Текст книги "Лингус (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)
Мариана Запата
Лингус
Главы: 59 глав+Эпилог
Переводчик: Ольга С.
Редактор: Ленуся Л.
Вычитка и оформление: Анастасия Я., Натали И.
Обложка: Таня П.
Глава 1
– Не хочу туда идти, – огрызнулась я, упираясь ногами в бетонный пол.
– Ты не можешь сейчас отступить! – прошипела моя лучшая подруга Николь. Она схватила меня за локоть и потянула в направлении стеклянных дверей, которые находились перед нами. – Идем, сучка!
Ужасная идея. Я знала это с того момента, как она заговорила об этом более двух месяцев назад. Когда она упомянула, что пойдет на выставку, то украдкой подмигнула мне и сказала: «Мы идем на конференцию, и ты обкончаешься! Врубилась?» Да, я врубилась. К-охренительному-сожалению. И вот они мы, стоим с пропусками на шеях прямо у входа в конференц-зал, а мне хочется блевануть и умереть (без разницы в какой последовательности я совершу оба эти действия).
– Никки, я действительно не хочу туда входить. Ну, пожалуйста, – взмолилась я.
Она просто закатила глаза и с раздражением вздохнула.
– Плевать. Я получила пропуск, и мы идем. Ты знаешь, как сложно было отыскать этих плохишей? – спросила она, указывая на ламинированные карточки, висящие на наших шеях. – Чертовски сложно. Так что мы пойдем туда, хочешь ты этого или нет.
Я сразу осмотрелась, наблюдая за разнообразными группами людей, сновавшими вокруг. Здесь находились мужчины и женщины всех возрастных категорий, некоторые были одеты в повседневные джинсы и футболки, другие – иначе. Крохотные юбки, туфли на платформе, кожаные брюки и нижнее белье – таким был стиль, в который облачились эти люди. Я резко вдохнула и попыталась игнорировать тот жар, от которого, уверена, мои щеки пылали огнем. Никто не замечал нас; мы обе были одеты довольно консервативно по сравнению с другими людьми, находящимися здесь.
Теперь я чувствовала себя не в своей тарелке. Мои узкие джинсы, синяя блузка и балетки казались здесь настолько неуместными, что я ощущала себя так, словно играю главную роль в «Алисе в стране чудес».
– Никки… – захныкала я, как маленький ребенок.
– Заткнись. Позже ты еще благодарить меня будешь, – фыркнула она и снова потянула меня за локоть.
Я знала, что спорить с ней бессмысленно. Николь Джонассон всегда добивалась своего. Всегда. Это одна из черт, которые мне нравились в ней больше всего; она была бесстрашной и сильной. Несмотря на ее доминирующую позицию и дерьмовые разговорчики, Никки была едва не лучшим человеком на планете. Вам просто нужно узнать ее поближе. Когда я впервые встретила ее на уроке английской литературы, она как раз закончила грозиться проделать новую дырку в заднице парня, который не придержал дверь для ученика-инвалида из нашего класса. Никки высокая, со светлыми волосами, карими глазами и просто абсолютно обалденная.
Я влюбилась в нее после того, как она посмотрела на студента свирепым взглядом и раздраженно пробормотала: «Я проникну ночью в твою комнату, когда ты будешь спать, и навалю кучу дерьма на твое лицо, если ты еще хоть раз забудешь придержать дверь для другого человека». Естественно, пару лет спустя мы столкнулись с ним и подловили на том, как он минимум минуту держал дверь открытой для следующего за ним человека.
Подруга была такой, какой хотелось быть мне – сильной и уверенной. Не существует ничего, что было бы Николь – или Никки, как я обычно ее называла – не по зубам.
Включая меня.
– Боже, – простонала я, когда она потащила меня за собой через стеклянные двери.
Двое охранников, стоящих у дверей, проверили наши карточки и впустили на конференцию. У входа висело огромное изображение хорошенькой рыжеволосой со спермой, растекающейся по всему лицу, и я изо всех сил старалась сделать вид, что верю в ее притворное удовольствие. Большая часть жидкости прилипла к ее ресницам, и я не могла не задаться вопросом: насколько сильно ей после этого жгло глаза?
– Идем, Кэт, – окликнула меня Николь, направляясь прямо к одному из стендов, расположенных у входа в выставочный зал.
