Текст книги "Белокурая судьба"

Автор книги: Маргарет Уэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Едва Карл Линкольн-Мастерманн прибыл в «Уонгари» – одно из самых старинных и славных имений фермерской Австралии, – его тотчас поразила молодая хозяйка. Не было сомнений: Алана и Гай – идеальная пара и брак их заключен на небесах.

В молодой женщине Линка привлекла не только и не столько красота, – а она, без сомнения справедливо, была признана самой красивой девушкой долины, – но в первую очередь ее спокойный нрав, сдержанность и рассудительность.

Фотографии в красивых рамках рассказывали о том, что свадьба удалась. Линк был искренне рад за Гая, который нашел свою судьбу в родных краях. В доме дышалось свободно.

Сразу по приезде Линк узнал, что красавица Александра Радклифф, сестра его лучшего друга, готовится в скором времени сочетаться узами брака с братом Аланы, Кираном, вид которого на фотографиях удивил Линка своей суровостью. Что-то было в этих жителях долины Хантер, что Линку еще предстояло понять.

Несмотря на самый благожелательный прием, который ему оказали молодожены, Линк чувствовал себя не в своей тарелке. Какая-то необъяснимая нервозность постоянно давала о себе знать. Видимо, это касалось предстоящих перемен в его собственной судьбе, к которым он подступился предельно плотно. Теперь следовало четко решать, быть ему новым хозяином «Цветущего шиповника» или не быть, связать свою жизнь с долиной или отправляться искать счастья дальше. Ведь помимо больших перспектив приобретение этой усадьбы подразумевало и существенные траты, немалое приложение сил.

Гай Радклифф деликатно склонял Линка к этой сделке. Он всегда имел огромное влияние на своего друга, и Линк никогда не возражал против такого положения дел. Но теперь он должен был принимать решение зрелого независимого человека. Сознание этого и создавало определенное напряжение в общении с другом и его молодой супругой.

В этот день окрестности были подкупающе хороши. Солнце сияло что было сил. Изумрудные холмы блистали под его золотистыми лучами. Безоблачное небо казалось опалово-голубым.

Линк наблюдал, но до времени оставлял свои суждения при себе. Чем-то здешние места напоминали ему родную «Гилгарру». И он знал, что, когда обзаведется собственным домом, воссоздаст в нем многое из того, что было любимо им с детства.

Мама его обожала цветы. Она разбила вокруг дома восхитительные клумбы, посадила куртины цветущих кустарников, красивые деревца. И насаждения эти цвели круглый год. Особенно трепетно она относилась к своим розам, которые были у нее всевозможных сортов; прихотливые, они требовали от нее большего усердия, чем остальные растения, и могло показаться, что и любимы более всех прочих. Но Линк знал, что не меньше самых пышных роз мама любит простые и скромные, с мелкими невзрачными цветами полевые травы. Мама во всем стремилась увидеть неповторимую красоту и сыну старалась привить это искательство.

Нынешняя супруга отца садоводством не интересовалась – россыпи драгоценностей волновали ее много больше. Линк с Чаком были шокированы, узнав, что отец отдал Шерил даже кольцо матери, которое та прочила своей первой невестке. Очень красивое, с крупным изумрудом в окружении короны из маленьких мерцающих бриллиантов. Но самое ужасное, что и жемчужное ожерелье – подарок родителей его матери на совершеннолетие дочери, – его Бен Мастерманн тоже отдал своей молодой женушке.

Все это вместе подвигло Линка бежать из некогда любимой «Гилгарры». Кощунство, цинизм, низость стали обычными явлениями в родных стенах, с чем Карл Линкольн-Мастерманн не желал смиряться. Он признавал право своего овдовевшего отца на новое семейное счастье. Но то, как Бен растаптывал светлую память о своей первой жене на потеху этой гнусной женщине, вынудило Линка хлопнуть дверью…

К вечеру молодые Радклиффы устроили вечеринку для своих. Среди приглашенных было много очаровательных местных девушек, дочерей состоятельных фермеров, к которым Линк всерьез присматривался как к потенциальным миссис Мастерманн. Здесь оказалось несколько замечательных особ, красивых, элегантных, умеющих держать себя в обществе. И все же Линком очень скоро овладела скука. А больше всего ему претило быть объектом их интереса. Так что он незаметно покинул общество, скользнув с веранды в садик.

