Текст книги "Опасная леди"
Автор книги: Мари Кордоньер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 12
– Нет, я не могу встать! – Аманда Кройд мужественно пыталась подавить слезы. – Ты должна позвать на помощь. Иди обратно и поезжай в Уинтэш!
Леонора прикусила губу.
– Это невозможно. Я еще никогда не управляла экипажем. Кроме того, я не смогу найти дорогу обратно! И-и, честно говоря, я боюсь лошадей…
– Но замок совсем близко, – настаивала вдова. – Ты достигнешь Уинтэша без проблем, если будешь ехать точно на восток. Расстояние кажется тебе большим, потому что я ехала вдоль скал по дуге.
Леоноре было очень неприятно разочаровывать пострадавшую, но им обеим не пошло бы на пользу, если бы она была сброшена со скал понесшими лошадьми, или если бы она заблудилась в поле. Но все же откуда еще им ждать помощи?
– Может быть, в замке заметят наше отсутствие и станут нас искать? – предположила она. – Экипаж наверху они ведь заметят!
Леди Аманда застонала, держась за поврежденную ногу.
– А-а-а, моя лодыжка так болит! Не представляю, как я выдерживаю эти боли сейчас, а терпеть еще, возможно, часы…
– Может быть, лучше разуться?
Но едва Леонора прикоснулась к стройной ноге, обутой в узкий, значительно выше щиколотки сапожок из козьей кожи, как леди Аманда вновь жалобно застонала.
– Следовало бы разрезать сапожок, – вздохнула Леонора и отказалась от своего намерения снять его. – А так трудно определить, вывихнута лодыжка или даже сломана.
– Ты должна привести помощь, – повторила леди Аманда свое требование.
По заметному оттенку истеричности в ее голосе Леонора поняла, что та с трудом сохраняла самообладание.
Почему же они не взяли с собой на эту прогулку ни одного слуги? Никогда в жизни она не позволит себе больше такого легкомыслия. Теперь же слишком поздно упрекать себя.
– Если бы я только знала, как? – ответила она в не меньшем отчаянии, чем леди Аманда.
– О, если ты боишься лошадей, то, конечно, испугаешься и пройти по тайному ходу, хотя это и было бы наверняка самым быстрым способом…
Пристыженная, поскольку только что прозвучал намек на то, что она неспособна помочь потерпевшей, Леонора ухватилась за предложенную соломинку.
– Что за тайный ход?
С тихим стоном вдова переменила положение и прислонилась спиной к выступу скалы позади себя. Дрожащей рукой указала она вниз, на пляж.
– Ход контрабандистов! Это бухта, в которой проворачивались темные дела Уинтэшей. Как раз под нами расположена пещера, а из нее штольня ведет прямо в подземные кладовые замка. Частично эта штольня природного происхождения, частично была расширена и удлинена по распоряжению хозяев замка. Феннимор часто пользовался этим ходом в то время, когда увлекался приключениями…
– А если подземный ход с тех пор где-нибудь обрушился?
Леонора понимала, что эта фраза звучала не очень мужественно. Но она вовсе не была похожа на героинь авантюрных романов, которые она читала. С другой стороны, вид леди Аманды вызывал в ее мягком сердце сострадание и затрагивал ее обостренную совесть.
– Насколько мне известно, Герве два раза в год устраивает проверку штольни. Он охотно совершает прогулки по пляжу и пользуется короткой дорогой.
Леонору несколько удивило, что ее супруг в одиночку ходил любоваться морем, но если он заботился о надежности этого подземного хода, поскольку сам пользовался им, то это было все-таки хорошим знаком. Она почувствовала, как рука леди Аманды в изящной перчатке с поразительной силой сжала ее руку.
– Ты должна мне помочь, детка! Прошу тебя! Я… я не могу переносить эту боль – пришли мне помощь! Там внизу, на пляже, большая пещера, ты не сможешь ее не заметить. Справа от входа, в нише, находятся фонарь и огниво. Поспеши, пожалуйста…
Леонора смущенно кивнула, мысленно называя себя трусливым зайцем. Если бы она лежала здесь с поврежденной ногой, то леди Аманда не стала бы медлить, чтобы позвать на помощь. Однако постоянный критический голос в ее мозгу уточнил, что это было бы нетрудно, поскольку леди Аманда могла бы отправиться в замок, сама управляя экипажем. Сердясь на себя и свои скверные мысли, Леонора энергично поднялась.
