Текст книги "Сердце пополам (СИ)"
Автор книги: Марианна Красовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
1.3. Открытое окно
Возле дома Стерлингов рос клен. Высокий, раскидистый, с длинными прочными ветвями. Максимилиан обратил на него свое внимание еще при первом визите, а теперь, провожая девушку, небрежно заметил:
– Должно быть, дерево загораживает солнечный свет. Отчего вы его не срубите?
Мелисса рассмеялась:
– Отец давно бы уже срубил, да я не позволяю. Ветки прямо у моего окна. Там летом птицы поют и тень, а зимой, знаешь, даже сова иногда прилетает. И вообще, мне оно нравится. Открываешь окно и листья трогаешь, разве не прекрасно?
Ветки. В окно. В окно ее спальни. Как интересно.
Нет, Макс, и думать забудь. Ты никогда в окна к женщинам не лазал, ты не Тьен. К тому же тебе уже тридцать, о боги, пять. Поздновато изображать из себя обезьяну.
Ветки в окна, говорите?
Мелисса, прощаясь, многозначительно поглядела на его губы, но целовать её на улице было нельзя – она ему не жена и не невеста, и он не удержался, шепнул:
– Окно не закрывай на ночь.
Ее удивленно-восторженное лицо стоило того. Придётся лезть.
Жизнь аристократки сопровождается множеством условностей. Свидания с понравившимся мужчиной – исключительно в общественных местах. Парк, театр, набережная. Музыкальные вечера и балы – уже нельзя, только с родственниками. Мелиссе ужасно любопытно, как и где при этом любовники ухитряются встречаться. Ей родители дают полную свободу действий, лишь внешне соблюдая приличия. Никто не требует, чтобы она отчитывалась, где и с кем была. Не ищут её по домам подруг. На мероприятия – с братом или какой-нибудь из тёток. По магазинам можно и с лакеем либо водителем мобиля.
Но вот любовное свидание с Оберлингом – это нечто недостижимое. У него, конечно, дом есть. Но разве можно вот так, прийти и остаться на ночь? Конечно, нет – скандал будет на весь свет. В гостиницу вдвоем даже зайти немыслимо – сразу сплетни пойдут. Договориться с кем-то из подруг, чтобы пригласили их обоих на охоту или барбекю? Идея неплоха, но это ведь объяснять придётся.
Ночью через окно? А он в самом деле решится? Мелисса распахнула окно настежь, высунулась по пояс, потрогала ветки. Конечно, нет. Это он шутил так. Не может быть, чтобы взрослый мужчина, глава ловчей службы такой ерундой занимался. А сердце все равно колотилось, и ладони потели, и колени подгибались от одной только фантазии.
Она сказалась не голодной, заперла дверь на ключ, надела откровенный кружевной пеньюар едва скрывавший изгибы тела. Зажгла, потом погасила свечи. Пыталась читать книгу, но, как назло, в спальне нашлись только любовные романы, которые ее ещё больше тревожили.
На чёрном небе зажигались звезды. Половинка луны была похожа на сыр (все же зря от ужина отказалась). От окна ощутимо дуло – ночи в Галлии холодные.
Мелиссу отчего-то это взбесило, она забралась в тёплую постель, опустила полог, скрываясь от сквозняка, и благополучно уснула, едва голова коснулась подушки. Она вообще не знала, что такое бессонница.
Разбудили ее тихий шепот и ласковые прикосновения.
– Мел, детка, ты что же, не ждала меня?
– Макс? – она подскочила на постели и с ужасом уставилась на гостя.
Встрепанная, сонная, со следом подушки на нежной щеке, она была прелестна. Ленты пеньюара давно были развязаны. Кружево совершенно не скрывало округлых полных грудей, живота с ямкой пупка и развилки между ног. Пока она не очнулась, Макс наклонился и поймал пальцами сосок, потянув за него, а по другой груди влажно прошёлся языком. Мелисса пискнула.
– Да? – коротко спросил он.
– Да, – простонала она, обвивая его шею руками и буквально роняя на себя.
