Текст книги "Драконы Войны Душ"

Автор книги: Маргарет Уэйс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

Джейн Рейб
ИНВЕНТАРИЗАЦИЯ

Дзинь.

– Двенадцать тысяч восемьдесят шесть.

Дзинь.

– Двенадцать тысяч восемьдесят семь.

Дзинь.

– Двенадцать тысяч восемьдесят…

– Эй, Гаспар, как ты думаешь, что это такое? Он волшебный? Как, по-твоему, он работает?

Молодой чернобородый гном держал в руке кристалл, по размеру и форме напоминающий крупную жемчужину. Из верхней части кристалла поднимались закрученные в спираль золотые и серебряные проволочки, унизанные желтыми бусинками. Бусинки, словно светлячки в лесу, то вспыхивали, то гасли.

– Надо бы положить его на полку, чтобы малыши не достали. Он мне нравится. И тетя Чарти любит такие вещицы. Знаешь, всякие… – Он помолчал и весь сморщился, с трудом подбирая походящее слово. – Пустячки!

Гном осторожно установил кристалл на ладони и воззрился на свое отражение, дрожащее в мириадах мельчайших граней.

– Но если он волшебный, не стоит называть его пустячком, правда? У него должно быть специальное и важное название, вроде… Великая и Могущественная Сверкающая Жемчужина Старейшего Тана Черного Молота Четвертого. Интересно, кто делает такие вещицы? И сколько они стоят? Гаспар, что бы ты с ним сделал?

– Я скажу, что сделаю с тобой, если ты еще раз меня прервешь, глупый мелкий нейдар!

Гаспар сердито нахмурился. Гном, принадлежащий к почтенному торбардинскому клану Хайлар, значительно превосходил своего компаньона в обхвате, и кожа его была намного бледнее, поскольку в недрах Харолисовых гор он проводил больше времени, чем на их вершинах. Он напоминал старый кряжистый пень, а морщинистая кожа была точь-в-точь как шероховатая кора. Из-за сердитого выражения морщины вокруг глаз стали глубже.

– Двенадцать тысяч… Проклятие! Ты сбил меня со счета.

Гном раздраженно махнул мощной рукой и сбил несколько столбиков стальных монет, после чего последовала такая длинная цепочка ругательств, что он вынужден был остановиться и перевести дух.

– Посмотри, что ты наделал, ты… ты…

– Я не возражаю, если ты будешь называть меня по имени. Как тебе хорошо известно, меня зовут Скарн, Скарн Железный Череп из…

– Меня не интересует, из какого клана ты родом.

Юный нейдар обиженно прикусил нижнюю губу;

– Это весьма уважаемый клан.

– Дай сюда.

Гаспар уселся на пол, тяжело вздохнул и протянул руку. Его ладонь, покрытая застарелыми мозолями от работы в шахтах, все же ощутила прохладу кристалла, бережно переданного напарником. Тоненькие спирали приятно щекотали кожу.

– Я не знаю, что это и как оно действует, – проворчал он после минутного колебания.

Подобное признание расстроило Скарна еще больше.

– А как же, по-твоему, я должен его записать?

Гаспар пожал широченными плечами. От этого движения звякнули кольца металлической кольчуги, а свет нескольких десятков факелов, освещавших пещеру, заплясал на витках спиралей.

– Я думаю, его надо обозначить как безделушку.

– Побрякушку?

– Да, безделушку. Волшебные пустячки я всегда записываю как безделушки.

Нейдар низко склонился над расстеленным у ног пергаментом, окунул перо в большую бутыль с чернилами и вывел очередную строчку:

«Одна волшебная хрустальная побрякушка в форме жемчужины».

– А как ты думаешь, сколько она стоит? Я должен проставить приблизительную цену.

– Напиши «две тысячи», – авторитетно ответил старший гном. – Да, волшебная хрустальная игрушка стоимостью в две тысячи стальных монет.

– А откуда ты знаешь, что она волшебная? – не унимался Скарн.

– Бусинки мерцают. У нее волшебный вид. И от нее пахнет магией.