Я медленно шла за ней, глядя на совершенно незнакомых людей, которые повсюду ходили и толпились у стендов, как дети в кондитерской. Ну, думаю, это похоже на большой магазин с конфетами и игрушками… для взрослых. Ха.
– Кэт! Посмотри на это! – взвизгнув, моя лучшая подруга обернулась с огромным фаллоимитатором, зажатым в ее руке.
О боже. Как я вообще позволила ей затащить меня на долбаную порно-выставку?
Глава 2
Николь прищурила карие глаза при виде ошеломленного выражения, которое, я была уверена, застыло на моем лице. Клянусь, я ничего не могла с собой поделать. Мне нравились фаллоимитаторы. Они стали моими лучшими друзьями за последние, скажем, три года. Но кто считал? Мысль о том, что каждый человек, находящийся здесь, узнает о том, что они мне нравятся, немного пугала меня.
Ладно, сильно пугала.
Никки поставила массивный, невероятно горячий артефакт обратно на стол. Она подошла ко мне. Ее красивое лицо исказил хмурый взгляд.
– Кэт? Тебе лучше стереть это чертово выражение со своего лица, иначе это сделаю я.
Моя спина мгновенно напряглась. Дело в том, что Николь не произносила угроз впустую. Если говорит, что сбила вашу собаку, которая нагадила у нее во дворе, значит она это сделала. Я не шучу, а она любит собак. Так же она любит меня. Ну, я знала, что она даст мне пощечину.
– Здорово, – проворчала я, уставившись в пол, как ребенок, которого только что отругали. – Просто я так неловко себя чувствую…
– Кэтрин Бергер? – Она схватила меня за подбородок и приподняла лицо, чтобы посмотреть мне в глаза. – Повторяй за мной. Меня зовут Кэт Бергер, и я люблю порно. Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться тем, как трахаются два человека.
– Меня зовут Кэт Бергер, – простонала я, стискивая зубы после каждого слога. – Мне нравится порно. Нет ничего плохого в том, чтобы наслаждаться тем, как трахаются два человека.
Николь отпустила мой подбородок и посмотрела на меня с широкой идеальной улыбкой.
– Отлично, детка. А теперь повеселимся! – радостно сообщила она и потащила меня обратно к столу, у которого была несколько секунд назад.
Мне казалось, что на нас все смотрят, но на самом деле никто не обращал внимания на меня и Златовласку рядом со мной. Я была вся на нервах, а руки потели как сумасшедшие, так что, уверена, мои подмышки от них не отставали. Боже, я чувствовала себя идиоткой. Николь откашлялась, и я поняла: это предупреждение, чтобы я справилась с этим, пока она не влепила мне оплеуху.
Симпатичный пожилой мужчина, сцепив руки за спиной, стоял за столом и широко улыбался, пока Никки хватала почти каждый проклятый фаллоимитатор в руки и так пристально рассматривала, словно мы покупали фрукты. Она спрашивала у него что-то типа: «Ничего, если я заморожу его? А на сколько его хватит? Мне понадобятся какие-нибудь специальные чистящие средства?» Эта сучка была еще более безумной, чем я думала. Клянусь, мое влагалище сжалось от мысли воткнуть в него что-то холодное. Часть меня надеялась, чтобы этот мужчина сказал ей, что она может использовать стеклоочиститель «Виндекс», но он этого не сделал.
– С тем же успехом можно положить его в рот, – усмехнулась я, когда она вертела один, предельно понятный, симпатичный розовый фаллоимитатор в паре сантиметров от своего лица, рассматривая дизайн.
Николь весело фыркнула и положила его обратно, сказав милому мужчине, что вернется позже. Когда мы двигались по первому ряду палаток, она держала меня под руку. Здесь было так много людей, что я не знала, что и думать. Я не совсем понимала, чего ожидать от порно-выставки, но до сих пор все сторонние наблюдатели казались обычными ребятами. Я даже заметила несколько кроксов и вздрогнула, вспомнив, что мой доктор носил кроксы, и мне очень сильно не хотелось увидеть бы его здесь.
– Никки, что мне делать, если я увижу кого-то из знакомых? – спросила я.
Знаю, меня не должно волновать, что думают люди. Обычно мне было все равно, но от мысли, что я могу быть поймана на порно-выставке, скажем, моим соседом, другом моей мамы, почтальоном, начальником или просто могла напугать кого-нибудь, кого знала, я чувствовала себя крайне некомфортно. Мы с Николь обсуждали это не реже одного раза в полгода. Мы обвиняли общество в том, что секс считается чем-то грязным и неправильным.
