Текст книги "Девочка из Зазеркалья (СИ)"

Автор книги: Мари Князева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 10

Костя бросился к бане, подхватил шланг, щелкнул выключателем и побежал на противника, тоже недвусмысленно выражая радость от возможности отомстить за все, чего натерпелся от глупой малявки из Зазеркалья. Алиса кинулась прочь, но не успела и уже через пару секунд оказалась мокрой с головы до ног. Ее чудесные кудряшки повисли на голове, как черная тряпочка, майка облепила стройный стан, по ногам текла вода.

– Ах ты негодяй! – верещала она, уже не пытаясь уйти с линии "огня". – Солдафон! Черт усатый!

Тут на поле боя появилась Костина мама.

– Сынок! – ужаснулась она. – Ты что творишь? Простудишь ведь девочку!

– Да какая она девочка! – возмутился Костя, выключая воду. – Это бесенок настоящий, только и знает, что провоцировать!

Алиса убежала в дом, мама покачала головой:

– Кость, ты мужик, тебе 30 лет, а ведешь себя, как подросток. Да пусть хоть запровоцируется, ты зачем реагируешь? Ты веди себя, как взрослый человек.

– Можно подумать, ей 15, – недовольно буркнул Костя.

– Ну, понятно. Вы с ней два сапожка – пара. В детстве не наигрались – теперь доигрываете. Я просто не понимаю, зачем все эти глупости, как будто вы в одном классе учитесь и ты ее за косички дергаешь. Ты не можешь Алису просто на свидание пригласить?

– Да приглашал сто раз, – неохотно ответил Костя, чувствуя, что заливается краской – и впрямь, как подросток!

Мама мягко улыбнулась:

– Что, не соглашается? Видимо, не верит в серьезность твоих намерений. Алиска у нас девушка строгая – я ее ни разу с парнем в деревне не видела. Все сидит да сидит подле бабушки, хотя девчонка симпатичная, всем нравится…

– Кому это – всем? – ревниво нахмурился Костя.

– Ну, парням с села. Я видела, Витька Костромчук к ней все свататься ездил, Ленька Полетаев, Степа Конорин…

Костя почувствовал, что закипает от такого длинного списка поклонников. Правда, мама сказала, что ни с кем ее в деревне не видела…

– И что? – с трудом выговаривая слова, осведомился Костя. – Никто ей не мил?

– Да похоже, что нет. Оно и понятно: барышня тонкая, а наши-то местные те еще кавалеры…

Это Костю нисколько не утешало: ему претила сама мысль, что кто-то смотрит на его маленькую девочку с вожделением. Кулаки сами собой сжимались и хотелось почесать их об чью-нибудь наглую рожу… Ну, за этим дело не станет: если только он увидит кого, подбирающегося к козявке из Зазеркалья – пусть этот кто-то пеняет на себя. Проблем с рукопашкой у Кости нет, это одна из его любимых дисциплин…

А вот как проявить серьезность намерений – это насущный вопрос. Потому что нету никаких сил у него держаться на расстоянии и спокойно ждать, когда возле малявки окажется достойный кавалер. Костя взял ящичек с инструментами и пошел к соседям – демонстрировать свою серьезность.

Алиса хозяйничала на кухне и, кажется, даже вздрогнула, увидев его на пороге.

– А ты чего без стука? Ах, да, простите, товарищ солдафон, я забыла… Сержантам разрешение не требуется, да? По закону военного времени…

Костя не стал отвечать на очередную провокацию и прошел прямиком к шкафчику с поломанной дверцей. Долгое время со стороны молодой хозяйки не было слышно ни звука, как будто она превратилась в соляной столб. Эта тишина и неподвижность была так нехарактерна для нее, что Костя не выдержал – обернулся. И внезапно поймал ужасно непривычное выражение лица девушки: заинтересованное, внимательное и как будто… ласковое? Да, она смотрела на него без обычной насмешки, неприязни или чего там еще… Неужели лед тронулся? И отчего? Из-за душа, которым он ее облил (кто знает, может, она любит агрессивных мужчин?), или из-за ремонта этого шкафчика? Кажется, он делал для нее и более трудозатратные вещи…

Пока Костя размышлял над природой девичьих чувств, выражение Алискиного лица сменилось на привычно-снисходительное.

