Текст книги "Белокурая судьба"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Относительно внутреннего убранства? Но это твой дом, Карл. Ты сам должен решать, каким ему быть. Мне, конечно, лестно, что мой вкус так высоко оценен, но вряд ли я смогу тебе помочь с обустройством. Сейчас существует головокружительный выбор способов декорирования, всяческой мебели и прочих предметов интерьера. Нужно быть профессионалом, чтобы сориентироваться в них. Я не готова взять на себя такую ответственность, тем более я представления не имею о твоих эстетических предпочтениях.

– Все просто. Мне понравится все, что выберешь ты. Представь, что делаешь это для себя, – подкупающе улыбнулся ей Линк.

– Странное предложение, – хмуро заметила блондинка.

– Ты не хочешь мне помочь?

– У меня даже времени нет для этого, – покачала она головой.

Карл Мастерманн хитро подмигнул и проговорил:

– Альдо сказал, что по выходным ты не работаешь.

– Здесь не работаю. Но это не значит, что я свободна, – недовольно отозвалась она. – И мне не нравится, когда обо мне наводят справки. Если хочешь иметь дело со мной, то и разговаривай только со мной. Не вмешивай моего деда… А что касается помощи по оформлению дома, то разумнее будет обратиться за советом к кузинам Аланы. Должно быть, вас уже представили друг другу. Это Вайолетт, Лили и Роуз Денби. В вопросах стиля они ориентируются не хуже меня. В долине они даже слывут главными знатоками светских тонкостей. А еще есть Александра Радклифф. В этой сфере она вообще профессионал.

– Иными словами, ты отказываешься? – хмуро спросил Линк.

– Для тебя и твоего дома будет лучше, если ты препоручишь это дело знающим людям, – сухо отозвалась Даниэла.

– Но мне не нужен безупречный с точки зрения законов эстетики интерьер. Мне нужен дом для того, чтобы было уютно жить в нем. Нормальное сельское семейное гнездышко. Девушки, имена которых ты назвала, хоть и разбираются в стиле вообще, но их претензии давно уже выходят за пределы долины. Богатые, избалованные и капризные девчонки. Что у меня может быть общего с ними?

– А что у тебя общего со мной, Карл? – рассмеялась Даниэла. – Признаться, я не отказалась бы стать богатой, избалованной и капризной девчонкой.

– Кое-что общее у нас есть. Ты боец, Даниэла. Себя я тоже не считаю человеком безропотным.

– И все же различий между нами больше, – заключила девушка.

– Ты подразумеваешь вопрос достатка? Стоит ли воспринимать это так драматично? Тем более такой красавице, как ты…

– Что ты хочешь этим сказать, Карл? – насторожилась Даниэла, вперив в него колючий требовательный взгляд.

– Если ты действительно хочешь стать богатой, тебе достаточно выйти замуж за состоятельного человека, – простодушно разъяснил свою позицию Линк.

– Ха! – воскликнула она. – Чудесно! Как все просто, оказывается! Сноб! – обвинительно бросила она.

– Я опять что-то не так сказал? – осторожно спросил молодой человек.

– Все так! Как я могу оспаривать твое мнение! Кто я такая? Это ведь у тебя степень по экономике. Кому, как не тебе, ведомо, что благообразная внешность и покорность женщины вполне котируются как средство оплаты за безбедное существование.

– Ты такая взрывоопасная, Даниэла. Боязно затрагивать даже самую безобидную тему. Почему ты все принимаешь на свой счет? – примирительно спросил Линк.

– Потому что постоянно приходится выслушивать подобные инсинуации! – резко отозвалась девушка.

– Ладно, оставим это… Вопрос в другом. Мне нужна твоя помощь, твой совет. Я бы хотел показать тебе ферму «Цветущий шиповник». Буду рад, если ты согласишься съездить туда со мной. Завтра в два тебя устроит? – отважился наконец на конструктивный разговор начинающий фермер.

– В два? – задумалась Даниэла. – Устроит, – кивнула она после недолгого размышления.

– Отлично. Я за тобой заеду.

После отъезда Кирана в Сидней и свадьбы Аланы из прежних жильцов в «Цветущем шиповнике» оставались лишь нанятые рабочие и Бадди, парнишка из аборигенов, усыновленный четой Кэллаханов. Бадди главенствовал над всем.

