Текст книги "Влюбиться в насильника (СИ)"

Автор книги: Мариэль Липецкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Если первое свидание прошло как нельзя лучше, потому что мы тогда были оба в хорошем настроении, то второе с самого начала пошло не так. Мы были в парке аттракционов.

Мы прокатились на американских горках, – всё было хорошо. Мы побывали почти на всех аттракционах. Я была не такой весёлой, как в первый раз. Тим крутился около меня, пытаясь поднять мне настроение. И в один момент выхватил мою сумочку и побежал.

– Догони и возьми, – крикнул он весело.

– Ты с ума сошёл? – я была немного в шоке, но решила сыграть в его игру и погналась за ним.

Остановившись на месте, Тим вытянул руку с сумкой вверх, что мне пришлось прыгать, чтобы её достать. Конечно он был выше меня, как и все парни, поэтому мне приходилось скакать, как кенгуру, на месте в надежде выхватить сумку. Он лишь смеялся. Я остановилась и обиженно насупилась. И в этот момент он быстро поцеловал меня в щёчку, за что получил сильную ненавистную оплеуху.

На этом веселье закончилось. Это произошло у меня как-то на автомате. Я хотела извиниться, ведь его прикосновения были уже не столь неприятны, но потом передумала. Я запретила к себе прикасаться. Он об этом забыл. Он, было уж, подумал, что у нас обычные свидания, но это было далеко не так. Мы не показывали друг другу, но мы помнили всё. Всё плохое. Как только мы закрывали глаза, всплывали эти ужасные мерзкие картинки прошлого. Это были не свидания – это были испытания. Тим пытался показать, что он человек, а я присматривалась, действительно ли это так. Вот что на самом деле это было.

Тим несколько секунд презрительно смотрел на меня, прожигая адским пламенем, но потом насилу снова улыбнулся и повёл себя так, будто ничего не было.

После этого настроение его пошатнулось и упало, хоть мне он этого и не показывал. Парень нагрубил продавцу за то, что тот ослышался и дал не то.

– Тимур, он тебе ничего не сделал. Прекрати, – тогда я впервые назвала его по имени, пытаясь успокоить.

Я знала, что Тим такой. С окружающими в большинстве случаев он обращался нагло и грубо. Но передо мной он всегда представал таким подавленным и сожалеющим обо всем, что сделал. Смотря на Тима, мне было жаль и его, и себя. Я совершенно запуталась в нём, не понимая, где он был настоящим.

Третье свидание было самым чудесным. Не знаю, откуда он достал деньги на столь дорогое удовольствие, но мы катались на воздушном шаре. С высоты здания казались такими крошечными. Ощущение, будто ты паришь над землёй, словно свободная птица, незабываемо. Внутри я визжала от счастья, но снаружи просто сияюще улыбалась.

– Ты очень красивая, когда улыбаешься, – произнёс он тогда, не отрывая от меня взгляда.

Я лишь, улыбаясь ещё сильнее, смущённо отвернулась и смотрела вниз на свой маленький с высоты птичьего полёта город. Это были самые потрясающие полчаса в моей жизни.

Не смотря на то, что на этот раз Тим устроил свидание не днём, а вечером из-за того, что в ту субботу ему пришлось незапланированно выйти на работу, мы ещё посидели в кафе, делясь впечатлениями от полёта. Я не скрывала своего восторга, чем только тешила его самолюбие.

Когда мы вышли из кафе, было уже темно. Тим хотел вызвать такси, но оказалось, что у него не хватало денег, потому что всё, что было, он потратил на это свидание. Я тоже не взяла денег, понадеясь, что таких непредвиденных ситуаций не возникнет. Ему пришлось провожать меня до дома. Он был только рад. А мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Тим по дороге, накинув на меня свой пиджак, спрашивал, понравилось ли мне наше последнее свидание. Я отвечала с долей смущения, что оно было замечательным. Тогда он долго смотрел на меня и не решался что-то спросить. И, наконец, решился. Он попросил у меня разрешения поцеловать себя в щёку, – я так поняла на прощание. Я разрешила, страшась реакции собственного тела. Но почему-то теперь его прикосновение не вызвало во мне никакого отвращения. Мне было даже приятно. Тим ещё долго глядел на меня с намерением поцеловать в губы, но мой жёсткий предупреждающий взгляд не позволил этого сделать.

