Текст книги "Дитя зимы (в сокращении)"

Автор книги: Маргарет Марон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Похоже на то, – кивнул Дуайт. – Потому сперва мы решили, что это была Джонна.

Обмен любезностями был закончен, и Кларк поставил на стол диктофон:

– Не возражаете, если мы запишем беседу?

– Нисколько, – отозвался Дуайт.

Кларк назвал точное время и имена всех присутствующих, а затем спросил:

– Когда вы последний раз виделись с миссис Джонной Брайант?

– Двадцать девятого декабря. В тот день я привез сына из Северной Каролины.

– Как бы вы охарактеризовали свои отношения с убитой?

Дуайт помедлил.

– Она была матерью моего сына, и потому мы были друг с другом вежливы.

– Почему вы расстались?

– Это было почти восемь лет назад и не имеет отношения к делу, – сказал Дуайт.

– Возможно, имела место измена с чьей-то стороны?

– Не было измены ни с чьей стороны. И женился я только на прошлое Рождество.

– Джонна Брайант получила права опекунства, – сказал Кларк. – Вы оспаривали их?

Дуайт покачал головой:

– Кэл был младенцем. Для него было лучше остаться с матерью.

– Я говорю о более позднем времени, когда он стал постарше.

– Ему ведь всего восемь лет. Он все еще нуждается в матери… – Сказав это, Дуайт ощутил, как сердце заныло от боли. Теперь у его сына матери больше не было. – Простите, – перебил он сам себя. – Послушайте, мы не могли бы поговорить позже? Мой сын…

– Фотографии вашего сына разосланы во все полицейские участки пяти штатов, – мягко сказал Кларк. – Вы же пока не знаете, где его искать. Так что вы вернее всего поможете ему, если позволите нам довести дело до конца. Насколько мы поняли, вы приехали в город вчера утром, когда ваша жена… простите, ваша бывшая жена уже исчезла?

Брайант кивнул:

– Кэл сказал, что не видел Джонну с тех пор, как она отвезла его в школу в четверг утром. – Дуайт пересказал все, что говорил ему Кэл, начиная от бекона и ореховых вафель на завтрак и заканчивая возвращением в пустой дом.

– И вы провели вчерашний день, разыскивая ее?

– Я пытался. – Дуайт поведал о визитах к матери Джонны и в Дом Морроу. – Один из членов попечительского совета…

Он покосился на Рэдклифа, и тот напомнил имя:

– Бетти Рамос.

– Да. Миссис Рамос сказала, что она мельком видела Джонну, когда заезжала в Дом Морроу в четверг утром.

– А уж когда мы были там во второй раз, – вставил Рэдклиф, – то были заняты в основном оружием.

Он рассказал о пропаже антикварных пистолетов, так взволновавшей Мэйхью, и передал агентам печальную историю револьвера, из которого была застрелена Джонна.

Льюис посмотрел на Рэдклифа:

– Кто знал об этом?

– Мы не уверены. Мэйхью думает, что миссис Брайант могла и не знать, но Натан Бентон, председатель совета, говорит, что кто-то из Исторического общества рассказал ему…

Льюис собрался было задать следующий вопрос, но Кларк перескочил на другую тему:

– Как вы отнеслись к роману вашей бывшей жены?

– Какому роману? – спросил Дуайт.

– Тому, о котором она написала в предсмертном послании. Перед тем, как покончила с собой.

– Не было никакого романа, и она не покончила с собой. Тот, кто застрелил ее, пытался имитировать самоубийство.

– Имитировать? – переспросил Кларк.

– Да вы что, шутите, ребята? Вы же видели место преступления. Никаких брызг крови там, где они должны были бы оказаться в случае самоубийства. И потом, Джонна никогда бы не покончила с собой, не будучи уверена, что о Кэле позаботятся.

– А если она была уверена? Возможно, о мальчике должен был позаботиться тот, кто его забрал, – предположил Кларк.

Дуайт скрипнул зубами.

– Вот что я вам скажу, – проговорил он. – Поговорите с людьми, которые лучше знали ее здешнюю жизнь. Если Джонна и правда крутила роман с женатым мужчиной, кто-то наверняка в курсе. Шейсвилл не так уж велик.

– Он хочет сбить нас с пути, – сказал Льюис своему напарнику.

– Вынуждает организовать новую экспедицию, – согласился Кларк с ухмылкой.

Дуайт ударил ладонью по столу:

– Мой сын пропал, его мать мертва, а вы тут со мной в игры играете?!