– Не спеши, – шептал он, путаясь в своей рубашке. – Ты слишком хороша, чтобы спешить.
Мелисса рвано вздыхала и облизывала его ключицу, прикусывая кожу у основания шеи. Она знала, что оборотни (а Макс однозначно был оборотнем) оставляют свою метку на шее избранницы. Ей хотелось, чтобы Макс это сделал. Ведь тогда он точно женится на ней. Впрочем, женитьба волновала ее сейчас меньше всего, она хотела только его губ на своих губах.
Он не обманул ее ожиданий. Довольно неуклюже разобравшись с одеждой, он, уже совершенно голый, завалился рядом с ней в постель, такой чёрный в белизне ее простыней. Поймал ее рот, запустил пальцы в густые светлые волосы, ласкал ее губы языком, покусывал, втягивал в рот. Спустился короткими поцелуями по подбородку и шее к груди, щекотал дыханием ребра, облизывал, прикусывал… Мелисса металась в его объятиях, зажимая рот ладонями. Стонать и кричать было нельзя – спальни родителей и брата были не так уж и далеко. Его губы коснулись живота в самом низу, где уже начинались жёсткие светлые волоски, и от этого прикосновения ее всю выгнуло.
– Мел, я оборотень, ты ведь должна знать? – тихо предупредил Макс. – Я могу сорваться. Ты слишком хороша.
– Осторожно срывайся, – шепнула она, цепляясь за его плечи и тяня на себя. – Не сделай мне больно.
Другого приглашения Максу и не требовалось. Он и так уже терпел из последних сил. Оборотни в любви бывают буйные, а она девочка нежная, с тонкой белой кожей. Нельзя оставлять следов, нельзя шуметь, нельзя чересчур увлекаться. Он опустился между ее призывно раздвинутых ног, скользнул членом по мокрым, истекающим соком складочкам, стиснул зубы и медленно, осторожно проник в узкое лоно. Она застыла под ним, пискнула, но он уже не мог остановиться, сжал её ягодицы и толкнулся глубже. Ещё глубже. Замер, пытаясь успокоить сорванное дыхание. Мелисса, зажмурившись от хлынувших из глаз слез, слепо искала его губы, уверенная, что поцелуй утешит боль и страх. Так и случилось: он одновременно толкнулся в нее снова языком и членом, и что-то странное, горячее и тёмное вспыхнуло у нее в животе. Макс оторвался от ее губ, прикусил ухо, крепче сжал пальцы, шепнул "прости" и зарычал глухо, вбиваясь в такое узкое, такое сладкое и податливое тело.
Мелисса не могла сдерживать стоны. Боль была забыта, удовольствие накатывалось волнами, она уже не понимала, где находится. Макс оторвался от неё на мгновение, перевернул девушку на живот, сгреб ей под бедра одеяло и снова вошёл. Зажал ей рот ладонью, понимая, что она стонет слишком громко, толкнулся раз, другой, чувствуя её спазмы… и резким движением выдернул член, изливаясь ей на ягодицы и спину.
Она без сил распласталась на постели, вздрагивая, не в силах пошевелиться. Оберлинг вытер свое семя останками пеньюара, который все же ухитрился порвать, перевернул её и замер, в ужасе понимая, что ее бедра в крови, и на постели тоже кровь.
Девственница? Да как такое может быть? После того, что она позволяла делать ему в театре… после того, как он едва не трахнул её в беседке!
Девственница!
Да он порвал ее к бесу, взяв так грубо.
– Мел, нужен целитель, – в панике заявил Макс, хватая рубашку.
– Зачем? – лениво спросила она, потягиваясь и любуясь своим мужчиной.
– Крови много. Тебе очень больно было?
– Мне было очень хорошо, – усмехнулась она. – Боги, я и не подозревала, что это может быть настолько потрясающе!
Он выдохнул, отбрасывая на пол рубашку, забрался снова в постель и крепко ее поцеловал.
– Мне тоже, – шепнул он. – Ты прекрасна.