Твердо вышагивая, бесцельно глядя по сторонам, он отдалялся от дома в сторону знаменитых виноградников «Уонгари». Путь его пролегал под приземистыми плодовыми деревьями. Предстояло проследовать по небольшой парковой аллее, выйдя к которой Линк углядел тонкий силуэт гуляющей девушки в коротком цветастом сарафане.

Пульс ускорился прежде, чем он ее узнал.

Подойдя ближе, Линк постарался овладеть собой и ровным голосов спросил:

– Вы скрываетесь ото всех?

– Привет, – отозвалась Даниэла. – Как вы узнали, где меня искать?

– Я и не знал. Просто вышел прогуляться.

– Случайность? – спросила она.

– Нет, не случайность. Сейчас понимаю, что именно вас-то я и искал, – пошутил Линк, стараясь не пугать молодую красавицу столь откровенным признанием.

– Смеетесь?

– Ни в коем случае. С тех пор как мы расстались в бистро, я все старался напасть на ваш след…

Даниэла серьезно посмотрела на Линка, и молодой человек осекся.

– Вам ведь никто не нужен, – серьезно сказала девушка, пристально всматриваясь в Линка.

– Одиночество – вредная привычка. Я решил завязать с ней! – полушутя, полусерьезно заявил он.

– И поэтому сбежали с вечеринки в парк, – скептически заметила Даниэла.

– А вы почему здесь?

– Люблю тишину, шум ветра в листве, ароматы цветов и буйство красок, – обстоятельно ответствовала девушка.

– Я надеялся, что мы снова встретимся, – признался Линк.

– А у меня не было такого чувства.

– Не верю, – покачал головой он.

– Вы приезжий. В долине чужаки не задерживаются, – пояснила Даниэла свою мысль, шевеля кончиками пальцев поросль вдоль дороги.

– Но я приехал именно для того, чтобы тут обосноваться, – сообщил Линк.

– Одного намерения мало, – недоверчиво отозвалась она.

– То есть словам и намерениям вы не верите?

– Нет, не верю, – категорически ответила златовласая красавица.

– А поступкам? – спросил Линк.

– Смотря каким, – бросила она.

– Очень разумная позиция, – расценил молодой человек.

– Спасибо, – рассмеялась Даниэла, вскинув прелестное личико и показав свои жемчужные зубки.

– Что такая девушка, как вы, делает в этой глуши? – спросил он.

– Просто живет, как и все здешние, – ответила блондинка.

– Одна?

– Я взрослая. Давно отвечаю за себя и свои поступки, если вы это имели в виду, – сдержанно проговорила она.

– А вы бы не желали пройти в дом вместе со мной? Выпили бы по бокалу вина за встречу. Что скажете, Даниэла?

– Мне и здесь хорошо, – недоверчиво произнесла она.

– Обещаю, что и со мной вам плохо не покажется.

– Скромником вас не назовешь, мистер Мастерманн.

– А вас привлекают скромные мужчины? – чуть резковато спросил ее Линк.

– Я не раскладываю людей по категориям, – сухо отпарировала Даниэла.

– Но вы ведь не исключаете для себя судьбоносной встречи. Наверняка представляете, какими качествами должен обладать ваш избранник… – аккуратно подводил ее к откровенным признаниям Линк.

– Достаточно уверенности в том, что, каким бы он ни был, своего избранника я узнаю из миллиона.

– Очень смелое заявление, Даниэла. А обознаться не боитесь?

– Я мало чего боюсь, мистер Мастерманн.

– Зовите меня Карлом, а лучше Линком. Так мне привычнее, – мягко попросил ее молодой человек.

– В таком случае я буду звать вас Карлом, – дерзко объявила кареглазая.

– Как вам будет угодно. Я хочу знать о вас все, Даниэла Адами! – ошарашил он ее своим решительным заявлением. – Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, но я уже навел о вас кое-какие справки, в частности у вашего деда. Он сказал, что вы приехали в долину из Лондона, где были поваром в ресторане с тремя звездами. И это удивительно. Почему вы так поступили, Даниэла? В Лондоне у вас могла быть головокружительная карьера. Вы не планируете вернуться?