– Извините, – сказал Кларк, – но вы ведь сами спросили. И мы привыкли к шуткам по поводу наших имен.[2]2
  Льюис Мериветер и Кларк Уильям, американские путешественники, проплыли на лодках от устья Миссури до ее главного истока.


[Закрыть]

– Отлично! – сказал Дуайт. – Рад, что предоставил вам повод для смеха. – Он резко встал и потянулся за своей курткой.

Льюис вскинул руку:

– Минутку, майор. Шеф Рэдклиф сказал, что вы ночевали в доме миссис Брайант. Мы бы хотели осмотреть его.

– Когда? – холодно спросил Дуайт.

– Скажем, прямо сейчас.

– После того как пропала Джонна, в дом кто-то приходил, – сказал Дуайт. – Пока я спал, исчез свитер Кэла…

– А?

Похоже, Рэдклиф не рассказал агентам о ночном посетителе, и Дуайт пустился в объяснения.

– Что-нибудь пропало? Кроме свитера?

– Возможно, лекарства из аптечки. Кстати… – Дуайт достал пузырек с таблетками от аллергии и обернулся к Рэдклифу. – Доктор Брукфилд. Не знаешь, где он живет?

– Может, вы все-таки позволите нам этим заняться? – сказал Кларк, протягивая руку за пузырьком. – А вам, майор, я хочу напомнить, что ваша юрисдикция осталась в нескольких сотнях миль отсюда.

– К чему такой официальный тон? – Ник Льюис в этой паре явно исполнял роль «доброго полицейского». Он тоже поднялся и надел куртку. – Мы все в одной лодке. Я поеду вместе с мистером Брайантом.

Дуайт уловил подтекст в словах Льюиса, и пусть это была всего лишь часть тактики «доброго копа», чтобы расположить его к себе, но тем не менее он ощутил благодарность.

– Спасибо.

Агент пожал плечами:

– Я так думаю, вы все равно будете искать дальше, что б мы там ни говорили. Но хотя бы делитесь информацией.

– Само собой.

Оставив Ника Льюиса копаться в бумагах Джонны и ждать прибытия криминалистов, Дуайт отправился к миссис Шей. Подъехав, он с мрачной усмешкой отметил, что на парковке возле ее дома не осталось свободных мест. Всего лишь три часа назад он сообщил бывшей теще о гибели Джонны, но новость разошлась с умопомрачительной скоростью. Разыскивая место, чтобы приткнуть свою машину, Дуайт наблюдал, как все новые друзья и соседи спешат принести свои соболезнования миссис Шей.

Дуайт вошел в дом, и гости примолкли, поняв, кто он такой. Кузина Элеанор Прентис вызвалась проводить его в спальню, где заплаканная миссис Шей сидела в обитом синим бархатом кресле в окружении самых близких подруг.

– О, Дуайт, – сказала она сквозь слезы. – Ты нашел Кэла?

– Нет, мэм. Я бы хотел поговорить с вами наедине.

Переговариваясь между собой, престарелые подруги вереницей потянулись к выходу; миссис Шей поймала кузину за руку, удержав ее:

– Что бы ты ни сказал, я ничего не стану скрывать от Элеанор.

– Как хотите, – отозвался Дуайт. Сегодня он видел эту кузину уже во второй раз и был приятно удивлен ее спокойствием и самообладанием.

– Конечно, я останусь, если ты хочешь, – сказала Элеанор.

Дуйат рассказал им о незнакомце, пробравшемся прошлой ночью в дом Джонны. Миссис Шей закудахтала и запричитала. Дуайт с удивлением осознал, что он совершенно не знает эту женщину. Добиться от нее чего-нибудь путного – все равно что пытаться удержать дым в руках. Услышав, что пришелец забрал свитер Кэла, миссис Шей взглянула на Дуайта с надеждой:

– Но это же хорошо? Теплая одежда. Ты не будешь красть свитер, если хочешь причинить вред… – Ее голос пресекся, и она снова всхлипнула.

– Кроме того, что-то исчезло из аптечного шкафчика. Кэл принимал какие-нибудь лекарства?

– В последнее время нет. Но на прошлой неделе у него был сильный кашель, и врач прописал сироп. От этого сиропа его постоянно клонило в сон. Джонна испугалась и перестала его давать через пару дней.

– А сама Джонна?

– Только свои противоаллергические.

– Больше ничего?

– Разумеется, нет! – сказала миссис Шей. – На что это ты намекаешь?

Дуайт услышал настороженность в ее голосе. Она явно защищалась, и он спросил себя, что бы это могло означать.

