Текст книги "Юность воина"

Автор книги: Марик (Ма Н Лернер) Лернер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 11
Странная купчиха

В трактире после улицы оказалось неожиданно темно. Блор замер, привыкая к тусклому освещению, и двинулся к стойке мимо могучих столов, скроенных из тяжелых плах и скамеек, не менее основательных с виду. Такими в драке не помашешь – пупок развяжется от тяжести. Тем более что смысл присутствует. Где пьют, там и драчуны всегда найдутся.

В зале сидели три группки людей: одна по виду очередные горцы в расстегнутых овчинах, рядом прислоненные к столу секиры, на поясе мечи. Наверняка еще один караван прибыл. Не они одни в эту дыру заехали. Будь он фискалом – непременно заинтересовался бы местной торговлей.

Другая – типичные моряки. Цветные одежки, испитые лица и ножи всех видов и размеров. Когда-то в детстве он собирался в крайнем случае податься к ним, пока не выяснил достоверно, что реальные пираты существуют, но по их Шейбе не бродят. Предпочитают более оживленные трассы.

Правда, на морских судах частенько ходили натуральные ублюдки, не ценящие своей и чужой жизни и готовые пустить нож в ход при любой настоящей и мнимой обиде, но это совсем другое. Реальной вольницы в Длинном море давно не встретишь. Такой же труд, как и любой другой. Ремесленники.

Проходя мимо, он краем уха поймал фразу на морском жаргоне. Так и есть. Это не язык, а смесь кучи разных наречий. В основе – имперский. Он удобен объясняться со всевозможными чиновниками, но хватает пока в мире самых разных языков. Пользуются морские люди при общении своим аналогом языка жестов.

А вот третья – пятеро разных людей из всех концов мира. Самый широкий спектр по происхождению. От виденного на улице узкоглазого – до еще одного не ужасно черного, однако все же странного для здешней земли цвета кожи. И трое промежуточных по внешнему виду. Не то помеси, не то заявились из очень дальних территорий. Причем одеты в здешние вещи, не вчера прибыли, а взгляды острые и оценивающие. И оружие у всех неплохое. Как бы не вторая линия бандитов. Эти в горы не ходят, прямо в поселке промышляют. Еще неизвестно, кто опаснее – те или другие.

У владельца трактира оказалось огромное мускулистое тело, темно-русые волосы, жесткое бесстрастное лицо. Ну для здешних компаний в самый раз. Вежливого толстяка с приятной улыбкой посетители вряд ли спокойно послушаются. Не те личности.

– Пива, – сказал Блор. – Настоящего, не здешней мочи. Знаю я, что горцы употребляют. Качественное пиво со свежей пеной должно удержать монету, не дав коснуться жидкости. Есть?

Кивок.

– Еще яичницу и рыбу. Баранину уже не могу спокойно видеть. Каши пшенной не надо. Ячменя тоже.

– Форель, кумжа, семга, камбала, жареный тунец, сушеная треска, толстолобик, сазан, судак, лещ, сом, чехонь, бычок, жерех, карась, окунь, красноперка, – не изменившись ничуть в лице, отбарабанил длинный список собеседник.

Он говорил тонким голосом, никак не вяжущимся с мощной фигурой.

– Картофель, морковь, горошек, маслины.

– Да, да! Камбалу и овощи на оливковом масле. Хочу! Яичницу тоже! И свежего хлеба!

Показал с ладони кольцо – мол, есть чем расплатиться.

Часть названий Блор слышал впервые в жизни и рисковать не хотел. Может, они дома просто называются иначе, но уж очень хотелось рыбы, и выяснять подробности не тянуло. Форель за все время он ел один раз, а так все баранину и баранину да козлятину. Причем второе от охоты. А свинью, что пару раз притаскивал Возмездие, приходилось после отдавать в семью. Самому оставалось на пару трапез, не больше.

Вежливость превыше всего. А псоголовые упорно трескали баранину во всех видах и не морщились. Хоть кур бы завели, право слово. Как у местных рога еще не выросли, удивительное дело.

– Копье старшего Арневида, – задумчиво произнес писклявый, – кольцо младшего.

