Текст книги "Любовь и другие странности (СИ)"
Автор книги: Мари Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 4. Проверка
Паша
За время нашего со Златой знакомства в моём мнении о ней произошли кардинальные перемены. Я не позволял себе слишком увлекаться мыслями об этой девочке, но трудно, знаете ли, игнорировать человека, с которым неразлучно проводишь по шесть-семь часов в день, да ещё таким разговорчивым. Я всю дорогу пытался называть Злату про себя болтливой, всё с той же благородной целью – не увлекаться – но практически никакие её монологи не были пусты или глупы, а значит, слово "болтовня" не слишком им подходило. Она говорила такие вещи, что я порой (и довольно часто) твердил себе: "Да ну, врёт, не может такого быть!" Сколько она читает, как относится к младшим, о чём мечтает в жизни – всё это было слишком... даже для городской девчонки, а как такой алмаз мог родиться в этом захолустье?!
Я старался не вступать в эти беседы, потому что не хотел прерывать забавный и необычный поток сознания Златы, к тому же меня тревожило странное чувство, которое зарождалось где-то в районе солнечного сплетения и постепенно заполняло чуть не всё туловище в то время, что мы находились рядом. Я боялся, что если открою рот, то стану ещё ближе к ней, а этого мне совсем не нужно. Она слишком странная, словно из параллельного мира, да и мне, скорее всего, в ближайшее время придётся таки вернуться в город к матери: вряд ли здесь меня хорошо подготовят к экзаменам, и секции бокса тут нет. В общем, я старательно держал дистанцию до того самого разговора про наказание и справедливость. Я вдруг понял, или, точнее, мне показалось, что она вовсе не слабая. Что она терпит и милосердствует, потому что действительно прощает людям их глупость и беспричинную жестокость. В это трудно поверить... вот я и попёрся к ним домой, чтобы проверить сразу всё скопом: правду ли она рассказывала о своих родителях, братьях и сёстрах, посмотреть, как они живут... Да, я обменял свой субботний чемпионат по CS* с друзьями на этот поход в гости именно из любви к истине, а вовсе не потому, что соскучился по Злате! Я вообще скучать не умею, тем более по таким странным девчонкам. Привык к ней, конечно, за эту пару недель, но привычка – это ещё не привязанность. Просто... чёрт, да чего я оправдываюсь?!
Мелочёвка действительно оказалась прикольной, особенно самый младший – шустрый и неунывающий карапуз, который после разбора моего пакета, взятого как предлог для визита, стал притаскивать и показывать мне свои игрушки, и это было так забавно, совсем не напряжно. Раньше у меня никогда не получалось находить общий язык с малышами, поэтому я их сторонился.
Родители у Златы тоже оказались крайне душевными людьми. Они разговаривали со мной на равных, а батя даже рассказал пару довольно смешных анекдотов, так что атмосфера совсем расслабилась и дальше всё пошло как по маслу.
Меня накормили не слишком калорийной, но разнообразной вегетарианской едой, которую готовили Злата с Витой. Там была какая-то каша из гороха, гречневые котлеты (мне бы даже в бреду такое блюдо не пришло в голову, но теперь, наверное, будет сниться), овощной салат, домашний хлеб. На десерт – блинчики с творогом и вареньем, какие-то сладкие шарики, типа конфеты ручной работы, травяной чай... В общем, я даже объелся, и было довольно вкусно, но всё равно непонятно, как такой здоровенный мужик, как Златин папа, может жить на этой варёной траве и работать целыми днями. Наверное, он там, в большом мире, тайком подпитывается чем-нибудь мясным...
После обеда нас со Златой отпустили "гулять" – во двор. Она пыталась отмазаться тем, что надо мыть посуду, но её сёстры сказали, что сами помоют. Тогда моя соседка по парте убежала в другую комнату, а вернулась уже переодетая в платье и слегка причёсанная. Впрочем, этот бардак из кудряшек на голове нисколько её не портил. Даже украшал. Как и яркий румянец. Она вообще вся будто светилась изнутри. Это было завораживающе красиво.
