Текст книги "Нервных просят утопиться"
Автор книги: Маргарита Южина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Кого?!! Аллочку?! Этот ушат деревенский?!! Да она… Она… Она даже не знает, что такое рококо! А мазурка? Она знает, что такое мазурка? Она даже не ведает, что есть, например, Бетховен!! Она даже не отличит портсигар от портмоне!!
– Ну уж кукиш вам во все карманы!! – возникла Аллочка в самый разгар диалога. – Уж портмоне я отличу от чего угодно! И чего разошелся, спрашивается? Гутька!! Это, значит, ты мне этот старый лишай хотела сосватать?! Да я в голодный год за тазик пельменей с ним не поженюсь!!! И пусть метелит к своей Ирке!! Да уйдите вы с моего коврика! Топчется еще тут!
Гутя решила больше не участвовать в дискуссии, молча удалилась в свою комнату и с головой нырнула под одеяло. Утром у нее было серьезное дело, и незачем было растрачивать себя на мелочи.
На следующий день Гутиэра Власовна проснулась рано. Еще Фома с Варей не успели уйти на работу. Поэтому зять любезно доставил ее к ДК Труда, где и находилась бывшая стоянка.
Стоянка была небольшая, и Гутя сразу же заметила знакомую иномарку. Зря она переживала, что не узнает ее, мозг прекрасно сохранил в памяти очертания железного коня Севастьяна. Гутя судорожно вздохнула и направилась в домик, где прятались сторожа. Сторожа стоянки, молодые ребята, азартно резались в подкидного и к появлению клиентки отнеслись без понимания.
– Женщина, чего сюда-то заявились? Машину ставить приехали, платите вон в окошко, а к нам и вовсе не надо врываться! – недовольно буркнул парнишка, который, по всей видимости, этим подкидным и остался.
– Мальчики, у меня тут сложная ситуация… Понимаете, муж в больнице, а машина на стоянке, у вас. Вон та «Су»… «Судара», видите?
– Ну и че?
– Так мне надо ее забрать. И потом, оплатить стоянку нужно, – невинно топталась на пороге Гутя. – Или у вас машины просто так место занимают?
– С чего бы?! – вытаращился паренек. – Какая ваша? Вон та? Двести пятьдесят шестая? Давно оплатить пора.
– Я оплачу, только видите ли… Тут такая ситуация… моего мужа сильно избили, раздели, разули, кошелек отобрали, деньги, ключи… Он сейчас в больнице, я вам и рецепты показать могу!
– Да и чего мне с тех рецептов? Чего надо-то? – нетерпеливо топал ножкой страж стоянки.
– Так я ж и говорю – ключи утащили! Открыть-то как? – вовсю старалась Гутя.
– Так это… можем открыть. Только за отдельную плату… Николаич!! Иди!! Тут по твою душу!
К ним подошел коренастый мужичок в резиновых сапогах довольно сомнительной наружности и молча уставился на Гутю.
– Мужа моего избили, отобрали…
– Короче. Открыть, что ль, требуется?
– Ага, открыть, я заплачу!
Мужичок назвал такую цену, что у Гути запершило в горле. Она была готова к чему-то подобному, но такие расценки были неприятным сюрпризом. Однако деваться было некуда.
– Вот, – протянула она деньги. – Открывайте.
Мужичок достал из-за голенища какое-то подобие железной линейки, и в одно мгновение дверцы машины послушно щелкнули.
– Пожалуйста, – буркнул умелец и покосолапил к сторожке.
На секундочку у Гути мелькнула дикое желание пройти курсы такого же мастерства. Вот ведь за минуту такие деньги человек заработал!
Но мечтать было некогда. Гутя влезла в салон, и у нее защипало в носу. Знакомый запах одеколона и табака, какие-то мелочи – китайская зажигалка, атлас дорог, ручка… Совсем недавно Севастьян возил ее в этой машине, а она гадала, в какой именно день он решится сказать ей главное… Нет, мужчина как карась – никогда не знаешь, куда вильнет и где на дно ляжет.
Гутя вздыхала, хлюпала носом, а глаза сосредоточенно искали – за что бы уцепиться. Она и сама не знала, что ищет, но упрямо просматривала сантиметр за сантиметром. Вот уже вроде бы все было проверено – и бардачок, и панельки, и даже пепельницы… Ничего. Может, кресло отодвинуть? И где тут оно отодвигается?..
