Текст книги "Укрощение дракона"

Автор книги: Маргарита Ардо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

«Хоть не дракон», – сказала проклятая землянка. И это пульсировало в голове, как насмешка.

«Ну что ж, я покажу тебе, насколько я не дракон», – зло подумал Иррандо и полетел к ее окну.

Совершенно пораженная происходящим, я рассматривала себя в зеркало. Красавица! Нет, блин, ну я правда красавица… Мечта просто. Жаль, мама не дожила увидеть меня такой красивой! При мысли о маме стало грустно. Никак не свыкнусь, что ее нет. Уже пять лет нет… И папа стал такой нелюдимый, а я будто одна на свете. Ладно, не раскисать! Папу я люблю, и пусть ему не будет за меня стыдно. Я подняла голову и смахнула слезинку. В комнату снова залетела пара слоников. Красный и салатовый. Мимими… Интересно, а котята у них тут не летают?

Только что теперь делать? Лайфхаков по сказкам не существует, да и Интернета здесь явно нет. И тут я подумала: если тот мерзкий рыцарь не актер, значит, мне придется с ним… О боже! Нет, ни за что! Я за него замуж не пойду! И спать с ним не буду! Я еще не потеряла самоуважения и достоинства!

Пусть хоть на коленях прощения просит. Мне хотелось за него не замуж, а скормить его волкам позорным. Не знаю, почему они позорные… Папа так говорит, когда злится. И я тоже.

Я вспомнила о том, что магия не магия, а говорил рыцарь прямо в зеркало. И не ко мне обращался, между прочим. Значит, все-таки за мной наблюдают. Моя напряженная грудь так и выглядывала бесстыдно из ночной рубашки. Хм… Вот еще!

Я завернулась в непрозрачную простыню. Другую содрала с кровати – благо здоровенная, ее и на парус для пиратского корабля хватит. Подставила пуфик и запихнула края простыни за зеркальную раму. Все, концерт окончен. Занавес.

В третий раз, как старик невод закидывал, так и я направилась к сундуку. Фух, моя одежда лежала там. Чистенькая и сухая. Тоже, видать, магия. Я натянула свое спортивное белье, футболку и джинсы. Шерстяные колготки, кофту и шарф в такую жару надевать – извращение. Жаль, кроме сапог, никакой другой обуви под рукой. Но босой я тоже не останусь. Я застегнула сапоги, накинула сумку через плечо, нашла свой айфон. Связи, понятно, никакой. Но пока не разрядился. Интересно, а у них тут вообще электричество имеется? Хотя, судя по количеству свечей, – нет.

Я обвела глазами комнату. Все, конечно, хорошо. И за то, что подрихтовали, спасибо дедушке Саурону, но, пожалуй, пора выбираться. Не в моем характере сидеть и ждать, когда меня сдадут, как утиль, какому-то гаду в жены. Я за демократию, равенство, братство, и если у меня никто не спрашивал, хочу ли я, и я у них спрашивать не буду.

Я дернула за ручку двери – заперта. Ага, дружелюбие так и прет – сделали из меня пленницу. Я направилась к окну. Высоко. Простыней не хватит. Даже если балдахин с кровати ободрать, и до середины не долезу. И вдруг я широко разинула рот от удивления – на меня летел дракон! Настоящий! Большой!

Серебристая чешуя местами сияла на солнце. Крылья перепончатые, лапищи с когтями, голова… Я прижалась к стене, глядя на чудище неотрывно. Оно тоже на меня смотрело. И если ящеры могут быть удивленными, то, похоже, этот был удивленнее некуда. Продолговатые зрачки под морщинистыми веками расширились и превратились в черные ромбы. Я сглотнула. Он разинул пасть, но, кажется, не чтобы съесть, а опять же – от удивления.

Позади послышался шум открываемой двери. Боковым зрением показалось, что зашел тот самый рыцарь в кольчуге. И не один!

Дракон тоже услышал входящих. Развернулся, спланировал ниже, чтобы его было не видно. Меня осенило: а ведь это выход! Другого не будет. Я летать не умею, у дракона есть крылья. Даже если он не столь дружелюбен, как слоники, все равно явно не голоден. И проблеск сознания в глазах наблюдается. Замуж за урода-рыцаря не пойду! Хоть убейте!

Не оглядываясь, я спрыгнула дракону на спину и обхватила руками противную шею.