– Я не успел спросить имен, – размышляя, не пора ли браться за оружие, ответил Блор. Вдруг нарвался на родственника. – Они очень быстро набегали, размахивая оружием. Да еще в большой компании. Пришлось успокоить.

– Сам?

– Этих – да. Остальных прикончили люди Зарко.

– Туда им и дорога, – все тем же писклявым голосом, без всякого признака гнева или радости, признал трактирщик. – Совсем житья в округе не стало. Уже собирались облаву устроить.

Он замолчал и, не дождавшись правильного поведения, молча протянул руку. Блор вложил в нее трофейное кольцо.

– Два «орла», – подразумевая серебряные монеты, вынес хозяин вердикт после внимательного изучения. Иногда их называли птичками за выбитое изображение, как «быком» – более крупную монету, эквивалентную пятнадцати «орлам». Всего в империале считали шестьдесят «орлов», но были еще двойной и большой, то есть в два и пять раз больше нормального. Такие монеты не столь часто встречались, а отличие от медного «ногтя» стоимостью в одну десятую «орла», постоянно присутствовавшего в мелких расчетах. – Четыре ногтя за обмен.

– Чего? – изумился Блор. – Три полновесных «орла», не меньше. И потом, не рассказывай мне про пошлину и правильный размен! Какие еще дополнительные траты!

– А послать в лавку меняльщика?

– Ближайшая в городе Кагерне, за двести лиг? – понимающе согласился парень.

– Гораздо ближе, в лавке. Откроется завтра. И возьмут ту же цену за размен на монеты. Нам запрещено. – Судя по голосу, он собирался рыдать.

– Взвесим, но без размена, а то уйду в лавку.

– Пиво бесплатно, – провозгласил хозяин и поставил на стойку огромную кружку, наполненную до краев из дальнего бочонка. Похоже, остальных поили совсем другим сортом. Правильно угадал. – Остальное позже. – И он выложил назад на стойку кольцо, возвращая.

– Э? – поразился Блор. Никогда не приходилось слышать о подобном поведении. Что в руки трактирщику попало, то пропало.

– Потом взвесим. Никуда не денешься, – и улыбнулся краем рта. Очень неприятная ухмылка. Опасная.

Пришлось отвалить и устроиться в стороне, прихлебывая свежее пиво в ожидании заказанной еды. Присутствующие обсуждали негромко свои дела, на него поглядывали, но не цеплялись. Не замеченный сначала в темном углу потрепанного вида типичный замученный тяжкой долей мужик, не обращая внимания на окружающую обстановку, хлебал уже третью кружку. В них на глаз помещалось не меньше пятой галлона. Куда в его костлявом теле влезало такое количество жидкости, было глубокой тайной.

Впервые за долгое время Блор почти расслабился, получив еще вожделенные яйца и рыбу, принесенные расторопным пареньком. А уж запах от недавно испеченного хлеба после многодневных сухарей, твердостью не уступающих окружающим гранитным скалам! Аж в животе забурчало, и он принялся с удовольствием поглощать поданные блюда. Вкусно, и с кусками не жмутся. Большие тарелки, и все рассчитано на аппетит Возмездия. Человеку не съесть легко и быстро. Хороший трактир. Качественный.

В результате так увлекся, что пропустил момент, когда в зал ввалилась довольная компания зеларни. Вид у них был донельзя странный. Блор привык к практически инвалидной команде, старательно берегущей силы. Лишь Скай и Зарко могли помогать ему всерьез, и то через силу. На одном самолюбии. А сейчас Жиран прыгал не хуже горного козла, – похоже, он еще не успел привыкнуть к здоровью и желал излить энергию и счастье на окружающих. Остальные щеголяли новенькими шрамами, совсем свежими и красными. Все возбужденные и довольные.

– Он заказал? – громогласно вскричал Зарко, показывая толстой ручищей на Блора и моргая спасенным глазом, окруженным со всех сторон изумительной сине-фиолетово-желтой расцветкой. Досталось ему нешуточно.

– Камбала, яичница, овощи, пиво, – меланхолически перечислил трактирщик.

– И нам того же! Всем!

– Пива побольше!

– Хороший нынче день!

– Отметим, робяты!