Дальше мы шли молча. На улице горели фонари, но было так пустынно. За всё время пути нам навстречу прошли лишь человека два-три. Мне было страшно. Я боялась темноты с тех самых пор и никогда не выходила поздно вечером, когда звали подруги.

Вдруг из квартала вылезли несколько парней, громко разговаривая и смеясь, и направлялись нам навстречу. Когда они были совсем близко, меня охватила сильнейшая паника. Неужели всё снова повторится? В этот раз меня уже не спасёт счастливая случайность. Я от страха вцепилась в руку Тима, вонзая ногти в кожу, от чего он болезненно сморщился.

– Они идут прямо на нас, – прошептала я ему.

– Конечно они идут прямо на нас. Куда им ещё идти? Больше дороги нет, – недоумённо ответил он.

– Видишь, как они смотрят на нас? Тимур, я снова не дойду домой, – чуть не взревела я, оттягивая его руку вниз. Ноги подкашивались.

– Это просто парни, которые решили погулять в выходной. Лея, успокойся, – его смешила моя паника.

И Тим был прав. Парни просто прошли мимо, удивлённо глядя на меня, дрожащую от ужаса. Я облегченно вздохнула, и силы покинули меня. Я чуть не упала в обморок от сильного испуга. Тим подхватил меня за талию.

– Ты чего? Эй, не смей терять сознание. Так сильно перепугалась? – обеспокоенно произнёс он, стараясь удержать меня на ногах.

– Не трогай меня, – лепетала я, пытаясь отстранить его от себя. Но когда Тим отпускал меня, я не могла удержать равновесие и снова падала на его руки. Голова кружилась.

После тщетных попыток нормально стоять я сдалась, и парень, подхватив меня под колени, понёс на руках.

– До твоего дома слишком далеко. Я не донесу. Мой дом в следующем квартале, – спокойно осведомил меня он.

– Пусти меня. Поставь обратно! Я не пойду к тебе, – испуганно кричала я. – Поставь на землю. Я позвоню папе, и он приедет и меня заберёт.

Тим ехидно улыбнулся и ничего не ответил. Затем снял сумку с моего плеча и повесил на своё. Я поняла, что он задумал. Отличный предлог, чтобы затащить меня к себе домой. Тем более по условию это было наше последнее свидание. Он не хотел со мной прощаться, тогда как я больше не собиралась с ним видеться. И надо же было мне так перепугаться!

– Какая же ты сволочь! Если со мной что-то случится, то папа на тебе живого места не оставит, – грозила я.

– Не собираюсь я с тобой ничего делать. Только если сама не попросишь, – лукаво на меня посмотрев, усмехнулся парень.

Что значит, если сама не попрошу? Отвращения к нему нет, но всё же я его сейчас боюсь. Мы никогда не оставались один на один, не считая крыши. Но тогда он был сильно подавлен и не мог причинить вреда.

Через некоторое время я сдалась и перестала сопротивляться, ёрзать и испуганно кричать. Когда Тим открывал дверь своей квартиры, я уже твёрдо стояла на ногах, и голова была в норме. Но парень отказывался меня отпускать, что очень напрягало.

– Ты живёшь один? – спросила я, стоя в прихожей и оглядывая помещение.

– Да, – коротко послышалось мне в ответ из кухни. Если честно, я думала, мне некуда сильнее бояться. Но после этого ответа я поняла, что предел ещё не исчерпан.

Квартира была маленькая однокомнатная, на вид старая: со стен слазали клочками обои, пол был весь исцарапан, и на нём было видно несколько слоёв краски.

Я прошла вслед за Тимом в кухню. Он, безмятежно по-хозяйски орудуя, ставил чайник на плиту.

– Будешь чай? – спросил он, мило улыбаясь.

Я помотала головой и села за стол напротив него.

– Скажи свой адрес. Я позвоню папе, и он меня заберёт.

– Зачем тревожить отца на ночь глядя? Оставайся тут. Я тебя и пальцем не трону, – парень замахал руками.

