Текст книги "Метаморфы (СИ)"
Автор книги: Маргарита Довженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Глава 10. До и после
Я почти задремала на пуфике в ванной, когда стук двери меня разбудил. Сонно позёвывая, я посмотрел на Саймона, их не было не так уж долго, я даже успела перебрать тысячу и один способ сбежать отсюда. Правда все они были неисполнимы.
– Выходи.
Он был задумчив, медленно снял куртку, бросил её на пол, затем со вздохом упал на кровать, видя, что я все также смотрю на него, Саймон похлопал по постели рядом с собой. В грязной одежде прямо на постель… Я все легла рядом, положив голову ему на плечо и обняв рукой. Он пах зимним лесом и почему-то гарью.
– Как твоё дело?
– В пустую.
Он замолк, сверля взглядом балдахин. Расстроен. Надеюсь, это его не мой артефакт подвёл. Я насупилась. Не обязательно говорить со мной грубо, если что-то не получается. Но все же промолчала.
– Все было нормально? – Вдруг спросил Саймон, – Пока нас не было?
– Да… относительно, – я зевнула. – На считая Рэйна.
– А что с ним?
– Он поднимался сюда наверх, грубил мне.
Я поморщилась вспоминая, как сжималась на пуфике, чувствуя ярость и гнев волка. И была так благодарна, что дверь закрыта, а ключ у Саймона.
Саймон удивлённо повернулся ко мне:
– Что он хотел?
– Узнать, любила ли я его когда-нибудь, или в моём сердце всегда был только ты, – патетично заявила я, закатывая глаза.
– И что ты ему сказала?.. Подожди, а при чём здесь он?
– Потому что пока ты лежал в лазарете, он признался мне… в симпатии.
– Симпатии? – Голос Саймона стал жёстче, я встретила его взгляд похолодевших глаз спокойно.
– В любви.
– И что ты ему ответила?
– Ты что, ревнуешь?
Он отвернулся, фыркнув. Ревнует. Внутри полыхнуло радостью, глупо, конечно, но все равно приятно.
– Я тогда ему ничего не сказала. А потом появился ты…
Мы помолчали, затем Саймон сказал:
– Знаешь, я кое-что принёс для тебя.
– Что?
Саймон привстал с кровати и дотянувшись до куртки, поискал что-то в кармане. Затем вернулся в исходное положение, а мне протянул мне какой-то грязный комочек. Я осторожно взяла его в руки. Это оказалась самодельная глиняная свистулька в виде птички. Я такое в детстве сама делала. Я встала с кровати и вскоре вернулась с чистой, чуть влажной глиняной птичкой.
– Спасибо. Это так мило. – Я вертела птичку в руках. – Она напоминает мне о моем детстве.
Поднеся её ко рту, я исполнила простую мелодию, она удалась мне с третьего раза. Я рассмеялась, когда-то мы с мальчишками устраивали целые концерты. Я посмотрела на Саймона, он улыбался мне, но всё равно как-то отстранённо, задумчиво. Я снова легла рядом с ним, греясь его теплом и вертя в руках такую милую вещицу. Интересно смогла бы я сделать такую же? Хм… А если взять такую форму для артефакта?
– Ты скучаешь по своему дому?
– Что?
– Дом, где ты выросла. Эта та же избушка да? Куда я приходил?
– Почему ты спрашиваешь? – Я повернулась к Саймону, пытаясь разглядеть на его лице, чем же была вызвана такая заинтересованность моим домом. Но там ничего не было. Я отвернулась.
– Нет, – не зная почему, я соврала. – Это не та избушка. Я выросла совсем в другом месте, а та избушка… я… я просто нашла её в лесу, там никто не жил, и я решила оставить её себе.
– Вот как… и что с ней стало?
– С кем?
– С той избушкой, где ты жила потом? Ты просто ушла и оставила её?
– А, нет. Она сгорела. – Я проследила, как Саймон поднял правую руку к лицу и задумчиво потёр кончики пальцев. Они были черными.
– Что с твоими пальцами?
– Это сажа.
– Сажа?
Внутри что-то тревожно сжалось. Странно все это… И эти расспросы, с чего это его так заинтересовало?
