Текст книги "Выбор жизни (СИ)"
Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 11
УРОКИ
Я уже успел позабыть, как это бывает, когда на тебя пашет целая команда. Все принесли, упаковали, взвесили, доставили до места и помахали ручкой на прощанье, не забыв квитанцию за приобретенное оформить, поскольку мы теперь с Таней официально зарегистрированное предприятие с собственным юридическим адресом и прочее.
Государству так удобнее драть налоги с Пролаз, поэтому многие не спешат сообщать о своей добыче. На данном пункте настояла компаньонка. Она категорически не хотела зависеть от родителей в денежных вопросах. Что-то у нее имелось в банках, я не стал углубляться, доверив Самиру самому решать проблемы с оформлением. В кратчайшие сроки тот все уладил. Хорошо быть миллиардером.
Спокойно отсыпался, вкусно питался и почитывал книгу из библиотеки хозяина про развитие холодного оружия. Не то чтобы крайне интересно было, большинство сведений нам вбивали на подготовительных курсах, но неплохо оживить в памяти. Воюют они без огнестрела, значит, может пригодится. Реально полезнее было бы изучать сельское хозяйство, но в результате обсуждения перед отбытием выяснилось, что картошка, кукуруза, помидоры и перец чили здесь известны. Может, угодили в Америку для разнообразия, отсюда и индейский тип лица. Хотя понаехавшие европейцы явно завезли и
56 пшеницу с животными. Сильно удивить местных уже не удастся, и везти семена пока не имеет смысла. Не мешает сначала разобраться в климате и что расти станет.
Второй раз идти уже проще. Обстановку представляю, и лишнее нести не требуется.
Тут и маршрут кратчайший, так что без надобности даже разные бытовые мелочи, не говоря о рыболовных крючках. На Землю вернулся практически пустой, взяв лишь оружие и оставив остальное. Все равно без карабина и пистолета нельзя, однако два экземпляра – перебор. Хорошо, если телега, а вдруг на собственном горбу таранить?
Потому и не стал бегать туда-сюда, занимаясь хомячеством. Унести все одному не под силу, да и приглашение любому прохожему пощупать за вымя коробейника. Ну на черта мне лишние покойники? А прятать дополнительные мешки – так в следующий раз приду с новым грузом. И что тогда делать с прежним? Не зря Тенятники в одиночку не работают. Насколько выгоднее иметь в другом мире подготовленную площадку и пригнавшего машину или лошадей товарища. Но рисковать пока не имело смысла.
Возможно, и до такого дойдет, но пока Тане велел сидеть с озабоченным видом у ложа раненого или ходить за ним постоянно, если встанет. Пусть привыкают к ее виду и необходимости.
Говорун полетела на разведку, а я, осмотревшись, чтобы не оставлять заметных следов для случайных посторонних аборигенов, двинулся по знакомому маршруту. На полпути сойка вернулась и доложила о присутствии людей рядом с могилой. И не абы кого, а хорошо знакомого Бойла и дополнительного типа с теми самыми эмблемами. Ладони и молнии. Колдун, получается. А информации, на что такой способен, толковой не имеется.
Вдруг уже учуял? Тогда обходить стороной глупо.
То есть у меня полной уверенности в опознании не имелось, однако птица заверила, что оба присутствовали в группе посетителей раненого, сопровождая главного. Это могло нечто означать, а могло и нет. Информации недостаточно. Лиц не запомнил. Говорун утверждает, значит, так и есть. С людьми она не ошибается. Третий был «индейцем». И
лошади. Четыре.
Невольно остановился и подумал. Что означает их присутствие? Практически наверняка дожидаются, и не случайно именно там. Демонстрация добрых намерений с намеком. Не зря запасная верховая скотина присутствует. И как реагировать на явную подставку? Ну, для начала ребята не идиоты. Как-то замотивировать исчезновение требовалось, и как сумел, объяснил Бойлу, что с Таней все хорошо. Скоро вернусь.
Видать, сложили два и два и вышли подождать. Зачем – это уже интересный вопрос.
Обойти и двинуться дальше? Я вроде к ним и иду. Спалю место? Хуже будет, если начнут искать всерьез. С собаками. В лагере точно были. И пастушьи, и сторожевые. Какиенибудь волкодавы непременно найдутся.