– Я не останусь тут. Родители будут волноваться. Мне всё равно придётся им позвонить. Они, наверное, там с ума сходят, – занервничала я.

– Позвони и скажи, что осталась у подруги ночевать. Я тебя всё равно не отпущу. Не пугайся, – сказал он, заметив, что я дрожу как кролик, – Просто считай, что свидание ещё не окончено. Завтра утром я сам тебя до дома провожу.

– Почему ты не хочешь отпустить меня домой? – я уже вся тряслась от страха.

– Просто хочу побыть с тобой подольше, – сказал он ласково, – Не бойся. Я обещаю, что не трону тебя, пока сама не пожелаешь.

Чайник вскипел, и Тим всё же протянул мне чашку с чаем, хоть я и отказалась. Я с опаской посмотрела на чашку, но увидев, что парень пьёт, тоже отпила глоток.

– Где твои родители? – спросила я, осматривая эти облезлые стены. Квартира выглядела одинокой и пустой. На кухне кроме чайника и пару тарелок ничего не было.

– Дома, – усмехнулся он. Но, увидев, что я не оценила шутку, продолжил, – Я уже месяц снимаю эту квартиру. С того случая родители выгнали меня из дома без копейки в кармане. Ты бы знала моего отца… Твой и то добрее, хоть и капитан полиции. И из института меня исключили по этой же причине. По условиям условного срока я отрабатываю на исправительных работах целый день. Иногда приходится работать по выходным. Этим и зарабатываю на жизнь. Каждый день приходится ходить в участок. Иногда вижу твоего отца, но стараюсь не попадаться ему на глаза. Часто без предупреждения заглядывает инспекция. Так и живу…

– Я не знала… – неужели он говорит правду? Боже, как же так? Его жизнь испорчена. Я даже подозревать не могла, что всё так!

– Ещё бы ты знала, – грустно усмехнулся он. – Я не жалуюсь. Нет. Не надо меня жалеть. Я сам виноват. Просто рассказал как есть.

Неожиданно для себя я почувствовала вину. Конечно, я тут не при чём. Но я ничего не могу поделать с этим резким уколом, будто я всему виной. Я решила сменить тему. Тем более этот вопрос меня волновал достаточно давно.

– Откуда ты знаешь мой номер телефона и адрес?

Тим сконфузился и растерялся. Он не ожидал такого вопроса. Глядя на меня показательно невозмутимо, он допил чай и пошёл мыть чашку. Заметя, что я всё ещё испытывающе смотрю на него, он не выдержал.

– Я взломал базу данных полиции. Я знаю всю информацию, которая была написана там про тебя и этого блондина Данилу. У меня всё же незаконченное высшее образование программиста. Я целый месяц следил за тобой, чтобы застать тебя далеко от дома и в более тихом месте, чтобы поговорить. Просто поговорить и извиниться. Но ты почти не выходила из дома: школа, психотерапевт, дом. Удобный случай вышел, только когда ты пошла навестить Данилу. Я решил воспользоваться.

Он следил за мной всё это время? О боже! Мне бы сейчас не помешали успокоительные. Точнее они мне сейчас необходимы. Но врач заменил их уколами после случая в туалете.

– Я знаю, что ты сейчас думаешь. Только не паникуй. Я лишь хотел попросить прощения, – взволнованно успокаивал меня Тим.

Я сорвалась с места и пошла в залу, которая была и по совместительству и спальней.

– Я позвоню маме, – сказала я перед этим.

Я позвонила, успокоила их. Сказала, что не вернусь сегодня ночевать, что подруга после прогулки устроила пижамную вечеринку. Я была уверена, что родители не станут проверять, потому что они доверяли мне. Мне показалось по голосу, что мама была даже рада, что я, наконец, прихожу в себя и вхожу в привычное русло.

Даже не знаю, почему не попросила папу приехать за мной. Мне не хотелось оставаться с Тимом наедине. Но с другой стороны мне хотелось узнать его лучше. С каждым разом он рос в моих глазах. Несмотря на безумный страх перед ним, меня тянуло к нему. Я поняла, что если бы он сейчас не притащил меня к себе домой, то мы бы больше не увиделись. Я бы жалела. Я вдруг поняла, что мне тяжело с ним расстаться. Я давила это чувство в себе изо всех сил, но не могла бороться с ним.