– Ну, ты достаточно опытен, чтобы лучше меня знать такие вещи. Тебе ведь, наверно, перевалило за две сотни? И борода у тебя стала серебристой, почти как кольчуга. – Лицо Гаспара помрачнело еще сильнее, но Скарн этого не замечал. – Скажи, как ты себя чувствуешь после двух сотен?

– Если хочешь, поставь три тысячи. Или четыре. Можешь написать одну тысячу. Я бы за нее не дал и куриного пера.

– Но мы должны все сделать правильно. Ты же знаешь, что может случиться, если мы ошибемся.

– Тогда остановись на двух тысячах, – простонал Гаспар. – Одна волшебная хрустальная безделушка в форме жемчужины стоимостью в две тысячи стальных монет. – Он потянул себя за седую бороду. – Может, мне самому надо было вести записи?

Нейдар тщательно вывел на пергаменте «две тысячи монет» и проговорил:

– Разве ты не помнишь, что уже пробовал вчера вечером? Ты сказал, твои пальцы слишком толсты для этого пера.

– Ну, может, тогда ты занялся бы пересчетом стальных монет. В Небесной Кузнице знают, что я по твоей вине сбился со счета. Ты все время мне мешаешь.

Скарн на мгновение задумался.

– Тебе надо складывать монеты в столбики по сотне, потом пересчитать столбики и умножить.

– Я как раз так и делал, – устало ответил Гаспар, показывая на стоящие вокруг стопки монет. – Но потом я потерял счет столбикам.

– Ох!

Молодой гном нахмурился и еще немного подумал.

– А как написать о возможностях хрустальной побрякушки? Функции вещей я тоже должен указывать.

– Можешь написать: «Заставляет нейдаров задавать слишком много вопросов».

Но Скарн занес в пергамент собственную версию: «Собирает пыль».

– Гаспар, когда же закончится эта инвентаризация? Здесь так много… так много…

– Сокровищ, – задумчиво закончил за него хайлар.

– Да, сокровищ.

Огромная пещера полностью была завалена сокровищами: монеты, драгоценные камни, ювелирные изделия, скульптуры, картины, вазы, статуи, редкие книги, мечи, щиты, всякое другое оружие, различные типы доспехов и множество предметов, которым гномы даже не могли сразу подобрать подходящие названия. На каменном полу не осталось свободного места. В неровном свете факелов все это сверкало и переливалось, зеркала, серебряные подносы и кристаллы отражали лучи и отбрасывали на стены радужные блики. Здесь были и редкие масла, и мази, и благовония, наполнявшие воздух ароматами сирени и корицы. Вдоль стен стояли тяжелые, окованные железом сундуки с массивными заржавевшими замками, ящики, до краев заполненные жемчугом и резными бляхами из слоновой кости, и кожаные сумки, неизвестно что таившие за своими раздутыми боками.

Скарн бережно положил кристалл в форме жемчужины на деревянный поднос и взял в руки вырезанную из черного дерева фигурку танцующего на волне дельфина.

– Эй, Гаспар, а это что такое?

– А это, определенно, пустячок. – Хайлар втянул носом воздух, чтобы не ошибиться. – Здесь нет ничего волшебного.

– Стоимость тридцать монет, – самостоятельно принял решение Скарн. – Это тоже понравилось бы тете Чарти. Как жаль, что я не могу ей подарить такой пустячок. И еще больше жаль, что все это не принадлежит нам.

Гаспар кивнул:

– Демонски жаль, что всем этим владеет проклятый…

– Дракон?

Слово прозвучало свистом чайника, слишком долго кипевшего на огне. Оно прилетело издалека, из отверстия, свидетельствующего о наличии обширного пещерного лабиринта. Затем показалась голова, вытянулась длинная шея, и наконец, весь дракон оказался в пещере.

Это была красная драконица, хотя и очень большая по сравнению с гномами, но не слишком рослая по драконьим меркам. Она была еще молода, и свет факелов отражался в ее блестящей чешуе, словно в лужицах свежей крови. На голове, напоминающей формой конский череп, торчали изящные светло-коричневые рожки. Глаза драконицы казались то черными, то темно-сапфировыми, в зависимости от настроения. Прекрасные белоснежные и очень острые зубы были выставлены на устрашение перепуганным гномам. Драконица спланировала вниз и приземлилась на груду монет и драгоценных камней, зашуршавших под когтистыми лапами. Длинный хвост дернулся из стороны в сторону и разбросал несколько золотых подсвечников и храмовых фиалов.