– Лети давай! Пока не догнали.

На секунду дракон забыл, как махать крыльями, и мы понеслись со страшной скоростью вниз, вдоль каменной стены без окон. Я ухватилась посильнее и рявкнула:

– Разобьемся, кретин! Крыльями маши… не петух ведь!

Дракон рыкнул, опомнился, расправил свое перепончатое нечто. Взмыл вверх и прочь от моих похитителей. У меня захватило дух от ветра в лицо. Вау!

ГЛАВА 5

Иррандо махал крыльями и не мог поверить: КАК ОНА ПОСМЕЛА! Обозвать ЕГО! Петухом?!

Первой мыслью было сделать воздушную петлю и сбросить эту негодяйку наземь. А затем, хохоча громко и ужасно, поджарить ее в пламени. Но на память пришли слова Ока, и Иррандо сдержался. Хотя до конца не был уверен, что избранница и уцепившаяся за его шею нахалка – одно и то же лицо. Голос, по крайней мере, был тот же… Поэтому дракон пока сцепил зубы и летел, чего бы это ему ни стоило. А она, проклятая, вопила восторженно что-то дикарское: «Йехху-у! О-о-о, май га-а-ад! Вау! Уррра-а-а! Офиге-е-еть!»

Уши Иррандо так и резало: что за разбойничий язык?

Второй мыслью было подозрение: Альказаэдр специально скрыл красоту иномирянки, чтобы поиздеваться над принцем королевской крови, спровоцировать его и само Око! Дракон был готов испепелить старца. Впрочем, если с Верховным магом еще можно было как-то разобраться – подать апелляцию Совету, воззвать к справедливости перед королем, то вот с Оком – уже нет. Каждый житель Дриэрры знал, что чары, наложенные Золотым Оком, снять невозможно. Остается только выполнить завет от буквы до буквы. Или нести наказание в полной мере всю оставшуюся жизнь. Несмотря на то что, чем дальше он улетал от королевского замка, тем меньше тяжкой отравы чувствовалось в теле, от ужасной перспективы внутри Иррандо все холодело, силы утекали, высосанные обидой, и приходилось парить низко над землей.

Идею о восстановлении в отчем доме можно было забыть – показывать благородному родителю это невоспитанное существо, пусть и внезапно похорошевшее, не представлялось возможным. Да его прислуга на смех поднимет! Более того, Иррандо понимал, что известие о каре Ока ударит по здоровью отца. Нет уж, лучше всего укрыться с этой дикаркой в заброшенном имении у моря. Никто там не жил. Разбойничьи нападения парфенейцев были редки. Говорят, сейчас там было тихо. В любом случае враги волновали Иррандо меньше прочего. Такому молодому и мощному дракону, натренированному в боевых полетах, и целая армия нипочем.

Иррандо повернул на юг – к мысу Эррадея, стараясь не обращать внимания на повизгивания нахалки на шее:

– Ой, какой лес! А водопад! Искупаться бы! Эй, дракончик, милый, ты не хочешь искупаться? Жара такая! Даже ветер горячий… Блин, жалко динозавры не разговаривают. Интересно, а речь человека понимают? Слушай, а вдруг ты – гигантский вид птеродактиля? Нет, ты не обижайся, ты очень милый динозаврик, большо-о-ой такой! Хороший! Ты меня спас!

«Дракончик… Динозаврик… Птеродактиль! Да когда же она заткнется?!» – негодовал Иррандо, но впервые в жизни предпочитал молчать и думать, прежде чем все станет еще хуже, чем сейчас. Хотя куда уж хуже?!

Впереди показался белый, изогнутый, похожий на охотничий рог пик Эррадеи. А затем и запущенные, но от того не менее красивые сады имения. Иррандо вспомнилось детство. Мама любила это место, цветы любила. Благодаря ей к пышноцветущим пунцовым финелиям, скромным лесным цветкам и вьющемуся алыми каплями по стволам бассилиску добавились махровые синие полимены, пахнущие сильнее, чем горные соцветия, и даже экзотические кораллии – яркие цветы размером с человека, меняющие цвет в зависимости от погоды и настроения. Станешь рядом с цветком кораллии грустный, и она из розовой превратится в уныло-фиолетовый, а пробежишься мимо веселый, играя с братом в догонялки, и она вспыхнет оранжево-зелеными полосами или станет вдруг солнечно-желтой в красную крапинку. Никогда не угадать точно цвет, и кораллию не обмануть, как прочих.