Объяснил Говоруну, что той делать, и стараясь шуметь максимально, двинулся к знакомым. В качестве часового сойка незаменима. Маленькая, практически незаметная, особенно если не хочет себя демонстрировать. При этом у настоящей жутко склочный характер, и никто не удивится, коли примется орать. Если вдруг поведут себя странно или агрессивно, всегда предупредит.
Бойл при моем виде оскалился знакомо и нечто произнес абсолютно непонятное, но прекрасно ясное по смыслу и жестам. Мы, приятель, тебя дожидаемся.
– Уолш Куин О’Ши Филид, – представился белобрысый, прикладывая сжатый кулак к груди.
Уже в курсе, здесь руки не пожимают, представляясь.
– Брэди О’Ши, – сообщил третий. Для разнообразия он встал, прежде чем назвать имя.
И вот теперь думай: фамилия, если это фамилия, – общая. При абсолютно разном расовом типе. Количество слов разное. Это должно иметь смысл. Как и слово «филид».
Попробовать не грех.
57
– Максим Иванович Каменев, – с торжественной миной прикладываю кулак к груди. Наверное, так правильно, раз уж все так торжественно, хотя и так должны знать.
Судя по напряженным мордам, звучит столь же непривычно и сложно, как для меня их кликухи. Зато трехчленное имя. У них тут очень вероятна иерархия, и не только по морде лица. А нет, так и пес с ними. Звание уж решил не озвучивать. Это уже перебор и вряд ли имеет смысл.
– Макс! – добавил, подчеркнуто артикулируя. – Для друзей.
– Макс, – удовлетворенно сказал Бойл. Жест – присаживайся.
Запах жарящегося мяса я почувствовал заранее, но, естественно, не настолько хорошо, чтобы заранее знать, кого готовят. Оказался совсем молодой поросенок. Правильно приготовленный молочный – объедение. Но не похоже, что эти ребята сильно обеспокоились изысками кухни. Просто жарят целиком над огнем. Снаружи уже обуглилось. Но это не самый плохой вариант. У дикой свиньи полно паразитов, и запросто можно подцепить глистов или чего похуже, если без термообработки. А отказаться от угощения для многих народов жуткое оскорбление. Так что принял с легким поклоном изрядный шмат мяса на круглой лепешке.
– Нет! – заявил Уолш, погрозив пальцем. – Сначала выпить.
По крайней мере так я «перевел» возглас и жест, с которым протянул вырезанную из дерева кружку граммов на триста, заполненную вонючей густой бурдой зеленого цвета.
– Надо! – сказал он твердо. Иначе не объяснить слово.
И все смотрят с интересом. Причем у остальных такой замечательный напиток отсутствует.
Ну и черт с вами. Меньше всего это похоже на попытку отравления. Есть способы прикончить удобнее и проще. Глотнул, затаив дыхание, и под одобрительное кивание угостившего протолкнул в глотку. Вонючая гадость. Едва наружу не полезло, однако удержал волевым усилием. Внутри внезапно стало горячо, и, похоже, температура повысилась. Опьянения не было, зато в голове образовалась странная пустота, и начал все вокруг удивительно четко видеть. Чем бы эта мерзость ни являлась, уж точно плохо не стало.
Бессмысленно улыбнулся, ощущая головокружение. А потом догнало. Череп принялся разбухать изнутри, пока не лопнул и мозги не потекли наружу. Они изливались в космический вакуум бесконечным потоком и вспыхивали сверхновыми звездами, взрываясь и раскидывая вокруг себя протуберанцы плазмы, сжигающие все подряд.
Как ни странно, очнулся живым и здоровым. Судя по освещению от садящегося солнца, прошло всего ничего, хотя казалось, миновали столетия. Минут пять, не больше.