– Я ни на что не намекаю. Просто пытаюсь понять, что происходит. Собака Кэла не залаяла, значит, приходил кто-то, кто вхож в дом. Как вы думаете, кто это мог быть?

– Никто из друзей Джонны так не поступил бы, – возразила миссис Шей, и вдруг ее поразила внезапная мысль. – А если приходила сама Джонна?

– Мы не знаем время ее гибели с точностью до часа, но весьма вероятно, что в тот момент она была уже мертва.

Произнося эти слова, Дуайт, однако, поймал себя на мысли, что и сам задается вопросом: не могла ли это и впрямь быть Джонна.

– Мы также хотим найти ее подруг, – сказал он. – Вы не расскажете, с кем она общалась? Например, на автоответчике есть сообщение от какой-то Лу.

– Лу Каннади, – откликнулась миссис Шей. – И Джил Эдвардс. Две лучшие ее подруги с самого детства.

Дуайт не стал спрашивать адреса. Наверняка оба записаны в телефонной книге Джонны. Он поднялся, собираясь уходить.

– И последнее. На автоответчике было и ваше сообщение, миссис Шей. Вы спрашивали Джонну, не сердится ли она на вас. За что?

– Я… Я не помню, – пробормотала она и снова зарыдала.

Дуайт неловко распрощался, пообещав миссис Шей держать ее в курсе дела. Миссис Прентис открыла дверь, и верные подруги устремились обратно в комнату.

– Я провожу его, Лора, – сказала миссис Прентис. Они с Дуайтом вышли на лестничную площадку, и тут кузина Элеанор неожиданно взяла его за рукав.

– Майор Брайант… Дуайт… – Она посмотрела ему в глаза. – Вы ведь знаете, что Джонна периодически принимала транквилизаторы, не так ли?

– Принимала транквилизаторы? Когда?

– С подросткового возраста, я думаю. Вы действительно не знали?

Обеспокоенно нахмурившись, миссис Прентис провела Дуайта в пустую гостиную, где они могли все обсудить.

– Лора не любит говорить об этом, даже со мной. С другой стороны, Джонна никогда не страдала такими сильными депрессиями, как Пэм, и…

– Постойте, – сказал Дуайт. – У ее сестры тоже депрессии?

– С психозами. Вы что, и вправду не знали?

– Мы никогда не встречались. То есть Джонна иногда говорила о «безумной сестрице», но я думал, что это просто эпитет.

Женщина удрученно покачала головой, во взгляде ее был упрек.

– Пэм нормально себя чувствует, пока принимает таблетки. Честно говоря, я не думала, что у Джонны что-то серьезное, но Лора беспокоилась, и ее можно понять. Сперва Юстас, а теперь…

– Юстас Шей? Отец Джонны?

Миссис Прентис кивнула.

– Джонна говорила, что это был несчастный случай. Но из сегодняшних разговоров я сделал вывод, что произошло самоубийство. Я прав?

– Об этом Лора тоже не любит говорить. По официальной версии, револьвер был старый и выстрелил случайно. На самом деле это была семейная реликвия, Лора им ужасно гордилась. Она хранила револьвер дома в библиотеке до последнего дня, когда Юстас взял его с собой. – Элеанор вздохнула. – Он был чудесным человеком, но, думается мне, девочки унаследовали от него предрасположенность к депрессиям.

– А не от Морроу?

– Об этом вы тоже слышали?

– Мне сказали – из того же револьвера.

Прежде чем миссис Прентис успела ответить, дверь открылась, и одна из пожилых леди просунула в комнату седую голову.

– А, вот куда ты запропала, – проворчала она. – Лора тебя ждет. Мистер Томас привез фотографии гробов, и она хочет, чтобы ты помогла ей выбрать.

– О господи! – сказала Элеанор. – Она ведь хотела подождать с гробом до приезда Памелы… Ты не проводишь майора Брайанта?

Дуайт вернулся в участок, и Пол сообщил, что новостей о Кэле по-прежнему нет.

– Кстати сказать, те отпечатки, которые мы сняли с дверной ручки, – не пальцы Джонны, зато соответствуют отпечаткам на аптечке. Мы пропустили их через базу данных. Ничего.

Ничего… Дуайт не знал, радоваться или огорчаться.

– Мы могли бы таким образом узнать имя, – вздохнул он, констатируя очевидный факт.

– С другой стороны, – сказал Пол, стараясь как-то приободрить друга, – несовпадение обозначает, что похитительница Кэла, скорее всего, не преступница. Я пытаюсь понять, почему он согласился уйти с ней. Он ведь не попался бы на трюк с поисками пропавшей кошечки или собачки, верно?