Когда Линк вступил в права владельца, Бадди стал его проводником. Сентиментальный юноша эмоционально и в красках распространялся о том, какими замечательными людьми были покойные Аннабел и Алан Кэллахан. Как миссис любила розы и ухаживала за садом. Парнишка растрогал Линка, в воспоминаниях о матери Кирана и Аланы он узнавал черты собственной матери.

В Бадди он нашел настоящего патриота «Цветущего шиповника», трудолюбивого работника и большого умельца. Линк многое почерпнул из общения с ним уже в первые дни жизни в своей новой усадьбе.

Хозяйский дом, невзирая на упадок, поражал своим величием. Со всех сторон он был обрамлен садом. Сад предстояло полностью обновлять. За годы нужды культурные насаждения выродились. Однако в буйстве цветения они производили редкостное впечатление.

В помощь Линку Гай Радклифф выделил своего старшего овчара Джорджа Рапкина, который отлично знал положение дел на всех овцеводческих фермах в долине. Вместе с Бадди Джордж провел для Линка содержательную экскурсию по владению, включая дальние пастбища. На месте оценил состояние угодий и поголовья, набросал подробный перечень первоочередных мер по восстановлению хозяйства.

В качестве образца Линку было рекомендовано изучить ведение дел в поместье семейства Денби и самого Гая Радклиффа.

Сначала Линк пьянел от воздуха свободы, от осознания собственной самостоятельности, затем он проникся серьезностью своей миссии, заразился тайным чувством местного соперничества в среде владельцев фермерских хозяйств, но, когда Джордж представил ему приблизительную смету экстренных трат, Линк по-настоящему ужаснулся и долго приходил в себя. Он знал, что овцеводство – бизнес не из дешевых. Но конкретные цифры его шокировали. Призрачные перспективы грядущего процветания не отменяли того обстоятельства, что в настоящий момент «Цветущий шиповник» – ферма весьма неблагополучная.

Радовало то, что очень многие искренне предлагали Линку свою помощь. Семейство Кэллаханов было одним из самых уважаемых в долине. Слава об их лучших днях еще сохранялась в сердцах земляков. Многие нежно вспоминали Аннабел Денби-Кэллахан и ее супруга Алана. Поэтому у Линка не получалось хандрить подолгу. Достаточно было с утра увидеть жизнерадостное лицо Бадди, который встречал его на кухне горячим завтраком и неизменным приветствием:

– Наслаждайтесь, босс!

– Бадди, мы должны оговорить с тобой оплату, – сказал как-то Линк.

– Какую оплату, босс? – спросил парнишка.

– Оплату твоего труда, – ответил новый хозяин.

– Какой же это труд, босс?! «Цветущий шиповник» – мой дом! – простодушно объявил тот.

– Но ты ведь живешь на какие-то деньги?

– О, вроде мистер Радклифф платит с тех пор, как Алана вышла за него, – безразлично ответил Бадди.

– Но теперь я здесь хозяин. Я буду платить, – сообщил Линк.

– Ладно! – белозубо улыбнулся Бадди. – Что вы будете на ужин?

– Мне все равно, Бадди, – ответил Линк. – Что попроще, то и сделай.

– Хорошо, мистер Мастерманн! – отчеканил Бадди.

– Зови меня Линк, – попросил молодой хозяин.

– Нет, босс. Вы мой хозяин, – с удовольствием возразил юноша.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Все случилось, как он планировал. К двум он заехал за Даниэлой, а через некоторое время уже припарковался вместе с ней на площадке перед хозяйским домом в «Цветущем шиповнике».

Линка разбирали гордость и волнение. Она уже похвалила его машину, сказав, что авто очень ему идет. Теперь настала очередь его фермерских владений.

– Моему отцу одинаково не по душе мой выбор машины и мой выбор будущего, – доверительно признался ей Карл Линкольн-Мастерманн.

– Похоже, вы с отцом не самые большие Друзья.

– Думаю, ты права. Слишком уж мы с ним разные, – отозвался Линк.

– А чем вы отличаетесь? Взглядами или темпераментами? – дотошно выспрашивала Даниэла, щуря свои карие глаза.

