Текст книги "Сначала свадьба, потом любовь"

Автор книги: Мари Кордоньер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Ник украдкой следил за ней. Это тебе не описывать в сценарии телесериала чувства, охватывающие мужчину при одном взгляде на совершенно постороннюю женщину… Сегодня он мог встать в один ряд со своими туповатыми героями, ничем от них не отличаясь. Кэтрин Сент-Петерс играючи взяла его в свои изящные ручки, даже не подозревая о власти, которую над ним получила. Но еще не поздно. Он может попросить таксиста развернуть машину назад.

В этот момент Кэт шевельнулась, и в свете мелькающих фар на фоне бокового стекла четко обрисовался ее нежный профиль. Ник непроизвольно провел пальцами между воротником рубашки и шеей, словно ему не хватало воздуха. Он заблуждался, было уже слишком поздно…

3

– …Итак, я спрашиваю тебя, Кэтрин Джемма Элизабет Сент-Петерс, желаешь ли ты взять в мужья этого мужчину, Николаса Рэндольфа Стэйна, любить и почитать его, пока смерть не разлучит вас?

Низенький полноватый человечек, сложивший пухлые пальцы на карманном издании Библии, напоминал Кэт скорее агента по продаже пылесосов, а не чиновника, ведающего актами гражданского состояния. Он почему-то выжидающе смотрел на нее, кивая головой. Что ему надо?

– Ты должна сказать «да», если за это время не передумала, Кэти! – жарко шепнул Ник, поторапливая ее мягким толчком в бок.

Господи, она что, сошла с ума? Если она сейчас произнесет «да», то окажется замужем! Окончательно и бесповоротно! Кэт подняла глаза и встретилась с черным бархатом его взгляда, подсвеченным теплым манящим огнем. «Да» само собой соскользнуло с ее губ.

Осознание происходящего оглушило ее, словно водопад. Лишь очень приглушенно, будто из далекого далека она расслышала уверенное, громкое «да» Ника. Потом фисгармония проскрежетала не слишком мелодичный вариант свадебного марша. Ник держал в руках документы, а она стала миссис Стэйн!

– Сердечные поздравления, миссис Стэйн! Сердечные поздравления, мистер Стэйн!

Она чисто автоматически ответила на приветствия толстяка и его слабо одаренной в музыкальном отношении дамы, аккомпанировавшей на фисгармонии. Потом как-то сразу Кэт оказалась прямо в сутолоке Лас-Вегаса. Со всех сторон ее теснили толпы людей. Световая реклама превращала день в ночь и ночь в день. Кэт искренне надеялась, что она вот-вот проснется дома в своей постели и все это ей только снится!

– Миссис Николас Стэйн, рад с вами познакомиться, сударыня! – раздался рядом с ней насмешливый голос. – Чего нам теперь не хватает, так это внушительного глотка шампанского и какого-нибудь пустячка покрупнее на закуску. После той малости в «Лютеции» у меня и маковой росинки во рту не было, а этого, доложу тебе, милая женушка, недостаточно для взрослого мужчины!

«Милая женушка», ну надо же, ведь это про нее! Кэт укоризненно уставилась на нелепый букет из десяти белых шелковых роз, красовавшихся среди травки розового цвета. Уцененный «букет невесты» входил в комплект брачного набора, предложенного тем самым толстым агентом по продаже пылесосов с Библией в руках. Теперь Кэт озиралась в поисках урны, которая помогла бы ей, не привлекая всеобщего внимания, избавиться от этого роскошного «китча».

– Наше бракосочетание лишило тебя дара речи? – добродушно осведомился Ник, прекрасно понимая ее переживания.

– Значит, это действительно наяву? – глухо поинтересовалась она.

Ник поднес к ее глазам свидетельство.

– С печатями, с благословением, и все официально, Кэти! С этого часа начинается наш брак, и нам надо попытаться использовать этот факт во благо. Благие намерения, однако, пропадают, если в животе урчит от голода…

Кэт собралась было осудить его приземленный взгляд на вещи, но тут и ее желудок как будто специально напомнил о себе.