В сексе не было ничего плохого. Нет ничего плохого в мастурбации, минете, анале и тому подобном. Честно говоря, не было ничего плохого ни в чем, связанном с сексом, кроме зоофилии, о которой я даже думать отказывалась. Но я все еще стеснялась, что кто-нибудь меня здесь узнает, и от этого чувствовала себя дерьмово. Я хотела чувствовать себя в безопасности и беспечно, как Николь.
– Что ж, кое-что ты могла бы сделать. Есть такая штука, как взять и поздороваться. Слышала о такой?
Я рассмеялся, когда мы остановились перед очередной палаткой с широким ассортиментом блестящих, желеобразных игрушек, и я поняла, что слегка взвизгнула от возбуждения. Осмотревшись по сторонам, чтобы убедиться, что моя воспитательница из детского сада не стоит поблизости, я наклонилась через стол, чтобы рассмотреть сокровища, расставленные на синем бархате.
После того, как продавщица (и вновь это была симпатичная женщина средних лет, одетая в футболку с надписью «Я люблю Нью-Йорк» и в джинсовые шорты) показала мне фантастический красный колибри (Примеч.: многофункциональный вибратор для клитора) и продала мне еще парочку изысканных атрибутов, мой кошелек полегчал на тридцать долларов. К счастью, я пришла подготовленной к подобному и спрятала нового маленького друга в гигантскую сумочку. Никки в этот момент засмеялась и тоже выгребла тридцать баксов из своего кошелька.
– Они очень симпатичные, – произнес мне в ухо слишком гнусавый голос.
– Э-м-м, – пробормотала я, оборачиваясь, чтобы посмотреть на обладателя такого жуткого голоса, словно он доносился из задницы. Невысокий коренастый мужчина в очках, которые едва держались на его переносице, стоял передо мной со странной ухмылкой на лице.
– Стоит включить его на четвертый режим вибрации, и чувствуешь себя невероятно, – он чуть ли не простонал, закатив глаза и все такое, будто мысленно пережил это приятное воспоминание.
Откуда, черт возьми, этот человек знал, как ощущается четвертый режим вибрации?
Я схватила Николь за предплечье и потащила прочь от палатки настолько быстро, насколько, черт возьми, могла, пока этот мужчина не опомнился. Именно такого человека я ожидала встретить на слете любителей порно. По моей коже пробежали мурашки, когда я попыталась мысленно избавиться от его образа с закатывающимися глазами.
– Подожди, – прошипела Никки, убирая свою покупку в сумочку. – Какого черта это было?
– Вибрация на четвертом режиме, – просто ответила я, и она поморщилась, кивнув.
– Отвратительно, – согласилась она и начала изучать что-то похожее на брошюру. Она с торжественным видом кивнула, обнаружив то, что искала, и подмигнула мне. – Окей, вот что мы будем делать. Нужно с пользой провести время. Я хочу увидеть этого гребаного секс-зверя, Калума Бурро, – сказала она с жарким испанским акцентом. У нее никогда не получалось произнести его имя с серьезным выражением лица, а я не могла его слушать с таким же выражением. Калум Бурро – ее самый любимый порно актёр. Да, у нас есть любимчики. И вот что забавно – его фамилия явно была не Бурро. Я бегло говорила по-испански. Поэтому знала, что «burro» переводится как «осел». Серьезно, я могла понять, почему он выбрал именно такой сценический псевдоним в порно. У этого мужчины причиндалы, как у коня. Да, я знаю, что осел – не конь, но уловила его прикол.
– Через час он будет раздавать автографы, так что мы должны пойти туда и сделать все, что хотим, – продолжила она.
Я выхватила брошюру из ее рук и быстро просмотрела. И поняла, что если бы я пришла сюда (а я пришла), то попыталась бы извлечь максимум пользы из этого дерьма. Я чуть не завизжала от возбуждения, когда увидела в списке лиц, раздающих автографы, имя, которое искала. «Спасибо, Господи», – мысленно проговорила я. Мне действительно было неловко находиться здесь, и если это был единственный раз в моей жизни, когда я оказалась на порно-выставке… Ну, черт возьми, я собиралась обратиться за помощью к своей внутренней Николь и воспользоваться ею, даже если она продержится всего минуту.
