Текст книги "Ущелье"

Автор книги: Маргарита Епатко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Раздался глухой звук, и машина вздрогнула. Затем еще один. Словно кто-то большой решил вытряхнуть полотно дороги от мусора, как запылившийся ковер.

– Это они, – упавшим голосом сказал Роман, глядя куда-то в сторону.

Участковый повернул голову. Из молочно-белого пространства на них надвигался многометровый силуэт.

– Он такой большой, как его земля держит, – прошептал парень губами в цвет тумана. И в тот же миг, будто отзываясь на его слова, дорога просела. Уазик наклонился, валясь передними колесами в образовавшуюся пустоту.

– Уходим, – Петр за шиворот потянул парня прочь.

– Но они могут, – пробормотал он.

– Начихать мне, что они могут, – участковый отвесил парню пощечину и посмотрел в глаза, приобретающее осмысленное выражение. – Бежим.

И они бросили прочь из тумана.

Вечерело. После потрясающего ужина предоставленного отелем семья спустилась к речке, вытекающей из ущелья. Благо идти до нее было не более двадцати метров. Одетая в цивилизованную набережную рядом с приютом, дальше она текла через поселок то широким, то узким своевольным потоком.

– Странный тут цвет у камней, красный, как кровь, – задумчиво сказала Кора.

– В воде много железа, да и закат добавляет окраски, – улыбнулся Петр.

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Похоже, мы поменялись местами, – вытер выступившие от смеха слезы Петр. – Теперь ты романтик, а я серьезный парень, имеющий на все разумное объяснение.

– Надо же и деловой женщине расслабиться, – смешно наморщила нос Кора и распустила волосы, стянутые в тугой узел. Темные пряди весело рассыпались, вырвавшись из строгой прически.

– Я все время хотел спросить, – Петр наклонился к ней. – Почему ты перекрасила волосы?

– Потому, что руководители в основном мужчины. А они вряд ли будут вести серьезные переговоры с зеленоглазой платиновой блондинкой. У меня и линзы припасены коричневого цвета для особо мачистых клиентов. Психология, дружочек. Приходится приспосабливаться.

– Как у вас в бизнесе все запущено, – покачал он головой.

Брызги от булыжника, брошенного в воду, плеснули им на ноги.

– Димка! – обернулись они одновременно.

Мальчишка, оставленный без присмотра, азартно швырял в речку камни.

– Ого, как маршируют. Вот тебе и неторопливая сельская жизнь, – посмотрел Петр на дорогу. В конце улицы в их сторону целеустремленно двигалось несколько мужчин во главе с человеком в промасленном комбинезоне. – Неужели решили поменять нам разбитую фару? У них же «забота о туристах является приоритетной политикой», – прогугнивил он, подражая главе.

Кора снова рассмеялась. Пряди подхваченные ветром упали на лицо. Петр протянул руку и откинул волосы.

– Ты само совершенство, – задумчиво сказал он. – Такая линия лба и носа. Древние греки моли бы позавидовать. Я тебе говорил, что ты красавица?

– Говорил, когда ухаживал, – в глазах Коры блеснули озорные огоньки.

– Извини, – раздался мужской голос.

Бесшумно подобравшийся джип стоял в нескольких метрах от них на дороге. Из открытой дверцы выглядывал человек с белозубой улыбкой: – Извини, дорогой, как найти усадьбу «Серебряный ручей»?

– Так вы ее проскочили. Она на въезде, – ответил Петр.

– Спасибо, дорогой. Красивая у тебя жена. Береги ее, – человек хлопнул дверцей и поехал в сторону спешащих людей.

– А он прав, – задумчиво сказал Петр. – Места здесь пустынные. Не вернутся ли нам в отель?

– И лечь пораньше спать. – Кора снова была серьезной, собирая волосы в узел. – Тем более за сегодняшний день с этой бесконечной дорогой мы основательно вымотались.

Темный джип остановился перед группой людей, идущих к отелю. Он перегородил узкую дорогу, ограниченную с одной стороны высоким забором частного домовладения, а с другой обрывистым берегом реки.