– Как идет инвентаризация? – спросила драконица.

Гномы замешкались с ответом, и в горле красной начал зарождаться сердитый рев. В уголках пасти показались язычки пламени, а из ноздрей вырвались облачка дыма.

– П-прекрасно, – выдавил из себя Гаспар.

Пальцы у него дрожали, и гному стало стыдно, что он еще не привык к приступам драконобоязни, сопутствующим каждому появлению драконицы. Небольшое удовлетворение доставил ему лишь вид Скарна, которого дрожь била с головы до ног.

– Н-но здесь так много сокровищ, что потребуется немало времени.

Драконица оскалила зубы в некотором подобии улыбки.

– Вот поэтому я и выбрала вас, – промурлыкала она. – У вас масса времени. Из всех смертных рас Кринна гномы и эльфы живут дольше всех.

Скарн, наконец, обрел голос

– П-почему ты не взяла эльфов? Они живут даже дольше, чем гномы.

Улыбка приобрела несколько зловещий оттенок:

– Гномы не такие вкусные, а я не хочу испытывать соблазн съесть своих помощников. Я хочу, чтобы моя казна была сосчитана.

– П-прекрасно, – повторил Гаспар. – Инвентаризация идет прекрасно.

Драконица уселась и стала наблюдать, насколько прекрасно продвигается их работа.

Гаспар шепотом подсказал Скарну, что им следует заняться разборкой резных деревянных фигурок, лежащих в большом ящике какого-то купца. Эти предметы не такие хрупкие, а то драконица еще вздумает наказать их, если что-то выскользнет из их дрожащих пальцев. А к тому времени, когда эта работа будет закончена, гномы сумеют хоть немного справиться со своим страхом и перейти к более деликатным вещицам.

Скарн краем глаза заглянул в овальное зеркало размером с небольшой щит. К своему изумлению, он увидел там совершенно неожиданные образы: кентавра, мага и трех вооруженных воинов. Рядом с зеркалом лежал обоюдоострый кинжал, истекающий тягучим зеленым ядом, кожаный пояс со множеством отметин, несомненно означающих число убитых, открытый футляр с гарротой, отполированные до блеска воровские отмычки и три длинные иглы, которые, по твердому убеждению гнома, не были предназначены для обычного шитья.

Драконица, казалось, задремала. Скарн снова заинтересовался необычным зеркалом.

– Эй, Гаспар, как ты думаешь, что это такое? С виду как будто зеркало?

Гаспар шагнул к нему, но тотчас остановился – нейдар коснулся поверхности зеркала и мгновенно исчез. Теперь к отражениям кентавра, мага и трех воинов добавился образ перепуганного и сконфуженного в своей беспомощности Скарна.

Драконица приоткрыла один глаз, издала продолжительное и долгое ворчание, в котором Гаспару послышались унизительные слова о «помощниках».

– Кранидор, – отчетливо произнесла она, и Скарн вылетел из зеркала. Гаспар сейчас же перевернул зеркало и положил на кучу стальных монет.

– Не играйте с магией, – строго предупредила их драконица. – Ваша задача – только пересчитать все сокровища.

– Н-но как же мы можем все описать, если хотя бы не попытаемся узнать, что это такое?

На этот раз вопрос исходил от Скарна, который заикался сильнее, чем прежде. Драконица снова заворчала:

– Старайтесь, как можете. От этого зависит ваша жизнь.

Она снова закрыла глаз.

Скарн занялся рубинами, ссыпанными в небольшой стеклянный кубок. Рядом лежал изумруд величиной с кулак.

– Тете Чарти это наверняка понравилось бы, – тихонько пробормотал он.

Гаспар тем временем сосредоточился на шкатулке с карандашами из слоновой кости с алмазными наконечниками.

– Хрустальный шар, – неожиданно раздался голос драконицы спустя несколько минут. – Принесите мне хрустальный шар. Любой, который попадется.