В спальне не было почти ничего. Лишь кровать и маленькая тумбочка с разваливающимся шкафом. Кровать была единственной хорошей вещью в этой квартире – деревянная большая в хорошем состоянии. Наверное, это его кровать, которую он принёс из дома.

Тим тихонько зашёл сюда, прервав мои мысли.

– Во сколько приедет, чтобы забрать? – поинтересовался он небрежно, делая равнодушный вид.

– Ни во сколько, – буркнула я. – Я сказала, что остаюсь у подруги ночевать.

– С чего вдруг? – он делал вид, что ему всё равно, но еле сдерживал радостную улыбку.

Я не ответила и потупила глаза на стену, усевшись у края кровати.

– Капитанская дочка, – задумчиво проговорил он, плюхаясь на кровать рядом со мной.

Я повернула голову на него. Он смотрел на меня, не отрывая взгляда какими-то одновременно изучающими и хищными глазами. Мне стало не по себе. Я понимала, что всю ночь буду тут и никуда не смогу уйти, и что руки у него теперь развязаны.

– Не смотри на меня, – приказным тоном сказала я.

– Мой дом – я могу делать тут всё, что захочу. И смотреть я на тебя буду столько, сколько захочу, – этот тон… его-то я и боялась всё время.

Я досадно отвернулась от него, отодвигаясь к самому подножию и опёршись локтями на железные перила кровати. Что мне теперь делать? Бежать некуда. Если Тим начнёт приставать, то я бессильна. А по его глазам точно было видно, что он будет приставать.

– Я так хочу быть обычной парой. Просто ты и просто я. Чтобы мы просто ходили на свидания, просто разговаривали ни о чём. Я хочу прикасаться к тебе, целовать тебя… Я постоянно хочу тебя касаться, – прошептал он мне в ухо, от чего пошли мурашки по коже. Сладостно заныло внизу живота.

С первого взгляда я обратила на него внимание. Но тогда я просто подумала, что он красивый и всё. На крыше, когда он чуть ли не плакал от угрызений совести, я поняла, что Тим человек и тоже переживает. На третьем свидании я поняла, что он мне нравится. Как парень нравится. Но я боялась себе в этом признаться. И до сих пор боюсь. Я робею перед этим человеком, но он мне нравится. Я понимаю, что меня тянет к нему, и он мне больше не отвратителен. И от этого становится дико страшно. Был бы Тим обычным парнем, я бы уже давно с ним встречалась. Но сейчас, при таких обстоятельствах, я просто боюсь своих чувств к нему.

Я почувствовала, что парень поцеловал мою лопатку, и встрепенулась. Я хотела вскочить с места, но он обнял меня за талию и начал оставлять дорожку поцелуев на моём плече. Я не выдержала и повернулась к нему, прерывисто дыша.

– Если тебе неприятно, то так и скажи. Я сразу же прекращу и уйду, – нежно сказал он, пристально всматриваясь в мои испуганные глаза.

– Мне приятно. Очень приятно, – быстро проговорила я, дико волнуясь и нервничая.

В этот же момент Тим поцеловал меня и, захватив в свои объятия, уложил на кровать, нависая сверху. Он нежно целовал мои шею и плечи, спускаясь всё ниже и стягивая лямки платья. Я томно дышала, обвив его шею, и охотно отвечала на его поцелуи. Узел внизу живота стягивался всё туже, и возбуждение растекалось по всему телу.

– Я не готова, – хрипло прошептала я, понимая, что ещё не готова к близости с Тимом.

– Я знаю. Я и не собирался, – страстно прошептал он, прерывисто дыша, как и я. Он тоже возбудился.

– Мы займёмся этим, только когда ты сама этого захочешь.

Парень сполз вниз и опустился на пол на колени. Я поняла, что он собирался делать. Он собирался доставить удовольствие только мне. Тогда Тимур начал нравиться мне ещё больше.

Тим задёрнул подол платья вверх и ловким движением снял трусы и, притянув к краю кровати, раздвинул мои ноги. От этих манипуляций возбуждение только нарастало. Когда вошёл своим языком прямо в лоно, я издала слабый стон и сразу же прикрыла рот рукой. Парень это заметил.