– Это боец, достойный стать членом рода! – громогласно провозгласил Зарко. – Все посмотрите на истинного воина! Настоящий мужчина должен сражаться, чтобы не забывать, кто он! Иначе слишком просто утратить право назваться защитником рода! Только в годину испытаний проявляется сущность человека.

Дальше из его уст понеслась сага о происшедшем с такими красочными подробностями, что Блор себя не узнал. Оказывается, он поразил не только двоих, но и оказал помощь своим товарищам, спасая их от верной смерти, да еще и произносил при этом столь выспренние речи о чести, долге и защите чужого добра, что невольно краснели уши.

Не хотелось бы выглядеть таким тупым в глазах знакомых. Становиться в позу павлина и изрекать несуразные вещи о приметах вроде орла, павшего вниз (при чем здесь какая-то змея?), обещая истребить весь род врага, и прочие глупости? Сдались ему чужие бабы и дети.

Слушатели кивали и провозглашали здравицы в его честь. Причем все сразу. И присутствующие при этом эпохальном событии караванщики, знающие прекрасно о необходимости делить все на десять и впервые его увидевшие сегодня. Никто не подумал усомниться в излишне красочном рассказе.

Лично Блора особенно впечатлило описание поединков со множеством подробностей. Мало того что никто из уцелевших зеларни поблизости не находился в тот момент, так Зарко еще вскочил и принялся показывать ход поединков, безбожно выдумывая на ходу.

Скай сунула ему что-то в карман. На недоуменный взгляд негромко сказала:

– Это твоя доля. Три дня за охрану по два «орла» и семь за секиру и ножи и вещи погибших. Здесь все берут, хоть и не по великой цене.

Ну что, за доставшегося от этого… Арневида коня ему не дали серебра, так подстреленный тоже не его – возместили убыток. Все равно ему дальше без надобности, но почему засчитали лишь последние переходы? А до замка не положено? Хотя тринадцать серебряных в его положении совсем не дурно. Не было изначально такого уговора, и возмущаться не из-за чего. Не долю же ему давать от стоимости груза. Он не родич. В лучшем случае – наемник.

– Это справедливая цена, – сказала девушка, не так поняв молчание. – У постороннего за железо вполовину взяли бы.

Блор отмахнулся, давая понять, что спорить не собирается. Наклонился к ее уху и очень тихо спросил:

– Зачем он врет?

– Ты победил, и это правда, – ответила она на пределе слышимости, – а если дело дошло до схватки – постыдно вождю уступать своему бойцу.

А, дошло до Блора. Раз я в его команде и подчиняюсь – ему уважение от окружающих. Да и мне приятно. Слух о великих достоинствах распространится широко, и охотно возьмут на службу. Просто обязан встать и исполнить ответную хвалебную песнь. Представил себя распинающимся про чужие подвиги и понял – фантазии не хватит.

– Пиво всем! – провозгласил он в полный голос. – За мой счет в честь замечательного вожака Зарко и его родичей!

– Еще и щедрый, – довольно вскричали моряки.

– Браво, – поддержали горцы.

Что-то такое с энтузиазмом провозглашали и наемники. Один мужик не встрепенулся. Так и смотрел неизвестно куда мутным взором. Не иначе проблемы дома.

Два галлона пива в Шейбе стоили «орла», прикинул Блор. Не может быть, чтобы здесь цены выше. Ну уйдет кольцо, зато правильно ответил. Хвала Воину, теперь без денег не останется.

– А евнух здешний за стойкой – большой жулик?

– Почему так называешь? – удивилась Скай. – У него шестеро детей. Но если очень хочешь кулаки почесать, поди сам спроси, от кого жена рожает. Неприятности получишь полной мерой. Сразу в грызло бьет за глупые слова, но это ладно, а вот потом точно нагреет с расчетом.

– Господин, – робко тронул его за плечо парнишка, таскающий блюда с кухни. – Тебя хозяйка кличет.

– Чего ей надо? – не понял Блор. Какое дело до него трактирщице?

– Мага не заставляют ждать, – наставительно прогудел Жиран, отвлекшийся для этого от стремительного поглощения рыбы.

