Текст книги "Полуночная звезда (ЛП)"

Автор книги: Мари Лу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Берегись! – кричу я Рафаэлю, когда существо бросается сквозь лабиринт деревьев к нам.

Рафаэль отпрыгивает назад во время, и существо застревает лицом между трещиной в стволе дерева. Оно рычит и тянется к нам когтями сквозь узкую щель, щелкая клыками. Рафаэль спотыкается назад и падает в снег.

Изниоткуда появляется меч, перерезающий существо пополам. Это Терен, обеими руками сжимая рукоять меча, он стоит над Рафаэлем, как верный страж. Больше существ бросаются к нему. Он нападает на них, заставляя их пятиться. Другое существо умирает от его лезвия.

– Двигайся, – огрызается через плечо Терен на Рафаэля. – Не заставляй меня спасать тебя снова.

Рафаэлю не нужно второе предупреждение. Он вскакивает и бежит за лучом света. Я делаю то же самое. За нами Терен поднимает свой длинный меч и ударяет в ещё одно существо.

Затем другое выскакивает перед нами, приземляясь глубоко в снег. Оно оборачивается на нас своими незрячими дырами и улыбается своей клыкастой пастью. Люцента рядом с нами болезненно выпрямляется и сжимает зубы, затем вытягивает свой собственный меч и замахивается на существо. Шёпоты возрождаются в моей голове, и я почти понимаю, чего они хотят. Они сосредоточены на мне.

Убей их, говорят они.

По моему телу проходит дрожь. Существо двигается вперед. Нет, думаю я в ответ.

Ты одна из нас. Они не нужны тебе, чтобы попасть в Преисподнюю. Ты принадлежишь себе. Это твой дом.

Яд шёпотов просачивается глубоко в моё сознание. Я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Рафаэля, и мои мысли наполняются внезапным наплывом ненависти. Рафаэль, должно быть, видит изменение выражения на моем лице, потому что он вдруг отстраняется от меня. Глаза Люценты раскрываются шире.

– Нет, Аделина! – кричит она.

Я сжимаю кулаки.

Нет, думаю я, хватаясь за крик Люценты. Нет.

Существо рычит. Оно набрасывается на меня, только чтобы наброситься на лезвие Люценты. Она появилась передо мной так быстро, что я не успела и заметить этого. Существо взвизгивает, даже когда спазм боли врезается в меня от его агонии. Люцента вытягивает свое лезвие из груди существа, идавшего тяжелый рык, и вместе с Рафаэлем, мы обегаем вокруг его вымученного тела.

Сейчас мы так близки к источнику. Но больше существ толпятся со всех сторон, их неуклюжие фигуры собираются рядом с лучом света и позади нас. Мы продолжаем бежать. Впереди нас группа существ окружает свет, и поворачивают свои отвратительные лица в нашу сторону. Мэв появляется, скаля зубы, и бросается на них. Я плету облако иллюзий вокруг неё и других, стараясь сделать их настолько невидимыми, насколько я способна.

Слишком многие из нас движутся. Я не могу задерживать иллюзию, но её достаточно, чтобы обеспечить им временное прикрытие.

Затем, откуда-то появляется Терен. Он тяжело дышит, а его глаза дикие от ярости, его рот искривлен в широкой улыбке. Его лезвия покрыты чёрной кровью, а его одежда испачкана красным. Он встречается со мной взглядом, затем поворачивается лицом к существу. С ревом, он нападает на них.

Существа толпятся на него, но даже так, они не могут его одолеть. Он продолжает драться, как зверь, пока остальные собираются у источника. Свет здесь достаточно яркий, и мне нужно отвести глаза от него. Я снова оглядываюсь на Терена. Одно из существ погружает челюсти глубоко в его плечо: он издает предагонный рев. В тот же момент он крутиться и ударяет существо глубоко в шею. Я вздрагиваю. Существо с криком вырывает свои клыки. Я бросаю свою энергию в направлении Терена, пытаясь помешать ему чувствовать боль.

Магиано мчится мимо меня вместе с Мэв.

– Создай нам немного прикрытия! – кричит он мне. Он поглядывает на других. – Продолжай!

