Текст книги "Париж от A до Z (ЛП)"

Автор книги: Мари Секстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Бессмыслица какая-то, – проговорил я.

– Напротив. Только подумай. До Коула все его отношения разваливались по одной и той же причине: он не принимал своих партнеров такими, как есть. Он хотел, чтобы он превратились в тех, кем, как он считал, они могли стать. – Я, конечно, не знал, как оно было у остальных, но ко мне это подходило.

– А Коул? – спросил я.

– А Коул оказался другим. Он был таким взбалмошным, что поначалу Джон не воспринимал его всерьез. Он не смотрел на свою связь с ним, как на настоящие отношения. Но Коул незаметно проник ему в душу, и когда все начало переходить на серьезные рельсы, Джон поступил как всегда и стал ждать, что Коул изменится. А Коул ответил, куда конкретно он может засунуть эти свои ожидания.

У меня вырвался смешок.

– Могу себе представить.

– Впервые за всю свою жизнь Джон перестал беспокоиться о том, как бы улучшить своего партнера, и посмотрел на себя. И понял, что лучший способ сделать счастливым себя – в первую очередь сделать счастливым Коула. Вот почему Коул так хорошо подходит ему. – Он взглянул на меня с вопросом в глазах. – И быть может, поэтому Анжело так хорошо подходит тебе.

Меня удивило то, что он успел так много понять.

– Думаю, что вы правы, – сказал я.

– Я все это изложил и Джонни, но он не понял меня, – проговорил Джордж. – Мой блестящий ум никогда не впечатлял его так, как следовало бы. – Он посмотрел мимо меня в сторону двери и улыбнулся. – Кстати, а вот и он.

– Меня обсуждаете, пап? – спросил Джон, садясь к нам. Тон его был полушутливым, но глаза смотрели на Джорджа серьезно.

– Обсуждали, но раз ты теперь здесь, больше не будем, – ответил Джордж без тени смущения. – Какие у всех планы на день?

– Коул и Анжело уже ушли, – сказал я.

– Мэтт с Джаредом тоже, – добавил Джон.

– Правда? – Я был удивлен и немного встревожен. Поделом мне за то, что спал допоздна.

– Мы с Мэттом бегали утром, и он сказал, что они на весь день уедут в Версаль.

– О. – Я надеялся, что мой дискомфорт от перспективы провести наедине с Джоном весь день не слишком бросался в глаза. – А вы чем займетесь, Джордж?

– Пока не решил, – сказал он, – но я приехал на три недели, так что обо мне не волнуйтесь. Наверное, просто проведу день в постели и как следует высплюсь.

Я прикинул, какие у меня имеются варианты: попытаться самостоятельно погулять по Парижу, одиноко просидеть весь день в номере или провести его с Джоном. Либо засесть в баре и вусмерть напиться. Но, как оказалось, выбор сделали за меня.

– Зак, я забронировал для нас экскурсию на виноградники, – сказал Джон, и я не смог понять, что за чувство разлилось у меня в груди: страх или радость. – Знаю, это было несколько самонадеянно, но ты спал, а времени было в обрез. Это частная экскурсия по трем прованским виноградникам. Выезд приблизительно через час, а вернемся мы к ужину.

Мой завтрак внезапно попросился назад, однако я усилием воли заставил себя улыбнуться.

– Здорово. – По крайней мере теперь у меня появился идеальный предлог для того, чтобы напиться.

***

Экскурсия прошла одновременно и лучше, и хуже, чем я ожидал. Нам с Джоном всегда было легко общаться друг с другом, и как только я сумел немного расслабиться, мы с ним разговорились. Он спрашивал меня о семье и о Коде. Рассказывал о смерти матери и о том, как расцвели его отношения с Джорджем.

Мы ни разу не заговорили об Анжело. И ни разу не заговорили о Коуле.

К середине первой экскурсии я почувствовал, что все между нами почти пришло в норму. Что бы эта «норма» ни значила. Было на удивление легко вернуться к старым привычкам, и все же некоторые неуловимые мелочи лишь подчеркивали, насколько все теперь по-другому. Он по-прежнему открывал для меня двери, но без прикосновения к пояснице, когда следовал позади. Он по-прежнему склонялся ко мне, когда что-нибудь говорил, но стоял при этом чересчур далеко. И он по-прежнему тянулся ко мне, чтобы привлечь внимание, но всегда останавливал руку на полпути.