Поскольку больше никто не смотрел в рот и все дружно жевали, поспешно закусил странное угощение. В чинном молчании, изредка отрезая очередной кусок, мы посидели с четверть часа, запивая свинину паршивым пивом из бурдюка. Оно хоть и не настолько оказалось вонючим, но нефильтрованное и на удивление крепкое. Градусов пятнадцать, не меньше. Все лучше, чем хлебать некипяченую воду. Мне только дизентерии не хватает для полного счастья. Когда люди явно насытились и жевали уже лениво, перебрасываясь репликами, угостил, в свою очередь, шоколадом. Вкус явно непривычный, однако пришелся по душе. Никто с отвращением не выплюнул. Люди любят сладкое, даже если оно им во вред. Вряд ли здешние чем-то отличаются.
– Нет! – сказал Уолш при попытке помочь убрать остатки живности. Это слово уже научился узнавать. – Сиди! – Тут скорее догадался по жесту. – Ай, – произнес, показав на себя. – Тусэ, – палец утыкается в меня. – Тасе, – в сторону Бойла.
О! Да это урок языка! Я, ты, он. Причем корни, похоже, реально кельтские. Словарь я себе скачал, глянув предварительно и отталкиваясь от многообещающего О’Ши.
Ирландцы или нечто похожее. Хотя, возможно, еще индоевропейские. Пока не ясно.
Охотно повторяю за учителем, демонстрируя похвальную разумность. Теперь «Ай» —
палец на себя, «Тусэ» – на него. Показал на Бойла с Брэди – Они?
58
Уолш радостно заулыбался и кивнул.
– Тасай.
Ну еще бы. Стандартная лингвистическая программа при встрече с разумными. Мы работаем не по туристическим переговорникам. Приходится на месте соображать.
Мысленно открываю основную тему, и начинаем с элементарного. Сначала простейшие местоимения и числительные, затем части тела. Основные действия – идти, сидеть, стоять, лежать, есть, пить и тому подобное, одежда, еда, оружие и далее весь окружающий мир. Наиболее употребительные слова и важнейшие темы даются в методичке, доступной любому в Интернете. Сходу еще никто не заговорил на иностранном языке, но сколько можно догадываться о смысле сказанного.
Демонстрировать возможности планшета по части рисования и как им пользоваться, не очень хотелось. Потому попытался изобразить женщину в платье прямо на золе пальцем. Он глянул, усмехнулся и извлек из дерюжной сумки деревянную дощечку, покрытую толстым слоем воска. Чертишь специальной палочкой, потом стираешь, и можно начинать заново. Очень практично и не требует кучи бумаги. Рисовать Уолш умел здорово. Не два кружка с палочками – вот и вышел человечек, а несколькими штрихами даже портретное сходство передавал. Причем картинка не плоская, а с объемом, и если уж движение изображает, так наглядно видно. И понеслась у нас целая галерея животных, растений, сценок наглядных.
Минут через сорок до меня дошло, что записывать ничего не требуется и название собаки не перепутаю с коровой. Считаю тоже без запинки. Четко отпечаталось.
Фотографической и абсолютной памяти сроду не имелось. Нормальный человек. Кстати, без особых успехов по части изучения чужих наречий. Выучить способен, как и прочие, но не с такой же скоростью!
– Много знать из напитка? – максимально близко подобрав необходимые слова, поинтересовался, показывая на до сих пор воняющую кружку.
– Да. Десять дней пить. Говорить. – Он тоже объяснялся максимально просто и коротко, рассчитывая на малознающего.
Ну, за рецепт такого снадобья, если он не магический и можно приготовить без взывания к демонам, любая компания в лице ее генерального директора будет продавцу ноги целовать. Сколько людей перед любыми экзаменами и желая ускорить обучение —
ведь не только язык так можно получить, а любой учебник, – заплатят любые деньги?
Миллионы! Сотни миллионов!
И мы продолжили изучение с одинаковым энтузиазмом. Чтобы у аборигена на уме ни было, обоим нам требуется нормальное общение. Кроме нас с Уолшем, остальные спокойно дрыхли, завалившись с заходом солнца.
Еще через четыре часа я понял, что больше продолжать не могу. Начальная пустота заполнилась огромной кучей слов. Штук триста, не меньше. Причем он явно пытался не просто дать, а составлял целые фразы, заставляя разбирать. Во временах и падежах я всерьез путался, но некие обороты уже составлял уверенно. Если такими темпами продолжать, реально хватит десяти дней. Трех тысяч слов достаточно для нормального общения, если не лезть в специфические области. Профессиональные термины по различным областям знаний придется одолевать отдельно. Главное – запомнить побольше слов и выражений и максимально общаться с носителями языка. Для свободного разговора требуется в полтора-два раза больше слов, но имея солидную базу, уже много проще.