Есть после лечения всегда сильно хотелось, это Блор по себе знал, но вот вытирание жирных рук о себя всерьез раздражало. Или о голову соседа. Уж на что он себя не считал брезгливым, но иногда от поведения горцев всерьез воротило. Псоголовые и то чистоплотнее.

Молча поднялся и последовал за парнишкой. Хвала Воину, свою порцию он умять успел, пиво выхлебал и находился в приятном расположении духа. Нежданные деньги очень кстати. А маги… Видал он уже неоднократно. И человеческих, и всяких. Подумаешь…

Путь лежал мимо покосившегося на него трактирщика, затем на кухню, где суетились у плиты две дебелые бабы и еще один мальчишка. Выход в коридор и лестница на второй этаж. Сейчас он явно находился где-то над лавкой. Провожатый замер перед дверью, где торчал один из тех черных, что сопровождали магиню. Тот молча показал на клинок и сделал абсолютно ясный жест.

Блор попытался вспомнить, не считается ли обидой у горцев отбирание оружия, но ответ так и не всплыл в памяти. Слишком мало они общались. У псоголовых никто и не пытался ему указывать – куда ходить, что носить. Естественно, пока он не лез без спроса куда не надо или не возражал на тренировках. Они свободны, и этим все сказано. А главное – не боятся людей.

Охранник принял ангх и отступил в сторону от входа, замерев. Кхола он прекрасно видел и не реагировал. То ли ножи за оружие не считаются, то ли в правилах зафиксирована длина лезвия. Открывать дверь он не собирался.

Ну прямо аристократические церемонии, подумал Блор с иронией и постучал. Толкать дверь без соответствующего предварительного сигнала было бы до предела невоспитанным поведением. Особенно если вспомнить всякое отсутствие дверей, кроме наружных, и у крато, и у горцев. В лучшем случае занавеска. Он уже успел позабыть, как они должны выглядеть. Ничего так, солидно. Обита снаружи кожей для тепла. Щели внизу отсутствуют. Хороший плотник ставил. В школе задувало отовсюду.

– Можно! – разрешил женский голос.

Мягкие ковры под ногами, рабочая обстановка кабинета, где все имеет свое место и чернильница стоит не для виду. Здесь работают, что ясно видно по куче исписанных цифрами бумаг на столе и небрежно отложенной восковой табличке. Все по делу. Сначала черновые подсчеты, затем записи. Бумага вещь дорогая, и делают ее далеко на юге.

Большое окно, между прочим, с рамой, сделанной на манер его хижины в горах. В него вставлен кусок прозрачной слюды, дающей достаточно света. Это позволяло не жечь свечи. А судя по личному опыту, такая двойная рама недурно берегла тепло зимой.

Пристальный взгляд заставлял нервничать. Слегка. От магов лучше держаться подальше, но и прямое приглашение игнорировать нежелательно. Возьмет и обидится. Неизвестно, чем чревато в будущем. С этой вообще странная ситуация. Род купеческий, и она открыто это показывает, держа в кабинете изображение Франка – покровителя путешественников, торговцев и жуликов всех мастей. Для мага более чем странно, а маг она серьезный, если смогла на ноги поставить безнадежного и остальных подлечить практически сразу.

Да плевать! Не его дело выяснять подробности и пенять на ее занятия – скупку контрабанды. В данный момент его судьба зависит от госпожи – вот и кланяйся, старательно проделывая приличествующие происходящему слова и движения. А недоумение спрячь поглубже и не выставляйся фискалом. Уж тогда точно не выпустят. Поступят по пророчеству Дока – камень на шею и в воду.

– Проходи. Садись.

– Спасибо, – осторожно сказал Блор. Что говорить, он не знал. Предпочтительнее выслушать. За чем-то его позвали. Невольно замешкался при виде роскошного стула с вышитой подушкой, предназначенного посетителям. От двери из-за высокой резной спинки не разглядел нормально.

– Не ты первый в не первой свежести штанах, – сказала она равнодушно. – Садись. Потом вымоешься, и вещи постирают. Я скажу.

– Спасибо, госпожа, – в очередной раз поклонился Блор, уже опускаясь на сиденье. Пришлось даже вскочить. Сидя поклоны отбивать неприлично.