Что самое ужасное, я обнаружил, что мне всего этого не хватает. Мне всегда нравилось, когда он притрагивался ко мне на людях, пусть и самым обычным образом. Мне нравилось, что при разговоре он склонялся ко мне, отчего любой разговор сразу становился интимным.

На втором винограднике нам подали легкий обед, которого оказалось недостаточно, чтобы нейтрализовать все перепробованное нами вино. Алкоголь сделал границы нечеткими. Размыл черту между «сейчас» и «тогда». Я обнаружил, что мне хочется преодолеть пропасть, которая пролегла между нами. Я хотел шагнуть ближе. Я поймал себя на том, что хочу прикоснуться к нему, и мне пришлось вступить в борьбу с желанием делать вещи, которые я делал, когда мы были вместе, например взять его за запястье, которое лежало на столе между нами, или нарочно подтолкнуть его коленку своей, когда он сидел рядом в баре.

Сражаясь с собой, я то и дело проигрывал. К третьему винограднику возникло ощущение, что я заигрываю с катастрофой.

Мы стояли у бара в дегустационном зале. Кроме нас, там не было ни души, если не считать молодой женщины, которая разливала нам на пробу вино. Снаружи было промозгло, серо и холодно, а внутри – тепло и уютно. Зал был небольшим и уединенным. В углу в камине потрескивали дрова, и мы сняли пальто и шарфы.

Джон облокотился на барную стойку рядом со мной.

– Мне кажется, шардоне переоценено, – сказал он. – Что скажешь?

Я понимал, что стою слишком близко. Что слишком часто смотрю на него. В глубине души я знал, что это неправильно, но мне нравилось видеть в его глазах признательность, когда я так поступал. Даже спустя столько лет мне было нужно его одобрение. Я хотел сделать его счастливым.

– Кажется, я так напился, что перестал различать разницу.

Он рассмеялся, и когда я поднял глаза, то увидел, что он напряженно за мной наблюдает. А потом он сам придвинулся ближе. Положил мне на поясницу ладонь и наклонился до опасного близко.

– Спасибо, что согласился поехать со мной, Зак.

Мое сердце внезапно заколотилось, и я ощутил легкое головокружение.

– Это была хорошая идея.

– Мы всегда собирались съездить на виноградники, – произнес он, и его ладонь сместилась чуть выше. Наклонился ли я к нему сам, когда он так сделал, или меня качнуло от выпитого вина? – Столько раз разговаривали о том, как отправимся в Калифорнию.

– Жаль, что этого не случилось. – В тот момент я ни кривил душой. Дело было не в сожалении о том, что мы больше не вместе. Просто мне хотелось, чтобы у меня сохранилось больше хороших воспоминаний, нежели неприятных.

Он пристально смотрел мне в глаза. Было бы так просто поцеловать его. И снова в нем раствориться. Не потому, что у меня остались чувства к нему, просто внезапно мне отчетливо вспомнилось, как хорошо это было, когда я любил его.

А потом я вспомнил об Анжело, и мне немедленно стало стыдно. Я безраздельно любил его. Меньше всего на свете я хотел причинить ему боль. И когда я взглянул на Джона, то увидел в его глазах отражение своего чувства вины. У меня не было ни малейших сомнений, что он думал о Коуле.

Мы оба уставились в пол, словно могли увидеть там зияющую пропасть потерянных лет.

А потом оба сделали по шагу назад.

Глава 5

Мэтт

Мы с Джаредом спустились к ужину первыми. Анжело пришел несколькими минутами позже. Он вел себя как ребенок, ерзал на стуле, и было видно, что его прямо-таки распирает от желания поговорить.

– Ты чего? – спросил я.

Его широченная улыбка подтвердила мою догадку. Он умирал от искушения чем-то поделиться со всеми, однако в ответ на мой вопрос покачал головой.

– Потом скажу, – ответил он. – Сначала расскажу Заку.

– Куда сегодня ходил? – спросил его Джаред.