– Вступление в брак явно способствует аппетиту, – констатировала она с комичной гримаской и даже обрадовалась банальному чувству голода, которое отвлекло ее от дальнейших размышлений на тему катастрофических последствий своего легкомысленного поступка. – Я могла бы за один присест слопать целый поднос «гамбургеров»!

– Позволь тебе напомнить, что проживание в свадебных апартаментах в «Фернандо-Хилтоне» предусматривает ужин при свечах, который с особым старанием готовит сам шеф-повар.

– Похоже, в Лас-Вегасе все продается комплектом, – съязвила Кэт. – Свадьбы, комнаты, искусственные букеты для невест. Нет ли где-нибудь поблизости лавочки, где можно приобрести набор гарантированного супружеского счастья?

– Нам это ни к чему, – невозмутимо возразил Ник. – Мы ведь решили подойти к браку по-деловому, без эмоций, поэтому неудача исключается. Если ни один из нас не нарушит правил игры, мы будем счастливы и довольны до конца наших дней.

– Ах да, правила игры… – как во сне повторила Кэт, будто в первый раз о них слышала. – Честно говоря, у меня такое состояние, словно я очутилась на сцене, где разыгрывается современная пьеса, а я забыла выучить текст… – добавила она.

Ник не дрогнул.

– Я полагаю, слова сами придут тебе в голову после обещанного ужина. Чего мы, собственно, ждем?

Разве она не слышала чего-то подобного совсем недавно? Кэтрин пыталась припомнить, когда именно, но напрасно, в голове царил грандиозный сумбур.

– Еще немножко шампанского?

Кэт ладошкой накрыла бокал и сосредоточилась на брусничном шербете, в котором плавали ломтики груши. Кухня отеля была безупречной. Но вот свадебный номер был отделан безвкусно – весь в небесно-голубых и красновато-розовых тонах – хотя все же он был уютнее, чем самолет. Кэт наконец отодвинула пустую стеклянную розетку и стойко выдержала лучистый взгляд своего новоиспеченного супруга. Чем чаще она на него поглядывала, тем яснее осознавала, что подсознательно поддается его обаянию. Интересно, в его присутствии так происходит с каждой женщиной или только с ней? В чем тут дело – в необычности ситуации или же просто в том, что раньше ей нравились мужчины совсем другого типа?

– Ты напоминаешь мне лису, которая разглядывает курятник, решая, какой курице первой перегрызть глотку, – выпалила она первое, что пришло ей в голову.

– Поскольку в моем распоряжении имеется лишь одно пернатое, стадия сомнений давно закончилась. – Он засмеялся и, не обращая внимания на протест, снова наполнил ее бокал шампанским.

Забыв, что только что отказывалась, Кэт выпила. Ее мучила жажда, ей было жарко. Коричневое бархатное платье с глухим воротом, закрывающим шею до подбородка, отлично подходило для осеннего нью-йоркского дня, но здесь, в Лас-Вегасе, опаленном знойным дыханием окружающих пустынь, оно оказалось некстати. Кэт взмокла в нем, словно в сауне.

Только сейчас она по-настоящему ощутила разницу во времени и климате. В голове стоял туман, казалось, будто мягкий, но непроницаемый слой ваты отделил ее от прошлого. Та Кэтрин Сент-Петерс, которую она знала, даже и помыслить не могла, чтобы пуститься в такую безумную авантюру!

Зато Ник Стэйн – Кэт была просто уверена в этом – до последней запятой знал все, о чем она думает и что чувствует.

– У тебя такой вид, будто ты не возражаешь против душа, Кэти! Иди в ванную, а я пока закажу вторую бутылку шампанского…

Его безапелляционный тон заставил бы обычную Кэт взвиться от негодования, а в данный момент, уставшая и сконфуженная, она подчинилась без пререканий.

Прежде чем раздеться, она все-таки плотно закрыла дверь в ванную и заперла ее. Потом она целую вечность стояла под горячей водой, используя массажные душевые насадки, вделанные в стены. Затем последовала шоковая терапия – ледяной ливень, и она почувствовала себя почти нормально.