– Я знаю, – самодовольно кивнула она и поднялась. – Я мыться. Хочешь со мной?
– Наверное, мне пора, – вздохнул Макс. – Иначе я у тебя засну.
– Подумаешь, застукают тебя, – хихикнула девушка, разглядывая порванный пеньюар. – Просто будет скандал на весь свет и тебе придётся на мне жениться.
– Я пока не готов к этому, – честно признался Макс, одеваясь и не замечая, как разом побледнела и закусила губу Мелисса. – Мел, ты, пожалуйста, начни принимать пилюли. Так будет правильно.
– Пилюли? – онемевшими губами переспросила девушка, не понимая. – Ах, противозачаточные. Хорошо. А ты… планируешь повторить?
– А ты нет? – удивился Оберлинг. – Тебе ведь понравилось. Я что-нибудь придумаю, Мел. Всё, я пошёл.
Он ловко выскользнул в окно, едва не свалившись с ветки. Она закрыла створки, задернула шторы и прошипела:
– Чтоб ты грохнулся, скотина.
Пнула со злостью пуфик возле кровати, ушибла ногу и, наконец, расплакалась.
Он не женится на ней. Боги, она отдала свою девственность самовлюбленному уроду.
Тут же вспомнилось, как высокомерно он вел себя при первой встрече, что про Оберлингов говорили всякое… в основном, не лестное.
– Возьми себя в руки, плакса, – громко сказала себе Мелисса, вскидывая голову. – Ты проиграла бой, а не войну. Женится, как миленький. Я его хочу, а значит, он будет моим. Просто нужно чуть больше времени.
1.4. Любовники
Макс вернулся домой и первым делом налил себе виски. Он пребывал в полном охренении. Его зверь внутри скулил, выл и царапался. Он требовал вернуться к такой вкусной и горячей самке. Человеческая часть Максимилиана тоже не отказалась бы вернуться и ещё разок повторить случившееся. Мелисса была хороша. У него никогда не было любовницы лучше. Отзывчивая, смелая, искренняя – и неопытная. От такого сочетания у любого мужчины снесёт крышу. Самая красивая женщина Льена принадлежала ему – и больше никому. Это опьяняло. Развалившись на постели и прихлебывая виски, Макс планировал следующую встречу. В парке? Нет, там слишком много народу. Даже не поцеловаться украдкой. Снова театр? Все же усадить ее на колени в темноте ложи? Определённо, да. Но это только в пятницу, когда будет подходящий водевиль и громкая музыка. Карточный вечер у Цвенгов? О! Вечер у канцлера! Обычно туда не приглашали никого из аристократов, те были слишком ярыми противниками технического прогресса. Но Роберт Стерлинг – инженер. Он только что окончил университет вместе с Джеральдом Браенгом. Ему, возможно, будет интересно. А сестру пусть возьмёт с собой. Там ведь будет и Бригитта, и… и всё. На ужинах у канцлера собирались только мужчины. Макс непременно предложит лорду Браенгу пригласить нескольких дам. Это скрасит их вечер.
Утром Максимилиан не удержался и заглянул в лавку с нижним бельем. Купил ей пеньюар – почти такой же, как тот, что пал в неравном бою. И кружевных панталонов с разрезом в самом интересном месте. И дюжину шёлковых чулков.
– Ваша женщина счастливица, – сахарно улыбнулась Максу смуглая продавщица с раскосыми глазами. – У вас отменный вкус.
Отчего-то и эта понимающая улыбка, и намек на то, что подобные вещи дарят только содержанкам, его разозлили.
А в самом деле, кто ему Мелисса? Любовница? Но любовницы не бывают девственницами и не смотрят так доверчиво. Любовницы – это обычно вдовы или замужние дамы, опытные, страстные, готовые на любые эксперименты. К любовницам приходят тайно, под покровом ночи, скрываясь от всех – а потом хвастаются своими победами в кругу близких друзей.