– Добрый вечер, уважаемые, – тонированное до черноты стекло дверцы плавно съехало вниз. – Куда торопитесь?

– Не твое дело! – рявкнул мужик в комбинезоне, – убери машину.

– Ну, разумеется, не мое, – спокойно согласился мужчина. – А вы не подскажете, как до усадьбы добраться? «Серебряный ручей» называется.

– Кончай придуриваться, – подал голос человек с гаечным ключом в руке. – Вы ж там каждый год собираетесь.

– Ну, зачем так гостей встречать? – улыбнулся водитель. – Гость это самый дорогой человек в доме. Или я обидел тебя чем?

– Слушай, гость, тебя не звали. Вылезь из машины, по-другому поговорим. Да, Палыч? – подскочил к дверце высокий парень с кустистыми бровями.

– А он не может вылезти, – усмехнулся Палыч. – У этого отродья земля под ногами горит. Так ты сам подвинешься или нам машину в речку столкнуть?

– Зачем ругаешься, дорогой? Уже уезжаю, – мужчина положил забинтованные руки на руль. Джип плавно сдал назад и, чуть отъехав, устремился к выезду из поселка.

– Вот, гаденыш, – выругался кто-то из воинственной пятерки. – Пока он нам зубы заговаривал, туристы ушли.

Петр лег на неожиданно удобную двуспальную кровать и потянулся за толстой книгой в кожаном переплете, отданной стариком. Кора мирно посапывала рядом, поплескавшись в летнем душе.

– Это даже забавно, – сказала она ему, вбегая в домик закутанная в махровое полотенце. Димка, умаявшись, заснул на верхней кровати, свесив ногу. Петр пододвинулся ближе к ночнику и открыл первую страницу. Ее местами желтая, местами сероватая поверхность была покрыта довольно разборчивым почерком с «ятями».

– Если и подделка, то очень качественная, – отметил Петр.

И тут кто-то тихонько постучал в дверь.

– Только не говорите, что здесь есть обслуживание в номере, – пробурчал он, накидывая на себя халат.

На деревянной веранде у дома стояла худенькая женщина в джинсах и детской майке со смайликом. В тусклом свете фонаря ее лицо было едва различимо.

– Я ваш экскурсовод, – она протянула ему узенькую ладошку.

– Очень приятно, – сказал Петр, – На экскурсию прямо сейчас пойдем?

– Если хотите, – с готовностью кивнула она. – Я могу подождать вас на веранде.

– Я пошутил, – озадаченно ответил скульптор. – Вообще-то, мы уже спим.

Женщина застыла. Нерешительно потопталась.

– Я тоже пошутила, – наконец, произнесла она. – Я так зашла. Познакомиться. Ну, тогда до завтра, – она потопталась еще немного и сбежала по деревянной лесенке, исчезая в темноте.

– Познакомились, – пробурчал Петр, недовольный тем, что его вытащили из постели. Только укладываясь поудобнее на кровати, он понял, что посетительница не назвала имени. – Паноптикум, а не поселок. Под машину кидаются, книги дарят, ночью вламываются.

– Ты чего ворчишь? – повернулась сонная Кора.

– Ничего. Спи, дорогая, – он заботливо укрыл ее одеялом, ловя себя на мысли, что после подписания документов о разводе их отношения явно пошли на поправку. Затем взял старую книгу и снова открыл.

«Лета 1840 года, месяца июня, числа осьмнадцатого прибыл в линейную крепость полковник из столицы с императорским поручением. И был при нем меч…»

Петр пролистнул несколько страниц, чувствуя, как слипаются глаза, и выключил ночник. Практически сразу он провалился в сон, где бравые казаки гарцевали на конях и воевали с черкесами.

Пять мужчин у реки обернулись на едва слышное шуршание шагов. На берегу стояла женщина. Луна, смотрящая ей в спину, делала силуэт призрачным и почти нереальным.

