Текст книги "Метаморфы (СИ)"
Автор книги: Маргарита Довженко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
– Прекрати!
Я вздрогнула. Вот это тон… Моё чувство самосохранения протрубило, что пора уходить. Я выдохнула и шарахнулась назад, решив, что с меня хватит на сегодня подслушиваний, но я забыла, что в этом доме полно статуй. С громким стуком одна из них, как оказалось, стоявшая позади меня, обвалилась на пол.
– Кто там?
Бежать, подобрав юбки, или встретить свою смерть с высоко поднятой головой? Ирбис застал меня, подбиравшей юбки для побега, к счастью, я успела отойти от статуи и не выглядеть так, словно я только что подслушивала их разговор. Впрочем, они «говорили» достаточно громко, чтобы их слышали все в этом крыле.
– Аселия?
– Я… – Я отвела глаза, пытаясь придумать какое-то достойное оправдание своему поведению, – Я нечаянно. Правда. Я пойду…
– Ты…. – Вопль резанул по ушам. – ТЫ!
Я развернулась, опустив юбки и холодно глянув на смутьянку. А ведь всё почти кончилось хорошо…
– Да?
– Аселия, Лейла, давайте без этого. – Ирбис потёр переносицу, снова. У него дурное настроение, а это значит в случае плохого исхода, получат все. – Лучше позовите горничную, пусть уберут эту груду… – Потом он повернулся к Лейле, – Может хватит расставлять по всему дому эти статуи? Как на кладбище, ей-богу.
Я с ним полностью согласна на счёт статуй, но вот говорить это девушке, ослеплённой ревностью и гневом – это как минимум неразумно. Естественно, Лейла не вняла его словам, впрочем, я тоже. Хотя я и не собиралась сейчас отстаивать свои права на Ирбиса. Я сняла свою кандидатуру с этого марафона, но приструнить её очень хочется.
– Лейла, твои вопли разносятся по всему дому и мешают мне работать. К тому же ты ведёшь себя ужасно.
Ирбис замер. Лейла тоже. Их лица отражали удивление, пополам с недоумением. Я выпрямилась, а что? Имею право, между прочим. Я вам не бессловесная кукла.
– Это мой дом, тебе дали комнату, вот и живи там, как хочешь, остальное тебя не касается. – Надо же, она и говорить по-нормальному умеет, не только выть.
– Лейла. – Она отмахнулась от Саймона.
– Не лезь, раз ты не можешь выдрессировать эту девчонку, значит, ей займусь я.
Лейла подошла ко мне, гневно раздувая ноздри и собираясь уже схватить меня за руку.
– Что ты себе позволяешь? – Кажется, мы с Ирбисом воскликнули это одновременно.
– Ты зарвалась! Ты прислуга, так иди и делай своё дело, не лезь со своими советами ко мне!
Взмах. На лице горит отпечаток её ладони. Я прижала к щеке свою руку и замерла, у меня от удивления даже рот приоткрылся. Боевой пыл угас под её жестоким напором. Да уж… жертва домашнего насилия, ага, как же. Да и ещё все произошло так быстро, однако её вторую руку я успела перехватить. Браслеты нагрелись на руках в одно мгновение, обжигая кожу. Не будь сейчас на мне их, у кого-то были бы серьёзные проблемы.
– Хватит. – Голос Ирбиса вознёсся до потолка, заполнив кажется весь коридор, его глаза потемнели, а сам он был явно на грани перевоплощения…
– Я не прислуга, чтобы ты так со мной обращалась, Лейла.
Мой голос был тих и, наверное, жалок. Я не могла ей ничего противопоставить сейчас. Я беззащитна без магии… Да и что можно сделать против жестокости? Мне не хватало грубости и твёрдости отстаивать свои права, но заявить о них вполне можно.
– Лейла, ты просто… – Ирбис оттолкнул её и подошёл ко мне, я сделала шаг назад. – Стой, я посмотрю.
– Не стоит. Ты её стоишь. – Я криво усмехнулась, в голове все спуталось. – Вы оба жестоки и готовы ударить человека, если он не делает того, чего хотите вы. – Я сглотнула слезы, звеневшие в голосе. – Ты бьёшь её, она бьёт остальных, чем ты лучше? Тоже мне нашёлся, защитник…
– Аселия…
– Пусть идёт. Ей тут не место.