О Мелиссе не хочется даже брату рассказывать. Она слишком хороша и нежна. А вот прокатиться с ней в мобиле по городу или пригласить на конную прогулку в парк можно. И ловить завистливые взгляды приятелей и знакомых. Но тогда выйдет, что он за ней ухаживает, а это в глазах света почти что помолвка. Зачем дурить девушке голову, если жениться он не хочет?
В отличие от отца, который был женат аж четыре раза, Максимилиан не стремился к семейным узам. Его жизнь была слишком хороша, чтобы пускать туда женщину, даже такую милую, как Мелиссу. Разве что ради детей… но у него куча племянников – у старшей сестры целых пять детей. С наследниками вопросов не возникнет.
Он все понимал, но увидеть её очень хотелось, и Макс не выдержал, поехал к ней и сообщил её отцу, что хотел бы пригласить Мелиссу покататься на лошадях в парке. Лорд Стерлинг милостиво согласился.
На ней была ярко-синяя юбка с разрезами по бокам, штаны и сапоги для верховой езды под ней, смешная шляпка-цилиндр с павлиньим пером и белоснежный газовый шарф, хотя на улице было тепло. В седле Мелисса предпочитала ездить по-мужски.
Макс тут же сообщил ей, что это разумно. Она засмеялась, сказав, что их семейный врач считает иначе. Он говорит, что в мужском седле у женщин развиваются совсем не те мышцы, которые нужны. Макс уверил, что у неё самые прекрасные мышцы в мире, особенно в районе бёдер. Она покраснела и перевела разговор на лошадей.
Уже в парке Макс обнаружил, что рассказывает ей о своей работе, о сестре и её степном муже, об учебе в университете – словом, не флиртует и не соблазняет ее, как собирался, а ведёт не просто приличную, а ещё и интересную беседу. Не то, чтобы это было странно – Макс был вполне воспистанным мужчиной, но про Мелиссу Стерлинг говорили, что она "чудо что за дурочка", а перед ним была женщина, которая неплохо разбиралась в лошадях и в технике и даже умела водить мобиль.
– А что там сложного? – вскинула она свои светлые брови в ответ на его недоумение. – Играть на клавесине и то сложнее. И вообще, мобиль – прекрасное изобретение. А про поезд и говорить нечего. Мы с семьёй каждую осень ездим на воды во Франкию, в Валессийские купальни. Так на карете трястись неделю и останавливаться на каждом постоялом дворе или за два дня на поезде добратся – огромная разница. А говорят, Джеральд Браенг с отцом хотят создать такой механизм, чтобы по воздуху летать. Нет, ты представь только!
– Я понял, – кивнул Макс. – Хочешь на ужин к канцлеру? Добуду приглашение для твоего брата на двоих.
– Хочу! – сияющими глазами поглядела на него Мелисса.
– Боги, никогда не думал, что можно занимать девушку разговорами о летающих механизмах, – мягко улыбнулся Оберлинг. – Ты невероятная.
– Это ты невероятный, – неожиданно серьёзно ответила Мел. – С тобой не нужно притворяться дурой. Это здорово.
Ее слова словно били под дых. Максу впервые было очень стыдно за то, что он наговорил ей в первую встречу. И за вечер в театре. И за вчерашнюю ночь. Почему он просто не начал за ней ухаживать? Почему сразу потащил в постель? Она откинула светлую прядь волос с вспотевшего лба, лукаво улыбнулась, демонстрируя ямочку на шечке, и он вспомнил, почему. Потому что она бесовски соблазнительна и ещё целуется так, что его даже от воспоминаний потряхивает.
– Мел, давай сюда, – указал он ей на тропинку. – Там пруд.
Мелисса кивнула и поехала за ним следом. Он помог ей спешиться на берегу пруда, огляделся и жадно, торопливо поцеловал её в губы. Кажется, никто этого не видел.
1.5. Ужин у Браенгов
Мелисса не так уж часто бывает в королевском дворце, а уж в части, где обитает канцлер и его семья и вовсе не была ни разу. Ей всё любопытно: какие обои тут, какая обстановка? Почему стражников мало? Почему маг-светильников нет, везде газовое освещение?