Даниэла таинственно улыбнулась, терпеливо выслушав череду эмоциональных вопросов.

– Частично я итальянка. А у итальянцев в крови потребность быть со своей семьей. Здесь я со своей семьей, Карл. К тому же у меня долгое время не было ни каникул, ни выходных. Я чувствовала себя крайне изнуренной бешеным ритмом жизни в мегаполисе. Здесь все иначе.

– Согласен, здесь все иначе… Так вы итальянка…

– …и австралийка. В моей семье все любят Австралию. Мой дедушка первым переехал сюда, а когда вернулся домой на побывку, всех родственников заразил тягой к Зеленому континенту, – шутливо сказала Даниэла. – Здесь я чувствую себя как дома. Не то что в Лондоне.

– Я прожил год в Италии. Стажировался в университете в Риме, – сообщил ей Линк.

– Верно говорят, что все дороги ведут в Рим, – весело отозвалась девушка.

– Воистину, – кивнул молодой человек. – Ессо Roma! – воскликнул он.

– У вас отменное произношение, – похвалила его собеседница.

– У меня чуткие уши, – хвастливо сообщил Линк. – Но вашего акцента мне не понять.

– С юности мне приходилось говорить и на итальянском, и на английском, и на французском, – пояснила девушка. – То, что вы слышите теперь, – это результат многоязычного общения.

– Поварскому искусству вы учились во Франции? – предположил Линк.

– Да, – кивнула Даниэла.

– Я поражен. Не удивлюсь, если вы исключительно поете, танцуете, пишете маслом и играете на фортепиано. Тем более что вы совершенно не выглядите как кулинар. Скорее уж как муза-вдохновительница.

Даниэла склонила голову набок, выслушивая его комплименты, и снисходительно улыбалась, щуря прекрасные карие глаза.

Карлу Линкольну-Мастерманну нравилось в этой девушке все. И ее цветастый сарафан, и загорелые золотистые плечи, и стройные ноги в сандалиях на плоской подошве.

– И не стыдно вам так смотреть на меня? – одернула его Даниэла.

– Мне было бы стыдно, если бы я упустил такую замечательную возможность, – отшутился Линк, немного смущенный ее прямотой. – Как я уже говорил, вы очень красивая. Но вам, наверное, часто приходится это слушать… А в этом платьице вы намного прельстительней, чем в униформе вашего бистро.

– Было бы обидно, будь иначе, поскольку за это дизайнерское платье я отвалила внушительную сумму денег, – рассмеялась она.

Линк невольно рассмеялся вместе с ней, и не только потому, что ее серебристый мелодический смех был столь заразителен, а в основном потому, что с этой красавицей он чувствовал себя очень уютно.

– Оно удивительно вам идет. Уверяю вас, деньги были потрачены не напрасно! – объявил Линк. – Носите его всегда.

– У меня есть и другие, – широко улыбаясь, произнесла Даниэла, зашагав в сторону особняка Радклиффов.

– Так это каникулы или бегство? – следуя параллельным курсом, спросил молодой человек.

Выражение лица девушки моментально переменилось. Было заметно, что она всерьез задумалась. И мысли ее текли не вполне плавно.

Даниэла замедлила шаг и, опустив голову, поддала ногой гравий аллейной дорожки.

– А вы?! – неожиданно спросила она. – Вы сказали, что прицениваетесь к поместью «Цветущий шиповник» с целью обосноваться в долине. Что это, деловая сделка или бегство?

– В моем случае и то и другое, – вынужден был признаться Карл Линкольн-Мастерманн.

– И каковы же успехи?

– Алана дала свое безоговорочное согласие, с Кираном я едва перемолвился парой слов, но думаю, и он не станет возражать. Насколько я понял, душой Киран очень далек от овцеводческих реалий. Он начинает свою карьеру в живописи, и Александра активно ему в этом помогает. Гай уверяет, что в скором же времени в результате плодотворных трудов мое решение себя оправдает. У меня нет причин не верить ему. С Гаем мы давно знакомы. И хоть мы ровесники, во многих вопросах я равняюсь на него, мне не стыдно в этом признаваться, – позволил себе исключительную откровенность Линк.