– Да, пришлось побывать на пепелище.
Саймон резко встал с кровати, оставив меня недоуменно смотреть ему в спину, потянулся до хруста в косточках и затем обернулся. На его лице вновь сияла улыбка.
– Ну что сегодня спим вместе?
– Размечтался.
– Жаль, конечно упускать такой шанс, больше такого не предвидится. Завтра мы уже будем в Логове.
– Я в эту дыру не поеду. – Твёрдо сообщила я, возвращаясь взглядом к подарку. Ссориться мне не хотелось, но и ехать в место, где обитает большая часть метаморфов. Ну уж нет… я на такое не подписывалась. Впрочем, на то, что происходит сегодня тоже нет.
– Это не дыра, это наш город. И у тебя нет выбора.
Мы встретились хмурыми взглядами, никто не хотел уступать.
– Зачем?
– Я нашёл великую и неуловимую госпожу Сэлл, я не могу просто так отпустить её и вернуться без неё. Над тобой будет суд.
– Серьёзно? – Я встала с кровати и подошла к метаморфу, чувствуя, как внутри подымается тьма, – Суд? И как же меня будут судить? По вашим дурацким законам? Что меня ждёт? Смерть? Ты мне этого желаешь?
– Тише говори, в доме мои люди. – Саймон взял мои руки в свои ладони, я пыталась забрать их, но он был сильнее, – Послушай, – он снизил голос до шёпота. – Я не хочу твоей смерти, я придумаю что-нибудь, чтобы спасти тебя, но пока доверься мне, хорошо? И не пытайся сбежать, дорогая моя.
Я была расстроена. Я не могла просто так взять и довериться ему, я его пять лет не видела. Мне хочется, но я боюсь… Тут речь идёт о моей жизни.
– Я постараюсь, – также шёпотом ответила я. Он с улыбкой поднял мой подбородок и нежно коснулся губ поцелуем, а потом ушёл. Чуть позже мне принесли еду. Кушая свой ужин, я даже пристыдилась немного, я-то собиралась их морить голодом. Эх… и почему все так обернулось? Я могла сейчас сидеть в столовой и кушать нормально свой ужин, а не в спальне за трюмо. Что ж, может хоть сон меня не подведёт сегодня…
Закончив с ужином и вечерними ритуалами красоты, я наконец легла спать. Ночь пролетела как один миг. Утром я встала выспавшаяся и свежая. На столе меня ждал завтрак, он меня манил своим ароматом, но я решила сначала привести себя в порядок и переодеться. Стоило мне закончить, как в дверь зашёл Саймон.
– Доброе утро, любимая, – Хм, а это приятно слышать. Вот бы так было каждый день… Я улыбнулась ему, садясь за стол и начиная завтракать. Неужто они не тронули повара, а то завтра к такой же вкусный, как и вчера. Я отпила горячий шоколад, распробовала. Как всегда очень вкусно. Я допила его до дна. Всегда так делаю…
– Я рад, что ты оделась по-походному. Нам предстоит долгий путь. – Голос Саймона был позади меня, но почему-то слышался так глухо. Я поморгала, что это все так расплывается.
Я почувствовала, как сзади меня обнимают, Комната поплыла, звуки отдалялись… Сменился пол, потом потолок, это кажется кровать.
– Вот так лучше… – Услышала я голос Саймона, но подумать, к чему же он это сказал не успела.
Глава 11. Лейла
Я открыла глаза, садясь и придерживая голову рукой. В неё словно налили металла, такой тяжёлой она ощущалась. Последнее что я помнила, я была в спальне, пила горячий шоколад, а потом… Все начало расплываться, и я, кажется, потеряла сознание. Сквозь пальцы я увидела тёмный земляной пол, утоптанный до гладкого состояния. Где это я?
Я подняла голову, чтобы оглядеться, изредка морщась от тяжести в голове и ещё от голода, в желудке заурчало. Я была в камере. Это была первая плохая новость. Вторая заключалась в том, что эта темница не была похожа на ту, что была в моем доме. Тут было плохое освещение, холодно, антисанитария и просто плохие условия. Что я тут забыла? И почему не помню, как оказалась тут?
