Текст книги "Всадник на чужой земле"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

Заблудиться внутри легче легкого, порой исчезали целые караваны, и лишь Гильдия Провожатых способна найти нужный путь. И именно в ней состоят те самые колдуны в черных одеждах. Члены Гильдии стоят отдельно и имеют кучу привилегий от всех власть имущих, проживая в роскоши в отдельных кварталах Крепости. Тронуть членов организации себе дороже. Не только ты, но и весь клан лишится доступа в Лабиринт и получаемых от его использования преимуществ.

Пара показательных примеров закончилась гибелью всей верхушки наглецов, даже не имеющих отношения к происшествию, и члены Гильдии стали неприкасаемыми. Причем попасть внутрь Гильдии постороннему невозможно. Только родившийся в ней может быть ее членом. Впрочем, ходят упорные слухи, что мало кто из них доживает до старости. Чудовища в Лабиринте водятся самые настоящие, очень вероятно используемые человеком – просто одомашненные из тамошних. Ко всему якобы Лабиринт сосет силы из находящихся там. Кто чаще посещает, быстрее отправляется на небеса. Очень логично.

На попытку уточнить детали Фалько ответил: «Не следует человеку рассказывать о том, чему он сам не был свидетелем, и описывать страны, которых не видел». Зато назвал пару книг, где можно встретить подробное описание подобного рода путешествий. Я крайне велеречиво поблагодарил за помощь, намекнул на денежную благодарность. Он сделал непонимающий вид. Неплохо. Достоинство – это не наследственная земля. Оно не может быть передано просто так. На его месте я бы не был столь щепетилен. Но это поведение благородного мужа, и другой не менее достойный (я, весь блистающий человек чести) не мог не отметить, пригласив посетить дом в любое удобное время.

Он охотно согласился, пообещав обдумать мое спонтанное выступление с критикой местного утописта и подготовить встречные аргументы. На экзамене для повышения ранга чиновника умение вести дискуссию и возражать неким тезисам не просто приветствуется, а его буквально требуют. Вот и он не прочь отточить доводы для будущих споров. Ничего против не имею.

Я сейчас в странном положении. Вокруг либо ниже-, либо вышестоящие. Первые в оппоненты не годятся, вторым я без основательных причин сам не смею противоречить. А здесь человек непредвзятый, образованный и ищущий нечто новое. Нам обоим знакомство может пригодиться. Да и нужны мне люди без шор на глазах. Некоторые предварительные идеи стоит хорошо обсудить до вынесения на общее обозрение. Это не в очко сыграть на медную монету. Здесь ставкой моя будущая карьера и башка. Падать с большой высоты больно и очень обидно.

Глава 11
Планы на будущее

Яким грозно надулся и двинулся на меня. Вымахал детина в натуральную оглоблю и при желании мог кулаком выбить дверь. Или быка оглушить. Только я не собирался ждать, пока он достанет со всего размаху. Множество ударов, обрушившихся с наскока, на этот раз не помогли. Не давая зажать себя в угол, я вертелся, постоянно жаля острием сабли. В какой-то момент он потерял терпение и в гневе замахнулся совсем уж по-детски. Я быстро скользнул вперед, и острие клинка уперлось в его горло.

– Ты убит! – провозгласил Рахоли Ланг под насмешливые крики остальных.

Мы торчали на тренировочной площадке, и рядом звенели саблями еще две пары. Главный оружейник вполне сознательно нас свел. Должность Ланга так официально называется. Фактически он занимается обучением правителя Джокума фехтованию. Поскольку тот еще молод – заодно воспитанием немногочисленных приближенных, частенько используя для демонстрации и показа приема телохранителей.

– На лошади я бы его сделал! – запальчиво воскликнул Яким.