– Я знаю, Гай очень правильный мужчина. А вы, Карл, из категории плохих парней. Это так? – дерзко предположила Даниэла.

– Странная мысль, – отозвался он, – но всего несколько лет назад я действительно был скорее проблемным подростком, чем пай-мальчиком.

– Есть в вас что-то притягательно темное, Карл! – пошутила девушка и вновь ускорила шаг.

– Притягательно? – переспросил обнадеженный Линк.

– Да… Видимо, отголоски мятежной юности.

– Считается, что женщины любят плохих парней, – сказал он.

– Это все инстинкты, Карл. Я предпочитаю руководствоваться разумом, – небрежно отозвалась Даниэла.

– А что дурного в инстинктах? Ведь именно благодаря им человеческий род и выживает.

– Род, может, и выживает, но иной индивид рискует и погибнуть, не совладав с их буйством.

– Вы очень рассудительная девушка, Даниэла.

– Спасибо… Карл, у вас есть возлюбленная? – смело поинтересовалась она.

Линк опешил, но улыбнулся и спросил:

– Это праздное любопытство или конкретный интерес?

– Ответьте на мой вопрос, и сами узнаете, – невозмутимо настаивала девушка.

– Вы спрашиваете о возлюбленной?

– О подруге, о девушке… О ком угодно, кто бы о вас позаботился… – уточнила Даниэла.

– Но обо мне незачем заботиться. Я и сам в состоянии…

– Ой ли! – скептически отозвалась она. – Как хотите… Можете не отвечать, – махнула она рукой.

– Вы так быстро потеряли ко мне интерес?! – притворно обиделся Линк.

– Нет, мне по-прежнему интересно, – откровенно созналась девушка.

Линк остановился напротив нее и серьезным тоном проговорил:

– Как у большинства парней, у меня много подруг, но ни одна из них не стала для меня той единственной… Теперь вы должны рассказать мне о своем лондонском приятеле… Ну, о том, от которого вы сбежали на край света, – продемонстрировал свою проницательность Карл Линкольн-Мастерманн.

– Такого не существует, – отрицательно покачала головой Даниэла.

– Ой ли! – повторил вслед за ней Линк.

– Я вас уверяю, – попыталась разубедить его девушка.

– Ну, прекратите. Ни за что не поверю, что у вас не было сердечного дружка. И более чем убежден, что именно из-за любовных передряг вы очутились в этой глуши.

– Откуда у вас такая уверенность?

– Вы очень красивая девушка…

– Вы это уже говорили, – с улыбкой заметила Даниэла.

– И повторю еще не раз. Вы очень красивая девушка, Даниэла Адами, и чрезвычайно интересная, как я мог убедиться. Таким, как вы, мужчины проходу не дают, – убежденно проговорил Линк.

– Распространенное заблуждение. Я знаю множество красивых, но одиноких женщин, – возразила она.

– Возможно, это происходит потому, что они, не веря в свои силы, бегут от личного счастья, – предположил Линк.

– Или же никакого личного счастья в помине не существует, – ввернула она.

Линк удивленно посмотрел на девушку в цветастом сарафане.

– Откуда у такой юной красавицы такие мрачные мысли?

– Из опыта.

– Даниэла, вы опасная женщина, – сообщил Линк.

– Сомнительный комплимент, – заметила блондинка.

– Это не комплимент, – возразил ей молодой человек.

– Карл, почему вы все время стараетесь перевести легкую беседу в русло драматических откровений? Мы едва знаем друг друга. Я не считаю возможным раскрывать перед вами душу.

– Простите, видимо, я не так понял ваш интерес к моей персоне. Но это вы заговорили о притягательности темной стороны моей натуры, – напомнил ей Линк. – Я же всего лишь пытаюсь понять, кто передо мной.

– А что вы можете сказать о самом себе, Карл? – спросила Даниэла.

– Не многое. Просто поверьте на слово, я для вас опасности не представляю. Моя мать была удивительной женщиной. Я ее обожал. Помня о ней, я никогда не причиню вреда какой бы то ни было женщине.