– П-принеси ты, – едва сумел выговорить Скарн, умоляюще глядя на Гаспара. – П-пожалуйста, принеси ей шар. Я так занят пересчетом этих драгоценных камней.

Хайлар метнул в его сторону уничтожающий взгляд, но гордо выпрямился, стараясь преодолеть свой страх. Он вспомнил, что неподалеку от груды доспехов видел полдюжины хрустальных шаров, и принюхался.

– Эти еще не сосчитаны, – сказал Гаспар, обращаясь скорее к себе самому, чем к драконице. – Мы не добрались до этой части пещеры.

Он поднял один из шаров и осторожно понес его красной, стараясь не глянуть ненароком в глаза чудовища и не выронить хрупкий предмет из трясущихся пальцев.

Драконица скосила глаза на положенный между передних лап шарик.

– Возвращайся к работе, – прошипела она.

Гаспару не надо было повторять дважды. До этого ему только раз приходилось встречаться с драконом, это произошло около сотни лет назад. Тогда бронзовый устроил засаду в Харолисовых горах и наблюдал за торговым путем, ведущим из Пыльных Равнин. Тот древний дракон производил более сильное впечатление, чем эта красная, в пещере, хотя и находился гораздо дальше. Был еще один случай, когда вскоре после Войны Хаоса Гаспар со своими приятелями высунули головы из шахты и увидели каких-то больших существ, летящих по небу. Они решили, что это драконы. Но это мог быть кто угодно, и находились они слишком далеко, чтобы беспокоиться по этому поводу.

В этой пещере драконица всегда была слишком близко. Гаспар даже запомнил ее запах – сернистый газ и что-то еще, напоминающее резкий дым горящего дерева. Он заглушал приятные ароматы сирени и корицы, и у хайлара постоянно першило в горле. Этот запах въелся в его глотку, от него пересыхало во рту и распухал язык.

«Может, на этот раз она не останется надолго, – думал Гаспар. – В прошлый свой приход она только и сделала, что напугала нас, а потом ушла».

– К работе, я сказала!

– Д-да, драконица, – ответил Гаспар со всей поспешностью, на которую был способен его распухший язык.

Вместе со Скарном он перешел в другой угол пещеры – подальше от красной – и стал разделять на разные кучи оружие, доспехи, магические артефакты, драгоценные камни, монеты и другие предметы. Изредка гномы опасливо оглядывались через плечо. А драконица дотронулась когтем до хрустального шара и опустила голову, чтобы смотреть прямо в его сердцевину.

– Кузен Сумрак, – заговорила драконица громко и отчетливо. – Мой дорогой темный кузен, куда ты подевался? – Она осторожно постучала когтем по шарику, и в ответ на ее призыв в хрустале появился образ черного дракона. – А, вот ты где!

Черный дракон прищурил желтые глаза, и с его нижней губы капнула ядовитая слюна.

– Ты осмеливаешься отрывать меня от полуденной дремы?!

– Осмеливаюсь, – ехидно ответила красная, – поскольку хочу похвастаться.

Черный вопросительно изогнул бровь.

– Речь идет о моих сокровищах, – продолжала драконица. – Я нашла абсолютно невероятный способ инвентаризации своих сокровищ, чтобы раз и навсегда решить, кто из нас богаче.

Выражение на морде черного дракона изменилось; теперь он казался искренне заинтересованным.

– Кузина, скажи-ка мне, что за способ ты изобрела, чтобы пересчитать такую массу ценностей?

– Гномы, – самодовольно произнесла красная. – Я поймала двух гномов, и они делают для меня эту работу. Возможно, тебе удастся отыскать парочку достаточно смышленых человекоящеров, чтобы поручить им такое же задание. Ну, конечно… – она выдержала довольно долгую паузу, – если ты действительно желаешь узнать, сколько накопил богатств.

Казалось, черный дракон внимательно изучает свою кузину. Затем он фыркнул и широко раскрыл глаза.

– Точные подсчеты – не самое срочное. Имеются дела и поважнее. В моем логове такие высокие горы монет и драгоценных камней, что их и не сосчитать. – Последовала еще одна пауза. – Но раз уж об этом зашла речь, я хотел бы знать, на будущее… Где ты отыскала этих сообразительных гномов? В какой деревне выращивают специалистов по подсчету сокровищ?