Людей сюда подбирали не просто так. Любой из них на коне способен показать чудеса джигитовки, зарубить трех-четырех пехотинцев, умело управляя скакуном, и попасть стрелой в мишень на скаку. Их луки имеют крайне мало общего с палкой, на которую натянута тетива. Оружие было коротким, для удобства стрельбы с лошади имело обратный изгиб, благодаря чему при меньшем размере достигалась большая убойная сила. Кроме того, изготавливались они настоящими мастерами из нескольких частей, укрепленных накладками из костей или рогов животных. Натуральный гуннский или монгольский, не настолько в древностях разбираюсь.

– Согласен, – провозгласил я торжественно. – Мой опыт владения оружием, как всадника, минимален.

Яким удивленно моргнул. Среди родовитых не принято признавать свои слабости. Но глупо было бы отрицать реальность, да еще и при прекрасно знающих правду. Они меня уже видели в седле на таком же уроке, откуда и появилась уверенность, что любой разделает спокойно. Никто и не подумал ставить на меня в поединке. Если и слышали про первое знакомство с Рангитом Бойсом и результат, списали его на необычное оружие. Ну вот немножко вышло иначе.

Боевой жеребец у нас в семье был один, и уже в изрядном возрасте. Приходилось беречь. Имелся еще двухлеток для будущего похода, но там и вовсе не подпускали. А в деревне больше коней не имелось. На юге они редки и дороги, пашут на волах. Всерьез отец учил старших братьев, а я все больше наблюдал со стороны. Кроха тоже не умел по-настоящему верхом, будучи асом на земле. Поэтому ездить я мог, а вот сражаться даже со средним рубакой верхом лучше не пробовать.

– Поэтому, – сказал я серьезно, – если ты захочешь, я бы с удовольствием обменялся. Покажу, как сражаться на своих ногах, а ты научишь меня владеть боевым конем.

– Хоп, – ответил он, не задерживаясь.

Я уже успел понять: Яким вспыльчивый, но не злопамятный. Потому и подкатил с предложением.

Он плюнул на ладонь и протянул руку. Такой здесь обычай скреплять сделку между воинами. Есть еще более занятный способ – вместе поливать землю, смешивая струи. Ну это для близких. Я ответно смачно харкнул и со всей силы пожал ладонь-лопату. Через плечо мужчины видел, как Ланг одобрительно кивал.

– Господин Рудан, – окликнул женский голосок очень несвоевременно.

Чела. Очень милая девушка. Золотистая чистая кожа, и хотя личико излишне напоминает круглостью луну, благодаря молодости имеет массу поклонников. Дородность, даже в молодом возрасте, считается признаком достатка и здоровья.

– Вас зовет Вдовствующая.

Чела занимает должность в свите хозяйки. Нечто вроде раздевающей или выносящей горшок. Я так и не удосужился выяснить точно. Достаточно, что приближенная к Сили. А еще десяток поколений родовитых предков. Это в основном дочери и племянницы влиятельных или нужных регентше людей, но и сами по себе имеют влияние. Могут шепнуть последнюю сплетню на ушко хозяйке или попросить за кого-то. А уж без удачного брака гарантированно не останутся.

– Что-то случилось? – спросил я уже на ходу, торопливо приведя себя в порядок. Госпожу заставлять ждать не лучший способ снискать ее расположение.

– Не знаю, – морща носик, произнесла Чела. – Она недовольна.

Навстречу вынесло духовника будущего правителя Джокума. Поспешно раскланялись, он столь же небрежно благословил и двинулся по своим делам дальше по коридору.

По-моему, никто не в курсе его имени, кроме заполняющего ведомости жалованья. Все дружно зовут Учителем. Он и есть таковой. Должность духовника передается по наследству, и занят он не столько теологическим воспитанием мальчика, сколько началами наук и объяснениями, как правильно управлять государством, не нарушая морали и традиций. Собственно, нотаций мне выслушивать не доводилось, хоть я и числюсь в свите принца. Болтаюсь в основном в обществе Бойса или на тренировочной площадке. Но с Барсом регулярно встречаемся вечером. Он пацан любознательный и любит разные занятные истории.