Брат ее тоже вертит головой: для него приглашение на ужин во дворец – невероятная честь. Конечно, Мелисса ему пояснила, почему ему достались такие шикарные карты, но он, конечно, не поверил. Думает, что это заслуга Джерри, наивный мальчик.
Ужина как такового нет. Стол накрыт как на фуршете, много маленьких пирожных, фрукты, кофе, канапе… и чертежи на столах и на стенах. Роберт тут же залипает возле одного из них.
Макса нигде не видно.
Ее высочество Бригитта ласково улыбается Мелиссе.
– Так вот вы какая, – кивает она. – Девушка, вскружившая голову нашему главному ловчему! Красавица, впрочем, и неудивительно. Стерлинги, они такие. Моя бабушка родом из Стерлингов, мы с вами давние родственницы.
Бригитте лет семьдесят, кажется, но выглядит она моложе: невысокая, хрупкая, с красиво уложенными белыми волосами и тёмными глазами, в закрытом платье, скрывающем руки и шею. Голову держит гордо, улыбается с достоинством. Красивая женщина. Мелиссе она нравится. Ей вообще нравится царящая здесь атмосфера, нравится сидеть в кресле и слушать канцлера, пытаясь понять, почему это тёплый воздух легче холодного и как выделить водород. Жаль, что у неё нет никаких выдающихся способностей, зато она умеет играть на клавесине и, не ломаясь, соглашается развлечь господ инженеров музыкой.
Макс появляется к концу вечера, хмурый и усталый, бросает небрежно "дела в управлении" и накладывает на тарелку гору бутербродов. Мелисса смотрит на него с нежностью. Ей хочется поцеловать его, чтобы складка между бровей пропала.
– Прогуляемся? – предлагает девушке Бригитта.
Отказать ей немыслимо и, про себя ругаясь самыми непотребными словами, Мелисса поднимается следом за ней. Оказалось, что зря она злилась. Бригитта подмигивает ей и просит подождать в одной из комнат, и через мгновение тут появляется Макс, от которого вкусно пахнет кофе.
– Я скучал, – шепчет он. – Иди ко мне. На тебе то самое белье?
Он все же подарил ей те кружевные панталоны, и пеньюар тоже подарил, даже на дерево опять влез, правда, на этот раз пришлось стучать в окно. Но он не жалел о своих авантюрах.
– А ты проверь, – предлагает Мелисса, расстегивая пуговицы на его жилете и с наслаждением забираясь под его рубашку.
– И проверю, – бормочет Макс, оглядываясь. – На диван, Мел. Встань коленями сюда.
Он заставляет ее упереться руками в резную спинку дивана, задирает ее юбки и входит рывком, даже не подумав проверить, готова ли она к столь грубому вторжению. Она, пожалуй, не готова, но первые же толчки вызывают волны удовольствия, а его пальцы, скользнувшие между ног и ласкающие пульсирующий бугорок, сводят ее с ума окончательно и бесповоротно.
– Не шуми, – опаляет дыханием ее шею он.
– Сам не шуми, – стонет Мелисса, отставляя зад и двигаясь в унисон с ним. – Боги, Макс!
Он рычит, целуя ее плечи, цепляясь за ее бедра, вбиваясь в нее, спеша скорее достичь разрядки, пока их не хватились.
Его начинают бесить эти свидания украдкой, эти попытки увидеться, найти место и время. Мелисса любит его – он не может этого не чувствовать. Она соглашается на всё, что он предлагает. А его трясёт от злости, когда он видит её флиртующей с другими мужчинами, но предъявить ей нечего – он никто, просто любовник. Даже не жених.
– У меня проблемы на работе, – сообщает он, убирая платком следы запретной страсти и поправляя ее платье. – Мне нужно будет уехать на неделю, может, больше.
– Я буду скучать.
– Я тоже. Мел, что насчёт театра? Завтра. Пойдешь?
– Макс, тебе не кажется, что это уже неприлично? Мы слишком часто вместе показываемся на публике. Болтать начнут.
Она права, но это снова его злит.
