355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Маргарет Пембертон » Далекий берег » Текст книги (страница 15)
Далекий берег
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 13:21

Текст книги "Далекий берег"


Автор книги: Маргарет Пембертон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Дуан почувствовал удовлетворение.

– Пусть люди удивляются и восхищаются. То, что вы сделали, настоящее чудо. Если вы сделали это один раз, то сможете сделать и еще. Через несколько лет у нас будет целый флот, который сможет соперничать с компанией Голденберга!

– Вы думаете?

– Думаю ли я? Да я знаю это! – Дуан подбросил каракулевую шапку высоко вверх. – Вы только взгляните! Мы сделали это! Пароходная компания «Конйейтс» действует!

Глава 20

– Ты не можешь бросить меня! – В глазах Кейт появилось такое выражение, что Девлину стало не по себе. – Ты привез меня из Англии в эту забытую Богом дыру! Ты просил меня отправиться с тобой! Ты не смеешь сейчас меня бросить!

Девлину не без труда удалось сдержаться.

– «Ниневия» готова к отплытию, и я ее капитан. Ты имеешь достаточное представление о море, Кейт, чтобы понимать: ты не можешь находиться со мной.

Но ведь ты взял бы ее! – трясясь от гнева, возразила она. – Ты бы взял свою драгоценную Кристину, разве не так? Она обливала тебя грязью, и все-таки ты хочешь ее! Я все слышала! Ты выкрикиваешь ее имя во сне! Морской закон ничего бы не значил для тебя, если бы дело касалось ее! Разве не так?

Девлин плотно сжал губы и потянулся за вещевым мешком, превозмогая желание залепить Кейт пощечину.

Она бросилась за ним, схватила его за руку.

– Возьми меня с собой! Ты не можешь вот так просто бросить меня! Не смеешь! Чем я тебе не угодила? Я не смотрела на других мужчин! Я была одинока в этой незнакомой мне стране, у меня не было здесь подруг! Да она никогда не сделала бы столько для тебя! Она забрала твои деньги и смеялась над тобой! Я же не взяла у тебя ничего! Пожалуйста, умоляю тебя!

Слезы ручьем катились по ее лицу. Девлин внезапно почувствовал страшную усталость. Кейт была права: она не заслужила подобного отношения к себе. Она оказалась с ним по его собственной глупости. Он надеялся, что Галифакс покажется ей скучным и она сама уйдет от него, но она не ушла. Она оставалась день за днем в скудно обставленной комнатке и ожидала его, пока он работал на верфи. И бросать ее сейчас было нельзя.

– Собери свои вещи! – сказал он, отстраняясь от Кейт.

Она двигалась со скоростью молнии, и когда повернулась к Девлину спиной, на ее лице сверкнула торжествующая улыбка.

– Готова?

Она посмотрела на него. Торжествующая улыбка сменилась выражением покорности и послушания, тем не менее Кейт вполне по-хозяйски взяла его под руку, когда они двинулись к докам.

Прищурившись, Станислав Миколий наблюдал за тем, как они подходили к «Ниневии». Последние четыре часа он работал в трюме, укладывая мешки и ящики – груз, который должен быть доставлен в Саутгемптон. Кейт отказалась уехать вместе с ним из Галифакса. Ему даже в голову не приходило, что она отправится в путешествие вместе с капитаном О'Коннором.

Забавляться с женщиной капитана за его спиной – это одно дело. Но чувствовать, что тебя тоже дурачат, – это совсем другое. Он должен увидеться с Кейт, должен поговорить с ней. Капитан не любил ее. Как и она его. Между ними было нечто совсем иное, такое, чего Станислав не мог понять. Что-то фанатичное появлялось в ее глазах, когда она говорила об О'Конноре. Это были глаза сумасшедшей. Нет, там не было любви. Лучше бы она ушла с ним, Станиславом. Он точно знал, что она нуждается в нем.

Члены команды, многие из которых наслаждались телом Кейт до появления Станислава, обменялись многозначительными взглядами, когда она с багажом поднималась по трапу. Всем стало не по себе. Девлин, чутко улавливавший настроение команды, объяснил это традиционной предубежденностью моряков: «женщина на корабле – быть беде».