Не знаю, что из него получится, но свободно говорит на трех языках помимо общеупотребительного жаргона. Обладает практическим умом и знаниями на высоком уровне. Математика, история, астрология, священные книги, письмо и чтение. Начав в детстве военное обучение, способен метко стрелять из лука, управлять лошадью одними ногами, без помощи уздечки. Это полезно, освобождает для стрельбы и рубки руки. Он храбр и принимает участие в конных состязаниях и козлодрании.[4]4
  Традиционная игра многих азиатских народов. Бывает командная или «все против всех». Своего рода подготовка всадника. Молодежь вырабатывает навыки управления конем в экстремальных условиях.


[Закрыть]

Хотя существуют четкие правила и за поведением наблюдают судьи, борьба может быть жесткой и частенько заканчивается травмами. Иногда и погибшие случаются. За то, что мать позволяет ему участвовать, – большой плюс обоим и уважение. Я бы побоялся, имея единственного наследника, пускать его на поле.

– А правда, – спросила заговорщицким тоном Чела, – что вы с Гили кушали крыс? – В глазах ужас пополам с восхищением.

– Правильно приготовить – мясо как мясо, – машинально ответил я, раздумывая над причиной вызова, и лишь затем дошел смысл вопроса.

Микки прописалась в свите почти на постоянной основе. Сили ежедневно с ней играет в шахматы, то есть «Стратегию». Ничуть не огорчается поражениям, выслушивает пояснения и таскает за собой. С ее легкой руки игра стала модной. Уже видел во дворце сражающихся и сделанные по моему первоначальному грубому образцу из золота и серебра фигурки. Настоящее произведение искусства.

Девочка, не будь промах, с успехом завязывает знакомства. Только не знаю, стоит ли ей болтать лишнее про нашу прошлую жизнь. В целом она очень себе на уме и зря ничего не ляпнет. Жизнь научила язык придерживать, однако все же не взрослая и наверняка перед более родовитыми прихвастнула. Или поразить пыталась.

– Хочешь попробовать? – спросил я, исправляя промах. – Ничуть не хуже любого другого мяса.

– Да ну…

– Поспорим? Несколько блюд – и покажешь, какое из крысы.

Своя повариха еще и не то сумеет по заказу. Все-таки на Дне выросла, и опыт огромный. Проверено на практике.

– На что спорим?

Не зря я сделал ставку на рулетку и прочие игры. Азарт у здешних в крови. Даже приличные, прекрасно воспитанные девушки готовы голову заложить в увлечении. А проигранный спор, все равно на какой почве и есть ли свидетели, – долг чести. Отказаться платить – навечно испортить репутацию.

– Седло. Не надо дорогого, просто добротной работы.

– А с тебя бочонок виньяка, если проиграешь.

Выпивка уже появилась во дворце, но в основном у богатых мужчин. Всерьез еще не успело наше коммерческое предприятие развернуться. Тем более что солидным людям требуется выдержка продукта. В основном пока вино с добавкой идет. И недурно берут. Не успевают поставлять, заказы расписаны вперед. А девочкам тоже охота приобщиться.

– Хоп. Договорились.

Мы наконец прибыли. Это не зал для приемов и не ее палаты, куда хожу играть в шахматы. Похоже, личный кабинет, куда еще не попадал. Два обычных охранника у входа. С поклоном отдал саблю: с оружием к хозяйке входить запрещено. Это не ее прихоть, так везде.

Чела постучала и вошла, доложив. Потом меня окликнули.

Ну да, так и есть. Здесь Сили работает с документами. Причем в своем стиле. Люди, занимающие высокое положение, частенько украшают стены кабинета. Она не развлекалась и ерундой помещение не загромождала. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные свитками, а на столешнице присутствовали доклады и донесения. Хотелось бы хоть одним глазком заглянуть. Увы, нос не дорос.

