы развевались на стылом ветру, делая их обладателя похожим на яркий белоснежный факел. Рик отдавал последние распоряжения, прежде чем прыгнуть в седло. Он чувствовал себя так, словно его сердце перестало биться. Страх, такое давно забытое чувство, вновь сковывал его по рукам и ногам.
'Неужели она сбежала? Глупая девчонка! Как только додумалась до такого?!', – подобные мысли злили его.
'А вдруг с ней что-то случилось? Может, на неё напал дикий зверь или её столь любимая тварь, наконец, показала истинное лицо?'.
Воображение заставляло его сердце сжиматься и кровоточить от боли. Такая яростная и непредсказуемая смесь эмоций выводила из себя.
Он словно почувствовал её взгляд на себе. Будто бы все это время ему не хватало какой-то важной частицы самого себя. Он обернулся к ней резко, порывисто и в этот самый момент показалось, что земля и впрямь уходит у неё из-под ног. Его глаза цвета шторма, будто бы сковывая изнутри, смотрели цепко, яростно, обжигающе…
И этот шквал эмоций, исходивший сейчас от него. Их было столько, что она никак не могла уцепиться хотя бы за одну, самую главную.
Он сделал широкий шаг по направлению к ней, и она пошатнулась, особенно остро почувствовав вес мужчины, что продолжал опираться на неё. Ещё один шаг, и она поняла, что больше не может держаться на ногах.
Рик подхватил её на руки в тот самый момент, когда она поняла – ещё немного, и позорно распластается на заднем дворе на виду у всех.
Такая легкая, будто пушинка. Хочется прижать её крепче, ощущение такое, что малейший порыв ветра способен вырвать её из его рук.
– Крайс? – вопросительно изогнув темную бровь, серьезно посмотрел он на мужчину, что в полусознательном состоянии едва держался на ногах. – Что произошло?
– Не поверишь, – усмехнулся рыжий бородач, – вывалился из седла. А эта, – кивнул он в сторону Йолинь, – кажется, меня спасла, что ли? – нахмурился он, словно пытаясь сконцентрироваться на собственных воспоминаниях.
– Необходимо заняться твоей рукой, – кивнул ему Рик, – потом все обсудим. И, – запнулся он, – она не 'эта', её имя Йолинь, и она моя жена, – сухо бросил он, поворачиваясь к мужчине спиной и, уже не обращая внимания на его округлившиеся глаза, уверенно зашагал в сторону входа в свой 'замок', как сказала бы Йолинь.
Стоило им переступить порог дома и оказаться на просторной кухне, как в их сторону устремилась настоящая снежная лавина в виде Вени и её лучшей ночной рубахи белоснежного цвета.
– Что произошло?! Что с ней? – кричала она, тыкая пальцем в бессознательное тело Йолинь. – Что с ней случилось?! Скажи хоть че-нибудь, ирод проклятый! – гаркнула она так, что Рик невольно скривился.
– Это он все виноват, – лишь бы избавиться от внимания женщины кивком головы указал на виновного, что следовал за ним.
– Ты, – вызверилась она, явно признавая пришельца, и со скоростью вряд ли подвластной любой другой женщине ухватила первое, что попалось ей под руку – деревянную ложку для помешивания. А уже в следующую секунду обрушила её на лоб и без того едва державшегося на ногах мужчины. – Гадина! – припечатала она так, что на миг показалась настоящей феей с волшебной палочкой, что произнесла лучшее свое заклятье.
– Да что ты очумела, что ли?! – понеслось ей в ответ не менее громогласное.
Не обращая никакого внимания на увечье 'виновника' Веня ловко ухватила мужика за грудки и встряхнула, едва не вышибив из него остатки сознания.
– Что сделал с ней, кровопийца?! Всю жизнь покоя от тебя нет!
– Да ничего я с ней не делал! – заплетающимся языком пробормотал Крайс. – Я руку сломал… – как-то особенно жалостливо сложил он свои рыжие брови домиком и посмотрел на женщину печальными голубыми глазами.
Веня ошарашено моргнула, кинула косой взгляд на поломанную конечность, а после ухватила здоровую руку мужчины и закинула себе на плечо так, что мужик был вынужден теперь встать на носочки и повиснуть на плечах спасительницы.
– Деда, ну, как так можно, а?! – таща обессилившего мужчину вслед за исчезнувшим Риком, запричитала она. – Совсем ты себя не бережешь! И в кого ты только такой непутевый, а?