– Прости, что облил тебя, – быстро буркнул Костя, пока она не ляпнула свою очередную грубость и ему не расхотелось извиняться.

Малявка вдруг лучезарно улыбнулась и махнула рукой:

– Подумаешь, какие мелочи, – а потом, как всегда, подло добавила: – для такого солдафона, как ты…

Костя стиснул челюсти, тяжело вздохнул, вернулся к дверце шкафчика. Закончил, собрал инструменты, молча вышел. Козявка догнала его во дворе:

– Спасибо. За дверцу…

Костя ответил со злостью, не глядя на нее:

– Это не для тебя, это для бабушки твоей, – и ушел к себе.

Серьезнее надо быть. Он ведь не тряпка… На дискотеку не пошел. Да ну их вообще, этих глупых баб…

Почти все воскресенье он старался не думать о противной соседке. Прямо с раннего утра взял удочку, накопал червей, прихватил конспекты, домашний хлеб и козье молоко – и ушел на речку, далеко, почти за 10 км. Это оказалось очень правильное решение: сидел, смотрел на воду, зубрил динамику – так голова прочистилась, ну просто как стёклышко стала. Старый он уже, чтобы с неразумными девчонками в догонялки играть. Если б у самой Алиски серьезные намерения были, она бы их уже и в нем рассмотрела, а так – пустая трата времени и нервов. Ближе к вечеру, уже дома, собрал сумку, поцеловал мать, вышел за калитку – и вдруг кто-то напал на него сзади. Кто-то маленький и костлявый. И пушистый – мягкие кудряшки щекотнули правое плечо.

– Кость… – тихий, скромный такой голосок – аж сердце бухнуло. Следом глаза – огромные, грустные, виноватые. – Я тут тебе… – протягивает пакетик с чем-то теплым и пахучим. Выпечка.

– Чего это? – с непривычным чувством превосходства поинтересовался Костя.

– Пирожки. Я испекла. Тебе.

– Зачем?

– Покушать…

– Ты что, записалась в благотворительную организацию по снабжению солдафонов?

А она ничего не ответила. Встала на цыпочки, ухватила его за шею и чмокнула в щеку. Костя чуть сознание не потерял от шока. И дышать перестал, совсем. Вот это нокаут!

– Видишь, – весело ухмыляясь, сказала кокетка, – даже усы брить не пришлось!

– Да я… – хрипло выдавил Костя, кое-как справившись с дыханием. Прокашлялся. – Я усы за такой детский поцелуй не продаю.

Алиса прыснула, прикрыв ротик ладошкой:

– А я еще слишком маленькая для взрослых поцелуев! – и убежала к себе за ограду, сверкая малюсенькими пятками.

А Костя не стал догонять. Он приедет через пять дней и все выяснит. Пока с него хватит этого крошечного ростка надежды.

Всю учебную неделю Костя думал о том, что бы приятного сделать для своей упрямой соседки. Конечно, он помогал, но, может, нужно что-то еще… подарок, например? Более существенный, чем букетик ромашек… Но что можно подарить такой странной девушке? Явно не ювелирное украшение. И шоколадные конфеты – для нее слишком банально. Честно говоря, у Кости было очень мало опыта в ухаживании за утонченными особами. Он встречался только с простыми девчонками (которым приглашения в кино было довольно для восторга) и Ангелиной, но этот последний роман проходил в замкнутом пространстве и ограниченных ресурсах.

Эх, покатать бы ведьмочку из Зазеркалья на мотоцикле..! Явно она не равнодушна к байкам. Надо подумать, может, взять у кого из села…

А пока он отправился в магазин рукоделия и запросил у продавца что-нибудь для мастера.