Прежде чем я могу сказать ему остановиться, он уходит, стремясь к Терену, отбивающемуся от монстров. Он вытягивает свои кинжалы и бросается к существу, карабкающееся на спине Терена. В то же время, Мэв вытягивает стрелу и направляет её на второе существо, готовящееся броситься на Терена. Она выстреливает. Обе атаки попали в цель. Существа кричат и падают, но ещё больше продолжают появляться. Но не смотря на это, Терен продолжает драться, словно демон. Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он смеется. Он закрывает свои глаза.

– Боги говорят! – кричит он, когда существа рвутся к нему.

И мгновением спустя, один из монстров погружает острые, как бритва когти прямо в спину Терена, чёрные когти торчат прямо из его груди.

Я вздрагиваю, пораженная этим видом. Мэв тихо вздыхает, Магиано замер. Затем они снова движатся, бросаясь к нему, но глаза Терена раскрыты так же, как и его рот. Из уголков его губ сочится кровь. Его тело пытается исцелиться вокруг когтей твари, но они все еще глубоко в его сердце. Он дрожит. Ко мне вдруг возвращается вспышка смерти Энцо, а затем окончательные вздохи Джульетты.

Магиано бросается к существу, всё ещё впившееся в Терена. Он достаточно силен, чтобы отбросить существо назад, он черпает силы Терена. Я тяну сильнее, пытась нанести иллюзию боли на существ. Они кричат на меня, но моя иллюзия не может вывести их из строя. Мэв направляет свое лезвие на приближающееся существо, которое атаковало Магиано, её лезвие перерезает руку демона. Когда существо корчится, Терен падает. Я озознаю, прежде чем его тело упадет на снег, он не сделает этого. Звон блокирует звуки в моих ушах. Я едва могу поверить в это, но Терен продолжает улыбаться. Его глаза смотрят в мою сторону.

Повисает молчание. Мы стоим, ошарашенные от этого вида.

Мэв и Магиано аккуратно укладывают Терена на спину, пока я спешу сделать несколько шагов вперед, чтобы увидеть его. Он обмякает, его дыхание медленное и неглубокое. Его глаза прикрыты. Рана на груди заживает, но не достаточно быстро.

– Терен, – говорю я, склонившись над ним.

Его глаза широко раскрываются на мгновение. Он не может сфокусироваться ни на ком из нас, и вместо этого, его взгляд направляется куда-то в ночное небо.

– Теперь я прощен, – бормочет он так тихо, что я думаю, что могу неправильно его понять. Я жду, когда его грудь снова поднимется, но этого не происходит.

Я понимаю, что смотрю вниз, на снег, вспоминая мои первые встречи с ним – как он привязал меня к столбу и пожелал мне сгореть, как он угрожал моей сестре и забрал жизнь Энцо, как даже после этого продолжал мучать жизнь мальфетто и Элиты, как я свела его с ума настолько, что заставила его убить любовь всей его жизни. Без сомнений, я понимаю, что он заслуживает смерти.

Так почему мне грустно? Я протягиваю руку и чувствую слёзы на своем лице. Почему меня волнует то, что с ним случилось? Я держала его у себя в плену, ненавидела его и пытала. Я должна быть взволнованна этим моментом, ожидая увидеть его кровь, бегущую по снегу, пустые, безжизненные глаза.

Терен мёртв, и я не знаю, почему я плачу по нему.

Я тоже убивала и уничтожала. Я причиняла боль. Возможно, мы всегда были похожи, как он и говорил мне. И теперь, когда он ушел, я чувствую внезапную усталость, освобождение от горя. Его смерть знаменует собой конец длинной главы в моей жизни.

Он будет в Преисподней. Он будет нас ждать.

Монстры между деревьев до сих пор приближаются. Мэв и Магиано бегут к свету. Я следую за ними в ошеломнении, мир по-прежнему беззвучен вокруг меня, снег размыт. С существами за нашими спинами, быстро догоняющими нас, и ослепительно-белым свечением перед нами, я отрываю свой взгляд от света, делая глубокий вздох. и вхожу в него одновременно с остальными.

Глава 27

Аделина Амутеру

МЕДИНА. Я прибыла? Это, действительно, океан Преисподней? ФОРМЕДИТЕ. Говорят, дитя моё, ты стоишь на пороге смерти.

МЕДИНА. О богиня! Ангел Страха! Я не могу спокойно на тебя смотреть.

