Текст книги "Поцелуй виконта"
Автор книги: Маргарет Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Какой это был поцелуй! Страсть пробудилась в ней, горяча кровь в венах. Не так давно она с отвращением вырвалась из мерзких объятий своего бывшего хозяина, но теперь жаждала, чтобы лорд Бромвелл подхватил ее своими сильными руками, отнес ее на постель и…
Будто угадывая ее желание, он прижал ее спиной к двери. Не прерывая поцелуя, он положил горячую ладонь на ее грудь.
Дыхание ее участилось, она вся загорелась, и рука ее скользнула ему под рубашку, ощутив пылающую кожу, напрягшиеся мышцы. Прежде ей и в голову не могло прийти ничего подобного, но сейчас ей не терпелось сорвать с него рубашку и прильнуть губами к его обнаженной коже.
Она уже стала поднимать полу рубашки, как вдруг он прервал поцелуй и отшатнулся, глядя на нее огромными глазами.
Грудь его тяжело вздымалась, брови были сурово нахмурены.
– Бога ради, я снова прошу вас простить меня! Как порядочный человек, я должен был преодолеть свои первобытные инстинкты.
«Его первобытные инстинкты!» Но ведь именно она подчинялась их власти!
Он положил руку на щеколду.
– Желаю вам всего самого лучшего, миледи.
– И я вам, милорд, – прошептала она, и он выскользнул в коридор.
Нелл медленно прошла к кровати. В жизни она не испытывала такого стыда, даже когда обокрала лорда Стернпола.
Что с ней происходит, стоит ей оказаться рядом с лордом Бромвеллом? Как могла она забыть, что известность виконта ставит ее в еще более опасное; положение!
Не успела она присесть на край кровати, как в комнату вплыла миссис Дженкинс с кувшином горячей воды.
– Доброе утро, – сказала она, поставив его на умывальник. – Я вижу, вы уже готовы к дороге. Скажу вам, сегодня чудесная погода для поездки. Завтрак скоро будет готов. Я только застелю кровать, если вы не возражаете.
Нелл поспешила подойти к умывальнику.
– Какой приятный молодой человек, не так ли?
– Кто? – спросила Нелл, хотя отлично знала, кого та имела в виду.
– Лорд Бромвелл, конечно! – ответила Женщина, взбивая подушку. – Вам очень повезло, моя милая.
– Нам всем действительно повезло, что он был рядом, когда с каретой случилась эта беда. Если бы он не запретил нам переносить Томпкинса, его состояние сильно ухудшилось бы.
– Я имела в виду вовсе не это. Я не вчера родилась на свет, дорогая моя, – ответила жена хозяина. – Он никогда прежде не привозил сюда женщину, правда, как и своих друзей, – продолжала она, хлопоча у кровати. – Говорят, они порядочные озорники, все, кроме барристера [3]3
Барристер– адвокат.
[Закрыть]. Этот-то всегда мрачный да молчаливый, как какой-то призрак. Трудно поверить, что он уже женился… А я всегда говорила, что, видно, не доживу до того дня, когда лорд Бромвелл привезет свою…
– Боюсь, вы заблуждаетесь, миссис Дженкинс, – не выдержав, прервала ее Нелл. – Лорд Бромвелл вовсе меня не привез, и я ему никто, просто случайная спутница по почтовой карете.
Миссис Дженкинс выпрямилась и сурово нахмурилась:
– Говорите что хотите, милочка, но половицы что-то сильно скрипели. Вы были здесь не одна.
– Я расстроилась из-за этого инцидента и не могла заснуть. Вы слышали только мои шаги, когда я расхаживала по комнате. Одна.
Миссис Дженкинс покачала головой:
– Не надо мне лгать. Я никогда не видела, чтобы лорд Бромвелл смотрел на женщину так, как вчера вечером смотрел на вас. Если не считать того дня, когда он поймал у меня в конюшне такого огромного паука, какого я в жизни не видела.
– Вряд ли я могу счесть это комплиментом или признаком влюбленности, если он смотрел на меня как на паука, – возразила Нелл, ловко изображая негодование утонченной леди. – Может, в его взгляде и были признаки легкого интереса.