Гутиэра принялась осматривать кресло и вдруг увидела кольцо. Обручальное кольцо, но не совсем обычное для мужчины. А то, что это было мужское кольцо, можно было по размеру догадаться. Широкое, с крохотным черным камешком в белом золоте.
– Так ты, Севочка, милый женишок, уже женат, оказывается? – поджала губы Гутя. – Поэтому и сбежал больной. Домой торопился…
Она покрутила кольцо, и не зря. На внутренней стороне меленькими буковками было выгравировано «Роману от С.».
– Фу ты… – передохнула Гутя. – Так это не Севастьяна, это Ромочки! Видно, когда машину перегонял, скатилось. Наверняка Светлана подарила.
Значит, семьи у избитого Севы не было. Ну так по крайней мере хотелось думать.
Еще какое-то время Гутя рылась в салоне, но так ничего и не обнаружила. Во всяком случае, ясно стало одно – звонила никакая не секретарша, иначе Севастьян бы сбежал от Гути на собственном авто. И звонок этой дамы был теперь тоже понятен – тянула время, чтобы не кинулись Севастьяна искать.
– Женщина! А машину забирать будете? – окликнул Гутю парень, когда она в глубоком раздумье направлялась домой.
– Ах да… Нет, я не буду забирать, чего ее с места на место… но заплачу за стоянку.
Дома Гутиэру ждала полная разруха. По всей комнате валялись вещи, Карп Иванович носился с Варькиной сорочкой, Фома с интересом разглядывал какой-то рваный носок, Варвара возбужденно складывала тряпки в большой пакет, а Аллочка немедленно их оттуда выбрасывала. В горах тряпья прятался взъерошенный Матвей и охотился на босые ноги дедушки.
– Так вы, Карп Иванович, все же уезжаете? – засветилась радостью Гутя. – Да и верно. В гостях хорошо, а дома лучше.
– Чем это, позвольте спросить, у меня дома лучше? – набычился Карп Иванович. – Я у вас только на одной еде сколько сэкономлю! И не надо так улыбаться, будто вы пятак выиграли. Это не я уезжаю, а дочка ваша с моим внуком!
Гутя испуганно уставилась на Варьку.
– Варя, доченька… а вы куда? Фомочка! Ты что же – от дедушки дезертируешь, да? А мы с Аллочкой как же?
– Мам, ну чего ты испугалась? – уселась на тряпки Варя. – Просто у Фомы один благодарный клиент оказался директором турфирмы. Ну и в знак признательности предложил ему путевку на двоих за смешную цену. Фому даже главный отпустил. И у меня все начальство на югах. Ну такая прекрасная возможность!.. Карп Иванович, отдайте мою ночную рубаху, что вы с ней таскаетесь?.. Кстати, мама, ты не помнишь, у нас такая синяя большая сумка была, куда она делась?
Гутиэра почесала лоб. Синюю сумку она помнила, но вот куда ее затолкала…
– Так куда же… Ой, я ж ее у Светланы дома оставила! Это когда мы к ней на дачу собирались, я туда бадминтон сунула, а Светочка сказала, что у них свой есть, вот я и оставила. Я сейчас сбегаю, Светлана недалеко живет.
– И не надо им никакой сумки давать, – обиженно бубнила Алла. – Все им! И юг, и путевка, и сумку еще! Варька, вот ты скажи, на кой тебе леший ехать на юг, если ты уже и так замужем? Вместо тебя могла прекрасно я съездить…
– Аллочка! Хватит донимать молодежь! Быстро собирайся – и со мной к Светлане! – скомандовала Гутя и силком потащила сестрицу одеваться.
Женщины торопились. Вообще-то торопилась только Гутя, Аллочка и вовсе никуда идти не хотела, но сестра будто клещами вцепилась в руку, и приходилось поспевать.
– И когда я только замуж от тебя уйду… Все таскает меня за собой, как таксу какую… – недовольно ворчала Аллочка, спотыкаясь от быстрой ходьбы.
Гутиэра неслась торпедой, не замечая колдобин, и стенания сестренки ее мало трогали. Мало того, она еще добивала ту своими нудными наставлениями:
– А я тебе говорила – надо было к Терентию подход найти! Мы, так и быть, сбросились бы тебе на свадебный подарок, подарили бы путевку в эту Японию.
Аллочка вдруг резко затормозила и остановилась как вкопанная.