Пока я осматривалась, расхаживалась и усиленно напрягала память в попытке вспомнить хоть что-то, происходило – ничего. Камеры напротив были пусты, по бокам вроде бы тоже, ничего не было слышно и видно, потому что светильники явно делал какой-то криворукий маг. Светили они плохо, с перебоями и наверняка в самый нужный момент переставали работать. Ещё одной плохой новостью оказалась деревянная скамья, кстати, не очень широкая. Видимо на ней мне предстояло спать, и видимо поэтому моя спина так ныла сейчас. Сколько я тут провалялась?.. Но самой печальной новостью из всех оказался – браслеты. Широкие металлические браслеты, сковывающие каждую из моих рук. Выглядит как украшение, хоть и не изысканное, но мощный охранный артефакт. Моя же разработка. Он не выпустит меня из тюрьмы, он не даст мне реагировать агрессивно и ещё поможет найти, если всё же мне удастся как-то обмануть его и сбежать. В первый раз в жизни мне вдруг захотелось уметь отключать собственные артефакты, не знаю, придумать им кодовое слово, чтобы их не использовали против своего же создателя. И самое интересное, браслет и правда без изъяна, никак его не обманешь и не снимешь. Вот за что они так со мной?
Раздались шаги по коридору, рядом с решёткой появился Саймон, он белозубо мне улыбнулся, я же не разделяла его хорошего настроения.
– О, ты уже проснулась. Я рад.
– Я не очень. Где я? И что это все значит?
– Это тюрьма в Логове. А ты заключённая, которую ожидает суд.
– И как же я сюда попала?
Саймон опустил глаза:
– Я подмешал тебе в горячий шоколад снотворное. Нам нужно было выдвигаться, и так было проще. Ты не сбегала, не дерзила, а просто проспала весь путь. К тому же так положено делать, чтобы враги не узнали, где расположен наш город.
– Сколько раз ты обновлял снотворное, позволь спросить?
Пауза. Молчание. Вздох.
– Шесть.
Я прикрыла глаза. Не кричать. Хотя это объясняет головную боль.
– Саймон, ты… – я поджала губы, но все же решилась, – ты идиот. У меня голова теперь тяжеленая и болит. Нельзя так часто давать снотворное.
– Буду знать, – он с улыбкой развёл руками. Он что и правда решил, что от того, что он поулыбается мне после своих ошибок, то я сразу прощу его?
– Почему бы тебе просто не сказать, что надо так сделать и все? Зачем делать это тайком?
– Ты бы не огласилась.
– Зато бы я знала. И это было бы честно.
– Я сделал как надо было. Я поступил правильно.
– Опять, – взвилась я, – опять ты со своим «правильно». Твоё правильно учитывает только твоё мнение, но никак не моё. А если будет «правильным» убить меня? Как ты поступишь?
Саймон нахмурился, в её глазах проступил лёд. Ох, тоже мне нашёл кого пугать и чем? Грозными глазками.
– Знаешь, что, Саймон? Я считаю, что мне правильно стоит перестать с тобой разговаривать сейчас, а то у меня сейчас браслет докрасна раскалится так мне хочется надеть на твою голову эту скамью. О и знаешь ещё что? Я думаю, я поступлю ПРАВИЛЬНО.
Я развернулась к нему спиной, руки ныли от браслетов. Меня же переполняли эмоции, в основе своей негативные.
– Я принёс тебе твою свистульку.
Стук падающего предмета на пол. Удаляющиеся шаги. Посидев немного, я встала и подобрала с пола свистульку. И зачем он её притащил сюда? Вряд ли охрана разрешит мне тута насвистывать песенки? Я рассматривала её, взглядывая в трещинки, сколы, нарисованные глаза и странный клюв. Внизу на ножках я почувствовала пальцами словно бы царапины. Странно, почему я не видела их раньше. Я развернула птичку и подойдя в решётке поближе, под свет шаров, попыталась разглядеть что-то. Кажется, это были буквы. Вторая точно С. А первая… Хм… Похоже на А. АС. Чтобы это значило. Сделано явно детской рукой, наверное, какой-то ребёнок подписался на игрушке, когда сделал её. Я, когда была маленькая, на всем подряд выцарапывала своё имя.