Я развернулась, чувствуя, как все плывёт перед глазами. Как попала сюда, так только слезами и умываюсь. Ох, за что мне это… уж лучше бы меня казнили, чем вот это все. Так я думала, выплакивая свои слезы в подушку. Пару раз приходил Ирбис и колотился в дверь, требуя открыть и поговорить со мной. Я молчала. Зачем мне это? Кому станет легче от того, что он извиниться? Он сделал свой выбор повторно. Правильный выбор. Все повторилось, как и пять лет назад, он остался с Лейлой, я одна.
Глава 15. Разрыв
На следующее утро мне было легче, я пережила это раз и пережила во второй раз. Это было тяжело, это было больно, но не стоит зацикливаться на этом. Да и винить кроме себя некого. Остатки замка иллюзий, которые ещё не опали, обвалились ночью, внутри было пусто и темно, делать ничего не хотелось. За окном было холодно и пасмурно, как и в душе. Теперь, когда иллюзий не было, внутренний разум мне ехидно сообщил, что в следующий раз надо строить замок из камня, а не из облаков, может тогда и выстоит. Я была с ним согласна.
Раздался стук в дверь, там я стояла Эрини, та горничная, что я расспрашивала о Лейле и Ирбисе. Она держала поднос с едой. Она часто это делала, потому что я ей нравилась по её словам.
– Плохо выглядите, госпожа, – заходя внутрь, пропела девушка. У неё был удивительно мелодичный голосок.
– Плохо спала…
– Ага, я заметила. И не только я. – Просто сообщила Эрини, расставляя тарелки на столе. Я присела на кровать, зевая устало, в глаза словно насыпали песка, они слезились и норовили закрыться.
– Что ты имеешь в виду?
– У хозяев вчера крупная ссора была, и хозяин ушёл в свой запасной кабинет в этом крыле, я ему ночью приносила чай. Он всегда сюда ходит, когда она не отстаёт от него. – Сон и туман в голове немного исчезли, я внимательно слушала Эрини. Мне нравилась она и то, что иногда она допускала некоторую дерзость в описании хозяев. – Так вот вашу хм… – Она прервалась, наливая чай из чайника, – бессонницу… было слышно в его кабинете. Так что, думаю, он тоже не спал.
Я вздохнула, почему бы и нет. Почему бы проблемам не зацепиться одна за другую и не прийти целым табуном?.. Я попыталась восстановить в памяти, что именно я возмущённо кричала в подушку, радуясь, что я одна в целом крыле, и никто не меня не слышит. Вспоминалось не все, но я думаю, если хотя бы половина достигла ушей Ирбиса, то мне уже стоит беспокоиться. Я покосилась на дверь. Если придёт сегодня опять поговорить, точно не открою, просто не смогу смотреть ему в глаза.
Эрини обернулась ко мне с ласковой улыбкой.
– Я вам чай бодрящий заварила, выпросила у поварихи. И вот… – Она достала из топорщившегося кармана фартука яблоко, большое и красное. И где только посреди зимы взяла? Я восхищённо приняла подарок, она же вкусное, наверное… – Не стоит, вы так добры ко мне, что это меньшее, что я могу для вас сделать, госпожа. И я знаю, многие тоже так думают из прислуги. Вы единственная, кто обошлись с нами по-людски.
Она поклонилась мне, и мне стало как-то не по себе. Единственная тёмная во всем доме – единственная обошлась с ними по-людски и оказалась доброй. Куда катится мир?
– Спасибо.
Эрини расцвела улыбкой, и уже собралась уходить, как вдруг вернулась.
– Совсем забыла, хозяин передал.
Она вытащила из передника конверт и протянула мне.
Я взяла плотную бумагу, на которой красивым подчерком было написано «Аселии». Я смотрела на конверт, не отрываясь, пока не вышла горничная. Я боялась его открывать, боялась того, что будет внутри. Подчерк был похож на того Саймона, что писал письма мне через шар из лазарета, поэтому я просто сидела с конвертом в руке и не могла заставить себя его открыть. Я поела, не отрывая взгляда от него, выпила очень вкусный чай, отдающий мятой. И, наконец, решилась. Конверт был не запечатан. Я открыла его и разочарованно уставилась на четыре слова на огромном сложенном втрое листе: «Артефакт, определяющий тёмную кровь».