Очевидно, на эту тему он говорить мог, поскольку немедленно пустился с энтузиазмом описывать, по каким церквям и музеям водил его Коул.

Потом пришел Зак. Даже мне было видно, что он ведет себя странно – и не только оттого, что он был слегка пьян. Он заметно нервничал и был чем-то подавлен, хотя наклониться и поцеловать Анжело не забыл.

– Хорошо провел время? – спросил его Зак.

Глаза Анжело практически засияли, когда он поднял их на Зака, но он ответил только лишь:

– Угу. А ты? Чем занимался?

Зак слегка покраснел и, уклоняясь от его взгляда, начал перебирать столовые приборы.

– Мы с Джоном ездили на экскурсию по виноградникам.

Улыбка сошла с лица Анжело, и его брови слегка опустились.

– Вдвоем?

Зак наконец посмотрел на него, и что бы ни стояло у него в глазах – злость или стыд, я точно не разобрал, – однако его ответ прозвучал воинственно.

– Джаред и Мэтт были в Версале, а ты ушел с Коулом. Что мне оставалось делать? Сидеть весь день в номере?

Анжело, ничего не сказав, отвернулся, а мы сочли своим долгом уткнуться в меню, хоть оно и было написано на французском, и мы не понимали ни слова. Я невольно пожелал, чтобы пришел Джордж – или даже Коул – и разрядил обстановку. К сожалению, следующим появился Джон, и я ощутил, как воздух вокруг нашего столика сгустился от напряжения.

– Коул спустится через минуту, – сказал он, обращаясь сразу ко всем, а потом повернулся к Анжело: – Можно поговорить с тобой наедине?

Все удивились и в первую очередь – Анжело. Он оглянулся на Зака, и я задумался о том, было ли в его глазах обвинение, или мне померещилось. Зак пожал плечами, и Анжело, вздохнув, опять повернулся к Джону.

– Конечно, – сказал он и вслед за Джоном отошел в другой конец помещения.

Нам всем было интересно, что происходит, и мы уставились на них, как на гвоздь вечерней программы. Говорил в основном только Джон. Сначала выражение на лице у Анжело стало шокированным, затем сердитым, затем смущенным, и во мне закипело невероятное любопытство. Наконец он сложил руки на груди и с категоричным видом покрутил головой. Джон вздохнул. Сказал что-то еще, а потом дал Анжело что-то – визитку? – и они вернулись за стол. Ни один из них не проронил ни слова. Они даже не смотрели на нас.

К вопросу о неловких ситуациях.

– Твой отец придет ужинать? – наконец спросил я у Джона главным образом затем, чтобы прервать натянутое молчание.

– Сегодня нет, – сказал Джон. – Перелет его вымотал.

– Жаль, – расстроился я, причем совершенно искренне, потому что в настоящий момент предпочел бы разговаривать с Джорджем, а не с Джонатаном или Заком.

Прибыл Коул – неугомонный, болтливый и как всегда раздражающий. Меня по-прежнему от него выворачивало, однако при всем своем отношении я был вынужден признать, что, когда он сел, весь стол с облегчением выдохнул. Надо было отдать ему должное: он умел создавать легкую атмосферу.

Он подозвал официанта и заказал для нас по ощущению половину меню, после чего они с Джаредом с головой ушли в разговор о том, что стало с их университетскими знакомыми. Я попытался было разговорить погруженного в задумчивость Анжело, но, получив ряд односложных ответов, сдался и оставил его в покое. А потом поймал себя на том, что наблюдаю за Джоном и Заком.

Они уже давно казались мне похожими на магниты. Их то притягивало, то отталкивало друг от друга, будто они не смогли бы сблизиться, даже если бы попытались. Сегодня за ужином это мое впечатление лишь укрепилось. В некоторые моменты я мог поклясться, что они снова стали любовниками, в другие казалось, что они на дух друг друга не переносят, но в каком бы моменте они ни находились, бесспорным было одно: между ними бурлила энергия.