Кейт, не имевшая раньше возможности ступить на борт «Ниневии», ходила по кораблю, любовно гладила обитые камчатной тканью стены и мягкие диваны. Вкус Дуана Йейтса во многом совпадал со вкусами Бесси Малхолленд, и все эти восточные ковры и многие предметы обстановки породили у Кейт чувство, что она вернулась домой.

К полудню Кейт закончила знакомство с интерьером «Ниневии» и, нарушая инструкции Девлина, стала бродить по палубе.

Снова вернувшись в каюту Девлина, Кейт решила, что неплохо бы чего-нибудь выпить. Найдя непочатую бутылку виски, она налила себе половину бокала, сделала пару глотков и легла на койку.

Если бы только Кристина Хаворт могла ее видеть! Кейт громко засмеялась, ощущая тепло от выпитого виски…

Моряк, с которым убежала Кристина, направлялся в Нью-Йорк. Возможно, если бы Кейт навела справки, ей удалось бы услышать что-нибудь о судьбе Кристины, узнать, как низко пала не имеющая ни цента в кармане ее соперница. Кейт имела представление о многих борделях и знала, что Кристине не удастся найти вторую Бесси Малхолленд. Кейт сделала еще глоток виски. «Мерзкая корова!.. Небось перестанет задирать нос, когда поймет, почём фунт лиха!» Но больше всего Кейт хотела знать местонахождение Кристины, чтобы предотвратить ее возможную встречу с Девлином. «Скотина», – пробормотала она, потянулась к бутылке и наполнила бокал доверху. Он не хотел брать ее с собой, и она ненавидела его за это. Кейт хотела отомстить ему единственно возможным способом: сделать так, чтобы он никогда не встретил Кристину снова и никогда не узнал правды о том, почему она так внезапно сбежала.

– Сухой док заполнен, – доложил старший механик Девлину.

– Отлично! – взволнованно сказал Девлин. – Все системы работают нормально.

Двигатели «Ниневии» заработали, и пароход начал медленно отчаливать. Официальный спуск корабля на воду! будет произведен Дуаном в Нью-Йорке в присутствии многочисленных репортеров. Сейчас Же «Ниневия» была в полном распоряжении Девлина, и она начала свое плавание. Все, кто находился на борту, переживали минуты непередаваемого волнения. Лишь Кейт, целиком поглощенная мыслями о своей мести, осталась равнодушной к этому знаменательному событию.

Девлин посмотрел на часы. Дуан просил привести «Ниневию» в Нью-Йорк под покровом темноты и сделать это по возможности бесшумно. Праздничная церемония должна была состояться на следующий день. Кейт, с нетерпением ожидавшая возвращения Девлина, была разочарована. Томительно тянулись часы, а он все не приходил.

Изрядно опьяневшая, она поднялась с кровати, преисполнившись решимости найти Девлина на капитанском мостике.

Судно покачивалось на волнах, и Кейт подташнивало. Пожалуй, ей не следовало пить виски.

– Прошу прощения, мисс. Никому не позволено подходить к мостику, кроме капитана и старшего механика.

– Исчезни! – сказала Кейт, отталкивая возникшего перед ней моряка.

Он схватил ее за руку:

– У меня есть приказ: никто не должен подходить к мостику!

– Если я захочу подойти к этому чертову мостику, я к нему подойду, – повысила голос Кейт. – Какого черта ты привязался? Кто ты такой?

– Послушай, я не хочу иметь неприятности! – не на шутку разозлился моряк.

Откуда-то появился Станислав и угрожающим тоном проговорил:

– Отпусти ее!

Кейт выдернула руку из тисков и, покачнувшись, привалилась к громадному поляку.

– Эта свинья говорит, что я не могу быть на мостике.

– Он прав. – Станислав огромной ручищей помог Кейт выпрямиться и без лишних слов потащил ее в затемненный салон на нижней палубе. – Капитан не хочет тебя, – просто сказал он. – Давай в Нью-Йорке вместе сойдем с корабля. Я буду вполне подходящим для тебя мужчиной.

Кейт прижалась к его груди и, должно быть, впервые в жизни разразилась настоящими, а не фальшивыми слезами.

– Я не могу, – беспомощно сказала она. – Я должна остаться с ним. Я должна помешать ему найти ее.