Сады Эррадеи всегда изумляли гостей. Но мамы не стало, и они с отцом перестали сюда летать. Слишком тут все напоминало о ней. Без господ разбрелся и простой люд. Отец болел, а Иррандо, как стал постарше, время от времени налетал сюда, чтобы прогнать обнаглевших парфенейцев. Те бежали в страхе, но кое-кого он все-таки поджаривал. Последний раз год назад. Говорят, больше они сюда нос не суют. В любом случае земля Эррадеи принадлежала семейству Лонтриэров и ничьей больше быть не может.

– О боже, какая красота-а-а! – ахнула нахалка на шее.

И дракон наконец приземлился на скалистый парапет. Дом, как обычно высеченный в скале, был заброшен, веранду и вход со всех сторон обвили вездесущие лианы. Оттого с первого взгляда казалось, что это и не дом вовсе, а пещера. Не успел Иррандо подумать, как избавиться от девчонки, она сама спрыгнула с двухметровой почти высоты и помчалась к неподвязанному, пышному кусту кораллии, растущему из гигантской каменной вазы. Огромные бледно-желтые цветы окрасились тут же всеми цветами радуги.

«Ого! Никогда такого не было!» – удивился Иррандо.

Он посмотрел на девушку повнимательней и убедился, что она была иномирянкой – той самой. Серебряный браслет на месте. Да и в хрустальном зеркале храма он видел избранницу сидящей за столом в тех же грубых черных сапогах и узких синих штанах. Еще, правда, в толстой фуфайке и шарфе на шее, а не в обтягивающей белой майке, как сейчас. Разве может быть что-то более неподобающее для наряда девицы?

Впрочем, фигура у нее была что надо – стройная, явно гибкая, и удивительно светлая, персиковая кожа. Глаза любопытные, синющие, волосы так красиво и волнующе падают на спину и плечи. Но ведь у той, с кем он разговаривал, на голове было что-то ужасное! Не вспомнить, какого цвета! Пегое… Глаза выпуклые, как у стрекозы… Железные зубы! Нет, точно проклятый Альказаэдр решил строить ему козни. Может, из-за того, что не проявил почтения на воскресном приеме у короля? И на предыдущем. И перед этим. Ну подумаешь! Чего он такого сделал – подшутил просто… А злобный старец взял и навел ему на глаза морок, чтобы помучить. Вот подлец!

Иррандо отвернулся от странной красотки, тыкающей пальцем в цветок кораллии, чтобы посмотреть, каким новым цветом тот начнет переливаться. Вот пусть и забавляется, а ему хочется побыть одному, душевные раны зализать.

– Эй, дракончик! – тут же окрикнула она. – Ты куда?

«И почему она не боится?» – с досадой подумал Иррандо. Девицы из деревни всегда визжали, когда он в образе дракона подхватывал их и шутки ради делал вид, что хочет утащить. А этой хоть бы хны! Полыхнуть, что ли, огнем, чтоб отстала?

– Тут так красиво! Ты тут живешь? А мне можно?

Иррандо фыркнул сердито: будто у него есть выбор.

– Погоди, я тебя сфоткаю! – заявила она. – Такой вид потрясный: настоящий дракон на фоне гор! Просто о-о-о! Ну никто не поверит иначе, когда вернусь домой. Блин, жалко палки для селфи нет…

«Угу, домой собирается, – хмуро подумал Иррандо, – наверняка ей Альказаэдр все рассказал. Какие-то три месяца, и все! Поминай как звали… Кстати, я даже не знаю, как ее зовут. Да и какая разница?»

Он отвернулся и тяжелыми лапами пошагал в дом: все, с него хватит!

Вслед послышалось разочарованное:

– Эх, ты же ничего не понимаешь…

Иррандо взъярился: да сколько еще она будет его оскорблять, держать за животное! Его! Дракона королевской крови! Он обернулся и рявкнул в сердцах – так, что аж горы завибрировали:

– Понимаю я!

ГЛАВА 6

Перепончатые, как крылья летучей мыши, уши дракона нервно дрогнули. Рог задрался вверх, в глазах полыхнул огонь, когти на лапах заскрежетали по гранитным плитам, чешуя на клыкастой морде сверкнула на солнце.