– Я вернусь, и мы обсудим этот вопрос, – обещает он. – Мел… я очень хочу с тобой в театр.
Она соглашается, конечно, потому что тоже хочет… в театр. У неё свои планы.
1.6. Коварная соблазнительница
Сегодня в театре комедия с переодеваниями: про сбежавшую принцессу и ее жениха. Мелисса уже видела ее, да и книгу, по которой поставили пьесу, читала. Свет выключен, Макс с любопытством смотрит на сцену. В зале такая тишина, что слышна каждая фраза. Он явно ни на что не рассчитывает сегодня, а действительно позвал ее в театр. Но Мелисса жаждет мести. Она прекрасно помнит его прошлую выходку. Поэтому осторожно сползает с кресла вниз и тянется к застежке его брюк. Макс не понимает, чего она хочет, но охотно принимает её игру. Она приспускает его белье и уверенно обхватывает пальцами уже хорошо знакомый ей член. Ласкает его, возбуждая – на это много времени не требуется, а потом тянется к нему губами. Макс нервно выдыхает. Каждый шорох, каждый громкий вдох может быть услышан. Необходимость соблюдать тишину заводит обоих. Мелисса влажно проходится по горячему напряженному органу языком, прикусывает, захватывает губами, и Макс шипит сквозь зубы, хватая ее за волосы. Ему хочется стонать, взвыть от удовольствия, оторвать ее от себя, разложить на перилах ложи и трахнуть так, чтобы она навсегда разучилась его дразнить. А ещё укусить её в плечо до крови, оставить свою метку, чтобы никто даже приближаться к ней не смел. Внутренний зверь рычит от вожделения. Максу уже плевать на тишину. Член с влажным причмокиванием скользит в ее нежном рту. На сцене стучат палки, звенят копья, идёт бой, заглушая все неприличные звуки. А потом зал взрывается хохотом от какой-то реплики героини, а Макс со громким стоном кончает ей в рот и обмякает в кресле.
А ведь он просто хотел побыть с ней. Поглядеть пьесу. Посмеяться. Коварная соблазнительница!
***
Две недели без него – это очень долго. Мелисса без аппетита завтракала, без удовольствия гуляла, ходила по магазинам и делала прочие важные дела. Она и сама не понимала, как сумела так привязаться к Оберлингу за короткое время, но без него было тоскливо – хоть вой. Она даже плакала по ночам, обнимая подушку, ей хотелось немедленно его увидеть. Разыскать, вцепиться в его жилетку и потребовать, чтобы он никогда больше не покидал ее.
Самое противное, что даже поговорить об этом не с кем. Родители не поймут. Подруги – да они все завидовали и прочили ей, что он ещё долго будет водить её за нос и вообще неизвестно, женится ли. Не сделал предложения в первую неделю – значит, не имеет серьёзных намерений. Брат ее просто убьёт, если узнает, что ее отношения с Максом давно перешли в интимную стадию, нет, ее не убьёт, убьёт Макса.
На музыкальный вечер у Цвенгов ей идти не хотелось хотя бы даже потому, что именно в их беседке они с Максом впервые поцеловались. Но Роберт уговаривал – ему не нравилось подавленное настроение сестры. Он понимал, что она влюблена и тоскует по Оберлингу, но нельзя же запираться дома в четырёх стенах! Вернётся ее Макс, никуда не денется. Просто работа у него такая. Не первый раз, не последний.
Мелисса вняла голосу разума в лице ее младшего брата, да и платьем новым похвастаться хотелось. Вечер начался не так уж и плохо: она станцевала пару танцев, сыграла гостям на клавесине, полистала книги в библиотеке Аманды Цвенг. Одну выбрала для себя, села в уголочке, не обращая внимания на мельтешение гостей. Ух, какие у Аманды занятные книжицы! Мел даже увлеклась немного. Почувствовала на себе чей-то взгляд, подняла глаза… Радость затопила ее волной, она просто засияла от счастья. На нее смотрели знакомые голубые глаза. Макс вернулся! Ей показалось, что он немного похудел, чуть загорел, одет слишком ярко, но сомнений не было: это ее любимый. Едва удержалась, чтобы не вскочить и не кинуться к нему при всех. Для вида полистала страницы, отложила книгу, медленно – о, как же медленно! – поднялась и подошла к мужчине, цедящему из широкого тяжёлого стакана свой любимый виски.