Бахат лежал в вечной расслабленной позе сбоку от входа. Я никогда не видел его в движении и вообще не уверен, не спит ли постоянно. Но принимать за мебель не стоит. Микки говорит, он за хозяйкой ходит постоянно и даже в спальне находится. А жрет как три мужика – и исключительно с рук Сили. Заодно ее пищу нюхает. Как бы попутно детектором ядов подрабатывает.

– Подойди, – приказала Вдовствующая, удовлетворившись положенным коленопреклонением и выдержав паузу. – Что это ты внушаешь моему сыну? – почти прошипела, когда я оказался на расстоянии вытянутой руки через письменный стол. – Ему не нужны назначенные мной люди?

О боги! Все-таки у нее странное мышление. Везде видит заговор и подкоп. Хорошо еще, не сразу голову сносит, а требует объясниться. Будь благословенна, Сили прекрасная, за выдержку!

– Простите за вынужденную грубую поправку, – пробормотал я с очередным поклоном, – но я вовсе не то имел в виду. Правитель Джокум выразил сомнение в необходимости уметь играть в «Стратегию» для управления войсками.

Мальчишка умный, но порывистый и долго сидеть просто не способен. В будущем это запросто может вылиться в отсутствие терпения с государственными делами. С бумагами требуется работать, а не подмахивать принесенное членами Совета.

– Тогда я попытался объяснить, в чем разница между простым воином и полководцем. Первый обязан прекрасно сражаться. Второму, в первую очередь, требуется думать. Его задача координировать действия подразделений, а не нестись с обнаженной саблей на врага, мечтая о славе. Вовремя отправить на помощь отряд или даже отойти, пока наметившееся поражение не превратилось в разгром, – гораздо важнее.

Судя по непроизвольному кивку, данный пассаж возражений не вызвал.

– При этом сидеть на слоне с детства – тоже неправильно, – продолжил я речь. – Крайне полезно будущему предводителю войска хорошо знать армию и ее порядки изнутри. Для этого не мешает пройти все ступени с самого низа, ознакомившись на практике с правилами поведения и законами военного времени. Имеющего подобный опыт ввести в заблуждение практически невозможно. Я сказал, на господ высокого ранга, поглощенных собственными амбициями, нельзя полагаться в той же степени, как на обычных воинов низкого ранга. Те будут обожать повелителя, проводящего время с ними и кушающего из одного котла с обычными людьми. Наверное, это было лишнее…

Она сделала резкий жест, затыкая. Посидела молча, слегка барабаня пальцами в задумчивости. Конечно, я не без задней мысли заводил при каждом удобном случае подобные разговоры и прекрасно соображал зачем. Либо он сам, либо присутствующие рано или поздно доложили бы хозяйке. Реакция, правда, резко отличалась от ожидаемой. Но слава моей покровительнице, богине удачи Номи, не оставила. Все же мозги Сили имеет и пожелала узнать из первых рук, что это мелю языком.

– Позволить шляться без присмотра среди низкорожденных и наемников? – сказала она с сомнением. – С сопровождением никто свободно говорить с ним не станет, без – чересчур опасно.

– Я вовсе не предлагаю пустить носиться без присмотра. Чему могут научить взрослые дядьки, и так понятно. Ругаться, пить, хвастаться напропалую. Если позволите предложить…

– Говори, – разрешила.

– Набрать под сотню молодых людей воинского сословия, но не древних родов, а самых что ни на есть младших сыновей младших сыновей. Чтобы им было лет по тринадцать-шестнадцать. Разбить на два отряда, поставив во главе опытных вояк. И проводить маневры, тренировки, боевые и походные марши. Можно даже построить небольшую крепостицу с деревней и показывать приемы штурма и захвата. Это физическое развитие, поощрение смелости и предприимчивости путем ввода в игру риска. Выработка дисциплины, чувства чести и духа товарищества. И уж точно наш господин, подрастая, будет знать, чего от каждого ждать. Это ведь будут лично преданные ему люди, которых можно продвигать на ключевые посты через несколько лет, – нажал я голосом, подчеркивая.