Крайс лишь глубокомысленно вздохнул, предпочитая этот вопрос оставить без ответа.
* * *
Поражаясь себе, он понял, что для него в приоритете не пострадавший друг, а женщина, что за последние недели стала полноправной хозяйкой его снов. Рику даже казалось, что он засыпает и просыпается с мыслями лишь о ней. Умом он понимал, что нет в ней ничего такого, что приглянулось бы ему. Ни внешне, ни как человек, которого он, к слову сказать, и не пытался в ней разглядеть, она не привлекала его настолько, чтобы потерять покой. Но каждое утро, принимая водные процедуры, он окатывал себя ледяной водой до тех пор, пока от холода не начинало неметь тело, а мысли не прояснялись до такой степени, что он был в состоянии думать о чем-то ином, кроме как о черноволосой женщине, что без дозволения разрушала день за днем его веками устроенный быт.
'Так не бывает', – неустанно твердил он сам себе. – 'Нельзя любить кого-то просто потому, что 'так захотелось'! Нельзя желать кого-то, кто ни при каких обстоятельствах не мог бы стать объектом страсти'.
Но бывали вечера, когда он рассуждал немного иначе, и эти дни он ненавидел больше других. Тогда будто что-то внутри него ломалось, готовое пойти на уступки.
'Попробуй', – шептало это доселе неизведанное и готовое прогнуться под обстоятельства нечто. – 'Что в том такого? Просто зайди и возьми, что и так по праву должно быть твоим. Разве не этого ты хочешь? Всего лишь попробовать и снова заполучить самое драгоценное, что у тебя осталось – покой'.
Искушение, страсть, огонь в груди, что не желал просто так утихать, все чаще оборачивались раздражительностью и презрением к самому себе за то, что не в силах принять решение и разорвать этот замкнутый круг.
Всякий раз, встречаясь с её непроницаемым взглядом черных глаз, он понимал, что, похоже, мысли такие посещают лишь его одного. От того его чувства лишь усиливались, набирая все более отрицательный заряд. Он не желал видеть безразличие там, где хотел увидеть такой же огонь, что вот уже несколько недель к ряду мучил и разъедал его самого.
И чем дольше он размышлял об этом, тем яснее было одно: всему причина – Совет. Навязанный ритуал, необычная реакция Йолинь, и, как следствие, то, что с ним творится теперь. Он помнил то, какой видел принцессу в тот день, когда приехал в её дом у обрыва с известием об их скором браке. Тогда он не чувствовал ничего кроме усталости, злости и предопределенности. Он смотрел на неё, и весь её облик не заставлял его сердце замирать, не говоря уже о том, что и взор его не старался зацепиться за любой её жест, жадно впитывая его и укладывая в памяти, словно то был дар богов, о котором никогда не следует забывать. Тогда она была просто 'та женщина', а сегодня он сам назвал её женой, Йолинь.
Пока он мог себя контролировать, но то как разворачивалась вся эта ситуация делало ключевым именно слово 'пока', а не 'контролировать'. И с какой бы радостью он, быть может, поддался этому порыву, если бы не два существенных 'но': 'какими будут последствия их связи, раз Совет хочет видеть их вместе' и 'он не привык вторгаться туда, где ему не рады'. Хотя, конечно, он кривил душой. Этих 'Но' было гораздо больше, чем два.
Он бережно уложил женщину на их постель, безразлично мазнув взглядом по твари, что тут же заняла место на полу у кровати своей хозяйки, и вновь взглянул на Йолинь. Его рука против воли потянулась к её лицу, а пальцы с особым трепетом коснулись нежной кожи. Он провел подушечками пальцев по точеному профилю принцессы, задержавшись на абрисе её нежных губ, но и этого хватило, чтобы почувствовать, как дыхание со свистом вырывается из его легких. Желание огненным потоком разлилось по его венам, и он почувствовал, как тесно ему вдруг стало в этих брюках.
Одно прикосновение, а он дрожит словно мальчишка, как если бы по нему пустили вибрирующую энергию Сердца, желая проверить сколько напряжения он сможет выдержать.
– Я обещаю тебе, – тихо сказал он в полумраке их спальни, – совсем скоро я приму решение, тогда же и тебе придется разделить его со мной. И ты захочешь разделить его со мной…
* * *
– И ещё раз. Пожалуйста, – не выдержав, все же улыбнулся Рик.