– А чего ж раньше про путевку молчала-то?! Да на фиг мне этот мусорный Терентий?! Я сама себе кого-нибудь найду!
– Постарайся, – ехидно перекосилась Гутя. – Пока у нас деньги по наследству внукам не перешли.
Аллочка рванула вперед:
– Гутя, ну чего ты копаешься?! Где тут твоя Светлана? Она вроде от мужа отказывалась?
– Нет, это Ирина.
– Да какая разница! Давай шевелись!
Двигаясь в таком темпе, сестры уже через десять минут были у Светланы.
Сумка нашлась, конечно же, у нее.
– Светочка, а у меня к тебе еще кое-что, – полезла в карман Гутя. – Вот, Ромочкино кольцо. Наверняка ты дарила. Я нашла его в машине Севы. Это, видимо, Роман, когда машину перегонял, выронил.
Аллочка вперилась глазами в украшение и без зазрения совести заявила:
– Гутя, это мое!
– Да как же твое, если здесь написано на внутренней стороне – «Роману от С.». Света, ты подписывала?
Светлана с удивлением взяла кольцо, повертела и вернула:
– Я ему не дарила. Правда, видела на Ромочке такое, но… У меня даже ума не хватило, чтобы посмотреть на внутреннюю сторону. Нет, не мое это.
– Я же говорю – мое! – суетилась Аллочка возле сестры, потом улучила момент, колечко тяпнула и отскочила. А чтобы сестрица не голосила при посторонних, сразу же затараторила: – Я ему купила… на день рождения купила. И еще сама иголочкой нацарапала «Роману от С.», от Солнышка, стало быть, я всегда себя так называю, да…
– Так это что же… – растерялась Светлана и уставилась на Аллочку. – Мы с Романом готовились к свадьбе, а вы в это время с ним уже тесно общались?
Гутя только покраснела, как вареная свекла, и замахала руками:
– Ой, да Светочка! Верь ты ей больше. Она же твоего Романа ни разу и в глаза не видела! Просто кольцо узрела ничейное, вот жаба и давит. – Гутиэра кинулась к сестре и принялась разжимать пальцы, та колечко крепко зажала в кулаке. – Алисия! Немедленно отдай кольцо! Прямо стыд какой! То самовар, теперь вот кольцо! Клептоманка!
– Чего это? Видела я Ромочку вашего! – упиралась Алла. Очень хотелось кольцо. – Вон его фотография!
Светлана тяжело вздохнула.
– Это Эйнштейн! Я его портрет в любимом фильме увидела и потом себе такой же купила. Очень помогает умной дамой выглядеть. А Ромочка… Сейчас покажу… А Ромочка вот он, видите? Это мы совсем недавно фотографировались, доллары меняли, очередь была, вот мы и… Аллочка, ну что вы скалитесь все время?
Аллочка и в самом деле смотрела на фотографию и идиотски улыбалась.
– Ага! За дуру меня выставить решили, да? Ромочка это, как же! Да я этого мужика только вчера видела! И никакой он не Роман! Так что не надо… снова хотите умной дамой выглядеть, да? Не пройдет! Кольцо мое.
Гутя от стыда теперь покрылась уже сизыми пятнами, схватила сумку и вытолкала сестрицу из прихожей взашей. Всю дорогу она пыхтела и наказывала родственницу молчаливым презрением. Аллочка же крепко сжимала кольцо и чувствовала себя распрекрасно. Она даже громко и фальшиво напевала:
– Какой позор, какой позо-ор! Наш заяц вор, наш заяц во-ор! Гуть, а чего я такого сказала? Ну подумаешь, Эйнштейна не узнала! Так меня с ним никто и не знакомил. Ну да, приврала малость, для красоты. А Светлана твоя, между прочим, тоже наврала! Она показала мне фотографию, а это и никакой не Ромочка!
– Вот она-то как раз правду сказала! Я же сама его видела, он это!
– Я тоже его видела! – топнула ножкой Аллочка. – Если я вру, тогда так и говорю – не верьте мне, потому как немножко фантазирую. А если видела… Я тебе даже дом могу показать, где он живет!
Гутя остановилась. Сестра так уверенно врать не умела.
– И где ты его встречала, если не секрет?
– Ой, надо же! Сразу глаза разгорелись, да? – закривлялась она. – Сначала не верит, а потом – «где»! Давай извиняйся, покупай мороженое, все равно рассказ долгий. Я пока на той лавочке есть буду, расскажу.