И все? Я повертела письмо. Я чувствовала пустоту и разочарование, я, как минимум, ожидала извинений от Ирбиса. Но нет, всего лишь новое задание. При том, что старое не закончено ещё, там немного осталось конечно, но все же. И вообще, как он себе представляет данный артефакт? Я вот никак не представляю.
Конечно, это была ложь. Моя голова заработала, едва получив задание, и вскоре я догадывалась, как сделать что-то подобное, остальное было вычисляемо путём проб, ошибок и опыта предыдущих артефактов. Частично мне даже нравилось быть артефактором на особой службе, они давали интересные задания, над которыми приходилось думать, а это помогало отвлекаться от разных мыслей в голове. Стоило мне выбросить смятый лист в мусорное ведро, я отправилась работать в кабинет. Процесс полностью захватил меня.
Ночью я опять не спала, правда плакала тише и как-то скорее грустно, а не от боли, как в прошлую ночь. К тому же я была так вымотана, что мне удалось заснуть практически сразу. Проснулась я рано, намного раньше, чем обычно и сразу после умывания отправилась в кабинет – творить. И была там до самого прихода Эрини. Её стук тремя ударами привычно выдрал меня из собственных раздумий и я, запахивая халат поплотнее, подошла к двери и радостно улыбнулась девушке. У неё был несчастный вид, увидев меня, она пролепетала:
– Простите, госпожа…
– Что?.. – Я успела удивиться, и потом уже увидела Ирбиса за её спиной, вышагивающего ко мне из темноты. Я вздохнула. Захлопывать сейчас перед ним дверь было бы глупо. Я пропустила Эрини внутрь, давая ей рекомендации.
– Эрини, накрой пожалуйста в кабинете сегодня и забери чайничек из-под чая, он там на полке.
Ирбис также зашёл внутрь и встал, прислонившись к стене и сложа руки на груди, он внимательно следил за моими движениями, пока я стояла и слушала, что делает Эрини в кабинете. Вот стук – это она поставила поднос, звякает посуда. Мы молчали. Я отводила глаза, просто не хотела смотреть на него, он же смотрел на меня неотрывно, чем не смущал меня, а скорее раздражал. Это было так неловко, что мне хотелось провалиться под землю. Наконец, Эрини с подносом, на котором трясся чайничек и пара грязных кружек, появилась на пороге кабинета, она смотрела в пол и была бледна.
– Приятного аппетита… – быстро и тихо пробормотала она, выскальзывая за дверь, Ирбис прикрыл дверь за ней и повернул ключ. Что-то мне напоминает этот жест… Я вздохнула. Только сейчас это не волнует мою кровь, как тогда. Я развернулась и пошла в кабинет
– Если что – я там.
Я села за стол, где были под лупой разложены части пробного артефакта. Делала я что-то подобное много лет назад, но тогда он взорвался, я догадывалась в чем дело, и сейчас просто хотела опробовать, получится всё же или нет. Если нет, то взрыв повторится. Ирбис зашёл и замер где-то за спиной, не издавая ни звука.
– Я думала, ты пришёл поговорить, Ирбис.
Я старалась, чтобы мой голос был строг и холоден, никаких слез, нежности или чего-то подобного.
– Ирбис? Я думал, ты называешь меня Саймоном?
– Так и было. Называла, но не сейчас. Ирбис тебя описывает как нельзя лучше.
– И что это значит?
Я только собралась сделать тонкую работу и подняла руки с пинцетом, но поняла, что они дрожат. Вздохнула.
– Это значит, что того Саймона, которого я знала, давно нет. Ты Ирбис, и только им и являешься. Все остальное не важно.
– Вот как… ну что ж. – Он помолчал. – И этот тон голоса. Ты что решила меня воспитывать холодностью, как Лейла? – Смешок, я снова опустила руки, глухое раздражение, словно яд, всплыло где-то из темных уголков души и начало тихо клокотать. – Тогда могу сказать, что обижаться на меня и что-то требовать при этом – плохая идея.
Он серьёзно, что ли?
Я развернула на стуле, он стоял на входе с мрачным выражением лица. Похоже и правда серьёзно.