Линк на некоторое время задумался.

– Взглядами, – ответил он, поразмыслив. – По этой части с Чаком у него полное единодушие. И всегда так было. С самого детства Чак больше времени проводил с отцом, а я с матерью. А у отца была манера – и до сих пор она осталась – противопоставлять Линкольнов, семью матери, Мастерманнам, своей семье. От этого постоянно происходили какие-нибудь трения.

– Тогда как же он женился на вашей маме? – спросила девушка.

– Сложно достоверно ответить на этот вопрос сейчас. Видишь ли, моя мама была очень красивой женщиной, с хорошими манерами, из благородной семьи. Видимо, отец рассудил, что такая жена сможет стать достойным украшением его короны.

– Но как он завоевал ее сердце? – допытывалась Даниэла.

– Наверное, изображал пылкого влюбленного, – предположил Линк.

– Ты полагаешь, что твоя мама не смогла бы распознать ложь? – усомнилась она.

– Мне сложно об этом судить. В разговорах с мамой я этой темы не затрагивал. Знаю наверняка лишь то, что между моими родителями не было ничего общего.

– Может быть, она влюбилась в него? Может, он тем ее и привлек, что был непохожим на нее, – мечтательно предположила златовласая девушка.

– Ты имеешь в виду сексуальную привлекательность? – по-своему истолковал ее мысль Линк. – Вполне допускаю. Мой отец даже теперь считается весьма привлекательным мужчиной.

– Я имею в виду любовь, – возразила Даниэла. – В моей семье все выходили замуж и женились только по любви. И бабушки с дедушками, и мама с папой… Может, мы не так богаты и родовиты, как вы. Но любим мы по-настоящему, – гордо объявила она.

– Что такое любовь – это еще большой вопрос! – скептически отпарировал Линк.

– А по-моему, все яснее некуда.

– Это очень по-женски, – снисходительно отметил молодой фермер.

– По-человечески, – поправила его Даниэла.

– Не подумай ничего дурного. Откровенно говоря, я завидую твоей убежденности, однако для меня все не так однозначно, – сообщил он. – У меня всегда были проблемы с доверием. С детства я чувствовал себя… обособленным.

– По крайней мере, у тебя был брат, – заметила девушка.

– В детстве мы не ладили. Отец постоянно перетягивал Чака на свою сторону. Делал из него проводника собственных представлений в пику мне и маме. Лишь повзрослев, мы поняли, что общего между нами больше, чем различий. Наверное, это стало возможным благодаря тому, что в доме появилась Шерил, которая одинаково неприятна нам обоим… А ты что же, одна у родителей?

– Да, – кивнула она. – В детстве я так мечтала о братике или сестренке. А вместо этого у меня не было даже постоянного дома. Мы вечно переезжали. Жить приходилось то в Италии, то в Австралии, то на Британских островах… Бабушки и дедушки разговаривали на разных языках. Уклад жизни у них совершенно разный. С ранних лет приходилось адаптироваться… Зато все родственники меня всегда любили.

– А что еще нужно ребенку?

– Я ни на что не жалуюсь. У меня было счастливое детство… Но детство кончается. И становится ясным, что чего-то ты по тем или иным причинам недобрал, к чему-то оказался неготовым. Самостоятельная жизнь становится серьезным испытанием. Таким испытанием для меня стал Лондон. Красивейший город, умнейшие люди, многому научившие меня. Но, живя в Лондоне, я полностью утратила радость.

– Были проблемы? – спросил Линк.

– Без проблем не бывает. Возможно, проблемы были во мне, – уклончиво ответила Даниэла. – А почему уехал ты, Карл? Из-за деспотизма своего отца?

– Ну, не только из-за этого. К характеру отца я уже за столько лет притерся, да и он с годами стал относиться ко мне ровнее.

– Какой он, твой отец? – спросила Даниэла.

– Большой, сильный и красивый мужчина, – с явной гордостью ответил он.

– Но у мамы ты был любимцем?

– Чака мама любила не меньше, – сообщил Линк.

– Но у Чака помимо любви матери была и любовь отца. Ты не ревновал?

Молодой мужчина холодно блеснул серо-зеленым взглядом.