Я смотрел, как они склоняются друг к другу, а потом – за миг до того, чтобы соприкоснуться – поворачиваются к своим партнерам, словно надеясь, что те их спасут. Я гадал, правда ли Коул не чувствует этого, или же он просто держит лицо. Я покосился на Анжело. Он сидел и смотрел в тарелку. Я был готов его стукнуть. Мне хотелось сказать, чтобы он очнулся и обратил внимание на то, что происходит с ним рядом. В любое другое время он бы заметил. В нем проснулись бы те же подозрения, которые одолевали меня. Но сегодня он был чересчур поглощен своими мыслями и не осознавал, что Зак не в себе. Я мысленно сетовал на то, что Зак выйдет сухим из воды, но потом он оглянулся на Анжело, и по выражению его глаз я понял, что больше всего на свете он хочет увести Анжа наверх, подальше от Джона.

Рядом со мной раздался громкий хохот, и я, обернувшись, увидел, что Коул и Джаред по-прежнему поглощены своим разговором.

– Ох, дорогой, ну кто же знал, что у него аллергия на арахис? В любом случае, поделом ему было после всего, что он сделал с Терри…

– Что? – еще смеясь, воскликнул Джаред. – Ну нет. Я считаю, Терри получил по заслугам!

– Сладость, ты так говоришь только из-за того, что случилось с соусом для барбекю.

– Нет, эту выходку я простил, но воздушный шарик с водой стал последней каплей.

Коул рассмеялся. Потом за руку притянул Джареда поближе к себе и что-то вполголоса сказал ему на ухо, а Джаред снова захохотал. По какой-то непонятной причине я не мог оторвать от них завороженного взгляда. Они взаимодействовали друг с другом с непринужденностью старинных друзей или братьев. Да, Коул притрагивался к Джареду – и часто, – но я начал понимать, что он делает это неосознанно. Просто это было заложено в его природе, и с Джаредом он ощущал себя достаточно раскрепощенно, чтобы не сдерживаться. Джаред в присутствии Коула оживлялся, и, разговаривая, они много смеялись, но Джаред к нему ни разу не прикоснулся. Как и, похоже, ни разу не обратил внимания на то, что к нему прикасается Коул.

Позабыв обо всем на свете, они пили вино, смеялись и просто хорошо проводили время друг с другом.

Отвернувшись от них, я посмотрел туда, где Зак и Джон все продолжали свой странный, напряженный, магнетический танец.

И в этот момент на меня обрушилась правда – с такой силой, что я немного оторопел: Коул на самом деле не представлял для меня угрозы.

Конечно, рациональная часть моего сознания знала об этом всегда. Но я почему-то все равно ревновал. Я был убежден, что каждый раз при встрече с Коулом Джаред вспоминает то, чем они занимались в постели. Я боялся, что он скучает по сексу с ним.

Понаблюдав за ними сегодня, я понял, что между ними нет ничего, кроме дружбы. В отличие от Зака и Джона – которые, казалось, остро ощущали присутствие друг друга, постоянно кружили друг вокруг друга, постоянно перехватывали взгляды друг друга, а потом отворачивались, – взаимодействие Джареда и Коула было, за неимением лучшего выражения, совершенно обычным. Между ними не существовало ни малейшего напряжения. Джаред вел себя с Коулом точно так же, как я вел себя с Анжело или он сам с Заком – абсолютно непринужденно.

– Эй, – позвал я Джареда, когда в их с Коулом разговоре возник небольшой перерыв. Он повернулся ко мне, и улыбка на его лице внезапно сменилась стыдом. Он забыл, что я здесь, и теперь чувствовал себя виноватым. Я этого не хотел. – Я пошел спать, – сказал я ему.

– Извини… – начал он было, но я его перебил.

– Не надо. Я просто устал. – Вообще, «устал» это было еще мягко сказано. Более точным словом было «измотан». – И, кроме того, ты отлично проводишь время.

– Я приду через пару минут.

– Не спеши, – проговорил я. – Ты нечасто с ним видишься. Пообщайтесь, пока есть такая возможность.

Он оглянулся на Коула, который демонстративно не слушал наш разговор, потом снова посмотрел на меня. На его лице появилась смесь облегчения и недоверия.

– Ты сердишься?

– Нисколько, – ответил я. В его глазах еще осталось сомнение, и тогда я потянул его за волнистую прядь – просто потому, что знал, что это заставит его улыбнуться.