Кэт вытерла полотенцем мокрые волосы, тяжело рассыпавшиеся по плечам, а потом сухим полотенцем обмотала голову наподобие тюрбана. Из ванной она вышла в красновато-розовом гостиничном халате.

Ник растерянно уставился на нее. Яркая молодая женщина внезапно превратилась в юную девушку. Она взглянула на него ясными глазами и устроилась в уголке дивана, спрятав босые ступни под длинным махровым халатом.

– Признаюсь, я почему-то ожидал, что ты появишься в соблазнительном шелковом неглиже и лишишь меня остатков рассудка… – Он лукаво прищурился.

Кэт недовольно сморщила лоб.

– Разве не ты говорил что-то про правила игры? Полагаю, самое время побеседовать о них подробно…

Ей опять показалось или все-таки в его внимательных глазах пряталась ехидная усмешка? А так как она слишком мало знала его, чтобы быть уверенной, то просто продолжила говорить. Под душем она уже продумала основные пункты.

– Во-первых, мы должны уведомить наших родственников, например, моих родителей. Затем я предлагаю поместить в газете традиционное объявление о бракосочетании, чтобы придать делу огласку. Ведь мы оба заинтересованы в том, чтобы нас вычеркнули из списка возможных кандидатов в супруги. Следующий пункт – жилищный вопрос. В моей маленькой квартире нет места для двоих. Мы будем жить в общей квартире или…

– Стоп, стоп! – Ник протестующе поднял руку, встал и снова протянул ей бокал шампанского. – Джек сказал мне, что ты – великолепный экземпляр эмансипированной, пунктуальной, деловой женщины, но неужели это непременно нужно демонстрировать в первую брачную ночь?

– Брачная ночь! – Кэтрин вскочила, совсем забыв, что ее купальный халат перехвачен всего лишь пояском. Скромный вырез распахнулся, и Нику на долю секунды открылось прекрасное видение матово-золотистой, заманчиво-выпуклой груди. – О брачной ночи не было никакой речи! – Кэт сама слышала, как неуверенно, срываясь, звучит ее голос.

– Это почему же? Тебе не нравится секс? Ты, оказывается, ханжа?

Провокационность вопроса заставила Кэт онеметь. Только теперь она сообразила, что напрочь упустила из виду этот аспект брака.

– Разумеется, я не ханжа, – тихо возразила она. – Но не в моем обычае ложиться с каждым в постель при первом знакомстве.

– Что касается «каждого», я бы тоже не согласился, – охотно признал Ник. – Но я – не «каждый». Я твой муж. Раз уж ты решила стать моей женой, значит, находишь меня не слишком отталкивающим… или?

– Нет, нет, – ответила Кэт, надеясь, что не покраснела. – Но…

– Какие еще «но»? – Ник успел сесть с ней рядом и с неповторимой непосредственностью обнял за плечи. – Наш самолет в Нью-Йорк вылетает лишь завтра утром, мы только что поженились, и, должен сознаться, ты мне чрезвычайно нравишься такой чистой и ароматной…

Кэт мучилась в поисках достойного ответа, который помог бы ей с честью выйти из затруднительного положения, но, к сожалению, сосредоточиться было сложно, потому что в это время Ник принялся шутливо обводить указательным пальцем свободной руки угол на ее груди, образуемый полочками халата. От этого прикосновения Кэт задрожала, горло пересохло, она лихорадочно высвободилась и схватила шампанское. Одним глотком опустошив бокал, она попыталась энергично отстоять свою позицию.

– По правилам игры нельзя навязывать другому свою волю…

– Совершенно верно! – радостно согласился ее муж и крепче прижал к себе. – Если это когда-нибудь случится, сразу бей меня по рукам.

Ник обнял ее с такой силой, что Кэт не могла пошевельнуться. Ее словно обожгло, когда его губы приблизились, а потом прильнули к ее рту – сначала очень мягко, уговаривая, ожидая, затем, не почувствовав сопротивления, требовательно и страстно. Этот поцелуй лишил Кэт дыхания и воли. Она ощутила его язык, нежно касающийся ее языка, вкус шампанского, которое он пил, и непроизвольно застонала. Если бы ей в этот момент потребовалось встать, ноги не удержали бы ее.

Наконец, когда оба, пытаясь глотнуть воздуха, посмотрели друг на друга, в ее широко распахнутых глазах читалось искреннее удивление собственной пылкостью. Такого не бывало с ней никогда – от одного лишь поцелуя воспламениться с головы до пят.

– Ты изумительна, Кэтрин, – шепнул Ник, распустил ее импровизированный тюрбан и запустил обе ладони в мокрые волосы. Движение его пальцев по коже головы заставило вздыбиться пушок на всем теле Кэт. – Вулкан под айсбергом…

Кэт не сопротивлялась, когда Ник развязал пояс и спустил халат с ее плеч. Его взгляд был полон восхищения, и не только прохладный сквознячок заставил напрячься чувствительные розовые кончики ее упругих грудей. Они выдавали прилив возбуждения, которое вызвал в ней Ник. Он ласкал шелковистые выпуклости, осторожно касаясь затвердевших сосков, и Кэт стонала от подавляемого блаженства. Она закусила нижнюю губу и отклонилась назад.

– Ник, пожалуйста… я…

– Тсс, Кэти, не бойся, – шепнул теплый рот, жарко и влажно проследовал за пальцами и полностью захватил один из сосков. – Просто позволь мне любить тебя. Я обезумел от тебя, от твоей кожи, твоего рта…

Он использовал исключительно увлекательный способ борьбы с нарастающим безумием, и Кэтрин оставила попытки вернуть себе хоть капельку благоразумия. Да и зачем? В конце концов, они ведь женаты, и ни разу еще ни один мужчина не давал ей такой пьянящей уверенности в том, что она прекрасна и желанна.

Может, алкоголь и был причастен к ее раскрепощенности, но в данный момент Кэт это не интересовало. Ласки Ника будили в ней чувства, о существовании которых она и не догадывалась – ей было хорошо.

Ник знал, что победил. Судорожные движения рук, расстегивающих пуговицы на его рубашке, говорили так же красноречиво, как и полуоткрытые влажные губы Кэт. Тихие вздохи наслаждения, которыми она реагировала на его ищущие пальцы, звали его.

Но и Ник тоже давно забыл себя. С первого взгляда он решил во что бы то ни стало обладать Кэтрин. Теперь она лежала в его объятиях, гораздо прекраснее, чем обещали округлости фигуры под интригующим платьем, и это было важнее всего на свете.

Кэт запомнила, как он поднял ее на руки и понес к романтической кровати с балдахином. Пружинящий, податливый водяной матрас доказывал, что отель не жалеет ни сил, ни средств, чтобы превратить свадебную ночь в неповторимое событие. Но она не успела высказать язвительное замечание вслух, потому что Ник снял с себя последний предмет одежды. Легкий загар делал его совершенно неотразимым.

Ладони Ника заскользили по ее телу, прошлись по изящной линии плеч, нежно коснулись груди и бедер, опустились к ягодицам и бережно раздвинули стройные ноги. Казалось, он хочет завладеть ею, поставить свое клеймо на каждом сантиметре ее кожи. Изгибаясь под его ласками, Кэт чувствовала, как возбуждение тяжко и неотвратимо концентрируется внизу живота. Она впервые познала жадное нетерпеливое желание ощутить мужчину в своем теле. Почему он медлит?

Его неторопливость становилась мучительным наслаждением – кончики пальцев массировали твердые бусинки грудей, жаркий язык ласкал плоский живот, теряясь во впадине пупка. Рот двинулся дальше и с опустошающей сладостью достиг точки, где, казалось, сошлись все нервные окончания. Небесно-голубой балдахин над кроватью поплыл перед глазами Кэт, она вцепилась в широкие плечи Ника. Трепет желания сотрясал ее тело, в поисках облегчения она металась по простыне.

Наконец ласкающие пальцы приблизились к центру вожделения, раздвинули шелковистые каштановые завитки, притронулись к мягкому, чувственному полюсу, ждущему Ника.

– Пожалуйста, ну пожалуйста, иди… – Кэт услышала далекий голос, едва ли сознавая, что это ее собственная мольба. В упоении она всхлипнула, ощутив внутри твердость и жар Ника. Собственное ее тело в этот миг растворилось, исчезло. Тяжело задышав, она обхватила его ногами, чтобы принять в себя глубже, еще глубже, до тех пор пока всепоглощающая волна не разрешилась взрывом пьянящего блаженства.

В тот же момент выдержка изменила и Нику. Вместе с Кэтрин он достиг бурного экстаза. Оба в поту, задыхаясь, они долго лежали неподвижно, тесно прижавшись друг к другу.

* * *

Кэт потеряла чувство времени, но сознание понемногу стало возвращаться к ней. Она наконец сообразила, где находится и кто этот мужчина, обнимающий ее.

Она не делала попыток нарушить мирную интимность момента. Просто лежала себе тихо с закрытыми глазами, стараясь сложить отдельные штрихи в цельную картину, чтобы оценить происходящее.

– Ничего не получится! – произнес чей-то голос прямо ей в ухо, нарушив неторопливые размышления, причем так близко, что ушная раковина, казалось, осязала движения губ. Приятное тревожное тепло заполнило Кэт.

– Никто не сможет объяснить, почему именно с нами так произошло, – ответил Ник на ее невысказанный вопрос. – Думаю, это как-то связано с химией. Подберешь правильно вещества, они и бабахнут. Таким неожиданным способом Альфред Нобель изобрел свой динамит.

– Какая ужасающе примитивная трактовка! – хрипловато шепнула Кэт.

– Все самые важные вещи по сути примитивны! – Она почувствовала, что Ник непроизвольно пожал плечами. – Зачем ты окунаешься в словоблудие…

– Не я начала разговор, – язвительно возразила она, прекрасно понимая, что Ник просто выразил словами то, над чем безуспешно бился ее уставший разум.

– В первую брачную ночь не положено спорить со своим мужем.

– Я с тобой не спорю!

– Споришь!

– Если ты будешь меня напрягать, Ник Стэйн, только потому, что считаешь, будто теперь имеешь на это право, то я…

– Что, сердце мое?

Плавным движением, без малейшего усилия, он зажал ее между качающимся матрасом и своим крепким желанным телом.

– Ничего, просто у меня начинается легкая форма морской болезни… – Кэт была шокирована своим поведением. Вместо того чтобы возмущаться грубой выходкой Ника, она острит и непроизвольно расплывается в улыбке. Благодаря воде, переливающейся под ними в камерах матраса, она ощущала каждый выступ, каждую выпуклость его мускулистой фигуры. Она хотела Ника – все еще или снова?

В ожидании ее рот как-то сам собой приоткрылся. Кончик его языка прошелся по ее внезапно пересохшим губам, был радушно встречен и свободно проник во влажное теплое ущелье между твердыми рядами зубов. Кэт, пытаясь избавиться от становящегося все более неумолимым, тягучим ощущения в низу живота, беспокойно терлась о тело Ника.

Но так она только подлила масла в огонь. Жесткие волосы на груди Ника опять разбудили чувствительные кончики ее грудей. Откровенное желание стремительно нарастало. Кровь стучала в висках. Руки, скользнув по рельефным мускулам его спины, обхватили упругие крепкие выпуклости ягодиц. Ник приглушенно зарычал от вновь вспыхнувшего вожделения. Он чуть повернул Кэт, чтобы было удобнее снова проникнуть меж ее шелковистых бедер. Ощутив настойчивое, жесткое и в то же время бережное прикосновение, Кэт ринулась в хаос экстаза, буйства и ненасытной жажды.

Кэтрин удивлялась самой себе – что за бес в нее вселился? В свои двадцать шесть она не была невинной девушкой, но такой бешеной страсти к сексу, такой подхлестывающей потребности все более и более чувственного удовольствия она никогда еще не испытывала. Впервые она просто сдалась, упала и доверила себя золотому огню, грозящему спалить ее изнутри.

– Верно ли, что я читаю приглашение в этих зеленых глазах? – выдохнул Ник и в ожидании ответа захватил губами тугой розовато-коричневый сосок, нежно массируя его языком и заставляя увеличиваться в размере.

Кэт была не в состоянии отвечать. Глубокий вздох сказал все за нее. Но она не осталась в долгу – прикусив мочку уха Ника и водя языком по изгибам раковины, Кэт почувствовала, как потрясла его эта шутливая ласка. Неужели она обладает над ним такой властью?

Но тут она перестала соображать окончательно…

4

– Куда ты подевалась, Кэтрин? Болела? Я без конца тебе звонила, но никто не подходил к телефону.

Бренда Тилтон не на шутку беспокоилась о своей подруге и начальнице. Во-первых, ее терзало любопытство – чем же закончился вечер с Ником Стэйном, а во-вторых, Кэт никогда не позволяла себе бесследно исчезать на два дня. Короткое сообщение на автоответчике в бюро никакой информации не содержало.

И вот Кэт стоит перед ней в одном из своих любимых строгих, элегантного покроя, костюмов и вся сияет.

– Ну что ты вылупилась на меня, как верблюд, лучше скажи, что происходит! – раздраженно потребовала Бренда.

Вообще-то я хотела спросить об этом тебя. Как идут дела? Были ли за прошедшие Дни какие-либо неприятности? Готов ли наконец перевод испанского путеводителя? И просмотрела ли ты еще раз гранки сборника французской поэзии?

Бренда оторопело уставилась на Кэтрин. Она ей казалась какой-то другой. Может, дело во фривольной кремового цвета шелковой блузке, надетой вместо обычной водолазки с глухим воротом. Да и этого блеска в зеленовато-карих глазах раньше не было. Похоже, она необыкновенно довольна и собой, и миром.

– По каким-то соображениям ты меня держишь за дуру, – бесстрастно констатировала Бренда. – Мне еще не совсем ясно, по каким, но я докопаюсь…

– Непременно, дорогая Бренда. – Кэт кивнула, не прекращая улыбаться. – Особенно, если завтра правильно выберешь газету. Я бы порекомендовала тебе просматривать рубрики семейных объявлений. Текст я разослала факсом в разные редакции…

И Кэт вручила подруге листок бумаги, словно речь шла о самом что ни на есть обыденном деле. Бренда дважды очень внимательно прочитала текст и только потом поверила собственным глазам.

«Мы поженились!» – стояло там. Затем дата – вчерашняя, и место – Лас-Вегас. Внизу имена. Подробно, черным по белому. Кэтрин Джемма Элизабет Сент-Петерс и Николас Рэндольф Стэйн.

– Немыслимо! – пробормотала Бренда и снова осмотрела Кэтрин с головы до ног. – Или все же? Ты выглядишь, как сытая кошка, сожравшая лакомую рыбку. Скажи, это правда? Ты вышла замуж за Стэйна? В течение двадцати четырех часов с момента знакомства?

– Точно! – подтвердила Кэтрин. – Мы сошлись во мнениях и не видели смысла откладывать дело в долгий ящик.

– Либо ты чокнулась, Кэтрин Джемма Элизабет Сент-Петерс, либо без памяти влюбилась! – Как ни старалась Бренда, она не видела других причин столь беспечного поступка.

– Ты дважды вытянула пустой билет. – Кэт продолжала сохранять на лице выражение самоуверенной удовлетворенности. – В конце концов, идея этой операции принадлежит тебе. Ты считала, что я должна реализовать свою модель супружества, и подзадорила меня, сказав, что я боюсь попробовать.

Бренда нервно теребила прядь волос.

– Только не говори, будто вышла замуж, чтобы доказать, что я не права.

– Я вышла замуж, потому что сочла эту идею интересной и потому что Ник Стэйн тоже не имел ничего против эксперимента, вот и все!

Кэтрин небрежно откинулась в рабочем кресле, положив ногу на ногу. Только сейчас Бренда заметила, что она тщательно подкрашена. И все же, если приглядеться, под глазами виднелись синеватые тени от усталости.

– Очевидно, вы всю ночь дискутировали, уточняя условия договора, – теперь заулыбалась и Бренда. Поскольку она очень внимательно наблюдала за подругой, от нее не укрылось легкое смущение, заставившее порозоветь щеки Кэт. Похоже, дебаты проходили не за круглым столом.