– Вы выражаетесь точно так же, как он, когда говорит о своих пауках, – со вздохом сказала миссис Дженкинс, нисколько не обескураженная надменным тоном Нелл. – Я и половину-то не понимаю, что вы тут сказали. А, правда, какой у него красивый голос, да?
Нелл не стала вслух соглашаться с хозяйкой гостиницы, чтобы та не приняла это за очередное подтверждение своих подозрений.
Миссис Дженкинс устремила на нее проницательный взгляд:
– И потом, я видела, как он выходил из вашей комнаты.
Это было не так легко объяснить, но девушка попробовала:
– Он только хотел убедиться, что я в состоянии заснуть, несмотря на все, что случилось.
– Что ж, должна сказать, вам не откажешь в находчивости, – ответила миссис Дженкинс, аккуратно расправляя взбитую перину. – Только не стоит меня обманывать. Я вас не осуждаю, хотя другие вполне могут. Да если бы я была моложе лет на двадцать и не замужем, я бы первая… – Она смущенно покашляла, и ее полное лицо порозовело. – Но я уж не молодка, так что не важно. Я только хотела сказать вам кое-что до вашего отъезда. Лорд Бромвелл – очень хороший молодой человек, очень добрый, так что, смотрите, не разбейте ему сердце.
– Я не собираюсь этого делать, – заверила ее Нелл. – И повторяю, он заходил лишь для того, чтобы проверить, хорошо ли я себя чувствую.
– Ну, пусть будет по-вашему, – согласилась, наконец, миссис Дженкинс, явно не поверив ей.
Ситуация становится все хуже и хуже, с тоской думала Нелл. Всего шесть дней назад она была приличной и респектабельной девушкой. Теперь же люди имели право назвать ее воровкой и даже безнравственной – особенно если за ее комнату заплатит лорд Бромвелл.
С другой стороны, лорд Стернпол никогда не подумает, что женщина, которую он преследует, та самая, кого все считают любовницей знаменитого лорда Бромвелла.
– Вы уже сообщили лорду Бромвеллу свои выводы? – спросила она.
– Если бы на вашем месте была другая, – с негодованием отвечала миссис Дженкинс, – я бы вышвырнула ее вон! У нас с мужем приличная гостиница, чтоб вы знали.
Значит, она держит свои подозрения при себе, с облегчением поняла Нелл.
– Благодарю вас за доброту и за скромность. Мы с лордом Бромвеллом очень вас ценим, особенно если вы и дальше будете хранить нашу тайну.
– А что, он боится, что потеряет благотворителей для своей следующей экспедиции, если об этом станет известно? – довольная, что ее догадка подтвердилась, спросила миссис Дженкинс.
Скрыв удивление, Нелл просто кивнула, чтобы не испортить достигнутый успех.
– Что ж, моя милочка, можете на меня положиться. Но помните, что я вам сказала насчет его сердца, а не то вам придется иметь дело со мной!
– Я это запомню, – пообещала Нелл, хотя эта добрая женщина нисколько не беспокоилась на счет ее собственного сердца. Видно, она считала ее просто корыстной, бессердечной искательницей приключений. – Вы знаете, где сейчас лорд Бромвелл?
– Скорее всего, в конюшне. Наверное, ищет еще одного паука.
Нелл подавила брезгливую дрожь и быстро вышла из комнаты.
Ей не пришлось долго искать лорда Бромвелла. Он разговаривал около конюшни с одним из грумов.
На нем по-прежнему не было шляпы, и темные волосы его трепал ветерок. В темных штанах, белой рубашке под светло-зеленым жилетом и в уже начищенных сапогах, он стоял в непринужденной позе, отставив одну ногу, и до Нелл донесся его веселый, беззаботный, чарующий смех.
Пусть он никогда не узнает правду о ней, пусть всегда вспоминает ее с приятным чувством, как будет вспоминать о нем она сама, взмолилась в душе Нелл.