– Лорд Оберлинг, вы давно вернулись?
Он поглядел на нее как-то странно, склонил голову, улыбнулся краешком губ.
– Леди Стерлинг. Сегодня вернулся.
– Почему так долго?
– Служба такая.
Мелисса кивнула, удовлетворённая ответом, прикоснулась к его руке, сплела с ним пальцы.
– Не желаете ли поглядеть на книги в библиотеке? – шёпотом спросила она. – Или воздухом подышать? Здесь есть прекрасная беседка.
– Пожалуй, здесь немного душно, – согласился с ней Оберлинг. – Только шаль не забудь, на улице свежо. Я приду чуть позже.
Она вздохнула блаженно, влюбленно на него посмотрела и отошла. Щеки пылали, в животе скрутился тугой узел желания. Как же она соскучилась! Как ей хочется целоваться с ним – до боли в губах, до потери дыхания. Хочется сильных рук на ее теле. Хочется жаркого шепота в ночи.
Она ждала его в беседке, вспоминая, как они впервые здесь целовались, нетерпеливо притопывала ножкой, а едва он появился – кинулась ему на шею и принялась целовать. В первый момент он явно растерялся от такого напора, но быстро пришёл в себя. Целоваться Оберлинг умел всегда: дразнить ее языком, покусывать нежные губы, сводить ее с ума.
– Я скучала, – простонала она ему в рот. – Хочу тебя сейчас.
– Прямо здесь? – хладнокровно уточнил мужчина, оглядываясь.
– Никто не придёт.
Он кивнул, легко подхватил ее за талию и посадил на перила беседки.
– Держись, рыбонька, – усмехнулся он и задрал ее юбки. – Ммм… как я люблю эти франкийское белье!
– Что ты делаешь? – растерянно пискнула Мелисса, когда он нырнул ей между ног и уткнулся носом… туда, в общем, уткнулся.
– Ноги пошире раздвинь, – привычно скомандовал Оберлинг. – Давай, рыбонька.
– Почему рыбонька? – простонала девушка, подчиняясь его приказу.
– Потому что ты молчать сейчас будешь, чтобы никто не услышал.
Его пальцы привычно скользнули между припухших от желания складочек, Мелисса вцепилась в перила беседки, чтобы не упасть.
Пальцы сразу же сменил горячий, очень горячий язык. Мужчина пробовал ее на вкус, слизывая её соки, нашёл бусину клитора, играя с ней, теребя, посасывая. Мелли всхлипывала жалобно, постанывала, запрокидывая голову и изгибаясь.
– Макс, боги, Макс!…
Он замер на миг, усмехнулся, а потом проник в нее сразу двумя пальцами, чуть сгибая их и двигаясь быстро-быстро. Мелисса, и без того возбужденная до предела, громко застонала в ночи и едва не свалилась с перил, когда сладкие волны поглотили ее сознание.
Оберлинг успел ее подхватить, прижал к себе, укачивая. Она чувствовала, что он возбужден, что сердце у него колотится так громко, что едва не выпрыгивает из груди. Скользнула рукой по его животу вниз, но он поймал ее ладонь и крепко сжал.
– Не сейчас, леди. Слишком мало времени.
Она это понимала, он любил растягивать удовольствие, менять позы и ритм. Ему часто было мало одного раза. Поэтому она кивнула. Оберлинг приподнял ее подбородок пальцами и осторожно поцеловал в уголок рта. Его губы пахли… пахли ее соками. Мел нерешительно приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Чувствовать свой собственный вкус, кисловатый и чуть терпкий, было настолько дико, что у неё снова закружилась голова и подкосились колени.
– Довольно, я же не железный, – оторвался от неё мужчина.