– Твои родители здесь родились? – спросил я у Златы, когда мы залезли в крутой домик на дереве – там были даже пледы! Очень кстати: погода была уже прохладная. – В Николаевском?
– Нет, – как всегда, мило тряхнула она своими кудряшками. – Недалеко отсюда есть захудалое село Мышкино – оттуда папины родители. Он хотел там поселиться, но уж слишком оказалось аскетично. Всё-таки большой семье желательно иметь рядом магазин и аптеку. А тут даже больница есть.
– Я думал, вы не признаёте лекарств и больниц, – заметил я, вспомнив один из Златиных увлекательных монологов.
– Но без бинтов и зелёнки даже нам не обойтись. Да и хирург пригождался, чтобы гипс наложить.
– Ты ломала руку? – сам не знаю, зачем схватил её за эту самую руку. Ладошка оказалась более или менее тёплой, а вот пальчики – прохладными. Я зажал их между своими, потёр немножко.
Злата следила за этим действием очень пристально и как бы испуганно.
– Нет, это мальчишки... – А потом вытянула у меня свою ручку. – Не трудись, они всегда холодные на улице.
Я из упрямства опять взял их в плен:
– Ну и что? А я хочу потрудиться...
Злата замерла, но попыталась спрятать глаза.
– Тебя папа... не потеряет?
– Что, уже надоел?! – вышло как-то агрессивно.
– Что ты, вовсе нет! – она возразила так мягко, так нежно, что меня мгновенно залило тем самым чувством, причём с головы до пят. – Мне очень нравится твоё общество, только вот кажется, что... ну... не знаю... моё тебя тяготит.
– Злата, мы с тобой каждый будний день по несколько часов вместе проводим. Неужели ты думаешь, что я бы припёрся ещё и в субботу, если бы это меня тяготило?
– Тогда почему ты такой... молчаливый? И мрачный.
– Может, я от природы такой.
– Не может!
– Почему?
– Ты слишком... – она запнулась и покраснела сильнее обычного.
– Что? Что – слишком? Договаривай!
Я чувствовал настоящий азарт. И эйфорию. Внезапно стало весело и грустно, и тревожно одновременно. Но больше всё-таки весело. Мне захотелось вскочить на ноги, разломать этот домик, схватить Злату и утащить куда-нибудь. Не знаю, может, даже в лес. Или на речку. Со мной явно творилось что-то странное.
Я потянул Златину руку на себя, прошептал ей прямо в лицо:
– Ну, какой? Говори!
От такой внезапной близости она испуганно заморгала, дёрнулась назад, чуть не упала на спину – я удержал – а потом вдруг спросила:
– А хочешь, я тебе наш чердак покажу? Там много всякого занятного хлама валяется.
– Хочу! – ответил я без тени сомнения. Мне хотелось пойти за ней на край света.
Мы поднялись по обычной наружной лестнице, залезли в совсем небольшую дверцу, и Злата включила фонарь.
Чего там только не было! Это была настоящая сокровищница... Старые и не очень книги, тюки с одеждой, кухонная утварь, кажется, позапрошлого века, музыкальные инструменты, виниловые пластинки...
– Мы с Виткой любим сюда приходить и искать что-нибудь интересное, – сказала Злата.
– Это всё ваше?
– Что-то наше, что-то осталось от прежних хозяев. Мы этот дом не строили – готовый купили. Он довольно древний.
– Почему вы ничего не пристроили? Вам явно тут тесновато.
– Родители давно собираются. Даже хотят совсем с нуля что-то построить, но как только накапливается сумма, чтобы залить фундамент, случается что-то непредвиденное.
Она говорила это так легко, будто её совсем не печалит жизнь в одном помещении с ещё девятью людьми.
– Ты ведь хочешь свою комнату, – напомнил я ей.
– Конечно. Кто же не хочет? Ничего страшного, сделаю сама. Вот вырасту, уеду учиться и буду жить в своей комнате.
– Снимать не получится, для этого работать надо, что вряд ли совместимо с учёбой на медицинском, а в общаге живут по три-четыре человека в комнате.
– Умеешь ты подбодрить!