Он еще не увидел Нелл, как во двор вкатилась огромная черная карета с затейливым гербом на лакированной дверце. Возница в черной с золотыми галунами ливрее крикнул на лошадей и, изо всех сил натянув поводья, так резко их остановил, что лакей на запятках едва удержался на месте.
Во дворе все замерли – даже собаки – и не смели заговорить, пока один из лакеев не спрыгнул на землю, слегка пошатнулся, затем открыл дверцу и опустил лесенку.
Из кареты появился высокий дородный джентльмен в синем плаще с четырьмя пелеринами и большими медными пуговицами. Стоя на лесенке, он обвел двор взглядом и остановил его на лорде Бромвелле.
Трагическим голосом, словно провозглашая близкий конец света, он протянул к нему руки и вскричал:
– Сын мой!
Глава 5
Как и ожидалось, пари выиграл Друри. Мы собираемся отпраздновать это событие небольшим обедом, но ничего такого, чтобы ты жалел о своем отсутствии.
Уверен, ты проявляешь по отношению к родителям свойственный тебе такт – когда не уединяешься в своем святилище, – хотя как ты умудряешься сосредоточиться в такой обстановке, не поддается моему скромному пониманию.
Из письма достопочтенного Брикстона Смит-Медуэя лорду Бромвеллу
Сколько раз за свою жизнь Бромвелл молился о том; чтобы отец обратил на него внимание.
Но только не сейчас!
– Милорд! – Страшась вообразить, что мог означать этот неожиданный приезд, Бромвелл быстро шел навстречу графу Грэнширу, который изволил ступить из кареты на грязный двор.
Обычно отец покидал свое поместье лишь в исключительных случаях, например отбывая в Лондон на открытие очередной сессии парламента или если какое-либо важное дело вынуждало его посетить своего банкира или поверенного в Бате. Но даже тогда чаще всего они сами являлись к нему по вызову.
Он даже не встречал сына в Дувре, когда тот возвратился домой после двухлетнего путешествия.
– Я приехал доставить вас к матушке, – объявил граф.
Как ребенка, который поссорился с родителями и убежал из дома, с досадой подумал Бромвелл, зная, что все это происходит на глазах леди Элеоноры.
Еще прежде, чем она появилась в дверях гостиницы, он интуитивно почувствовал ее приближение и, обернувшись, действительно увидел ее. Он не смог бы объяснить этот феномен, который был сродни его способности угадывать время, не глядя на часы.
И вот она стояла там, прелестная, необыкновенная и самая желанная женщина в мире!
– Ваша бедная мать чуть голову не потеряла от тревоги, когда мы получили вашу записку о несчастном случае, – сообщил граф, и Бромвелл пожалел, что написал ее, желая предупредить о своей задержке. – Не бойтесь, дорогая, сказал я ей, – продолжал его отец, воздев руки к небу, словно обращаясь к сверхъестественным силам. – Я возвращу его вам!
Вряд ли кто-либо из актеров театра «Ройал» способен был с большим эффектом произнести эту тираду. Глядя на застывшего в величественной позе отца, Бромвелл даже подумал, что тот не угадал своего истинного призвания.
Выдержав паузу, он ответил:
– Я сожалею, что заставил матушку волноваться. – На самом деле вам вовсе не следовало за мной приезжать. Со мной абсолютно ничего не случилось. Вы же видите.
– Возможно, могло быть и по-другому! Вот к чему привела продажа вашей кареты и путешествие в почтовом экипаже!
– Но в них благополучно ездят сотни людей, – возразил Бромвелл, хотя понимал, что отца не переубедить.
– Эти ваши сотни людей – не наследники графа Грэншира! – отрезал его отец. – К счастью, я смог приехать, чтобы избавить вас от дальнейших унижений.
Лишь с огромным трудом Бромвеллу удалось скрыть свое крайнее раздражение и досаду при этой нелепо-напыщенной тираде отца.
– Разумеется, я вам очень благодарен. Если вы подождете в обеденном зале, я улажу счета с миссис Дженкинс, после чего мы отправимся в путь. Граф брезгливо скривил рот, будто сын предложил ему подождать в выгребной яме. Но в этот момент порыв ветра донес из открытой двери кухни аромат только что выпеченного хлеба.