– Ирбис, ты совсем что ли умом тронулся? – Я встала из-за стола, раздражение плавно перетекло в гнев, и мне не хотелось его сдерживать. – С какой такой стати мне на тебя обижаться? А? И тем более воспитывать? Ты. Мне. Никто. – Его глаза на этих словах опасно сощурились. – Она может это делать, сколько ей вздумается. Мне это не нужно. Я не обижена на тебя. Я в тебе разочарована. Это разные вещи.
– О… ну, конечно. И чем же я разочаровал нашу маленькую тёмную девочку?
В его голосе была угроза. Только посмей сказать что-то такое – и я от тебя мокрого места не останется, сказал он.
– Тем, что ты жесток и бьёшь женщин! – Я медленно выдохнула воздух. – Я ожидала от тебя большего, а ты оказался просто… просто не тем, на кого я могла бы положиться, довериться. Ты не тот, с кем я хотела бы быть. Вон пусть Лейла тебя воспитывает, терпит и обижается. Мне нужен взрослый мужчина, который будет любить и уважать меня и, увы, это оказался не ты.
Мне хотелось добавить в конце «Ты – ничтожество». Но я не стала, зачем опускаться до оскорблений?
С громким рыком он опрокинул шкаф, который стоял рядом с ним. Его глаза были почти жёлтыми, звериными. Но меня несло дальше. Продолжаем шоу, а то мазь от ожогов без дела на прикроватном столике стоит.
– Ты потерял моё уважение и доверие. Ты обещал мне любовь и защиту, а в итоге что? Делал только то, что тебе было удобно. Правильно. А после такого… Ты для меня больше даже не мужчина. Каждый раз ты разочаровывал меня по чуть-чуть, но я прощала тебе. Но это последняя капля, больше не приходи ко мне. Я не хочу тебя знать!
Он снова зарычал. Я схватила недоделанный артефакт и метнула в него, попала куда-то в плечо, но он словно и не заметил. Лишь развернулся на каблуках и вышел из кабинета, я услышала грохот вырываемой с петель двери. Вот и поговорили. Я опустилась на стул… Я сломала артефакт. Придётся собирать его заново… я доломала то, что между нами осталось и теперь просто созерцала развороченную комнату.
Артефакт я так и не смогла сделать за этот день. Горничные, причитая, долго убирались в кабинете, а я никак не могла сосредоточиться на работе, сначала лёжа на кровати и смотря в потолок, а потом, ближе к вечеру я просто выключилась и проспала до самого обеда. Далее дни тянулись практически без изменения, я делала артефакт, меня кормили, и я снова уходила в работу. Был правда инцидент через пару дней после того скандала в моем кабинете.
Был опять вой Лейлы, крики, грохот, я даже выходила посмотреть за дверь, что происходит, но это явно было в другом крыле, так что я ничего не поняла, но зато расспросила горничную, не Эрини, а ту, что принесла мне ужин потом. Оказалось, все просто: хозяева снова ссорились, да так, что хозяин разворотил весь кабинет, сломал стол, снёс все стеллажи. Девушка пересказывала мне все это и на её лице было странное выражение из смеси страха и благоговения. Все знали, что он вспыльчив и горяч, но чтобы быть в такой ярости…
– Никогда никто его таким не видели, даже Лейла и та молчала, глядя на это. – Горничная вздохнула и посмотрела на меня с таким многозначительным видом, словно это все должно было объяснить, и увидев, что для меня все-таки не доходит, пояснила. – Она никогда не молчит практически, когда они ссорятся, воет, плачет, кричит, но, чтобы стоять с таким выражением лица… – Девушка сделала большие глаза и испуганное лицо, – никогда.
Пока она накрывала на стол, я утешала собственное самолюбие, думая о том, что естественно, что она так разозлён, он потерял меня. Навсегда. Ему обидно, он зол и на себя, и на меня. Я злорадствовала молча, не сообщая о своих умозаключениях горничной. Хотя хотелось. Вот она я, виновница торжества…
– Иногда хозяин такой нелогичный, – простодушно заявила девушка, оправлял передник, – ему б радоваться, а не кричать на госпожу Лейлу. А он… говорят, он вообще ни одной целой вещи в том крыле не оставил.
– Ты о чем? Радоваться?