– Нет. Но если бы ему сказали, что с Джонной случилась беда и он ей нужен, мог попасться. Тоже неправдоподобно, но вчера он был очень взволнован и расстроен. И потом: он мог знать эту женщину. Миссис Шей назвала двух подруг – Лу Каннади и Джил Эдвардс.

Оба имени были знакомы Рэдклифу.

– Муж Лу Каннади – местный дилер «Хонды», а Джил Эдвардс – председатель родительского комитета. – Пол кивнул на телефонную книжку Джонны. – Они обе здесь записаны.

Он замолк, когда в дверях появилась молодая красивая женщина в коротком красном пальто и черных брюках. Ее русые волосы были влажными от дождя. Дуайт порывисто вскочил на ноги, едва не опрокинув стул, и кинулся к ней.

– Я увидела твою машину и потому…

Она не договорила, уткнувшись лицом в грудь Дуайту.

Пол ухмыльнулся:

– Я так понимаю, высадился десант морской пехоты?

Глава 6

Суббота, 22 января, вечер

Известия об исчезновении сына майора Брайанта и убийстве его первой жены стали в департаменте полиции сенсацией недели. Однако, как сказала Мейлин Ричардс, «лучший способ помочь майору – это закрыть здешнее дело, чтобы он там мог спокойно заниматься своими проблемами».

Ричардс связалась с шерифом Пулом и рассказала о ситуации в Виргинии. А потом они с Джемисоном и Маклэмом взялись за дело.

Ричардс позвонила единственному Оверхолту, проживавшему в Мэйкли, – Майклу Оверхолту. В трубке долго раздавались длинные гудки, и Ричардс ожидала, что вот-вот включится автоответчик. Но ничего не происходило, и на десятом гудке она положила трубку.

– Может, съездим в Мэйкли сами, поглядим, что там можно нарыть? – предложила Ричардс.

Джемисон опрашивал людей в окрестностях Райдаут-роуд, так что с Ричардс поехал Маклэм.

Подъезжая к Мэйкли, Ричардс снова набрала номер, и на этот раз в трубке послышался наконец мужской голос:

– Сержант Оверхолт слушает.

– Могу я поговорить с миссис Оверхолт? – сказала Ричардс.

– Извините, она сейчас не может подойти.

– Она дома?

– Вы ее подруга?

– Нет. Я из отделения полиции Доббса, – осторожно сказала Ричардс. – Мы хотели поговорить с ней относительно дорожного происшествия, которому она, по-видимому, была свидетелем. Когда можно с ней встретиться?

Повисла тишина.

– Я собираюсь уходить, – наконец сказал мужчина. – Оставьте свой телефон, я попрошу ее перезвонить.

Ричардс продиктовала номер своего мобильного, однако велела Маклэму ехать дальше.

– Если он уходит, а она дома, у нас есть шанс поговорить с ней наедине.

Мэйкли расположен на юге, по пути в Фэйтвилл и Форт-Брэгг. Свернув с шоссе и пропетляв некоторое время по проселочным дорогам, Ричардс и Маклэм наконец добрались до небольшого поселка, застроенного панельными домиками, которые стояли вперемежку со старыми жилыми фургонами, напоминавшими товарные вагоны с окнами.

Трейлер Оверхолтов с плоской крышей стоял неподалеку от дороги, среди сосен. Он был выкрашен в защитный цвет, а на стенке возле двери был нарисован орел – не сказать чтобы мастерски, но с энтузиазмом. На покрытой гравием подъездной дорожке стоял черный седан. Когда они подъехали, солдат в желтой камуфляжной форме вышел из трейлера и забрался в машину.

Не останавливаясь, Ричардс и Маклэм проехали чуть дальше по дороге и тут заметили дом с табличкой «Продается». Играя роль покупателя, Маклэм вышел и прикинулся, что рассматривает дом, пока седан не промчался мимо. Но едва они сели в машину, как он развернулся и поехал обратно к трейлеру.

– Он что-то забыл или нас заметил? – спросила Ричардс, внезапно сообразив, что на их машине номер полицейского департамента. Глядя в зеркало заднего вида, она увидела, что солдат вышел из седана, отпер дверь трейлера и исчез внутри.

– Вынь ноутбук и изобрази, будто делаешь пометки насчет дома, – предложила Ричардс, выходя из машины. Телефон у нее в кармане зазвонил. – Ричардс слушает, – сказала она.