Вслух такого не поизносят, однако она достаточно умна, чтобы сделать выводы. Во-первых, это все не завтра и твоей власти в ближайшие годы ничто не угрожает. Во-вторых, они недостаточно взрослые, чтоб повлиять на сына в неправильном направлении. Всегда можно проконтролировать и избавиться от неподходящих. В-третьих, за ними не будут стоять старинные роды и кланы, исподволь подталкивая к конфронтации с матерью. В-четвертых, он будет находиться постоянно среди собственных телохранителей, потому что беречь правителя – их первейшая задача.

Подняла руку и щелкнула пальцами. Через секунду рядом стояла старшая из девушек-фрейлин.

– Пусть принесут фруктов.

Ага, казнь откладывается. Напротив, меня собираются угощать. Пусть и появятся возражения и уточнения, тем не менее основную идею удалось пропихнуть, «продав» единственному человеку, способному дать мне шанс. По крайней мере, в ближайшие лет пять от нее зависит решение.

– Сколько будет стоить такой отряд, – спросила она после паузы с иронией, – представляешь?

– Полагаю, необязательно всех сажать на коней. Более того, основная часть должна начать в пехотных отрядах.

– Зачем? – На лице даже проступило изумление.

Обычно ни за что не догадаешься об эмоциях. Все дело в том, что здешняя тактика и стратегия сильно напоминают феодальные времена. Отец много рассказывал о походах и боях, пытаясь дать понятие на будущее о неминуемом поприще вояки. Собственно, все его истории так или иначе касались своих и чужих подвигов, но с упором на обычную жизнь, а не на высокие устремления. Как себя вести, где правильно находиться, порядки в лагере, шлюхи с маркитантками и приблизительная стоимость услуг. За любым войском всегда таскалась масса постороннего народу. Трофеи с их дележом и многое другое. И хотя он видел все со своей достаточно узкой точки зрения, беседы были нравоучительными и определили основную идею.

Всадник – основная ударная сила. При нем небольшой отряд рангом пониже и в более легких доспехах. А пехота представлена мужиками от сохи, бегущими толпой и без особого порядка. Точнее, строятся они фалангой, в здешнем варианте называемой «бхелг», то есть «брусок», или «доска». Порядок сохраняется до первой сшибки. Ничего удивительного, если сунуть в ряды козопасов с минимальным опытом. Именно всадники решают исход любого сражения. Построение клиньями выдумали давным-давно и, прорывая порядки пехоты, разворачивались широким фронтом, истребляя слабого противника. Как раз на это я и собирался сделать ставку по принципу: если не можешь летать – иди в ПВО.

– Города берут не конные, а пешие, – сказал я, кидая в рот виноградину. Отказаться от угощения дурной тон, да вот объясняться с набитым ртом удовольствие не особо удачное. Приходится изображать питание, по-настоящему не набивая живот. – Но я в курсе, как победить кавалеристов, – подчеркнул, вкладывая в голос максимум убежденности.

На самом деле фиг его знает, что выйдет. Мои отрывочные знания абсолютно теоретические. Должно сработать – ведь не зря вырабатывается определенная тактика. Римские легионы и испанские терции очень долго били всех противников. Но для верности, чтобы не уподобиться Крассу, придется учесть необходимость легкой кавалерии для прикрытия.

– Ну и?

Я набрал побольше воздуха, почти счастливый, и принялся изливать на ее голову тщательно подготовленное выступление. С рисунками классических щитов-скутумов, дротов-пилумов, манипулярного строя, пик испанцев, алебард из третьего ряда для пробивания доспехов и арбалетов в качестве замены несуществующего огнестрельного оружия. Все это изображалось для наглядности на восковых табличках.

– Так воюют боги? – спросила минут через сорок, когда в горле пересохло и я окончательно иссяк.