Старшина Орлов практически перестал общаться с Костей – было даже похоже на то, что Ангелина ему все рассказала. Это хорошо, это правильно. Неловко теперь, конечно, но честность – всегда лучше. Лина была честна и с самим Костей. Никогда не признавалась в любви. Целовать себя, правда, разрешала, но это оттого, что сама запуталась, да и ребенок совсем. И возраст в 20 лет нисколько не мешает женщине оставаться девчонкой – как оказалось, и в 24 года. И что бы было, если б Алиса была взрослой? Степенной дамой, которая знает, чего хочет. Может быть, все было бы хорошо и просто: они были бы близки во всех смыслах этого слова, Костя – счастлив и… возможно, забыл бы про учебу… А может быть, ему бы стало скучно с малявкой – что, конечно, вряд ли, учитывая ее темперамент – но в целом, все, кажется, развивается наилучшим образом.

Костя сдал еще два экзамена – на хорошо и удовлетворительно – и, вооружившись набором для скрапбукинга, поехал к родителям в село. Помня прошлый опыт, сначала отправился в душ и переоделся в чистое. Посмотрел на себя в зеркало. Хорош! Короткие волосы торчат, загорелое лицо все в веснушках, и усы – может, они и вправду дурацкие? Косте всегда нравились его усы, но быть похожим на Фредди Меркьюри – это не очень здорово… Хотя, в общем, все не так уж плохо. Единственное, что расстраивало – в этот раз он смог приехать только в субботу. Целый день потерян! То есть, потрачен на учебу, но в деревне хотелось провести побольше времени…

С замиранием сердца Костя пошел к соседям, сжимая в руках подарок.

Глава 11

– Привет, солдафон! – завидели Костю издалека.

– Ты опять..! – сразу вспыхнув, нахмурился он.

– А ты что подумал? Чмокнула в щечку разок – значит, все, готово дело?

– Да какое дело? Чего тебе, вообще, надо, противная вредина?

– Что ж ты ко мне таскаешься, если я такая противная?

– Ты права, – прорычал Костя. – Глупость – да и только! – бросил подарок к ней за забор и широким шагом отправился домой.

* * *

Алиса ревела, не скрываясь ни от самой себя, ни от бабушки, когда распаковывала Костин подарок. Это оказалась такая невероятная красота – сразу видно, что от всего сердца. Ну и что ей теперь делать?

– Лисеночек, ты что плачешь? – обеспокоенно запричитала бабушка.

– Я, бабуль, похоже, дура… непроходимая.

– Ну вот еще новости! С чего ты взяла?

– Я… бабуль, я, кажется… люблю его.

– Кого?! – ахнула бабушка.

– Соседа нашего, солдафона пропащего.

– Чего это он пропащий? Хороший парень. Добрый, не жадный, заботливый… Чего тебе еще надо?

– Мне… и так уже слишком много.

– Так я не поняла, в чем проблема-то?

– В том, что я дура.

– Глупости. Иди и скажи ему про свои чувства.

– Не могу!

– Почему?

– Я ж сказала уже…

– Ну, знаешь, милмоя, так и до старости сокрушаться можно. Чего ты ждешь? Пока его друга кака дура уведет?

Алиса аккуратно сложила подарок на комод, умылась, надела сарафан. Все равно вид ужасный: глаза опухли, лицо красное, вся какая-то растрепанная. Но – плюнула. Пошла. Надо брать на себя ответственность за свою жизнь. Пробралась к границе с соседним участком, увидела Костю, красящего забор, и… спряталась за кустом смородины. Легко его задирать и издеваться, а что хорошего сказать? Алиса чувствовала себя круглой идиоткой. Как будто разговаривать разучилась… да что там разговаривать – мысли-то в голове ни одной умной нет. Точно, она влюбилась в Костю! Все признаки налицо. Да как в него можно не влюбиться? Он ведь такой… медведище… сильный, красивый, заботливый… То самое крепкое мужское плечо. Ох, как тяжко..! Алиса просидела в смородине, наверно, полчаса, но так и не смогла ничего хорошего придумать. Ушла домой, как побитая собачонка.