– Видишь ли, в чем дело, Даниэла, любовь отца для Чака с ранних лет была таким же тяжелым испытанием, как и отцовская предвзятость по отношению ко мне. Представь, каково постоянно жить в напряжении, что рискуешь не оправдать надежд такого деспотичного и невоздержанного человека, как Бен Мастерманн, не иметь возможности делать то, к чему лежит душа. Это стало очевидным, когда отец ввел в дом Шерил. Чаку, как и мне, это не могло понравиться. Но Чак вынужден сохранять нейтралитет, чтобы не рисковать семейными узами. А у меня, как у вечного мятежника, больше возможностей выразить свое отношение к происходящему.

– Понятно… А кому из вас троих посчастливилось стать любимчиком Шерил? – хитро спросила Даниэла.

Линк изумленно посмотрел на девушку, тогда как она выжидающе смотрела на него.

– Надеюсь, ты не ждешь от меня ответа, – пробормотал он.

Даниэла заливисто захохотала, откинув голову назад. Отсмеявшись, она спросила:

– Значит, бегство ты считаешь приемлемым методом разрешения внутрисемейных противоречий?

– Если быть до конца честным, то мое бегство произошло много лет назад. Я лишь формально оставался обитателем «Гилгарры».

– И отец с братом не препятствовали твоему отчуждению?

– Чак призывал меня передумать, отца мое решение уехать очень задело. Я думаю, им сложно придется после моего отъезда, – предположил Линк.

– По-твоему, Чак и отец без тебя не справятся? – с иронической улыбкой спросила Даниэла.

– Не в этом дело. Они справятся в том, что касается вопросов управления «Гилгаррой». Но я своим поступком нарушил привычный ход вещей, то есть поставил под сомнение весь уклад дома. Отец уже не молод, а гибкостью и покладистостью он и прежде не отличался. Так что, полагаю, ему непросто будет примириться с новым положением дел… Надеюсь, на этом у тебя закончились вопросы?

– На текущий момент вопросов больше нет, – улыбчиво ответила Даниэла. Она легко ступала по гравию. Ножки в бирюзовых сандалиях смотрелись медово загорелыми. – Тебе следовало сказать, что и Лили будет тут, – упрекнула она спутника, увидев спешащую к ним навстречу кузину Аланы, Лили Денби.

– Если бы я знал, что она появится, то непременно сказал бы тебе об этом. Но Лили, похоже, не из тех, кто предупреждает о своем появлении, – с оттенком недовольства проговорил Карл Мастерманн.

– То есть ты ее не приглашал? – уточнила Даниэла.

– Как тебе такое в голову могло прийти?

– Она и Вайолетт – это нечто. Пообщавшись с такими, очень скоро понимаешь, как обманчива может быть внешность, – шепотом проговорила девушка. – Остается лишь удивляться тому, насколько от своих старших сестер отличается Рози… в лучшую сторону.

– Я не очень хорошо знаком с сестрицами Денби, но готов с тобой согласиться, – шепотом же отозвался Линк и уже громко воскликнул: – Привет, Лили! Не ожидал тебя здесь увидеть. Ты ко мне?

– А к кому же еще?! – невозмутимо отозвалась незваная гостья.

– Чем обязан? – церемонно спросил Линк.

– Да так, ехала в город, решила заглянуть по пути, узнать, как поживает новый хозяин, не нужна ли ему помощь…

– Я только вчера подписал последние бумаги, а оказывается, вся округа уже в курсе!

– А как же! Это же местная сенсация!.. Тем более что у нас, у Денби, свои источники информации… – интригуя, добавила Лили.

– У вас, у Денби, Алана, урожденная Кэллахан, в близком родстве, так что я не удивлен, откуда такие сведения, – развеял всю интригу Линк. – Лили, думаю, ты знакома с Даниэлой Адами.

– Как же… маленькое бистро, – небрежно отозвалась одна из Денби. – Ты мне покажешь дом? – кокетливо обратилась она к Линку.

– Что показывать? В доме все по-прежнему, как было при Кэллаханах. У меня еще нет ни времени, ни возможностей, чтобы что-либо менять, – ответил он.