АС.
От лица отлила кровь, в голове всколыхнулись воспоминания. Я была не очень усидчивым ребёнком, и мне было лень везде выводить своё полное имя, тогда бабуля предложила мне писать первые две буквы своего имени – АС. Я ещё раз посмотрела на птичку. Не может быть, чтобы это была птичка из моего детства. Совпадение? Насколько я помню, последний раз бабушка убрала все мои игрушки на чердак, да так до пожара они там и лежали. Где же тогда Саймону взять игрушку с такими же инициалами?
Сердце сжало тревогой.
Дом, где ты выросла. Эта та же избушка да? Куда я приходил?
…
Она сгорела.
…
Что с твоими пальцами?
…
Это сажа.
…
Пришлось побывать на пепелище.
Я вернулась на скамью. У него был такой задумчивый взгляд. С чего ему вообще расспрашивать меня о моем доме? Ещё эта свистулька? Что всё это связывает с Саймоном? Он спрашивал, потому что знал? Мои размышления прервал звук шагов, однако не такой уверенный и чёткий как у Саймона. Я смотрела в коридор, ожидая гостя и раздумывая кто бы это мог быть, если не Саймон. Передо мной появилась женщина, она была высока, выше меня точно, на её лице отображалась брезгливость и что-то ещё непонятное мне. Она остановилась рядом с моей камерой и смотрела прямо на меня, так что у меня не было сомнений что она пришла именно ко мне. Но кто она? Её лицо казалось мне знакомым, но лишь немного. Светло русые волосы, собранные в пучок, темно серые глаза, красивая кожа, облачена в дорогое пальто, манто в руках, сапожки. Из обеспеченной семьи – это видно и украшения при ней и меха. Чем же её заинтересовала моя скромная персона?
– Ну здравствуй, Аселия. – Стоило ей только открыть рот, как я сразу её вспомнила. Лейла. Ого, а я и не знала, что она изменилась… она была старше меня, но не настолько. Такое ощущение, что она лет на 5-10 выглядит старше, чем есть на самом деле. И кажется, то чувство на её лице, что я не смогла распознать сразу – это отвращение. Ко мне.
– И тебе здравствуй, Лейла.
Я вернулась взглядом к свистульке. Что ей надо? Разговор о девичьем? Это вряд ли. Единственное, что её правда волновало всегда – это Саймон, так что скорее всего она пришла именно поэтому.
– Зачем ты тут?
– Из-за тебя.
– А конкретнее?
– А конкретнее я советую тебе держаться от него подальше.
Ооо, пошли угрозы… Да ещё так сразу в лоб. Никакой тактичности, как и брат, Лейла всегда была прямолинейна, не вуалировала ни угрозы, ни свои мысли. Что в голове, то и на языке.
– Не понимаю, о чём ты, – я сделал невинную рожицу ей.
– Ирбис. Слишком много внимания тебе, внезапно объявившейся на нашем с ним пути, мне это не нравится.
– Так и скажи это ему, а не мне. Я на него никаких видов не имею.
Я развела руками. А даже если бы и имела, зачем мне это рассказывать тебе?
– Я скажу, он же мой муж всё-таки, он послушает меня.
Она произнесла это с таким нескрываемым самодовольством и даже гордостью, что я вгляделась в её лицо, ожидая подвоха, но нет… она и правда гордилась этим фактом. Да уж…
– Насколько я помню, Ирбис не женат.
– Мы живём с ним вместе много лет. И спим тоже.
Я поморщилась. О да, прямолинейность. Бестактность. Тоже мне нашла достижение. Порой эти «живём с ним вместе много лет», могут не нести никакой смысловой нагрузки и уж точно не удержат мужчину, если он не любит женщину.
– Зачем ты мне это говоришь?
– Чтобы ты знала. Он нравится тебе, я знаю, один раз ты чуть не увела его у меня. Второй раз я этого тебе не позволю.
Я усмехнулась, но тут же стёрла улыбку. Не стоит, наверное, ей говорить про его страстные признания, про его то, что я «все эти годы искал тебя и любил тебя, Аселия».