– Понимаю я! – зарычал дракон так, что я осела на что-то каменное.

Фейспалм! А я думала, он не разговаривает… Вообще-то, на мой взгляд, драконы больше животные из рода ящериц, точнее, рептилий. Почти крокодил с крыльями – ну как он может разговаривать? Но, видимо, щедра природа на чудеса.

И я примирительно сказала:

– Прости, пожалуйста, я не знала! В первый раз в жизни вижу дракона. Не на картинках, что сказках… – И подняла на него глаза котика: – Ты что, обиделся?

Дракон отвел морду, и я поняла, что да. Нет, ну надо же! Вот так живешь себе, живешь девятнадцать лет, а потом бац! И оказывается, что есть параллельный мир, в котором реально водятся драконы, разговаривают, да еще и обижаются.

Я встала и подошла к нему с покаянным видом – не люблю никого обижать и, если уж виновата, всегда признаю. Я протянула руку:

– Нет, я правда-правда не знала. Мир?

Дракон опустил веки и не отвечал, сцепив при ближайшем рассмотрении жуткие клычищи, навевающие мысли, что он точно не вегетарианец. Надеюсь, не съест меня в оскорбленных чувствах.

Я сделала еще шаг и оказалась у самой-самой морды. Все равно, если уж честно, мне до сих пор казалось, что сплю, а потому было как-то не страшно. Я чуть склонила голову набок и подняла глаза – он возвышался надо мной так, что по-любому ему в глаза заглянуть удалось. И сказала:

– Ну раз ты разговариваешь, то и понимать должен. По-человечески, хоть ты и дракон. Вот прикинь: сидишь себе после работы и учебы, решил кофе попить. Замерз, устал, погода жуть. Завтра рано вставать. И тут бабах: тебя в потолок всасывает, и потом какие-то странные дядьки с белыми бородами шаманят вокруг. А ты не понимаешь, живой или не очень. Потом просыпаешься черт знает где. Оказывается, что тебя похитили. В другой мир вообще! Охренеть, да? А еще решили выдать замуж за какого-то рыцаря, который орет на тебя и считает, что ты то ли подстилка, то ли тварь безголосая. Вот тебе обидно стало, и я тебя понимаю. Очень понимаю! Самой так противно было, не передать! Я и решила бежать, потому что уж точно не безголосая и не тварь. Тут ты под окном. Я и прыгнула. Пойми, я в жизни не видела драконов. Откуда мне знать, что вы разговариваете? И на каком языке? Вот у нас рыбы, к примеру, разговаривают, но на ультразвуке… Ну, это я не о том. Я все равно обижать тебя не хотела. Наоборот, благодарна! И увез, и полетали так суперски! Но если некрасиво с моей стороны вышло, то правда, прости.

Я снова заглянула под его морщинистые веки. Дракон моргнул пару раз и тихо рыкнул:

– Ладно.

– Ура! – обрадовалась я. – Меня Аней зовут. Давай лучше жить дружно? Может, и от меня какая польза будет? Я только освоюсь немножко. Хорошо?

– Ладно, – еще тише рыкнул он.

– Спасибо! Какой же ты классный! – обрадовалась я и с надеждой спросила: – А ты рыцарей ешь?

– Я не ем людей! – грозно рявкнул он и с неимоверной гордостью выпятил грудь. – Я – дракон коро… – тут же осекся, поперхнулся и сказал уже совсем нормальным тоном: – Но при надобности поджарю любого.

– Угу, – кивнула я. – Значит, если что, на тебя можно рассчитывать?

Он фыркнул. Офигеть, какой обидчивый. Да у нас девочка эмо на курсе, Лилечка, и то попроще к жизни относится. Я подняла ладони, типа «сдаюсь».

– Ладно, я ж не настаиваю. Давай на этом и замнем. Для ясности. А то, может, плеваться огнем, как из огнемета в «Трех богатырях», трудно, и тут такая я с предложениями…

Дракон важно задрал морду.

– Ничуть не трудно.

– Вау! Тогда покажи, – молитвенно сложила я руки перед грудью. – Пожалуйста-пожалуйста! Я тогда еще на камеру запишу. На память, а?

– Я не шут в балагане, чтобы на потребу выступать, – с апломбом заявил он.

– Прикольно, а у вас драконов в цирк пускают? – искренне удивилась я.