– Восемь Князей, Тристан Кирсли.

* * *

Энергия переполняет меня. Она заполняет каждую клеточку моего разума и тела, потоки энергии каждого бога – Страх, Ярость, Достаток и Смерть, Сочувствие и Красота, Любовь и Мудрость, Время, Радость, Война и Жадность. Я чувствую все и сразу. Она сжигает мои внутренности своей абсолютной мощью, и, на мгновение мне кажется, что я не смогу выдержать. Я хочу кричать. Где остальные? Я больше не слышу крики Магиано и Рафаэля. Я больше не чувствую ничего, кроме света и энергии.

Я пытаюсь открыть глаза, и в этот момент, я вижу небеса за пределами неба и глубину воды под смертным океаном.

Постепенно свет начинает исчезать. Воздух опять становится холодным, но он отличается от ветра в Тёмной Ночи. Он холодный, зарывающийся глубоко в мои кости, я чувствую окоченение, которое распологается у моего сердца и укутывает его в кокон льда. Неуверенно, я открываю глаза. Мир вокруг меня туманен и сер. Я узнаю этот серый цвет. Это Подземный Мир.

Под ногами я чувствую ощущение холодной воды. С одной стороны меня – Магиано. С другой стороны – Рафаэль, затем Мэв и Люцента.

Мы пересекли границы миров. Мы перешли в мир богов.

И хоть под нами маячит океан Преисподней, мы не погружаемся в воду. Вместо этого, мы стоим на поверхности, будто мы невесомы. Когда я смотрю вниз на воду, я замечаю, что поверхность воды не нарушается ни одной рябью. Вокруг зеркало бессмертного серого неба, царство между небесами и землей, пространство, где ты ни здесь, ни там; вода тёмная, почти чёрная, но полностью прозрачная. Глубоко внизу скользят силуэты огромных существ, которые я видела бесчисленное количество раз в своих кошмарах Подземного Мира. Вот только теперь мы прямо здесь.

Аделина.

Вокруг нас шепот, звучащий глубоко в моем сердце. Это голос, который я хорошо знаю. Я смотрю на всех остальных. Там, на некотором расстоянии, бледная фигура с длинными чёрными волосами, идущая на поверхности океана к нам. Когда она приближается, я не могу и двинуться. Остальные остаются замершими на месте. В моей груди селится холод.

Аделина. Потом она шепчет имена остальных. Вы не принадлежите этому месту. Вы из мира живых.

Формедите. Ангел Страха. Она пришла к нам без зова.

Её волосы простираются через весь океан, растягиваясь до горизонта так, что море позади неё становится ничем иным, как поле тёмных прядей. Она имеет тело ребенка, но исхудалое. Её лицо вытянулось, будто её кожа сильно затянута вокруг лица, и она белее, чем мрамор. Внезапно я вспоминаю первый раз, когда увидела её в своих снах, тем же вечером, после того, как Рафаэль испытал меня в обществе Кинжала.

Я преклоняюсь, когда она приближается к нам и другие делают то же самое. Рафаэль первый обращается к ней, не поднимая глаз с воды.

– Святая Формедите, – говорит он. – Стражница врат Подземного Мира.

Мы бормочем наши приветствия ей.

Под слоем её кожи, она, кажется, улыбалась ему. Вернитесь в смертный мир.

– Мы здесь, чтобы спасти тех, что похожи на нас, – отвечает Рафаэль. Он должен боятся её, как и все мы, но его голос остается уверенным и благородным, неослабевающим. – Мы здесь, чтобы спасти смертный мир.

Улыбка Формедите исчезает. Она наклоняется к нам. Страх возрастает во мне, и моя сила растёт вместе с ним, возбуждаясь во мне. Сначала она смотрит на Рафаэля, а затем поворачивается к Мэв. Что-то в Мэв заинтересовывает её. Она приближается к королеве Бельдайна, затем наклоняет голову в жесте, которое может быть вызвано только любопытством. У тебя есть сила, малютка. Ты вытаскивала души из царства моей матери и возвращала их к жизни.

Мэв склоняет голову ниже. Я вижу, что её рука заметно дрожит на рукояти меча.

– Прости меня, Святая Формедите, – говорит она. – Мне дали силу, которая была у богов.