– Не сдерживайся. Это естественные звуки. Не стоит стыдиться, когда тебе хорошо, – спокойно объяснил он.

Кажется, он был мастером в этом деле. Пока Тим вырисовывал своим языком различные узоры в моей киске, я громко стонала, мяла простынь пальцами, вцепившись в них и не зная, куда деть руки. Через некоторое время в мою разгорячённую возбуждённую вагину проник его холодный палец и начал медленно двигаться, создавая немыслимый контраст и доставляя ещё большее удовольствие этим. Язык не переставал лизать внешнюю сторону киски. Ком нарастал. Так хотелось, чтобы Тим двигался глубже сильнее и быстрее. Так хотелось раздвинуть ноги ещё шире и двинуться его языку и уже двум пальцам навстречу. Весь мир сосредоточился только на этом. Тело изнывало, требовало разрядки. И парень вскоре её мне дал, не став долго мучать и доведя до оргазма быстрыми и мощными толчками. Тело обмякло, и я просто лежала, смотря в потолок невидящим взглядом, и ничего больше не хотелось чувствовать.

Тим поднялся и снова навис надо мной, страстно целуя. Я снова обхватила его шею и уже сама тянулась к нему навстречу. Хотелось целовать и целовать его до потери пульса. В этом мы с ним были солидарны. Лямку парень стягивал всё ниже, уже добравшись до лифчика и припустив её вниз. Тогда он сдёрнул лямку платья и лифчика и стянул полностью через мою руку, что после этого они безвольно повисли в воздухе. Платье и лифчик уже болтались на моём животе, а перед взором Тима предстали мои не до конца сформировавшиеся средних размеров округлые груди. Он мял один сосок рукой, а на другой налёг сам, посасывая и покусывая, что вырывало очередные пошлые стоны из моих уст. Я старалась не смотреть на то, что он делает, закрыв глаза и сосредоточившись на ощущениях, руками беспомощно рыская по его спине и волосам. Я услышала, как он стягивает ремень с джинсов, и была готова. Я была готова потерять девственность сейчас, уже настолько возбуждённая, что не могла нормально соображать.

Вдруг Тим остановился и вскочил на пол. Он растерянными глазами посмотрел на меня и начал поспешно застёгивать ремень обратно. Он собирался уйти.

– Не уходи, – взмолилась я.

– Если я сейчас не уйду, завтра мы оба будем жалеть об этом, – произнёс он сожалеюще. – Я буду спать на кухне. Надень что-нибудь из моих вещей на ночь, чтобы не помять платье, – рассеянно сказал он и скрылся за дверью.

Тим оставил меня тут одну, распалённую, почти голую и дико жаждущую продолжения. В этот момент я ненавидела его. Но через некоторое время, остывши и придя в себя, я благодарила его. Он поступил как джентльмен. Я была не готова. Если бы он, поддавшись возбуждению, сделал бы это, я бы на утро его возненавидела.

Порывшись в шкафу, нашла пару рубашек и, выбрав из них голубенькую, надела на себя. Она мешком висела на мне и скрывала все прелести моего тела, поэтому в ней можно было смело, не стесняясь, ходить по квартире. Но пора было уже спать. Я не стала дразнить Тима, расхаживая перед ним в таком виде. Нам сейчас обоим это было совершенно ни к чему.

Я вышла в прихожую и по дороге к туалету мельком бросила взгляд на кухню. Парень снова пил чай. Даже не пил, а просто задумчиво смотрел в чашку, медленно помешивая сахар. Он, заметив мой взгляд, поднял глаза на меня. Я поспешила скрыться за дверью туалета. Утром поговорим и обсудим, что будем делать с нашими отношениями. А сейчас пора спать.

И где Тим собирается спать на этой кухне? На этом старом, чудом ещё не развалившимся кресле? Само по себе кресло неудобное место для сна. А на этой развалине вообще вряд ли уснёшь. Зачем он так мучает себя? Неужели боится напугать своим присутствием? Чушь. Теперь я его совершенно не боюсь. Я вдруг осознала, что хочу ходить в этой рубашке по утрам, видеть, как Тим заваривает чай, разговаривать с ним о всякой чепухе… просыпаться и засыпать с ним… Кажется, я влюбилась. Улыбаясь своим неожиданным мыслям, я заснула.