– Ты уверен? – спросил он.

– На все сто процентов. – Я поцеловал его в щеку. – Все хорошо, – шепнул я ему на ухо. – Обещаю.

Глава 6

Зак

На протяжении всего ужина Анжело вел себя по-странному замкнуто. Мои попытки завести с ним разговор были такими же безуспешными, как и попытки Джона привлечь внимание Коула, так что в итоге мы с Джоном обнаружили, что каким-то образом оказались заперты в нашем собственном маленьком мире. Откуда, как я подозревал, хотелось выбраться нам обоим. Мэтт все сверлил нас подозрительным взглядом, и я невольно пожелал, чтобы он снова переключился на свою ревность к Коулу. Встать наконец-то из-за стола было большим облегчением.

Я пошел за Анжело к выходу из обеденного зала, потом через лобби к лифтам. С каждым шагом, отдалявшим меня от Джона, с моей груди словно снимали фунт веса. Стоило мне перестать видеть его перед собой, и я почувствовал, что впервые за целый день могу свободно вздохнуть. Я не любил его – по крайней мере, уже – и точно знал, что и он не любит меня. Он любил Коула. Практически боготворил его, как я боготворил Анжело, и то, что произошло между нами во время экскурсии, было вызвано алкоголем и ностальгией – и ничем иным.

Я больше не хотел проводить с ним ни единого дня. Сильнее всего мне хотелось взять Анжело, улететь из Парижа и вернуться с ним в Колорадо – в нашу нормальную жизнь.

В лифте мы с Анжело были одни, поэтому, как только двери закрылись, я притянул его к себе и зарылся лицом в его волосы. Потом приподнял его футболку и провел ладонью по гладкой коже спины, упиваясь знакомым ощущением его стройного тела.

– Я так сильно люблю тебя, – проговорил я и ощутил правдивость этих слов всем своим существом. Меня терзало то, что из-за Джона я смог забыть о своей любви к Анжело, пусть это и длилось всего один миг.

– Зак, ты в порядке? – спросил он мне в грудь. – Ты ведешь себя странно.

Я рассмеялся и обнял его покрепче.

– Как и ты.

Прежде, чем Анжело успел мне ответить, лифт, звякнув, объявил о прибытии на наш этаж, и я его отпустил. Следуя за ним к нашему номеру, я всю дорогу думал о том, как сильно мне хочется обнять его, поцеловать, заняться с ним любовью. Я хотел раствориться в своем благоговении перед ним и забыть все, что произошло после сегодняшнего утра. Но когда мы зашли в номер, он воспротивился моим попыткам притянуть его ближе.

– Зак, потом, – сказал он, увернувшись. Потом отошел в другой конец комнаты и с испуганными глазами повернулся ко мне. – Сначала мне надо кое о чем поговорить с тобой.

Я вздохнул и, хотя мне очень хотелось посрывать с него всю одежду, приказал себе потерпеть.

– Расскажешь, о чем вы там спорили с Джоном?

– Мы не спорили, – сказал он. – Ну, не совсем… – Он замялся, явно выбирая слова. И в итоге выбрал такие: – Мне надо сказать тебе одну вещь.

– Хорошо.

Следующая фраза стоила ему немалых усилий.

– Сегодня произошло кое-что важное.

– С Коулом? – спросил я, задавшись вопросом, уж не вышло ли так, что они каким-то образом очутились в постели – хотя Джон при разговоре с Анжело выглядел всего лишь растерянным и смущенным, а не разъяренным, каким он бы стал, если бы Коул ему изменил.

– Нет, не с Коулом. Я имею в виду, в часовне.

– Ты обрел Бога? – пошутил я, улыбаясь, но он не улыбнулся в ответ.

– Не знаю, Бога ли, – сказал он, – но что-то точно обрел.

И только тогда я понял, насколько он был серьезен. Анжело было нелегко открываться – даже передо мной. И сам факт, что он пытался что-то до меня донести, говорил о важности его слов. Я отодвинул мысли о том, чтобы раздеть его, в сторону. Сел и сказал:

– Я слушаю.

– Зак, Сент-Шапель изумительна.

– Да, я слышал.