– Все верно, – сказала она. – Дом у реки. Удивительно, что еще не спят. Марк им ужин с начинкой дал. Попробуйте ближе к утру. – И она отошла в сторону, растворяясь в ночи.

– Хорошо сказать, подождите, – гаечный ключ звякнул о камни на берегу. – У нас горы, ночи-то холодные.

– Заткнись, боров, и без тебя тошно, – ответил кто-то, и наступила тишина.

1840-й год

В ауле казаков встретили как самых дорогих гостей. И, несмотря на прибывающий на свадьбу народ, выделили для них целых два домика-сакли. Грицко, оставив Максимку на хозяйстве, поспешил к Николе.

– Ты что это вытворяешь? – услышал Андрюха голос Николы, заходя в саклю.

Помощник атамана навис над Антипом, скрючившемся на коврике в углу комнаты.

– Я того, – замялся Андрей, понимая, что не вовремя решил проведать начальство. – Князь ихний, то есть бей, к столу нас кличет.

– Уже идем, – отозвался хмурый Никола. – Подожди снаружи.

Грицко стоял у входа, слыша брань помощника и жалкие оправдания писаря. Слов было не разобрать. Но интонации не оставляли сомнений в том, что Антип извинялся.

И тут к сакле плавной походкой подошла девушка. Тонкую талию красавицы, казалось, можно был обхватить двумя пальцами одной руки. Толстые черные косы, с вплетенными в них лентами, спускались почти до земли. Небольшая шапочка на голове была украшена яркими камнями. Густые ресницы красавицы опахалом легли на щечки. Девушка попыталась проскочить мимо Грицко в саклю.

– Куда? – казак перегородил ей дорогу. – Туда не можно. У господина помощника атамана важный момент разговора.

– Бей приказал отнести мне подарок помощнику атамана, – почти неслышно прошептала красавица.

– Так я помощников помощник. Наиглавнейший. Могу передать, – он постарался вложить в голос всю силу своего природного обаяния. Но черкешенка даже не подняла на него глаз, сжимая в руках маленький медный поднос с лежащим нем свертком.

– Грицко, опять? Я ж предупреждал, – раздался голос Николы из-за спины у казака.

– А я че, я ниче. Это к тебе господин помощник.

– Ко мне? – Никола уставился на девушку.

Робея, красавица всунула казаку в руки поднос и украдкой взглянула на Николу. Будто ножом по сердцу полоснули его темные очи. Девушка от смущения вспыхнула и, ничего не сказав, быстро посеменила прочь от сакли.

– Ты гляди, – удивился Грицко. – На меня как на пень, а тебе глазки строит. Да она, поди, не знает, что ты женат.

Никола одарил друга тяжелым взглядом и обернулся к писарю.

– Антип, от души тебя прошу, присмотри за этим красавцем, – он развернул ткань на подносе, обнаруживая внутри расшитый бисером кошель. – Я за Максимом. Пора и нам к бею с подарками идти. А то ведь это уже третий поднос с утра.

Наше время

Кора сладко потянулась, открывая глаза. Давно она не чувствовала себя так хорошо с утра. Женщина посмотрела на правую сторону кровати. Там было привычно пусто. А что она ожидала? Все-таки вовремя подготовленные документы – хорошая вещь. Если их отношения рухнули, то, по крайней мере, сын не пострадает от бесконечных ссор и склок. А уж она постарается сохранить с бывшим мужем хорошие отношения.

Кора надела халат и вышла в утреннюю свежесть, прихватив зубную щетку и пасту. Умывальник, насколько она помнила, был недалеко от душевой. На веранде, склонившись над маленьким столиком, рисовал Петр. Его счастливая папка с альбомными листами была завалена десятком легких набросков. На них вставали на дыбы лошади. Казаки неслись вскачь по степи, размахивали шашками, прицеливались из необычных ружей с длинными стволами.

– Доброе утро. Давно работаешь? – Кора перекинула через плечо полотенце.

– Как рассвело встал, – не отрываясь от рисунка ответил Петр, – тут с утра шум поднялся. Стройка у них что-ли? Не смог заснуть. Тем более, что мыслей полно.

– Стройка? – Кора огляделась и пожала с плечами. Два домика рядом с ними зияли выбитыми окнами и дверьми. Складывалось впечатление, что строители не разбирали их, а штурмовали подручными средствами. – Странно, что я ничего не слышала. Спала как убитая. Хотя они вполне могли бы заняться этим днем, – покачала она головой и обернулась.

Под карандашом у Петра оживал нестарый еще казак. Чуб, высовывающийся из под кубанки, не мог прикрыть сдвинутые в раздумьях брови. Лихие усы делали видной лишь нижнюю полную губу. Мужчина на рисунке держал перед собой меч, словно размышляя как с ним поступить.

– Персонаж классный, – нагнулась Кора. – А меч нереальный. Средневековый какой-то. У казаков ведь были шашки.

– Ага, и еще сабли, – согласился Петр. – Только именно этот меч мне вчера показывал дед из музея. А в старой книжке, рассказывается о том, как конвой казаков вез его через Кубань.

– Думаю, это не более, чем легенда, – сказала Кора.

– Я тоже. Вот только меч выглядит как настоящий. Слушай, а ты ноутбук брала? У тебя ведь лэп-топ. Может в интернете поискать что-то по поводу меча?

– Брала, – спокойно сказала Кора, спускаясь по ступенькам веранды. – Но он здесь, как и сотовый, не работает.

1840-й год

Никола задумчиво держал в руках меч, решая непростую проблему.

– Я того, готов, – подал голос Максим, распаковавший все сумки с подарками. Только одному мне это не унести.

– Кликни Грицко и писаря сюда, – приказал Никола.

Здоровый казак через минуту ввалился в саклю.

– Снимай саблю, – приказал Андрею Никола.

– За что, господин помощник атамана? Я ж той девке и пары слов не сказал.

– Грицко, выполняй приказ, – рявкнул на него Никола.

Казак хмуро отстегнул ремень.

– Вот, – помощник атамана протянул ему меч. – Будешь носить и беречь. Как зеницу ока. Он тебе и по росту, кстати, в самый раз. И не смотри на меня бараньими глазами. Не лежит у меня сердце ценный груз без присмотра оставлять. А в футляре таскать – еще за подарок для бея примут: как выкрутимся?

Никола быстро вытащил из ножен саблю и засунул ее в футляр вместо меча. Потом аккуратно поставил его в угол и закидал сверху шкурами, разбросанными по сакле.

– Так, теперь подарки делим на троих: писаря, Максима и меня. Подносим бею. Я речь толкну. А ты, Грицко, держись рядом, но не на виду. Будешь у нас вроде охраны. И меч на показ не выставляй. Свиткой его прикрой, что ли.

Был теплый день. Возможно, именно поэтому бей устроил прием гостей по случаю свадьбы одного из своих сыновей во дворе у дома. Все пространство перед ним было застелено коврами. Низенькие столики, груженные едой, в сложном порядке теснились вокруг невысокого подиума, на котором с почетом расположился князь. Было очевидно, что гости с подарками прибывают не один день. Все подношения красиво расставленные расположились по правую руку от бея.

– Добро пожаловать, гости дорогие, – махнул он им и приподнялся, делая несколько шагов вперед. Гости затихли, внимательно глядя на подошедших. Было очевидно, что они пользуются особым расположением хозяина.

– Хорошо ли вас разместили? Получали ли мои подарки? – улыбаясь, спросил седой смуглый мужчина.

– Получили. Спасибо тебе за щедрость и приют, – кивнул Никола. – Позволь и нам в ответ преподнести тебе дары с благими пожеланиями и в благодарность за гостеприимство.

Казаки положили на ковер перед князем пару штук сукна, упряжь явно арабской выделки и почти целый набор заводской посуды с клеймом самого Петербургского завода.

Бей, кивая и цокая языком, внимательно осмотрел подарки.

– Чего ты все крутишься, – писарь в полголоса шикнул на Грицко, наступившего ему на больную ногу.

– Дак, если это свадьба, то где ж невеста? – свистящим шепотом ответил Андрюха, продолжая тянуть шею.

Писарь хотел выругаться, но тут Никола начал речь, суть ее сводилась к тому, что б бей был здоров, богат, а сын принес ему много наследников и так далее и тому подобное.

– Поздравляю тебя, еще раз, – с облегчением произнес Никола заключительную фразу и в этот момент Грицко, продолжавший крутиться, зацепился носком сапога за тяжелый ковер, лежащий у подножия подиума.

– Мать твою, – смачно произнес казак, растягиваясь во весь свой рост у ног бея.

Никола поперхнулся последним словом. Он смотрел на Грицко, неуклюже поднимающегося на колени. Тяжелый меч, запутавшись в длинных полах свитки, оставлял ему не так много места для маневра. Грицко потянулся к оружию, явно намереваясь отстегнуть обузу мешающую встать. Несколько мрачных черкесов, вскочив из-за соседних столиков, недвусмысленно положили руки на рукояти длинных кинжалов на широких поясах.

– А так же отца твоего, сестер твоих и братьев, – выскочил из-за спины Николы писарь. – Всю родню твою поздравляем с этим замечательным днем, – Антип с наслаждением пнул Грицко, заставив его почти ткнуться в колени бея.

– Это раб наш. Охранник. Не в меру усерден и туп, что твоя колода.

– Это хороший раб, если поздравляет чужого хозяина на коленях, – разулыбался бей.

Красный как рак Грицко, наконец, распутал полы свитки и встал на ноги, сходя с ковра.

Князь кивнул слуге и тот поманил казаков за собой, приглашая присоединиться к трапезе.

– Я те припомню раба, – прошипел обозленный Андрюха, с трудом складывая длинные ноги под низенький столик.

– Дубина, – примирительно сказал Никола, – он тебе, да и нам всем, жизнь спас. Ты о чем думал, когда у ног князя черкесского ругался, да за оружие хватался?

– Да я че? Я ниче, – примирительно сказал отходчивый Грицко. – Я ж не нарочно. Прости ты меня, господин писарь атаманов.

– Ох, ты лис, – Антип гордо распрямился при слове «господин». – Так и быть. Прощаю.

– А еды могли бы и поболе положить, – Грицко плотоядно глянул на столик, засучивая рукава.

Наше время

Участковый с Романом выскочили из тумана и остановились. С десяток машин притормозивших на обочине хлопали дверьми. Обеспокоенные люди выходили на дорогу. Кто-то из женщин то ли плакал, то ли кричал. Беспокойно на одной ноте хныкал ребенок.

– Чего там, Петр? – подбежал к участковому мужик со слезящимися глазами.

– Там, – выпалил Роман и тут же ойкнул. Участковый со всей силы наступил ему на ногу.

– Шнурок завяжи, – добродушно улыбнулся Петр. – Заткнись, – прошептал он, наклонившись к парню. Роман послушно присел, теребя дешевые кроссовки на липучках.

– Машина у меня опять заглохла. Сто раз уже рапорт писал, что новая нужна. Так не могут определиться из каких средств это их финансирование открывать.

– А вы че стали? – он обвел взглядом людей, подходящих поближе.

– Да как ты в туман ухнул, мы перепугались, – честно признался мужик и остальные дружно закивали.

– Чего боятся? А то вы в горах тумана не видели, – Петр глянул за спину. Белое непрозрачное месиво стеной висело за ним. – Однако, с другой стороны, может вы и правы. Зачем в таком тумане ехать? Не видно там ни хрена. Надо подождать, когда рассеется.

– А если обратно вернемся, – подал кто-то голос из толпы.

– Думаю, не стоит, – Петр внимательно посмотрел вдаль.

Метрах в ста от них, за вереницей машин еще одна стена тумана плотно перекрыла дорогу. Люди стали оборачиваться. Кто-то из женщин снова заплакал.

– Без паники, – скомандовал Петр, перекрывая шум голосов. – Ничего страшного не произошло. Вспомните, как зимой нас лавиной отрезало. Неделю без электричества сидели. На старых запасах. А тут всего-то утра дождаться надо. Солнце мглу быстро разгонит. Так что давайте. Все припасы в общий котел. Сейчас пару костров разожжем. Радуйтесь, что не всю дорогу туманом закрыло. Мы вон на горке стоим, это справа и слева низину затянуло.

Люди успокоено загудели, расходясь за продуктами. Несколько человек стали собирать дрова для костров.

– Дядя Петр, – рядом, переминаясь, стоял Роман. – А как же эти? Монстры? В тумане.

– Не было там никого, – глядя в глаза парню, сказал участковый. – Этот туман как морок, как наркотик. Чудится в нем всем разное. На самом деле неправда все это.

– Это как? Отчего? – удивился парень.

– А фиг его знает, – философски ответил участковый. – Может травы у нас какие в это время цветут. Тебе монстры, а мне матушка моя покойная в тумане мерещится. Подойдет и смотрит на меня грустно и ласково.

– И говорит? – у Романа глаза стали размером с пятирублевую монету.

– Молчит, как совесть моя до этого дня молчала, – хмуро сказал участковый, – так что людей не пугай. Понял? Иди лучше с костром помоги.

Роман опустил голову и пошел к машинам.

– Петр Кузьмич, Оленьку не видели? – подскочила к участковому женщина с грудным младенцем, заливающимся унылым тусклым плачем.

– Не беспокойся, щас поищу. Сына успокой.

– Пытаюсь, – женщина посмотрела красными от недосыпания глазами. – Третий день температурит. К врачу нам надо.

Петр пошел вдоль машин, в поисках ребенка. У него перехватило дыхание, когда он увидел русоволосую девчушку лет пяти выходящую из леса.

– Куда ж тебя понесло, – бросился он по траве к малышке, едва волокущей два ярких свертка и замер. В руках у девочки, помаргивая большими блестящими глазами, сидели два кролика: ярко розовый и голубой.

– Это для братика, – серьезно пояснила она. – Он их увидит, обрадуется и перестанет плакать. Они ведь смешные, да?

– Ты где их взяла? – спросил участковый.

– Там, – девочка махнула рукой на туман. – Но они потом побежали в лес. Пришлось ловить.

– Отдай их мне и иди к маме, – участковый бережно забрал животных из рук девочки.

– А братик? – малышка была готова расплакаться.

– Он… ему… в общем, иди к маме, она тебя ищет.

Девочка насупилась и пошла прочь.

– Они не могут быть настоящими, – прошептал участковый, прижимая к себе теплые пушистые тельца. Он чувствовал, как колотятся сердечки ушастых созданий, идя быстрыми шагами к туману. – Идите обратно, – он посадил животных у белой кромки и легонько подтолкнул их. Кролики смешно сморщили поочередно розовый и голубой нос и прыгнули в молочную белизну, исчезая из виду.

Вы что натворили, уроды? Скажите спасибо, что за ужином гости получили по лошадиной дозе снотворного, – бушевал в кабинете у главы хозяин отеля Марк Андреевич.

– Надо было лучше объяснять, где они, – пробубнил мужик в комбинезоне. – У тебя чуть не десяток домиков и все у реки.

– Ага, нарисовать на двери звезду и говорить гостям, что это новый дизайн, – едко выпалил хозяин отеля. – Вы мне за это заплатите. Из своего кармана. Там ремонта на пять ваших зарплат.

– Ничего. Сегодня ночью не ошибемся, – азартно блестя глазами, сказал высокий парень.

– Замолчите все, – глава администрации положил обе руки на стол. – Очень надеюсь, что к ночи проблема будет решена. Экскурсовод сегодня ведет их в ущелье.

Мужики затихли. Марк Андреевич поправил сбившийся узел галстука и, мягко ступая, вышел из кабинета.

– Мы тоже того, на работу, – засобирались остальные мужики.

В летнем ресторане было пустынно. Похоже, гости забронировавшие все номера до сих пор спали.