– Спать, – согласился учитель, когда я попросил прекратить на сегодня.
Сам, перед тем как улечься, разбудил пинком Брэди. Тот, и не подумав возмущаться способом подъема, сразу отправился в обход.
Пока сидели, по соседству доносился постоянный шум. То звери орут, то поблизости появлялись какие-то, светя глазами из темноты. Испуганные вроде бы лошади жались к хозяевам, стоя чуть не у головы. Их заранее стреножили и привязали, чтобы не сбежали с
59 испугу. На огонь хищники все же не пошли, свалили. Так и осталось неясным, кто же приходил. Тигры вроде охотятся в одиночку, зато волки и собаки с гиенами – стаями.
Хотя, быть может, вовсе не их вопли и лай слышали. Лисицы тоже тявкают, наверняка есть и другие любители повыть и порычать.
Со взаимоотношениями я никак разобраться не мог. По возрасту Уолш с Брэди приблизительно одинаковы. Заметного подобострастия не наблюдалось, но положение, безусловно, воин занимал ниже. Неужели все-таки разница из-за внешнего вида?
Европейцы хозяева, индейцы слуги, над всеми стоят альбиносы? Но не ведут себя так свободно холопы. Хотя вооруженные и доверенные… Не мешало бы разобраться, начав очередной урок с выяснения.
Уже под утро, когда стало всерьез холодно и остатки хвороста прогорели окончательно, прямо к костру вышел могучий зверь. Наверняка корова имела его в родственниках, но общего у них было не больше, чем у мастифа с болонкой. Длинная шерсть черной масти, особенно густая и косматая на лбу, крупная голова с мощными, направленными вперед рогами. Вид грозный и неприветливый, а весил не меньше тонны.
Такого из арбалета не остановишь – стопчет за милую душу. Ранить только хуже —
обозлишь.
Зверь посмотрел маленькими недружелюбными глазками, фыркнул и прошел по касательной мимо временного лагеря. Не отвернул, но и не стал переться прямо через угли и готовых тыкать острыми железками людей. Полагаю, в летописях именно его называли туром.
С утра завтрак ограничился куском жесткого жареного мяса и остатками пива. Потом я раскидал барахло по двум полученным у них мешкам, чтобы легче везти. Хорошо все замотано в тряпки и не требуется объяснять, что и зачем тащу. Остальные уже были готовы, а дополнительный конь, как и ожидалось, мой. Никто не собирался седлать, предоставив право новому владельцу. Я понял это в качестве тонкого намека: у нищих слуг не имеется.
Обращение с разными видами домашних животных (и диких непременно) входит в базовый курс для любого нормального Пролазы. Продвинутые механизированные миры достаточно редки, а транспортом пользоваться надо уметь, чтобы не угодить впросак.
Сбруя практически не отличалась, стремена на месте, но вместо металлических удил обычная веревка. Седло напоминало казацкое. Для привычных к верховым поездкам с детства очень удобно. Но я учился на обычном кавалерийском. В длительном пробеге по гористой местности, как вокруг, даже умелые всадники, сходя с коня, просто валились с ног: их судорогой сводило. В драгунском седле умудрялся даже подремать, фотографировать и делать записи в планшете.
Эта противная скотина попыталась укусить. Между прочим, попытка выяснить, не мул ли, наткнулась на непонимание. Ослов Уолш знал или нечто похожее. Мои рисунки не отличались точностью. Зебр тоже. А вот лошади в его понимании должны иметь длинные уши и морду ишака. Как оказалось, еще и его характер. Получила по морде кулаком и сделала вид, что смирилась. Когда принялся подгонять подпруги, обнаружил, что надувает живот. Давно известные штучки. Потом седло съедет – и кувырнешься носом в землю, под радостный смех остальных курсантов. Так что мы это уже проходили. И
бороться можно только одним способом – двинуть кулаком в брюхо. Некрасиво, зато действует. После этого подогнать ремни не занимает много времени.