– Вашей матери больше нет с вами? – осторожно спросила Даниэла, чувствуя, что Линк ее растрогал.

– Она умерла. Рак…

– Я искренне вам соболезную, – прошептала она.

– Это было давно.

– Но, судя по вашим словам, рана свежа.

– Она была мне не просто матерью, но и другом… Есть еще брат, Чарльз, который на полтора года старше меня. Для него смерть матери стала тоже большой потерей.

– А ваш отец? – тихо спросила Даниэла.

– О, наш отец!.. Наш отец женился, не прошло и двух лет. Женился на достойной женщине. Она была добра с нами… Но, как оказалось, не этого он искал от отношений. Некоторое время спустя отец привел в дом другую женщину. Шерил всего на несколько лет старше Чака, – зло проговорил Линк.

– Звучит так, словно вам этот выбор отца не по душе, – проговорила девушка, заведя за ухо золотистую прядь волос.

– Слышите музыку? – спросил ее Линк, кивнув в сторону особняка Радклиффов, когда они были уже совсем близко.

– Слышу, – ответила она, понимая, что ему требуется сменить неприятную для него тему разговора.

– Потанцуете со мной? – предложил он.

– Нет, – ответила она и рассмеялась своим мелодическим журчащим смехом.

– Неожиданно, – заметил Линк и подхватил смех, чувствуя, что на душе полегчало.

– Может быть, – уклончиво исправилась Даниэла.

– Так потанцуете или нет?

– Скорее да, чем нет. Но учтите, что у меня есть серьезные сомнения относительно перспективы дружбы с вами, мистер Мастерманн.

– Кто говорит о дружбе, мисс Адами? Разве человек с таким темным нутром, как у меня, способен дружить с сущим ангелом, вроде вас? – игриво проговорил Линк.

– Отказываюсь верить в то, что у вас не водится добрых качеств.

– Если они и имеются, то мне о них ничего не известно.

– В вас говорит скромность, – шутливо предположила Даниэла.

– Нет, просто я предоставляю вам обнаружить мои светлые стороны, мисс Адами, – церемонно заявил он, жестом приглашая ее к танцу.

– Мы будем танцевать прямо в саду? – удивилась Даниэла.

– Почему нет?

– По какой-то причине Карл Мастерманн чурается людей, – таинственно заметила девушка, вложив тонкую кисть в его горячую ладонь. – И я намерена выяснить, в чем тут дело.

– Сделайте это обязательно, – задорно отозвался Линк.

– Вы очень забавный, Карл. Думаю, со временем мы обязательно подружимся, – тепло проговорила Даниэла.

– Предупреждаю, со мной непросто дружить. У меня скверный характер. Я с самим-то собой едва-едва уживаюсь. То меланхолия, то вспышка активности… А как у вас с этим обстоит? – деловито осведомился он, изящно ведя ее в танце по извилистым дорожкам сада.

– Самой себе я кажусь натурой уравновешенной. Мне не с чего быть неврастеником. Детство у меня было хорошее, родители меня любили, баловали в меру, в меру были строги ко мне…

– Пока некто не вторгся в вашу жизнь и не отнял ваш покой.

– Карл, ну почему вы так в этом уверены?! – всплеснула она руками, остановившись.

– Я в этом уверен настолько же, Даниэла, насколько вы убеждены в том, что я чураюсь людей, – тихо, но вместе с тем убежденно проговорил Линк. – Давайте танцевать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Через несколько дней после своего приезда в долину Хантер Карл Линкольн-Мастерманн вступил в права владельца фермой «Цветущий шиповник». Киран Кэллахан сделал ему официальное предложение, был составлен юридический договор купли-продажи, после чего Линк выписал чек на весьма крупную сумму.

Свершилось то, ради чего Линк покинул родную «Гилгарру». И в то же самое время случилось нечто совершенно неожиданное.

Теперь все, что делал Линк, он делал для того, чтобы быть ближе к этой очаровательной девушке. Смешно, но он постоянно ловил себя на этой мысли.