– Вам Эрини ещё не рассказала?
Её большие глаза округлились и пухлые щёчки вздрогнули.
– Нет… – Внутри все сжалось. Плохие новости. Очень-очень. – Она сегодня не заходила ещё ко мне.
– Госпожа Лейла сообщила хозяину, что беременна. Он сначала нормально отреагировал, но потом что-то пошло не так…
Она развела руками. В ушах застучала кровь. Я замерла. Мои оправдания на счёт плохих новостей подтвердились. Ещё один кирпичик в стену между нами с Ирбисом был поставлен. Теперь точно обратной дороги нет. Если до этого я надеялась всё же в тайне, что он переступит через себя, передумает, то мы сможем разрушить эту стену, то сейчас… у меня даже рука не подымится разрушить счастье тех котяток-щеняток, что появятся у них. Теперь он принадлежит Лейле на 100 % или на 200 %, как повезёт. Я закрыла глаза.
– Вы рады, госпожа Аселия? Я очень. Наконец то этот дом оживится.
– О да…
Я так рада, что мне прямо сейчас хочется представить весь этот кошмар: видеть маленьких детей Ирбиса и Лейлы, бегающих по дому, знать, что они вместе и «радоваться». Ну конечно… только радоваться и ничего больше. И ещё плакать, громко и навзрыд. То, что я отказалась от него, и он меня разочаровал, это не значит, что мне будет не больно смотреть на него и на его детей.
Она что-то ещё рассказывала, потом поняв, что я в прострации, ушла, оставив меня одну созерцать стену в странном апатическом состоянии.
Глава 16. Артефакты
Артефакт был почти готов, когда я услышала ЭТО. Стук в дверь. Их было много за последние дни: Эрини, горничные и рабочие. Каждый раз, когда я слышала стук в дверь, я вздрагивала и сначала прислушивалась, но каждый раз это было не то. Но раздавшийся ближе к вечеру стук, когда за окном мела пурга, был тем самым. Уже подходя к двери и трясущимися от волнения руками открывая замок, я знала, что там он. Уже по уверенному стуку я определила, что там стоит Ирбис.
Так и оказалось. Это был он. Он кивком головы поприветствовал меня, я присела в поклоне, совсем лёгком, на грани невежества. Он смотрел куда-то сквозь меня уставшими и запавшими глазами. Они были даже не синего, как обычно, цвета, а такого тёмного, мрачного. Когда он заметил, что я разглядываю его, то отвернулся. Я отошла, пропуская его в комнату, но Ирбис не сдвинулся с места.
– Я постою тут. – Ответил Ирбис на мой удивлённый взгляд, на его лице отразилось презрение или даже отвращение, словно ему было неприятно находиться рядом со мной. Волнение, с которым я встретила его, оборвалось, сменившись раздражением. Я встала и сложила рука на груди. Я не хотела ссориться, видят Боги. Он первый начал.
– Как пожелаете… господин.
Ирбис сморщился от моего обращения. Я постаралась выделить это интонацией, вложив все своё раздражение в него.
– Что с артефактом?
– Он почти готов.
– Через сколько? Мне нужен будет завтра, крайний случай послезавтра.
Я прикинула объем работы. Ну если поднапрячься и сделать тестирование, то уложусь.
– Будет сделано.
Мне хотелось снова ввернуть «господин», но не стала почему-то. Наверное, меня отвлёк его усталый взгляд, которым он сверлил что-то над моей головой. И что он там увидел? Нимб?
– Аселия… – Его голос изменился, перестав быть официозным и грубым, словно он только одним тоном хотел оскорбить меня. – Я… – Вздох.
Я смотрела, как он снова начинает тереть переносицу, то и дело видимо собираясь сказать что-то и не решаясь. Меня съедало любопытство и немного даже восхищение, что несмотря на ссору и собственную неприязнь ко мне, он пытается что-то сказать сейчас или сделать. Для этого нужно переступать через себя, и зная себя, я могла бы точно сказать – не смогла бы.
– Просто скажи. – Тихо ответила ему я. Он поднял на меня глаза, снова вдохнул.
– Могу я тебя попросить? Это личное…
Оу… личное. Попросить? Это уже интересно. О чём же?
– Что?