В целом моя посадка для местных достаточно непривычна. Ничего не говорят, но все время поглядывают. Главное отличие – крепления стремян в строевом седле смещены вперед и учитывают строение человеческого тела. Всадник сидит как на обычном стуле.
Это сохраняет силы человека и животного, да и для обучения гораздо удобнее. У них всадник практически стоит на прямых ногах либо, если сидит, нога сильно согнута.
Отсюда и разница в езде. Я откидываюсь на рыси назад и чуток подпрыгиваю. Местные, напротив, наклоняются вперед, и нога в стремени вытянута. Нельзя сказать, что та или
60 иная посадка удобнее. Есть свои плюсы и минусы. Но любому здешнему, без сомнения, с первого взгляда видно и без одежды, что не так себя веду.
До лагеря мы добрались заметно быстрее, еще до темноты. Он практически обезлюдел, и на поле трупы больше не валялись. А обслуга куда-то двинула. За войсками или по домам. В пути регулярно попадались встречные, как и в прошлый раз. Мои сопровождающие на них внимания не обращали. Нужного шатра на месте не оказалось, но мы даже заезжать не стали. На мое недоумение ответили, что все правильно. Армия, то есть в нашем разговоре прозвучало «много-много воинов», двинула дальше кого-то потрошить. А вот остальное не понял совершенно. О’Ши пошли в О’Ши, которое в Лере, потому что Колман получил Феру.
Если О’Ши – фамилия, то остальная компания, прихватив Таню, отправилась домой.
Видимо, ранение – достаточное основание, поскольку воинов еще (с гордостью) добрых три дюжины (показано на пальцах), не учитывая сегадоров. Но они ведь не дружинники, даже если копье доверили. Видимо, слуги, потому что внятно объяснить смысл слова не вышло. И то – попробуй растолковать, в чем разница между крестьянином и колхозником, имея в запасе минимум знаний чужого языка.
Короче, отъехали достаточно далеко, чтобы не сидеть в загаженном до ужаса месте. До идеи отхожих мест аборигены или не додумались до сих пор, или не считали нужным ходить далеко и садились где попало. Кстати, возле шатра с раненым куч не наблюдалось.
И возле палаток, где лечили, тоже. Охрана гоняла посторонних.
Питание наше несколько страдало однообразием. Все те же остатки поросенка, окончательно доеденные, и паршивое кислое вино в большом кувшине, которое привезла старая баба в крытой повозке. Не иначе, здешняя маркитантка. Она также поделилась твердым до каменной прочности кругом сыра и несколькими небольшими картофелинами. Тут я впервые увидел местные деньги. Совсем маленький серебряный кругляш с выбитой на лицевой стороне лошадью. Демонстрировать интерес не хотелось, и вторую сторону не рассмотрел. Грамма три-четыре, на глаз. Причем они возмутились дикими расценками. Кроме того что большинства слов я не знал, еще и говорили быстро, возможно переругиваясь. Но догадаться о причине скандала нет сложности. В этих разоренных краях и зайца нынче не встретишь, не то что живность посущественней.
Потому не требуется объяснений, зачем с торговкой вместе катаются два здоровых мордоворота с короткими копьями и луками, готовые стрелять. Родичи они ей или нанятые охранники, но смотрели с полной готовностью драться. Даже встали при обмене, чтобы не перекрывать секторов стрельбы и бабка не помешала.
Но дело даже не в этом. Теоретически я все прекрасно знал. Разные денежные системы мы учили, как и почему одни считают дюжинами, а другие десятками. Приблизительно представлял и стоимость разного имущества в средневековой Англии, России, античном
Риме. Но одно дело читать в книгах – совсем другое столкнуться наглядно. Серебро в
России стоит 30 рублей за грамм, а здесь монета в 3–4 грамма – зарплата квалифицированного мастера за день труда. И у меня в мешках десять кило драгоценного металла. Плюс шестьсот граммов золота небольшими слитками. А есть искусственные рубины, топазы, алмазы, жемчуг. Вряд ли кто в здешних условиях способен отличить от настоящих. Напротив, эти лучше. Без трещин и вкраплений. Была еще замечательно смотрящаяся пластмассовая бижутерия. Уж точно пока не умеют такого делать. Другое дело – найдут ли спрос. Иногда незнакомые материалы берут охотно и отдают за них немало. Случается, отказываются напрочь.