И он прикусил язык. Странный, честное слово! Интересно, что он там не договорил. «Дракон коро…» – корова, что ли? Может, он вообще травой питается? Кстати о питании. Желудок аж свело от голода, стоило подумать об этом.

– Слушай, а что у вас тут едят? – спросила я.

– Что ты имеешь в виду, дева?

– Дева?! – Я вытаращилась на него и тут же засмеялась, громко и неприлично. – Я не могу – дева! Офигеть! Давай, дракон, все-таки договоримся: я не дева, я – Аня, о’кей?

– Хорошо, Аня Окей.

Я хмыкнула:

– О’кей – не имя. Это типа «все хорошо», усек?

– Кого?

– В смысле кого?

– Усекают голову на плахе, я никому голову не усекал.

Я вздохнула:

– Ох и сложно мне тут у вас. В общем, я хочу есть. Скажи, что тут съедобного вообще имеется?

– В море – рыба, в лесу – дичь, в саду – фрукты, – ответил он задумчиво, повергая меня в полное уныние. Но тут он добавил: – Не исключено, что из запасов что-то осталось. На кухне.

Я оглянулась и, не увидев ничего наподобие дома, уставилась на пещеру.

– Кухня там, что ли?

– Да это мой дом, – буркнул дракон. – Кухня через холл по коридору направо.

– А ты в ней человечков поджариваешь? – хихикнула я.

– Я не ем людей! – раздраженно рыкнул он. Из ноздрей полыхнул дым с алыми всполохами пламени.

И я поняла, что лучше его не троллить. Оттого прямо ужасно захотелось именно это и сделать. Но я сдержалась.

– Это шутка. Всего лишь шутка, – невинно сказала я и пошла в темный проход, обильно поросший зеленью, с мыслями, что если меня в ближайшее время не покормить, то придется питаться драконами. И все-таки что такое «коро»? Наверняка что-то не очень, чего этот не в меру восприимчивый дракон стыдится. Иначе бы сказал. Может, дракон-коротыш? Я оглянулась на шагающую за мной махину с хвостом и крыльями. Вряд ли. Коротконог? Я снова оглянулась – да нет, нормальные вроде драконьи лапы. Хотя фиг их знает, какие у них тут стандарты для драконов.

А может, дракон-короед? Как жук! Надо спросить, но лучше попозже. А то припасы не покажет.

– Ого! Да у вас тут целый бункер на случай ядерной войны! – воскликнула Аня, когда он провел ее в сухие и холодные подвалы под кухней. Тут до сих пор хранились в дубовых бочках не только вина, но и копченые туши кабанов; маринованные зайцы в апельсиновом соусе в огромных кварцевых жбанах, запечатанных сургучом; вяленая медвежатина; черно-красные от специй, обложенные толстым слоем соли фазаны; дикие утки в меду. Наверное, уже испортилось все…

Незваная гостья заглядывала в громадные мешки, поднимаясь на носочки и иногда подпрыгивая, присвистывала и перечисляла:

– Ага, орехи какие-то. Ягоды сушеные. О сенкс гад, у вас яблоки есть! Обожаю яблоки, даже сушеные! Но, значит, и не сушеные где-то имеются. Ура! И бобы! Красные, желтые, зеленые. Упс, голубые… На фасоль похожи, я суп умею фасолевый варить, а у вас картошка растет тут? А морковка?

Иррандо отрицательно рыкнул, мрачно наблюдая за Аней, потому что молотком по вискам стучали слова Ока: «Пока она сама не полюбит тебя и не пожелает стать твоей женой». Как это возможно? Вот как?!

– Ну и ладно, умереть с голоду тут по-любому не получится. Столько всего! – И тут она глянула на него с хитрым задором: – Писателя Николая Васильевича Гоголя у вас тут не было случайно?

Иррандо насупился, ожидая новый подвох.

– Дракон коро… это дракон Коробочка? Или коробейник?

Иррандо ударил хвостом по полу так, что подскочили бочки с вином, а мешок с алым зерном упал, и оно просыпалось на плиты. Дракон ушел наверх, чтобы не спалить избранницу Ока. Все! С него хватит! Пусть сама разбирается!

Он взбежал по широченной лестнице в свою спальню – под самой крышей. Хотелось все крушить, ломать и переворачивать, но мебель была заказана у мастеров мамой, и потому он просто вышел на просторный балкон. Положив на парапет под морду лапы, уставился на склоняющееся над морем солнце.