– Можно ли с помощью артефакта установить, беременна ли женщина или нет? Я имею в виду с точностью?
Он устало провёл по волосам рукой и, наконец, посмотрел мне в глаза. Вот что его мучает? Соврала ли она ему или нет? Мы в ссоре, но мне хочется ему помочь… конечно, все равно через пару месяцев это станет очевидным, но что с ним будет за эти пару месяцев? Должна ли я сейчас согласится? Это ведь лёгкий артефакт, буквально пару часов займёт. Или может стоит сказать с каменным лицом, что таким, как ты, помогать не хочу. Я же тёмная. Вот он стоит и смотрит на меня, я понимаю, что он переступил через свою гордость и у меня просто язык не повернётся ему отказать. Хотя я вижу, что он ждёт моего отказа.
Все это время я молчала, Ирбис тоже, мы смотрели друг на друга. Наконец, когда молчание затянулось, он снова принял этот официозный вид.
– Забудь. Не стоит…
В голове пронеслась идея.
– Я могу это сделать для тебя, но с одним условием. – Выпалила я одном дыхании. Шантаж… чистой воды, ещё и не в личных целях. Он откажется. Всем богам ясно же, что он не станет мне потакать в таких мелочах…
– Говори.
Он согласился…
– Не тронь её больше, даже если она будет вести себя как полная истеричка и не уравновешенная. Никогда.
Её – это конечно Лейлу, её имя произносить мне хотелось, но меня и так поняли. Я говорила уверенно, мне и правда хотелось защитить Лейлу, и Ирбиса тоже. Он совершает плохие поступки, и это ему воздастся, а так может хоть это его остановит. Меньше зла сделает, ему же лучше. И всё же, наверное, это по-хамски.
Я подняла глаза на Ирбиса, он смотрел на меня таким взглядом, словно хотел вскрыть мою голову и заглянуть туда внутрь. Впрочем, у меня была ровно такое же желание по отношению к нему. О чём он думает? Разочаровался ли он во мне или нет? Остались ли у него ко мне чувства? И что он с ними делает теперь?
– Я понял. Я согласен.
Я была поражена? О нет, я была в прострации от счастья, у меня получилось? Правда? Почему? Почему? Неужели он все ещё меня любит? Потому что мужчина, которому на меня плевать, послал бы меня подальше. А он согласился?
– Спасибо… то есть я хотела сказать… приходи завтра, я отдам его.
Я закрыла перед его расширившимися от удивления глазами дверь. Одним махом я повернула ключ и прижалась к двери с обратной стороны. Спасибо? Просто ужас… маскировки никакой просто. Я выдохнула. Ирбис согласился. Я сказала спасибо, глупая женщина. Надеюсь, он ничего не понял и вообще… артефакты. Точно. Пора за работу, никаких надумываний на тему того, что он возможно меня любит.
На следующий день, когда я отдавала ему артефакт, объясняя, как им пользоваться, Ирбис смотрел на меня очень внимательно, видимо, искал ещё проколы, но я была строга, как сельская учительница в пору экзаменов и так же холодна, как погода за окном.
– А потом камень засветится – если да, а если нет, то просто все останется как есть.
– Просто на руку одеть? – Ирбис задумчиво осмотрел украшение. Я кивнула. – И это произойдёт сразу?
– Ну может в течении первых минут пяти, возможно, пока считает нужную энергию. Лучше, конечно, оставить на денёк – для точного ответа.
– Вот как… всё-таки ты делаешь потрясающие вещи, – вертя в руках браслет с ярким фиолетовым камнем, проговорил Ирбис. Его глаза восхищённо следили за скрученным из проволоки ободом и тем, как переливается на свету камень. Камень, кстати, был очень красивым, хотя он и не сильно подходил Лейле по цвету, по моему мнению, но это был единственный камень, который мне удалось выпросить.
Внутри от похвалы Ирбиса стало тепло и приятно, но я шикнула на свои чувства, чтобы они там не сильно взращивали надежду на светлое будущее. На лице моем ничего не отразилось. Я просто кивнула и слегка улыбнулась. Ни в коем случае нельзя давать понять, что чувства хоть загажены всеми его поступками и вообще клумба любви разворована, но все-таки пытается что-то там восстановить. Глупое сердце… От того, что он согласился, это не значит, что нужно давать ему шанс. Нет-нет, это самое неразумное, что можно сделать в данной ситуации и вообще. А учитывая моё незавидное положение… Лучше вообще туда не соваться, а если и любить, то посматривать на него издалека, не пытаясь снова лезть впереди всех. Кто я для него?..