Ну и всякая не столь дорогая мелочь. Зеркальца – да, да, как всегда, попытка впарить туземцам дешевку, калейдоскопы, линзы – многим ремесленникам способны пригодиться, специи и семена самых разных видов. Если понравятся, тоже можно носить с
Земли или прямо здесь посадить. Короче, мой груз по здешним понятиям может стоить с хорошее герцогство. И заплатить ножом в спину способны многие. Ну да пока меня никто
61 травить не собирался, и Говорун ночью на посту. Я ношу сойку днем с собой, раз уж проводники нашлись бесплатные. Она может спокойно отсыпаться.
Мы поели, причем меня крайне занимал вопрос – сколько раз в день положено питаться? Это на Земле считается нормальным трижды, да еще и перекусить в промежутке. А если нет, то ты уже голодающий. Пока из меня делали воина, первый год ел исключительно самостоятельно добытую в лесу пищу. Сначала было очень тяжко, и вечно ходил с пустым желудком. Со временем научился, нажрал морду – и тогда был переведен на двухразовое питание, чтобы не особо переедал. Здесь пока неясное положение. Про утреннюю свинину уже успел забыть, и получается, ужина в сутки достаточно? Не собираюсь показывать слабость. Не положено – значит, так тому и быть.
Дальше начался новый урок, причем кроме изучения слов строили целые фразы для объяснения новых понятий из уже имеющихся в памяти. Иностранный язык через него же
– прекрасная методика. Хочешь не хочешь, а приходится мозгами шевелить. Три часа интенсивного общения с переходом на абсолютно посторонние материи. Рано или поздно начинаются прямые заходы. А кто я есть, и кто Таня. Чего ищете и откуда родом. Чем легче объясняться, тем ближе допрос. Но это дело было предусмотрено с самого начала.
«Легенду» мы лепили сообща перед моим уходом, так что на противоречиях не подловить. Я дядя девушки, что железно нас связывало и объясняло причины, по которым проявляю заботу. К тому же разницу имен. Представлялись по отдельности и поздно переигрывать. Прибыли мы из России, а где конкретно находится, объяснить не способны.
Дело в том, что из-за наследства у Тани дома крупные проблемы, вплоть до покушения. С
перепугу она задействовала портал. Я, как близкий родич, отправился по остаточному следу и нашел племянницу. Когда все утрясется, вернемся. А пока, быть может, принесем пользу здешним людям. Заодно тонкий намек, что и сами маги. Пусть боятся.
– А ты знаешь, – сказал Уолш после очередной порции новых слов, – на тебе курсе?
– Не понял, – честно признаюсь. – Где? – И демонстративно осматриваю одежду.
Жука, что ли, какого подразумевает?
– Витчкра мало кто видит, – усмехнулся, – а курсе глазом не найти.
– Не понимаю.
– Витчкра, – и сделал нечто сложное руками.
– Не понимаю.
И тогда он поднял руки к небу и нараспев произнес:
– Ветер! Северный, Южный, Западный и Восточный! Приходящий с гор, равнин и океана! Приди, о ветер, к тебе обращаюсь!
Сейчас я понимал каждое слово и видел на его руках уже знакомое свечение. На свету вряд ли бы бросалось в глаза, но кругом темнота, если не считать звезд. Даже луны нет.
Костер тоже погас. Прекрасно видно.
Что-то ругательное отчетливо произнес Бойл, вскакивая и направляясь к испуганно фыркающим и пятящимся лошадям. Здешние не ржали, а издавали ишачий крик. Я тоже усидел исключительно на силе воли. Ветер свистел вокруг Уолша на манер смерчаворонки, центром которого был он. Потом сделал странный жест, скрещивая руки, и разом все утихло.
Кажется, это и была та самая магия, и очень наглядно. Теперь в Танины заверения верю полностью. Ни волшебной палочки, ни абракадабры из мертвого наречия. Демонов и человеческих жертвоприношений тоже не наблюдается. Огромный плюс. Нормальная вышла демонстрация. Еще бы сообразить, куда такое умение пристроить. Хотя наверняка есть и другие возможности. Не столь впечатляющие, однако гораздо более полезные.