В шесть приехали Витька Костромчук и Степа Конорин, один на мотоцикле, другой на мотороллере – звать на дискотеку. Смешно! Парням скоро на пенсию (обоим за 26 уже!), а они все по дискотекам ходят. Да еще ее – Алису – с собой тащат. Нет уж, старовата она для дискотек: туда есть смысл ходить лет до 20 – не больше.

Но они – бравые деревенские парни – не сдаются! Грохот от них на всю улицу, дым выхлопной – столбом, дышать нечем. Одна только польза: завидев и заслышав знатных кавалеров, активизировался брутальный сосед. Принял боевую стойку у себя на участке, замер – только глаза, вмиг потемневшие, угрожающе посверкивают. Все ж ревнует немножко, все ж претендует на нее… это грело Алисе душу. Так, что не могла перестать улыбаться. Витек и Степка приняли это выражение радости на свой счет. Дураки!

– Ну что, лиса Алиса, хватит ломаться, поехали! – сказал Витька. Сама оригинальность!

– Я же сказала, не могу, занята!

– Да брось, чем ты там занята, малявка? Поехали, покатаемся, а потом потанцуем…

– А я не умею танцевать!

– Я тебя научу..! – многообещающе хрипло пробасил Степа.

Так глупо, так самонадеянно, что Алиса не выдержала – расхохоталась.

– Нет, спасибо! Я уж как-нибудь обойдусь…

Витька слез с мотоцикла, двинулся к калитке. Алиса отступила на шаг – как-то не по себе стало от этих его нарочито-медленных движений, как будто перед прыжком.

– Да лан тебе, Лисенок, ты нас боишься, что ли?

Она словно во сне наблюдала за тем, как он открывает калитку, заходит внутрь. Как и большинство деревенских парней, скорее жилистый, чем мощный, он был выше Алисы, наверное, на полторы-две головы. Высоченный, с тяжелым взглядом и огромными, страшными мозолистыми лапами… Алиса открыла рот, чтобы закричать, но голос куда-то пропал. Сделав еще шаг назад, она уперлась спиной в столбик крыльца. Витька навис над ней со своим волчьим оскалом, Алиса зажмурилась на мгновение, уже чувствуя, как противно воняет от него луком и дешёвым одеколоном, как вдруг на нее пахнуло свежим воздухом. Витька охнул, отлетел в сторону – когда Алиса открыла глаза, он валялся уже на траве у забора.

– Эй, Васильев, ты че, ох*ел? – в калитку уже входил Степа – тот еще покабанистей, чем Витя.

Рядом с ними крепкий мускулистый Костя смотрелся не так серьезно, как рядом с Алисой. Он был немного ниже них ростом, но это оказалось отнюдь не проблемой. Стоило Степке занести руку, как он со скоростью молнии оказался на земле, на обеих лопатках. Алиса даже не успела заметить, что именно сделал ее защитник. Потом он со злостью сказал:

– Это вы, ребята, ох*ели. На беззащитную девчонку вдвоем нападаете!

– Не твое, бл*, дело, к*злина! – заявил уже очухавшийся Витек и сразу получил мощный удар в челюсть:

– Ошибаешься, ***, еще как мое!

Алискины поклонники были в бешенстве, но больше получать, очевидно, не хотели. Поднялись с земли и ретировались, злобно выплюнув напоследок:

– Ты не обольщайся, Васильев, ***, мы на тебя управу найдем, ***!

– Давай-давай, смельчак, вали за подмогой, – одобрил Костя и плюнул им вслед.

– Спасибо, – тихо сказала Алиса, когда мотоцикл и мотороллер с громким треском умчались прочь по улице. – Думаешь, стоило так обострять?

– Нет, зачем? Пусть лапают тебя, как хотят…

– Да я ведь за тебя беспокоюсь, глупый!

– С чего бы? Какое тебе дело до меня?