– Просто я привык трезво смотреть на вещи. Но, если хочешь, у меня есть решение. Можем поселиться вместе. Отец снимет мне квартиру, или я сам сниму, и будешь моей соседкой, как в американских фильмах.
– Как это? Я не смотрела.
– Ну, там, бывает, парень и девушка снимают одну квартиру на двоих. У каждого своя спальня, а всё остальное общее.
Злата отрицательно покачала головой:
– Папа мне не разрешит так жить.
– Почему?
– Это же неприлично! Жить с мужчиной, который не муж...
Я фыркнул:
– Что за древние предрассудки!
Злата вздохнула:
– Папа говорит, что из-за распущенности современных нравов женщина не может быть счастливой. Она тратит свою молодость и красоту на бесперспективные отношения, а мужчины её не ценят, потому что она слишком доступна...
– Да? А в девятнадцатом веке женщины были несчастны, потому что их выдавали замуж без любви – думаешь, им лучше было?
– Я не знаю, теперь ведь их уже не спросишь, а папа говорит на опыте.
– Не думаю, что опыт твоего папы всеобъемлющ. И я совершенно не собираюсь неуважительно с тобой обращаться – разве это ещё не понятно?
Злата опять зарумянилась:
– Да... спасибо, ты очень хороший. Если бы с кем-то и можно было жить в одной квартире, то только с тобой. Но всё-таки я лучше поживу в общаге на время учёбы, а потом уж сниму, когда устроюсь на работу...
Блин, почему-то это меня задело. То есть, первая часть утверждения была безусловно приятной, а вот вывод... Зачем мне нужно, чтобы она непременно жила со мной? Чтобы защищать, конечно. И чтобы подарить ей эту самую отдельную комнату. Если бы я жил, как она, то уже заработал бы депрессию и нервный срыв. Пять штук, не меньше.
Чтобы отвлечься от сложного разговора, мы принялись раскапывать книги, нашли старинное издание Рэя Брэдбери "451 градус по Фаренгейту" и стали читать.
Сначала взялась Злата – вслух. Потом я подсел поближе – поправлять те места, которые, как мне казалось, она проговаривала неправильно. Кончилось тем, что мы просто стали просматривать строчки молча, но зато сидя плечом к плечу, близко-близко – так, что почти соприкасались головами. Отчего-то это было так приятно, что я совсем не мог сосредоточиться на тексте и только вдыхал поглубже, когда Злата переворачивала страницу и меня обдавало тонким нежным девичьим ароматом.
*CS – Counter-Strike – знаменитая компьютерная игра-стрелялка, можно играть по сети.
Промо на «Любовь зла 2»: oIzdHPEm, 1edtm8gk.
Глава 5. Дружба
Злата
Мы с Пашей очень долго сидели на чердаке и читали Рэя Брэдбери. И в один прекрасный (или ужасный?) момент парень вдруг, не меняя положения головы и ничего не говоря, положил руку мне на плечи.
– Ты что? – уставилась я на него с удивлением.
Он вообще вёл себя странно сегодня...
– Ты дрожишь. Замёрзла, наверное.
Я прислушалась к ощущениям тела – он прав. Мне холодно, но отчего-то я этого совсем не замечала, сидя с ним плечом к плечу.
– Ну да, немного... Можем пойти в дом и попить чаю.
– Я и так злоупотребил вашим гостеприимством: пришёл без приглашения, съел кучу еды...
Я махнула рукой:
– Даже не думай об этом, у нас это в порядке вещей. Мы любим гостей, а папа говорит, что самые лучшие события всегда случаются незапланированно.
Паша улыбнулся:
– Какие вы странные... Но знаешь, мне это даже нравится.
– Что именно?
– Твоя непредсказуемость. Необычное поведение. Странные мысли и убеждения.
– Спасибо, – ответила я с некоторым ехидством, воспринимая его слова больше как насмешку, чем как комплимент. – Думаешь, ты обычный?
– С головы до ног! Клеймо ставить негде.
– Может, у вас в городе такими, как ты, можно пруд прудить, а у нас тут – днём с огнём не сыщешь.