– Понял! – сказал, поспешно кивая. – Ты у нас колдун.
Последнее автоматически на русском.
– Много сил отнимает, – произнес Уолш. – Курсе – это плохая витчкра. Желать бас.
62
Этого слова мы тоже не проходили, и последовала демонстрация. Напряженная морда, взмах руками, и кто-то с вываленным языком падает. Похоже, бас – это смерть, а курсе
– проклятие. Ух ты, еще и такое видит!
– Да, – киваю. – Воевать, меня ударять. Хотеть привязать для не убежать.
На самом деле – чтобы не сводил счеты. Смерть убийцы от моих рук автоматически вызывала мою гибель. Я все равно его прикончил за отца. Воина Наставник из меня сделал, но я не простил ему прежнего. Сначала хотел устроить несчастный случай на манер упавшего на голову бревна, но не стал проверять, подходит ли такое под определение «от рук». Решил получше придумать. Полагаю, запомнили крепко и сделали выводы. Уж больно нестандартный выход из положения придумал. Фильмы ужасов смотрели? А я применил на практике киношную мудрость. Веревка пережигается через определенный промежуток времени свечой, и сам себя насаживает на острие. А я спокойно ухожу в последний момент на Землю. Но вот назад ни за какие миллионы не сунусь. Может, заклятие и с задержкой сработает. Хотя Лаза после смерти папы и нет, но в глубине души боюсь вновь нарваться на тот мир. Если бы сдуру поделился с каким психологом, до сих пор жрал бы успокоительное, и никто не пустил бы работать официально Тенятником. Но уж если чему меня и научили в Том мире – это тому, что надо идти страху навстречу и плевать на него. «Больше всего я боюсь испугаться», —
говорил Наставник. И он не трусил, даже когда понял, что ему уготовано.
– Не вижу узлов, – сказал Уолш огорченно. Он не стал переспрашивать и явно разобрался в моих речах. – Филид второй, не друид.
Я опять ничего не понял, зато уловил знакомое слово. Ага, любители деревьев: кельты здесь оставили след.
Последовали очередные рисунки и куча жестов. Выяснилась достаточно любопытная деталь. Использующие магию делятся на друидов, филидов и барлов. Не бардов, как у приличных кельтских народов! Барды у них существуют, однако сами по себе, вне иерархии, вместо скоморохов, как решил по пренебрежительным пояснениям. Рисунки человечков уменьшающегося размера. И каждая ступенька имеет три категории. Переход из одной в другую при сдаче экзамена на мастерство. Внутри группы бывает достаточно часто. Между – большая редкость. В подробности он углубляться не захотел, заявив про недостаток у меня знаний. Но лично Уолш, получается, где-то в самом центре табели о рангах. Середнячок. Совсем не отличник. На что же способны друиды? Лечить? О, нет.
Это обычно первая категория филидов, хотя и он кое-что может.
– Тебе могу сломать, – опять новое слово, но достаточно показать руками на палочке, – проклятье, – произнес он с гордостью.
Я не колебался ни минуты. Очень редко вспоминал о висящем на мне обещании смерти, но, во-первых, если есть шанс избавиться, почему не использовать. Во-вторых, вроде здесь таких не знают, и если есть шанс, что некто разберется и начнет применять, мне оно надо?
– Кто тратит силы, получает плату, – торжественно провозглашаю, извлекая из кармана завернутую в тряпочку, чтобы не потерялась, маленькую жемчужину.
Кто-то тяжко вздохнул. Оказывается, Брэди смотрит на чужой подарок расширившимися глазами. Похоже, недооценил стоимость, в природе идеально круглые очень редко встречаются и ст оят немало. На мой взгляд моментально отвернулся. Зато
Уолш остался явно доволен. Положил руку на плечо, закрыл глаза и забормотал. Для разнообразия на этот раз я ни слова не уловил. Зато очень хорошо ощутил идущее от ладони тепло. И это не самовнушение. А потом почувствовал удивительную легкость, будто постоянно таскал на шее пару-тройку дополнительных кило и сейчас их убрали.
Какие уж сомнения, четко кланяясь, подумал. Избавил.