– Ты знал, что ее называют шкатулкой с драгоценностями?

– Нет.

Он кивнул. Его взгляд, пока он вспоминал, стал расфокусированным.

– Именно так я и ощутил себя, Зак. Как в шкатулке с драгоценностями. Или в волшебном замке. – Покраснев, он коротко взглянул на меня, проверяя, не засмеялся ли я, и, увидев, что нет, снова заговорил, уже намного уверенней. – Снаружи этого и не скажешь, но внутри она оказалась невероятной. Там словно вовсе не было стен. Одни витражи. Она выглядела словно сплетенной из кружева.

– Коул сказал, что когда ты увидишь ее, то удивишься, на чем вообще она держится.

Он кивнул.

– Он прав. Даже не верится, что ее построили люди.

– Так что произошло?

– Я стоял там и разглядывал окна. Коул где-то ходил, общался с типом, который делал для нас экскурсию. Народу было еще немного. И вдруг мне показалось, что там есть только я. – Он резко умолк и посмотрел на меня. В его глазах светился восторг и благоговение. – Только я, Зак, – повторил он.

Момент определенно был ключевым, и все же я не уловил его смысл.

– Я не понимаю тебя, – признался я.

– Я был единственной вещью в той шкатулке с драгоценностями.

Я не ожидал услышать в его голосе дрожь. Не потому, что он никогда не плакал. Напротив, он не раз проливал в моем присутствии слезы, и стыдился их, каждый раз. Он считал слезы слабостью. Он всю свою жизнь держал эмоции под контролем и не позволял никому их увидеть. С остальными людьми инстинкт заставил бы его броситься в нападение, или отшутиться, или просто уйти. Будь в номере кто-то еще, он совладал бы с эмоциями. Но со мной он уже давно, сам того не желая, отбросил всякую осторожность и едва ли у него получилось бы восстановить ее заново. Когда мы были вдвоем, он не мог остановить поток своих чувств. И тем не менее его поведение подсказало мне, что произошедшее в Сент-Шапели – чем бы оно ни было, – затронуло его до крайности глубоко.

– Продолжай, – сказал я.

– Зак, я знаю, что со мной нелегко.

Резкая смена темы застала меня врасплох.

– Что ты имеешь в виду?

– Я недостаточно хорош для тебя. И никогда не был хорош.

– Это неправда.

– Правда. Я всегда это знал. С самого первого дня. Со мной можно рехнуться. И я столько времени держу тебя на расстоянии.

– Уже не на таком большом, – сказал я. – И я всегда тебя понимал.

– Это несправедливо по отношению к тебе, Зак, – проговорил он, глядя в пол. – И должно закончиться.

Закончиться? Мое сердце гулко заколотилось.

– Анж, о чем ты?

– Пора мне перестать притворяться.

Хорошо, что я сидел, потому что у меня вдруг отказали ноги. Все былые сомнения насчет его занятий онлайн разом затопили меня, не давая дышать и утягивая на дно.

– Анжело, – хрипло выдавил я, – ты жутко меня пугаешь.

– Я собираюсь прекратить так с тобой поступать, – сказал он.

У меня тряслись руки, и я никак не мог заставить свой голос работать.

– Ты что, бросаешь меня? – наконец спросил я, хоть и боялся услышать ответ.

Его голова дернулась вверх, а глаза стали огромными и изумленными.

– Нет!

В мгновение ока волна отступила, и я снова обрел способность дышать. Сделав глубокий глоток воздуха, я призвал свое сердце перестать колотиться так часто.

– Зак, с чего вообще это пришло тебе в голову? – спросил он.

– Ты сказал, это должно закончиться, – ответил я, чуть ли не смеясь от облегчения.

– Я не имел в виду нас!

– Господи, Анж, по твоей милости меня сейчас хватит инфаркт! – Он встревоженно уставился на меня, и я махнул рукой. – Продолжай. Я уверен, что паника скоро утихнет, – попытался я пошутить, но шутка не получилась. Он по-прежнему выглядел озабоченным, и ему потребовалась минута на то, чтобы снова заговорить.