– Что ж, пожалуй, – милостиво согласился граф. – Но поторопитесь, Бромвелл. Ваша матушка не находит места от волнения.
Увидев леди Элеонору, отец внезапно остановился.
– А кто это очаровательное создание? – осведомился он, даже не подумав приглушить свой зычный голос.
«Господи, придай мне сил!» – взмолился Бромвелл и поспешил вперед, чтобы познакомить их, лихорадочно соображая, следует ли опустить ее титул, как она сделала это раньше.
Но она заговорила первой, избавив его от затруднения.
– Я леди Элеонора Спрингфорд, – она почтительно наклонила голову, – и обязана своим спасением вашему сыну.
Бромвелл разрывался между желанием объяснить, что ситуация была далеко не такой опасной, как описала ее леди Элеонора, и порывом упасть перед ней на колени.
– Иного от своего сына я и не ожидал! – Граф горделиво подбоченился.
– Ее светлость проявила по истине ангельскую заботу о бедном кучере! – вмешалась миссис Дженкинс, являя из-за спины Нелл свои мощные формы, дрожащие от благоговения. – Какая они прекрасная пара, вы не находите?
Бромвелл едва сознание не потерял. Кой черт дернул миссис Дженкинс за язык, чтобы сказать такое – и кому? Его отцу! Не хватало только, чтобы на его месте оказалась мать!
– В самом деле, – отвечал граф, окидывая оценивающим взглядом леди Элеонору, которая вынесла его с замечательным присутствием духа.
– Может быть, нам будет удобнее войти в дом? – предложила она.
– Да, конечно. А вы, Джастиниан, – обратился он к сыну, – займитесь своими делами, пока мы с леди Элеонорой немного подкрепимся. Идемте, миледи.
И он величественно пропустил ее в зал и сразу потребовал вина.
Опасаясь, как бы в его отсутствие отец не сказал о нем лишнего, Бромвелл быстро вошел в дом и рассчитался с миссис Дженкинс за услуги и комнаты для себя и для леди.
Ему показалось немного странным, что миссис Дженкинс приняла его платеж за оба номера без замечаний, но в тот момент он был слишком взволнован, чтобы задумываться об этом.
Затем он поспешил присоединиться к сидящим у камина отцу и леди Элеоноре, заметив, что на столике всего два стакана вина и что отец уже осушил свой наполовину.
– А, вот и вы, Бромвелл! – воскликнул граф, как будто сын только что прибыл издалека. – Вы знали, что отец леди Элеоноры – герцог Уаймертон? Мы с ним учились в одной школе, представляешь?
Нет, Бромвелл этого не представлял, хотя ему следовало бы догадаться. Если верить отцу, в одной школе с ним училось восемьдесят процентов родовой знати всей Англии. Это могло объяснить, почему все они, включая и его отца, отличались вопиющим невежеством в каких-либо областях знаний, за исключением античной литературы. Да и то зачастую в виде весьма поверхностного знакомства.
– В самом деле, лорд Грэншир? – сказала Нелл, отец об этом не упоминал.
– Что привело вас в Бат в это время года, миледи? – поинтересовался он, делая вид, что не слышал ее замечание.
– Я хочу навестить своего крестного отца, лорда Раттлса.
– Вряд ли это возможно.
Леди Элеонора невольно вздрогнула при этом решительном заявлении графа.
– В настоящее время он охотится в Шотландии на куропаток и вернется не раньше чем через месяц, – пояснил граф.
Скорее всего, так оно и было. Мать Бромвелла вела обширную переписку с подругами, основным предметом коей были светские новости.
– Старина Рати всегда отличался рассеянностью, – заметил граф и, помолчав, вдруг просиял торжествующей улыбкой. – Но, дорогая леди Элеонора, до его возвращения вы можете остановиться в Грэншир-Холле. Мы с женой будем вам очень рады.
Бромвелл не знал, что и сказать. С одной стороны, он сам считал, что там леди Элеонора будет в полной безопасности. С другой стороны, может, это была не такая уж удачная идея, поскольку в ее присутствии он положительно терял самообладание.
Сейчас леди Элеонора тоже выглядела весьма растерянной.
– О, милорд, не думаю, что мне стоит навязываться вам и…
– Вздор! Это вовсе не значит навязываться, – оборвал ее граф. – Скорее, вы окажете нам огромную услугу. Мой сын провел слишком много времени среди моряков и дикарей. Ему просто необходимо общение с цивилизованными людьми, особенно с молодыми леди, в противном случае, боюсь, ему никогда не найти себе достойной жены.
Бромвелл с трудом заглушил стон. И это говорил отец, который не раз твердил ему, что он еще не готов к семейной жизни.
– Отец, может быть, леди Элеонора предпочтет…
– Вы видите, миледи? Ему действительно необходимо улучшить свои манеры. Милости просим к нам в Грэншир-Холл и живите сколько вам угодно. Вызовите свою горничную и велите ей принести ваш багаж. Бромвелл, проследите за его погрузкой.
Как обычно, возразить ему никто не посмел, даже леди Элеонора.
Подчиняясь неизбежности, Бромвелл хотел уже стать, но граф сам поднялся:
– С другой стороны, пожалуй, я сам этим займусь, чтобы еще и моя карета не опрокинулась.
Бесполезно было объяснять отцу, что в инциденте виновата неожиданно выскочившая на дорогу бродячая собака и подвернувшийся под колесо камень.
– Но у меня… нет горничной, – упавшим голосом пробормотала леди Элеонора вслед графу, который зашагал твердой и решительной походкой, как солдат, отправляющийся на защиту отечества.
Бромвелл тяжело вздохнул.
– Вы могли заметить, что мой отец из тех, кто не способен удовлетвориться простым отказом.
Если ему возражать, он станет допытываться о причинах, а потом целый день будет убеждать вас в своей правоте.
Леди Элеонора опустила руки на колени, вызывая у виконта умиление своей трогательной беззащитностью.
– Раз моего крестного нет сейчас в Бате, я с благодарностью принимаю гостеприимное приглашение вашего батюшки. – Она вдруг покраснела. – Надеюсь, вы не считаете меня безнравственной грешницей из-за… из-за… Когда рано утром вы уходили от меня, я подумала, что больше мы не увидимся.
– Разумеется, я вас не виню, – сказал он. Ведь тогда он должен винить и себя! – Надеюсь, и вы не считаете меня легкомысленным и дерзким.
– Нет-нет. И я сожалею о том, что наговорила вам. К сожалению, в мире много дурных людей, и я боялась вам довериться.
– А теперь?
– Теперь, думаю, я могу вам верить.
Лорд Бромвелл радостно улыбнулся:
– В таком случае спишем наше необычное поведение на последствия инцидента и начнем все сначала, вы согласны?
В ответ она улыбнулась, и кровь в нем вскипела, угрожая нарушить принятое решение сдерживать эмоции.
Но вдруг ее улыбка сменилась тревогой.
– К сожалению, милорд, существует еще одна проблема. Со мной нет горничной, а кроме того, необходимой одежды. Вероятно, мне следует объяснить вашему отцу мою ситуацию.
– Не думаю, – твердо заявил Бромвелл. – Мой отец сразу заявит, что ваш долг – повиноваться родителям, и немедленно напишет вашему отцу. Кстати, не так давно одна из моих знакомых оказалась в подобном положении, когда отсутствие ее горничной могло вызвать нежелательные вопросы. Мы скажем отцу, что ваша горничная сбежала, прихватив с собой почти все ваши наряды.
– Вы решитесь солгать своему отцу?!
– В данном случае – да. – «Ради вас!»
– А если он решит обратиться к властям с заявлением о краже?
– Тогда я заявлю, что сам займусь расследованием. Даже если он усомнится в моих способностях, он будет рад, что я избавил его от возни.
– Но как, он может сомневаться в ваших способностях после того, как вы совершили такое невероятное путешествие и преодолели столько нудностей?!
Ему приятно было это слышать, но он честно ответил:
– Вы же слышали, что он сказал относительно кладки багажа! Однако самое главное – это то, что до возвращения вашего крестного вы будете в Грэншире в полной безопасности.
Леди Элеонора наконец уступила:
– Хорошо, милорд. Я приму любезное приглашение вашего отца и – с угрызениями совести – вашу идею о сбежавшей с моими вещами Абигайль.
Ехать в графской карете было бы очень приятно – погода стояла прекрасная, окрестности радовали глаз живописной красотой, экипаж мягко покачивался на мощных рессорах, и упругие, оббитые шелковым Дамаском сиденья были необыкновенно удобны. А если учесть, что напротив Нелл сидел лорд Бромвелл, то поездка могла бы оказаться и поучительной. Ее с детства интересовала история Британии, а такой образованный человек наверняка мог бы рассказать много интересного о графстве, о временах римской колонизации, о курорте с источниками минеральных вод неподалеку от Кромлеха в Стоунхендже.
К сожалению, с ними находился и отец лорда Бромвелла. А главное, видимо, он считал признаком дурного тона хранить молчание и непрерывно болтал, а им поневоле приходилось его слушать. Он жаловался на ужасное состояние дорог, на дороговизну строительных материалов, на плохую работу почты, на бездеятельность правительства и на то, как трудно сегодня найти хороших слуг.
Один раз она поймала на себе взгляд лорда Бромвелла и сочувственно ему улыбнулась, но это оказалось ошибкой, поскольку глаза его сразу засияли, а полные губы раздвинулись в улыбке, отчего она сразу вспомнила его страстный и нежный поцелуй.
Устыдившись своих нескромных мыслей, она перенесла внимание на графа, который успел перейти к рассказу о своем поместье.
– С тех пор как я перестроил дом, он стал самым роскошным во всем графстве, – хвастался он, будто собственными руками укладывал каждый кирпич. – Парк разбивал Хэмфри Рептон. Я заплатил ему целое состояние, но он того стоит. Да, миледи, у графов Грэнширов и их наследников все только самое лучшее. Счастлива будет та девушка, на которой женится мой сын, если только она сможет убедить его забыть о бродяжничестве по свету в поисках этих насекомых.
– Отец, я уже объяснял вам, – терпеливо сказал лорд Бромвелл, – что пауки не принадлежат к классу насекомых.
– Ну хорошо, в поисках пауков. Только они ничем не лучше насекомых, ужасно неприятные создания.
Лорд Бромвелл хотел что-то возразить, но передумал и снова уставился в окно.
– Хотя на вид они не очень красивы и даже наводят страх, – отважно выступила Нелл в защиту пауков и виконта, – но, насколько я понимаю, многие виды совершенно безвредны. Я скорее предпочла бы встретиться с пауком, чем с осой.
И лорд Бромвелл поблагодарил ее таким взглядом, что она невольно зарделась.
– Так вам нравятся пауки, миледи?
– Не могу сказать, что люблю их так же, как ваш сын, но в этом я подобна большинству людей.
– Да, они их недолюбливают, – подтвердил граф, будто сам к ним не относился. – А мой сын с самого детства часами рассматривал в конюшне и в разных сараях, как они плетут свою паутину.
Мы с его матушкой опасались, что он испортит себе зрение.
– Но видимо, не испортил, – улыбнулась Нелл.
– А потом он отправился путешествовать за моря в поисках своих на… пауков и едва не погиб.
– И это я тоже вам объяснял, – сказал лорд Бромвелл, и видно было, что терпение его истощается. – Некоторые вещи можно узнать только в процессе изучения природной среды обитания тех или иных особей, и я стремился…
Отец раздраженно махнул рукой:
– Я вовсе не говорю, что научные открытия не нужны, но предоставьте совершать их тем, кто больше подходит для подобных лишений.
– Отец, может, мы обсудим это позже, наедине? – сдерживаясь из последних сил, попросил Бромвелл.
Граф обратился к Нелл, словно не замечая сына:
– Он хочет меня убедить, чтобы я дал ему еще денег на следующую экспедицию. А мы с вами попытаемся уговорить его оставаться в Англии, не так ли, дорогая?
«Как будто это в моих силах!»
Но сейчас, увидев его отца, она начинала понимать, почему виконт готов отправиться на край света.
– Отец, почему бы вам не рассказать леди Элеоноре о пещере?
– Ах да, о пещере я и забыл! Я устроил в своем поместье настоящую пещеру и даже поселил в ней отшельника. Сейчас это очень модно! Мы непременно его навестим. Должен предупредить, он играет на волынке. Шум производит страшный, но зрелище удивительно эффектное и живописное!
Нелл взглянула на лорда Бромвелла, который тоскливо смотрел в окно, как узник, мечтающий о свободе.
– Думаю, лорд Бромвелл, паукам нравятся пещеры?
Он обернулся к ней и со слабой улыбкой заговорил:
– Дело в том, что…
– Прошу вас, сын мой, избавьте нас от очередной лекции, – раздраженно заявил граф, когда карета свернула с дороги на длинную подъездную аллею с плавным изгибом. – Мы не на заседании Королевского общества… А вы, миледи, скоро увидите нечто действительно стоящее обсуждения!
– Сейчас много говорят о книге вашего сына, милорд, – возмущенная его пренебрежением к сыну, нарочно заметила она.
Но вместо того чтобы выразить восторг и гордость, лорд Грэншир мрачно нахмурился:
– Скорее, об отдельных ее главах. Вы ее читали?
– К сожалению, нет, не читала.
– Я тоже. Зачем только Бромвелл вставил в свое описание всю эту чушь о дикарях…
– «Дикари», о которых вы говорите с таким презрением, в некотором отношении более цивилизованны и гуманны, чем многие так называемые джентльмены, – резко сказал лорд Бромвелл, но спохватился. – Простите, миледи, но, боюсь, слишком часто неве… люди высказываются в этом духе, и я чувствую своим долгом защитить несправедливо оклеветанных туземцев. Безусловно, нам трудно понять некоторые их обычаи, но многие из наших обычаев их тоже ставят в тупик. Например, носовые платки. Они не понимают, зачем человеку…
– Бромвелл, будьте любезны, не обсуждайте физиологические отправления в обществе дамы! – приказал его отец.
– Я хотел только показать…
– Это уже не важно. – Граф величественно указал рукой налево и горделиво улыбнулся Нелл. – Вот и Грэншир-Холл!
Нелл выглянула в оконце. Плавно изгибающаяся дорожка вела к фасаду внушительного трехэтажного здания из серого камня. Оно действительно было построено в самом современном стиле. Нелл невольно подумала, сколько же в нем должно быть спален и различных помещений и сколько нужно слуг для ухода за таким огромным особняком.
– Ну, что скажете? – самодовольно осведомился граф.
Нелл с удовольствием высказала бы ему свое мнение о нем самом, но предпочла сохранять приличия.
– Ваш дом очень красив, думаю, другого такого мне не приходилось еще видеть.
Граф удовлетворенно запыхтел. Тем временем карета остановилась, и лакей спрыгнул с запяток и распахнул дверцу.
Граф спустился первым, затем, оттеснив сына, подал ей руку и торжественно повел в свой великолепный загородный дом. Украдкой оглянувшись, она увидела, как лорд Бромвелл разговаривает с кучером, очевидно нисколько не задетый бесцеремонностью отца.
Видимо, он давно привык к подобному обращению.
Войдя в холл, она поняла, что граф хвастался не без основания. При строительстве были использованы прекрасные материалы – полы выложены плитами итальянского мрамора, в великолепном фойе – мозаичный паркет красного дерева с более светлым дубом. На потолке в обрамлении лепнины – фреска на классический сюжет, от которой у нее дух захватило. Она впервые видела изображение полуобнаженных мужчин, сошедшихся в смертельном бою.
– Это битва при Фермопилах, – пояснил лорд Бромвелл, подойдя к ней сзади. – Отец обожает спартанцев, хотя по убранству его холла этого не скажешь.
– Фоллингсбрук! – зычно воззвал граф, и рядом с ним возник пожилой статный человек, видимо его дворецкий.
– Добро пожаловать домой, милорд, – тотчас же отозвался дворецкий, с приветливой улыбкой кивнув лорду Бромвеллу, но сразу приняв серьезный вид, как только к нему обернулся граф.
– Фоллингсбрук, позаботьтесь о багаже моего сына и нашей гостьи, леди Элеоноры Спрингфорд, дочери герцога Уаймертона. И скажите миссис Фоллингсбрук, что ее светлость остановится у нас, что она нуждается в услугах горничной, так как ее собственная сбежала, прихватив почти все ее вещи.
– Неужели, милорд?
– Да. В этой стране слуги, как и правительство, становятся все хуже и хуже. – Лорд Грэншир обернулся к Нелл и с самой любезной улыбкой сообщил: – Фоллингсбрук покажет вам вашу комнату. Отведите леди Элеоноре зеленую комнату, – распорядился он, снова обращаясь к дворецкому – где графиня?
– В своей гостиной, милорд. Она просила лорда Бромвелла сразу подняться к ней.
Молодой человек поклонился Нелл и отцу, затем поспешил к лестнице и, взбежав по ней, исчез за поворотом галереи.
Проводив его тоскливым взглядом, Нелл собралась с духом. К счастью, полученное образование помогало ей чувствовать себя достаточно непринужденно в богатом доме и среди знати.
– Благоволите следовать за мной, миледи, – почтительно предложил дворецкий. – Я провожу вас в зеленую комнату.
– Ей необходима одежда, Фоллингсбрук! – крикнул ему вслед граф, когда он поднимался по лестнице, показывая дорогу Нелл. – Скажите вашей жене, чтобы она подыскала что-нибудь подходящее в гардеробе графини. У моей жены достаточно платьев, которые она не носит.
– Слушаю, милорд. Прошу вас, миледи.
– Джастиниан, мальчик мой! – воскликнула графиня Грэншир, протягивая руки навстречу сыну.
Небольшая гостиная графини, уютная и удобная, находилась на втором этаже рядом с ее спальней, окна которой выходили на террасу, откуда открывался прекрасный вид на регулярный парк, или, как всегда называл его Бромвелл, место, где природе придан неестественный вид и образ.
Как он и думал, мать полулежала в шезлонге рядом со столиком на позолоченных ножках, где стояла лампа и лежала пачка писем.
Бромвелл достаточно разбирался в медицине, чтобы знать, что у матери не было никакой серьезной болезни. Он много раз пытался ей это объяснить, пока, наконец, не понял, что под предлогом слабого здоровья мать старается удерживать внимание мужа и сына.
Он обнял мать и присел рядом на хрупкий стул с изогнутой спинкой.
– Мама, вы выглядите гораздо лучше, – как обычно, сказал он.
– Разве только немного. Доктор Хэтфилд дает мне какое-то новое замечательное лекарство.
– Вот как? И что же это за лекарство?
Она слабо повела рукой:
– Не знаю, я его не спрашивала. Но довольно приятное на вкус.
Бромвелл удержался от каких-либо замечаний, но решил позднее непременно все выяснить. Он не считал доктора Хэтфилда шарлатаном, но очень сомневался в его медицинских познаниях, а поэтому находил, что матери стоит воздерживаться от рекомендованного ей снадобья.
– Я так рада тебя видеть, – с грустной улыбкой сказала она. – Я ужасно разволновалась, когда нам сообщили о несчастном случае.
– Разве отец не сказал вам, что со мной ничего не случилось? Я написал ему записку.
– О да, конечно, но мать всегда волнуется за сына, даже если он находится неподалеку, в том же графстве.
Он отлично понял, о чем она умолчала – что волнуется еще больше, когда он отправляется в свои экспедиции. Но она не заговорила о новой экспедиции, и он промолчал.
Вдруг в комнату ворвался граф и занял воинственную позицию.
– Ну, он уже вам сказал? – требовательно спросил он у супруги. – Он путешествовал с женщиной!