– Как-то ты без огонька и подобающего почтения шею гнешь, – без особой заинтересованности сказала она. – Молодой, нахальный, упрямый и, видимо, неглупый. Не стал бы Док за мелкого воришку и гонористого фема просить.

Похоже, Блору не удалось сохранить спокойствия, потому что она насторожилась и резко спросила:

– Что? Давай выкладывай, ты не на оскорбление удивился!

Мысленно проклиная ее и попутно всех остальных магов до седьмого колена, он без охоты произнес:

– Госпожа хочет сказать, что не псоголовые просили помочь мне?

Она несколько секунд странно смотрела и весело рассмеялась.

– Крато не просят, – наставительно сказала, – они ставят условия. И редко обращают внимание на таких, как ты. Им и до меня крайне мало дела, пока не перехожу определенных рамок. Мы, как те собачьи стаи, давно изучили границы владений и на чужие не заходим. А за тебя просил Док. Вот ему отказать сложно. Где бишь находится этот твой Кнаут, куда собираешься отправиться? Я же не обязана помнить каждую дыру в Империи.

– Сто двадцать лиг от Шейбе, вверх по Лугаре.

– А! Провинция Ранткур. Леса, леса и еще раз леса. Кроме дерева, там ничего нет.

– И дерево на юге требуется. А еще есть железо.

– Ой, да куда ему до здешнего. Бедные руды, пусть и залегают неглубоко. Все на местные нужды, на продажу, почитай, ерунда. Слушай, а не лучше остаться здесь? Обещаю приличное жалованье и кормление. А через год посмотрим, стоит ли продлевать. Я на тебя, ты на меня.

– Это дело чести, – с деревянным лицом сказал Блор. – Никак не могу.

– А зря. Никто из моих людей еще всерьез не жаловался на плохое отношение.

– Я не могу.

– Честь – товар редкий, – с едкой иронией произнесла после длительной паузы. – Разве в такой волчьей глухомани и осталась. Послезавтра уходит моя шхуна «Север» на юг. Через проливы и вниз, и опять на север.

– Э?

– Сначала туда дойдешь, потом устроят до Ранткура. Обещаю. Там уже сам добирайся. Но придется потрудиться матросом. Два «орла» в день, мои харчи и в случае необходимости участие в отражении нападения. Ты же воин, правильно?

– Почему два? – возмутился Блор. – Нет таких расценок.

– А столь умелых матросов много? Можешь оплатить дорогу и ехать пассажиром.

Блор закрыл рот и мысленно возблагодарил Воина за замечательную «доброту» купчихи. Могла бы и вовсе подрядить бесплатно трудиться. Куда бы он делся.

– Хоть кормежка нормальная будет? – подозрительно спросил вслух.

– Не волнуйся, мои люди не жалуются. Согласен? – Она протянула руку.

– Слово, – осторожно хлопнув по нежной ладони, подтвердил Блор.

– Вот и хорошо. А, – странно застенчиво сказала, – а как он выглядит?

– Кто? – не понял Блор.

– Док.

– Да нормально, – в недоумении ответил парень. Что она хочет услышать, абсолютно непонятно. Какое дело до целителя – тем более. – Здоров.

– Ладно, – махнула она рукой, – ступай. Я сказала тебя устроить в комнате для приезжих. Ренгвольт покажет.

– Э, а стоимость?

– Я же сказала, – нетерпеливо бросила она, – харчи и койка моя. Сегодняшнее тоже. Пригодится еще тебе кольцо. Иди!

Он в очередной раз поклонился и, не поворачиваясь, двинулся к двери, сделав давно напрашивающийся вывод: трактир принадлежит не тому писклявому. А про него уже в подробностях доложили.

Глава 12
Храм

Ренгвольт оказался все тем же парнишкой-проводником, а койка именно койкой. Деревянный топчан без признаков одеяла или подушки. Ничего нового. Засовываешь под голову свернутую рубаху, за неимением других вещей. Сверху накрываешься овчиной. Весь поход так и делал. И соседство знакомое. Вещей своих он уж точно не спутает. Неизвестно, как насчет денег, а мешки с одеждой зеларни побросали совершенно спокойно. Видать, не воруют. Или такому недоумку долго не жить, и вся округа об этом в курсе.