– Ее?

Кейт в отчаянии сцепила пальцы рук.

– Он любил бы меня, если бы не она! Я скорее убью его, чем уступлю этой сучке!

Станислав не понимал этого сумасшествия, но он знал, как ей помочь. Он заключил Кейт в объятия и стал ее целовать, а затем, стянув вниз платье, принялся сосать ей соски и мять огрубевшими руками огромные груди.

Кейт прильнула к нему.

– Возьми меня, Станислав! Сейчас! Прямо здесь! – умоляюще простонала она.

Станислав Миколий улыбнулся:

– Ты хочешь меня, а не капитана О'Коннори. Он любит только свой корабль. А ты хочешь меня, разве нет? Меня, Станислава!

– Да, да! Прошу, возьми! – Она прижалась к нему всем телом.

Станислав широкой ладонью закрыл ей рот, чтобы остановить поток восторженных криков, которые могли привлечь внимание к затемненному салону. Она бросит капитана и уйдет с ним. Она не сможет обойтись без него. Сознание всего этого до предела обострило его желание, и он мощными толчками раз за разом входил в нее, а она сладострастно билась в его объятиях.

Девлин вернулся в каюту после полуночи. Лежа на специально сделанной двойной койке, Кейт наблюдала издали, как он плескал холодную воду себе в лицо и на грудь, а затем пил дымящийся кофе, совершенно забыв о ней.

Пальцы Кейт скользнули к обнаженному животу, спустились ниже. Кажется, она до сих пор ощущала прикосновения ладоней Станислава к бедрам, к этому месту, которое сейчас так сладостно ныло. Кейт улыбнулась и стала легонько ласкать себя. Девлин скоро займется с ней любовью, хотя она до сих пор еще ощущала сырость от любовной игры с одним из его подчиненных. Она подумала об этом с удовлетворением и еще быстрее задвигала рукой между ног. Пожалуй, Девлин мог бы убить ее, если бы узнал о Станиславе. Но он никогда не узнает. Ее улыбка сделалась еще шире и похотливее, когда она, продолжая двигать рукой между ног, стала сладострастно тереться огромными грудями и воспрянувшими сосками о простыню.

– Тебя так долго не было. Я была так одинока, – хрипло сказала Кейт.

И Девлин, испытывавший радостное возбуждение от звука работающих двигателей, вошел в нее, чего не делал до этого несколько недель. Особую остроту ощущениям Кейт придавало сознание того, что семя Девлина смешивается в ней с семенем одного из рабочих – обитателей нижней палубы.

Тихо, в сопровождении буксиров, «Ниневия» вошла в Нью-Йоркскую бухту и пришвартовалась у своего пирса. Дуан Йейтс вышел из стоявшего неподалеку черного лимузина. Опустился трап, и Девлин проводил Дуана в тот самый салон, где несколько часов назад Станислав и Кейт занимались любовью.

– Как шла «Ниневия»? – спросил Дуан. Его лицо светилось от восторга, как у юноши.

– Как в сказке!

– Чудесно! Торжество назначено на завтра. Будут представлены все газеты города. Вам нужно ознакомиться со списком пассажиров. – Серые глаза Дуана сияли. – Она не уступит ни одному из судов Кунарда или Голденберга. Я пригласил всех, кого вы называли. Актрисы, литературные львы, государственные деятели…

– Как вам это удалось? – искренне удивился Девлин.

– Очень просто. С помощью многочисленных публикаций и бесплатных билетов.

– Бесплатных билетов! Но мы не какое-нибудь благотворительное общество! Мы должны делать деньги! Иначе вылетим в трубу.

Дуан широко улыбнулся и успокоительно положил ладонь на его руку.

– Вы капитан судна, а финансами предоставьте заниматься мне. Я знаю, что делаю. Публикации в разделе светской хроники дадут щедрый урожай, когда в Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне увидят, какие именитые люди плавают на «Ниневии». Бьюсь об заклад, что многие пожелают оказаться среди них.

Это несколько успокоило Девлина. Дуан был прав. Не важно, что поначалу они окажутся внакладе, главное – привлечь на будущее нужных пассажиров.