Гутя думала не долго. Она потрусила к киоску и купила сестре дешевенькое мороженое. Правда, на всякий случай решила: если та врет, все лакомство она ей в кофту засунет. В целях воспитания. Получив вафельный стаканчик, Аллочка заговорила:
– В общем, когда мы с вами там по всяким Малаихам таскались, у меня погибало свидание. И конечно же, мой молодой человек меня не дождался, подумал, что я его разлюбила. Я теперь и на самом деле его разлю…
– Алисия!! – рыкнула Гутя. – Мне твои лав-стори уже плешь проели! По существу давай!
– Ага. Ну так вот, сбежал Терентий на мусорку. А я ж к нему не с пустыми руками на встречу отправилась, с трубой этой самоварной. Ну и чего – обратно мне ее тащить, что ли? Хотя лучше бы обратно.
Аллочке очень хотелось поделиться с сестрой своими переживаниями, однако ту интересовало совсем другое.
– Ты мне про Романа говори! – теряла терпение сестра.
– Так я про него и говорю! Короче, поехала я к Терентию домой. Я адресок у тебя в альбоме свистнула. Ну и прихожу, значит, стучусь, звоню, никто не открывает. Но ты же меня знаешь, я просто так не уйду! Тем более с трубой. Ты знаешь, Гутя, я твердо решила долбить до утра. А тут открывается дверь и выходит огроменный такой кобель!
– Ромочка?
Сестра наверняка издевалась. Аллочка даже мороженое перестала есть, но Гутя смотрела на нее во все глаза, и Алла продолжала:
– Да нет, какой-то породистый. А вот вел его на поводке этот самый мужик, которого вы Ромочкой называете. И он мне сказал, что Терентий побежал мусорки проверять. А пока мы говорили, пес этот, который породистый, все время к моей ноге прилаживался, то есть, значит, укусить мечтал. Но тут выглянул мальчонка лет десяти и протянул отцу намордник. Хороший мальчик попался, а то как бы я без ноги?
Гутя тряхнула головой.
– Ничего не понимаю… Какому отцу мальчик протянул намордник? С чего ты взяла, что там вообще был его отец, а не просто гость какой-нибудь?
– Ты знаешь, Гутя, а я догадалась. Мальчишка так прямо и сказал: «Папа, ты Графу надень намордник, видишь, женщина переживает! А у нее тонкая нервная система и…»
– Врешь? – прищурилась Гутя.
– Вру, только немножко, для красоты, – мотнула головой сестра. – Про нервную систему мальчишка не говорил, только подумал, но вот папой этого типа назвал.
– Интересно… – задумалась Гутя. – Мальчику сколько, ты говоришь?
– Лет десять, может, чуть больше. И он его так прям – папа! «Папа! Надень намордник!»
Аллочка старалась вовсю. Она понимала, что сообщает очень важную информацию, поэтому даже пыталась передать разговор в лицах. Но Гутя на нее и не смотрела. Она хмурила лоб и о чем-то напряженно думала.
– Выходит, что у Семена семья? Десятилетний мальчишка просто так папой кого попало не назовет… – рассуждала она.
– Так это в самом деле Ромочка, да? Тот, который Светланин жених?
– Если на фотографии именно тот мужчина, которого ты с псом видела…
– Тот самый! Да чего ты прям как наш зять – ничему не веришь? Возьми да проверь! – обиделась Аллочка.
Мороженое уже кончилось, и она решительно поднялась.
– Я придумала! Мы завтра с тобой вместе разработаем этот объект… Гутя, а зачем оно нам надо, если по совести?
– Здра-а-ассте! – выпучила глаза Гутиэра Власовна. – Во-первых, этот самый Ромочка обратился ко мне, чтобы я его с приятной женщиной познакомила. Я и познакомила! А деньги мне от таких знакомств только после свадьбы выдаются. А какая к черту свадьба, если он уже женат?!
– Да! А тем более деньги!
– Правильно! А во-вторых… – Гутя как-то судорожно вздохнула и нахмурилась. – Понимаешь, что-то не нравится мне эта история, прям клубок какой-то! За одно тянешь, другое вылазит. Не нравится…
– Ага, и мне тоже, – подхватила Аллочка. – Мне тоже уже эти истории… Давай лучше мы поедем на юг, а наши молодые…
– Ничего подобного!
Гутя дерзко вскинула подбородок вверх и представила себя пионером-героем.