– В общем, – наконец сказал он, – я хочу сказать, что после Вегаса стал переживать, что не заслуживаю тебя…

– Анжело, ты…

– Зак! – рявкнул он. – Дай мне закончить!

Мне стоило колоссальных усилий не возразить, однако я сделал глубокий вдох и все-таки умудрился сказать:

– Извини. Продолжай.

Его раздражение из-за того, что я перебил его, улеглось, и он опять стал выглядеть робким и неуверенным.

– Короче, я пытаюсь сказать, что единственный способ перестать гадать, когда ты встретишь парня, которого заслуживаешь, это стать таким самому.

– Анжело, ты уже такой парень.

– Нет, Зак. – Он помотал головой. – Я всего-навсего парень, которого ты любишь.

Я не вполне понимал, куда он клонит, но мне было все равно. Облегчение от того, что он не бросает меня, было так велико, что остальное не имело значения. Я подошел к нему и взял его лицо в ладони. Потом отвел его волосы в сторону, чтобы увидеть глаза.

– По крайней мере в последнем ты прав: ты парень, которого я люблю.

– Когда мы вернемся домой, я собираюсь начать быть и тем, и другим.

– Я надеюсь, ты знаешь, что тебе не нужно меняться ради меня. Ни в чем.

Я чувствовал, что он дрожит, и его голос прервался, когда он спросил:

– А если я сам хочу измениться?

– Тогда я помогу тебе всем, чем смогу.

– Я знаю, ты все гадаешь, что я там делаю в интернете.

Только я начал поспевать за ходом его мыслей, как он опять сменил тему – как всегда, неожиданно для меня.

– Мне было любопытно.

– Я боялся, ты станешь смеяться надо мной.

– Я постараюсь сдержаться.

Ему потребовалась секунда и глубокий вдох на то, чтобы набраться смелости. А потом он сказал:

– Я хочу вернуться в школу.

Я и впрямь чуть было не рассмеялся, но не по той причине, которую он ожидал. После всего, что накопилось у меня в голове – после всех моих страхов, что он встретил кого-то другого или искал другую работу, или хотел найти свое собственное жилье, – известие о том, что на самом деле им двигало безобидное желание закончить образование, стало для меня неописуемым облегчением.

– Анж, почему ты не рассказал мне сразу?

– Потому что тогда мне пришлось бы начать. А если не начинать, но невозможно и провалиться.

Все оказалось так просто. И тем не менее, многие ли были способны отважиться на такое признание хотя бы себе, не говоря уже о ком-то еще? Для этого требовался впечатляющий запас жизненной мудрости, и я в который раз поразился, насколько умным на самом деле он был. Ему не хватало уверенности, и он восполнял ее недостаток бравадо, но подо всем этим он был очень умным. Возможно, умнее всех нас.

– Ты не провалишься, – сказал я. – Только не в том случае, если ты чего-то хочешь по-настоящему.

– Я могу поехать в Лонгмонт, чтобы сдать тесты за среднюю школу. У них там есть и подготовительный семинар. А потом смогу кучу всего делать онлайн.

– Здорово.

– А если у меня все получится… – Он снова заколебался, и на его щеках проступила краска. – Я хочу пойти в настоящую школу.

– Как CU?

От моих слов он немного вжал голову в плечи.

– Куда-нибудь попроще, – сказал он. – Я думал, может, в UNC в Грили. (Университет Северного Колорадо – прим. пер.)

– Ты хочешь, чтобы мы переехали в Грили?

Он стал выглядеть еще неуверенней.

– Может быть.

Я не был уверен в своих чувствах по этому поводу – в свое время Грили не впечатлил меня, но я не был там больше десяти лет. За это время он, как и большинство городов вдоль Передового хребта, вырос и изменился. Плюс от того, о чем говорил Анжело, нас отделяло два или три года. Чутье подсказывало мне, что дольше этого срока наш видеопрокат в Коде все равно не продержится. У нас было предостаточно времени на построение планов.

– Что ты хочешь изучать в UNC?

– Не знаю пока, – пожал он плечами. – Не то чтобы я хотел стать бухгалтером, типа Джона, или кем-то еще. Просто… – Он опять смущенно умолк. – Просто я хочу чему-нибудь научиться.

