Текст книги "Синдер (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Мари Секстон
Синдер

***

Перевод Ольга Третьякова

Редактор Тиана Макуш

Русификация обложки Xeksany

Переведено для группы:

https://vk.com/slash_menage_books

[Закрыть]

Тексты всех произведений выложены исключительно для ознакомления.

Не для коммерческого использования!

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

При размещении на других ресурсах обязательно указывайте группу, для которой был осуществлен перевод. Запрещается выдавать перевод за сделанный вами или иным образом использовать опубликованные в данной группе тексты с целью получения материальной выгоды. Группа не несет ответственности за распространение текста перевода в сети.

Глава 1

Жила-была прекрасная девушка, которая безумно влюбилась в красивого молодого рыцаря. У них был волшебный, бурный роман, а потом рыцарь увёз свою даму в далёкую страну и женился на ней.

Но они не жили долго и счастливо.

Через десять лет после свадьбы они погибли в огне, оставив меня, своего единственного сына, воспитываться у сестры-близнеца моей матери. Тетя Сесиль недавно овдовела и имела собственных дочерей-близнецов. Мало того, что моя мать сбежала с рыцарем, вместо того, чтобы выйти замуж за настоящего джентльмена, и оставила тем самым тёмное пятно на фамильном имени, так теперь она оставила меня без денег и наследства. Тетушка Сесиль давно затаила на неё обиду и то, что она оказалась обременённой мной, не улучшило её отношения. И если иногда мне казалось, что судьба была немного несправедлива, я предпочитал не думать об этом.

День, когда я встретил принца, начался так же, как и любой другой. Я встал рано, чтобы заняться домашними делами – разжечь огонь, собрать яйца, покормить животных, а затем помочь нашей старой кухарке Дейдре приготовить поздний завтрак для всей семьи. Мои кузины, Джессалин и Пенелопа, были взволнованы больше обычного.

– Говорю тебе, мама, – сказала Пенелопа, – все слуги только об этом и судачат.

Джессалин многозначительно посмотрела в мою сторону и закатила глаза.

– Слуги? – презрительно протянула она. – Да что они знают?

– Иногда кое-что знают, – ответила тетя Сесиль. – Слуги многое слышат. Они видят то, чего не видят другие, – она повернулась ко мне. – Синдер, что ты слышал?

Они вообще редко утруждали себя разговорами со мной, разве что отдавали приказы, и уж точно никогда не спрашивали моего мнения ни о чём. Так что вопрос Сесиль крайне удивил. Я прочистил горло.

– Ну, я слышал то же самое, что и Пенелопа, – что принц в городе. Но я также слышал, что в лесу живет группа гномов, добывающих алмазы, и что король из соседней страны сжигает все прялки в своей стране, потому что боится веретён, и что служанка Беллы поцеловала лягушку, и та превратилась в герцога, – я пожал плечами. – Слуги много сплетничают. Я не верю большей части того, что слышу.

– Вот видишь? – сказала Джессалин сестре. Они были близнецами, но не совсем одинаковыми. У обеих длинные, красивые тёмные волосы и привлекательная внешность, но то, что было просто красиво в Пенелопе, в Джессалин – восхищало. Всё в ней, казалось, сияло. К сожалению, её личность не совсем соответствовала прекрасной внешности. Она презрительно усмехнулась. – Ничего, кроме слухов и вранья.

Но тетя Сесиль не была готова отмахнуться от этой информации.

– Кто сказал, что принц здесь? – спросила она меня.

– Я слышал это от Томаса, который слышал это от Энн, которая слышала это от Табби. Горничная Табби услышала это от своего брата. Он работает на конюшне в гостинице дальше по дороге. Он сказал ей, что разговаривал с одним из охранников принца, и тот рассказал ему…

– Что принц едет сюда, чтобы найти невесту! – закончила за меня Пенелопа. Она чуть ли не подпрыгивала на стуле от возбуждения.

– Верно, – подтвердил я, – именно это я и слышал.

Джессалин окинула меня холодным расчётливым взглядом, затем повернулась к сестре и матери. Она терпеть не могла, когда приходилось соглашаться со мной в чём-либо, но и дурой также не была. Было очевидно, что она ничего не выиграет, продолжая оскорблять меня, и всё выиграет, согласившись. И сейчас оценивала ситуацию, пытаясь решить, как перейти на другую сторону и сделать вид, что она с самого начала это и имела в виду.