– Вообще-то я и прежде здесь не бывала. Мой отец долгое время не общался с Кэллаханами и нам не велел, – нехотя призналась девушка. – Разве Гай ничего тебе об этом не рассказывал?

– С Гаем мы о таких делах не разговариваем, – высокомерно ответил Линк, которому собственных внутрисемейных перипетий хватало. – От Аланы мне известно, что вы кузины. И только, – отрезал он.

– Понятно. Да это и не важно. Теперь не важно… Все разногласия в прошлом! – торжественно объявила Лили Денби. – Так ты покажешь мне дом?

– Ну что ж, проходи, – вынужденно пригласил ее Линк.

– Как хорошо, что ты решил закатить вечеринку новоселья! – восторженно заявила Лили. – Начинать нужно широко и радушно! Когда планируешь? Надеюсь, я приглашена?!

– Я ничего не планирую, Лили. Сейчас мне не до вечеринок, – обескуражил ее своим опровержением Линк.

– Но… – пробормотала Лили, посмотрев на него, на Даниэлу, снова на него. – Мисс Адами здесь… Я и подумала, что они берут заказ на организацию… Разве нет?

– Нет, – категорически объявил Линк. – Даниэла здесь как мой друг.

– Ах! – не удержалась от восклицания одна из Денби. – Надеюсь, я никого не обидела…

– Не обидела, если у тебя не было такого намерения, – ответил на ее оговорку Карл. – Проходи в дом. Особых угощений не обещаю, но кофе попьем.

Перед дамами подобного рода Линк не пасовал никогда. На примере Шерил он отлично знал, что вся эта напускная спесь легко сбивается бесстрастным отношением. Достаточно продемонстрировать свою невосприимчивость к их ужимкам, чтобы они оставили его в покое…

Даниэлу поразила стойкость и сдержанность Линка. Он так легко и мирно обуздал посягательства одной из Денби, что девушка преисполнилась к нему еще большим уважением.

– Даниэла, если хочешь, я подброшу тебя до города, – предложила хитрая девушка, отведав кофе с печеньем.

– Я сам отвезу Даниэлу, когда придет время, – отпарировал Линк.

– В таком случае до встречи… Еще раз прости, если я тебя ненароком обидела. Просто, когда видишь кухарку, невольно думаешь об обеде, – съязвила Лили.

– Я тебя прощаю, с одной-единственной оговоркой. Я шеф-повар! – объявила Даниэла.

– Я так далека от всего этого, – жеманно захихикала Лили. – Максимум, на что я способна на кухне, – это разбить в сковороду пару яиц. Для меня что кухарка, что повар – один черт.

– В данном случае ключевое слово «шеф». Надеюсь, его значение тебе известно? – поддел задиру Карл Мастерманн. – А шеф – он в любом случае шеф! Шеф-повар – это звезда любого ресторана, тем более лондонского.

– Я в защите не нуждаюсь, Карл. Если человек готов всю жизнь питаться яичницей, то, вероятно, ему действительно безразлично, кто есть кто в табели о рангах, – спокойно отпарировала Даниэла, холодно глядя на свою жеманную противницу.

Лили фыркнула и удалилась, завела двигатель машины и со свистом покинула стоянку.

– Даниэла? – сухо проговорил Линк.

– Карл? – дерзко отозвалась девушка.

– Я в защите не нуждаюсь! – передразнил ее молодой человек. – Эти слова буквально выклеймены на твоем лбу.

– Что ж в этом дурного?

– Не знаю. Но для мужского уха звучит раздражающе, – честно признался он.

– Что поделать. Жизнь обязывает. Не думаешь же ты, что Лили – первая, кто считает нужным задеть мое самолюбие. Этот случай еще довольно безобидный, – сообщила Даниэла. – Она всего лишь борется за внимание интересного мужчины. Что может быть естественней?

– У тебя крепкие нервы, – отметил Линк. – А мне бы не хотелось отражать такие атаки постоянно.

– Постоянными они не будут. Просто нужно перетерпеть первое время. Это же своего рода синдром «новый мужчина в городе». Каждая уважающая себе девушка сделает все от себя зависящее, чтобы продемонстрировать тебе свое расположение, – пояснила собеседница.