Дуан щелкнул пальцами, и его личный камердинер, который поднялся вместе с ним на борт судна, подскочил, держа в руках поднос с шампанским и двумя бокалами.

Дуан сам распечатал бутылку, наполнил пенящейся жидкостью бокалы, и двое мужчин, счастливо улыбаясь, встретились взглядами.

– Да хранит Бог этот корабль и его компанию, – произнес традиционную фразу Дуан, высоко подняв бокал.

– Аминь! – взволнованно откликнулся Девлин.

– До утра, – сказал Дуан, осушив бокал. Глаза его сияли, щеки разрумянились. – Сегодня нам придется мало спать, но кому сейчас нужен сон?

И он сошел с «Ниневии» в небрежно наброшенном на плечи пальто с меховым воротником, залихватски сдвинув набекрень шляпу.

Девлин потянулся и подумал, что он может поспать самое большее три часа и что не следует терять ни минуты времени. Кейт спала с застывшей улыбкой на губах. Вот она, обуза, от которой ему надо отделаться! Похоже, она тянулась к нему, как и раньше. Он же, хотя и занимался с этой женщиной любовью всего несколько часов назад, не испытывал к ней никаких чувств и никогда испытывать не будет.

Воспоминания о Кристине нахлынули на него, и он всеми силами попытался их отогнать. Однако спасения не было. Едва он забылся сном, она снова явилась к нему в сновидениях. Веселые, лучащиеся смехом глаза, чувственная улыбка, копна густых, вьющихся черных волос до пояса, в которые он запускает руки, ощущая их прохладу. «Кристина…»

Чувствуя боль и тоску в его голосе, Кейт удовлетворенно усмехнулась в темноте. Он никогда ее не найдет! Никогда не заполучит ее вновь. Кейт закрыла глаза и заснула.

Едва забрезжил рассвет, Девлин уже был на палубе и давал наставления команде, как встречать и приветствовать прессу и именитых пассажиров. Все было расставлено по местам, были вымыты сотни бокалов для шампанского, на недавно оборудованном камбузе приготовлены деликатесные закуски для роскошно обставленного буфета.

Дуан появился на борту первым в сопровождении хихикающих молодых девушек.

– Свети, черт побери, сияй! – сказал он, обращаясь к подернутому мглой восходящему солнцу.

– Оно засияет, – уверенно сказал, чуть усмехнувшись, Девлин. – А что это за девушки?

Дуан пожал плечами:

– Хористки с «Доминиона». Они не поплывут. Я их пригласил исключительно для шоу.

На пирсе стали собираться репортеры, и Девлин видел, как устанавливались фотокамеры. Дуан явно не пожалел сил и средств. Когда стали грузить на борт кожаные чемоданы с инициалами, Девлин в последний раз тщательно осмотрел судно. К этому времени Кейт нанесла на лицо завершающие мазки и надела платье, которое когда-то было куплено для Кристины. Кейт оно явно не шло, и Девлин остановился в нерешительности: стоит ли попросить ее, чтобы она сменила платье? В конце концов он решил, что не стоит.

На пристани докеры разгружали соседний корабль, аккуратно укладывая тюки, мешки и ящики на мостовую. К «Ниневии» подъезжали кебы и автомобили. Репортеры, приглашенные на борт, атаковали вопросами членов команды, пили шампанское и изучали список именитых пассажиров.

Поднялось солнце. Три трубы, выкрашенные несколькими слоями яркой краски, сияли в его лучах. Кейт была счастлива. Даже Дуан Йейтс снизошел до разговора с ней. Напомаженные волосы и навощенные усы придавали Дуану солидный вид: он казался старше своих двадцати трех и больше походил на искушенного, опытного магната, чего он, собственно, и добивался.

Кейт никогда не приходилось иметь дело с джентльменом, во всяком случае, на его территории, – денди в «Веселых утехах» не в счет. В партнере Девлина что-то привело Кейт в замешательство. Она знала сотни мужчин, и всех их ее тело приводило в возбуждение. С Дуаном Йейтсом подобного не случилось, и Кейт задумалась: что нужно для того, чтобы привлечь внимание этого шикарно одетого молодого богача – представителя высшего общества Нью-Йорка? Она заговорила с Девлином о подружках Дуана, но не получила ответа. Девлин ничего не знал о личной жизни Дуана. Этого предмета они никогда не касались, и знания Девлина ограничивались тем, что он иногда видел миловидных девушек на заднем сиденье лимузина Дуана. Впрочем, даже если бы он и знал какие-то подробности, он не стал бы делиться ими с Кейт. Личная жизнь Дуана принадлежала только ему самому. Как и личная жизнь Девлина.