– Я не знаю, благородная госпожа, – ответил без запинки, хотя не готовился к подобному. Ничего такого не осталось в голове. – Полагаю, вряд ли. Для таких построений требуется много бойцов, в верхнем мире каждый сам за себя. Ну, – неловко поправился, – так мне представляется. Да и по плотному скоплению залепить молнией проще. Это мой отец придумал сам, посмотрев на действия отрядов наемников во время кампании у побережья.

Не я, не я! – мысленно вскричал, постаравшись сохранить невозмутимый вид. Ну его, а вдруг не получится, тогда любые мои предложения станут принимать с усмешкой. А так – все же ответственности меньше. В принципе нечего кивать на подсказки свыше. Такие вещи чреваты последствиями, и очень серьезными. А провались задуманное, богам отвечать? Лучше не ссылаться на откровения.

– Союзные города имеют на службе достаточно много профессиональных воинов, а вот платят не очень, и те коней берегут.

Что является чистой правдой. Всаднику в клане, потерявшему лошадь в бою, возмещали стоимость или давали другую за счет сюзерена. Обычные наемники такой льготы не имели. Они в основном сидят внутри стен, но в горах и на пересеченной местности неплохо себя показывают. Спасибо, отец, за подсказку.

– Стоп, – сказала Сили. – Рахоли Ланга ко мне!

Мысленно я восхитился. Даже не посмотрела, есть ли кто за спиной и побежали ли. Какие могут быть сомнения? Она распорядилась!

Минут через двадцать, заполненных не имеющими отношения к теме вежливыми разговорами, в основном касающимися ее сына и успехов рулетки с прочими играми, прибыл вызванный оружейник. Я все ждал выяснения обстоятельств и уточнения устава будущего банка. Не дождался. Или Бойс меня не упомянул, выдав тяжкие груды за собственное творчество, или не считает нужным благодарить. Вассал обязан стараться для сюзерена и не ждать вознаграждения. Служить – это долг воина. Ему не возбраняется накопление богатств, но долг перед патроном важнее.

В жизни все сложнее. У давшего клятву можно потребовать явиться с личным, оговоренным традицией и законами отрядом, согласно имущественным возможностям, для ведения войны на стороне сюзерена в течение двух месяцев, не считая праздничных дней. Иногда позволялось выплатить солидную сумму в качестве компенсации за невыполнение соглашения. Такое случалось не так часто. Сражение – это еще и возможность получить трофеи. Подразумевалось также, что вассал не станет открыто выступать против желаний или замыслов давшего ему землю или вредить другим способом. В обмен на это верховный владыка позволял самостоятельно, править и не вмешивался во внутренние дела.

По очередной команде я пошел на второй заход, подробно развертывая замысел для профессионала в убойном мастерстве. Уже хорошо, что не прозвучало прямого отказа. Фраза «мне надо подумать» в реальности означает именно это. «Мне надо посоветоваться» – перекладывание вины на кого-то другого. Сили так не поступила, хотя именно для квалифицированного ответа и позвала подчиненного.

– Занятно, – сказал Ланг, изучая чертеж арбалета.

Здешние были простейшими и в основном станковыми.

Возить по полям тяжело и неудобно. Лук со стрелами на скаку бил подобные глупости влет. Нормальная удобная форма приклада с хорошо выраженным плечевым упором тоже отсутствовала. Собственно, и земные арбалеты получили его совсем уж поздно. Вроде бы и до элементарного ремня для ношения ружья на плече или за спиной додумались тоже в девятнадцатом веке. Иногда простейшие вещи изобрести сложнее всего. А достаточно часто прекрасно без меня обошлись. Стременами никого не удивить и могучую армию не создать. Все прекрасно пользуются, как и подковами.

– На какую дистанцию попадает?

– У меня пока есть два образца, изготовленных по данным чертежам. С «козьей ногой», – показал на табличку, – и воротом. Пробивают на двести локтей дубовую доску. До шестисот локтей идет болт, но прицельность минимальная, разве что по строю. Если стрелок силен, тут речь не о мастерстве, а о физической силе, позволяющей быстро вращать ручку натяжного ворота, – три выстрела на шестьдесят ударов сердца. Не особо могучий сумеет раз в тридцать толчков.