– Да? – Я встала со скамьи и подошла к решётке, – и как ты собираешься мне помешать? Я и так тут в тюрьме сижу, и меня собираются судить. Чем ты сможешь мне угрожать? Что может быть хуже этой дыры, вашего Логова, вашей судебной системы и всего этого?
– Я убью тебя.
– Это серьёзное заявление, – я улыбнулась, я отнюдь не боялась всех этих её угроз. Они выглядели смешно и жалко. – По-моему тебе стоит сначала поговорить с Ирбисом, вдруг он расстроится, если его сокровище убьют. Может тебе лучше нам не мешать?
Она прищурилась, по лицу Лейлы пошли красные пятна, она поджала губы.
– Ах ты! Безродная выскочка. Ну ничего, я найду на тебя управу.
– Как скажешь.
Я осталась в тишине камеры. Зачем я стала её выводить из себя? Мне так нужен Саймон или я до такой степени не готова уступать в принципе? Или уступать его ей? Я покачала головой. Безумие, как есть, безумие. Чего ей вообще надо, ну живёт она с ним, ну спит она с ним, меня-то зачем впутывать. Я на нем не вишу, умоляя быть со мною, не упрашиваю. Это его личное решение, и вряд ли я могу ей помочь. А если он снова не принадлежит ей в душе, то это не моя вина, и я ничего не могу изменить. Значит, не судьба. Хоть мне её немного и жаль… Столько лет любить, хоть так дико и примитивно, но все же, а в итоге явится какая-то «безродная выскочка» и уведёт, того, кто тебе дорог. А все потому что он никогда её и не был.
Глава 12. Инцидент
Сколько времени прошло с тех пор, как я оказалась в этой тюрьме? Я бы хотела знать. А ещё что сейчас, утро или ночь? Мой сон явно сбился, и спала я явно не попадая в ритмы природы, единственное что было циклично – это еда. Кувшин с водой, кусочек хлеба и что-то вроде похлёбки, ужасно на вид, но не слишком плохо на вкус. Особенно когда ты голоден как волк. Пищу приносили трижды с тех пор как ушла Лейла, после третьего приёма прошло около часа или коло того, когда явился Саймон. Он был задумчив, отстранён и как-то странно на меня поглядывал.
– Как твои дела?
– Кормят неплохо, жить в принципе можно. Если бы ещё не угрожали со всех сторон лишить этой самой жизни, то вообще прекрасно было бы.
Он сдержано улыбнулся. Губы раздвинулись, обнажая зубы, но глаза всё ещё витали где-то в другом месте и в веселье участвовать не собирались. Что его тревожит?
– Увы, это же тюрьма, тут всегда так бывает.
– Я не только об этом. – Все обдумав, я решила, что стоит все же сообщить ему. – Я о твоей жене.
Я внимательно следила за выражением его лица. Вот он оторвался от внутреннего созерцания чего-то там и удивлённо посмотрел на меня.
– Жене? Я не помню, чтобы венчался с кем-то.
– Я вроде тоже из доносов такое не помнила, но вот Лейла доказывала мне на днях, что ты ей муж.
– Она часто так говорит, не обращай внимания. Доносов?
– Да, я следила за тобой. Особенно последние пару лет.
– То есть ты знала, где я и кто я?
– Конечно. Я же говорила Рэйну, хорошая разведка – на вес золота.
Я почувствовала себя неприятно под его взглядом. Он снова вернулся в свою задумчивость, как будто бы ставшую ещё глубже. Ну что ж, моя очередь переходить в наступление.
– Это правда, что вы вместе с Лейлой?
Я отвела взгляд в сторону, словно бы спросила это просто так мимоходом.
– Да.
– Давно?
– Почти пять лет.
Саймон отвечал спокойно, не кичась этим и не стесняясь, хотя меня и поражала эта спокойность. Он это говорит девушке, которой признался в любви.
– Тебя это волнует?
– Ты признался мне в любви и хочешь, чтобы я была с тобой, но выясняется, что у тебя есть женщина, с которой ты живёшь и даже… хм. – Я замялась, не желая опускаться до Лейлы и перебирать чужое грязное белье вслух. – Я просто не знаю, как мне реагировать на такое.