Вдруг среди моряков, разгружавших судно у соседнего пирса, Кейт увидела кочегара с «Коринфии». На минуту ею овладела паника. «Коринфия» – это тот корабль, на котором когда-то сбежала Кристина. Кейт окинула взглядом пирсы Манхэттена и в конце концов испытала облегчение, нигде не обнаружив «Коринфии».

Кейт снова отыскала взглядом в толпе знакомого кочегара. Он курил трубку и с интересом и восхищением разглядывал «Ниневию». Кейт сбежала по трапу с судна, пробилась сквозь толпу и схватила кочегара за руку.

Он заморгал, удивленно глядя на Кейт.

Переведя дыхание, Кейт улыбнулась и потерлась об него.

– Ты ведь помнишь меня? Я Кейт, из «Веселых утех», что в Ливерпуле.

Кочегар растянул рот в улыбке, обнажив почерневшие зубы.

– Как же, конечно, помню! А что ты делаешь здесь, по другую сторону лужи?

– Я вот на этом судне. – Кейт кивнула в сторону «Ниневии».

– Вот оно что! Я слыхал, что капитаном «Ниневии» стал О'Коннор. Везучий, шельмец!

– Я хочу спросить, видел ли ты мою подругу, Кристину Хаворт из «Веселых утех»? Я так думаю, что она приплыла в Нью-Йорк несколько месяцев назад. Может, ты что-нибудь знаешь о ней? Я хотела бы повидать ее. Поболтать о жизни.

– Похоже, постепенно ваши девчонки из «Веселых утех» становятся на путь праведный. Сперва она, теперь ты.

– Как это понять – сперва она, потом я? – резко спросила Кейт.

– Она плавает на «Коринфии», ты – на «Ниневии».

Кейт впилась ногтями в руку кочегара с такой силой, что тот поморщился.

– Она приплыла на «Коринфии» сюда, но я хочу знать, где она сейчас.

– В Англии, наверное. «Коринфия» ушла несколько дней назад. Я распрощался с этим судном, а сейчас собираюсь опять бить китов.

– Но где же Кристина Хаворт?

– Так я уже сказал тебе: на борту «Коринфии».

– Ты хочешь сказать, что ее отправили назад в Ливерпуль?

Кочегар покачал головой:

– Она живет на судне. Тут получилось очень забавно. Капитану Риду пришло в голову, что она может увеличить доходы компании. Он обрядил ее в роскошные шмотки своей жены, и Кристина плавает под видом вдовы миссис де Вилье. Вся команда знает про это и очень даже довольна.

– Она плавает на «Коринфии» с каждым рейсом? – переходя на шепот, спросила Кейт. При этом глаза у нее стали маленькие и жесткие, как камешки.

– Ну да, об этом я тебе и толкую. Она сейчас член команды, хотя плавает в роскошной каюте первого класса.

Кейт думала лишь о том, что «Коринфия» с Кристиной на борту совершала регулярные рейсы из Нью-Йорка в Ливерпуль, а «Ниневия» с Девлином – из Нью-Йорка в Саутгемптон. Рано или поздно слухи о Кристине и ее местонахождении дойдут до Девлина. Непременно дойдут!

Из толпы выделился Станислав и схватил Кейт за руку:

– Пошли!

– Нет! – Она выдернула руку.

– Мы можем начать новую жизнь в Америке. Я расстанусь с морем. Я крепкий мужчина и легко найду себе работу. У нас будут замечательные сыновья…

– Нет! – Кейт уставилась на Станислава невидящим взором.

– Я надеюсь, что ты найдешь свою подругу, – сказал кочегар, чувствуя себя несколько неловко. – Она замечательная девчонка. Одна из самых лучших. Передавай ей от меня привет.

– Я передам ей кое-что похлеще, – произнесла побелевшими губами Кейт, поднимаясь по трапу на «Ниневию».