Иными словами, Карл Линкольн-Мастерманн, циник, ни секунды не веривший в правдоподобность всяческих романтических выдумок, банально влюбился в длинноногую блондинку. Ничего абсурднее этого Линк и представить себе не мог. Но факты говорили сами за себя. Он засыпал и просыпался с мыслями о ней. Маршруты его безотчетно пролегали мимо бистро, где она работала, куда Линк, однако, не отваживался заходить, потому что сердце стучало в таком темпе, что он едва владел собой.

В далеких силуэтах девушек он стремился углядеть ее, но безуспешно. Несколько дней Даниэлы он не встречал.

Коря себя, он в то же самое время наслаждался этой сладкой мукой любви. Втайне Линк всегда надеялся испытать нечто в этом роде, но лишь для того, чтобы доказать себе, что он в силах преодолеть любовное наваждение и вне зависимости от чувств руководствоваться разумом. Пока влюбленность опасности не представляла, Линк отслеживал свои ощущения с доскональностью натуралиста.

Когда Линк стал хозяином «Цветущего шиповника», его неудержимо потянуло разделить с Даниэлой эту новость. В сущности, что в этом могло быть дурного и ложно истолкованного? Он вполне мог оказаться одним из посетителей бистро ее деда. Но мысль о том, что его выдаст волнение, влюбленный взгляд или дрожание голоса, останавливала Линка.

Поэтому в качестве эксперимента Линк решил прежде переговорить по телефону с Чаком, объявить тому о приобретении крупной овцеводческой фермы, отработать в этой беседе фразы и интонации, какими станет говорить с девушкой.

Чак поздравил брата, даже сказал, что скучает без него в «Гилгарре». Однако с недоверием отнесся к целесообразности приобретения настолько крупного владения.

– Приятель, я, конечно, рад за тебя. Потому что знаю, как ты к этому стремился. Но, по-моему, ты взвалил на себя слишком большой груз ответственности, – заметил старший брат. – Зная тебя и твою тягу со всеми проблемами справляться в одиночку, боюсь, как бы ты не надорвался. Работенка-то не из легких…

– За меня не тревожься, брат. Я сейчас переживаю такой эмоциональный подъем, что готов горы свернуть… Только, ради бога, Чак, Шерил не говори, – попросил Линк.

– Мне с ней говорить не о чем, – отрезал Чарльз.

– Как там отец? Все неистовствует? – шутливо спросил младший брат.

– Можешь представить, – подтвердил его догадку Чак. – Конечно, сам отец никогда тебе в этом не признается, но я более чем уверен, твой отъезд поверг его в настоящий шок. Он даже как-то спал с лица.

– Есть основания для тревог?

– Полагаю, тревожиться приходится только за отца.

– Уверен, все обойдется, – легкомысленно поспешил развеять беспокойства старшего брата Линк. – Просто отцу нужно свыкнуться с этой мыслью… Ладно, брат, не унывай! – напутствовал он, стремясь завершить разговор. – Буду на связи.

По мнению Линка, все складывалось как нельзя более удачно для самого Чака. Он, как старший, наследует «Гилгарру». Никто всерьез не думал о том, что Шерил разродится наследником. И, по логике вещей, «Гилгарра» со временем перейдет во владение Линкольна-Мастерманна. Так что сетования Чака следовало отнести на счет его мягкосердечности. Тем более что брата он оставил не одного. У Чака была его Луиза. Поэтому Линк отбросил всяческие сомнения в правильности своих действий.

Раздумывая над делами своей семьи, Линк незаметно для себя переступил порог бистро и лицом к лицу столкнулся с импозантным владельцем, синьором Альдо.

– Buon giorno, Линк, – раскатисто поприветствовал его пожилой джентльмен на своем родном наречии. – У нас время ланча. Позвольте предложить вам столик.

Линка изумил такой горячий прием.

– Вижу, вы в хорошем настроении, синьор Альдо… – смущенно констатировал молодой человек. – Бизнес процветает?