Я была той, кто дал её, отвечает Форметиде. Я знаю, что с тех пор вы узнали, что существуют последствия использования божественных сил.

– Пожалуйста, позволь нам войти, – говорит Мэв. – Мы должны исправить то, что сделали.

Но Форметиде всё ждет. Она смотрит на Люценту, затем на Рафаэля. Дети богов, говорит она, когда движется. А потом она смотрит на меня.

Страх шипит в моей груди. Формедите делает ещё один шаг вперёд, пока её фигура не нависает надо мной, бросая мягкие тени на океан. Она тянется вниз, протягивая одну костлявую руку, и проводит ей нежно по моей щеке.

Я не могу остановить свою силу, иллюзия тьмы выплескивается во все стороны: призрачные руки и красные глаза, видения дождливых ночей и дикие глаза лошадей, горящие корабли и длинные дворцовые коридоры. Я отшатываюсь назад, отрываясь от её прикосновения.

Дитя мое, говорит Формедите. Её странная, невыразительная улыбка возвращается. Ты мое дитя.

Я заворажена её лицом. Страх копошится внутри меня.

Формедите молчит. Призрачные звуки созданий из глубины эхом доносятся до нас, словно они пробудились к жизни из-за нашего присутствия.

Наконец, она кивает нам. Когда я снова смотрю вниз, фигуры существ становятся ближе к поверхности, и они толпятся друг на друга. Моё сердце колотится быстрее. Я знаю, что это значит, и кто поджидает нас под поверхностью. Ангелы-близнецы Формедите.

Вода под нами расступается. Я падаю в глубину, и моя голова погружается. Мир наполняет звук под водой. На мгновения, меня ослепляет темнота, и я инстинктивно тянусь к Магиано. К Рафаэлю. К Мэв и Люценте. Я ничего не нахожу. Силуэты огромных существ скользят вокруг меня, образуя кольцо.

Когда я продолжаю тонуть, у меня получается увидель лица существ.

Безглазые, с плавниками, монстрообразные, клыкастые. Я открываю свой рот, чтобы закричать, но появляются лишь пузыри. Я не могу дышать.

Энергия Преисподней тянет меня вниз, сильно давит на грудь, и у меня нет выбора, кроме как последовать за её зовом.

Одно из существ скользит близко к моему лицу. Это сама Кальдора, ангел Ярости. Она раскрывает свою пасть на меня, и низкое, навязчивое эхо отражается по всей воде. Хоть я и не вижу других, я ощущаю их присутствие. Я здесь не одна.

Следуй за мной, говорят мысли Кальдоры, проникая в мой разум. Она отворачивается, и её длинный чешуйчатый хвост делает петлю в воде. Я плыву за ней всё глубже и глубже.

Следуй за мной, следуй за мной. Шипение Кальдоры становится ритмичным в воде. Её голос сливается с моим собственным шёпотом, образуя зловещую гармонию. Вода становится чернее и чернее, пока давление не нарастает и я больше ничего не могу видеть, даже Кальдору, плывущую впереди меня, даже силуэты других существ, бродящих в воде.

Только глубина, чёрное, бесконечное пространство во всех направлениях, вплодь до самой бесконечности, до самого загробного мира.

Я погружаюсь в царство Смерти.

Глава 28

Аделина Амутеру

Как это, должно быть, благородно, боль Моритас, вечно стоять на страже молчаливых душ, судить жизнь и ей распоряжаться.

– Жизнь, Смерть и Возрождение, учёный Гарун.

* * *

Я не помню, что произошло, или как я добралась. Всё, что я понимаю, я здесь, стою на низком берегу серой земли – край, обрамляющий тихую и спокойную поверхность океана Подземного Мира. Оно неподвижно, как озеро.

Я смотрю вверх. Там, где должно быть небо, вместо него океан, словно я стою верх ногами на небе и смотрю на него вниз.

Я отворачиваюсь от воды. Всё окрашено в приглушенные тона серого цвета. Пульсация смерти бьётся во всем вокруг меня, в ушах ритмично звенит тишина. Я смотрю на плоский пейзаж, усеяный тысячами, миллионами бесчисленных множеств высоких стеклянных колонн. Белые переливающиеся столбы.