– Плевать, что мы будем делать. Мы идем к палатке Эндрю Вуда, даже если мне придется исповедаться у священника, чтобы добраться туда, – заявила я со всей уверенностью, на которую была способна.
Глава 3
Никогда раньше не видела Николь такой взволнованной.
Нет, я видела ее взволнованной, но настолько – впервые. Ее могла взбудоражить любая мелочь: распродажи в «Мейсис», идеальные места в кинотеатре, которые я находила; когда покупала ей мокко с белым шоколадом в «Старбакс»; увольнение сотрудников, которые напортачили – и все в этом роде. Однако, сейчас ее реакция была неслыханной. Я очень сильно сомневалась, что дрожь от возбуждения являлась частью ее ДНК. И понятия не имела, что ее красивые, почти золотистые глаза могут блестеть, как у ребенка, оказавшегося в Диснейленде. Я также, черт возьми, не знала, что она начинала трепаться со скоростью тысяча слов в минуту, когда находилась под сильным впечатлением.
Господи, за что мне это?
По тому, как она вела себя в очереди, любой другой человек мог бы предположить, что она была на высоте. Ее густая льняная грива покачивалась из стороны в сторону, когда она всматривалась в проход между палатками, пытаясь разглядеть «любовь всей своей жизни». Никки была самой красивой девушкой, которую я когда-либо встречала. В сочетании с преданностью своим близким, которая посоперничает с немецкой овчаркой, и страстью защищать других, Никки походила на стихийное бедствие. Она была настоящей внутри и снаружи. И она точно знала, чего хочет от жизни, что только усиливало ее потрясающую индивидуальность. И теперь она желала попасть на радар Калума Бурро. У меня не было никаких сомнений в том, что получеловек-полуконь даже не догадывается, что его ждет.
– Кэт, у меня макияж в порядке? Ничего не потекло, а? Сиськи хорошо смотрятся? – спрашивала она.
Я изо всех сил старалась не закатить глаза, потому что на самом деле все это было чертовски мило, несмотря на то что ее легкомыслие граничило с раздражением. Хотя мне нравилось, когда Никки была счастлива.
– Твое лицо, как всегда, прекрасно, моя дорогая, а огромные сиськи выглядят так, что на них хочется покататься как на моторной лодке. – Я подмигнула ей, и она усмехнулась.
Короче говоря, она хотела, чтобы Калум прокатился на ее буферах. Я целых тридцать минут смеялась до усрачки, когда она призналась мне в этом пару месяцев назад. И совершенно точно он мог это сделать. Я лично видела эти обнаженные фото больше раз, чем могла сосчитать, и ее девочки были безупречны.
– Черт, мне нужно сходить в туалет. Придержишь за мной местечко? – спросила она, и я кивнула.
Он не планировал выходить и раздавать автографы еще десять-пятнадцать минут, но перед нами уже стояли восемь человек и, по крайней мере, еще десять – позади. Восемь сучек впереди были одеты как дрянные версии деревенщин в микроскопических обрезанных джинсовых шортах. Словно этого было недостаточно, на престарелых чудиках позади нас было столько косметики, словно они сметали все в «Сефоре» как минимум месяцев шесть подряд. Было довольно странно осознать, что все эти люди вокруг меня время от времени дрочили, созерцая Калума Бурро. Мысль о том, что женщина, которая стоит позади (достаточно взрослая, чтобы быть моей прабабушкой, и одетая во что-то, вдохновленное готикой эпохи Возрождения), наслаждается так в одиночестве, пробудила во мне желание соблюдать дистанцию.
Я старалась держать голову опущенной. Нервозность, которая бурлила в моих венах от того, что меня мог застукать кто-то, кого я знала, была просто невыносимой. Я же в штаны навалю, если встречу здесь знакомых.
О, Господи.
– Я вернулась, сучка, – сообщила Николь пару минут спустя, вставая рядом со мной.
Когда подошла ее очередь, то я внезапно поняла, что у Никки в руках не было (в отличие от всех остальных женщин) ни диска, ни журнала, которые бы он мог подписать.
– Что он подпишет? – с подозрением спросила я ее.
– Мою задницу, Кэт. Что же еще? – ответила она, словно я – идиотка, и должна была бы догадаться. Она мгновенно оттянула край джинсов, обнажая участок загорелой кожи прямо над своей задницей.
– Шикарно.
За столом для автографов появился парень с мелированными волосами, с укладкой из тонны геля, резво размахивая руками.