На востоке наливались красным, синим и фиолетовым планеты-спутники, светящиеся на небе ярко только ночью. Но Иррандо было не до красоты. Его залила по самый кончик рога на голове безнадега. Ничего не выйдет! Это ловушка. Пусть эта нахалка делает тут что хочет три месяца и отправляется потом туда, откуда пришла. А он, Иррандо, принц королевской крови, некогда сердцеед и звезда светских пиров, будет привыкать жить постоянно в драконьем теле. И останется изгнанником. Потому что иначе он ее точно поджарит… Не сдержится.

Как назло, вспоминались друзья, королевские фейерверки, танцы с фрейлинами. Ни одна не осталась к нему равнодушной! Вспомнилась прошлая лётная охота над отцовскими угодьями и спортивные состязания, в которых он всегда был лучшим. И, конечно, боевые товарищи, разгромная победа над парфенейцами, за которую его чествовали как героя и даже наградили золотым талисманом… А теперь он будет никем – отшельником, изгоем, которого на королевском дворе даже никто не сможет увидеть, заявись он туда… Все она!

Увы, пострадать спокойно дракону не удалось. Не прошло и получаса, как рядом зазвенел Анин голос:

– Вот ты куда забрался! Еле тебя нашла, – и под нос ему тыкнули синий цветок гигантской полимены. – Это тебе. Не сердись. Мир?

Пыльца ударила в нос, Иррандо вдохнул, широко раскрыл пасть и чихнул. Балкон тряхнуло, цветок унесло в море. Позади что-то упало. Дракон обернулся: Аня сидела на полу, зажав уши.

– Никогда так не делай больше! – прорычал Иррандо и обтер морду лапой.

Но Аня так и осталась сидеть на полу, тараща глаза.

– Эй, дева, Аня, ты слышала, что я сказал?

Она молчала: то подносила ладони к ушам, то зажимала их снова. И мотала головой, словно в уши попала вода.

– Ты чего? – удивился дракон.

Аня встряхнула головой и принялась медленно подниматься. Встала, шатаясь. Оперлась о каменную кладку.

– Да что такое?! – повторил вопрос Иррандо.

– Кажется, меня контузило… – пробормотала она. – Ты это… отдыхай. А я лучше… пойду…

Глядя, как она, будто пришибленная, медленно и неуверенно удаляется через огромную спальню, то и дело спотыкаясь и хватаясь за мебель, Иррандо вдруг почувствовал себя виноватым.

Дракон моргнул, не понимая: он же просто чихнул! Она сама ему цветок под нос сунула! А у него аллергия на полимену! Мама даже думала вырезать всю…

Однако в душе поселилась неловкость. Откуда Аня могла про это знать? Она вроде как… тоже пострадавшая… из-за Ока. И мира его совсем не знает… Как-то он совсем этого факта не учел.

Вздохнув, Иррандо поплелся за ней – а то вдруг еще упадет где-нибудь… Она ведь такая хрупкая по сравнению с ним, с драконом.

Иррандо нашел ее в холле. Она лежала на накрытой простыней тахте и неотрывно смотрела на какой-то маленький блестящий прямоугольник. Непривычно было, что Аня не вопила, не прыгала, не свистела и… молчала. Впервые за день!

«Что-то не так, – засосало под ложечкой у дракона. – Еще уморить ее не хватало!» Что он тогда скажет Оку? И шансов даже мизерных не останется. Хотя их и сейчас не очень-то…

Иррандо почти подкрался к ней и присел на ковер, прилично занесенный прошлогодними листьями.

Аня так и не подняла глаз от прямоугольника. Иррандо извиняться не привык и потому совершенно не знал, что сказать. Пауза была неловкой и какой-то неестественной. Слова застряли в его пасти большим неудобным комом. Дракон поскреб когтем плиту, якобы оттирая пятно.

Прямоугольник жалобно пискнул, и Аня грустно вздохнула:

– Скоро разрядится. Четыре процента всего. И ничего у меня от дома не останется. Своего. Родного.

– Ты про эту штуку? – осторожно спросил дракон. – Да тут вроде серебра всего ничего. Переживать не стоит, я и побольше слиток могу достать.