– Я это понимаю. Но сестры Денби слывут такими высокомерными. Неужели ни Вайолетт, ни Лили не гнушаются вести себя как обычные смертные! Они же кичатся своими манерами, – язвительно проговорил Линк.

– Совершенно верно… Но вспомни, сколько им лет, и поймешь, что для них обеих это мучительный компромисс. Вайолетт вообще давно уже пребывает в разряде старых дев и очень тяготится этим, – растолковала ему Даниэла.

– В твоих словах звучит сочувствие, – заметил мужчина.

– Так и есть. Какие бы они ни были, стремятся они к тому же, к чему стремится подавляющее большинство женщин на планете. Они хотят найти свою любовь. И кто знает, может быть, эта самая любовь сумеет дать им душевный покой и излечит их от нелепой спеси.

– Не слишком ли это фантастично? – усомнился Линк.

– Любовь исцеляет, – убежденно проговорила Даниэла.

– Но что касается Вайолетт или Лили, разве это не их собственный выбор? Насколько мне известно, эти девушки часто бывают и в Сиднее, и в Мельбурне. У обеих большой круг общения. Полагаю, они легко вышли бы замуж, если бы только такой целью задались, – предположил Линк.

– Или же они сами не знают, чего хотят. А с другой-то стороны, взять ту же Алану, она и не задумывалась о замужестве, жила на ферме практически в изоляции, целые дни у нее проходили в тяжком труде. Однако же это не помешало ей встретить свою судьбу.

– Мне и раньше показалось, что ты испытываешь к ней особое расположение. Вы подруги? – спросил мужчина.

– Нет, однако мы хорошие знакомые. Но мне кажется, я знаю, что она за человек. Очень скромная и цельная девушка, бесконечно преданная близким людям.

– Ты отождествляешь ее с собой? – смело предположил собеседник.

– Я не настолько самонадеянна. У нас с ней разные жизненные обстоятельства. И неизвестно, как бы я повела себя на ее месте. Просто Алана мне очень симпатична как человек. Она и ее младшая кузина Рози захаживают в наше бистро. Иногда мы беседуем. Что до Рози, то она замечательная. Многие заблуждаются на ее счет, видя легкомысленную девчонку в красивых нарядах с кукольной внешностью. Но это не соответствует действительности. Роуз – единственная из сестер Денби, которая действительно живет собственным умом и старается своим трудом приносить пользу. Ей достаточно было дать шанс, и она тотчас за него ухватилась. Сейчас она работает в команде Гая Радклиффа. У Рози исключительно легкий нрав, притом что весьма твердый характер.

– А что ты скажешь о Гае Радклиффе?

– Почему ты спрашиваешь? – удивилась Даниэла. – Разве ты не знаешь его лучше меня?

– Мне всегда казалось, что я знаю Гая. Ведь друга ближе его у меня нет. Но, приехав в долину и увидев его в родном окружении, я понял, что знаю его недостаточно хорошо. Тут он другой. А ты, как я успел понять, неплохо разбираешься в людях. Каков, по-твоему, Гай Радклифф?

– Гай – он очень великодушный человек. Он старается соответствовать статусу отпрыска старинного рода. Видимо, с этим связан его комплекс покровителя. Алана шутя называет Повелителем Долины. Они удивительная пара. Алана сознает все его слабые стороны, но, по-моему, только сильнее любит, видя их. С Гаем я знакома. Он заинтересовался тем, что у меня два диплома поварского мастерства. Мне это польстило. Что еще я могу о нем сказать?.. – задумалась Даниэла.

– Ты ведь не собираешься возвращаться в Лондон, не так ли?

– Обычно люди уезжают не для того, чтобы вернуться, но и такое нередко случается. Я бы не стала исключать такого поворота событий.

– Путано говоришь, – упрекнул ее Линк. – После Лондона долина Хантер – для кулинара твоего уровня разве это не регресс? Если тебе будет предложена работа в престижном ресторане какого-нибудь мегаполиса, разве ты не ответишь согласием?

– Я не загадываю так далеко, – вновь уклонилась от прямого ответа Даниэла. – Почему ты так интересуешься моими планами?

– Потому что сам я намерен обосноваться здесь. Создать семью, обзавестись потомством, – прямо признался ей Карл Линкольн-Мастерманн.