– Издеваешься? – бережно прижимая к груди уже заживающую после ранения руку, усмехнулся рыжий мужчина, хотя сквозь его густую бороду этот жест скорее угадывался, нежели был заметен. – Да, моя лошадь испугалась. И да, я вывалился из седла, словно мне три года, не иначе.
– Из этого уже можно придумать замечательную юмореску 'о том, как старый воевода не совладал с не менее старой клячей', – фыркнул Рик. – И что ты говоришь было дальше?
– Я потерял сознание и… – возвел он указательный палец вверх, тем самым запрещая Рику комментировать его слова. – Да, я ничего не помню после этого. Лишь как очнулся, а твоя жена интересуется, умею ли я ходить… Нанял бы ей учителя, чтобы языком с ней позанимался. А то, пока шли, она все говорила, что у меня большой, а у неё в два раза меньше, – гортанно расхохотался он.
– Что ожил? – ворчливо осведомилась Веня, протискиваясь в дверной проем с внушительным подносом наперевес, уставленным различной снедью. – Ешь давай, перелом такой туго заживает, сколько ты в него сил не влей. Организму силы нужны.
– Спасибо, внучка, – с жадностью посмотрев на угощенье и тяжело сглотнув, сказал мужчина.
– Что ты оброс-то так, точно к зиме готовишься, – фыркнула она, брезгливо посмотрев на мужчину, и добавила:
– Завтра лохмы твои остригу. Ужас, что развел под носом! Еду впрок чтоли туда закладываешь? Как я тебе жену в таком виде найду? Или что, хочешь, чтоб я до старости лет за тобой ходила…
– То завтра будет, а покуда дай поесть. Не зуди.
Веня уж было грозно сжала кулаки, но вспомнив, что битого бить все же не хорошо, решила, что подождет, пока боги сие деяние не осудят.
– Ты долго был в пути? – спросил Рик, стараясь не обращать внимания на обычные в этой семье перепалки.
– С месяц, – уплетая за обе щеки острый суп из баранины, прошамкал мужчина. – А ты, гляжу, время не теряешь даром: и жениться успел, и всех мало-мальски помеченных Сердцем созываешь, кто к Грозовому Перевалу принадлежность имеет?
– Ты не прибедняйся, – усмехнулся Рик. – Хоть как Властитель ты и не слишком силен, но во времена, когда падают преграды, будет кстати и просто хороший воин.
– Да какой Властитель, – отмахнулся Крайс. – Таланты мои весьма ограничены, хотя и они бывают полезны, – задумчиво проведя рукой по своей броде, сказал он. – Так что там с твоей женой? Расскажешь?
– Нет, – многозначительно улыбнувшись, покачал он головой. – Не расскажу, потому, как не твое дело.
– Даже так? Интересно… ежели женщина становится делом лишь одного мужчины, то это немного больше, чем просто очередная история из жизни мужчины.
– Жри уже, – перебила умозаключения дедушки Веня. – И не болтай, о чем не просят! Ишь, умный какой, где не надобно! А как по делу что спросишь – дурак дураком!
* * *
Она проснулась ровно в тот момент, когда чуть слышно хлопнула входная дверь, а сквозь прикрытые шторы только-только начали проникать первые солнечные лучи. Ей не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что так уходит ОН и, должно быть, уже не в первый раз. Подавив тягостный вздох, принцесса решительно откинула одеяло, несколько удивившись, обнаружив на себе лишь ночную рубаху, и поднялась на ноги. Подошла к окну, распахнула плотные шторы и потянулась, точно кошка. Мимолетная улыбка скользнула по её губам, а мысленно она лишь пожелала себе доброго дня. 'Неважно, что он избегает меня. Неважно, что выносит лишь с трудом. Всё это не имеет значения. Лишь солнце, что умерло в непроглядной тьме и воскресло вновь, а значит, настал новый день и она встречает его. И, стало быть, жизнь продолжает свой ход. И это самое важное!'
Суми присел у её ног и, широко зевнув, следил за действиями своего вожака. Йолинь почувствовала это отношение, исходящее от её друга.
Да, вчера она была не в лучшей форме, чтобы задуматься обо всем, что с ними произошло. Но сегодня она ощущала перемены, исходившие от животного.