Я стояла на полу, положив одно колено на кровать, в красном длинном платье с открытыми плечами. Кто-то, подойдя ко мне сзади и обхватив за талию, начал целовать моё плечо.

– Я не хочу этого, – спокойно сказала я, пытаясь убрать его руки.

– Много ли чего ты не хочешь, – послышался знакомый мне голос сзади, настойчивее обнимая.

– Раньше ты слушал меня. Я могла управлять тобой. Мне нравилось смотреть, как ты страдаешь, – произнесла я досадно, но в то же время блаженно вспоминая прежние времена.

– Неужели ты поверила в это? – он грубо повернул меня к себе лицом и бросил на кровать. – Ты лишь очередная жертва, которую я, воспользовавшись, выброшу как мусор, – презренно проговорил он, возвысившись надо мной.

Передо мной стоял Тим, сверкая своими янтарными звериными глазами и нагло и пренебрежительно смотря на меня. Меня охватила паника. Неужели он лгал всё это время? Неужели я действительно в итоге оказалось беспомощной жертвой в руках этого умелого лицемера?

– Ты никто! – прокричал он, бросая свой ремень на пол и расстёгивая ширинку.

Вдруг я обнаружила, что в комнате мы не одни. Со всех сторон шептали чёрные силуэты, приближаясь всё ближе: «Тим, Тим, Тим… сделай это!». Тогда стало так больно и страшно. Эти два чувства смешались воедино и заставили страдать. Страдать так, как я хотела бы, чтобы страдал Тимур.

Я закричала. И вскочила на постели. Это был всего лишь сон. Очередной кошмар. Давно мне уже не снились кошмары. Этот был самым страшным. Раньше мне снилось, что Тим просто тянет к себе. А сейчас… сон был очень необычным. Он разговаривал со мной, он выказал свою позицию. Он был твёрд в своём намерении меня… Какой странный сон. Будто и не сон вовсе. Будто всё было наяву. Бывает же такое…

И тут меня начали мучить сомнения. Настоящий ли Тимур со мной? С кем он лицемерен: со мной или с другими? Действительно ли он хочет отношений со мной? Мысли, которые раньше никогда не посещали меня, лихорадочно полились в мою голову. Но главный вопрос мучил меня сильнее всех остальных: хочу ли я отношений со своим насильником?

Я встала и вяло вошла в кухню в одной рубашке. Тим готовил завтрак. То есть просто нарезал хлеб и следил за чайником. Больше из еды у него в квартире ничего не оказалось. Он улыбнулся мне своей нежной улыбкой.

– Опять кошмары? И что я делал с тобой на этот раз? – лукаво спросил он.

Я, не отвечая, прошла мимо к раковине и, открыв, начала жадно пить ледяную воду прямо из крана.

– Мне перестали сниться кошмары после нашего первого свидания, – безмятежно произнёс он, делая вид, что не обращает внимания на моё поведение.

Когда я вдоволь напилась, устремила свой испытывающий недоверчивый взгляд на него.

– Сколько у тебя было девушек? – спросила я неожиданно для себя и него.

– А у тебя парней? – также улыбчиво он отклонился от ответа.

– Три несерьёзных школьных увлечения. Но отношениями их трудно назвать, – честно выдала я, надеясь, что он раскроется в ответ.

– Понятненько, – сказал он, не уделяя моим словам никакого внимания и копошась около плиты.

– Ладно, сколько времени длились твои самые долгие отношения? – не отставала я.

Тим, наконец, отвлёкся от своих мнимых дел и взглянул на меня своими растерянными глазами.

– Три месяца. Может чуть больше, – вздохнув, неохотно проговорил он.

Три месяца? Даже мои «несерьёзные школьные увлечения» длились дольше! Ну конечно! Как я могла подумать, что такой красивый, обаятельный нахальный парень может быть верен лишь одной девушке долгое время?! Да он же бабник! Сон помог мне это понять. Сон помог открыть его истинную сущность. Я, наверное, стала его достижением. Конечно, затащить в постель девушку, которая его поначалу ненавидела и презирала, – это ведь такая гордость. Моему гневу не было предела.