Опытный вояка не мог не оценить. Научить из такого попасть по массе конницы изумительно просто, и не требуется многолетней упорной подготовки. То есть конные лучники при прочих равных условиях уделают арбалетчиков за счет скорострельности и подвижности, но где на поле боя бывают одинаковые обстоятельства? Умелый полководец их создает, чтобы задним числом услышать «так любой бы сумел».

– Я хочу проверить, хм… сей механизм, прежде чем высказываться.

Ну от старого лучника трудно ожидать нечто другого. Инерцию мышления так просто не отбросить.

– Конечно, господин. В любой момент к вашим услугам. Но суть в том, что для ведения огня отряд строится в три ряда. Сделав выстрел, первый ряд отходит назад и уступает место следующему. Таким образом, последовательно производится несколько залпов и выходит интенсивный обстрел атакующего клина. Затем арбалетчики отходят за пикинеров, которые упирают свое оружие в землю, держа под углом…

– Достаточно, – оборвал он меня нетерпеливо. – Не стоит думать, что самый умный. Приходилось видеть нечто подобное.

– То есть в этом есть смысл? – потребовала правительница. Похоже, она не собиралась скрывать, для чего позвала консультанта. Сейчас его мнение выше ее как специалиста. У Ланга за спиной три десятка больших и не очень сражений, не считая мелких стычек на границах. Это не всадник вроде моего отца, вечно копающийся в земле и недовольный необходимостью идти в очередной поход. Он всю жизнь воюет.

– И немалый, – подтвердил Ланг. – Но при определенных условиях. Требуется долго и регулярно драть подчиненных. – Он выразился гораздо энергичнее, как истинный солдат. – Э… простите мою грубость, благородная госпожа, – попросил с раскаянием.

– Я дочь и вдова истинных воинов, – слегка усмехнувшись, ответила Сили. – И прежде приходилось слышать крепкое словцо. Главное, чтобы это было уместно, а не за отсутствием иных выражений. Продолжайте.

– Здесь важна четкая отработка маневров и длительные тренировки. Нельзя взять из деревни пехотинцев, вручить им пики и послать в бой. Они все неминуемо провалят. Наемники способны совершать такие действия. Те заняты постоянно и спаяны жесткой дисциплиной. Поэтому маленький отряд может использовать такие перестроения и отбиться от всадников совместно. Крупный потребует немалых средств.

– Есть вариант, – подал я голос, вклиниваясь в объяснения.

Наглость, конечно, огромная, но нельзя же спокойно смотреть, как он запорет проект. Тем более что он прав. И римские легионы, и испанская пехота состояли из профессионалов, а не вчера набрали и на убой погнали. Они свое дело знали туго и специально обучались. Но я ведь как раз и собираюсь организовать подразделение на постоянной основе. А расширение в дальней перспективе. Потешные полки Петра тоже начинались с небольшой группы и смотрелись баловством.

– Не давать членам отряда наделов, а один общий под властью назначенного правительницей, – очередной поклон, – управляющего. На доходы с него и кормятся, приобретают амуницию и прочее. Если закупать оптом, необязательно выделять стандартное жалованье в деньгах или продуктах. Можно тратить на содержание такого же количества воинов меньше, получив слаженное подразделение.

Оба непроизвольно кивнули.

– И договор составить общий для каждого бойца. Кто уйдет – не может ни на что рассчитывать. Зато правитель Джокум будет знаком с каждым лично и может назначить на должность, дать пожалование или отметить иным способом. Они станут служить ему не за деньги, а в надежде на повышение!

Сили посмотрела на старого воина. Не зря опять напомнил об ее подозрениях? Вроде нет в ней этого изуверства, когда готовы близкого удавить, лишь бы усидеть на троне. Править она любит, но марионетку из сына сделать не пытается. Обычно это вызывает обратную реакцию и ненависть, как у царевича Павла к матери. Ничего такого в разговорах не проскальзывало, а он горяч и не стал бы таиться так искусно. Обязательно ляпнул бы нечто неприятное.