Станислав некоторое время смотрел на нее, затем пожал плечами и поднял вещевой мешок. Он не станет умолять. С тяжелым сердцем он направился в сторону Саут-стрит.

Глава 21

Кристина плыла в танце по залитому светом канделябров залу, а элегантно одетый мужчина с изумлением наблюдал за ней.

Она буквально заставляла Ротенгейма плясать под свою дудку, и тем не менее со стороны женской части пассажиров не слышно было ропота ревности. Герцог Марнский взболтал в бокале бренди и сделал глоток. Миссис де Вилье. Вдова. Вряд ли хоть на день старше двадцати. Вальс закончился, и, несмотря на присутствие Ротенгейма, миссис де Вилье стали снова осаждать приглашениями на следующий танец.

Герцог еле заметно усмехнулся. Ротенгейм был всего на пять лет старше его. Сорок пять лет против его сорока. У герцога появились основания полагать, что мистер Луис Ротенгейм впал в старческое слабоумие. Этот парень принимает все слишком всерьез.

Герцог путешествовал один. Это обстоятельство могло удивить его современников, поскольку богатый, достигший, зрелого возраста герцог имел репутацию прожигателя жизни. Он был известен как повеса и бонвиван, регулярно посещавший бега, игравший в карты и постоянно окружавший себя шикарными женщинами, где бы он ни бывал – в Париже, Биаррице или Каннах. Его любовницы были красивыми, кокетливыми и даже дерзкими. Сцены в частных– гостиных, где нередко ужинали герцог и другие аристократы, могли бы вогнать в краску и бывалого моряка.

Он любил земные радости и имел все, что можно получить, опираясь на воспитание и богатство, однако в последние несколько лет герцог стал замечать, что женщины и шампанское потеряли для него прежнюю привлекательность. Им все более овладевала скука. Он заметно утратил интерес к жизни. Однако та, за которой он наблюдал сейчас, способна была развеять скуку любой компании.

Миссис де Вилье была англичанкой, наверняка весьма состоятельной, иначе она не путешествовала бы первым классом, притом в самой дорогой каюте, и на борту к ней не относились бы, как к видной представительнице английского высшего общества. Герцог, который всю жизнь вращался в этом обществе и хорошо его знал, был заинтригован. В ее голосе не слышалось высокого, отрывистого стаккато, характерного для представителей высших классов Англии. Голос у нее был мягкий, хорошо модулированный и, сделал вывод герцог, оказывал успокаивающее действие. Нет, что бы ни говорили находящиеся на борту американцы, миссис де Вилье не принадлежала к числу тех немногих избранных, которые проводили первую неделю августа в Каусе, развлекаясь на яхтах, затем ехали на север – охотиться на тетеревов, зимой отдыхали на европейских курортах и, наконец, отправлялись на все лето на Ривьеру.

Стюард вновь наполнил ему бокал, герцог поднес его к губам и в этот момент встретился со взглядом Кристины. Она находилась в объятиях молодого Джерардсона, и, судя по выражению его лица, прекрасной вдове грозило не долго оставаться на положении вдовы. В глазах ее промелькнули лукавые искорки, как если бы она прочитала мысли герцога. Он поднял бокал, приветствуя Кристину, и между ними словно возникла тайная ниточка, о которой не подозревали окружающие.

Кто был мистер де Вилье? Должно быть, какой-нибудь старый ворчун, которого она свела в могилу за несколько месяцев. По крайней мере, продолжал размышлять герцог, следя взглядом за танцующими, мистер де Вилье умер счастливым человеком.

– Могу ли я проводить вас на ужин, мадам? – почти грубо спросил мистер Луис Ротенгейм, клокоча от гнева из-за того, что какой-то английский молокосос лишил его возможности наслаждаться обществом Кристины.

– Пока нет, благодарю вас, Луис. Я должна поговорить с графиней Детли. Она прикована к креслу, вы ведь знаете. О ней забывают, когда начинаются танцы.

– У нее есть компаньонка, – возразил мистер Ротенгейм.

Кристина сжала ему руку.

– Оплаченная компаньонка – это не совсем то, Луис. Я благодарна вам за предложение. Возможно, мы увидимся позже. – С этими словами она покинула его, пересекла многолюдный зал и скрылась за растущими в горшках пальмами. Там она и нашла престарелую графиню Детли, которая, сидя в кресле-качалке, наблюдала за царящим вокруг весельем.