Алиса закусила губу и опустила глаза. Голова ее отяжелела, сердце бешено колотилось. Ну скажи, скажи, дура, что еще какое дело! Что предпочла бы запереться дома навсегда, чем видеть его избитым… Конечно, приятно, когда мужчина защищает твою честь, но только не ценой своей жизни и здоровья…

Костя не стал ждать, пока она соберется с силами, и ушел домой. Только взял с Алисы обещание, что она позовет его на помощь, как только начнется что-то неприятное для нее.

Однако ничего подобного вечером не произошло. Алиса решила, что ребята испугались Костиных кулаков и теперь оставят ее в покое. Какое счастье! Но век этого счастья оказался недолог. Ночью, где-то во втором часу, Алису разбудил треск моторов и грубые мужские крики.

– Лиска-Алиска, выходи! – орал кто-то дурным голосом.

Она испуганно сжалась под одеялом. Надо звонить Косте… но что, если обойдется? Она ведь в доме, дверь заперта на задвижку – не станут же они лезть в окно! А Костю жалко отдавать на растерзание этим пьяным зверям…

Алиса затаилась, как в детстве, в глупой инфантильной надежде, что если притвориться, что тебя тут нет, то все как-то само собой рассосется. Но оно не рассосалось. Через пару минут на кухне с дребезгом разбилось окно. Алиса вздрогнула, трясущейся рукой нашла телефон на тумбочке у кровати и стала судорожно искать Костин номер. Но он не взял трубку. Потому что прибежал на звук. Алиса услышала его грозный рык за окном и просто не смогла остаться дома. Натянула спортивные штаны и кофту, выскочила во двор. Там веселье уже шло полным ходом, причем полная луна так отлично все освещала, что видно было почти как днем. Витька и Степа привели с собой еще троих дружков разной степени быковатости. Они угрожающе приближались к Косте.

– Алиса, иди домой! – взревел он, едва завидев ее, но кто-то из агрессоров оказался проворнее – подскочил к ней, схватил за плечи.

Она завизжала, задергалась, но это было, конечно, абсолютно бесполезно – как если бы мышка пыталась вырваться из лап тигра.

– А вот и награда победителю! – довольно прорычал громила, обдавая Алису парами дешевого алкоголя, проще сказать – спирта.

Костя матерно выругался и принялся расталкивать противников, пробираясь к своей "награде". Алиса испуганно ахала и вскрикивала всякий раз, когда ее защитнику прилетало в лицо или в корпус, так что даже не замечала, как все крепче стискивали железные лапы держащего ее негодяя. Окончательно почувствовала она себя в ловушке, когда он вжался своим пахучим лицом в ее волосы и шею, чуть ли не прикусив последнюю. Алисе стало так плохо, что, кажется, еще секунда – и ее стошнит. Живот скручивало болью, в голове плескалась мерзкая муть.

– Ба-буш-каа! – завопила она из последних сил в надежде, что та в состоянии вызвать участкового. Правда, пока он приедет…

Глава 12

Подмога пришла, откуда не ждали – с соседнего огорода, топая прямо по грядкам семимильными шагами, прискакал Костин отец – Валерий Ильич. Глаза его бешено сверкали, а в руке металлически поблескивало что-то длинное и тонкое.

– Ааа ну, ррразошлись, ссобаки! – взревел сосед, перемахнув через забор. – А то щас шмальну по пяткам!

Деревенские парни вдруг отшатнулись, кажется, готовые попадать на землю, как осенние листья. Костя быстро сориентировался, оттолкнул того верзилу, что тискал Алису, и спрятал ее за своей спиной.

– Че стоите? – прорычал он негодяям. – Плохо слышите? Валите отсюда, ***, чтоб я больше вас здесь не видел! Ясно вам?

– Ну ты, ***, борзый, дед! – злобно сквозь зубы прошипел Витька. – У тебя разрешение-то на оружие есть?