– Лейла – это моя проблема, и я с ней разберусь сам, хорошо? Не бери в голову.
– Она не проблема… Она девушка.
– Ты не знаешь её и всего в целом.
Мы встретились с Саймоном взглядом. Воцарилось молчание. Он был прав, если раздумывать логически, но внутри меня терзали сомнения. Не сможет он после пяти лет просто взять вот так и разорвать с ней, к тому же чтобы не возникло толков ни среди метаморфов, и чтобы при этом, она не возненавидела меня. Да и вообще почему он был с ней, если любил якобы меня? Зачем он с ней был? И есть сейчас? Где правда?
– Ты делаешь хорошие артефакты, ты знаешь? – Саймон, не отрывая взгляда от пола произнёс эти слова, звучало это как-то подозрительно. Словно он готовился к серьёзному разговору. То, собственно, зачем он сюда и пришёл. Я напряглась, мне это не нравилось.
– Да, я знаю. И мне жаль, что их используют против своего создателя…
Я вздохнула и потрясла руками с браслетами.
– Что?.. Их сделал вообще-то один хороший артефактор, и он не тёмный. Его зовут…
– Лэсс. Ага, а наоборот Сэлл. Кармайл говорил, что это презабавная шутка. Делать одни и те же артефакты для обеих сторон, просто называть их по-разному. Эти вот Наручи Правосудия, именуемые Наручи Боли неплохо покупали тёмные.
Молчание и снова этот зверский взгляд. По телу пробежали мурашки.
– Ну что ж… Это объясняет, что этот Лэсс перестал выходить на связь. Хотел бы я сейчас собрать бы все эти артефакты, да выкинуть, а то мало ли чего…
– Так выкинь. Хотя, признаюсь, я свою работу выполняла честно, никогда не обманывала ни со сроками, ни с качеством. Как видишь, даже сама не могу из них выбраться.
Мне и правда было обидно, скидку на одну из сторон я никогда не делала.
– Это хорошие вещи. Ты артефактор каких мало, алмаз. Хм… не ожидал, конечно. – Какая-то странная усмешка, вроде и восхищение мною, а вроде бы и разочарование? – Но я говорил про тот артефакт, что я взял для своего дела.
– Он помог тебе?
– Ага, он так хорош, что даже мёртвых ищет. Один раз привёл меня к могиле.
– Да, это он может. Я специально так настроила его. Так можно найти, например, кого-то пропавшего, если не знаешь, где его убили и прикопали.
– Единственное, что мне не понравилось во всем этом деле – это ты.
Его глаза посмотрели на меня, я замерла. Мурашки залпом появились в районе ног и быстро побежали вверх. Стало холодно. Захотелось съёжиться под его взглядом. Так, спокойно, не надо паниковать, может быть он имел что-то другое?
– Я? – Я попыталась отшутиться, – а я-то при чем тут?
– Все ниточки ведут к тебе. Мы искали одну женщину Мэриэнн, – сердце пропустило удар, – а через неё её мужа. И первый раз нашли могилу некой Мариэнн Либрэ, а рядом пепелище… – Он замолк и отвёл глаза. Я уже знала, что он скажет дальше. – Твоей избушки, той, где ты выросла и куда приходил я. Я нашёл там надпись твоего имени, выведенную детской рукой на печи, и ещё одеяло с солнышками. Ты показывала его мне.
– Это может быть просто совпадение…
Мои слова звучали жалко. Зачем я ему вру?..
– Да? – Его взгляд стал ещё холоднее, – Тогда слушай дальше. А потом мы нашли Мариэнн, у которой, как оказалось, была сестра близнец и которая погибла. А её муж очень похож на тебя. Глаза, лицо и родимое пятно на ладони. Возможно, он даже твой отец.
Я взглянула на пятно на ладони и встретила прямой взгляд Саймона.
– И что?
– Зачем ты мне врёшь?
Я вздохнула.
– Ты мне угрожаешь, вот и все. Давишь.
– Я не давлю.