Герцог также наблюдал за происходящим. Конечно, были и другие женщины, которые оказывали внимание престарелой и порой брюзгливой мультимиллионерше, однако миссис де Вилье делала это каждый вечер. И внимание она оказывала не только графине. Она сочла необходимым подружиться с некрасивой и болезненно застенчивой дочерью миссис Уиндзмор-Купер, и герцог был уверен, что именно благодаря миссис де Вилье нескладная мисс Уиндзмор-Купер оделась сегодня в более подходящее платье. В первые два вечера она появлялась на людях в детских на вид платьицах пастельных тонов. Сейчас же, в красном бархатном платье, она выглядела вполне элегантно. Молодой американский банкир, пытавшийся ухаживать за миссис де Вилье, был деликатно, однако настойчиво препровожден ею к мисс Уиндзмор-Купер, и сейчас, когда они танцевали в паре, мисс Уиндзмор-Купер прямо-таки сияла от счастья.

Помимо этого, миссис де Вилье, узнав, что миссис Марчант страдает морской болезнью, не только наносила визиты и выражала сочувствие несчастной леди, но и порекомендовала средство, которое творило чудеса.

– Вы делаете доброе дело, – удовлетворенно сказал ей капитан Рид. – Заказы на обратные билеты составили уже двадцать пять процентов, и это далеко не предел. Миссис Марчант пишет под псевдонимом в разделе светской хроники одного из лондонских журналов. Она настолько довольна путешествием, что собирается рекомендовать плавать на пароходах Голденберга всем постоянным пассажирам.

Порой, несмотря на яркие огни, музыку и веселую компанию, на Кристину накатывала тоска, она чувствовала в душе пустоту.

– В чем дело? – по-отечески спросил Кристину капитан Рид, увидев ее погрустневшие глаза и печальные складки у рта.

Кристина выдавила улыбку.

– Ничего особенного… Я должна непременно продолжать путь до Шербура или же могу провести несколько дней в Ливерпуле? Мне хотелось бы повидать друзей.

Капитан Рид нахмурил брови.

– Я понимаю вашу заботу о друзьях, но не следует забывать, что вы богатая леди, получившая хорошее воспитание. Вас не должны видеть в старых притонах, иначе пойдут всякие слухи…

– Я буду осторожна, – пообещала Кристина. – Я просто хочу повидать Бесси и объяснить ей кое-что. Она всегда была очень добра ко мне, и несправедливо оставлять ее в полном неведении.

Калеб нехотя согласился, и повеселевшая Кристина вернулась в танцевальный зал.

Герцог выходил на палубу покурить и заметил, как миссис де Вилье направлялась к капитану. В этот момент она выглядела утомленной и печальной и ничем не была похожа на брызжущую весельем, полную жизни девушку, которую он видел несколько минут назад. Герцог бросил недокуренную сигару за борт, вернулся в зал и сел недалеко от входа, наполовину спрятавшись за статуей Афродиты.

Увидев приближающуюся миссис де Вилье, он впился взглядом в ее лицо. Оно оставалось печальным и сейчас, так что не стоило приписывать все лунному освещению. Однако, приблизившись к танцевальному залу, миссис де Вилье расправила плечи, вскинула вверх голову, на ее губах заиграла безмятежная улыбка. Когда-то герцогу выпала возможность наблюдать за тем, как Сара Бернар примерно так же готовилась к выходу на сцену. Веселость и жизнерадостность молодой вдовы были не чем иным, как лицедейством. Мистер Ротенгейм почти сразу же окликнул ее, и она кокетливо засмеялась. Герцог нахмурился и закурил новую сигару. В ее наигранной веселости ощущалось какое-то отчаяние. До Ливерпуля плыть еще три дня. Герцог принял решение распроститься с позицией стороннего наблюдателя и углубить свое знакомство с миссис де Вилье.

Кристине была приятна компания герцога. Он вел себя приветливо и сдержанно. С его стороны не было попыток прижаться или хотя бы прикоснуться к ней, чем иной раз досаждали ей мистер Ротенгейм и ему подобные воздыхатели. Он был хорошим рассказчиком, и Кристина от души смеялась, когда герцог описывал кое-какие свои молодые – "рокады.