– Чего еще изволите? – спросил мальчишка, убедившись в его раздумьях. – Женщину, новую одежду, выпить, дурман? Больных дурными болезнями нет, хозяйка следит.

– Это от тебя лично или входит в цену, заплаченную постояльцем?

Он рассмеялся, как делают, услышав замечательную шутку.

– При трактире девок нет. Тут ежели сам сумеешь договориться. Пойдете искать по деревне на ночь глядя?

Тут и без подсказки легко догадаться, чем может закончиться подобного рода приключение. Гулящие на дороге не валяются, разве вдовушка какая в солидном возрасте. Готовых себя продавать с голодухи вряд ли удастся обнаружить так просто. Дома зажиточные. А вот из любопытства – такое случается, но не открыто. Уж такие вещи Блор и без подсказок знал.

– Что, и рабынь в доме не имеется?

– Нет, – твердо сказал тот. – Рабов тоже. Все вольные, на договоре, или через кабалу.

Блор внезапно понял, что первоначальная робость совсем для него не характерна. На публику играл. Тот еще парнишка, очень себе на уме. Вполне представим на его месте кое-кто из старых знакомых. Да и причины схожие.

– Те черные охранники тоже кабальные?

– Да. Хозяйка не любит держать возле себя людей подневольных.

Блор посмотрел на пальцы с татуировкой молота и убедился в правильности мысли. Этот тоже. Скорее всего, за долги. Ремесленник, не купец. Да и говорит с заметным акцентом. Как бы не с запада.

– А в чем разница? – спросил, уверенный в ответе.

– Ты сможешь выкупиться. Она не станет требовать лишнего. А потом и свое дело открыть поможет.

– За долю? Второй трактир? Одного мало? Или лавку?

– Мир огромен, и компания имеет связи в других местах. Не надо ничего? – переспросил без особой надежды. – Я пойду.

– Надо, – твердо сказал Блор. – Поболтать.

Взгляд парнишки оказался достаточно красноречив.

– Не приходилось до сих пор слышать о подобных извращениях, – прошептал с насмешкой в голосе, – ежели что, я не по этой части. Мальчика хотите?

– А по шее?

– Ну горцы с овцами могут, – изображая наивность, сказал тот, – все же лучше, чем с тварью бессловесной. Ежели по согласию и за плату.

Попытка отскочить не удалась. Блор ухватил его за рубашку и звучно треснул «леща» в лоб.

– Не станешь в будущем строить сильно умного? Я не горец и за такие подначки могу и больно сделать.

– Да чего такого, – с досадой ответил Ренгвольт, потирая больное место и не пытаясь сбежать, – многие и не уловят подколку. Нормальное дело. Ты с запада?

– Ранткур.

– Не похож на тамошнего.

– Еще раз дать по лбу?

– Да-да, – поспешно согласился парнишка, – воин врать не станет. Чего надо-то? Я все могу достать, абсолютно все, но не за просто так.

– У меня самого кабала еще не закончилась, – произнес доверительно Блор, – вот и интересно. Подробности.

– В смысле?

– Про хозяйку. Подробно. Кто, что, как.

– Хм, – сказал он выразительно, показав пальцами известный жест.

Своего не упустит. Блор выразительно продемонстрировал серебряную монету.

– И это много, – произнес внушительно. – Наверняка каждая собака в курсе.

– Им придется для лучшей разговорчивости пиво наливать али вино, – скорчив рожу, не согласился Ренгвольт. – Да и лучше я.

– Все про всех знаешь.

– А то!

– Почему маг состоит в купеческой касте?

– Право могущественного вести себя как угодно.

– За такое, – пренебрежительно усмехнулся Блор, – я и «ногтя» не дам. Скажи еще – купила звание.

Такое было вполне возможно. Любой свободный мог, имея деньги, записаться в торговцы. Требовалась сущая ерунда – предъявить императорским фискалам полторы тысячи больших золотых.

Стоящий на две ступеньки выше обычного воина эрл получал со своих владений в год пятьсот-семьсот империалов. При большом желании накопить можно. Но вот зачем ему переходить в низшую касту и терять уважение соседей, даже накопив необходимую сумму и уплатив отнюдь не маленький налог?