– Я оставлю открытым окно, – смело шепнула Мел. – Приходи.
– Не сегодня, мне кучу отчётов сдавать. Как насчёт прогулки завтра?
– С удовольствием. Макс, полнолуние скоро.
– Я знаю. Что ты предлагаешь?
– Мы уезжаем за город, ты ведь знаешь, отец у меня терпеть не может полнолуний. Он не оборотень, но крови в нем звериной много. Бесится каждый раз. Приезжай к нам. Родители не против.
– Я подумаю.
– Макс…
– Что, красивая?
– Помнишь, ты говорил… что вернёшься, и мы обсудим… про наши отношения.
– Ты хочешь замуж? – прямо спросил ее Оберлинг, заглядывая в глаза.
– Я ведь сразу тебе об этом говорила.
– Я женюсь на тебе, – пообещал мужчина.
Мелисса опустила ресницы. Отчего-то никакого торжества она не испытывала, наоборот – плакать хотелось. Но ведь она так ждала этих слов! Почему же теперь ей хочется спрятаться?
– Мелисса, иди в дом, – крикнул с крыльца Роберт. – Холодно!
– Да, Мелисса, иди в дом, – подтолкнул ее Оберлинг. – Я завтра за тобой заеду. Иди, а то правда – простудишься.
Она кивнула, поправила шаль на плечах, поднялась на носочки, быстро целуя любимого в губы, и побежала к брату, оставляя хмурого мужчину в беседке.
Роберт отчего-то больно ухватил сестру за локоть и повел ее не к дверям в дом, а к гаражу.
– Ты чего? – возмутилась она.
– Это ты чего? – рыкнул он. – Совсем рехнулась? Это же просто позор! А если бы вас кто-то увидел?
– Макс сделал мне предложение, – довольно улыбнулась Мелисса. – Всё хорошо, не ругайся.
– Макс сделал? – внимательно посмотрел на нее брат. – Уверена?
– Ну конечно.
Она наконец-то почувствовала себя счастливой. Ей хотелось петь и плясать. И даже скучная физиономия её зануды-брата не портила настроение.
Наутро ей принесли огромный букет лилий с запиской "Прости, крошка, не успеваю, отчеты". Лилии она не любила, расчихалась и велела поставить вазу в столовую, где никто почти и не бывал. А спустя пару часов курьер доставил ещё один букет – на этот раз совсем небольшой, фиалковый. Записка в нем нашлась с трудом, под самой лентой, да это и понятно: никто не должен был ее увидеть, кроме Мелиссы.
"Соскучился. Думаю о тебе. Оставь открытым окно".
Мелисса улыбнулась, качая головой: он вообще ее слушал в беседке? Ведь она же сказала, что уезжает в загородное поместье. Что ж, наверное, вспомнит. Когда увидит, что дом пуст.
Семейство Стерлингов приехало в свою усадьбу, прислуга разложила вещи, бабка, которая жила здесь постоянно, успела вынести всем мозг и испортить настроение. Мелисса непременно переодевалась к ужину – ждала. На второй вечер по аллее зашуршали шины мобиля. Мел хотелось бежать со всех ног, но так было нельзя, нужно сдерживать свои эмоции, и поэтому она степенно вышла на крыльцо, понимая, что надо предупредить жениха о том, что леди Анна Стерлинг лютой ненавистью ненавидит всех Оберлингов.
Из мобиля вышли двое. Два Макса. Два совершенно одинаковых Оберлинга. Нет, немного все же разных. У одного была ссадина под глазом, а у другого разбитая губа.
Ничего не понимая, побелевшая девушка переводила взгляд с одного Макса на другого.
– Позволь представить тебе моего брата Тьена, – наконец, выдавил из себя один из Максов. – Надеюсь, приглашение в гости в силе.
Мелисса поняла, что ещё немного – и она впервые в жизни упадёт в обморок. В глазах потемнело, корсаж вдруг стал очень узким и тисками сдавил грудь. Оба Макса бросились ее ловить. Она осела им на руки с тихим стоном.