– Да ты не беспокойся, паря! – в том же тоне ответил Валерий Ильич. – Если надо, я и лицензию на убийство предъявлю!

Парни ещё поругались, чтобы хоть немного сохранить лицо, угрожая Васильевым самыми страшными карами, какие смогли придумать, но потом всё-таки убрались восвояси. Как только их тарахтящие железные клячи скрылись за поворотом, Костин отец обессиленно привалился к забору.

– Ох, староват я для таких фокусов… – пробормотал он. – Поди, сахар опять упал… мать ругаться будет… Пойду чаю попью… – и он медленно, но ровно поплелся к себе на участок – на этот раз через калитку.

Алиса же решительно взяла Костю за руку и повела его к себе в дом. Включила на кухне свет, посадила своего рыцаря на табуретку, достала аптечку. Потом вспомнила про бабулю, сбегала в спальню – и тихонько прыснула в кулачок: ее прародительница мирно посапывала, безмятежно улыбаясь во сне.

Костя сидел смирно и молча ждал. Майки на нем, конечно, не было, и все синяки и ссадины сияли свежими розовыми пятнами. Алиса аккуратно промокнула поврежденную кожу ватными дисками, смоченными перекисью водорода, шишки намазала бабулиным пахучим чудо-средством.

– Ну вот, – мягко, даже ласково пожурила она своего защитника, – все как я и говорила. Приехали с группой поддержки и тебя… – голос ее дрогнул.

Костя ничего не ответил. Алиса погладила его ладошкой по щеке, осторожно коснулась большим пальцем его разбитой нижней губы. Ну вот, теперь и не поцелуешь даже – ему больно будет.

– Спасибо, Костя, – прошептала Алиса, стараясь унять звенящий от накипавших слез голос. – Что бы я без тебя делала?

Он по-прежнему молчал и смотрел на нее выжидающе. Надо еще что-то сказать… или сделать… но что?

– Я… приду завтра, – наконец нарушил тишину Костя, – заделаю окно.

– Хорошо. Спасибо. Я буду тебя ждать.

И все. Ушел. Не приставал, ничего не требовал. Алиса почти обиделась – совести не хватило – точнее, бессовестности. Он ведь чуть голову за нее не сложил, какие тут могут быть обиды?

* * *

Костя понял, что все изменилось, но теперь его обуяло упрямство. Пусть сама скажет или хотя бы поцелует. Он три недели вокруг нее увивался, а теперь еще и последний шаг за ним?

Однако в том, что ее чувства изменились, сомнений не было. Она ходила грустная, задумчивая и совсем перестала дерзить. А смотрела так ласково, что у Кости сердце замирало. Но ничего, время еще есть – последняя неделя сессии – пусть пострадает немножко. Одно его смущало – как бы эти придурки опять не заявились, пока его нет. На отца надеяться не стоит – это был для него героический рывок, после которого он отлеживался несколько дней в постели. Часто он подобное проворачивать не сможет. Так что Костя взял с малявки обещание, что при малейшем шуме она запрется дома и сразу вызовет полицию, а потом наберет его. И он приедет из города, наплевав на все. Потому что она – его. Его маленькая, противная, вредная козявка, его ведьмочка из Зазеркалья, его боль и радость. Бывает же такое, что люди предназначены друг другу? Теперь он был уверен, что бывает, и у них с Алиской без вариантов. Сколько нервов она ему растреплет – наплевать. Все равно она ему нужна. Крохотный, тощий комочек счастья. Упрямая коза, девочка-одуванчик. Любимая малышка.

Эта последняя неделя тянулась бесконечно, душа сержанта Васильева рвалась в родную деревню, к глупой девчонке. На последний экзамен он пришел уже с вещами, а как только сдал – всего лишь на удовлетворительно, потому что башка думать отказывалась – рванул на автовокзал. Одногруппники собирались отметить окончание сессии, звали его в кабак, но это Костю совершенно не интересовало. Он мчался к своей ведьмочке.

Алиса встретила его на подходе, даже из калитки вышла на дорогу. Бросилась обнимать, мокрого, потного, пыльного.