– Ни в какой, – отрезала драконица. – Они просто шли вчера утром по своей тропе высоко в горах. Там я их и подобрала. Но учти, ты должен тщательно выбирать гномов, иначе рискуешь нарваться на полных тупиц.

Драконы продолжали разговор, но гораздо тише.

– Она говорит, что подобрала нас, совсем как ты или я подбираем монетки на дороге, – с оскорбленным видом заявил Скарн.

– Именно так все и было, глупый мелкий нейдар. Она подобрала нас.

Гаспар прикрыл глаза и притронулся к боку. Он все еще болел. Кольчужная рубашка не могла защитить от железной хватки драконицы, и хайлар подозревал, что два-три ребра треснули. Как Скарн сумел избежать телесных повреждений, для Гаспара оставалось загадкой. Вероятно, все благодаря молодости и гибкости, или драконица не так сильно сжала его в когтях.

Оба шли одной и той же тропой по высокому хребту Харолисовых гор. Они не были знакомы друг с другом и со свойственной гномам подозрительностью даже не обменялись приветствиями. Только гораздо позже обоим стало известно, что они происходят из разных кланов и разных родов. Оба направлялись на праздник в самый большой гномий город. Предстояло ежегодное торжественное чествование Реоркса Кузнеца, и нынешний мэр города послал приглашение в клан Гаспара. Было обещано обильное угощения, так что хайлар вызвался посетить праздник. Вот только он не знал, что путь от его шахты до дармовой еды и выпивки весьма неблизкий. Он так и не дошел до города, лишь ненадолго увидел его издали. Из-за того что у него от усталости болели ноги, а в животе раздавалось голодное бурчание, Гаспар пребывал в дурном настроении и не обращал внимания на молодого гнома, идущего той же тропой. Он попросту отстал от нейдара на несколько ярдов и страдал в одиночестве.

Если бы он не был так озабочен состоянием своих ног и живота, то мог бы внимательнее смотреть по сторонам и наверняка заметил бы, что скользящая поперек тропы тень падает не от быстро плывущего по небу облака, а от широко распростертых драконьих крыльев. Тогда он успел бы спрятаться в одну из бесчисленных трещин и, находясь в безопасности, позвать молодого гнома в свое укрытие.

Но Гаспар был слишком поглощен своими страданиями и первым попал в когти красной драконицы. Он сопротивлялся – наверное, поэтому ему больше досталось. Когда вторым заходом красная подхватила нейдара, тот был в состоянии шока.

Гаспар помнил, как горячо молился Реорксу, чтобы драконица быстро проглотила его и смерть была бы относительно безболезненной. Он помнил каждое слово своих молитв, поскольку похищение произошло только вчера после завтрака. Возможно, Реоркс услышал его, поскольку хайлар не был ни убит, ни проглочен. Но, вероятно, Бог-Кузнец слушал не слишком внимательно или молитвы Гаспара были не очень разборчивы, и теперь он и нейдар оказались в плену у красной.

Как выяснилось, драконица не собиралась ими закусывать – ей нужны были помощники в подсчетах.

– Эй, Гаспар, как ты думаешь, что это такое?

Скарн указал на предмет, похожий на бочонок из-под эля, но целиком выкованный из металла и стоявший на шести металлических ножках, словно насекомое.

– Ты можешь положить его в кучу, где собраны одиночные предметы, – ответил Гаспар. – Это изделие гномов – что-то волшебное или очень опасное. – Он принюхался для верности. – Что бы это ни было, не сомневаюсь, что оно не работает. По крайней мере, так, как задумывал автор.

– Я ничего не понимаю.

– Как и гномы, которые его изготовили. Оставь его в покое. – И хайлар добавил себе под нос: – Изобретения гномов не менее опасны, чем драконы.

И вот тогда в его голове зародилась идея.

– А вот это?… – Скарн поднял черную перчатку, пары к которой нигде не было видно.

– А на что это, по-твоему, похоже?

– На перчатку.

– Тогда записывай ее как перчатку и приступай к разбору одежды.

– А она?…

Последовало шмыганье носом.