– А со мной сколько времени планировал провести? Как только бы я тебе отдалась – ищи-свищи…

– Да ты мне вчера и отдалась. А если бы я действительно хотел сбежать, то вчера воспользовался бы тобой. Или даже в туалете ещё трахнул бы… – вспыхнул он.

– Заткнись! – перебила я его, перекрикивая. – Что тебе надо от меня? Хочешь похвастаться своим друзьям, что смог обуздать дикарку, которая боится прикосновений и которую ты чуть не изнасиловал?! Или с помощью меня избавиться от срока? Или просто развлечься, затащив меня в постель? Наверное, я ломалась дольше всех, да? Не так ли? М? Весело было? – я буквально орала на него в приступе ярости. Со мной такое впервые, если честно.

– А в твою дурью пустую черепушку не приходила такая мысль, что я просто в тебя влюбился?! – Тим в гневе бросил чашку на пол, что она разбилась вдребезги. Потом полетела хлебница. Стул со всего размаха был пнут и лежал в горизонтальном положении. Псих. – По уши влюбился, понимаешь? Как только увидел тебя впервые, уже не смог забыть.

Я стояла в оцепенении. Влюбился? Тоже влюбился? На минуту захотелось сиять от счастья. Мы оба чувствуем одно и то же? Мы видим кошмары, мы переживаем, мы чувствуем одинаково. Неужели? Но вскоре я пришла в себя. Его любовь недолговечна. Может быть она и продлится дольше остальных, но больше года она не выдержит. Он бабник. Чем недосягаемее цель, тем сильнее желание. Возможно Тим и хороший. Добрый для меня. Но долго ли это продлится? Я дам ему последний шанс. Последний вопрос, который решит всё.

– Если бы вы тогда все ввосьмером всё же изнасиловали меня, то ты бы влюбился? Ответь честно, тебе не было бы противно рядом со мной? Смог бы ты ко мне подойти после такого? Только честно, – грустно спросила я, понимая, что это конец.

Тим успокоился, тяжело дыша. У него был такой же подавленный и растерянный взгляд, как и на крыше тогда. Он чуть не взвыл от моего вопроса. Парень тоже понял, что это конец. Конец всем нашим надеждам.

– Нет, я бы не смог, – честно ответил он, как я и просила, и опустил глаза вниз.

Я поспешно прошла в спальню, переоделась и снова вернулась в кухню.

– Нам не стоит больше видеться. Тебе запрещено ко мне приближаться. Я ничего не расскажу родителям. Никому. Если желаешь, поговорю с папой, чтобы тебе уменьшили срок или облегчили исправительные работы. Я постараюсь сделать всё, что в моих силах. Но больше не следи за мной и не подходи. Прощай, Тимур, – нервно, чуть не плача, проговорила я и поспешила уйти, чтобы не показывать ему своих слёз.

– Ну и катись к чёртовой матери! Ничего мне от тебя не надо! – послышалось мне в след, и что-то грохнуло. Кажется, он опрокинул стол и упал сам.

Как только я вышла за дверь, уже не сдерживала ком в горле и заревела. Я хотела быть с ним. Я уже надеялась, что могу быть счастливой. Надеялась, что имею право на счастье… Почему всё произошло именно так? Ну, за что?! Боже, за что?!

***

Танцы – хорошая вещь. Никогда раньше не танцевала вальс. Хотя, это даже не похоже было на вальс. Просто мерное скольжение по полу вместе со своим партнёром. Ни Даня, ни я не умели танцевать. Он лишь для интереса пригласил меня, когда все люди, вдоволь напившись и наевшись, решили потанцевать. Это было так романтично. И как раз я надела длинное красное платье, которое идеально подходило под бальные танцы. Даня был в белом костюме. Мы мерно кружили по паркету, сливаясь с другими в одну единую массу.