– Дамы! Через минуту Калум начнет автограф-сессию! Спасибо за терпение! – прокричал он толпе.
Никки завизжала, как свинья, и начала прыгать, словно свихнувшийся кролик. Сейчас она скорее вела себя как наша подруга Зои, чем походила на саму себя, но было слишком забавно испортить удовольствие, когда я засмеялась над ней, что стало причиной ее смущения. Мысленно я отметила делать так и дальше, чтобы почаще наблюдать такую реакцию.
Она заметила в проходе светловолосую копну вьющихся волос, возвышающуюся над всеми. Этот человек был ростом метр девяносто, если не выше, и сложен как полузащитник. Лично мне больше нравились телосложения футболистов с их поджарыми мускулами, но кому, черт возьми, было не плевать на это, когда прямо здесь находилось горячее великолепие во плоти. На нем была футболка слишком маленького размера, подчеркивающая огромные мышцы груди, рук и спины. Что меня удивило, так это большая идиотская улыбка, которая не покидала его лицо, когда он шел к палатке.
– Я пойду туда, хорошо? – сказала я Никки, но по ее остекленевшему взгляду поняла: я могу сказать, что родилась гермафродитом, она и глазом не моргнет. Я вышла из очереди и подошла к пустой палатке напротив. Все в очереди сходили с ума. Кто ж знал, что Калум Бурро – предмет обожания пожилых озабоченных женщин?
Он сел, начал раздавать автографы и болтать со своими фанатами, – все это он проделывал с широкой улыбкой и ямочками на щеках. Николь уставилась на его тело. Меня рассмешил ее напряжённый взгляд. Опустив задницу на пустой стол позади меня, я закинула ногу на ногу, когда почувствовала знакомое движение ткани между ягодиц. Продолжая наблюдать за искренним счастьем, которым лучилась моя лучшая подруга, я даже не поняла, как моя рука-предательница потянулась за спину, чтобы поправить ткань трусиков, пока не стало слишком поздно.
– Ты там золото откопала? – спросил человек, стоя рядом со мной, и которого я не замечала ранее.
В идеальном мире я бы развернулась и столкнулась лицом к лицу с курносым мужичком средних лет, которому срочно нужен «Проактив» от прыщей. О, как бы я тогда хотела оказаться в идеальном мире, чтобы мое очевидное смущение, в конечном счете, никого бы не волновало. Мой идеальный Подглядывающий Том был бы печально знаменит тем, что добывал золотишко из носа и задницы. Такой вариант меня бы вполне устроил.
К сожалению, это был не идеальный мир. В реальном мире я иногда писалась, когда чихала или когда меня щекотали, и обычно пукала, стоило мне только проснуться, а еще в третьем классе я слышала, как мои папа и мама исполняли грязное танго. Я повернула голову, чтобы посмотреть на очевидца того, как я поправляла трусы, и мое лицо оказалось напротив груди очень высокого парня. Мне пришлось поднять голову вверх, а затем – выше и еще выше, чтобы посмотреть в самые красивые изумрудные глаза, которые я когда-либо видела, уставившиеся прямо на меня. Они были настолько яркими, что напоминали игрушку «Брайт Лайт», которая была у меня в детстве, – у нее волшебным образом загорались разноцветные колышки. Эти глаза находились на самом совершенном лице всех времен: высокие скулы, точеная челюсть и полные розовые губы.
На этих пухлых губах появилась веселая ухмылка.
– Золотой самородок нашла? – спросил меня богатый бархатный голос.
– Эм… – Мои пальцы все еще пытались вытащить из задницы ткань забытых богом трусиков для йоги, при этом у меня было такое ощущение, будто на моих щеках пылает лесной пожар. Меня затошнило. – Хотелось бы.
О мой Бог. Что со мной не так? Слова выскользнули из моего рта одновременно с тем, как я вытащила трусики. Если меня уже поймали, так зачем останавливаться? Я твердо убеждена, что нормальный человек отказался бы ковыряться в своем нижнем белье, но я делала именно это.
Парень залился низким, хрипловатым смехом, который должен быть запрещен в пятидесяти штатах Америки, а его глаза блеснули под козырьком поношенной зеленой бейсболки, скрывавшей волосы. Лицо парня реально было слишком красивым, поэтому было странно, насколько обезоруживала его улыбка. Он взглянул на мой пылающий румянец, а затем одарил меня правдоподобной застенчивой улыбкой.