А с лица Кэтрин улыбка исчезла. Ей ни с кем не хотелось говорить о так называемой «первой брачной ночи», и уж меньше всего с Брендой.

– Тебе следовало бы без передышки слетать в Лас-Вегас, оформить там брак и примчаться на самолете обратно, попробовала бы тогда осуждать бедную женщину, не справившуюся с убийственным климатом этого безумного города!

Бренда решила не обращать внимания на ее слова.

– Прекрасно, ну и как планируются супружеские будни? – ехидно спросила она.

Кэт пожала плечами.

– Поживем – увидим. Для начала я переезжаю к нему. Он живет в просторном особняке около Центрального парка. Нет никакого смысла сохранять мою квартиру. Повесим объявление. Вдруг какая-нибудь девушка ищет жилье. Плата очень умеренная.

Зазвонил телефон на столе, и Кэт сама сняла трубку.

– Мама? Послушай… откуда ты узнала… Как ты сказала? Отдел светской хроники «Таймс»? Фантастика! Мне жаль, что ты узнала об этом таким образом, я как раз собиралась тебе звонить…

Бренда фыркнула, отметив вежливую ложь подруги. Тот факт, что миссис Сент-Петерс, леди, входящая в состав почти всех благотворительных комитетов высшего света, была информирована о свадьбе собственной дочери отделом светской хроники «Таймс», идеально вписывался в картину абсурда. А Кэтрин продолжала изо всех сил старательно успокаивать взволнованную мать.

– Конечно, все получилось быстро, но тебе прекрасно известно, почему я выбрала этот путь…

Она прикрыла ладонью микрофон и протянула трубку Бренде. Та знала способность миссис Сент-Петерс на одном дыхании произнести целую речь. На этот раз она превзошла самое себя. Кэт ничего не оставалось, как время от времени вставлять: «Нет!», или: «Ну естественно, мам!», или: «Да, мама!» – мать прочно захватила инициативу.

В какой-то момент терпение дочери лопнуло, и она бесцеремонно оборвала мамочку.

– Послушай, Николас Стэйн – не охотник за приданым, не плейбой, не ничтожество. Он телесценарист и зарабатывает столько денег, что ему плевать на мое возможное наследство. Если ты успокоишься, я в самое ближайшее время вам его представлю. А сейчас, извини пожалуйста, у меня дела. Передай от меня привет папе!

– Уф! – Со вздохом облегчения новоиспеченная миссис Стэйн положила трубку. – По крайней мере, она избавила меня от необходимости лично являться за получением выговора.

– И когда же состоится знакомство с семьей? – спросила Бренда, с трудом представляя Ника Стэйна в роли благовоспитанного зятя.

– Да хоть никогда! – выпалила Кэт. – Я вышла замуж, чтобы меня наконец оставили в покое. Мне не нужны ни статьи в «Таймс», ни семейные торжества. Не для того я ушла из дома, чтобы сейчас меня снова втянули в карусель из приглашений на обеды и всякие посиделки.

– И что думает по этому поводу Ник?

– А что он должен думать? – На сей раз удивление Кэт не было искусственным. – Это моя жизнь, и решения принимаю я сама.

Не успела Бренда что-то возразить – снова зазвонил телефон. Предполагая, что мать вспомнила о чем-то еще, Кэт взяла трубку. Но Бренда немедленно догадалась, что ошиблась.

– «Реальная жизнь»? Да, верно, мы с Ником Стэйном поженились. Я – что? Господи, да какое вам дело? Нет, я абсолютно не заинтересована в интервью, и не нужно присылать ко мне вашего фотографа! – Молодая женщина решительно прервала разговор. – Не могу поверить! Этот скандальный листок просит меня об интервью! Они, видите ли, хотят узнать, что за штучка эта женщина, которой удалось довести до алтаря самого Ника Стэйна.

– Похоже, ты со своим милым муженьком разворошила осиное гнездо, – позволила себе шутку Бренда.

– На следующий звонок отвечаешь ты. Меня ни для кого нет! – буркнула Кэт. Телефон зазвонил как по заказу. Трубку сняла Бренда.

– Бюро переводов «Петерс», добрый день. Чем могу служить?