Да, у неё не было ни когтей, что могли бы с легкостью вспороть брюхо жертвы, ни длинных острых клыков, способных разорвать чужое горло. Она не была сильнейшим из воинов и уже сейчас уступала Суми и в скорости, и в силе.
Но то, чего ей недоставало в физическом смысле, компенсировалось тем, что было у неё внутри. Она никогда не видела себя такой, какой чувствовал её Суми. Ей всегда казалось, что она недостаточно сильная, чтобы управлять своей судьбой. Недостаточно волевая, чтобы решать самой как прожить эту жизнь. Суми же чувствовал её иначе. Он видел в ней волю, которой не в силах противостоять, и характер, что был не в состоянии побороть и сломить. Вчера она показала себя ему, и он принял её право и силу, которую не измерить мускулами. Она была слабее физически, но её дар в купе с тем, каким человеком она была, могли с легкостью сломать его, превратить в послушную шавку у её ног. Он чувствовал это. Знал и понимал, что то, что этого не произошло, было волей вожака. Он больше не ослушается. Он запомнил.
Маленькая женская ладошка нежно коснулась его затылка, и сердце зверя наполнилось радостью от того, что она не отталкивает его за ошибку. Её ласки, такие нежные, осторожные, странным образом отзывались в его сердце. Будто бы там, в груди, разливали нечто теплое, способное согреть даже такого, как он.
– И я тебя люблю, – вслух произнесла она.
И, казалось, он понимал, зачем она произносит все эти слова, когда приходили ощущения, он начинал понимать значение звуков исходящих от неё.
– Идем, надо убедиться, что с нашим вчерашним знакомым все в порядке. Потом опять пойдем в лес. Хотя… сначала попробуем найти нам лошадь, которая сможет выносить тебя рядом.
* * *
– Да что с ним станется?! – фыркнула Веня, услышав вопрос относительно своего деда. – Эту отраву так просто не изведешь!
– Ты знаешь его? – усмехнулась Йолинь, в очередной раз наслаждаясь такой простотой своей подруги.
Как же это ценно, когда есть кто-то умеющий не бояться говорить то, что думает.
– Ещё бы, – ловко переворачивая творожные лепешки на широкой сковороде, сказала она, – это мой дед…
– Дед?! – помимо воли вскрикнула принцесса.
– Ну да, – кивнула женщина и широко усмехнулась. – Крайс из рода Дерби, редкий проныра, развратник и охальник!
– Э… я не поняла последнее слово, – стараясь не рассмеяться вслух, переспросила Йолинь.
– Вон, видишь, – кивнула Веня на кота, что широко расставив лапы и развалившись на подоконнике, занимался своим утренним туалетом никого особо не стесняясь. – Что-то типа того, – швырнув в животное полотенцем, осклабилась она.
Уже спустя всего несколько секунд в голос хохотали они обе. Йолинь казалось, что она никогда в жизни не могла себе позволить вот так запросто смеяться с кем-то вдвоем. Не стесняясь, не думая о том, насколько это неприлично. Она просто открылась навстречу этому порыву, отстранившись от всего вокруг. И не замечая как темно-серый взгляд цвета предштормового неба застыл на её спине. С какой жадностью мужчина вслушивается в перезвон её голоса, словно увидел нечто неподвластное разуму, несопоставимое с реальностью.
Её смех, словно перезвон серебряных колокольчиков на ветру; он коснулся его слуха нечаянно, но так остро задел его сердце. Он смотрел на неё так, будто бы видел впервые.
– О, Рикхард, – первым его присутствие заметила Веня.
Он ощутил себя так, словно его застукали за чем-то неприличным. Когда её смех оборвался, он готов был провалиться под землю лишь бы ещё раз увидеть её такой… настоящей. Но когда она обернулась, и посмотрела на него своими холодными, ничего не выражающими глазами, он неожиданно для себя самого разозлился. Не на неё, не на себя. Он и сам не знал на кого, просто…
– Завтрак уже почти готов, – тем временем добавила Веня.
– Хорошо, я буду у себя в кабинете, – скупо сказал он, разворачиваясь на каблуках и уходя прочь.
* * *
Своего нового знакомого Йолинь встретила уже во дворе. Да и не сказать, что тут же узнала его. Она пришла на конюшню, чтобы присмотреть для себя смирную лошадку, на которой смогла бы без проблем добираться до леса, где Суми мог бы проводить время. Каково же было её удивление, когда там же она повстречала на первый взгляд незнакомого мужчину.