– Прости, я повел себя ужасно грубо, – извинился он. – Я все время несу идиотскую хрень.
– Ничего страшного. Я тоже все время и говорю, и делаю идиотскую хрень. – Я попыталась сказать это как можно более нейтральным тоном, но была опозорена. Одно дело вытащить ткань трусиков перед Никки, Зои или перед моим близким другом Джошем, и совсем другое – перед горячим незнакомцем! У меня не было сомнений в том, что Бог просто смеялся надо мной.
Его рост примерно сто девяносто сантиметров, а тело с узкой талией было повернуто ко мне, закрывая широкими плечами весь обзор. Я предположила, что под черной толстовкой с капюшоном скрывались мускулы, но его взгляд был настолько пристальным, что на секунду я даже забыла, где мы находились.
– Ты пришла за автографом? – спросил он, приподняв темную бровь.
– Что? Нет! Жду подругу, – сказала я, указывая в очереди на блондинку ростом около ста семидесяти восьми сантиметров. Мне почему-то было неловко, что он предположил, будто я стою за автографом порнозвезды, но, если честно, – мы оба были на слете любителей порно, так что ни один из нас не имел права судить другого. – А ты за автографом?
«Что, черт возьми, со мной происходит?», – подумала я. Хотелось бы мне иметь средство от словесной диареи, похожее на «Пепто-Бисмол», потому что я вложила бы деньги в его разработку. Неуклюжие социальные навыки не доставляли мне проблем, когда я была рядом с людьми, которых знала. Уж они-то были хорошо осведомлены, что я частенько несла всякую хрень, не успев подумать.
Он снова засмеялся, на этот раз немного громче, но через секунду затих, поглядывая на стремительно растущую очередь, будто беспокоясь о том, что кто-то застукает его за тем, как он смеется.
– Нет, я тоже жду друга, – сказал он, широко улыбаясь и показывая идеальные белые зубы.
Я хотела спросить, которая из шлюх в очереди была его другом, но не стала. Я также молча задавалась вопросом, почему такой красивый представитель мужского пола был на порно-выставке. Этот парень не нуждался в порно, чтобы кончить, ему достаточно показать свое идеальное лицо любой девушке. Я была уверена, что они слетались к нему, как кабели к суке в период течки, желая поскакать сверху.
Какое-то время мы просто молча смотрели друг на друга, прежде чем я кивнула и повернулась. И сразу заметила, что Николь была следующей в очереди, чтобы взять автограф у вдохновителя большинства ее мастурбационных мечтаний. Она усмехнулась, слегка напоминая сумасшедшую. Девушка, говорившая с Калумом, ушла, и я увидела, как лицо Никки превратилось из безумного в смелую, уверенную в себе Николь, которую я знала и любила. Вот дерьмо!
Она наклонилась над столом, чтобы поговорить с ним, демонстрируя роскошную задницу всем, кто стоял в очереди. Секунду спустя Калум встал и обошел стол, в то время как Никки начала стягивать джинсы, оголяя кожу.
– Что она делает? – прошептал незнакомец, наклоняясь вправо, и оказываясь еще ближе ко мне.
– Она хочет, чтобы он подписал ее задницу, – фыркнула я, наблюдая, как Калум опускается на колено, так что ее задница оказалась прямо перед его лицом. У девушек в очереди это вызвало ярость, и я внезапно испугалась, что сейчас начнется драка.
Через минуту он поднялся, ухмыляясь, как идиот, а Николь, посмотрев на него, что-то сказала. Его лицо стало ярко-красным. Затем Николь сунула что-то в задний карман его брюк, задержав руку на его заднице дольше, чем требовалось. Она повернулась и пошла ко мне, стреляя карими глазами в каждую из женщин в очереди, будто те осмелятся ей что-то сказать. К счастью, ни у одной из них не было желания умирать, поэтому все молчали.
Парень рядом со мной усмехнулся.
– Ого, будь я проклят, она заставила Калума покраснеть!
Я хотела спросить, почему он решил, что это смешно, но через долю секунды Никки уже стояла рядом со мной и ухмылялась.
– Что ты ему сказала? – спросила я.
– Я сказала, что хочу отыскать своим языком его точку G.
Даже парень, стоявший рядом, посмеялся над признанием Николь.
– Ну, держу пари, он никогда не слышал подобного раньше, – усмехнулась она, широко улыбаясь, пока ее взгляд метался между мной и идеальным лицом слева от меня. – Готова идти?