На другом конце провода раздался незнакомый насмешливый резкий голос:

– Миссис Стэйн, пожалуйста!

– Сожалею, но миссис Стэйн на совещании, и ей нельзя мешать. Не могу ли я вам помочь?

– Наверняка нет. Это Ник Стэйн, у меня нет времени торчать у телефона. Соедините меня, если не хотите неприятностей…

Не оставалось никаких сомнений, что говорил мужчина, точно знающий, чего хочет. От такого уловками не отделаешься, и Бренда передала трубку Кэт.

– Мистер Стэйн хотел бы поговорить со своей новехонькой, с иголочки, супругой…

– Да… э-э… – Кэт торопливо откашлялась. – Ник?

К огорчению Бренды, разговор скорее напоминал монолог. Кэт отвечала односложно и понять, о чем идет речь, было трудно.

– Нет, это действительно не нужно. Самое раннее – около восьми… не беспокойся, я сама об этом позабочусь. Да… вовсе нет… правда?

Когда беседа закончилась, Бренда изобразила скучный зевок.

– Любому клиенту, желающему перевести свои юношеские воспоминания на старославянский язык, ты даришь больше обаяния. Почему ты ему не рассказала о назойливых газетчиках.

– Потому что я достаточно взрослая и вполне сама могу заботиться о себе. Когда это уложится у тебя в голове, Бренда Тилтон? – Слова прозвучали резко, безобидный вопрос не заслуживал того, но Кэт вдруг осточертели вмешательство и добрые советы. Она давно выросла и стала самостоятельной деловой женщиной, почему же все считают, что она не в состоянии сама организовать собственную жизнь.

Бренда поняла, что пора прекращать обсуждение личных вопросов и переходить к проблемам бюро. Она вернулась в свой кабинет, держа в руках необычно длинный список заданий и инструкций. Казалось, Кэтрин стремится доказать, что ее вступление в брак никоим образом не влияет на повседневные дела.

Но это было не так. Никогда до сих пор не случалось, чтобы после утреннего «совещания» с Брендой она просто-напросто сидела за столом, тупо уставившись в воображаемую точку на стене. Кэт не могла сосредоточиться на работе.

Смутное ощущение тяжести по всему телу, повышенная чувствительность зацелованной кожи при каждом движении напоминали ей о страстной ночи после свадьбы. Невероятным открытием оказалось для нее полное отсутствие даже намека на раскаяние при пробуждении в развороченной постели, в объятиях малознакомого мужчины.

Как нечто само собой разумеющееся Ник взял на себя заботы о счете за отель, о такси до аэропорта, о билетах и обо всем остальном, с чем она уже годами справлялась без посторонней помощи. Испытывая одновременно и растерянность, и любопытство, Кэт предоставила ему полную свободу действий, а тем временем ее рассудок понемногу отходил от шока, вызванного скоропалительным замужеством.

К моменту прибытия в Нью-Йорк в голове Кэт воцарилась абсолютная ясность относительно двух вещей: пусть Ник по необъяснимым причинам и обладает невероятной сексуальной привлекательностью, но она ни за что не должна позволять ему командовать собой. Правда, держать свою линию будет нелегко. Николас Стэйн – мужчина упрямый, демонстрация своей власти доставляет ему удовольствие.

Взять хотя бы жилищный вопрос. Конечно Кэт сама упомянула, что ее квартира мала для двоих, но это же еще не основание для того, чтобы выманить у нее ключ и немедленно поручить транспортному агентству перевезти ее вещи в особняк у Центрального парка.

И тем не менее Ник все так ловко устроил, что она выглядела бы полной дурой, если бы начала громко протестовать.

«Ладно, дружок, второй раз я на твой крюк не поймаюсь», – решила Кэт, мечтательно покусывая карандаш. Но нельзя же просто так сидеть за рабочим столом, вспоминая о Николасе Стэйне со всеми его достоинствами и недостатками. Теперь, когда она знает опасность в лицо, противостоять ей будет нетрудно.

И, чтобы убедить в этом саму себя, Кэт схватила первый попавшийся документ из подготовленной стопки и энергично взялась за работу.