Это вопрос расстроил меня…
– Спасибо.
– Пожалуйста. – Я улыбнулась ему, но спохватившись, тут же стёрла улыбку и, отвернувшись, начала оправлять одежду. – Я пойду, пожалуй, мне надо доделать кое-что.
– Заберу артефакт утром. Максимум в обед.
– Как в обед?
Я развернулась в полном расстройстве чувств. Мы так не договаривались…
– У нас после обеда Совет Старейшин, и он там хочет видеть твой артефакт. Это твой шанс произвести на них впечатление. Если тебе это удастся, то твоя дальнейшая судьба может стать намного лучше, чем сейчас. Тебе доверятся.
– Я знаю… просто я думала… я думала у меня будет до вечера время… Ладно, тогда я пошла. У меня много работы.
Я вышла из его кабинета, голова гудела и хотелось спать. Над этим артефактом я потрудилась на славу, но черт возьми! Я не планировала не спать пол ночи, делая браслет красивым, это было просто вдохновение. И сегодня опять придётся не спать или спать мало. Я успею, конечно… должна. Ирбис прав, это мой шанс. А потом как-нибудь, когда они будут доверять мне, и ни за что не подумают обо мне плохо, я пропаду. Сбегу и начну новую жизнь. Передо мной ярко сияла моя цель, и я со вздохом от предвкушения множества тяжёлой и тонкой работы, зашла в свой кабинет и зажгла свет.
Ночь оказалась проще, чем я думала, моя цель придавала мне сил и энергии, мне не хотелось спать, лишь творить-творить-творить. Что, собственно, я и делала, правда, задумавшись над чем-то, я… заснула. А проснулась уже от стука Эрини, которая принесла мне завтрак. Впустив её и ругаясь теми словами, что были допустимы в приличном обществе, я снова взялась за дело. Ибо время шло, а работы было валом… мне казалось, я не успею, ничего не получалось, все валилось из рук, энергия не текла, куда надо, и ещё несколько раз пришлось резать руку, чтобы продемонстрировать какая именно она, эта тёмная кровь, чтобы артефакт её запомнил.
Мне казалось я не успею… но я успела. Я смотрела на странное зеркальце со стороны. Вроде бы ничего такого, но получилось и красиво и мощно.
А теперь… проверка.
Я подошла к окну и легонько надрезала палец, потом вытерла об специальное место кровь на ручке, палец сунула в рот, потому что целых пальцем у меня уже осталось мало. Зеркальная гладь пошла рябью, словно вода на ветру, затем там появилось лицо моего отца, я замерла. Потом мама, потом ещё кто-то и ещё, и ещё, они сменяли друг друга. Их было, наверное, штук десять лиц и как мне показалось, все они были родственниками по отцу. Кстати, тётю Мэри не показало зеркальце… хм… ах да, только прямые родственник. Совсем забыла, что именно это и запрограммировала. Затем зеркальце потемнело. Тёмная. Значит, работает… я вздохнула с удовлетворением и юбкой оттёрла кровь с рукоятки. Если бы была чистая кровь, без примеси тьмы, то ничего не показывало бы, просто зеркальце подсветилось бы светлым.
– Аселия! – Раздался голос из-за двери.
Стук. Ирбис.
Я взяла артефакт и подошла к двери. У него было радостное и какое-то взволнованное лицо.
– Готово?
– Да. Держи.
Я протянула зеркальце.
– Как работает?
– Вот сюда, – я показала на рукоятку, – капаешь своей крови ну или жертвы, и там начинают показывать твоих темных родственников, если они есть. Потом засветиться или темным, или светлым.
– Если темных родственников нет?
– То просто подсветится светлым и все.
Ирбис посмотрел на меня и улыбнулся вдруг, я опешила. С чего такая радость-то?
– Я проверила… все работает.
Я сделала несколько шагов назад, лишь бы не полез целоваться и радоваться через объятия. Вот не надо, ладно? Мои чувства этого не выдержат…
– Спасибо, скоро Совет, я все им покажу,
– Я не понадоблюсь?