– Пенни права, – сказала она наконец матери. – Если бы принц приехал сюда, ему пришлось бы остановиться в гостинице по дороге, а брат Табби действительно там работает. И если это правда, что принц приедет сюда, чтобы найти невесту, тогда мы должны быть готовы. Вы же хотите, чтобы мы произвели хорошее впечатление?

– Ну конечно! – Тетя Сесиль снисходительно улыбнулась дочери.

И вот так получилось, что они все уселись в карету и направилась к портнихе, чтобы купить новые платья.

– Потребуется нечто большее, чем красивые платья, чтобы провести любую из этих двух дурочек во дворец, – сказала мне Дейдре, как только они ушли. – Уродки!

– Не такие уж они уродки, – сказал я. – У Джессалин точно есть хороший шанс привлечь внимание принца.

– Ба! – выплюнула она. – Да и пусть забирает. Если всё, чего он хочет, это хорошенькое личико, то точно заслуживает того, чтобы в конечном итоге оказаться с таким отродьем, как Джесс.

Я подозревал, что принца действительно заинтересует не только красивое лицо, а, к примеру, изящные изгибы и пышное декольте, но решил не делиться этим с Дейдре.

– Я собираюсь спуститься к реке. Поймаю нам немного рыбы на ужин.

– Не забудь оставить немного для ведьмы, – она говорила мне это каждый раз.

– Не забуду.

Забросив удочку на плечо, я отправился через лес. Стоял прекрасный осенний день. Солнце светило сквозь ветви, пятная мшистую землю. На деревьях пели птицы. Бурундуки с подозрением смотрели на меня, когда перебегали мне дорогу. Это невероятно здорово – получить немного свободного времени в такое великолепное утро. Я насвистывал на ходу смутно запомнившуюся в детстве мелодию.

Было приятно чувствовать себя живым.

На полпути к реке в лесу раскинулась небольшая поляна. Я здесь часто сидел, когда было свободное время. Она обычно пустовала, если не считать диких животных, но не сегодня. Посреди небольшой полянки стоял мужчина. Примерно моего возраста, высокий и красивый. И в одном единственном ботинке. Я редко встречал кого-нибудь в лесу, и от неожиданности замолчал.

– Доброе утро, – сказал незнакомец, когда я споткнулся и остановился.

– И вам.

– Сегодня отличная погода, не правда ли?

– Ну да.

– Берегись Милтона!

– Кого?

В следующее мгновение что-то массивное врезалось в меня сзади, повалив лицом на землю. Огромная тяжесть навалилась на спину. Первой мыслью было, что меня грабят, за исключением того, что красть, собственно, нечего. Вторая мысль: что у Милтона, кем бы он ни был, проблемы с дыханием. Он тяжело дышал мне в ухо, обжигая затылок горячим воздухом.

– Милтон! – выругался мужчина. – Отпусти его!

Тяжесть исчезла, и Милтон, оказавшийся самой большой собакой, которую я когда-либо видел, бросился, тяжело дыша и извиваясь, к своему хозяину. Он, наверное, весил столько же, сколько и я. У него была короткая шерсть и отвисшие щеки. И ботинок во рту.

– Прости за это, – сказал мужчина, забирая у собаки свой ботинок. – Он всё ещё просто щенок.

– Щенок? – удивился я, поднимаясь на ноги и отряхивая грязь, листья и мох с рубашки спереди. – Он огромный!

– Ну, да. Такая порода, – он повернулся и швырнул ботинок в сторону леса, а Милтон радостно побежал за ним. – Он лучшая охотничья собака в королевстве. По крайней мере, так они говорят.

– Кто они?

– Хозяин питомника моего отца. Они вывели его и обучили. Говорят, он может выследить призрачного оленя на другом конце света. Не то чтобы я когда-либо проверял эту теорию.

– Ты им не веришь?

– Верю. Просто мне всё равно.

– Почему?