Он стоял так, что она могла увидеть лишь точеный профиль молодого мужчины. Рыже-красные волосы аккуратно пострижены, вымыты и теперь превратились в шальные кудри. Прямой нос, высокие скулы, приятный изгиб губ. Он казался немногим старше неё. Утонченная красота, худощавая фигура и пронзительно голубые глаза. Пожалуй, лишь по ним можно было опознать в этом гладковыбритом, чисто одетом мужчине вчерашнего лохматого и бородатого мужика средних лет.
– Вот ты говнюшка, – ворчливо заметил он, обращаясь к лошади, бока которой сейчас приводил в порядок.
С первыми произнесенными словами сомнений у Йолинь не осталось.
– Как есть скотина. Когда тебя волки сожрать пытались, я тебя не бросил, – продолжал поучать он. – Или когда ты охрамела, разве я от тебя бежал, как от прокаженной? А ты? Бесстыжая ты морда, чуть что и в кусты!
– Простите, – решилась возвестить о своем присутствии Йолинь.
– Прощаю, – милостиво согласился мужчина, оборачиваясь лицом к принцессе, и тут же легко улыбнулся.
'Совсем ещё юноша', – растерянно подумала девушка, заметив, что этот по-летнему теплый взгляд завораживает.
– Как вы себя чувствуете?
– Ну, – продемонстрировав принцессе вполне здоровую руку, на которой не было и следа от вчерашнего падения, – как видишь, уже можно сказать хорошо. Так ты жена Рикхарда? – изогнув бровь, поинтересовался он.
– Да, – немного растерянно ответила Йолинь; было странно называться чьей-то женой и не чувствовать себя таковой.
– Жаль, – хмыкнул он.
Она не стала спрашивать почему ему жаль или, что он имел в виду, сказав это. Она уже почти привыкла, что здесь слова порой бывают ничего не значащим шумом. В Аире за подобное высказывание в адрес чужой жены отсекли бы язык… для начала. Тут же это могла быть всего лишь шутка, не весомее пыли по своему значению.
– Тем не менее это так, – сухо сказала она, готовясь отвернуться и отойти на приличное расстояние от этого мужчины.
Его чувства были нечитаемы для неё и это, пожалуй, впервые испугало её. Когда она смотрела в эти прозрачно-голубые глаза, ей казалось, что она теряется на самом их дне. Будто бы её подхватывает течением и начинает кидать из стороны в сторону, не позволяя сосредоточиться на чем-то одном.
– Вы интересная женщина, принцесса. Полагаю, – усмехнулся он, – вы только учитесь жить в наших краях и дается вам это нелегко.
На этих словах лицо Йолинь и впрямь превратилось в неподвижную маску. Если бы Рик увидел её сейчас, то счел бы, что до этого момента она была очень даже живой и эмоциональной. Это были практически те же самые слова, что сказала она этому мужчине перед тем как попробовала внушить, что Суми не пытался напасть на него. И возможно не будь она аирчанкой, привыкшей не просто слушать, а слышать то, что ей говорят, она бы пропустила их мимо ушей, посчитав обычным выражением заботы о ней. Но она таковой не была.
– Потому, пока я здесь, я могу присматривать за Вами, помогать… предотвращать возможные инциденты. Как считаете? Не будет это для вас обременительным, принцесса?
Он говорил так, словно всю жизнь прожил во дворце. От прежнего залихватского парня не осталось и следа. На взгляд Йолинь, подобная постановка была не случайной. Во-первых, он пытался припугнуть её. Во-вторых, давал ей несколько ходов для возможной линии поведения.
Либо она скажется дурочкой, сделав вид, что ничего не понимает, но такой вариант принцессу не устраивал совершенно. Пока она была не готова откровенно пренебречь этим человеком и просто закрыться от него, а впоследствии и стать его врагом. Ведь он ни за что не поверит, что она не поняла его намек.
Либо она может согласиться и этим открыть ему свою слабость, место куда он, если захочет, сможет ее ударить. То, что он помнит нападение Суми, не вызывало сомнений. Но вот то, как он использует это, она пока не понимала.
Она также может и выступить с ним на равных. Страха не было. Никогда не пугали её интриги дворца, они развлекали её, делая жизнь краше и интереснее. В ее душе будто бы жил изощренный маньяк, получавший свою дозу удовольствия от такой жизни.