Хоть бы нет… спать так хочется… Я скрестила пальцы за спиной.
– Не думаю, но, если что, пригласим тебя.
– Все будет нормально.
– Я тоже так думаю. – Он вернулся взглядом к артефакту. – Ты умница. Все успела. Теперь все будет по-другому, это все изменит.
– Да?
Я растерянно смотрела, как он снова улыбается и, поглаживая артефакт, уходит. С чего столько радости от моего артефакта? Прям аж подпрыгивает от счастья. Я зевнула. Мысли текли вязко. Ну ладно, может радость какая у человека случилось… мне, конечно, очень хочется знать какая, – думала я, прикрывая дверь, – но спать важнее.
Прямо в одежде я упала на кровать и сразу заснула.
Меня разбудил тихий шорох, от которого в обычной жизни я бы даже не пошевелилась, но почему-то в этот раз я подскочила на кровати, как ужаленная, и уставилась в полутьму комнаты. Напротив меня, на стуле, небрежно отодвинутом от стола, сидел Ирбис и смотрел на меня странным пустым взглядом. Что он тут делает? Как он вошёл?
Я села на кровати и растеряно начала озираться, дверь была закрыта. Я что её не заперла? Не помню… я так хотела спать, что совсем не помню, закрывала я её на ключ или нет.
– Ирбис?..
Я заметила в его руках зеркальце-артефакт. Мне стало страшно. Что-то случилось?
– В чем дело? Что ты тут делаешь? Разве ты не должен был сейчас быть на Совете Старейшин?
Мой голос звучал гулко в пустой комнате и странно, словно я разговаривала сама с собой. Может он мне привиделся? Или снится? Я покосилась на окно, сквозь шторы лился свет. Кто-то просто их очень хорошо задёрнул, что я делаю редко. Ирбис? Но зачем?
Он молчал и всё также смотрел на меня.
– Ты меня пугаешь…
Наконец, он отмер и опустил глаза, уже легче, он меня слышит, он живой и не сверлит меня странным пустым взглядом.
– Ты мне веришь?
Да.
– Почему ты спрашиваешь? Что случилось?
Опять молчание.
– Я могу освободить тебя и вывести из Логова прямо сейчас, но при условии, что ты будешь неукоснительно следовать моим приказам и не будешь задавать вопросов.
Он снова поднял на меня глаза. Он просто сообщал, не просил и не уговаривал. Что с ним? У никогда не было такого тяжёлого и решительного взгляда. Словно он принял решение всей своей жизни.
– Хорошо.
Я доверюсь ему. Почему? Потому что он не причинит мне вреда? Ага, конечно… Не предаст? С его «правильностью» вечно какие-то нелады. Подведёт к виселице? Не с таким лицом, нет. Что-то есть сейчас в его взгляде и голосе, что заставляет буквально соглашаться с ним. И не задавать лишних вопрос. Сейчас для них не время.
– Я кое-что принёс тебе. Одевайся теплее. Путь не близкий.
Он показал на угол кровати, где виднелась гора одежды. Я встала и перебрала кое-что из вещей, тёплые кафтаны, шубы, кофты и платья. Зимние, а также добротные сапоги на меху. Я покосилась, сгребла в кучу кое-что и понесла в ванную.
– Не включай свет.
Моя рука замерла над шаром, который только хотела включить. Как хорошо, что он сказал. Но почему нельзя? Я вздохнула. Никаких вопросов.
Одевалась я быстро, стараясь закутаться так, чтобы точно не замёрзнуть даже в лютый мороз. Вещи были немного велики мне, но это даже нравилось мне. Я вышла полностью одетая, там стоял Ирбис тоже уже полностью одетый и смотрел в окно. Увидев меня, он подошёл ближе и оглядел мою одежду.
– Протяни руки.
Я молча протянула их, он поднёс что-то к моим запястьям, и я почувствовала, как браслеты те самые, что все ещё были на мне с самой темницы, расстегнулись. Я вытащила их через рукава. До этого момента, наверное, я не верила, что все это происходит со мной наяву. Но сейчас, сняв эти железки, и почувствовав лёгкость рук, мне стало страшно. Что заставило его так изменится за пару часов?