Она посмотрела на него не сердито, а разочарованно, как на полного кретина, и снова вздохнула:

– При чем тут серебро? Это айфон, правда, четверка, но зато мой! Мой, понимаешь? Тут все: фотки, девчонки, книжки любимые накачанные, музыка. Что я без музыки буду делать, а?

– Ну, у нас тоже есть музыканты, – пробормотал дракон. – Лучшие, конечно, в королевском замке, откуда ты сбежала. Но можно на ярмарку в Госпен слетать. Там тоже весело играют…

– Ничего ты не понимаешь, – поджала губы Аня и села. Ее чуть качнуло, она потерла виски пальцами. – Блин, голова как котел. Потом скажешь, на что еще у тебя аллергия, чтобы у меня мозги ненароком не выдуло. И так мало осталось.

– На котят, – ляпнул дракон и внезапно для себя смутился.

Аня поперхнулась воздухом и зажала себе рот, пытаясь задержать смех. Иррандо почувствовал себя неудачником и добавил на всякий случай:

– Только на саблезубых.

– Угу, – кивнула Аня и снова схватилась за голову. Помолчала немного и сказала как ни в чем не бывало, очень серьезно: – Учту. Папа мне вот тоже домой котов таскать не разрешал. И тут облом. Думала, хоть в параллельном мире обзаведусь котовником: и розовых заведу, и полосатых, и в крапинку… Саблезубых, конечно.

Иррандо уставился на нее недоумевающе:

– А разве такие бывают?

– Ну, если у вас слоники летают разноцветные и вода летит вверх, почему бы и нет?

Дракон таращил на нее глаза. Она махнула рукой:

– Да не парься, шутка. Привыкай к розыгрышам. Вот голова у меня болит по-настоящему. И айфон умирает тоже по-настоящему. Остальное фигня.

– Эта серебряная штука… a-фон… живая? – поразился Иррандо. – Она умирает? У нас лекарь есть. Всего в километре лету отсюда. И какие-то травы в подвале… наверняка.

Аня улыбнулась, но совсем невесело и опять сказала непонятное:

– Рукалицо, да… – подняла на дракона глаза, словно ему сочувствовала, а не он ей. – Ладно, пока четыре процента есть, покажу тебе хоть, что такое НАСТОЯЩАЯ музыка, а не гусляры всякие и трубадуры на ваших ярмарках.

Аня достала из ушей какие-то крошечные белые затычки на ниточках, взглянула скептически на перепончатые уши дракона и скривилась:

– Наушники не подойдут, а динамики тут так себе. Стакан есть? Такой, чтоб сверху айфон можно было положить?

– Есть, – ничего не понимая, подтвердил Иррандо.

– Тащи.

Дракон был так заинтригован, что совершенно позабыл о своих бедах и помчался к буфету. Посуду поворовали за время отсутствия хозяев замка прилично, но стакан Иррандо все-таки нашел. Ему стало до невозможного любопытно, как споет перед смертью серебряный прямоугольник. Чем он будет петь и о чем?

– Подойдет? – протянул дракон в лапе стакан.

– Годится.

Аня поставила стакан на пол. Положила сверху штуковину и ткнула пальцем куда-то посередине. Дракон затаил дыхание. И вдруг прямоугольник засветился, оттуда послышались звуки дождя, грозы, и грянула музыка. Сначала красивые струнные переборы, а потом громыхнуло чем-то со всей мочи. Дракон аж подпрыгнул от неожиданности и оглянулся. Из умирающего прямоугольника мужчина запел хрипло и надрывно на непонятном языке. У дракона под чешуей побежали мурашки. Пробирало… Под огромным потолком высеченного в скале замка эхо многократно повторяло ритмичные аккорды и голос. Иррандо не заметил, как вытаращил от удивления глаза, а Аня, кажется, забыла о головной боли и качалась в такт громыхающей музыке. Внезапно все оборвалось. Иррандо сглотнул.

– Все, сдох, – сообщила Аня. – Ну как, понравилось?

Дракон кивнул.

– Мое любимое. Theory of a Deadman.^[1]

– А еще послушать можно такое? Или наших музыкантов научить? – Иррандо спросил с надеждой.

Аня сделала печальную гримасу:

– У вас же никакой цивилизации. Электричества нет. Розеток, как я погляжу, тоже. Так что оживить мой айфон не получится.