С этим парнем мне было хорошо, уютно, спокойно. Я не ощущала себя с ним свободно, но зато чувствовала безопасность и надежность. Даня хороший. Даже, наверное, лучший парень, которого мне приходилось встречать в своей жизни. Но я его не люблю. Как бы я не пыталась за эти три недели, что мы встречаемся, убедить себя, что это лучший вариант, о котором мечтают все девочки, я не могу его полюбить. Но это никак не помешает нашим отношениям. Его любви хватит на двоих. И вообще теперь мне чуждо это чувство, что меланхоличные девочки называют любовью. Даня замечательный. Из-за меня он остался инвалидом, – у него проблемы с желудком, – но не возненавидел меня, а как только вышел из больницы, сразу же позвал на свидание. Я буду с ним, пока он сам меня не оттолкнёт. Если когда-нибудь Даня сделает мне предложение, то я, не раздумывая, соглашусь.

Родителям он понравился. Но папа неодобрительно проговорил, что парень трусоват и слишком смазлив. Но он сказал, что ничего не имеет против, если я сама люблю Даню. Я ответила, что люблю. Папа, кажется, заметил, что я солгала, нахмурился, но ничего не сказал.

Дане стало плохо, живот заболел, и нам пришлось закруглиться и попрощаться. У него часто бывают такие приступы. Мне больно на это смотреть, понимая, что это целиком и полностью моя вина. Я больше никогда его не оставлю.

Даня нежно поцеловал меня и, убедившись, что я позвонила папе, и он меня заберёт, уехал.

Было где-то около десяти вечера. Я стояла на крыльце летнего ресторана под открытым небом, в котором мы с Даней только что танцевали, совершенно одна. В этом открытом лёгком платье было жутко холодно. А мне ещё стоять тут минут пятнадцать и ждать папу. Я всё ещё боялась ходить ночью, поэтому и шагу не решалась вступить за крыльцо и топталась на месте, пританцовывая от холода.

Неподалёку от ресторана был бар. Оттуда постоянно кто-то выходил или людей выводила охрана и кидала на землю. Я с подозрением оглядывалась поначалу, но потом привыкла и, убедившись, что мне ничего не грозит, что они не обращают на меня никакого внимания, успокоилась.

– Да утихомирься уже. Ты такой буян, когда выпьешь. Хватит пить. Выходи из запоя уже. Она не достойна твоих мучений, – послышался обеспокоенный мужской голос. Но таких голосов было много из этого бара, поэтому я не обратила внимания.

– Отвали! Что тебе надо? Хочу – пью, хочу – вешаюсь. Тебе-то какое дело? – огрызнулся ему в ответ знакомый, но пьяный голос.

– Вешаться ещё не хватало. Пошли домой, пока ещё на ногах стоишь и ещё что-то соображаешь.

– Я трезв! Отвали, сказал же!

Я повернула голову туда, любопытствуя, чей это может быть такой знакомый голос, и ужаснулась. Какой-то парень, закинув руку Тима, тащил его к машине. Впрочем, этот парень был мне тоже знаком. Они оба были осуждены условным сроком. Я сжалась от страха, только бы они меня не заметили. Тима я не видела с той ссоры и не хотела видеть. Я начала новую жизнь, и для него там не было места.

Его друг каким-то проклятым чудом почему-то поднял на меня голову и узнал меня. Он так долго остановил на мне взгляд и замялся. Я взмолилась, чтобы он ничего не сказал Тиму. Парень слишком долго смотрел на меня, и, наверное, думал говорить или нет. Потом отвернулся. Он ничего не стал говорить. Но Тим, кажется, был не настолько пьян, чтобы не заметить его взгляда. Он сначала вопросительно поглядел на друга, потом обернулся на меня. Моё сердце готово было выпрыгнуть. Боже, хоть бы он был сильно пьян и близорук! Тим вгляделся, и его лицо изменилось. Он остановился.

– Тим, прошу пошли. Тебе нельзя к ней, – умолял парень.

– Ты видел её и мне ничего не сказал? Да пошел ты! – вспыхнул он и, оттолкнув друга, стремительно направился ко мне. К сожалению, на ногах он держался прекрасно.

– Тим, если сделаешь ей что-нибудь, у нас будут проблемы, – взволнованно предупредил парень и не стал останавливать.

Тимур отмахнулся и вплотную подошёл ко мне. Я хотела вбежать обратно в ресторан, но надеялась на скорый приезд папы и решила потерпеть присутствие этого парня.