Я кивнула, делая шаг вперед, чтобы обойти очередь, но остановилась и повернулась назад. Большие зеленые глаза прожигали во мне дыру, но его лицо оставалось настолько спокойным, что это казалось нереальным. Я замешкалась и решила просто помахать ему рукой. Он одарил меня кривоватой, нежной улыбкой и тоже помахал, прежде чем я пошла за Никки.
– Кто это такой? – спросила она меня, когда мы остановились в паре палаток от очереди.
– Просто парень, который поймал меня за вытаскиванием трусиков из задницы.
Она издала едва уловимый гортанный звук, словно задумалась, совершенно не обращая внимания на то, что я поправляла трусики:
– Кого-то он мне напоминает…
Никки – адвокат, специализирующийся на семейном праве. У нее память, как у слона; она запоминает не только имена всех клиентов, но и как они выглядят, а также может декламировать по памяти самые невероятные вещи. Например, когда мы несколько лет назад приехали в Вашингтон, округ Колумбия, она наизусть зачитывала Геттисбергское послание. Не удивлюсь, если он покажется ей знакомым. Она запоминала абсолютно все.
– Он очень симпатичный, – сказала она, толкнув меня локтем в ребро.
Я усмехнулась, толкая ее в ответ:
– Симпатичнее, чем…
– Ослепла, что ли? Нет, черт возьми! Этот парень не в моем вкусе. Ты же знаешь, какие мужчины мне нравятся.
– Знаю-знаю, мужчины с яйцами! – фыркаю я, и в ответ она заливается смехом.
– Какая же ты сука, Кэт, – произнесла она между приступами смеха. Мы обе знали, что ей нравятся огромные накачанные тела. Честно говоря, я бы побоялась, что буду раздавлена под таким весом, но она была, можно сказать, женщиной-гигантом и стройной, как амазонка, так что я предположила, что ее телосложение могло выдержать такого мужчину.
Мы отвлеклись от разговора, когда Никки заметила палатку в нескольких метрах от нас, в которой стояла Зои. За углом были расставлены столы. Там находилось столько людей, что на секунду меня охватило легкое чувство клаустрофобии, прежде чем Никки потянула меня за руку и потащила вперед, обходя толпу.
Я увидела, как вокруг шеста извивалась девушка с длинными черными волосами в чем-то, похожем на прозрачные туфли на платформе. Как заведённая, она трясла волосами в одну сторону, а задницей виляла в другую. Я хотела спросить не стащила ли она юбку у своей шестилетней племянницы, потому что та вообще ничего не прикрывала. На ярко-розовом куске нейлона, называемом рубашкой, ткани было меньше, чем на верхе от моего купальника.
Я поняла, что не ошибусь, если предположу, что эта девушка – еще одна порнозвезда.
– Это Дакота Эмбер, – сказала мне на ухо Николь, подтвердив мою догадку. – Она хочет стать новой королевой анального порно.
Ну здрасьте! Это объясняет огромное количество людей, столпившихся вокруг нее, и болтающих, как возбужденные лягушки.
– НИККИ! КЭТРИН АЛЬБА БЕРГЕР! – пронзительный голос раздался возле толпы, и, конечно же, люди повернулись, чтобы посмотреть на источник крика.
Твою ж мать...
Естественно, единственный из ныне живущих человек, который настаивал на том, чтобы называть меня полным именем каждый раз, когда видит меня, продолжал делать это и на выставке, на которой я изо всех сил старалась быть как можно менее заметной. С момента нашей встречи и на протяжении восьми лет я слушала, как она называет мое полное имя, но сегодня впервые испугалась. Тонкие руки обвились вокруг моей шеи, когда она прижалась ко мне. Она повисла на моем теле всеми сорока с лишним килограммами, как паукообразная обезьяна.
Толпа людей, искавших хозяйку громкого голоса, пристально посмотрела на нашу троицу, а затем кивнула, словно одобряя такие действия.
Зои Куинн или Зои Стар, как ее называли поклонники, – одна из самых популярных порнозвезд.
Она знаменита тем, что снималась только в сценах «девушка с девушкой».
Подпрыгивая, Зои, как всегда, расцеловала меня в обе щеки, что обычно делала наедине, а не на глазах у кучи гребаных людей. На слете любителей порно.
Я попросила всемилостивого Господа сделать меня невидимой. Хотя бы на пару минут.