– А что такое электричество? – вопросительно склонил голову дракон. Очень уж ему хотелось дослушать песню до конца.

– ЛОЛ, я тебе точно не объясню. У меня по физике в школе была тройка. И то из жалости… – Она потерла подбородок. – А! У вас тут молнии бывают?

– Конечно.

– Вот это и есть электричество, в воздухе.

– Ах… И ты хочешь поймать молнию и впихнуть ее в эту штуку? – не поверил своим ушам Иррандо.

– Нет, – замотала головой Аня. – От целой молнии он сгорит. А вот если малипусенький ее кусочек, ну знаешь такой… бац! И разряд…

Дракон не мог понять, как это – оторвать кусок от молнии, пусть и маленький.

– Ладно, проехали, – вздохнула Аня. – Может, поедим все-таки? Или ты уже?

Иррандо готов был согласиться. Отчего-то его разобрало любопытство и хотелось узнать побольше о серебряной штуке и музыке в ней. За ужином бы и поговорили. Но вдруг лорд почувствовал странное волнение в теле, такое же, как в первый раз, когда стал обращаться в дракона в детстве. Болезненное и муторное. Внутри все заклокотало, забурлило, силой превращения стало давить к земле. «Неужели сейчас?!» – подумал Иррандо. Кто знает, как это произойдет под давлением чар? Может, его, как в десять лет, будет швырять об пол и стены, словно дохлую лягушку? Не перед ней! Дракон подскочил и, превозмогая себя, поспешил к выходу. Лучше он вернется в нормальном обличье. А вдруг не все потеряно?

– Ты ешь… – сквозь зубы бросил Иррандо уже у выхода. – А мне надо отлучиться… срочно!

И, круша все на своем пути, метнулся в сад.

ГЛАВА 7

«Странный он какой-то», – подумала я и медленно побрела на кухню.

В голове почти не гудело. Вот что айфон животворящий делает! Даже дракон слегка на человека стал похож – красный гребень на хребте поднялся, грустные глазищи засияли, на морде наметился интерес, как у нашего Плимана при виде новенькой «мазератти» Гоглиашвили.

На громадном, великанском почти столе валялась моя сумка. Рядом горсть орехов, ягод и какая-то длинная вяленая колбасень, пахшая весьма аппетитно и по-мясному. Я плюхнулась на табурет, подложив под себя ногу, и откусила. Чуть зубы не сломала – этой штуковине было, наверное, лет сто! Но есть хотелось не по-детски, так что эксперименты с голубой фасолью и красными крупами я предпочла оставить на потом.

Я осмотрелась. Все здесь было огромным, хотя попадались вполне соразмерные человеку вещи. Непонятно, зачем они драконам? Было удивительно, что внутри скалы поместился целый замок. Как они сделали все эти высоченные комнаты, лестницы, проемы-окна? Сколько же тут каменотесов работало? Вряд ли драконы трудились тут своими лапищами. А может, какой-нибудь местный Саурон магичил…

В кухне было полутемно. На длинном столе вдоль скалистой стены выстроились черные котлы, в которых вполне можно было сварить бычка целиком, гигантские сковороды с ручками и без – хоть пиццу на целый курс запекай. В очаге, над которым висел на железном крюке еще один закопченный котел, скопились жухлые листья, веточки сухие, трава… Ветром нанесло, что ли? Вполне, дверей и окон же нет.

Тут вообще везде царило запустение, какое бывает в заброшенном доме. Комнат в замке я обнаружила много, пока искала дракона, и ни в одной никто не жил. Причем уже давно. Мебель была накрыта простынями или сломана будто специально кем-то в ненависти к жильцам дома. Такой же тоскливый, нежилой дух встречает тебя на даче, когда приезжаешь туда после зимы в первый раз. Если дракон живет здесь, то, похоже, его все бросили. Мне стало его жалко. Бедняга… Может, потому он и обидчивый такой?

Я жевнула еще раз и выплюнула вяленое мясо в корзину под столом, потому как жевать его можно было вечно, а вечность лучше потратить на более интересные вещи. Только я потянулась к орехам, как сзади послышались шаги. Человеческие, а не драконий грузный топот. Я обернулась, и внутри тотчас все сжалось.

– Да вы издеваетесь, что ли? – пробормотала я при виде остановившегося в дверях рыцаря Иррандо Бельмонте Лонтриэра.