– Я буду бороться! Я буду бороться за свою зарплату! Буду бороться за своего Севу! И…
– …получишь орден Сутулова. Посмертно. А нам дадут денежную компенсацию. Я тобой горжусь! – положила липкую руку на плечо сестры Аллочка и торжественно произнесла: – За это надо еще по мороженке!
– Фиг. Когда клубок размотаем, тогда и наедимся.
– Ага… с тобой наешься… так и помрешь без сладкого…
Весь следующий день провожали молодых в аэропорт. Потом весь вечер развлекали тоскующего Карпа Ивановича – мужчина, как он сообщил сам, жутко переживал отъезд внука, у него даже разгулялся радикулит, и спасти его можно было разве что другой путевкой. Он даже был согласен на Сибирские озера, но только чтобы в отелях был европейский сервис. Дамы решили, что такое лечение им не по зубам, некоторое время развлекали старичка как могли, а потом махнули рукой – пусть лучше натрется змеиным ядом. Если не поможет, значит, не судьба.
Глава 3
Жених с хвостом
Утром сестры чуть не поссорились. Чтобы вызнать – Роман ли проживает по известному адресу или просто похожий на него человек, они разработали чудесный план, надо было просто прийти к любителю рухляди Терентию и выспросить все, что ему известно про соседа. Идти решила Гутя.
– Я приду к Терентию и принесу ему фотографию нашей новенькой клиентки! А уж потом понемножку все выспрошу.
– Нет, мне это нравится! – сообщила Аллочка почему-то холодильнику. – Я, значит, как идиотка с трубой таскаюсь, жениха себе обрабатываю, а она – новенькую клиентку!! Гутя, ты какая-то вся цельная – без мозгов! Зачем мне клиентка?! Я сама пойду!
Гутиэра никак не хотела доверить столь важное дело сестре.
– Но я же сама должна удостовериться – Семен это или нет!
– А я тебе скажу! – таращила глаза Аллочка. – Я же понимаю, тебе ж тоже интересно.
– Но…
– Если ты меня не пустишь, я тебе всю операцию завалю! – честно предупредила Аллочка и пошла к зеркалу.
Договорились идти вместе. Но только Алла пройдет прямо к Терентию, а Гутя будет ее подстраховывать на лавочке, возле подъезда.
С делом решили не тянуть. Отправились по адресу сразу же, как только Аллочка синим карандашом нарисовала глаза и брови.
– Я готова! – выплыла она из комнаты и тут же скуксилась. – Ф-фу, Гутя! Ты даже не накрашена!
Сестра только вздохнула. За то время, пока Аллочка украшала себя косметикой, Гутя успела накормить кота и сноситься к соседской бабушке за костылем. Карп Иванович сегодня собирался покорить сердце Ирины, а для этого ему просто необходимо было прибавить себе годков двадцать. Для полноты образа ему требовался костыль. О себе Гуте подумать было некогда, но это только на руку – шпион обязан быть безликим.
В этот раз Терентий оказался дома. Аллочка, играя темно-синими бровями и гремя трубой (в прошлый поход она предусмотрительно оставила ее в подвале), ввалилась в прихожую и начала атаковать:
– Это что ж такое, я вас спрашиваю?! Я таскаюсь с этим антиквариатом, а вы даже не изволите подождать меня десять минут!
Терентий уже проклинал себя за то, что так необдуманно распахнул двери, но было поздно.
– Простите, но я же не на свидание с вами приходил, – заносчиво защищался Терентий Олегович. – Мы с вами деловые люди…
– Какие мы с вами деловы-ые? Не на свидание! – грохнула на пол трубу Аллочка. – Вы что же думаете, я за пятаки вам этот хлам таскать буду?!
– Ну… я могу дать десять рублей… А между прочим, эта вот труба мне и вовсе без надобностев!
– Я лучше знаю – с надобностями или без! И не смейте мне пихать ваши пошлые рубли!
Аллочка отодвинула хозяина рукой и прошла в комнату. Комната производила впечатление. Печальное. Все пространство завалено самым разнообразным хламом. Здесь была и старая, грязная детская коляска, и какая-то лестница, у стены в ряд стояли три совершенно поломанных стола, а в углу на попа был поставлен развалившийся диван. Торшер без абажура уместился на подоконнике, и вокруг – стулья, стулья, шкафы, сундуки, а везде грязь, комья пыли и какие-то липкие пятна на полу.