– Да подожди ты, – бормотал он хрипло, конечно, вовсе не желая ждать, на самом деле, – дай хоть переодеться.

– Я сама тебя переодену! – заявила козявка нахально, отчего у Кости в глазах потемнело.

А Алиска ничтоже сумняшеся взялась за края его майки потянула вверх. Он послушно поднял руки, чувствуя, как живот наливается огнем, а ноги слабеют.

– Готово! – захихикала козявка и побежала на свой участок, держа в руках Костину футболку.

Он со смехом помчался следом, поймал девчонку, стал пересчитывать ей ребра. Она визжала и извивалась, как уж на сковородке. Но не сопротивлялась, не отталкивала… В конце концов, Костя скрутил ее своими здоровенными лапами, прижал к себе, уткнулся в пушистую шоколадную шевелюру. Как сладко она пахла…

– Как это тебе, вообще, в голову пришло – стать военным? – спросила Алиса, теребя тонкими пальчиками полевой цветочек. – Мне кажется, это такая странная профессия…

– Еще бы! – усмехнулся Костя, с наслаждением наблюдая, как легкий ветерок играет с ее темными кудряшками.

Он больше никуда не торопился, потому что чувствовал себя на своем месте. И даже до сих пор ни разу не поцеловал свою маленькую глупышку. Ждал, когда она сама созреет. И знал, что ждать осталось недолго: Алиса часто и подолгу засматривалась на его усы и губы, потом слегка встряхивала пушистой головой, чтобы отогнать наваждение. Обнимать себя позволяла безропотно – и то же ожидание во взгляде, что у него в душе. Что ж, посмотрим, кто раньше сдастся…

После взаимного радостного приветствия Костя принял душ, переоделся – без майки, конечно – и Алиса накормила его пирогом с грибами и сметаной. А потом они пошли гулять в яблоневый лес, предусмотрительно прихватив с собой покрывало. Костя лег, подложив руки под голову, Алиса уселась рядом по-турецки, так что их бедра соприкасались.

– Мне бы она тоже казалась странной, – сказал Костя, – если бы я был такой мелкой и беспомощной козявкой.

– Ты преувеличиваешь мою беспомощность.

– В самом деле? Давай проверим!

– Как? – сразу испуганный блеск в огромных глазищах.

Костя молниеносным движением приподнялся обхватил Алису на уровне солнечного сплетения так, чтобы и руки зажать, и повалился обратно на спину вместе с ней. Она пыталась высвободиться, поводя худенькими плечиками и трогательно, тоненько кряхтя. Костя весело рассмеялся:

– Ну как? Все еще не чувствуешь себя беспомощной?

Он обнимал ее аккуратно – не сдавливая, а просто держа в кольце рук, и потому козявка возомнила о себе невесть что:

– Что-то слабовато ты меня сжимаешь, я почти ничего не чувствую!

Взыграла природная вредность! – с досадой подумал Костя и чуть усилил давление:

– А так?

Малявка охнула, но отважно замотала головой:

– Ерунда! Недостойно защитника Отечества…

Костя ухмыльнулся, напрягся еще больше – самую малость. Вредная ведьмочка из Зазеркалья стала хватать ртом воздух, но о пощаде не попросила.

– Ты беспомощная, как ребенок, – покачал головой Костя, – но упрямства и безрассудства хватит на четверых мужиков…

И разжал объятия. Алиса уперлась тонкими ручками в его грудь, уставилась на его губы в упор, но вслух пробормотала:

– И это все, на что ты способен?

– Малыш, я тебе ребра могу сломать – не стоит заходить в играх так далеко, даже в угоду собственному упрямству.

Алиса вдруг положила пушистую, сладко пахнущую голову ему на грудь и тихо спросила:

– Так что там с профессией?

Костя с удовольствием погладил мягкие курчавые волосы.

– Все мальчишки мечтают стать военными…

– Но ведь не все становятся…

– Да, к призывному возрасту многие теряют силу намерения. А я, вот, как-то сберег.