Разбогатевший до такой степени ремесленник становился известен всей провинции, и не факт, что нуждался в изменении статуса. Про крестьянина и речи быть не могло. Единственный шанс – выкопать на поле клад огромного размера. Но сохранить его у себя очень маловероятно. Достаточно окажется недовольных и желающих отобрать.

– Она из потомственных торговцев. Куча контор в портовых городах. Обороты у семьи огромные.

– Лично тебе известные.

– Ну представить себе могу. «Север» далеко ходит. Двухмачтовая шхуна на пять тысяч пудов груза берет. Прямые паруса на фок-мачте. Ход не очень, зато экипаж восемь человек. Ну ты…

Он уже перешел на «ты», отметил Блор, но возмущаться не стал. Не чувствовал он себя много старше, и неизвестно, у кого опыта жизни наберется заметнее. Правда, он наверняка разный, однако затем и вопросы задает, а не для показа норова.

– …девятым будешь. Работу обеспечат.

Ехидную улыбочку Блор проигнорировал. И так несложно догадаться: на новеньком поездят всласть. Вариантов все одно нет.

– Капитан отсюда до Карунаса знает берега не хуже своей каюты.

– Я не об этом спрашивал. Еще порасскажи мне о времени безопасного плавания. Я море видел и не хуже всяких трепачей в курсе, когда спокойно плавать – от восхода Плеяд до восхода Арктура. Хочешь заработать – болтай языком по делу!

– Ну, – заметно поскучнев, сказал Ренгвольт, – не любят об этом говорить здесь, понимаешь?

Блор покачал головой и показательно сунул «орла» в карман.

– Иди отсюда и не морочь голову!

– Лет двадцать назад сосватали госпожу за купеческого сына, – понизив голос, сказал мальчишка, – ну сам знаешь, как такое делается. Денежки к деньгам, старший приказал, и все!

Блор невольно кивнул. Чего тут удивительного. Везде полностью и безропотно подчинялись младшие братья и незамужние сестры, жена, дети, внуки, племянники, а также домочадцы – прислуга и рабы. «Выйти из отцовской воли» было делом небывалым.

– Она и жениха ни разу не видела, вообще из другого города. Ну а после свадьбы отправили сюда. То есть не совсем в здешний поселок. В предгорье. Ну как там было, я уж не знаю точно, но, судя по разговорам, удачно вышло. Хорошо жили. Дружно. Она место обустраивала, торговала с местными родами и дальними караванщиками, он с товарами мотался. Двое сыновей и дочка. Каждый год на каждый империал половина прибыли.

Еще бы, подумал Блор. Опиумом торговать или шелком привозным – хороший навар можно иметь.

– Тогда, – будто читая его мысли, но скорее всего, просто удачное совпадение, – сюда везли стеклянные изделия, хлеб, оливковое масло, краски для полотна, отсюда – железо, олово, табак, рабов, льняные ткани.

Он закатил глаза от восхищения:

– Я обязательно этим займусь.

– Отсюда везут льняные ткани? – с расстановкой переспросил Блор. – Ты меня за кого принимаешь?

– Правда, – отодвигаясь подальше в опасении поучить в ухо, воскликнул Ренгвольт, – ну не от наших соседей. Там дальше, за хребтами и Ямой, огромные плоскогорья и низины. Издалека везут, но зато такого больше нигде не производят. Легкие, прочные, почти прозрачные и ценятся на вес золота. Прямо так и продают – на одной чаше весов ткань, а во вторую монеты выкладывают, пока не уравняются.

Он аж зажмурился, представляя себе чужие богатства.

– И какое все это имеет отношение? – теряя последнее терпение, почти зарычал Блор.

– Так по делу, – зачастил Ренгвольт, – что жили они неплохо. Во всех отношениях. А потом, – он задумался на мгновение, – да, тому пятнадцать лет, на город напали. Открыли ворота из живущих не первый год внутри. Ходили слухи, что кто-то из купцов поучаствовал. Конкурентов уничтожить. Уж очень странно бандиты себя вели. Одних грабили, других не замечали. А кое-кого из соперников и в городе очень вовремя не оказалось. А может, и врали, случайно совпало. Только нашу семью…

Интересное дело, отметил Блор: «нашу». Может, и неплохо под ее рукой ходить и люди действительно довольны.