– Н-да… хреновато нынче живут деловые люди, блоховато и клопотливо… – прицокнула языком Аллочка.
– А… чего вы хотите-то?! Прям эти барышни, с ума сойти! Как мухи! Уже сами на дом! – все больше терялся Терентий. – Вы чего, заигрываете так, что ли?
– Конечно! Я, как порядочная дама, оказываю вам знаки внимания, трубу вот приперла, а вы даже подождать не могли! Где у вас чай пьют? Наливайте, а то уйду!
Терентий кинулся в кухню, потом выскочил и принялся снова сопротивляться.
– Но ведь я никаких поводов не подавал!
– А платье?! Кто предлагал мне платье снять?! Прям на улице приставал! Я, кстати, вам притащила его, вы пятьдесят рублей обещали.
– Тридцать! – немедленно поправил Терентий, но, взглянув на гостью, быстро добавил: – Но я дам пятьдесят. Только уж, простите, без чая.
Аллочка даже не посмотрела на любителя рухляди. Она молчком прошла на кухню и брякнула на плиту старый, почерневший чайник.
– Нам надо о многом поговорить. Слушайте, а чем это у вас воняет? Прям так несет…
– «Когда б вы знали, из какого сору…» – закатив глаза к небу, цитировал хозяин.
– Да я догадываюсь! Берите немедленно веник и отвечайте на вопросы! – решительно раздавала указания гостья.
Хозяин нашел веник, а потом вдруг заартачился:
– Послушайте, а по какому праву…
– Так, Тереша, – нежно взяла его за пуговицу Аллочка. – Я могу и сама убрать весь этот хлам, только тогда мне придется здесь поселиться.
Хозяин так заработал веником, будто к нему подвели ток. Алла нашла более-менее чистую табуретку, уселась и тоном техасского шерифа спросила:
– Слушайте, Терентий, я в прошлый раз к вам приходила, так стучала, что даже соседи на площадку выскочили. С собакой. Кто у вас напротив живет?
– Соседи, кто ж еще, – бурчал хозяин. – И еще собака с ними. Хороший пес такой, меня два раза кусал. Графом зовут.
– А у соседей есть названия какие-нибудь, имена?
– Названий нет, имена только. Там Гусины проживают. Муж – Роман, жена его – Сонечка. Славная такая! Каждый раз деньги взаймы дает. Еще сын их Алешка и маленькая дочка Катя. Вот последнюю они, конечно, зря народили – кричит все время. А про остальных соседей тоже рассказывать?
Терентий Олегович уже смирился. Он правильно рассчитал, что чем скорее он ответит на вопросы, тем раньше закончится их свидание с нелюбезной Аллой Власовной. А потому отвечал быстро и прилежно.
– Эй, вы помедленнее, что тараторите, прям как из пулемета? Я запоминать не успеваю, – хлебала Аллочка чай из старенькой кружки. – Значит, хозяин там – Роман. А это он вас притащил к Гуте с женщинами знакомиться? А сам зачем жену искал, если уже женатый?
Терентий бросил веник и возмущенно покрутил у виска.
– Вы что – совсем? Какую жену?! Он же женатик! Я, конечно, бывает, хвастаюсь, как ко мне бабы липнут, даже ему предлагаю сменить, так сказать, ситуацию, жену новую подыскать. Но он – кремень! Вот так глаза прищурит и шипит: «Я свою королеву уже нашел!» И я его понимаю! Сонечка-то раза в два его больше получает, чего ж от такой-то бегать? Меня ежли б какая так содержала, так и мне б ваша Гутя без надобностев!
– Много вас таких – содержать вас…
– Нет-нет, он жену не ищет, – еще раз категорично помотал веником Терентий Олегович. – Так только, объявления пишет, к Гуте заходит, с женщинами знакомиться, но чтобы на ком-то жениться!
Аллочка набрала полный рот чаю и вдруг забыла его проглотить. Это что же получается – и Терентий, и Роман являются Гутиными клиентами. Но только Терентий добродушно рассказывает про эту мелочь соседу, а тот отчего-то рассказывает не все. Вот, к примеру, умолчал про помолвку со Светланой… Почему? Не хочет, чтобы стало известно умнице жене? А может, еще какие-то причины? Аллочка сидела раздув щеки, а Терентий с веником терпеливо ждал, когда же гостье надоест хозяин.