– И что же во мне необычного?
– Да всё.
– Ну что например?
– Ты красивый. Умный. Честный, справедливый...
Кажется, я с каждым словом всё сильнее заливалась краской. Стыдно ведь признаваться мальчику, что он тебе нравится. И пусть даже это абстрактная симпатия в вакууме, без всяких далеко идущих намерений, но всё-таки...
– Значит, я красивый? – Он зачем-то подвинулся ко мне ещё плотнее, его крепкая ладонь сильнее сжала плечо.
– Будто ты сам не знаешь! – пробормотала я, пряча глаза.
– Одно дело, как я себя воспринимаю, и совсем другое – ты. Ты же странная – мы только что выясняли.
– Перестань меня так называть.
– Почему?
– Потому что из-за этого у меня одни проблемы, и я не хочу, чтобы ты постоянно о них напоминал.
– Хорошо, не буду. Вообще, ты знаешь, странность – вещь относительная. Относительно Веры Шуваевой и её подружек ты странная, а относительно тебя – странные они. Такая система координат мне больше нравится.
– Знаешь, что по-настоящему странно?
– Что?
– Что ты молчал две недели, как истукан, а сегодня тебя вдруг прорвало.
– Я просто... тебе не верил. Слишком уж ты неправдоподобная. Но теперь верю.
– Почему?
– Убедился своими глазами, как вы живёте, какие у тебя родственники.
– И что теперь? Будешь со мной дружить по-человечески?
– Может быть, даже зверски.
Я взволнованно передёрнула плечами, но Паша не убрал руку. Продолжал обнимать. И рассмеялся:
– Да не пугайся! Не съем. А папа разрешает тебе дружить с мужчиной, который не муж?
– Во-первых, ты пока мальчик, по папиным меркам.
– Ну вот ещё...
– Не перебивай.
Он скривился, но замолчал.
– Во-вторых, дружба и совместное проживание – это разные вещи.
– Ну это смотря какая дружба и какое проживание...
– А ты какую имеешь в виду?
– А ты?
– Я – обычную. Ты как со своими друзьями дружишь?
– О, нет, я не стану с тобой рубиться в CS, девчонки всегда потом обижаются: или за то, что убил, или за то, что подыгрывал...
– Во что рубиться..?
– Ну, игра такая компьютерная. Я с друзьями играю по сети...
– И всё? Вы больше ничего вместе не делаете?
– Делали раньше, когда я в городе жил. Слонялись по улице, разговаривали, присылали друг другу прикольные видосы. В кино иногда ходили на боевик какой-нибудь Марвеловский или на гонки.
– Ну... вот... мы тоже можем разговаривать...
– Да уж, за этим дело не станет!
– Хочешь сказать, я болтушка?!
– Потрещать ты любишь, тут уж нечего скрывать.
– Если тебе не нравится, мог бы и сказать.
– Да с чего ты взяла, что мне не нравится?!
– На самом деле, дружить можно очень много как. Вот мы сейчас книгу читали, а с сёстрами иногда даже маленькие спектакли ставим. Ну, раньше ставили, когда я не училась в школе. Теперь-то редко. А ещё можно в настольные игры играть или составлять гербарий... я ещё люблю разгадывать кроссворды и собирать пазлы.
Паша очень громко, очень весело рассмеялся, а потом неожиданно сгрёб меня в охапку и прижал к себе:
– Да ты мастер развлечений! Кроссворды, гербарий... такое нарочно не придумаешь..!
Он всё ещё смеялся, а я пыталась выбраться из его объятий:
– И что я такого смешного сказала? Да я... да у меня... знаешь, какие аппликации из листьев есть? Опять станешь меня странной называть – иди домой лучше!
Он отпустил меня, но не совсем – оставил руки на плечах.
– Не прогоняй меня, Злата, я же сказал: мне все твои необычности нравятся. Просто они необычные, и я ещё не привык.
– Думаешь, в кино ходить – это настоящее развлечение? Там много ума не надо...
– Согласен. Но разве это не прикольно – иногда посмотреть, что делается в других мирах, за пределами этой деревни?