– Там тяжело жить – в военном городке?

– В каком смысле – тяжело? Гоняют по плацу и стреляют по пяткам? Нет.

– Ну, изоляция…

– Можно подумать, ты не в изоляции живешь… За ограду-то не выходишь никогда.

– Это в деревне. Опасаюсь деревенских приставал. А в городе у меня подружки есть. И магазины еще, для рукоделия.

– Можно ведь все по интернету заказывать, наверное?

Алиса неопределенно вздохнула, потом приподнялась на локтях, как будто хотела проверить что-то в его лице. Костя улыбнулся ей:

– Что? Всё-таки сбрить усы?

Малявка покраснела, сползла с него, села рядом. Смешно. 25 лет человеку, а как будто не целовалась никогда. Опять принялась теребить травинку, кусая губы. Долго молчала, а потом решилась спросить:

– Ты когда уезжаешь?

– Завтра утром. Поезд из города в полдень.

– Уже? – ахнула Алиса. – Я думала, ты еще недельку пробудешь…

– Я больше месяца отпуск по учебе взял, еще ведь ехать несколько дней…

– А когда… тебе в следующий раз отпуск дадут?

– Это сложный вопрос, много от чего зависит, в том числе от ситуации накануне отпуска. Но думаю, месяца через 3–4, вряд ли раньше.

Алиса опять печально вздохнула. Костя сел, взял ее за руку:

– Ты можешь приехать ко мне… в гости.

Но она ничего не ответила. Они гуляли долго, до темноты, обсуждая все подряд, но больше не касаясь своих отношений и предстоящей разлуки.

На следующее утро Алиса пришла к Косте сама, принесла подарок – какое-то замысловатое сооружение, состоявшее из круглой основы и намотанных на нее разноцветных нитей, которые сплетались в подобие паутины. Вниз свисало несколько тесемок с кистями.

– Это ловец снов, – пояснила девушка, передавая Косте необычный подарок. – Его надо повесить у изголовья кровати. Он задерживает в своей паутине плохие мысли и сны, а на рассвете они улетучиваются. Чтобы тебе снилось только хорошее.

Костя улыбнулся, принял ловца, скользнув пальцами по тонким девичьим ладошкам, отложил его на стол и вернулся к ее рукам. Мурашки бежали по коже от этих прикосновений, сердце рвалось из груди.

– Алис… – шепнул Костя, и она приникла к его груди, обвила шею руками, уткнулась лицом в плечо.

Он погладил ее по голове, запустил пальцы в мягкие волосы и вдруг почувствовал, что майка на плече намокла. Оторвал глупую козявку от себя, посмотрел в огромные грустные глаза – и не стерпел. Стал целовать, собирая соленую воду с ее лица губами и усами, пока не добрался до жадного пылающего рта. И переселился в другую Вселенную. Где нет ни времени, ни пространства – ничего. Только этот чувственный, отчаянный поцелуй, лишь усиливающий голод. Безумный, нестерпимый голод по ее глазам, губам, запаху… В какой-то момент Алиса тихонько застонала. Костя не без труда оторвался от нее и хрипло прошептал:

– Поехали со мной!

– На вокзал? – уточнила она, смотря на него мутным взглядом.

– Нет, насовсем. В военный городок…

Большие прекрасные глаза стали еще больше:

– Вот так, без вещей, ни с кем не обсудив?

– Вещи сейчас соберем за 15 минут, а кто должен это одобрить? Ты ведь уже большая девочка…

Но она не согласилась на эту авантюру. Поколебалась немного – и на том спасибо. Проводила до поезда. Они целовались до самого отправления, но потом Алиса выскользнула из Костиных рук и убежала в свое Зазеркалье. Ох, как Косте хотелось выскочить из поезда, догнать, схватить, увезти с собой… Ну, на крайний случай, остаться с ней тут. Но он взял себя в руки. Мужик всё-таки, не мальчик. Уехал.