– Охота наводит на меня скуку. Я еду за Милтоном, пока он делает всю работу, а потом мне приходится разделывать животное и тащить его вонючий труп обратно во дворец, чтобы все могли восхищаться этим и притворяться, что я сделал что-то особенное, – он пожал плечами. – Многие мужчины охотятся, потому что должны. Пусть олени останутся им. Мы с Милтоном предпочитаем играть в «принеси».

Я зацепился за одно слово.

– Дворец? – и тут меня настигла тяжесть понимания собственной глупости.

Я рухнул на колени, опустив взгляд в землю. Вот я стою перед принцем и разговариваю с ним, как будто он всего лишь ещё один слуга.

– Ваше высочество, пожалуйста, простите меня. Я вас не узнал.

– С чего бы ты мог меня узнать? Мы не встречались.

– Моё поведение непростительно.

Он рассмеялся.

– Ничего подобного. Я не ношу никаких знаков моего титула, кроме кольца, которое ты едва ли мог разглядеть оттуда. Мы никогда раньше не встречались, а это значит, что ты никак не мог знать, кто я такой. Так что мне кажется, что твоё поведение вполне простительно.

Я рискнул поднять глаза. Принц смотрел на меня сверху вниз с явным раздражением.

– Ради бога, вставай! – вздохнул он.

Сначала я чувствовал себя глупо из-за того, что не узнал его, а теперь он заставил чувство усилиться от понимания, что я и не должен был это сделать. Я снова поднялся на ноги, стряхивая листья с колен. Милтон вернул туфлю, а принц повернулся и снова швырнул её в сторону леса. Он, казалось, забыл, что я тоже тут. Я стоял, наблюдая, как они играют, и размышлял, что же мне делать дальше. С одной стороны, мне не следовало бы с ним разговаривать, ведь могу сказать что-нибудь глупое. В конце концов, он принц, а я всего лишь прислуга в доме моей тёти. Для меня вообще неуместно говорить с ним, если он не заговорит первым. С другой стороны, я не мог уйти, не получив разрешения.

Я нагнулся и поднял удочку с земли, куда она упала, когда Милтон сбил меня с ног. Это движение, казалось, привлекло его внимание, и он повернулся ко мне.

– Ты уходишь?

– Сир, с вашего позволения…

– Прекрати! – он вздохнул, снова бросил ботинок Милтону и покачал головой. – Ты нравился мне гораздо больше, когда думал, что во мне нет ничего особенного

Это поставило меня в тупик. Я ему нравился? При этой мысли ёкнуло сердце. Но, видимо, больше не нравлюсь.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Синдер, – вот только это технически неверно. Синдер – фамилия и так звали меня тётя и двоюродные сёстры. Никто не называл меня по имени. – Элдон.

– Так какое из них? – он поднял брови, глядя на меня.

– Элдон Синдер.

– Приятно познакомиться с тобой, Элдон, – сказал он. – Я Августус Александер Корнелиус Ксавье Редмонд, – он рассмеялся. – Но ты и так это знаешь, правда?

– Да, сир.

– Не называй меня «сир».

– Но…

– Мой отец зовет меня Августом. Мама зовет меня Алекс. Ты можешь называть меня Ксавье.

– Это было бы неуместно.

– Уместно – это скучно. Куда ты направляешься?

– На рыбалку.

– Правда? – спросил он, внезапно насторожившись и заинтересовавшись. Посмотрел на удочку в моих руках. – С этим?

Что за вопрос? Я тоже посмотрел на удочку, пытаясь понять, что в ней примечательного.

– Ты правда ловишь рыбу палкой?

– Это удочка.

– Как это работает?

Я мог бы подумать, что он пытается выставить меня дураком, но выражение его лица не было насмешливым. Он казался искренне заинтригованным.

– Ты что, никогда не рыбачил?

– Мой отец говорит, что рыба – это для крестьян. Он запрещает её подавать. Но однажды я прокрался в помещение для прислуги, и они дали мне немного. Это было восхитительно!

Я пытался решить, обидеться ли на замечание о крестьянах. Он, казалось, ничего не замечал и снова посмотрел на мою удочку.

– Ты наносишь им удары ножом?

– Нет! Я насаживаю наживку на крючок, и когда рыба его заглатывает, вытаскиваю её из воды.

– Так ты ловишь их по одной за раз?

– А как иначе?