– …сильно побили. Супруг погиб и младший сын. Госпожа, – совсем тихо произнес, – не в себе стала.

– Надлом? – спросил Блор, хотя и сам давно должен был догадаться.

Маги бывают разных видов. Не только сильные и слабые, и не обязательно проявляющие себя рано. Иногда талант дремлет в крови и, быть может, себя никак не проявит до смерти. А случается, нечто служит толчком. Какое-то жуткое событие или происшествие. И тогда может произойти что угодно. Одиночка разгоняет армии, поднимает смертельно больных, но гораздо чаще совершает непотребное. Человек сжигает собственный дом или уничтожает обидчиков, разя всех вокруг.

Таких в мире немного. Фактически крайне мало. Не обучаясь самоконтролю и определенным навыкам в детстве, не поднимаясь с опытом выше, они сразу получают всю силу и используют ее тоже моментально, сжигая попутно с деянием и себя. Редко кто выживает из «разломанных».

– Она пыталась излечить мертвого мужа, – оглянувшись на дверь, прошептал Ренгвольт. – Говорят, жуткое зрелище. Покойник, а дергается.

Ну про такое точно стоит разве на ухо. Явно в доме не любят напоминаний о случившемся и за болтовню по головке не погладят.

– А потом Док подошел, руку на плечо положил, сказал что-то тихо… – Он повествовал, будто лично присутствовал, хотя явно такого не могло случиться по возрасту. Наверняка слышал в пересказе много раз. – И увел в сарай. Дом-то сожгли, – пояснил мальчишка для доходчивости, – и вроде ничего не делал, а успокоил. И потом еще почти три года учил госпожу. Каждый день, долго.

– Чему?

– Да кто же его знает, – ответил рассудительно. – Лечить она может изумительно. Мертвого, правда, не поднимет. Это разве богам под силу. А что еще могет – так разве скажет? Ну знает заранее погоду, так у реки и моря живет с рождения. Когда корабль придет, всегда в курсе. Кто ворует – тоже, но для этого и магом быть не всегда требуется. Кто заболеет в поселке – чуть не заранее слышит. Своих лечит бесплатно. Позовет иной раз охранников и отправит на пост дополнительно. А почему – нам, слугам, неведомо. Служить в Храме отказывается, и перебраться отсюда тоже. Ушла из города и отдельно создавать стала свой личный домен. Купила кусок земли и принялась строиться отдельно от всех. То есть здесь все ей принадлежит. Вдова и маг – даже родственники в ее дела не смеют мешаться, а официально сын глава компании. Вот и тронь ее, хоть по законам, хоть так. И людей набирает сама. С каждым желающим поселиться поговорит предварительно. Любого на кабале возьмет, если мастер или воин подходящий. Все равно, почему запродался. И на волю уйти по сроку – без проблемы. Вот так.

– Пойдет, – согласился Блор и кинул монету мальчишке. Тот ловко поймал. – Кто в трактире сидел – тоже ее люди?

– Кроме горцев, – показав мелкие зубы, рассмеялся тот. – Воины бойцы очень хорошие. Не стоит пробовать грабить – повесят.

– Спасибо за предупреждение, иди!

Будем считать, всех касается. А то дверь не запирается, но соврать об украденном золотом слитке размером с два кулака не удастся. Приличный маг ложь определяет и умеет задавать вопросы. А врать хозяйке, когда в поселке другой власти не имеется, слишком опасно. Интересно, но даже нормального забора вокруг поселка нет. Не боится еще одного нападения? Да ладно, не его дело.

Собственно, по-любому все ценное его имущество – оружие и монеты. Ничего из этого он не собирался оставлять без присмотра. В последний момент прикинул, не стоит ли переодеться. Мысль была верная. В принципе с этого и полагалось начать, а он завернул в трактир. Нехорошо вышло. Прихватил рубаху, вышитую Абалой непонятными, но красивыми узорами. Эмблемы, удивившие его в первый раз, не являлись аналогами гербов фемов. У них на всю семью имелся один. Орнамент отражал множество мелких бытовых подробностей.