– Интересно... но кинотеатра тут нет...
– Значит, будем ко мне ходить. У нас с батей большой телевизор.
– Если папа разрешит. Фильм тоже с ним нужно утверждать. У нас гигиена ума.
Паша явно сдержал смех и очередную констатацию того факта, что мы странные.
– Ну что, покажешь мне свои аппликации? – спросил он, выдохнув.
– Тебе правда интересно или ты из вежливости?
– Не всё ли равно? Тебе-то они нравятся?
– По правде сказать, я ими горжусь.
– Ну вот и показывай. Обещаю не смеяться и не говорить запретные слова.
Я достала свою творческую папку, хранившуюся тут же на чердаке. Там были не только аппликации, но целый ворох всякого-разного творчества, моего и сестёр. Паша выразил искреннее восхищение некоторыми работами, особенно ему понравился "Портрет молодой женщины", составленный из осенних листьев, и несколько моих акварельных пейзажей.
– Слушай, похоже, у тебя талант... – озабоченно пробормотал он и снова положил руку мне на плечи. – Ты уверена, что хочешь стать врачом, а не художником?
– Уверена, – кивнула я. Эта мысль была думана-передумана мной вдоль и поперёк. – Я не хочу превращать своё увлечение в работу, а художественное хобби может иметь и врач.
После этой импровизированной выставки, когда я уже окончательно замёрзла, мы всё-таки спустились в дом. Выпили чаю с мёдом и орехами, а потом Паша откланялся.
Но не исчез совсем. Написал мне сообщение, едва добравшись до дома.
Паша: "Классные у тебя братья и сёстры. И предки. Дружные такие. Я бы тоже хотел иметь таких"
Злата: "А у тебя какие?"
Паша: "Нормальные, но не вместе. Если хочешь, приходи завтра в гости, кино посмотрим и заодно я с батей тебя познакомлю. Мама сейчас в свадебном путешествии, со вторым мужем"
Злата: "О, я сожалею"
Паша: "Не придёшь?"
Злата: "Пока непонятно. Я из-за развода сожалею"
Паша: "Да не парься, это сплошь и рядом"
Злата: "Потому-то и грустно"
Паша: "Чем грустить, лучше отпросись у папы в гости ко мне"
Злата: "А какой фильм?"
Паша: "Это ты мне скажи. Какие критерии?"
Злата: "Там не должно быть насилия, интимных сцен, алкоголя, наркотиков, азартных игр, пропаганды какой-нибудь..."
Паша: "Понятно! Будем мультик про Курочку Рябу смотреть, да? Или он не подходит из-за убийства нерождённого цыплёнка? *смайлик, показывающий язык*"
Злата: "Я сказки люблю. Можно же найти какую-то, где никого не убивают в кадре?"
Кое-как мы договорились. Потом пришёл черёд переговоров с родителями. Мама умилённо улыбалась, папа недовольно хмурился.
– Рано ей ещё с мальчиками дружить...
– Пап, да мы же не в том смысле, мы же просто...
– Понятно-понятно... – Папа явно не доверял моим словам.
– Рост, ну не порти детям радость. Пусть дружат... – А мама доверяла. Безусловно. Она ведь меня знает.
Я ни за что не стану дружить с Пашей в романтическом смысле.
Промо на «Любовь зла 2»: jiN5IefB
Глава 6. В гостях у Паши
Паша
Утром в воскресенье я подскочил ни свет ни заря. Не спалось почему-то. Первым делом на ум пришла Злата, и что-то в груди сладко сжалось от предвкушения сегодняшнего дня в её компании. Да, весьма похоже на то, что эта девушка мне нравится. Я совсем перестал замечать её странности и недостатки характера (а они были?). Странности точно были и есть – но они забавные и только добавляют ей индивидуальности. А вот характер внезапно перестал казаться мне слабым, и я видел в нём одни сплошные совершенства. Умная, добрая, скромная девочка. И в то же время живая, смешливая, выдумщица. Мне кажется, с ней даже паззлы складывать было бы интересно, но мы и другие развлечения найдём, повеселее. И она, на самом деле, симпатичная – я это понял, хорошенько присмотревшись. Внимательные глаза, кукольные пшеничные кудряшки, маленький носик кнопкой. Лицо её постоянно меняет выражение, но никогда не бывает противным, и можно наблюдать за ним бесконечно, как за морским прибоем или горящим костром.
Да, эта дружба однозначно обещала скрасить дни моего заточения в деревне... разумеется, было бы безрассудно позволить себе влюбиться в Злату, учитывая вышеупомянутую необходимость рано или поздно вернуться в город, но и всё прочее с ней делать очень приятно.
Встав с постели, я сделал зарядку, принял душ, позавтракал, заправил кровать... а идти за Златой было всё ещё очень рано. Время тянулось бесконечно, словно я ускорился, как какой-нибудь супергерой из фантастического фильма. Хотелось увидеть девчонку, поговорить и посмеяться вместе с ней, и я буквально изнывал от скуки, не в силах развлечься даже чтением. Тут я вовремя вспомнил, как тепло и вкусно принимали меня вчера в её доме и спохватился: а чем я-то буду угощать свою гостью вегетарианку?
Я снова спустился на кухню – отец был уже там – и попросил у него совета.
– Вегетарианка, говоришь? – с ухмылкой уточнил он. – Ну не знаю, можно пиццу приготовить, если она ест сыр. Кажется, у нас даже где-то была моцарелла.
Мы с ним действительно отыскали в недрах холодильника главный ингредиент итальянского блюда. Помидоры тоже были, и кетчуп, и маслины, и болгарский перец... А вот дальше началась мука. С ударением на у. Потому что я ни разу в жизни не делал тесто. Посмотрел и текстовые рецепты, и видео, но получалась всё равно какая-то невозможно липкая масса, которую от рук-то не отдерёшь, не то что по противню раскатать. В итоге, провозившись до последнего, я её кое-как запихал в пакет, убрал в холодильник и побежал забирать Злату из дома. Ничего, на ходу что-нибудь сымпровизируем...
Она была одета в пышное красивое платье и, как всегда, очаровательно смущалась моим присутствием. Честно признаться, у меня даже появилось желание поцеловать одну из этих румяных круглых щёчек – так они были милы, но я, разумеется, сдержался. Выходя из дома, Злата держала в руках большой круглый свёрток в бумажном пакете и не сводила с него глаз, словно боялась, что он куда-то выпрыгнет.
– Что это? – поинтересовался я, пытаясь забрать у неё ношу.
– Пирог с вареньем, – ответила она, не отдавая.
– Ого! То есть, ты у себя в гостях меня угощала, а теперь ещё и ко мне еду несёшь.
– Это элементарные законы гостеприимства, даже ты их знаешь. Не с пустыми ведь руками вчера пришёл.
– Старый хлам не в счёт. Он ничего мне не стоил. Давай зайдём в магаз и я куплю для тебя, что ты любишь. Какие-нибудь конфеты вкусные. Шоколадные. Хорошо?
Злата неопределённо покачала головой:
– Мама говорит, шоколадом лучше не увлекаться...
– Блин, ты хоть что-нибудь делаешь, как обычная девочка? Мясо она не ест, шоколад не любит.
– Я такого не говорила – что не люблю.
– Так значит?..
– Вообще-то, не стоит, – она сделала очень забавное "хитрое" лицо. – Но если ты НАСТАИВАЕШЬ...
Я понятливо подхватил:
– Настаиваю, очень настаиваю, ещё как! Не выпущу тебя из своего дома, пока ты шоколадные конфеты не съешь.
Злата тяжело вздохнула, а потом тихонько хихикнула. Я опять попытался отобрать у неё пирог.
– Давай я сам понесу. Ни к чему тебе тяжести таскать.
– Он не очень тяжёлый.
– А тебе вообще ничего не нужно таскать. У тебя для этого я есть.
Злата так смутилась, что мне не составило никакого труда забрать у неё этот злосчастный свёрток.