– Не жалуюсь, не жалуюсь, – ответил владелец, проводя посетителя к столику в уединенной части бистро. – Моя дражайшая внучка Даниэла, к моей стариковской радости, наконец-то в отличном расположении духа. Взяла на себя управление кухней, чем развязала мне руки, так что я могу поближе сойтись со своими замечательными посетителями. Должен признать, на кухне девочка гений. Даниэла – прирожденный кулинар. Безусловно, она много для себя почерпнула в этих французских заведениях, но, главное, она чует душу нашей национальной кулинарии.

– Значит, Даниэла сейчас занята? – не то с облегчением, не то с разочарованием в голосе спросил Линк.

Альдо сощурился и внимательно присмотрелся к молодому человеку.

– Конечно, она занята, – ответил пожилой господин. – Но не безнадежно… Слышал, вы приобрели ферму Кэллаханов?

– Да, мы уже все юридически оформили, – подтвердил Линк.

– Поздравляю. Самому мне не доводилось бывать там дальше хозяйского дома, но утверждают, что места необыкновенные.

– Так и есть, – с довольным видом кивнул новый владелец.

– Будете обустраиваться?

– Надо бы… Как раз об этом я и хотел переговорить с вашей внучкой, синьор Альдо, – подчеркнуто уважительно начал он. – Не знаю, как по части кухни, пробовать еще не доводилось, но, как мне показалось, Даниэла вообще обладает отменным вкусом.

– Что есть, то есть, – гордо отозвался дед. – Мужчина, который завоюет сердце моей Даниэлы, будет счастливчиком.

– Бесспорно… Все дело в том, что особняк Кэллаханов хоть и обставлен, но мебель вся весьма ветхая. А я совершенно не смыслю в вопросах дизайна, – слукавил Линк, даже не пытаясь быть убедительным. – А она все-таки только из Европы…

– Я отлично вас понимаю, – многозначительно закивал Альдо. – Значит, вы пришли за дельным советом, Линк?

– Да, именно за советом.

– А как насчет ланча? – спросил хозяин бистро.

– Возможно, позже, – отозвался посетитель.

– Даниэла, как я сказал, сейчас на кухне. Но я вас провожу. Вы сможете переговорить с моей девочкой.

* * *

В середине дня работа на кухне бистро шла полным ходом, и миниатюрная блондинка царила над всем. Подтянутая и собранная девушка отдавала четкие и конкретные указания служащим и при этом сама выполняла массу дел. Ответственная работа в крупном ресторане приучила ее к дисциплине.

Линк остановился на подступах к кухне. Проходить дальше ему не было разрешено. Альдо не сразу отозвал Даниэлу, словно позволяя Линку со стороны полюбоваться на девушку в деле.

Даниэла на кухне была словно рыба в воде. Вне всякого сомнения, человек выбрал себе работу по душе и по талантам и стремится совершенствоваться в своем ремесле. Что всегда достойно уважения. Особенно учитывая, сколь ответственен и сколь трудоемок труд на кухне…

Альдо подмигнул Линку так, словно вместе они состояли в каком-то сговоре. Взял из буфета бутылку вина и, наполнив два бокала, один передал молодому человеку. Здесь же, как на домашней кухне, на стенах были развешены портреты в красивых старомодных рамах, по коим можно было судить, что предки Даниэлы – очень приятные, красивые люди и от них девушка взяла самые лучшие черты. Альдо не мешал Линку изучать обстановку. Он подошел к внучке и что-то шепнул ей на ухо.

Даниэла посмотрела на Линка через плечо, приветливо улыбнулась и кивнула. Вымыла руки и подошла к нему, тщательно вытирая их бумажным полотенцем. От нее веяло жаром, сама она была заметно распарена работой, завитки убранных на затылке в тугой пучок светлых волос на висках были пушисты и влажны. Нежное личико без косметики разрумянилось от огня плиты.

– Ты хотел поговорить со мной? – торопливо спросила его Даниэла.

Линк коротко кивнул, отставив бокал с вином.

Девушка спешила, следовало говорить коротко и по делу. Линк не был к этому готов и немного растерялся.

– Да, мне нужно переговорить с тобой кое о чем. Только не знаю, удобно ли это сейчас… Ты не могла бы отвлечься на пару минут?

– Гм… – задумалась Даниэла. – Вопрос в том, мог бы ты дождаться, пока я не освобожусь? Скоро время ланча окончится. Я стану посвободнее, – пояснила она. – А сейчас, сам понимаешь, приток посетителей. Ты видел обеденный зал?