– Что совершенно нормально, – заверил я Анжело, и он немного расслабился. – Но ты так и не сказал мне, что произошло у вас с Джоном.

– Я уже давно думал о том, чтобы вернуться в школу, но не был уверен, получится ли у меня, а пробовать было страшно. Короче, сегодня мы были в часовне. Коул и я. И я стоял посреди шкатулки с драгоценностями. И это было типа как… озарение, что ли. Потому что внезапно я понял, что у меня все получится. И я так обрадовался и захотел поделиться с тобой, но тебя не было, и я сказал Коулу. – Он встревожено замолчал. – Ты сердишься на меня?

– За что?

– За то, что я сказал Коулу раньше тебя.

– Я не сержусь, – успокоил я Анжело. Да, он сказал Коулу первым, но не потому, что доверял ему больше, чем мне. Просто в тот момент Коул находился с ним рядом. – Но я по-прежнему не понимаю, как тут замешан Джон.

– В общем, когда мы вернулись, Коул, видимо, переговорил с ним. Джон ведь его бухгалтер. Ты знал? – Я не знал, но это выглядело логично. – И Джон пришел ко мне. Сказал, что Коул сказал ему, что хочет оплачивать мою школу. Он попросил Джона открыть для меня счет.

– С ума сойти!

– Я сказал, что не надо.

– С ума сойти!

– А Джон ответил, что понимает, почему я не хочу брать у Коула деньги, пусть он и может позволить себе, не моргнув глазом, отправить меня учиться хоть десять раз. Но еще он сказал, что может оформить все как заем, а я потом все верну. Он даже сказал, что можно назначить процент, если от этого мне станет легче.

– Это просто фантастика!

– Но все равно, я не знаю… – проговорил он. – Как-то неправильно брать их, даже взаймы. – Отказ от денег был благородным шагом. Правда, я сам на его месте вряд ли проявил бы подобное благородство. – Джон сказал, есть и другие заемы, и что он поможет мне с документами. Он сказал, чтобы я все обдумал и позвонил ему, когда буду готов.

– Как здорово!

– Но опять же, я не знаю, стоит ли пробовать самому, или это попросту глупо.

– Всему свое время, – сказал ему я. – Можно начать с общественного колледжа. Это даст нам пару лет на то, чтобы принять решение насчет остального. – Я снова привлек его к себе и поцеловал в макушку. – Мы со всем разберемся.

Я чувствовал, что ему нужно было услышать именно это. Его глаза стали ясными, яркими, и он с видимым облегчением улыбнулся.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Я знал о его чувствах ко мне, и все же он до сих пор очень редко оказывался способен произнести эти слова. И сегодня в них прозвучало больше уверенности, чем когда бы то ни было прежде.

– Ты мой север, – сказал я, и он рассмеялся.

– Зак?

– Да?

– Заткнись и поцелуй меня.

И меня не пришлось просить дважды.

***

На следующий день мы отправились в Лувр. Анжело был невероятно взволнован. У него был составлен список картин, которые он хотел посмотреть, и я подозревал, что мне повезет, если я смогу за ним поспевать.

Лувр оказался совершенно безумным местом. Музеи просто не имели права быть настолько большими. Первым делом мы удостоверились, что у всех нас есть мобильные номера друг друга, потому что не потеряться было решительно невозможно. Затем выбрали место встречи – одно из близлежащих кафе. И наша экскурсия началась.

Мэтт, Джаред и Джордж пошли в одну сторону, Коул, конечно, повел Анжело на что-то смотреть (я не понял, на что), и я с крайним испугом обнаружил, что остался с Джонатаном вдвоем.

В неловком молчании мы побрели за Анжело с Коулом. Они двигались быстро, не задерживаясь надолго ни у одной из картин. Оба были красивыми – правда, каждый по-своему, – и, вне всяких сомнений, получали от компании друг друга огромное удовольствие. Время от времени Анжело оглядывался на меня, и я замечал, как Коул и Джон обмениваются игривыми взглядами. Они, впрочем, не были расположены сбавлять шаг ради нас, но мы с Джоном все равно не увлекались искусством.

– Они так похожи, правда? – наконец прервал он молчание между нами.

Я думал ровно о том же.

– Да, очень.