– Только очень осторожно, пожалуйста! – попросила она, всё ещё не в силах окончательно его отпустить. Что меня вполне устраивало, так как теперь мы несли его вместе, соприкасаясь руками, и это было на удивление приятно. – Он не успел остыть и поэтому мягкий...
– Не волнуйся, Злат, – мягко заверил я её. – Мне пятнадцать лет, а не пять, я умею носить пироги.
– Ну ладно, – сдалась она и убрала руки. А я пожалел, что настаивал.
По дороге мы зашли в супермаркет, и я выбрал самые дорогие конфеты в квадратной упаковке. Злата округлила глаза:
– С ума сошёл! Это целое состояние! Уверена, эти конфеты того не стоят... это же просто какао и...
– Ты их пробовала? – перебил я нетерпеливо.
– Нет.
– А я пробовал. Так что молчи в тряпочку, это я выбираю подарок, а не ты.
Она опять покраснела и замолчала, но я видел, что она не обижена на мои грубоватые слова – просто смущена.
Наконец мы добрались до моего дома. Я открывал Злате дверь с замиранием сердца. Не то что мне казалось, будто ей может не понравиться и она сразу уйдёт, но было волнительно. Батин дом, конечно, несколько придавливает посетителей своим тяжёлым шиком – даже Анастасия Сергеевна, когда в первый раз приходила, оглядывалась стеснённо...
– Ну как? – спросил я у своей подруги, когда повесил наши куртки на вешалку.
Она поёжилась:
– Как в кино. Про Джейн Эйр.
– Это хорошее кино? – уточнил я. Название слышал, но дамские романы не читаю.
– Кино хорошее, – уверенно кивнула Злата. – Но дом мистера Рочестера, насколько мне помнится, был мрачноватый. Такой замок со средневековыми замашками...
Тут из гостиной выглянул батя.
– Здравствуйте, юная леди! – улыбнулся он моей гостье – скорее прохладно, чем приветливо, – но руку протянул.
– Доброе утро, Владимир Геннадьевич! – ответила она, нисколько не смущаясь, и вложила в неё свою маленькую ладошку.
И не забыла ведь выяснить по дороге его отчество!
– Пап, Злата испекла для нас пирог, – похвастался я перед ним своей искусной подругой.
– Да, попейте, пожалуйста, с нами чаю! – подхватила тут же Злата.
– Пирог обязательно попробую, – кивнул он, – но позже. Мне надо ехать по делам. А вы тут не скучайте.
Злата была обескуражена его отъездом, а я... обрадовался. Так ведь ещё приятнее общаться – без надсмотра!
Мы прошли на кухню.
– Ты чего расстроилась? – спросил я её.
– Просто... я сказала папе, что твой отец будет здесь.
– А он и был здесь, когда мы прибыли.
– Да... я просто не люблю обманывать родителей.
– Злат, ты никого не обманывала. Просто обстоятельства изменились. Но я уверяю, даже в отсутствие отца тебе тут ничего не грозит.
Мы заварили чай и поели немного пирога – надо сказать, очень вкусного. Чтобы разрядить обстановку, я показал девочке свой тестовый шедевр. Она посмеялась, но заявила, что вполне может реанимировать несостоявшуюся пиццу. Мы решили отложить это дело до окончания фильма: есть совсем не хотелось.
Для просмотра разместились на разных концах большого дивана. Сначала я плюхнулся на одну сторону, Злата посмотрела, где я сяду – и опустилась на другую. Это было обидно. Что плохого, если мы сядем рядом? Разве друзьям такое запрещается? Правду сказать, хотя я и не собирался влюбляться в девчонку, сам немного напрягался из-за того, что она... тоже не собирается. Хочет дружить со мной "просто". Это было непривычно и ущемляло моё самолюбие. Я девчонкам всегда нравился, в самом что ни на есть непростом смысле. И Злата – совсем не искушённая в этом вопросе. Ей, собственно, и сравнивать-то не с чем, и она сама признала, что я красивый... в чём же проблема? Нет, я, конечно, не хотел разбивать ей сердце, но некоторое внутреннее недовольство присутствовало. И подталкивало непонятно к чему...
Промо-код на «Любовь зла 2»: 79lfcefm