– Да-да… Я понимаю, – закивал Линк. – В общем, вкратце, я стал владельцем «Цветущего шиповника», – объявил он.

– О, поздравляю. Хотя, зная о твердости твоего намерения, я не удивлена, – добродушно отозвалась девушка. – Звучит так, словно ты поставил галочку напротив первого пункта стратегического плана. Что на очереди?

– Вызов природе и обстоятельствам! Прежде чем приступить к следующему пункту, мне необходимо побороть последствия засухи и неурожая последних лет, – воодушевленно поделился он с девушкой своими планами.

– Любишь состязаться со стихией? – иронически заметила она.

– Не скрою, – кивнул Линк.

– Ну что ж, удачи тебе, Карл Линкольн-Мастерманн. Благосклонности фортуны…

– Что фортуна? Была бы воля к победе! – хвастливо бросил он, на что Даниэла снисходительно улыбнулась и, покачав головой, произнесла:

– Не скажи… Кэллаханы тяжело трудились, жертвовали всем ради возрождения «Цветущего шиповника». Но фортуна была не на их стороне. Сам видишь, что из этого получилось.

– Сколько тебе лет, умница? – сощурив серо-зеленые глаза, спросил Линк. – Двадцать четыре, двадцать пять?

– А какое это имеет значение? – насторожилась она.

– Я прямо могу сказать, что мне двадцать восемь.

– Мне двадцать пять, – ответила на вызов Даниэла. – И о чем же это должно говорить?

Карие глаза девушки вспыхнули. Она недовольно посмотрела на плиту, где подходил соус, и вперила строгий взгляд в Линка.

– У меня не было возможности выучиться в университете, как у тебя. Но мне бы очень этого хотелось. Я посещала лекции по истории искусства, по юриспруденции. Рано начала работать, чтобы накопить денег на обучение. Но я нужна была и своей семье. Этим долгом я не могу пренебрегать. Поэтому все время откладывала осуществление своих намерений. А теперь мне двадцать пять. И я всего лишь повар. Но я этого не стыжусь. Потому что каждый раз, принимая решение, старалась руководствоваться не только эгоистическими мотивами, но и интересами близких мне людей!

– Я вовсе не это имел в виду, – пробормотал пристыженный Линк.

– А что же? То, что я женщина? То, что я итальянка? То, что я статусом не вышла рассуждать о жизни с таким умником, как ты?

– Брось, Даниэла, сердиться. Ты знаешь, что я отношусь к тебе с уважением. Я всего лишь твой голодный клиент. Прости, что отвлек тебя от дел в столь напряженный момент, – повинился Линк, сочтя, что настало время улепетывать.

– В таком случае твое место в обеденном зале, Карл, а мое – у плиты! – объявила девушка, гордо развернувшись.

Линк виновато посмотрел ей вслед.

– После ланча поговорим? – спросил он.

Даниэла молча кивнула.

– Прости, Карл, я вспылила, – мягко проговорила Даниэла Адами, представ перед Линком без униформы, с распущенными золотистыми волосами. – Что я вообще о тебе знаю? Кто ты по профессии?

– Имею степень по экономике. Пытаюсь сделаться фермером, – ответил Линк. – А почему ты вспылила? Кто-то уже пытался упрекать тебя в отсутствии высшего образования? Кто и почему? – полюбопытствовал он.

– Карл, не придавай этому значения. Главное, что мы устранили это досадное недоразумение. Не так ли? – несколько раздраженно отозвалась она.

– Нет, не так. Я понял, что эта тема для тебя очень чувствительна. Мне нужно знать, почему.

– Тебе не нужно этого знать, – строго произнесла Даниэла. – О чем ты хотел говорить со мной? Я слушаю.

– О «Цветущем шиповнике». Мне необходимо женское мнение… Вернее, не просто женское, а именно твое. Ты толковая, у тебя есть вкус и свой особый взгляд на вещи. Я намерен обосноваться здесь, привести особняк в порядок, обставить. Однако ничего в этом не смыслю. Я нуждаюсь в добром совете.