– Да.

Никаких сомнений. У Гаспара был настоящий нюх на магию.

– Интересно, что может сделать магическая перчатка?

Скарн натянул перчатку на правую руку, а левой продолжал разбирать целый курган, состоящий из наконечников для стрел, старинных золотых монет и низок разноцветных пуговиц.

– А если… Ой-ой!

Пальцы перчатки вытянулись и разошлись в воздухе, словно щупальца осьминога. Скарн отпрянул на пару шагов назад и опрокинул еще несколько столбиков стальных монет.

Перчаточные пальцы вытянулись еще больше, теперь они были футов десять в длину.

– Гаспар!

– И не проси меня о помощи. Это не я натянул ту окаянную перчатку. Хайлары достаточно сообразительны, чтобы не связываться с неизвестной магией.

Он с беспокойством наблюдал, как нейдар, похоже едва вышедший из младенческого возраста, сражался с непомерно выросшей перчаткой, большой палец которой внезапно развернулся и шлепнул его по лбу. Два других переплелись и запутались в бороде. Скарн умудрился оттолкнуть большой палец, но остальные начали молотить по его же руке.

– Ох, остановись, пожалуйста! – заорал Скарн.

Как ни странно, но пальцы повиновались. Сначала они замерли в воздухе, а потом свернулись, как змеи.

– Так-то лучше. – Свободной рукой нейдар вытер вспотевший лоб. – Хорошо бы они теперь спрятались обратно.

Пальцы выполнили и эту просьбу.

– Ого! Эй, Гаспар… они меня слушаются. Я обрел магические силы!

Хайлар открыл было рот, чтобы предупредить Скарна, но захлопнул, так и не сказав ни слова. Он оглянулся на тихонько посапывающую драконицу.

Пусть этот глупец нейдар сам разбирается со своими проблемами.

– Смотри. – Молодой гном сморщился от напряжения и прищурился. – Принеси мне вон тот оловянный кубок. Тот, что на длинной ножке.

Пальцы повиновались. Они стали вытягиваться, достигли пятнадцати футов, потом двадцати и наконец, осторожно обхватили кубок, а затем начали сокращаться.

– Вот здорово!

Скарн выглядел таким счастливым, каким Гаспар никогда его не видел. Хотя он вообще не видел его до вчерашнего дня, так что нынешнее сияющее выражение на лице нейдара просто не с чем было сравнивать.

– Это просто здорово. Перчатка поможет нам в составлении описи – она достанет любой предмет, до которого нам самим не дотянуться.

– Не понимаю, как ты можешь радоваться, – довольно громко пробормотал Гаспар, чтобы Скарн мог его услышать. – Мы оказались в пещере где-то высоко в горах, в плену у злобной красной драконицы, нас заставили пересчитывать сокровища, а ты забавляешься с магическими предметами. Я голоден и хочу пить. Если ты и дальше станешь отрывать меня от работы и дурачиться, мы никогда не закончим.

Скарн нахмурился:

– Ты прав, Гаспар. Работы еще много.

Пальцы перчатки выпустили кубок и снова потянулись вперед. На этот раз они порылись в груде монет и вытащили бочонок с солониной.

– И все-таки это здорово! – просиял нейдар.

Гаспар оглянулся через плечо и обнаружил, что драконица проснулась, отползла к трещине и исчезла. Прекрасно. Он торопливо выхватил бочонок из рук Скарна и быстро открыл. Толстые пальцы сумели выбрать и вытащить самый большой кусок.

– Не надо его есть! – запротестовал Скарн. – Мы должны их только пересчитать. Драконица сказала, что мы все здесь должны пересчитать.

Но Гаспар уже жевал. Кусок оказался очень соленым, но гном был слишком голоден, чтобы жаловаться. Кроме того, это была настоящая еда. Без всякой магии.

– Оиши очоок.

– Что?

– Опиши его как пустой бочонок.

Хайлар вытащил еще один кусок и протянул бочонок Скарну.

Нейдару потребовалось не больше одного мгновения на раздумья, и он тоже запустил руку внутрь.

– Теперь пусть перчатка разыщет для нас немного эля, и мы снова приступим к работе.