Гутя сидела на скамеечке перед подъездом и от скуки уныло зазывала голубей:
– Гули-гули-гути… тьфу… гули! Идите, тетя вам хлебушка даст.
Гули были не дураки, никакого хлебушка в руках тети не было, только бутылочка с нарзаном, поэтому они с шумом разлетались в сторону. Зато на зов из подъезда вывалилась тучная женщина лет шестидесяти и, обмахиваясь огромным платком, плюхнулась на скамейку.
– Фу, ну вот мочи нет, какая жара! Еще таблетки эти… куда-то завалились! – Женщина уткнулась в здоровенную сумку с головой и принялась что-то искать.
Видимо, эти таблетки отыскать было непросто, потому что женщина вынырнула из недр баула и побледневшими губами пролепетала:
– Все… сейчас так и помру… молодой.
– Давайте я помогу! – кинулась к сумке Гутя. – Где они у вас тут?
Таблетки отыскались прямо в маленьком карманчике. Гутя сунула крошечную горошину в рот полной женщине и туда же вылила остатки своего нарзана.
– Ну? Жить-то будете? – колыхнула она даму через минут пять.
– А куда деваться? Придется, – вздохнула женщина и доверчиво сообщила: – Без меня дочка вовсе замотается. Софья ж работает, а ребенка оставить не на кого.
– Да что вы? – вежливо поддерживала беседу Гутя. – Ай, как я вас понимаю…
– Да! Вот я с Катюшкой и сижу. Внучка у меня. Двух годиков еще нет. Вот и таскаюсь. Иной раз даже с постели подняться не могу, а приходится, – жаловалась женщина, медленно приходя в себя.
Гутя ничем больше не могла помочь несчастной женщине, поэтому просто поддерживала беседу.
– Так надо ребенка в ясли определить.
– Какое! Ромка, это мой зять, об этом и слышать не желает!
– Как… простите, как вашего зятя зовут? – насторожилась Гутя.
– Да Роман же! Что б его перекосило! Сам целыми днями дома торчит, а как с Катюшкой посидеть, так срочно в командировку приспичит. А сам ни хренашеньки не умеет, где его только держат такого? Но деньги домой таскает. Клиенты какие-то звонят… Я уж думаю – может, он вор какой, а? Так опять же у воров вроде клиентов не бывает, а? Вы не в курсе, как сейчас домушники трудятся? Может, у них какие заказы особенные, ну это я про клиентов. Вы не воровали? Не в курсе?
Гутя просто не могла поверить в такую удачу – разговориться с тещей самого Романа! Черт, значит, Аллочка права и здесь проживает именно он. А как же Светлана? Вот негодяй!
– Я говорю – вы не в курсе, какие рабочие условия у медвежатников? – напомнила о себе женщина.
– Н-нет, я еще не воровала, не довелось. А что за клиенты?
Женщина устало махнула рукой:
– Да разве ж он скажет? Только в трубку орет: «Приготовьтесь как следует! А то в прошлый раз чуть весь спектакль не завалили!!» Тоже мне – Немирович-Данченко! А после сразу уехал. Ой, а недавно и вовсе чуть меня до больницы не довел! Кричит в трубку: «Она не похожа! Какая из нее покойница? И старая уже, и румянец во всю щеку!» Я, честное слово, даже заволновалась. Это, думаю, как есть про меня. И молоденькой не назовешь, и румянец… Долго мучиться не стала, к нему подбегаю и так ему, знаете, прям в лицо, в лицо: «Ты что же, аспид, решил из меня покойницу сотворить?! Молоденькой уже не выгляжу? Румянец? Да у меня, чтоб ты знал, и не румянец вовсе, а диатез! На яйца!»
– А он чего? – все больше завораживало Гутю.
– А чего он… Минут десять глазами лупал, а потом как заорет: «Не смейте вмешиваться в мои производственные переговоры!! Это, – визжит, – я в морг устроился!»
– В морг! С ума сойти, как романтично!
Гутя только охала да хлопала себя по щекам от удивления, а женщина от такого сопереживания раскалялась еще больше.
– Врет! – махнула она пухлой, как у пупса, рукой. – Я вам так скажу – врет! Какой морг, если он через день в командировки мотается? Вот вы мне скажите – какие в морге командировки? Врет. А моя Сонька только улыбается! Прям как больная психически! Все «Ромочка! Ромочка!». А с Катюшей посидеть этого Ромочку… Ну как же! Он же у нас инфарктом болеет! А сам здоровый, как буйвол! А я вот, больная, должна бегать!