– Достойное намерение… Желаю тебе всяческих успехов… Ты последовательно продвигаешься к своей цели. Осталось найти жену, чтобы вынашивала тебе наследников. Скольких бы тебе хотелось? Двенадцать детишек? – саркастически поинтересовалась девушка.

Линк рассмеялся:

– Понимаю, как это глупо звучит. Должно быть, я в твоих глазах предстал этаким фанатиком с навязчивой идеей. Нет, я не мечтаю стать многодетным отцом. Четверых детей было бы достаточно… Ну, двоих… как минимум, – рассудил молодой овцевод.

– Как минимум… – хмыкнула она.

– А ты хотела бы замуж, родить детей? – откровенно спросил он девушку.

– Мне важно полюбить, а потом жизнь рассудит, быть семье или не быть, – невозмутимо ответила Даниэла.

– Разве полюбить хорошего человека так уж сложно?

– Смотря кого считать хорошим человеком. Я, признаться, не терплю зануд и снобов, хотя многие из них порядочные люди.

– Мне показалось или ты действительно очень требовательна по отношению к мужчинам?

– Тебе не показалось, – резко ответила Даниэла, которую этот разговор порядком утомил.

– Я сразу это понял. Но меня не пугают сложности. Я готов строить с тобой отношения, – ошарашил ее Линк.

Но Даниэла сдержала изумление и сухо проговорила:

– Это нецелесообразно.

– Что ты хочешь этим сказать? – не сумел унять своего недоумения Линк, широко раскрыв серо-зеленые лучистые глаза.

– У нас обоих в недалеком прошлом остались нерешенные проблемы. Неразумно строить новую жизнь, не разобравшись со старыми сложностями.

– Я не вижу в своем прошлом таких неразрешимых проблем, – возразил ей Линк.

– Я вижу.

– Ты намерена и дальше хранить это в секрете или все-таки поделишься со мной?

– Карл, мы едва знакомы! – воскликнула Даниэла.

– Но я чувствую твою боль. И готов разделить ее с тобой. Разве этого не достаточно?

Даниэла вздохнула и улыбнулась Линку.

– Карл, давай вернемся к главной причине моего приезда в твой новый дом, – предложила она. – Ты хочешь, чтобы интерьер особняка был комфортным для жильцов и привлекательным для гостей. Я тебя правильно поняла?

– Да, все так.

– И у тебя нет никаких особых пожеланий относительно стиля, в котором этот интерьер будет выдержан?

– В сущности, никаких. Главное, чтобы без нарочитости. Обычный добротный сельский дом. Чтобы от него веяло гостеприимством, – определил свои представления Линк.

– Светлый, воздушный, счастливый, – подытожила она.

– Именно.

– Светлые стены, традиционная мебель, несколько уникальных вещичек с историей для создания нужной атмосферы… – прикинула Даниэла.

– Звучит как готовый план, – одобрил Линк, внимая ее увлеченным рассуждениям.

– Немножко экзотики? – спросила она, и губы ее сложились в сочную улыбку.

Линк невольно подался вперед, жаждая поцелуя, но вовремя отпрянул.

– Нет, – отрицательно покачал он головой, отводя взгляд. – Не нужно экзотики. Я бы хотел перевезти мебель из своей комнаты в «Гилгарре» в этот дом. Так мне будет проще вжиться в здешние реалии.

– Эх ты, консерватор! Так-то ты начинаешь новую жизнь! – рассмеялась Даниэла. – Тебе действительно это так необходимо?

– Да нет, могу обойтись и без старья, – подчеркнуто небрежно отозвался Линк.

– Я думаю, интерьер этого дома, выстроенного в старых традициях, нужно максимально высветлить и облегчить, чтобы от него не веяло нафталином. Никаких тяжелых гардин, темных обивок. Но нужно очень осторожно подбирать оттенки, чтобы не переборщить со слащавостью или, наоборот, не заморозить все.

– Да, ты права, мне бы не хотелось чувствовать себя словно в больничной палате.

– Мне нравится традиционная мебель насыщенного медового цвета.

– Отлично! – поддержал Карл.

– И полы обязательно должны остаться деревянными. Конечно, не эти скрипучие половицы…

– Перестелем, – кивнул он.