Каждый из них имеет очертание кварца и цвет лунного камня, формирующие идеальные ряды, которые протягиваются к горизонту, а затем возносятся высоко в забвение. Каждый столб, кажется, сверкает слабым серебристо-белым светом, оттенком, который выделяется на фоне единообразного серого цвета этого места. Когда я приближаюсь к ближайшему столбу, я вижу что-то внутри него, что-то подвешенное в пространстве камня. Трудно разобрать его форму, хотя это выглядит длинным и размытым. Я подхожу к столбу и прикладываю к нему свою руку.

Внутри него человек.

Моя рука отрывается, будто колонна слишком холодная, как лёд, а я отпрыгиваю назад. Глаза мужчины закрыты, его выражение лица спокойное. Что-то в его лице неподвластное времени, навсегда замороженное в его застывшей жизни. Я изучаю его подольше.

Это его душа, внезапно осознаю я.

Я отворачиваюсь от него и осматриваюсь вокруг колонн, растягивающиеся так далеко, сколько я могу видеть. Каждый из этих столбов является пристанищем души из смертного мира, остаткам от человека после того, как плоть и кости были возвращены на землю. Это библиотека Моритас – все, кто когда-либо существовал. Мои руки начинают дрожать. Если это место, где находятся все души умерших, то я могу найти здесь свою сестру.

Я осматриваюсь вокруг себя в поисках остальных. Мне требуется время, чтобы заметить луч света, освещающий мое тело, словно пометивший меня, как мгновение жизни в этом мире усопших. Четыре других луча разбросаны посреди этого лабиринта сверкающих столбов, их свечение чётко отличается на фоне серебряного и серого. Они кажутся очень далекими: каждого из нас отделяет бесконечное колличество пространства.

Каждый входит в царство Смерти в одиночестве.

Пересекая этот жуткий пейзаж появляются шёпоты. Они пронизывают всё пустое пространство вокруг меня, вторя океану в небе. Тьма крадется вперёд, это что-то большее, чем то, что я когда-либо видела; чёрные облака растягиваются от небес к морю. Оно мутное, продвигающая всё дальше.

Аделина.

Это Моритас, богиня Смерти. Без тени какого-либо сомнения, я знаю, что это её голос.

Ты пришла поторговаться со мной, Аделина.

– Да, – шёпотом отвечаю я. – Я пришла. мы все пришли. чтобы закрыть разрыв между твоим миром и нашим.

Да, другие. Облако возвышается передо мной. Твоя бессмертная энергия уже давно отсутствует в нашем мире.

Мои силы, начинаю говорить я, но слова остаются у меня на языке. Даже сейчас, даже после всего пережитого. Шёпоты в моей голове возбуждаются, разозленные от того, что я хотела бы избавиться от них.

Шагни вперёд, Аделина, приказывает Моритас.

Я медлю. Облако передо мной – ужасающее скопление чёрных пятен и изгибов, фигуры монстров объединяются вместе. Ужас заставляет моё тело замереть на месте. Я прошла сквозь полуночные леса. Я пропутешествовала сквозь тьму пещер. Чтобы шагнуть в саму Смерть.

Страх – твой меч.

Мой меч, моя сила. Я делаю один шаг за другим. Облако подступает ближе и ближе. Я делаю ещё один шаг, и вхожу внутрь него, полностью поглощённая им.

Я иду в пространстве чёрного тумана и серебристо-белых колонн. Внутри каждого жемчужного сооружения – человек, парящий в вечном сне, и в них я вижу слабое отражение себя, вглядывающейся, представляющей, какими были их смертные жизни. Моё сердце ритмично колотится в груди. Я благодарна этому чувству, дающему знать, что я здесь не мертва. Шёпот плывет сквозь туман, голос Моритас, зовущий меня. Я следую ему, хоть и не знаю, куда он ведет меня. Я прохожу один ряд столбов за другим. Их световые свечения отражаются на моей коже. Я иду, пока не сбиваюсь со счёта, сколько рядов я прошла; и, когда я оглядываюсь через плечо в сторону моего изначального пути, я не вижу ничего, кроме рядов этих столбов вокруг.

Остальные блуждают в собственных кошмарах колонн, ища меня? Всё это время я вижу призрачные фигуры, так же гуляющие по путям между лунного камня, фигуры, на которые я не могу прямо смотреть. Возможно, это потеряные души, призраки. Возможно, Моритас говорит с другими, каждым по очереди.

Аделина.

Моритас звучит ближе. Я возвращаюсь на тропу передо мной, и тут я резко останавливаюсь. Лицо внутри столба, ближайшего ко мне, принадлежит бывшей королеве Кенетры, её глаза закрыты и на её лице мирное выражение. Джульетта. Её тёмные волосы будто плавают внутри колонны лунного камня, а её голые руки скрещены на груди. Я делаю неуверенный шаг в её сторону. На её теле нет ни единого признака ран, никаких доказательств меча Терена, вонзившегося в её грудь. Она чиста и навсегда заморожена в Подземном Мире. Я изучаю её лицо, я никогда не делала этого, когда она была жива. Она была прекрасна. Энцо был так похож на неё.

Я продолжаю идти. Тогда я понимаю, что во всех ближайших ко мне столбах люди, которых я когда-то знала.

Здесь солдаты Инквизиции. Здесь Ночной Король Меррутаса, его брови нахмурены в гневе. Рядом парит Данте. Здесь же Джемма, её фиолетовая метка растягивается на её умиротворенном лице. Я шёпотом произношу молитву, когда прохожу её, прося у неё прощения, а потом заставляю себя идти вперед, узнавая одно лицо за другим. Я притормаживаю у Терена, который сейчас заключен в свою собственную колонну, он скрестил руки на груди, потерян в вечной ночи. Сейчас он такой спокойный, каким я когда– либо его видела, и я надеюсь, что он нашел некое подобие мира.

И здесь Энцо. Я останавливаюсь перед его колонной. Кажется, будто он просто спит, его лицо спокойно и безупречно. Его руки всё ещё покрыты ожогами, которые у него всегда были, его кожа покрыта на них шрамами. Я стою рядом с ним в течении некоторого времени, будто возможно, что он может проснуться, если я простою с ним достаточно долго. Но он не просыпается.

Наконец, я иду дальше. Лица, кажется, размываются вокруг меня.

Я снова останавливаюсь, когда достигаю своей матери, которая застыла рядом с моим отцом. Я так долго не видела её, что я даже не узнала её. Виолетта выглядела в точности, как и она в молодости. Мои губы и сердце слегка сжимаются в печали. Я кладу руку на холодную поверхность столба.

Когда я концентрируюсь достаточно сильно, я чувствую, будто могу услышать её голос, её нежное, сладкое пение, мелодию, которую я помню из того времени, когда я была слишком маленькой. Я помню её руки на большом животе, могу вспомнить, как интересовалась, кто из него появится. Я смотрю на неё длительное время, возможно, целую вечность, прежде чем я, наконец, не решаюсь двигаться дальше.

Я не заморачиваюсь, глядя на отца. Я ищу кого-то гораздо важнее.

Затем, я нахожу её. Виолетта.

Она очаровательна. Потрясающа. Её глаза закрыты, но если бы они были открыты, я знаю, я могла бы смотреть в знакомые карие глаза, не безжизненно серые, которые были у неё в последнии дни жизни, а карие. Я тянусь к ней, но лунный камень встает на пути между нами, и я довольствуюсь лишь прижиманием руки к поверхности, глядя в лицо сестры. Моё лицо мокрое от слёз. Она здесь, в Преисподней. Я снова вижу её.

Аделина.

Я отрываю взгляд. И там, я вижу это. Я мгновенно понимаю, что это то, за чем мы пришли.

В центре этого пейзажа радужных переливающихся столбов тёмный луч, чёрный столб в центре лунного камня. Он рассекает воздух и врезается в небо, настолько высоко, сколько я вижу, и вокруг него вихрится тёмный туман. Рана, простирающаяся из Преисподней, вплоть до смертного мира и выше небес. Слова Рафаэля вспоминаются мне в один миг. Это разрыв, – древняя слеза – который впустил бессмертный мир в смертный, когда Радость снизошла на землю в виде человека, а затем снова вернулась в небеса. Там, где возникла Кровавая Лихорадка. Даже здесь, я чувствую тёмную силу, неправильную силу. Я помню ощущение деревянного стола под моим телом, вкус коньяка на моих губах, который доктор прописал для моей болезни, звук его появления в моих палатах, когда мне было всего четыре года, нависший раскаленный нож над моим инфицированным глазом, я кричала и плакала, умоляя его не делать этого.

Это источник лихорадки, которая затронула каждую из наших жизней. Чем ближе я подхожу, пространство за колоннами становится темнее, пока не кажется, что я иду прямо в ночи, поглощенная этим туманом.

Я дохожу до столба. Клубящийся мрак изменяется, превращаясь в форму возвышающейся фигуры, тёмной и элегантной, её тело окутано одеждами из тумана, пара рогов скручивается высоко над головой. Она смотрит на меня чёрными глазами. Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но ничего не выходит.

Моритас, богиня Смерти.

Дитя моё, говорит она. Её чёрный взгляд фокусируется на мне. Её голос отдается глубоким и мощным звуком, который эхом окликается по всей местности и внутри груди – настолько древняя вибрация, которая болит в моих костях. Дети богов. По обе стороны от неё, появляются другие фигуры, высокие и молчаливые. Я узнаю Формедите с её длинными чёрными волосами и безликим лицом. Кальдора с огромными и чудовищными плавниками.

Затем, человек, одетый в золотой плащ и драгоценные камни. Денариус, ангел Жадности. Фортуна, богиня Достатка, под покровом блеска и алмазов. Амаре, бог Любви, невероятно завораживающий. Тристус, ангел Войны, со своим мечом и щитом. Сапиентус, бог Мудрости. Здесь и Эваитес, бог Времени, и Пулхритас, ангел Красоты. Компазия, ангел Сочувствия.

Лаэтес, ангел Радости.

Здесь все боги и богини, они пришли за своими детьми.

– Моритас, – шепчу я, слова едва звучат из моих губ. Моя сила клокочет в её присутствии, угрожая разрушить мою смерть, смертное тело.

Вы никогда не предназначались для владения нашими силами, говорит она. Мы наблюдали из бессмертного мира за тем, как ваше существование изменило смертный мир.

Моритас опускает голову и закрывает глаза. Остальные материализуюся из чёрного тумана рядом со мной. Рафаэль, Люцента, Мэв. Магиано. Я хочу пойти вперед, желая подойти к ним, к нему . но всё, что я могу делать, это смотреть. Они тоже, кажется, заворажены.

– Чего вы хотите, за исправление этого? – шепчу я. Я знаю ответ, но почему– то я не могу заставить себя сказать его.

Моритас снова открывает глаза. Её голос звучит в унисон с голосами её братьев и сестер. Ваши силы. Откажитесь от них, и вы все вернётесь в смертный мир. Отдайте их нам, и мир исцелится.

Для того, чтобы восстановить мир, мы должны вернуть наши силы. Мы будем последней Молодой Элитой.

Шёпоы поднимаются в моей голове, царапают, цепляются глубоко в мою плоть. Нет. Я кричу от боли. Как ты смеешь, они ревут. После всего, что мы сделали для тебя. Как ты смеешь думать о жизни без нас. Ты не можешь выжить без нашей помощи. Ты забыла то чувство, когда нас отнимают у тебя? Разве ты не помнишь?

Я помню. Воспоминание о мучительном дне, когда Виолетта забрала мои силы, бьёт меня так сильно, что я отшатываюсь назад. Это чувствуется в сто раз хуже, чем я помню, будто кто-то разрывает полость моей груди, зарывает кулак к моему сердцу и пытается вытащить его. Я дрожу от боли.

Это невыносимо.

И для чего же? Чтобы защитить остальной мир? Ты ничего им не должна; ты правишь ими. Вернись в свой дворец и продолжи свое царствование.

Это такое заманчивое предложение.

– Я не могу сделать это, – говорю я Моритас, когда мой голос дрогнул. – Я не могу отдать тебе свою силу.

Тогда ты умрешь здесь. Моритас поднимает руки. Если ты добровольно предложишь свою силу, ты можешь вернуться обратно в смертный мир живой. Твои силы не могут вернуться с тобой. Каждый из вас должен сделать это.

Каждый из нас. Если мы все отдадим наши силы, нам позволят вернуться в мир живых.