– Понятия не имею, – сказал он, улыбаясь. – Я никогда об этом особо не задумывался, – снова вернулся Милтон с туфлей, но вместо того, чтобы бросить её, принц уставился на меня, его глаза были яркими и весёлыми. – Ты собираешься туда сейчас?

– Да.

– Отлично, – сказал он, натягивая ботинок. – Показывай дорогу!

Так я и сделал.

Это было странно – идти по лесу, как я всегда делал, неся свою удочку, но на этот раз с принцем, идущим за мной по пятам.

Я оглянулся, чтобы посмотреть, не приснилось ли мне. Он смотрел на верхушки деревьев, совершенно не обращая внимания на то, куда идёт. Если бы я так делал, то непременно споткнулся бы и упал. Очевидно, принцам было даровано немного больше врождённой грации.

Милтон лаял и резвился вокруг нас, бросаясь вперёд, чтобы разведать дорогу, а затем возвращаясь и как будто говоря: «Поторопитесь, пожалуйста? У меня нет в запасе целого дня!», а затем снова бросался прочь, выл и лаял, как будто шёл по следу какой-то серьёзной добычи.

Лес молчал за нами. Даже деревья, казалось, затаили дыхание, ожидая, когда Милтон и двое его неуклюжих людей пройдут мимо. Я чувствовал, что должен что-то сказать, но понятия не имел, что именно. Как можно начать разговор с принцем?

– Почему ты продолжаешь так на меня смотреть?

Я не совсем осознавал, что делаю это, пока он не спросил. Но я и в самом деле смотрел так пристально, как только мог, когда оглядывался, чтобы убедиться, что он следует за мной.

– Это, должно быть, самая странная вещь, которая когда-либо со мной случалась, – я покачал головой.

– Идти на рыбалку?

– Идти на рыбалку с тобой, да.

– Ты хочешь сказать, что я странный?

Я рассмеялся – ничего не мог с собой поделать.

– Ну, ты же принц, и, по сути, следуешь за слугой на рыбалку. Тебе это кажется нормальным?

– Полагаю, что нет. Но ты и сам не совсем нормальный, верно?

– Что заставляет тебя так говорить?

– Ты знаешь, кто я, и все же ты не падаешь ниц в попытке выслужиться передо мной за какую-то милость.

– Ты бы предпочёл это?

– Боже, нет. Но так это обычно и бывает. Все чего-то хотят. Деньги, работу для их отца, брак для их дочери, – он улыбнулся мне. – Продолжай. Скажи мне, о чём бы ты попросил.

О чем бы я попросил? Я должен подумать об этом. Конечно, деньги или работа где-то, кроме дома моей тёти, могли бы быть приятными, но это не то желание, которое таилось в самых глубоких уголках моего сердца.

– Ты можешь вернуть моих родителей?

– Откуда?

– От смерти.

Улыбка исчезла с его лица.

– Боюсь, это немного за пределами моих возможностей.

Он, казалось, воспринял просьбу всерьёз, и я попытался рассмеяться, хотя это вышло неестественно.

– Я на самом деле не думал, что ты сможешь.

– Они умерли недавно?

Я покачал головой.

– Давным-давно. Я был просто мальчиком.

– Мне жаль.

Мы свернули на то, на чём я не хотел зацикливаться. Определённо пришло время сменить тему. Я вздохнул с облегчением, когда Милтон вернулся, хлопая ушами и высунув язык. Его невинная собачья радость дала мне повод посмеяться.

– А слухи верны? – спросил я, когда Милтон повернулся и бросился обратно в лес. – Ты здесь, чтобы найти невесту?

– Это то, что все говорят?

– Город гудит.

– Плохие новости распространяются быстро.

– Так это правда?

– Я принц, но не Утверждённый Наследник. Чтобы быть истинным наследником королевства, я должен быть назван наследным принцем.

– А для этого ты должен быть женат?

– Закон гласит, что я должен взять невесту к своему следующему дню рождения.

– И когда это произойдёт?

– Через две недели.

– Так близко! Что произойдёт, если ты этого не сделаешь?

– Я буду вынужден отказаться от своей короны, титула и всех прав на моё наследство.

– Ой.

– Без шуток.

– Почему здесь? Не слишком долгий путь, чтобы найти невесту?

Он смущённо посмотрел в мою сторону.

– Я уже отверг всех молодых леди дома, поэтому отец привёз меня в ваш городок с чётким приказом, чтобы я нашел жену.

– И вот ты здесь, прячешься в лесу со своей собакой.

– Я не говорил, что намерен сотрудничать.

– Ты не хочешь быть наследным принцем?

Он посмотрел вниз на лесную подстилку, глубоко засунув руки в карманы.

– Я очень хочу быть наследником своего отца. Просто не хочу брать невесту.

Я не знал, что на это сказать, поэтому решил промолчать. Мы добрались до берега реки и Милтона, который радостно подпрыгивал вокруг нас.

– А что насчёт тебя? – спросил Ксавье. – Ты женат?

– Нет.

– Почему?

Отчасти потому, что я вообще никогда не желал женщин. Я находил мужчин гораздо более привлекательными, но не хотел говорить ему об этом.

– Я всего лишь слуга, – сказал я. – Даже не слуга, на самом деле – мне же не платят зарплату. Я точно не самый завидный холостяк в округе.

– Это забавно, правда? – сказал Ксавье. Я повернулся и обнаружил, что он наблюдает за мной, в его глазах мелькнула искорка веселья, когда он почесал за довольно впечатляющими ушами Милтона.

– Что?

– У нас противоположные проблемы. Все хотят на мне жениться.

– И это плохо?

– Дело в том, что никому не нужен я, только моя корона. Они даже не знают меня, – он сверкнул озорной улыбкой. – Я мог бы быть распутной, вечно пьяной гнидой, с низменными и преступными замашками, и всё равно отцы выстроились бы в очередь вдоль дороги, готовые продать своих дочерей, как движимое имущество.

– Я никогда не думал об этом в таком ключе.

– Я нахожу всё это варварством.

Я подумал о своих кузинах, покупающих новые платья в надежде привлечь внимание принца. Дейдре была права – для получения приза потребуется нечто большее, чем красивое личико и шёлковое платье.

– А ты распутная, вечно пьяная гнида? – не смог удержаться я от смеха.

Он громко рассмеялся и хлопнул меня по спине.

– Только в мои хорошие дни.

Его увлечение удочкой было недолгим, но он оставался рядом, пока я ловил рыбу. Он сидел на камне, попеременно играя с Милтоном и строгая деревяшку, которую нашёл на земле. Казалось, он не переставал задавать вопросы, и я поймал себя на том, что рассказываю ему о своих родителях, тете Сесиль и моих кузинах.

– Ты сказал мне, что слуга, – сказал он. – Но ты же её племянник!

– Она предпочитает, чтобы ей об этом не напоминали. И, по правде говоря, я тоже так думаю. Одно время я страстно желал, чтобы она стала мне матерью, но те дни давно прошли.

Я пробыл в лесу гораздо дольше, чем следовало. Солнце клонилось к закату, и Дейдре, должно быть, ждала рыбу.

– Тебе обязательно идти? – спросил он, когда я собирал свои вещи.

– Боюсь, что да. Моя тетя и так будет иметь на меня зуб.

– Могу я прогуляться с тобой?

Меня в очередной раз поразила нелепость того, что принц задал такой вопрос, как будто ему нужно было мое разрешение.

– Конечно. Я мог бы пригласить тебя в дом на рыбу. Уверен, моя тетя будет счастлива, если ты…

– Ужин с девицами на выданье? Я бы предпочёл обойтись без этого. Кроме того, у Милтона ужасные манеры за столом.

Я рассмеялся, в основном от облегчения, и был в самом деле рад, что он отклонил приглашение. Он сидел бы за обеденным столом с семьёй, пока я бы их обслуживал. Он знал моё место в их доме, но мысль о том, что он увидит это воочию, была слишком болезненна. Моя тетя пошла бы на многое, чтобы унизить меня. Видеть, как Джессалин и Пенелопа лебезят перед ним, будет ещё хуже. Так что он всё ещё останется тайной – чудесной, радостной тайной, принадлежащей только мне. Меньше всего на свете хотелось делиться им.

– Мы пришли не этим путём, – сказал он, следуя за мной через лес. – Надеюсь, ты не просто следуешь за Милтоном.

Милтон снова бросился вперёд, по-видимому, пытаясь обнюхать каждое дерево, которое видел.

– Нужно кое-что сделать.

– Где?

– Здесь живёт одна пожилая дама. Я оставляю ей рыбу.

Он больше ничего не сказал, просто последовал за мной, когда я направился к пещере ведьмы.

– Что за человек станет жить в пещере? – спросил он, когда я положил рыбу на плоский камень у входа.

Я пожал плечами.

– Люди говорят, что она ведьма. Она может творить магию.

– Я не верю в магию, – он пренебрежительно отмахнулся, заглядывая в пещеру. Внутри была только темнота. Милтон принюхался у входа, но, казалось, не хотел заходить внутрь.

– Говорят, она может превращать тыквы в кареты, а мышей – в лошадей.

Он нахмурился, глядя на меня.

– Это кажется не очень полезным.

На самом деле я никогда особо об этом не задумывался. В чём смысл такого рода магии?

– Я полагаю, она могла бы продавать лошадей.

– Тогда почему бы тебе не оставить её в покое? И почему она живёт в пещере?

– Не знаю, – я старался не раздражаться. В конце концов, он был принцем, и его вопросы обоснованы, даже если заставляют меня чувствовать себя глупо.

– Ты когда-нибудь видел её?

– Нет.

– С чего ты вообще взял, что она существует?

– Рыба, которую я оставляю, всегда исчезает.

– Ты, наверное, делаешь какого-нибудь медведя жирным и счастливым.

Я пожал плечами, чувствуя себя глупо. Дейдре научила меня всегда оставлять подношение для ведьмы. Это казалось достаточно безобидным, но теперь я сожалел, что позволил ему увидеть, как я это делаю.

– Я расстроил тебя, – сказал он.

– Нет, – хотя я не уверен, что это правда.

Он задумчиво посмотрел на меня с минуту, затем вытащил что-то из кармана и положил поверх рыбы. Это была небольшая фигурка – та самая, над которой он работал, пока я рыбачил. Собака – грубая и неизящная, – но в ней явно угадывался Милтон.

– Может быть, медведю понравятся безделушки.

На самом деле это было не для ведьмы. Это было для меня. Это было предложение мира, и я принял его с улыбкой.

Он продолжал следовать за мной, когда мы оставили пещеру ведьмы позади, в конце концов добравшись до поляны, где впервые встретились. Я повернулся к нему лицом, чувствуя себя неловко. Он был высок и величествен, и я удивлялся, как мог смотреть на него и не заметить его благородства. Даже с Милтоном, тяжело дышащим у ног, он практически излучал силу.

– Я чувствую, что должен поклониться или что-то в этом роде.

Он закатил глаза.

– Пожалуйста, не надо.

Но не просто же попрощаться и уйти? Это казалось совершенно неправильным. Вместо этого я протянул ему руку.

– Для меня было очень большой честью встретиться с вами.

Он улыбнулся мне, тоже протягивая руку. Его пальцы сильные и тёплые.

– И для меня это честь. Спасибо тебе за то, что научил меня ловить рыбу.

– Не за что, сир, – его брови нахмурились, улыбка превратилась в свирепый оскал, и я быстро поправился: – Ксавье.

Я хотел остаться подольше. Мне нужен был предлог, чтобы снова прикоснуться к нему. Хотелось, чтобы этот славный, волшебный день длился вечно. Но у меня не было возможности остановить время.

Я неохотно повернулся, чтобы уйти. И как раз был уже на полпути через поляну, когда он окликнул.

– Ты придешь завтра снова?

Я резко развернулся к нему.

– Я не уверен, что смогу.

– Ты же знаешь, я принц, – сказал он. – Я мог бы приказать тебе прийти.

Интересно, он говорит серьёзно или поддразнивает?

– Мне пришлось бы рассказать об этом своей тёте. Ты этого хочешь?

– Нет, – его взгляд опустился. – Полагаю, я об этом не подумал.

Он казался искренне разочарованным. При мысли об этом у меня пересохло во рту и бабочки в животе радостно затрепетали.

Может быть… Если я встану пораньше… Если я потороплюсь со своими делами…

– Я постараюсь уйти после того, как подам обед, – сказал я.

Его взгляд встретился с моим, и его улыбка была яркой, великолепной и невероятно заразительной.

– Я буду ждать.

Тетя Сесиль отпустила других служанок много лет назад, чтобы сэкономить деньги. Сначала мои кузины ругали несправедливость того, что их заставляют одеваться самостоятельно. Прошло совсем немного времени, прежде чем любая скромность, которую они когда-либо чувствовали в моём присутствии, была преодолена потребностью, чтобы кто-нибудь зашнуровал их корсеты и причесал их волосы. Каким-то образом за эти годы я стал до нелепости искусен в таких вещах.

Мои кузины знали, что принц в городе, и потому надеялись, что есть шанс увидеть его на рынке (а я не осмеливался разочаровать их). На следующий день мне пришлось потратить дополнительное время на их густые тёмные локоны. Прошло два часа после обеда, когда мне наконец удалось уйти. Я пробирался через лес с комком в горле.

Я чувствовал себя глупо. Он принц, а я – слуга. Неужели я действительно ожидал, что он будет ждать меня на лугу, как какой-нибудь влюбленный? Неужели я действительно верил, что у него не было лучшего способа провести время?

Со смешанным чувством предвкушения и страха я приблизился к поляне, крепко сжимая в потной руке удочку. И нашёл его там: он ждал, как и обещал. Он сидел на поваленном бревне посреди поляны, попеременно бросая ботинок Милтону и вырезая что-то на куске дерева. Милтон чуть не сбил меня с ног от радости, и Ксавье широко улыбнулся, вставая и засовывая деревяшку в карман.

– Ты здесь! – сказал он, раскидывая руки, как будто хотел обнять меня.

– Да, сир, – я старался говорить уважительно, как, по моему мнению, и следовало, но это трудно, когда по лицу расплывается такая широкая ухмылка.

Он добродушно нахмурился, глядя на меня.

– Не называй меня «сир», – он посмотрел на удочку. – Опять рыбачишь?

– Это даёт мне повод уйти, – иначе они весь день станут гадать, куда это я, и придумают другие дела по дому.

Ксавье вытащил свой слегка раздавленный ботинок изо рта Милтона.

– Полагаю, мне придется либо открыться твоим сёстрам на выданье, либо примириться с рыбой.

Я улыбнулся.

– Полагаю, это правильно, сир.

– Значит, рыба! – сказал он, натягивая ботинок. Он оглянулся на меня через плечо и повернулся к реке. – И перестань называть меня «сир»!

И вот так получилось, что моя дружба с принцем стала центром моей жизни, по крайней мере, на несколько коротких дней. Каждый день после полудня мне удавалось провести несколько восхитительных часов в его обществе. Он встречал меня на поляне и сидел рядом, пока я ловил рыбу. После этого я оставлял ведьме две рыбки, а Ксавье оставлял всё, что вырезал в тот день – в один день лису, на следующий день котёнка, на третий – сову. Затем он следовал за мной до края поляны и спрашивал: «Ты придешь завтра снова?».

Конечно, я делал всё для этого. Я бы перевернул небо и землю, чтобы видеть его каждый день. И всё же наше общение не осталось без последствий.

Мои кузины были раздражительны и угрюмы. Новые платья, пудра и духи, плюс часы ухода в надежде привлечь внимание Ксавье, и всё же казалось, что принца почти никто не видел, ни во дворце, ни за его пределами. Его не было в театре. Его не было в магазинах. Его даже не было в библиотеке, и Джессалин оплакивала целых два часа, потраченных на проверку проходов, когда не нашла ничего, кроме мотыльков и нескольких пыльных старых книг.

Тетя Сесиль следила за работой по дому с новообретённым рвением.

– А что, если принц придёт с визитом? – спрашивала она по крайней мере раз в день. – Ты хочешь, чтобы он нашёл нас в грязи?

В некоторые дни я изо всех сил старался не выпалить, что принц точно не собирался посещать её дом. Он совершенно ясно дал понять, что намерен держаться подальше от моих «двоюродных сестёр на выданье».