После короткого отдыха они обнаружили целую залежь мечей. Здесь были узкие мечи, широкие мечи, короткие мечи, сабли, ятаганы, рапиры и двуручные мечи больше пяти футов длиной. Некоторые из них выглядели совсем просто, хотя лезвия были отточены до остроты бритвы. Одно из них случайно отрезало мизинец волшебной перчатки и тем самым лишило ее всех магических свойств.

«Одна четырехпалая безразмерная перчатка, ранее волшебная, – откровенно записал Скарн. – Ценность: теперь ничего не стоит. Очень жаль».

У некоторых мечей встречались очень интересные рукояти – украшенные объемными изображениями свернувшейся змеи, когтей грифона и тому подобным. Оружие было отделано золотом и серебром, драгоценными камнями и слоновой костью, и Гаспар с благоговейным восторгом разглядывал превосходные образцы и определял стоимость, которую Скарн должен был внести в опись. Кое-какие клинки обладали магическими свойствами, как, например, кривая сабля, которая шепнула, что она способна поражать гигантов. У другого меча имелось самое острое в мире лезвие. Еще один светился голубоватым сиянием, а следующий оказался легче перышка.

Почти целую неделю гномы провозились с мечами, а затем взялись за кинжалы. После этого настала очередь боевых молотов – славного тяжелого оружия, способного пробить даже очень крепкий череп. Самый большой был насажен на рукоять из вишневого дерева, украшенную резными изображениями пегасов и орлов. Навершие молота изготовили из стали и отполировали не хуже любого зеркала.

Гаспар вгляделся в свое отражение и заметил катившуюся по щеке одинокую слезинку. Старшему гному было невыносимо грустно – из-за того, что он оказался в плену у драконицы, что заперт в пещере, что все эти великолепные вещи лишь на мгновение попадают в его руки. Что будет, когда работа закончится? Они оба здесь погибнут – драконица приносила слишком мало пищи, да и то нерегулярно, приходилось тщательно обшаривать пещеру в поисках съестного.

– А сколько стоит этот молот? – прервал Скарн невеселые мысли Гаспара.

– Он бесценен, – коротко ответил хайлар.

Он тихонько сел на свое место и потянулся за следующим боевым молотом, на этот раз каменным, высеченным в форме головы Реоркса. На какое-то мгновение Гаспар ощутил ненависть к Богу – в конце концов, это по его вине оказались они в этом прекрасном и ужасном месте. Если бы город, расположенный высоко в горах, не затевал празднества в честь Реоркса, если бы мэр означенного города не послал приглашения в клан хайларов, если бы Гаспар не польстился на обещания бесплатной еды и выпивки… и, возможно, не надеялся отыскать одинокую гномиху примерно своего возраста… Да, тогда он не покинул бы свою шахту, не оказался бы на горной тропинке, не был бы схвачен…

– Проклятая драконица, – проворчал хайлар вслух.

Скарн склонил голову к плечу:

– Знаешь, Гаспар, я тут подумал: может, в этой груде найдется оружие, с помощью которого мы сможем убить драконицу?

Хайлар рассмеялся – а ведь до этих пор нейдар не видел его даже улыбающимся. Гаспар хохотал громко и долго, придерживая рукой ушибленный бок. Он смеялся до тех пор, пока окончательно не выбился из сил.

– Убить драконицу? Да ты не можешь подойти к ней достаточно близко, чтобы хотя бы дотронуться до нее. Красные драконы дышат огнем. Стоит ей открыть рот, и твоя борода и волосы на дурной башке мгновенно вспыхнут ярким пламенем. А потом сгорит и все остальное. – Хайлар немного помолчал. – И это еще в том случае, если сначала она не растопчет тебя, словно жалкого червяка.

Скарн напряженно сглотнул.

– Но что хуже всего – она же снова отправится на поиски гномов, чтобы продолжить опись богатств. Еще два, три или четыре гнома станут жертвами, чтобы заменить нас, сожженных или растоптанных.

В самом удрученном настроении они снова занялись работой. Три дня ушло на пересчет боевых молотов, еще восемь – на различные луки, стрелы, арбалеты и дротики, а следующие пять дней потребовались на опись палиц, цепов, копий, алебард, щитов и шлемов.