– Да бросьте вы, не может быть! – вырвалось как-то у Кристины, когда герцог рассказывал особенно пикантную историю, и он с трудом сдержал улыбку. Миссис де Вилье на минутку забылась и употребила не вполне правильное, скорее простонародное выражение. Временами она была похожа на цыганку, и герцог вынашивал идею пригласить ее в Анерсли, свое родовое поместье в Йоркшире.

– Возможно, когда вы будете в Англии, у вас найдется время и вы сможете провести уик-энд в Анерсли? – спросил герцог, кружа миссис де Вилье в вальсе и понимая, что она интересует его все больше, а его холодная невозмутимость рушится помимо его воли.

Кристине не нужно было спрашивать, что такое Анерсли. Из его рассказов она поняла, что там располагается главная резиденция герцога и что именно в Анерсли он нередко принимал и развлекал короля.

– Это очень любезно с вашей стороны, – искренне сказала Кристина, – но у меня уже расписаны эти несколько дней. Я собираюсь навестить друзей.

– Что ж, в таком случае проигрыш Анерсли дает им выигрыш, – галантно отреагировал герцог. – Возможно, как-нибудь в другой раз.

– Да. Капитан Рид говорил мне, что вы собираетесь обратно в Нью-Йорк через несколько месяцев. Буду рада снова вас увидеть.

– Я тоже, – ответил герцог, испытывая неожиданное разочарование оттого, что не будет иметь удовольствия принять ее.

Когда герцог Марнский вернулся домой, его окружение и слуги нашли, что он пребывает в апатии и дурном расположении духа, и с облегчением узнали, что он собирается в Америку раньше, чем планировал. Герцог поручил своему личному секретарю заказать отдельную каюту на борту «Коринфии» на самое ближайшее время…

В Ливерпуле Кристина дождалась, пока сошли все пассажиры первого класса, после чего оделась в синий костюм для прогулок, отороченный лисьим мехом, и вскоре оказалась на набережной города.

Она не была здесь всего лишь около месяца. Но кажется, что с того времени прошла целая жизнь. Кристина не стала нанимать кеб, а пошла знакомым путем вдоль набережной. Вдали виднелся лабиринт улиц, среди которых была и Горман-стрит с домом, при. надлежавшим Эрнесту Миллеру. Хотя Кристина была одета в теплый костюм, ее бил озноб. На взгорье она увидела зеленую лужайку кладбища. Сейчас ей показалось странным, что когда-то она бежала первым делом туда, счастливая сознанием того, что там ее ожидает Джош. Тот самый Джош, который, как она верила, никогда ее не подведет. Не обращая внимания на любопытные взгляды, Кристина целенаправленно шагала в сторону «Веселых утех».

– Боже милостивый! – воскликнула Шеба, на плечи которой было накинуто японское кимоно. – Вы только посмотрите, кого к нам занесло!

Кристина расплылась в улыбке, хотя и была близка к тому, чтобы разрыдаться, когда Шеба бросилась ее обнимать.

– Откуда, черт возьми, у тебя эти шикарные шмотки? Я считала, что ты сбежала с простым моряком, а не с миллионером!

– Это долгая история. Бесси у себя?

– Как всегда. Все остальные спят. Тут есть некоторые перемены после твоего, ухода. Мерри в Саутгемптоне с Джошем, – это последнее, что мы слышали. Ты бы только знала, какую бучу подняла его жена! Молли вышла замуж и живет в деревне, в нескольких милях от города. Ее муж работает на ферме.. Белл ушла и открыла чайную лавку в Бутле. У нас теперь четверо новых девчонок. Они вполне в порядке, пока не откроют рот…

– Почему четверо, если ушли только трое? Или Бесси расширяет дело?

Шеба вдруг как-то смутилась.

– Кейт тоже ушла, – объяснила она, стучась в дверь Бесси. – Я не знаю, какого черта ты тогда так неожиданно смоталась, но ты сама все объяснишь Бесси. Она была в ярости. – Услышав, что Бесси не очень любезно ответила на стук в дверь, Шеба подмигнула Кристине.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю