Текст книги "Метаморфы (СИ)"
Автор книги: Маргарита Довженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
– Держи.
Он дал мне в руку кольцо и ещё одно надел сам. И тут же исчез из моего поля виденья. Ого… кольца невидимости. Вот это роскошь. Они ж стоят как полгорода. Делала я однажды такое, так с одного кольца потом почти весь особняк обновила, и ещё год припеваючи жила, зла не знала. Едва Ирбис снял кольцо, то тут же проявился. Я изумлённо разглядывала его.
– Это кольца невидимости, когда мы держимся за руки, мы видим только друг друга, но никто нас. Кольцо пока положи в карман. Будем одевать только по необходимости. Оно работает за счёт энергии человека, так что, чем дольше носишь, тем больше устаёшь.
Фу… ну и древность, только старые артефакты делали такими, современные все уже перешли на солнце там или магию, но не это. Это же так непрактично. Я оглядела перстень. Он был грубым, мужским, из серебра, там красовался череп, в глазах которого сияли два рубина. Он был таким огромным, что я без труда одела его на руку в перчатке. И стоило мне его одеть, как я почувствовала тяжесть во всём теле и головокружение. Да уж… я сняла кольцо и положила в карман шубы. Все же ужасные артефакты, работающие за счёт энергии человека.
– Идём тихо. Не привлекаем внимание.
Я в последний раз оглядела комнату, которую оставляла, и вместе с Ирбисом перешагнула за дверь.
Глава 17. Ночь. Лес. Откровенный разговор
Мы крались по дому, я в панике сжимала кольцо в кармане, сердце билось как сумасшедшее.
– Если увидишь кого-то, сразу надевай кольцо. – Его горячее дыхание обожгло шею и ухо, прогнав толпу мурашек до самых пят, я кивнула и сжала его руку. Он не отпускал меня ни на секунду и, признаюсь, это придавало надежды и уверенности, потому от страха у меня тряслись ноги и подгибались колени. Мы проходили одна за другой галереи, оставался лишь ещё один коридор и там лестница, холл и свобода. Как вдруг послышались голоса.
– Кольцо. – Услышала я его шёпот и тут же, нащупав кольцо, одела его. Меня душным покрывалом укрыла невидимость. Мы замерли, пропуская двух горничных, обсуждавших что-то.
– Серьёзно?
– Ага, я сказала, что подумаю, потому что соглашаться сразу было бы некрасиво.
– Ты только и мечтаешь стать его женой.
– Ну и что? Он то об этом не знает.
Они рассмеялись, а Ирбис, дёрнув меня за руку, повёл дальше. Меня поражало то, как он двигался, выискивая и выглядывая посторонних, и то, что он меня вёл. Нежно, осторожно, помогая, если я оступалась или спотыкалась, иногда подталкивая и сжимая руку. Чувствительно, но не больно. Это было совсем на него не похоже, не то что тогда, когда он тащил меня сюда, в этот дом. Словно вещь.
Что с ним произошло?
Мы вышли за дверь, Ирбис осторожно прикрыл её за нами.
– Снимай.
Его шёпот отдался радостью во всем теле, уже чувствовавшем усталость. Я сняла кольцо в кармане, и там его и оставила. Дышать стало легче. На улице везде лежал снег, было полутёмно, так как солнце садилось, кое-где загорались шары, освещавшие улицу. Ирбис же потянул меня к темной стороне дороге, где мы с ним, прижавшись практически друг к другу, шли дальше. Изо рта вылетал пар, под ногами скрипел чистый белый снег, на волосы и шапку падали снежинки. Было красиво и тихо, только наши шаги раздавались в тишине этого дня. Я до боли, наверное, сжимала его руку. Мне было так страшно, что кружилась голова и тошнило. А ещё я была голодна. Я поняла это, едва мы переступили порог дома, живот заурчал, напоминая, что перед тем как собираться в дальнюю путь-дорогу, обычно закидывают что-то в живот. Я вздохнула.
Мы подходили к окраине города, кажется, дома редели, улицы становились темнее и уже, мы шли быстрым шагом, игнорируя горящие окошки домов. Ирбис все также осматривался по сторонам и изредка замирал на месте, а потом мы снова продолжали свой ход. Его глаза казались темными, но словно сияли в полутьме и отблесках шаров светильников. Это завораживало меня, и я то и дело заглядывалась на них и даже однажды немного споткнулась о камень, торчащий из земли. Но меня успели поймать и бережно опять поставить на землю. Мы подошли к лесу, я заметила словно бы мерцание между деревьями. Барьер? Похоже на то…
Ирбис отпустил мою руку и вгляделся в барьер, затем что-то начал бормотать, ходя туда и обратно, вдоль ему только видимой границы.
– Значит так, – наконец-то он подошёл ко мне, – я беру тебя на руки и тогда мы пройдём без срабатывания сигнализации. Но ты должна будешь задержать дыхание.
Я кивнула. Ирбис обошёл меня и одним движение взял на руки, как когда-то давно… Так… не время сейчас вспоминать вечер пятилетней давности. Однако это так приятно, когда тебе просто надо довериться ему и тебя понесут на руках. Я обняла его за шею, вдыхая чуть пряный знакомый аромат. Как давно мы не были так близко? О чём у меня вообще мысли…
– На счёт три задержи дыхание. Раз. Два. Три.
Я вдохнула и рукой в шерстяной перчатке зажала нос, я зажмурилась. Мгновение, я открыла глаза, но мы уже шли дальше. А Ирбис всё ещё нёс меня на руках.
– Но…
Взгляд пригвоздил меня, и я замолчала. Ну раз ему так удобнее. Он нёс меня, словно я не весила ничего, как пушинку, бодро переступая через ветки и сугробы. Мы отдалялись от Логова. И теперь меня мучил всего один вопрос: почему он не остался? Я думала, он просто меня проводит, и все. Почему он идёт вместе со мной? Если узнают, что мы сбежали, во-первых, там куча метаморфов, многим из которых не составит труда найти нас. И если меня сразу без суда и следствия казнят, то Ирбис… Он потеряет все. Что? Что в его голове сейчас происходит? О чём он вообще думает?
Меня убаюкивал его ход, хотя и было немного не удобно, но я терпела. Вопросы приходили и уходили в голове, оставляя меня всё также в недоумении. Наконец, мы остановились. Ирбис опустил меня на землю, было темно. Вокруг был лес, холодный и тёмный, я сглотнула. Не так я себе представляла свой побег. Впрочем, я даже и не думала, как будет он проходить. Всё было лишь в теории.
Ирбис стоял, согнувшись и тяжело дыша, передо мной, он разогнулся и, выдыхая огромный клубы пара, проговорил:
– Можешь задавать свои вопросы… вижу, что тебе натерпится.
– Что происходит?
Он коротко рассмеялся.
– Я вроде как устроил нам побег.
– Вот именно. Какого черта НАМ? Почему ты не остался?
– Ты так во мне разочарована, что даже не хочешь, чтобы я был рядом сейчас?
Мы встретились взглядом. Я шумно выдохнула и подошла к нему близко, так близко, как позволяло мне воспитание.
– Дело не в этом. Разочарована или нет, твоё место – там, – я махнула неопределённо в сторону Логова, холодный воздух обжигал горло. – Ты принадлежишь тому миру, ты меня спас, я благодарна тебе за это, но подставлять себя? Зачем? Тебе жить надоело? Если тебя поймают, тебя убьют!
Он выпрямился, я отошла, качая головой. Безумец.
– Твоя забота очень трогательна, но моё место не там, а тут.
Я вздрогнула. Обернулась.
– Да? А как же Лейла? Она ждёт ребёнка от тебя? И ты просто так это оставишь?
– За кого ты меня принимаешь?
В его голосе прозвучало рычание, похоже, мне не стоило так говорить… Зря я так, он и правда бы не бросил её. Но всё же…
– Я бы никогда не бросил бы её, но она не беременна, просто удачно ввернула это в разговор, когда я решил уйти от неё.
– Ты что решил?..
У меня приоткрылся рот, демонстрирующий всё моё удивление. Уйти от Лейлы? Именно сейчас? Поэтому они так скандалили? Вовсе не из-за её беременности?
– Я ушёл от неё. О чём ей и сообщил, она была очень расстроена и решила попробовать оставить меня последним, что у неё было в кармане. – Я стояла, слушала и не верила. Точнее, верила и нет одновременно, – Твой артефакт ничего не выявил. Правда она потом в этом и так созналась.
– И ты поэтому ушёл? Поэтому ты тут? – Ирбис отвернулся. – Я просто не могу понять, у тебя было все, почему ты все бросил и ушёл.
– У меня не было тебя.
Тишина леса стала резать уши. Ох… нет, только не сентиментальные признания… я не выдержу и снова впущу любовь к нему… я не могу…
– Аселия. Я отказывался от тебя много раз, мне казалось, что я поступаю правильно, что у меня нет другого выбора просто. Я врал себе и тебе… я просто не хотел что-то менять. Сейчас, когда все так сложилось… я понял, что шёл всё время в противоположную сторону. Моё место тут, рядом с тобой. А твой артефакт лишь открыл мне глаза.
– Мой артефакт? – Голос дрогнул, я вот-вот готова была расплакаться…
Он достал из кармана артефакт-зеркало и потряс им. Он ему открыл глаза? Как? Он показывает лишь тьму… или?
– Мой отец был замечательным человеком, он воспитывал меня сам, о матери мы никогда не говорили, все, что я знал это то, что, когда я родился, они расстались. Она была темной и не только она, у меня в роду полно темных. Как я могу говорить тебе, что ты тёмная, и относиться к тебе или другим хуже, чем к себе? Это нечестно. Я такой же тёмный, как и ты.
– Он так показал?
– Да.
– Но это невозможно. Ты метаморф! Ты бы тогда не мог воплощаться!
– И что? Чтобы родился метаморф в семье, нужно, чтобы хотя один из родителей был метаморфом. Папа был.
– О, боги…
Я вздохнула, что тут ещё скажешь… Без них явно не обошлось.
– Папа мне всегда говорил, что тьма в крови не делает тебя темным, лишь поступки. Я считал себя правым и делал поступки, за которые мне стыдно сейчас. – Я молчала, глядя в лес. На щеках замерзали дорожки слёз. Внутри рвала буря эмоций. – Прости меня, Аселия. Я был не прав. Я не хочу больше находиться там, среди таких же обманутых, как и я. Я хочу быть с тобой.
Я стояла спиной к нему. Сердце трепетало от его слов, в глазах стояли слезы. Я не могу… просто не могу позволить себе ошибиться ещё раз. Моё сердце просто не вынесет этого… я не могу позволить этому начаться заново. Мы окажемся в тупике, и оба с разбитыми сердцами. Я не готова.
– Аселия, ты дашь мне второй шанс?
– Нет. – Я не успела ещё даже обдумать этот вопрос, все взвесить, а слово уже слетело с моих губ. Было тихо. – Прости, нет. Я не готова начать все заново. Я… верю тебе, верю твоим словам и то, что ты искренен, тоже. Но я обожглась дважды, я слишком боюсь снова причинить себе боль.
– Что ж… – Пауза, затем грустное, – сам дурак. Идём. До ночи надо найти, где переночевать, где-то тут должна быть сторожка лесника. Нас хватятся только к утру. Так что, до утра мы там будем, а после активируем портал.
Я обернулась к Ирбису, шмыгнула носом. Он серьёзно?..
– Что? – Он улыбался, словно ничего и не произошло. Словно не было этого до боли откровенного разговора. – Оттого что мне отказали, я не растаю и не брошу тебя посреди леса, уйдя грустить в глушь. Я тебя сюда притащил, мне и вытаскивать. Идём.
И он пошёл дальше, лишь оглядываясь, чтобы проверить, следую ли я за ним. Я шла. В голове проносились его слова, и… они меня восхищали. Сейчас, буквально за эти пару часов, что я проснулась, Ирбис сделал больше мужественных поступков, чем за все наше знакомство. Он просто будет со мной, даже если я не дам ему надежду на светлое будущее. Невероятно. Просто уму непостижимо и дико восхитительно. Я догнала его, и он уверенно протянул мне руку, не романтично или с намёком, просто так. Я взяла её и почувствовала сильные и горячие, даже через ткань перчаток, пальцы. Мурашки поползли от ног выше. Ох… почему меня это цепляет? Когда улыбался и плясал вокруг меня, то мне это нравилось, бесспорно, но не цепляло, а сейчас я просто глаз от него оторвать не могу. Словно он стал другим человеком. Не Саймоном, не Ирбисом, чем-то совсем иным. Повзрослел? Хм… наверное. Возможно, именно это меня и стало в нем привлекать.
Мы пробирались сквозь лес прогулочным быстрым шагом, всё было молча, мне не хотелось говорить, я вся была погружена в собственные мысли, Ирбис не начинал разговор, изредка прерывая тишину словами вроде: «Осторожно», «Коряга», «Тут яма» или что-то подобное. Если случалось у меня подламывалась нога, он ловил меня, ставил обратно на ноги, при этом не обнимая, не сжимая, как порой любили делать мужчины и, как сделал бы он сам всего неделю назад. Это заставляло меня каждый раз прокручивать в голове один и тот же вопрос: как он стал таким за пару часов? Это же мистика какая-то.
Когда мы подошли к той самой сторожке, о которой шла речь раньше, я уже запыхалась и вымоталась, а глаза закрывались. Хотелось есть, но спать больше. Увидев наконец-то деревянный сруб, я восхищённо выдохнула, радуясь, что ноги, замёрзшие в сапогах, наконец-то можно будет погреть и самой прилечь. Дом оказался меньше, чем я о нем думала, печь, стол и скамья, да кровать на печи – вот и все что тут было. Мило и скромно. И холодно. Пока я сидела на кровати, стуча зубами, Ирбис принёс откуда-то целую вязанку дров и затопил печь. Пока не особенно чувствовалось, но все же сам факт печи и огня в ней уже утешали меня. Я придвинулась ближе, вытягивая к огню замёрзшие и покрасневшие пальцы на руках.
– Дай мне. – Я подняла глаза на Ирбиса, присевшего на корточки передо мной, потом осторожно протянула руки ему, он взял меня за руки, его пальцы были такими горячими.
– Ого… горячие.
– Я же метаморф, – на его губах заиграла странная улыбка. – У нас кровь горячее.
Да… кстати. Вот что изменилось. Раньше, когда он смотрел на меня, в глубине его глаз загоралась улыбка, потом она проявлялась на губах, словно он всегда был в хорошем настроении. А сейчас его глаза ничего не отражали. Не было той улыбки… неужели это из-за меня? Он стал улыбаться так редко и совсем по-другому. Искреннее?
Я отвела глаза, рассматривая стены, пыльный стол, грязную печь. Рукам стало намного теплее, я забрала их. Мне было приятно, но неловко… он так спокоен, хотя я ему отказала. Как? Почему? Почему он заботлив и нежен со мною, хотя и не должен?.. Я знаю, я чувствую, что он многое отдал бы сейчас, чтобы быть со мною, целовать, обнимать, но при этом всё это не прорывается сквозь его барьеры. Ни словечка, ни взгляда. Словно ему просто нравится заботиться обо мне, не имея на меня никаких видов.
– Хорошо, что оставили дров немного, на ночь хватит точно. – Ирбис поднялся на ноги как ни в чём не бывало. – Ложись спать. Там одеяло на печи лежит. Я вернусь сейчас.
Я покосилась на лежанку на печи. Место там было навалом, но как мы будем спать? Вместе?.. о нет… но похоже, на правду, не на столе же ему спать или на скамье.
– Мы будем спать вместе?
Ирбис замер одной ногой уже выйдя за дверь:
– Если ты не хочешь этого, просто скажи, я буду спать в другом месте.
Он ушёл, закрыв дверь.
Это интересно в каком? На полу, что ли? Я сняла шубу и сапоги, забралась наверх, было все ещё зябко в доме, но уже теплее, а на печи и так подавно. Я укрылась старым одеялом, похожим на то, что было у меня в сторожке. Я лежала на отсыревшей подушке и думала о том, что одеяло плохо пахнет и что мне холодно и голодно. И о том, что все начиналось именно с такой избушки моей бабушки и все к ней и вернулось. Не к ней именно, но к подобной. И снова мы вдвоём, тогда все началось, а тут уже все закончилось. Я отвыкла жить как дикарка, мне нравится хорошая одежда, музыка, горячая вода, прочие удобства, например, что не надо топить печь и спать на ней. Как же я отвыкла…
Незаметно за мыслями я уснула. А проснулась от того, что на меня кто-то напал. Кажется, я кричала, пытаясь смахнуть это что-то с лица.
– Тише-тише.
Я уставилась на Ирбиса, тяжело дыша. Одеяло было на полу, меня трясло, в голове проносились остатки кошмара, по щекам текли слезы.
– Эй, ну чего ты…
Ирбис сел рядом со мной на печь и обнял, я прижалась к нему, мне было страшно.
– Это был просто плохой сон и шторка.
– Шторка?
Я удивлённо посмотрела на Ирбиса, сжимающего меня в объятиях и гладящего по голове. Он кивнул на шторку, которая закрывала спальное место от избы, она была задвинута. Наверное, я в ней запуталась, когда проснулась. Да уж… сердце стучало, как сумасшедшее, и спать дальше не хотелось. Вдруг снова кошмар…
– Ты не спишь?
– Тебя сторожу, – усмехнулся Ирбис, в полутьме блеснули глаза. – Просто спал сидя.
– Почему?
– Я не хотел тебя смущать. А когда вернулся, ты все равно уже спала.
– Ложись. – Я уверенно пододвинулась. – Мне все равно страшно дальше спать одной.
Мне не хотелось думать о стеснении или чем-то таком, мне просто хотелось избавиться от кошмара в своей голове. Он помедлил сначала, но всё же лёг рядом. Я накрыла его одеялом и обняв его руку прикоснулась к ней лбом. От него шло тепло и уверенность. Слезы всё текли и текли из меня, так я и заснула во второй раз.
Глава 18. Передышка
Пробуждение утром было куда приятнее, чем первое от кошмара. Во-первых, я проснулась сама, я чувствовала себя прекрасно, во-вторых, это был аромат. Мясо. В животе все свело судорогой, рот наполнился слюной. Я выбралась из тёплого одеяла и потянулась, да так и замерла. На меня из-за стола смотрел Ирбис. В голове пронесла ночная картина и что мы спали вдвоём. Я почувствовала, что заливаюсь краской. О чём я думала вообще? В животе снова заурчало.
– Что это?
Не смотря на Ирбиса, я подошла к столу, там из глиняного горшочка пахло чем-то изумительно вкусным, я сглотнула. Стоило мне присесть, как передо мной появилась деревянная тарелка и ложка.
– Это еда. – Ирбис сидел рядом, как ни в чём не бывало, и ел из своей миски.
– Ты сам это приготовил?
– Не только, – просто ответил мне мужчина, – ещё и сам поймал.
Горячая ложка на середине пути к моему рту замерла, я встретилась с его синими глазами. Не шутит? Сам поймал?.. ах да, он же у нас дикий зверь, совсем забыла…
Блюдо оказалось рагу из кого-то там, из кого я спрашивать не стала, но жмурится от вкусовых ощущений не переставала. Мне было вкусно и в то же время я ощущала себя немного… виноватой? Я была в этой странной компании женщиной и, по идее, я должна была приготовить с утра что-то вкусное и питательное? Впрочем, вряд ли мне это удалось, потому что ходить на охоту я не умею…
– Это просто изумительно!
– Спасибо.
– Не знала, что ты умеешь готовить, – как бы невзначай заметила я. Он замер сначала, а потом пояснил:
– Я долгое время жил один, приходилось как-то выживать.
Сначала мы молчали, а поражалась тому, что я так прекрасно себя чувствую. Я спала немного по ощущениям, но чувствовала себя такой бодрой. О чём и похвасталась Ирбису, он сначала просто смотрел на меня, пока я оправляла смявшееся платье и причёску, и слушая мои радости на тему прекрасного самочувствия, но потом вдруг рассмеялся.
– Что?
– Прости. Не хочется хвастаться, но боюсь это из-за меня.
– Почему это?
Я озадачено присела на скамью рядом с ним. В голове вертелись десятки догадок от амулетов и заговоров, до тотемного животного, припрятанного за пазухой. Ирбис вмиг стал серьёзным.
– Я метаморф, не зря именно нашу энергию тёмные используют в своих ритуалах. Когда люди спят, они обмениваются энергиями, как бы подзаряжаются друг от друга. И поскольку я спал рядом, то часть моей энергии передалась тебе.
– Ого…
Я чувствовала себя приятно, словно меня похвалили. И я была очень довольна этим фактом, что мы обменялись энергией. Словно мы стали ближе. Когда мы закончили есть и стали собираться в путь, я спросила Ирбиса о том, что не давало мне покоя с тех пор, как мы переступили порог моей комнаты и покинули его особняк:
– Ирбис, – он издал звук, подтверждающий, что я услышана. – Что мы будем делать дальше? Нас разыскивают, куда мы пойдём?
Раз уж он решил браться за все проблемы и опекать меня, то я не против. Очень даже за, главное, не мешать ему.
– Я думаю, что мы найдём какой-нибудь город, там немного подзаработаем денег. Поставим тебя на ноги и…
– Можно продать артефакты.
– Что?
– Браслеты, которые ты снял с меня.
– Ты что, взяла их с собой?
– Конечно, – я смутилась. – Нам нужны деньги, а артефакты стоят довольно дорого, даже если продать их на рынке, а не частному лицу. У нас будут средства к существованию.
– Хорошая идея, у меня ещё твой артефакт-зеркальце. Правда опасаюсь, не навредит ли он, если мы продадим его, и он попадёт в плохие руки?
– Не думаю.
– Ты так уверена?
– Ага, – я широко ему улыбнулась. – уж что-что, а за этот артефакт я не переживаю. Это единственный артефакт на моей памяти, где есть стоппер.
– Стоппер?
– Ну это я так его назвала… запрещающее слово, чтобы, когда я его назвала, артефакт перестал действовать, как артефакт. Просто занимательная вещица, не более.
– Пойдёшь на обман? – Ирбис улыбнулся хитрой усмешкой, я ответила ему тем же.
– Ты предпочитаешь плохой исход обману?
– Нет. А это слово… его может произнести только создатель? Или кто угодно?
– Пока я настроила, что только создатель, но думаю потом, наверное, можно будет и на других людей.
– Отличная идея.
– Я знаю, мне надоело, что мои артефакты используют против меня.
Я покосилась на Ирбиса, но он был занят одеванием и не заметил этого.
– Ты словно стал другим человеком, я не узнаю тебя.
– Это радует.
– Почему?
– Мне не слишком нравится, кем я был, и я хотел бы изменится.
Ирбис как-то сразу потемнел лицом, тема была ему неприятна. Однако мне всё же хотелось высказаться на эту тему, она была близка мне, поэтому я осторожно произнесла:
– Знаешь, зря ты пытаешься забыть то, кем ты был, все снести и построить заново. То, что с тобой было – это ты сам, ты ошибался, ты делал нехорошие вещи, но это ты. Но я думаю стоит просто признать это, вот и все, и просто жить дальше, не совершая этих поступков. А так ты словно становишься не собой. – Я прервалась под его внимательным взглядом, в горле встал ком, я опустила глаза в пол и сцепила пальцы на руках. – В моей жизни было много всего, были дни, когда я страдала, когда меня проклинали, были дни, когда моя кровь становилась мне проклятием. Но я не жалею сейчас об этом. Если бы не всё это, я не была бы тут, не встретила, тех, кто принял меня, такой как я есть. Даже о том, что я тёмная, я больше не жалею. Это просто я. Я уважаю себя, я люблю себя… И лучше пусть ты встретишь девушку, которая полюбит тебя именно таким, как есть. Это лучше, чем ненавидеть себя.
– Но это не ты… – Вдруг горько сказал Ирбис.
– Прости…
Нехорошо получилось… разговор завернул не туда. Мне так хотелось поддержать его, приободрить, вселить надежду, а в итоге…
– О чём ты мечтаешь? – Отвлёк меня от самобичевания Ирбис, – Чего ты хочешь достигнуть этой жизни?
Я задумалась, присела на скамью, перебирая в уме мечты, желания, цели. Я никогда не задумывала так далеко.
– Наверное, я бы просто хотела жить нормальной жизнью. Муж, дети, дом за городом, под окном бы цвели аллеи, мои любимые цветы. Я бы занималась артефакторством. Даже поступила бы в Академию артефакторов и их гильдию.
– Ты пошла бы учиться?
– По закону я не имею права продавать свои артефакты, – я вздохнула, меня всегда задевал этот факт. – Я самоучка… А так, получу лицензию и стану частным артефактором, благо опыт имеется.
– Не боишься? Ты старше, чем всё ученики там.
– А что в этом такого? Когда я была в их возрасте, я мало того не знала, что стану артефактором, да и не было у меня денег, чтобы туда поступить. Как смогла, так и пришла, по-моему, в образовании нет ничего постыдного.
Я пожала плечами. Идея про Академию артефакторов вертелась у меня уже давно, но работа не давала мне передыху, а потому я все время это откладывала на потом.
– Согласен.
– А ты?
Ирбис опустил глаза и как-то странно ухмыльнулся.
– Я бы хотел жить где-нибудь в городе. Хотел бы заниматься метаморфами-детьми.
– Правда? Никогда бы не подумала, что ты хотел бы связать свою жизнь с детьми.
– Когда мой отец умер, я остался один. Он многое мне рассказал и о метаморфах и о жизни, но мало того, что мне пришлось выживать самому, так и ещё взрослеть в двух ипостасях в одиночестве. Одно знать, что это такое, и совсем другое дело, когда тебя на части рвут звериные желания. Это непросто. А представь себе родителей, не знающих что у них, родился ребёнок метаморф?
– То есть как это не знающих?
– Иногда это проявляется через поколение или даже через несколько. Так обычные люди становятся родителями лисёнка, волчонка или ещё какого-нибудь зверёнка.
Мы помолчали. Я пыталась представить его в окружении детей, радостного, улыбающегося, обучающего их. Внутри что-то сладко ёкнуло и потянуло, я судорожно вдохнула воздух.
– Знаешь, я тут подумала, может пойти к моему особняку, найти Кармайла, он нам поможет.
– Того гнома? – Ирбис был удивлён, – С чего ему нам помогать?
– Он обязан мне жизнью.
– Интересно же ты жила, что гном обязан тебе жизнью.
Я улыбнулась. О да, шикарная жизнь. Не на что жаловаться.
Я решительно встала из-за стола, оправила платье:
– Идём, нам предстоят великие дела, – я рассмеялась, озвучив любимую фразу моей бабушки и предчувствуя приключения и прекрасную жизнь впереди. В груди теплилось что-то тёплое и нежное, но ещё слишком хрупкое, чтобы начать начально верить в это. Одно я понимала точно, с этим мужчиной я не пропаду.