– Нет, я бы с таким супругом точно развелась! – не выдержала Гутя.
– Точно! И я бы тоже, – кивнула головой женщина и вдруг внимательно пригляделась к собеседнице. – Кстати, а вы замужем? Я, например, нет.
– Я, например, тоже.
– Я, знаете, так и подумала, – покачала головой дама. – Поэтому молчу про развод-то. А сама она никогда не догадается. И Роман ей в жизнь не позволит. Сонечка-то знаете как зарабатывает! И опять же, весь домашний сервис – постирать, сварить, приголубить… Где же он еще такую дуру найдет?
«Да прямо скажу, нашел уже», – чуть было не ляпнула Гутя, но вовремя одумалась.
– Вот и как мне не ходить к дочери? А я уж так болею, сегодня, сами видите…
– А няню чего они не наймут?
– Да не хотят они дитя кому попадя вручать. А я боюсь – останусь вот так с внучкой…
Женщина достала из баула платок и принялась размазывать по лицу скупые слезы. Гутя решительно поднялась.
– Вот что. Вам завтра с ребенком никак нельзя. А у меня сестра всю жизнь воспитателем проработала, сейчас ее на пенсию отправили. Так она по ребятне так скучает, так скучает. С вашей Катенькой посидит с удовольствием.
– А денег сколько возьмет? – насторожилась женщина.
Гутя хотела было сказать, что платить и вовсе не надо, но вспомнила, что работать без зарплаты Аллочка ни за что не согласится, поэтому только махнула рукой:
– Сговоримся.
– Нет, ну если недорого, – обрадованно зашевелилась бабушка. – И я б подлечилась, правда же?
– Вот и лечитесь. Только уж вы позвоните своей дочери, что якобы свою подружку пришлете, а то вдруг она не согласится.
– Да об этом и не волнуйтесь! – замахала руками обрадованная бабушка. – Куда ж ей деваться! А я дома лягу и целый день проваляюсь, отлежусь и снова к детям. Мне ведь болеть пенсия не позволяет. Так, значит, ваша сестрица завтра и явится, да? Только там к восьми надо, она не опоздает?
– Пусть только попробует, – поджала губы Гутя. – Диктуйте адрес. Ах, да, дом ведь вот он. Тогда называйте квартиру.
Женщина продиктовала номер квартиры, и Гутя рванула домой, позабыв, что обещала ждать родную сестрицу.
Аллочка заявилась домой позже сестры, с таким изможденным лицом, что Гуте сразу стало ясно – сестрица вызнала важные новости.
– Ну и что я говорила? Роман это! – с порога заявила Аллочка и, протопав на кухню, рухнула на стул. – Прям вся оголодала, пока истину вызнала. Гутя, положи мне курочку, я сегодня прям вся на нервах, вся на нервах. Но зато совершенно точно отвечаю – ваш это Роман.
– Это Терентий сказал?
– Он бы не сказал, если бы не мой подход к людям! – важно оттопырила губу Аллочка. – Так устала, прям так устала… Завтра опять пойду, надо же Терентия приручать. Сегодня он так трубе обрадовался, ты не поверишь! Начал мне руки там всякие целовать, а я его отталкиваю, вот так вот, прям ногой, ногой, а он…
– Завтра ты не можешь к Терентию, у тебя дело.
– Нет могу! Я хочу Терентию Варькину лису подарить, старую, горжетку. Она такая облезлая, на позапрошлый век тянет. Вот Терентий обрадуется! Сразу мне сделает предложение руки и жилплощади.
Гутя вытащила из холодильника курицу, сунула ее в микроволновку и только потом пояснила:
– Завтра ты идешь в няньки. К дочери Романа. Понимаешь, он какой-то тип темный, даже его теща заметила. Чем-то там его покойники не устраивают… Работа у него опять же какая-то нервная, в морге… А сам, между прочим, мне еще деньги не отдал. Вот и хотелось бы поближе к нему присмотреться.
– А вот знаешь, Гутя! Если бы тебе хотелось поближе, ты бы не Светлану с ним знакомила, а меня! – возмущенно таращила глаза Аллочка. – А то, понимаешь ли, в жены – Светочку, а в няньки родную сестрицу! Уеду я от тебя! Вот женюсь на Терентии и съеду в его квартиру!.. Ты курицу-то вытаскивай, я же ужинать собралась!