Неудивительно, что моё внимание к работе по дому было не столь пристальным. Моя внезапная рассеянность не осталась незамеченной. Тетя Сесиль заметила за ужином, что на стаканах всё ещё остались следы губной помады со вчерашнего дня. Пенелопа пожаловалась, что её белье постирали, но не убрали. Джессалин отметила, что камины не чистили уже несколько дней.

И всем троим уже порядком надоело есть рыбу.

Я проигнорировал их всех. Единственное, о чём я заботился, – это проводить с Ксавье как можно больше времени. С каждым днём я оставался с ним немного дольше. Я знал, что напрашиваюсь на неприятности, и всё же ничего не мог с собой поделать. Он был какой-то неодолимой силой – землетрясением, которому я не мог противостоять. Потопом, который уносил меня – с моего согласия или без него. Если он манил меня, я чувствовал себя обязанным последовать за ним. Я был лёгким, как пёрышко, а он был ветром.

И всё это не потому, что он был принцем. По крайней мере, это не единственная причина. Конечно, получать внимание кого-то столь важного лестно, но не поэтому я каждый день спешил на луг, чтобы встретиться с ним. Настоящая причина была гораздо проще. Дело в том, что он ждал меня. Он улыбался мне. Спрашивал, как прошёл мой день. Слушал, когда я говорил. Смеялся над моими шутками. Он ничего не просил у меня, кроме явного удовольствия от моего общества. Никогда не комментировал моё низкое социальное положение или мою поношенную и изодранную одежду. Никогда не упоминал о мозолях на моих пальцах, или пепле в моих волосах, или саже, которая испачкала мои руки. И всё же он слушал меня. Встречался со мной взглядом, когда я говорил. Общался как с равным. Он относился ко мне как к другу.

Он видел меня так, как никто другой в мире. Я был для него настоящим. Я имел значение.

Это был самый удивительный подарок, который мне когда-либо дарили.

Нам было весело вместе, хотя мы редко делали что-то большее, чем ловили рыбу и разговаривали, играя в «Принеси» с Милтоном. Я с нетерпением ждал этого каждый день. Каждую минуту, когда мы были не вместе, я думал о том, когда увижу его снова.

Однако на четвёртый день я понял, что что-то не так. Он не был таким весёлым, как обычно. Он сидел на своём камне рядом с рекой, теребя кольцо на пальце, казалось, не обращая внимания ни на что вокруг. Милтон уже давно махнул на это лапой и убежал в лес, чтобы найти своё собственное собачье приключение.

Я ждал, что он придёт в себя, а когда этого не произошло, долго размышлял, следует ли мне спросить, что его беспокоит. Он был моим другом – конечно, я должен был спросить. Но он к тому же был и принцем. Это, скорее всего, не моё дело.

– Ты сегодня выглядишь расстроенным, – сказал я наконец. Бросил удочку в воду и повернулся, внимательно наблюдая за ним в поисках признаков того, что я перешёл границы.

Похоже, мои слова его не обеспокоили. Он уставился на свои руки, теребя перстень с печаткой.

– Мой отец очень сердит на меня, ты же знаешь.

– Почему?

– Всё это время он думал, что я ухаживаю за потенциальной невестой.

– И он узнал об обратном?

Он продолжал крутить кольцо на пальце. Кольцо символизировало его статус принца. Для него это, вероятно, подчёркивало тот факт, что он не был наследником.

– Я должен тебе кое-что сказать, – его тон был мрачным, даже каким-то зловещим. – Мой отец взял дело в свои руки.

– Он выбрал для тебя невесту?

– Нет, – он покачал головой, наконец взглянув на меня. – По крайней мере, пока.

– Что тогда?

Он улыбнулся, хотя и не своей обычной, яркой улыбкой. Он казался грустным.

– Я уверен, что твои двоюродные сёстры на выданье расскажут всё об этом, когда ты вернёшься домой.

Мои кузины?

– Ты придёшь на поляну завтра, Элдон?

– Я, конечно, попытаюсь, но…

– Ты сможешь прийти пораньше?

Это будет нелегко. Моя тетя и сёстры уже сердились на меня.

– Я не знаю, смогу ли.

– Дело в том, что… – он заколебался, и я с удивлением заметил, как по его щекам медленно пополз румянец. – Завтра будет последний день, который я проведу с тобой.