– И обязательно картины на стенах в неброских рамах. Что-то декоративное, легкое. Цветы, птицы…

– Это нижний этаж… А что насчет спален? – деловито поинтересовался хозяин дома.

– Это сложный вопрос, Карл, – задумалась Даниэла. – Определенно что-то спокойное, разреженное. Просторные постели, невысокие столики, глубокие кресла, может быть, кушетка с подушками в нише…

– Такое чувство, что ты уже видишь особняк в его законченном виде, – заметил Линк.

– А я как раз не думаю, что это окончательная идея. Ты сам должен определить для себя, каким именно быть этому дому. По-моему, многое диктует внешняя красота. Этот отчетливый запах эвкалиптов и насыщенный аромат одичалых роз… Поживи некоторое время, проникнись царящим здесь настроением, и оно само укажет тебе путь.

– Думаешь? – спросил Линк.

– Уверена, – кивнула Даниэла.

Как только Лили вернулась домой, она отправилась разыскивать свою старшую сестру Вайолетт. Та была в своей комнате, неутомимо перелистывая очередную стопу глянцевых журналов.

– Нужно поговорить! – с ходу объявила Лили.

– Ну как? Была у Линка? Как он тебе? – лениво спросила Вайолетт, окинув сестру быстрым взглядом.

– Он великолепен! – восторженно воскликнула та.

– Об этом уже все шушукают. Скажи что-нибудь новое, – небрежно пробормотала старшая сестра.

– Эта безродная кухарка повисла на нем! Ты можешь себе представить?! – чуть не плача, объявила Лили.

– Так, стоп! – сосредоточилась Вайолетт и, захлопнув журнал, присела на край постели. – О какой кухарке ты говоришь?

– О Даниэле Адами, внучке Альдо, владельца бистро!

– Даниэла?! – протяжно переспросила Вайолетт и задумалась. – А она не так проста, эта итальянская девчушка…

– Уверена, это Алана постаралась, свела их в пику нам, – застрекотала Лили.

– Черт! – нервно выругалась старшая. – Она могла. Ты совершенно права, – заскрежетала она зубами.

Лили принялась мотаться взад-вперед по комнате сестры, пока та сидела в позе скорбного оцепенения.

– А как ты узнала? – спросила Вайолетт, выйдя из летаргии.

Лили выпучила глаза.

– А я разве не сказала?

– Да ты вообще ничего толком не сказала! – рявкнула на нее Вайолетт. – Прекрати мельтешить. Сядь и рассказывай!

Лили рухнула в кресло напротив постели сестры и, трагически поднеся пальцы к губам, отрывисто произнесла:

– Она у него.

– У Линка?

– Да, – кивнула Лили.

– Уже?

– Да, – вновь кивнула Лили.

– Шлюха! – вновь выругалась старшая. – Ты думаешь, у них это серьезно?

– Уж она постарается, – ехидно заметила младшая. – Я приехала туда первая, его не было дома. Я побродила по округе, осмотрелась. Я ведь никогда не была в «Цветущем шиповнике». Вышла к дому, гляжу, они идут. Оказывается, он и ее пригласил…

– Ну, допустим, тебя-то он не приглашал. Ты сама себя пригласила, – съязвила старшая.

– Зато та навязалась!

– Нам это неизвестно, – хладнокровно заметила Вайолетт.

– Ну почему ты вечно меня поддеваешь! Мы же сестры, одна семья. Прояви хоть крупицу сострадания! – взмолилась Лили.

– Хватит ныть! – грубо осадила ее старшая.

– Он мне так понравился. Это нечестно…

– Что дальше?! – потребовала продолжения истории Вайолетт.

– Она так хорошо выглядит, – изумленно покачала головой Лили. – Должна признать, Даниэла умеет произвести впечатление.

– Если так, значит, ей действительно приспичило замуж за Мастерманна, – решила старшая.

– Может быть, это только секс? – с надеждой в голосе спросила Лили.

– А если и так, то что ты можешь ей противопоставить?

– Но она же ему не пара! – воскликнула младшая сестра.

– Глупости! Зевать не надо! – нравоучительно объявила Вайолетт и притворно погрузилась в перелистывание журналов, всерьез задумавшись.