Пейзаж вокруг нас окутан кромешной тьмой. Я делаю глубокий вдох, наполняя себя им, и встряхиваю чувства. Сила внутри меня, вся тьма, которую я когда-либо чувствовала, вся тьма, которую я была в состоянии призвать, бледнеют в сравнении с силой тьмы богини Смерти. Моритас владеет миллионами, биллионами бесконечных потоков одновременно, и под убийственным влиянием её силы я вижу все страдания, которые произошли с начала времени. Видения поглощают меня целиком.

Я вижу огонь, который создал мир, огромный океан, который существовал до того, как боги сотворили землю. Волна Радости в смертном мире, первое распространение Кровавой лихорадки. Она несется через деревни и города, через королевства, убивая всё живое своим бессмертным прикосновением, убивая многих, оставляя шрамы. даруя бессмертную силу. Я вижу крики и стоны ужаса Кенетры. Я вижу мальфетто, горящие на костре, Элиту, которая борется. Я вижу себя.

Я вижу тьму, обрушивающуюся на наш мир, и мы в неё.

Бедное дитя, говорит Моритас. Рядом с ней на меня молча смотрят формы Кальдоры и Формедите. Ты умрешь с тьмой, зажатой в своих руках?

Нет. Я оборачиваю руки вокруг себя и смотрю за спину, словно кто-то мог бы прийти и спасти меня. Виолетта. Она была за меня, однажды. Мы любили друг друга, однажды.

Моритас наклоняет голову в мою сторону в любопытстве. Ты привязана к своей сестре.

И потом, со мной что-то происходит. Мы уже вступили в царство мёртвых со всеми соответствиями вместе, даже с теми, кто погиб на пути. Терен. Виолетта. Если мы вернем свои силы богов, то мы отдадим свои жизни в обмен, сможем выйти из этого бессмертного царства и вернёмся к живым. Значит ли это. если мы сами отдадим наши силы, если я отдам свои, то мы все, кто пришли предложить свои силы, можем вернуться в мир смертных? Даже Терен сможет снова жить?

Даже Виолетта сможет вернуться? Это вернёт мою сестру?

Сцена сменяется снова. Я в своем детстве, иду рука об руку с Виолеттой. Я лежу в постели, сраженная с Кровавой лихордкой. Я слежу за изменением цвета волос от тёмного к светлому, оседающего в серебристый. Я вижу моё шрамированное лицо, разбивая зеркало на миллионы осколков. Затем я вижу свое будущее. Я королева Кенетры, правительница моря, солнца и неба. Я сижу в одиночестве на своём троне, глядя на свою империю.

Зрелище будоражит мои амбиции, и шёпоты в моей голове воркуют. Да, это то, чего ты хочешь. Это всё, чего ты когда-либо хотела.

Но затем я вижу себя, свернувшуюся на мраморном полу тронного зала, рыдающую в окружении иллюзий, которые я не могу стереть. Я смотрю на них в ужасе, как я преследую свою сестру, как держу нож у её горла и угрожаю её жизни. Я вижу себя, набрасывающуюся на Магиано, приговаривая его к казни, после того, как он пытается остановить меня от причинения себе вреда. Я вижу себя, рыдающую, мечтающую вернуть то, что я сделала. Я смотрю на то, как я запираюсь в собственных палатах, крича иллюзиям с длинными черными когтями оставить меня одну. Я остаюсь навсегда запертой, обезумевшей и испуганной, пока, наконец, ночью не вижу еще один кошмар.

Я в ужасе просыпаюсь от него снова и снова, только чтобы быть потеряной в другом сне. Я бегу к двери, тщетно пытаюсь удержать темноту снаружи. Я просыпаюсь и делаю то же самое. Я кричу о помощи. Я просыпаюсь. Я бесполезно толкаю дверь. Я просыпаюсь. Я повторяю всё снова и снова, вот только в этот раз я не могу удержать дверь, и она открывается. С другой стороны бесконечная тьма, разинутая пасть Преисподней, Смерть приходит за мной. Я пытаюсь снова закрыть дверь, но темнота давит на неё. Она скалится на меня. Затем выпадает, и, даже когда я пытаюсь оградить себя, она разрывает меня на куски и пожирает мою душу.

Такой будет моя жизнь.

Я думаю о кучке камней, которую нам пришлось оставить в горах. Помню ощущение тепла моей сестры в колыбели моих рук, себя, рыдающую в её замороженные волосы, говорящую ей снова и снова, что я сожалею, умоляющую не оставлять меня.