– Давишь. – Я встала и подошла к решётке, так что теперь мы были так близко друг от друга. От него пахло свежестью и свободой. Теперь он был моим палачом, а я пленной. Как быстро, однако сменились роли. – Что я могу тебе на это сказать? Ничего. Да это была моя избушка, доволен? И птичка это моя, я сама её сделала. И да, Мариэнн моя мама, – Он нахмурился, – та, что мертва, а тётя Мэри и Чарльз… я видела их всего один раз.
– И Чарльз твой отец?
– Я так думаю.
– Мы поймали его. Хочешь с ним поговорить?
– Зачем? Когда мы с ним встретились, он узнал меня, но не подал виду. Ему плевать на меня и было плевать на мою маму. Я не собираюсь с ним общаться более, понятно? Не хочу иметь с ним ничего общего. – Саймон молчал. – Ты осуждаешь меня за моё родство с ним? С Мэри? Не моя вина, что я родилась в такой семье.
– Ты знаешь, что делал Чарльз?
– Откуда мне знать?
– Он насильно обращал в тьму. И обратил очень многих.
Стало холодно, в горле встал ком… за что так, папа? Почему ты достался мне именно такой? Я отвернулась. Несправедливо. Что я сделала такого, чтобы меня оценивали по моим родственникам?
Я озвучила свой вопрос.
– Я не оцениваю.
– Да? – С моей ресницы соскользнула слеза, – а, по-моему, ты мысленно ужасно расстроен этим, что я имею отношение ко всей этой грязной истории.
– Нет, ты не права, – он поймал мою руку сквозь прутья решётки и сжал, его рука была очень горячей по сравнению с моими ледяными пальцами. – Я расстроен, что ты и твоя мать могли стать одними из тех, кто пострадал от него.
Я опустила голову. Это жестоко. Я выдернула руку и забралась на скамейку с ногами, спиной к Саймону.
– Мне нужно побыть одной, Саймон. Спасибо.
Он ушёл. Я сидела и думала, перебирая свои воспоминания, слова Оливии и Саймона о моем отце и тёте. Потом принесли еду. Она немного горчила, но я была голодна и вскоре съела все, запив водой из кувшина. Мне не нравилась эта тюрьма, я устала от всех этим неудобств, от ноющей спины, от невкусной еды и прочего. Слезы сами катились по ему лицу. Через какое-то время после еды я почувствовала какое-то жжение в животе, я встала и походила. Никогда не страдала слабостью желудка, не хватало ещё отравиться тут… но боль не проходила, лишь усиливалась, начало тошнить, одновременно с этим закружилась голова, да так сильно что мне пришлось сесть, чтобы не упасть. Да уж… это что такое со мной твориться? Нехорошее что-то…
Ноги не слушались, когда я встала, меня шатало, внутри разгорался пожар, меня медленно охватывала паника. Что-то происходило и это что-то было очень страшным… я повисла на решётке.
– Стража… – слабость не позволяла мне крикнуть нормально, словно горло стянули ремнём. Я потрясла решётку, потом ещё раз. – Стража!
Крик был слабым, мне же становилось все хуже, опустившись на колени, я сжалась, прося всех мыслимых и немыслимых богов, чтобы они сжалились надо мной и ниспослали мне хоть кого-то. Наконец-то, я услышала что-то. Я прислушалась – шаги.
– Помогите!
Шаги замерли и стали громче. Передо мной появился высокий мужчина в форме стражи. Он брезгливо посмотрел на меняю
– Мне плохо.
– И что?
– Позовите врача…
Он постоял, словно бы раздумывая, делать это или нет.
– Прошу вас…
Наконец, развернулся и ушёл. Я же, привалившись к решётке, слушала звук уходящих шагов… он успеет?.. надеюсь да… и все же, неужели меня и правда отравили?.. но кто?..
В голове вспыхнуло имя. Лейла.
Ох… не думала, что она способна на такое. В голове темнело, меня охватывала, то отпускала дурнота. Кажется, он не вернётся… я закрыла глаза. Мне показалось, что я слышу своё имя. Кто-то зовёт меня. Потом ещё музыку… но это, наверное, мне уже бредилось.