– Я сделаю все, что в моих силах, леди Аманда. Оставляю вам свою накидку, здесь холодно на ветру.
– Нет, нет, – отказалась пострадавшая. – Оставь ее себе. Я не хочу, чтобы ты, в довершение всего, простудилась в этом подземелье. Герве никогда бы не простил мне, если бы с тобой что-то случилось…
Леонора оставила при себе свои сомнения в этом предположении. Герве был бы только счастлив, если бы на месте леди Аманды была она. Еще приятнее, очевидно, было бы ему, если бы она с раздробленными костями лежала мертвая внизу на пляже.
Сделав усилие, новая леди Уинтэш отогнала прочь мрачные мысли. Не хватало еще, чтобы она сама погружалась дальше в этот ужас. Того, что уже случилось, было для нее вполне достаточно.
Прощание двух женщин было торопливым, а когда Леонора в последний момент обернулась, она заметила на красивом лице леди Аманды улыбку, сияющую и довольную. Эта отважная женщина имела мужество проводить ее в дорогу такой успокаивающей улыбкой.
Пещеру удалось найти быстро. Высотой едва в человеческий рост полукруглый вход открывался всего в нескольких шагах от кромки воды, и Леонора должна была следить за тем, чтобы не ступить в лужи, оставленные волнами у входа в пещеру.
Внутри пещера поднималась вверх куполом, и благодаря сумеречному свету, проникающему извне, путешественница легко нашла нишу с фонарем. Пара грубо высеченных в стене ступеней вела наверх, и она вскользь удивилась, что они были устроены так высоко. После нескольких безуспешных попыток ей удалось дрожащими руками зажечь фитиль. Она убрала с передней стороны заслонку, так что сноп света белым конусом заскользил перед ней по полу туда-сюда. Позади естественного выступа скалы она нашла вход в штольню. Подземный ход, также высотой в рост человека, простирался перед ней и терялся в полной темноте.
– Ну беги же, трусиха! – подстегнула она себя сама и испугалась глухого отзвука в подземном ходе, вызванного ее голосом.
Боковым зрением Леонора заметила движение на полу. Это были мелкие животные, насекомые, но она бы предпочла не знать, что за живность здесь обитала. Вначале медля, затем все более уверенно, поскольку, не считая нескольких поворотов, идти было очень просто, она быстро побежала вперед, сопровождаемая лишь жутковатым скрипом ее собственных шагов.
Леонора не знала, как давно она уже слышала равномерный шум, прежде чем он дошел до ее сознания. Глухой шум, вперемежку со всплесками. Вода? Она замерла и подняла фонарь, который предательски замигал и начал гаснуть, едва она успела заметить, что ход прямо перед ней раздваивается. Через пару секунд она оказалась в полной темноте.
– Боженька! – прошептала Леонора, как в детской молитве, и закрыла глаза.
Когда она открыла их вновь, было так же темно, как и прежде. Чернота! Бархатное… полное… непроницаемое ничто!
Она повернулась на каблуках, чтобы проверить, нет ли позади нее хотя бы смутного проблеска света, указывавшего на то, откуда она пришла. Но темнота, обступившая ее, была бесконечна и беспросветна. В ужасе опустившись на колени, она попыталась нащупать свободной рукой стену и наткнулась при этом на горячий фонарь. Жгучая боль обожженных кончиков пальцев пронизала все ее тело, и от испуга она опять уронила фонарь. Дребезжа, он упал на каменный пол и покатился прочь.
Обхватив пальцы поврежденной руки другой рукой, она отступила назад и натолкнулась спиной на скалистую стену. Леонора почувствовала, что близка к истерике, ощутила страх, который уже протянул к ней свои щупальца. Она заставила себя глубоко вздохнуть.
Был только один выход: она должна идти в обратном направлении и выйти к пляжу. Но который из ходов вел к морю? Сознание того, что в темноте она уже потеряла ориентировку, вызвало у нее приступ отчаянных рыданий. Она обхватила свои плечи руками, как будто защищаясь.
Куда ей идти? Была ли у нее вообще возможность принять решение?
Что произойдет, если она заблудилась? Не в ее ли руках находилась судьба и леди Аманды? Вдова рассчитывала на то, что Леонора приведет помощь. Если она потеряет рассудок в этом темном лабиринте, то никто не позаботится о пострадавшей. Может быть, уже наступит вечер, когда заметят ее отсутствие и начнут поиски!
– Возьми себя в руки, Леонора! – заклинала она себя охрипшим голосом. – Решись и выбери один из этих ходов и беги! Ты должна! Слышишь, ты должна!
Было легче сказать, чем сделать. Она наталкивалась на стены, спотыкалась о неожиданные препятствия, а обожженное место на руке пульсировало от боли. Странный шум отдавался в ушах, и, казалось, сила звука медленно нарастала. Были ли это волны, разбивающиеся о скалы там, на берегу моря?
Леоноре было тяжело дышать. Затхлый, влажный воздух давил на грудь. Ее сердце, которое она считала таким здоровым, билось где-то под горлом в бешеном ритме. Холодный пот тек по ее спине, широковатое платье неприятно липло к телу.
Сквозь тонкие подошвы туфель она ощущала влагу, пропитавшую также края юбки и накидки, которые становились все тяжелее и хлопали по щиколоткам, мешая идти. И лишь когда вода стала заливаться в туфли, Леонора поняла, что означал этот шум. Не она шла к морскому берегу. Это море догоняло ее!
На этот раз она была не в состоянии справиться с внезапным ужасом. Ледяная влага, поднимавшаяся от ее ног и одежды вверх, была предвестником смертельного отчаяния. Прилив!
Леонора была заключена в темный лабиринт из пещер и ходов, где реальная опасность угрожала ее жизни. Она попыталась вспомнить какую-либо молитву, но ни одной не приходило ей на память. Не было никого, кто бы мог ее спасти.
Леонора не осознавала, что испуганный, отчаянный, полный ужаса крик женщины, эхо которого многократно повторилось в каменных стенах, был ее собственным, пронзительным предсмертным воплем.
Глава 13
– Ах, как чудесно! – Леди Аманда с удовлетворенным видом огляделась в столовой и заняла свое место за столом, накрытым для позднего обеда. – Теперь мы редко обедаем совсем одни, мой дорогой!
Герве Кройд недовольно нахмурился. Ему опять бросилось в глаза, что его мачеха была любезна с Леонорой только в ее присутствии. Но в глубине души она, вероятно, все еще не смирилась с ее существованием. Заметила ли его приветливая и мягкая по натуре супруга это противоречие? Не по этой ли причине она пренебрегла совместной трапезой?
– До сих пор ты была в числе сторонников моего брака с Леонорой Эпуорт, – с удивлением услышала леди Аманда холодный ответ. – Ты могла бы понять, что мы должны теперь сидеть за семейным столом вчетвером. Неужели тебе настолько мешает присутствие моей жены, что ты уже радуешься, когда она опаздывает?
Феннимор подавил усмешку и стал нарочито небрежно счищать с лацкана своего смокинга несуществующую пылинку. Сознавала ли мать, что Герве только что окончательно покинул ряды ее преданных, пристрастных обожателей?
– Дорогой мой! – Леди Аманда наклонилась и положила свою руку на его предплечье. По ее лицу нельзя было понять, о чем она думала, его черты выражали только сочувствие и расположение. – Ты принес такую жертву во имя Уинтэша и меня тоже. Извини меня, если я вызвала твое неудовольствие.
Этот тихий, благовоспитанный голос потерял для одиннадцатого графа часть своего волнующего очарования. Он спрашивал себя, почему леди Аманда считает нужным постоянно и назойливо подчеркивать, что он якобы принес какую-то жертву. Чем больше он присматривался к Леоноре и чем ближе узнавал ее, тем меньше у него оставалось ощущения этой жертвы.
Но этой темы Герве Кройд ни в коем случае не хотел касаться за столом, а тем более обсуждать ее с леди Амандой.
Он уже постепенно привык к странной манере Леоноры ковыряться в тарелке и лишь время от времени класть себе в рот кусочек. Очевидно, она делала это, выполняя предписания доктора Филдинга о соблюдении диеты. Но еще ни разу не случалось, чтобы она совсем отсутствовала на совместной трапезе. Герве не находил этому никакого разумного объяснения.
Он кивнул дворецкому и сказал:
– Пошлите, пожалуйста, кого-нибудь к миледи узнать, когда она спустится вниз. Мы пока не начинаем обедать.
Уголки рта вдовы, растянутого в улыбке, неприметно окаменели. Она посмотрела на Феннимора и встретилась глазами с его наглым взглядом. Ей пришлось подавить в себе желание ударить его по лицу. Он был так поразительно похож на десятого графа, что, глядя на него, ей едва удавалось скрыть ту ненависть, которую онаиспытывала к своему мужу, пока тот был жив. Фенн обладал таким же талантом надменно ухмыляться, что доводило ее до белого каления.
В свое время ей придется позаботиться о том, чтобы и его убрать с дороги. Позже, когда история с исчезновением Леоноры покроется травой забвения.
Однако сегодня леди Аманде особенно легко удавалось сохранять самообладание. Она отпила немного из бокала со своим обычным шерри, в то время как Фенн и его брат углубились в разговор о последних новостях из Лондона. Обсуждая окончание так называемой «опиумной войны», которое было закреплено подписанным в конце августа в Нанкине договором, а также связанное с ним расширение торговли с Китаем, они увлеклись настолько, что дворецкому пришлось выразительно покашлять, чтобы граф обратил на него внимание.
Опрятно одетая девушка в белом чепчике горничной присела в книксене рядом с ним. Горничная Леоноры? Чтоэто могло значить? Ее ответ не укладывался у него в голове.
– Как это понять – миледи исчезла? Ты осмеливаешься шутить по ее адресу?
Джейн испуганно покачала головой.
– Нет, милорд. Я не видела сегодня миледи с полудня. Она пошла завтракать, а что делала потом, я не знаю. Миссис Бернс уже спрашивала о ней, потому что она хочет завтра начать сбор яблок, но никто не знал, где миледи.
– Непостижимо! – Леди Аманда склонила красиво причесанную голову и задумчиво посмотрела на горничную. – А почему ты говоришь нам об этом только сейчас?
Джейн в испуге теребила свой белоснежный накрахмаленный передник, не разжимая губ. Герве ответил за нее.
– Леонора не должна давать отчета своей горничной о том, куда она ходит, Аманда. Ты видел мою супругу во второй половине дня, Фенн?
Младший брат покачал головой.
– Нет, со времени завтрака не видел. Я думал, что она занимается обычными хозяйственными делами. Где же она? На нее совсем не похоже, что она заставляет нас так волноваться!
Граф кивнул, вспоминая о своем коротком споре с Леонорой, прежде чем она просто убежала от него. Она уклонилась от разговора, о котором он ее просил. Он обидел ее, и для нее оказалось сложным забыть эти обиды. Может быть, это и было причиной странной игры в прятки? Вряд ли. Это плохо сочеталось с ее скромностью.
– Простите, – прошептала Джейн и, собрав все свое мужество, сказала: – Миледи ведь больна. Возможно, у нее вновь случился один из этих ужасных приступов, и ей было некого попросить о помощи. Может быть, она лежит сейчас в какой-нибудь из комнат…
– Конечно, Гер! – Феннимор вскочил резко, как выпущенная из лука стрела. – Это, наверное, так и есть. Мы должны проверить дом! В замке более восьмидесяти комнат. Можно предположить, что она уже в течение нескольких часов где-то ждет, что ее, наконец, найдут и помогут ей…
Хотя это объяснение и вызвало озабоченность графа, все же он посчитал его единственно вероятным. Об этом говорила и та незаметная, легкая манера, в которой молодая женщина со дня ее появления в Уинтэше энергично принялась за наведение порядка в запущенной усадьбе. Видимо, она занялась одним из удаленных нежилых флигелей, чтобы уточнить возможности проведения уборки и ремонта.
В течение короткого времени лорд Уинтэш мобилизовал всех слуг. Для Феннимора также не было вопроса о том, участвовать ли в поисках. Лишь леди Аманда не сказала ни слова. Внешне невозмутимая, она расправляла тяжелые складки юбки. Лишь когда и граф собрался покинуть помещение, она резко возразила против этого.
– Обед готов, Герве! Кто же будет подавать, если ты послал всех, кто только стоит на ногах, искать твою супругу по всему дому? Я думаю, что ты все усложняешь. Кто может разобраться в женских причудах? Она сама появится вскоре!
Граф не хотел верить своим ушам. Неужели единственное, что ее волновало в этот момент, была эгоистичная забота о том, кто подаст ей обед?
Мышцы его подбородка напряглись, когда он стиснул зубы, пытаясь сохранить самообладание.
– Может быть, ты попросишь свою незаменимую мисс Биддлс подать тебе? – предложил он ледяным тоном: – Пожалуй, твоя горничная единственная, кто остается для этих целей. Извини, пожалуйста, мне некогда…
Он протиснулся мимо своего младшего брата, прежде чем леди Аманда успела высказать уничижительное замечание, которое уже готово было слететь с ее губ. Лишь Феннимор лишний раз стал свидетелем того, как милое выражение сошло с ее лица и оно стало похоже на застывшую маску ненависти и жестокости. Соблюдая в течение многих лет крайнюю осторожность, он научился преодолевать страх, который испытывал по отношению к своей матери с малолетства. Он прищурил глаза.
Нет, он не ошибался. На этот раз заледеневшие черты выражали нечто большее – легкий оттенок удовлетворения, даже триумфа. Неужели его мать что-то знала о Леоноре и ее исчезновении? Был только один путь к тому, чтобы узнать об этом больше. Он слегка поклонился.
– Я пришлю к тебе мисс Биддлс, – предложил он учтиво и направился в покои своей матери.
– Выпей-ка это! – Виконт Февершем протянул графу щедро наполненный бокал бренди.
Они сидели в библиотеке. Большие напольные часы только что пробили два часа ночи. Лорд отослал прислугу отдыхать. Он сам так же, как и его брат, спать не мог.
Герве Кройд выпил бренди залпом, затем всеми десятью пальцами провел по волосам. На них были такие же следы пыли, как и на его уже далеко не чистом смокинге. В процессе своих бесплодных поисков, переходя из комнаты в комнату, они обнаруживали только пыль, грязь и забытые реликвии их детства.
Никаких следов Леоноры!
Ее не было ни в старых классных комнатах, ни в зимнем саду, ни в бальном зале, ни в многочисленных апартаментах, в которых в прежние времена обитали гости Уинтэшей. Она как будто исчезла с лица земли, растворившись в воздухе, подобно привидению!
В последнюю очередь он вместе с Джейн исследовал покои, в которых она жила в одиночестве со дня их свадьбы. Наполовину опасаясь, наполовину надеясь, он хотел найти хотя бы оставленное письмо, которое могло бы объяснить ее таинственное исчезновение. Но и здесь его ожидало разочарование. Как сказала Джейн, отсутствовали только соломенная шляпа и коричневая накидка, а также, конечно, платье, которое молодая женщина надела утром.
– Возможно ли, чтобы она сбежала? – спросил он хрипло у Феннимора. – Совсем без вещей? Не взяв ни смены белья, ни чистых платьев?
– Куда ей бежать? Поразмысли логически! – Брат налил ему еще бренди. – Домохозяйство в Лондоне после смерти ее отца полностью ликвидировано, и, насколько мне было известно до сих пор, у нее нет близких родственников. Она слишком застенчива и робка, чтобы пробиваться в одиночку!
Что-то в словах Феннимора вывело графа из состояния тягостного раздумья.
– Почему ты сказал «насколько мне было известно до сих пор»?
Феннимор выглядел усталым и лишь немного менее запыленным, чем Герве, но все же медлил с ответом. Он знал, что его брат горд и слишком долго находился под влиянием леди Аманды. Он даже знал о ходивших среди слуг слухах, хотя и не допускал мысли о том, что Герве мог забыться настолько, чтобы стать любовником своей мачехи.
– Скажи, ответишь ли ты мне на один вопрос? – начал он осторожно. – Что ты чувствуешь к девушке, на которой ты женился по принуждению?
Герве пристально посмотрел на него, но Фенну было ясно, что в действительности он его не видел, а перед его мысленным взором возникали образы Леоноры. Робкой девочки, не смевшей противиться воле своего властного отца, помпезно разодетой невесты, затем образ новой, похудевшей Леоноры, которая почти тонула в своих мрачных, более подходящих для пожилой женщины платьях.
– При первой встрече я подумал о ней нехорошее, – произнес Герве хрипло, и Феннимор мог поклясться, что в его глазах стояла боль. – Лишь постепенно я начал понимать, что она, так же как и я, была вынуждена совершить поступки, которые были ей в высшей степени неприятны. Кем бы ни был ее отец и какого бы простого происхождения ни была ее мать, я еще никогда не встречал человека, который соединял бы в себе столько выдержки, естественной кротости, теплоты и сердечной доброты, как Леонора.
– Ты ее любишь?
Одиннадцатый граф вздрогнул, застигнутый врасплох, и опрокинул второй бокал бренди так же быстро, как и первый. На некоторое время это несколько согрело ноги и руки, но мало помогло против тоски и печали, которые угнетали его.
– Да, – сказал он просто.
– Тогда тебе, пожалуй, следует прочитать вот это письмо…
Виконт вынул из кармана смокинга и передал Герве сложенное в несколько раз послание.
– От Леоноры?
– Нет, это письмо ее отца, которое было приложено к завещанию.
– Откуда оно у тебя? В ее комнате я его не видел!
Феннимор избегал глядеть ему в глаза.
– Я скажу тебе об этом позже, сначала прочитай его. Оно, вероятно, объяснит тебе многое…
Герве понял, что больше не имеет смысла докучать юноше, сел в мягкое кресло и развернул письмо. Дата, проставленная на письме, свидетельствовала о том, что оно было написано за несколько дней до его свадьбы с Леонорой.
«Мое дорогое дитя, – читал он, – когда ты станешь читать эти строки, я уже буду вместе с моей любимой женой. Я все более стремлюсь к этой цели, особенно сейчас, когда твоя судьба уже определилась. Теперь я могу предстать перед Сюзанной и сказать ей, что она отомщена, что ее дочь – хозяйка замка Уинтэш.
Знаю, что ты задаешься вопросом, почему я так сильно настаивал на этом браке. Почему я так жестоко вовлекаю в этот союз тебя, которую после Сюзанны я люблю больше всего на свете, и почему я настаивал до последнего на каждой унизительной детали брачного договора.
Хочу рассказать тебе, что скрывается за всем этим.
Около двадцати лет тому назад, проезжая в экипаже в одну из дождливых ночей по Ковент-Гарден, я наехал на умирающую с голоду, больную цветочницу. В ужасе от своей неосторожности и от плохого состояния молодой женщины, я взял ее в свой дом.
Как я узнал после ее выздоровления, ее звали Сюзанна Делшеннон и родом она была из бедной, но знатной дворянской семьи из Ирландии. Она сопровождала как компаньонка свою старшую кузину, которая несколько лет назад приехала в Англию, чтобы выйти замуж за десятого графа Уинтэша».
– Делшеннон? – Герве взглянул на него. – Разве это не девичья фамилия твоей матери?
– Читай дальше! – потребовал Феннимор мрачно.
«Кузина Сюзанны была, очевидно, красавица, тщеславная и холодная. Граф, который искал мать для своего сына, быстро разочаровался в ней. Новая леди даже настояла на том, чтобы ребенка отослали из дома.
Граф Уинтэш, который был слишком слаб, чтобы сопротивляться воле своей супруги, был все-таки способен разобраться, что Сюзанна, хотя и не была так ослепительно хороша собой, как Аманда, но была более достойна любви. Она стала его возлюбленной и была ею до тех пор, пока Аманде не стало известно, что супруг и кузина ее обманывали.
Она выгнала Сюзанну из дома, а Руперт Кройд даже не нашел в себе мужества что-либо предпринять, чтобы остановить ее. Он допустил, чтобы женщина, которуюон будто бы любил, беременная и в крайней нужде, влачила жалкое существование торговки цветами.
Когда я нашел Сюзанну, она страдала от последствий как этого предательства, так и произошедшего у нее выкидыша.
Я знаю, что она вышла за меня замуж только из благодарности, но немногие месяцы нашего супружества были самым счастливым временем в моей жизни. Я отдал ей всю мою способность любить, но жизненные силы уже покинули ее. Она умерла вскоре после того, как родила тебя, и я поклялся тогда отомстить за ее смерть.
Я хотел увидеть Руперта Кройда повергнутым во прах! Он должен был сам испытать беды и нужду, которые довелось пережить Сюзанне.
Как только я достиг своей цели, он при помощи пули сам свел счеты с жизнью. Располагая же его долговыми обязательствами, было легко заставить молодого графа жениться на тебе. По крайней мере, дочь Сюзанны должна теперь занять то положение, в котором ей самой при жизни было отказано.
Ты ее дочь и ее живая копия. Леди Аманда когда-нибудь заметит это сходство и будет постоянно видеть перед собой напоминание, а что-либо изменить будет уже совершенно не в ее силах.
Прости меня за то, что я сделал тебя орудием своей мести. Уже слишком поздно что-либо менять. События будут идти своим чередом и без меня. Даже если, как я предполагаю, ты мне и не поверишь, я хочу сказать тебе: я люблю тебя, дитя мое!
Твой отец…»
Герве сглотнул и опустил плотно исписанный лист бумаги.
– Откуда у тебя это письмо? – повторил он свой вопрос.
– Я нашел его в комнате для одевания леди Аманды, – объяснил Феннимор взволнованно. – Я тайно обыскал комнату, когда эта заносчивая Биддлс поспешила к ней. Письмо было спрятано не очень далеко, по-видимому, мать чувствует себя очень уверенно. У меня с самого начала было странное ощущение, что она как-то связана с необъяснимым исчезновением Леоноры. Она напомнила мне грызуна, который сладострастно разрывает свою жертву…
– Боже мой! – Граф был вынужден откашляться, потому что его голос звучал сипло и слабо. – Как это письмо попало к ней в руки? И почему Леонора никогда не обронила ни слова о том, что написано в этом письме?
– Возможно, потому, что моя уважаемая мать имела это письмо в своем распоряжении еще до того, как твоя жена смогла его прочитать.
– Каким образом? Ты можешь представить ее роющейся в вещах Леоноры? Нет, это смешно…
– Биддлс!
Имя пожилой горничной прозвучало как упавший в спокойную воду камень. И как разбегающиеся от удара и сливающиеся друг с другом круги, одна часть событий связывалась теперь с другой.
Биддлс приехала с леди Амандой из Ирландии и была ей рабски предана. Она должна была знать и Сюзанну Делшеннон. Было ли возможно, что то сходство, о котором писал отец Леоноры, бросилось им в глаза уже давно и они знали, кто была новая леди Уинтэш?
Конечно, Биддлс не постесняется оказать действительно любую услугу своей госпоже. Она была раболепно преданной прислугой Аманды, на уме у которой было только одно – благополучие ее требовательной госпожи.
– Силы небесные!
Герве закрыл лицо руками.
Это письмо не только служило объяснением всему, оно также указывало на опасность, угрожавшую Леоноре. Странно, но он не сомневался в правдивости исповеди Роланда Эпуорта. Если Сюзанна обладала даже лишь частью тех достойных любви качеств, которые отличали Леонору, то она бесспорно могла стать источником страстей, что привели к ужасной драме, развязкой которой и стала ее бессмысленная смерть. Наконец он поднял глаза.
– Какой вывод ты можешь сделать из всего этого?
Впервые Феннимор потерял самообладание, которое все время давало ему силы. Теперь это был чувствительный, глубоко разочарованный мальчик, который разглядел в своей матери чудовище.
– надеялся и молился, чтобы мы нашли Леонору где-нибудь в доме, – простонал он подавленно. – Лишь в этом случае я мог бы быть уверен, что моя собственная мать, по крайней мере, побоится сделать самое худшее…
Герве встал и обнял своего брата, утешая его.
– Ты не должен упрекать себя ни в чем, малыш, – пробормотал он еле слышно. – Я слишком часто выговаривал тебе за то, что ты отказывал ей в уважении. Мне нужно было иметь в виду, что устами младенцев и юродивых глаголет истина. Если кто-то и виноват, так это я… Я был ослеплен ее очарованием. В своей надменности я сравнивал ее с Леонорой только с внешней стороны. Пусть Роланд Эпуорт и был простым купцом, но для него не составило труда помочь больной цветочнице, которая также стояла намного ниже него на социальной лестнице. Я бы сегодня не смог смотреть ему в глаза, не боясь от стыда провалиться сквозь землю…
– Прибереги свои жалобы до времени, когда мы найдем Леонору, – простонал Феннимор. – Если бы у меня была хоть одна идея о том, что с ней могло произойти? Кроме письма, я не нашел никаких ее следов. Как ты считаешь, не следует ли нам более подробно расспросить прислугу?
– Есть только один путь, чтобы узнать всю правду до конца! – Герве Кройд, одиннадцатый граф Уинтэш, прищурил глаза и расправил плечи. – Леди Аманда ответит мне на все вопросы!
– Я иду с тобой!
– Нет, Феннимор! – Брат твердо держал его за плечи. – Это только мое дело! Жди меня здесь!