– Ну и завтрак, – Петр отодвинулся от стола. – Кормят как на убой. Пойду, порисую еще.

– Ну уж нет, – Кора решительно встала. – Мы идем на экскурсию в ущелье, – и, видя недовольное выражение лица Петра, добавила, – стоило проделать такую длинную дорогу, чтобы сидеть целый день на веранде.

Мужчина тяжело вздохнул и встал, по опыту зная, что лучше не спорить с энергичной супругой.

– Надеюсь, это недолго? – пробурчал он.

– Не больше пары часов, – прозвучал высокий, почти девичий голосок. К ним спешила худая женщина в светлых джинсах и маечке с зелено-синим мультяшным героем. – Давайте знакомиться. Я ваш экскурсовод, Лидия Автондиловна. Можно просто, Лидия.

Иваныч покрутил ручки радиоприемника. Шум и никакого сигнала.

– Белый шум. Белый туман пошел, – сказал он и, видимо, сделал это слишком громко. Потому что тотчас в окошко киоска, заведующего выдачей снаряжения в горах, всунулось скуластое лицо Палыча.

– Чего орешь, старый пень? – владелец местной автомастерской приправил и без того невежливые слова матом. – Тебе, что было сказано? Закрывай контору и вали домой.

– Белый гриб, говорю, – старик уже надел на нос очки и совал механику под нос сканворд.

– Да хоть зеленый, – снова выругался Палыч. – Если туристам снаряжение дашь, я из тебя самого гриб сделаю. Итак, уже от старости плесенью порос. Понял?

– Чего ж непонятного, – кивнул старик.

Он стащил с носа очки и стал демонстративно собираться. Возился он медленно. Из сумки постоянно вываливались то газеты, то шарф, то ключи от дома.

– Итить твою, – Палыч распахнул дверь киоска, помог старику собраться и даже закрыл дверь, отдав ему ключи.

– Спасибо тебе, добрый человек, – крикнул Иваныч так громко, что Палыч вздрогнул.

– Пошел к черту, – механик подтолкнул деда к тропинке, ведущей в поселок.

– И тебе всего хорошего, – улыбнулся старик.

– Дед, – тяжелая рука легла на плечо Иваныча с другой стороны.

Рядом стоял лысый тип не так давно появившийся в поселке.

– Дома сиди, не высовывайся и все у тебя будет хорошо. Вылезешь, сам виноват. Понял?

– Как не понять, – кивнул старик. – Я с возрастом глуховат стал, а не глуповат.

Он посеменил по дорожке, осторожно обходя неровности.

– Ну, вот и лады, – лысый подмигнул Палычу. – Теперь показывай, докудова ты Лидию прослеживал. Может, раньше всех золотишко отыщем.

– Это в лесу, – поежился Палыч.

– А я думал в городе, – фыркнул лысый.

Иваныч зашел за деревья. Подождал, пока мужики скроются за деревьями, и посеменил обратно. Огляделся. Открыл киоск и уселся на стульчик. Потом вытащил из угла ламповую рацию и щелкнул тумблером.

– Сеня, как слышишь? Прием.

– Хорошо слышу. Как обстановка?

– Да нормально все. Только механик наш с какой-то швалью связался. Сердцем чую, не наш человек, шпион.

– Ты там осторожней.

– Чепуха, – старик закашлялся. – Да, таких как он в военное время без разговоров, к стенке.

– Иваныч, не геройствуй. Это приказ. Увидишь туристов, сообщи.

– Есть, – козырнул старик и отключил рацию.

Потом кинул на нее газету со сканвордом. Достал большой клетчатый платок и стал протирать очки.

– Сам ты гриб заплесневелый, – обиженно бормотал он, вспоминая механика.

Туристы шли по узкой тропинке. Справа нависали горы. Слева, огороженный хлипкими перилами, начинался обрыв. На дне глубокого ущелья, пенясь и закручиваясь в водовороты, неслась горная река. Зрелище было настолько завораживающим, что Димка перегнулся через перила.