При правильном поведении никто ее не уберет. Так и будет сидеть сзади и руководить. А Джокуму красивую игрушку: пусть воюет. Оба довольны. И мне неплохой шанс.

– Почему не попробовать? – без особого энтузиазма произнес Ланг. – При условии руководства настоящими офицерами. Для начала командир, два помощника для полусотен, два младших командира, знаменосец, шесть музыкантов, фуражир и костоправ. Четырнадцать, – посчитал, загнув пальцы. – Единообразная одежда и вооружение. Конница из нынешних охранников. Надо посчитать общую сумму хотя бы на первый случай.

Фактически не так и много требуется, и оба не могут не осознавать этого. В одной охране здешней резиденции занято втрое больше, не считая вассалов со своими людьми. Пока те исполняют обязанности по патрулированию, их положено кормить за счет хозяина.

– Ценность часто не измеряется золотом, – задумчиво произнесла Сили. – Дешевые вещи иногда в итоге обходятся дороже дорогих. Как минимум правитель получит полезные для воина навыки, а мы посмотрим, надолго ли его хватит. Не в качестве командира, а один из многих.

«Мы посмотрим» прозвучало несколько странно. Монархи Ойкумены и прочие главы кул и кланов не называют себя во множественном числе.

Ланг недвусмысленно посмотрел в мою сторону. А я намотал на отсутствующий ус дополнительную информацию. Похоже, она оружейнику доверяет и приставила к сыну не за одни воинские заслуги и умения.

– Ступай, – сказала хозяйка. Остальное, видимо, не предназначалось для моих ушей.

– Благодарю, благородная госпожа, – пробормотал, кланяясь и пятясь к двери.

– Подождешь снаружи, – рыкнул Ланг.

Я послушно прислонился к стенке, намереваясь скучать. С часовыми беседовать запрещено. Точнее, им – отвечать. За нарушение устава и разговоры не по служебной надобности на посту наказание достаточно жесткое. Самое легкое – порка.

Тут по коридору со взъерошенным видом примчался сам Джокум. Сзади за ним на мягких лапах гордо шествовал камышовый кот. Так я решил, увидев его в первый раз. Оказалось, это и был пресловутый биллиг. Очередной телохранитель нечеловеческого вида. Конечно, разве настоящий правитель, тем более столь важный для матери, мог обойтись без ближней охраны? Осторожно уточнив, выяснил занятную деталь. В отличие от нормальных кошек, такой признает одного-единственного хозяина, а не дом. Все остальные для него делились на две категории: можно терпеть – или рвать на куски. При не таком большом весе кошак гораздо опаснее любого волкодава и слушается исключительно хозяина. В случае опасности для подопечного кидается без предупреждения. Никакого рычания или вздыбленной шерсти. Приказы Джокума выполняет мгновенно. И больше ничьи. Пытаться подружиться с этой скотиной бессмысленно. Она столь же независима, как настоящая кошка, и одновременно поведение частенько скорее собачье. Говорят, подобные телохранители привозятся чуть не после рождения животного, иначе не привязываются. А стоят даже не на вес золота, а в драгоценных камнях. Потому и немного их.

Джокум увидел меня и затормозил, изображая солидность, положенную правителю.

– Ты уже был? – показал он на дверь.

У меня на душе потеплело. Все же он хороший парнишка, еще не испорченный подозрительностью и вечными подсиживаниями придворных. За меня пришел заступаться. Кто-то поделился вызовом на ковер к начальству, а затем и приглашением его начальника-оружейника. Достаточно разумен для вывода. И причина на поверхности. Сам ведь и рассказал матери об идее.

– Я бы не советовал прямо сейчас заходить, – прошептал я. – Они обсуждают с вашим главным оружейником возможность создания учебного отряда.