Гномы уже собрались приступить к разборке многочисленных и самых разных комплектов доспехов, но Гаспар услышал, как урчит его голодный желудок, и решил поискать какой-нибудь еды. Вчера он уже тщательно – и тщетно – обшарил большую часть пещеры, пока Скарн, у которого аппетит был ничуть не хуже, использовал для скорейшего передвижения ковер-самолет. Впрочем, нейдар тут же ударился головой в потолок и несколько часов пролежал без сознания. Хоть Гаспар за это время и не обнаружил ничего съедобного, но, воспользовавшись случаем, набил карманы рубинами, бриллиантами и жемчугом. Звяканье кольчуги заглушало шелест трущихся друг о друга драгоценных камней. Может, ему и не удастся выбраться из пещеры живым, но мечты доставляли некоторое удовольствие.

Одна расщелина вела из каменного зала в другое, еще более обширное помещение, где обычно спала драконица и было собрано еще немало сокровищ. А дальше виднелась щель между скалами, вероятно, выход наружу – Гаспар чуял дувший оттуда ветерок. Едва различимая с такого расстояния дальняя расщелина была достаточно широкой для драконицы, а значит, в нее мог бы пролезть даже самый толстый хайлар. В подземелье всегда было темно, и когда бы Гаспар ни осмелился сделать шаг к выходу, тотчас из темноты появлялась драконица и приказывала ему вернуться к работе.

Вот и сейчас она маячила в своем хранилище, не давая ему и Скарну забыть об их плачевном положении. Гаспар уже ощутил, как его сковывает приступ драконобоязни. Он немного привык к этому и даже несколько раз замечал, что его руки почти не трясутся. А вот Скарн, как с некоторым удовлетворением отмечал хайлар, всякий раз дрожал с ног до головы.

– Как продвигается работа? – спросила красная.

– Прекрасно, – ответил Гаспар. – Вот только…

– Только – что?

– Мы проголодались и хотим пить, мы не сможем долго продолжать работу, если ты не будешь приносить достаточно еды каждый день. Мы не выживем без пищи.

Драконица раздраженно заворчала, но кивнула:

– Сегодня вечером принесу вам несколько коз.

– Спасибо, и…

Красная злобно прищурилась.

– Я удивляюсь, что ты так молода, то есть молода по драконьим меркам. Ты, мне кажется, как этот нейдар по сравнению со мной. Как же могла такая юная драконица собрать все эти… сокровища?

Из ноздрей красной повалил дым. Она открыла пасть, и Гаспар на секунду решил, что сейчас вспыхнет пламя и драконица отправится на поиски других счетоводов.

– Рано или поздно драконы тоже умирают, – ответила та. – Когда становятся очень и очень старыми.

«Неудивительно, что здесь так много сокровищ, – подумал Гаспар. – Наверняка их собирали не одну сотню лет. Она просто заняла место своей родственницы, когда та умерла».

Вот еще одна причина не выпускать их живыми. Даже если они проведут в пещере много лет и закончат перепись, она ни за что не позволит им разгласить местонахождение своего логова и рассказать о хранящихся здесь богатствах.

– Сожжены и растоптаны, – тихонько пробормотал он.

– Вернемся к инвентаризации, – внезапно потребовала красная. – Покажите мне ваши списки.

Она и раньше не раз требовала показать листы пергамента, и их растущее количество каждый раз доставляло драконице немалое удовольствие. Гаспар бросил взгляд на нейдара – тот побледнел и покрылся испариной, а коленки громко стучали одна о другую.

– П-пожалуйста, Гаспар, сделай это сам, – взмолился Скарн. – П-прошу тебя.

Хайлар недовольно заворчал, но побрел между грудами вещей за листами пергамента. Он аккуратно разложил их на зеркале и приблизился к драконице. На этот раз Гаспар даже осмелился взглянуть ей в глаза и ощутил, что меньше, чем обычно, страдает от приступа драконобоязни.

– Вот наши списки, – произнес он. В горле тут же пересохло.

Красная протянула когтистую лапу и стала осторожно переворачивать листы.

Пока не дошла до последней страницы.