– Отойди от края, – Кора взяла сына за руку.

– Вам не стоит беспокоиться, – подскочила Лидия. – Здесь крайне редки несчастные случаи.

– Вот и не будем портить статистику, – упрямо произнесла женщина, отводя сына. – Кстати, нам говорили про защитные каски и что-то еще.

– Ох. Я так торопилась показать вам этот чудесный вид, что мы проскочили киоск. Не будем же теперь возвращаться? – мило улыбнулась экскурсовод.

– Думаю, лучше вернуться. Пока недалеко ушли, – Кора решительно двинулась к выходу из ущелья.

– У вас очень серьезная жена, – Лидия заговорщически подмигнула Петру.

– Вы что-то сказали? – Петр внимательно смотрел на стену у входа в ущелье, увешанную досками и барельефами с эпитафиями. – Отчего погибли эти люди?

– Понимаете, – заюлила тетка, – большинство погибло давно. Тогда еще не были проведены берегоукрепительные работы. Не соблюдалась техника безопасности. Здесь редко, но случаются камнепады.

– Идем за касками, – кивнул Петр и решительно направился за женой.

– Случаются камнепады, случаются, – эхом повторила Лидия, проводя рукой по двум доскам, висящим в самом низу. Потом, словно проснувшись, она пригладила короткие как перышки волосы и бросилась за туристами.

1840-й год

Исмаил-бей сидел в сакле. Он острым кинжалом отрезал кусок дымящегося свежесваренного мяса.

– Заходи, дорогой гость, – кивнул бей Николаю, – поговорить с тобой хочу. – Угощайся.

Никола присел на глиняный пол, застеленный половиком, про себя проклиная горские обычаи. От постоянного сидения, затекли ноги, а угощение уже не помещалось внутри. – Главное, чтобы все это кавказское гостеприимство не попросилось наружу в самый неподходящий момент, – удрученно подумал он, с улыбкой беря из рук хозяина большой кусок мяса.

– Ты ведь по делу приехал, так, – бей не спрашивал, а утверждал.

– По делу, – кивнул Никола. По его пальцам тек бараний жир. Он взял тонкую лепешку со стола, вытирая об нее руки. – Я человек военный. Мне приказ дали, его исполняю.

– Хорошо говоришь. Правильно, – как заботливый хозяин дорогому гостю, бей отрезал еще один кусок.

– Запить бы, – поперхнулся Никола, принимая очередную порцию мяса.

Хозяин хлопнул в ладоши и две стройные женщины в черном бесшумно вышли из-за полога прикрывающего ход в соседнюю комнату. Звякнули серебряные кубки. Красное вино, журча, полилось из узкогорлого сосуда.

– Хорошая еда без напитка, как дружба без доверия, – произнес бей, отпивая вино. – Мы ведь кунаки, – добавил он.

– Кунаки, – подтвердил Никола, делая глоток и пытаясь угадать, куда клонит черкес.

– Тогда дай слово, что ты не разбойник и ничего злого против меня и не замышляешь.

– Даю, – не раздумывая, произнес казак.

– Ты был не прав, Ахмет, – сказал бей куда-то в сторону. Ковер за его спиной колыхнулся и оттуда вышел смуглый голубоглазый мужчина. Стянутая в поясе черкеска подчеркивала его талию. Газыри на груди блестели свежими зарядами. Густые вьющиеся кудри спускались почти до плеч.

– Ты пожалеешь об этом Исмаил, – процедил Ахмет.

– Ты угрожаешь мне в моем доме? – невозмутимо произнес бей.

У входа в саклю показалось несколько мужчин.

Ахмет зыркнул глазами. Желваки заходили на узком лице. Но он сдержался и, расталкивая мужчин, выскочил из сакли.

– Странно, – невозмутимо произнес Никола. – А мне представился как поручик. И форма у него тогда была драгунская.

– У него много имен, – произнес бей. Необычные для черкеса темно-зеленые глаза серьезно и внимательно смотрели в лицо Николаю. – Но ты должен знать. Мой гость всегда под защитой.