– Ага, так я и думал, – послышался грубый мужской голос. – Ты и есть та самая сучка, что сейчас звонила.

Ричардс обернулась к трейлеру. Солдат в желтом камуфляже стоял у окна трейлера, держа трубку возле уха, и смотрел прямо на нее.

– Сэр, мы здесь по делу. Нам необходимо поговорить с вашей женой о происшествии, которое…

– Хватит мне мозги пудрить! – рявкнул он. – Вы приехали спросить о том ублюдке, с которым она блудила, пока я был в отъезде. Ладно, он получил, чего заслуживал, и она тоже.

– Черт! – прошептал Маклэм, слышавший каждое слово.

– Сержант Оверхолт, – начала Ричардс, – мы хотим просто поговорить…

– Я уже задолбался разговаривать!

Заслышав звон разлетевшегося стекла, оба рухнули на землю за машину. Но за миг до того Ричардс увидела, как мелькнул ствол винтовки. А в следующую секунду ее правый бок взорвался болью.

Двери ближайших трейлеров начали распахиваться, послышались крики.

– Полиция! – гаркнул Маклэм. – Не высовываться!

Еще несколько выстрелов ударили по машине, и на детективов посыпался град стеклянных осколков.

Лежа на земле, Ричардс увидела, как из соседнего дома выскочил мужчина, видимо, тоже из ветеранов – в армейских штанах и коричневой майке.

– Майк! Что ты творишь, черт тебя побери?! – крикнул он.

Мужчина сделал шаг – винтовка коротко гавкнула, и вот он уже корчится на земле. Женщина закричала и кинулась к нему, но не добежала. Следующая пуля Оверхолта сразила женщину на полпути.

Ричардс и Маклэм схватились за телефоны, вызывая подмогу. Секундой позже Маклэм заметил, что его напарница ранена.

– Полицейский ранен! Полицейский ранен! – заорал он в трубку.

Внезапно от соседнего дома, стоявшего наискосок от жилища Оверхолта, ударили выстрелы. Несколько автоматных очередей прошили трейлер.

– Я его сниму, – крикнул сосед, который там жил. – Бегите ко мне, дверь открыта.

Но Мейлин Ричардс была не в состоянии бежать, а Маклэм не собирался ее бросать.

– Прекратите стрельбу, к чертовой матери! – заорал он во всю силу легких.

Зловещая тишина опустилась на поселок. Минута шла за минутой, но слышались только стоны раненых, собачий лай и детский плач. Истерический женский голос кого-то звал… Казалось, минуло полжизни, прежде чем вдалеке раздался благословенный звук полицейских сирен.

– Вы, должно быть, Пол, – сказала я, наконец высвободившись из объятий Дуайта.

На широком лице шефа Рэдклифа проявилась улыбка размером с Виргинию, и он пожал мне руку.

– А вы, надо полагать, Дебора?

– Выяснили что-нибудь про Кэла? – спросила я.

Улыбка исчезла, и короткий взгляд, брошенный на Дуайта, был красноречивее любых слов.

– А насчет убийцы Джонны?

– Нет еще, – мрачно отозвался шеф полиции.

Дуайт взглянул на часы. Было около пяти.

– Вряд ли ты останавливалась перекусить, – заметил он.

– И ни за чем другим тоже, – усмехнулась я. – Так что покажи мне туалет.

Когда я вышла оттуда, Пол протянул мне чашку горячего кофе.

– Я позвонил Сэнди, – сообщил он. – И она сказала, что если я не приведу вас на ужин, то и сам могу не приходить.

Они быстро ввели меня в курс дела, рассказав все, что удалось узнать. В том числе – и об антидепрессантах, которые принимала Джонна. Время близилось к шести. Я спросила Дуайта о наших планах, но тут зазвонил телефон Пола. Он ответил и, прижав ладонь к микрофону, прошептал:

– Ник Льюис.

Я перевела взгляд на Дуайта, и тот пояснил:

– Специальный агент из полиции штата.

Через несколько секунд Пол положил трубку и сокрушенно покачал головой:

– Никаких новостей о Кэле. Зато Льюис рассказал о предварительном заключении медицинской экспертизы. Тело Джонны порядком замерзло, так что обычные индикаторы оказались бесполезны. Но ты, Дуайт, очень кстати рассказал, что она ела на завтрак в четверг – это была ее последняя трапеза. Эксперты считают, что смерть наступила спустя четыре-шесть часов после этого.

– В тот момент я еще был дома, – сказал Дуайт.

Я стиснула его руку. Разумеется, я и без того знала, что Дуайт ни в чем не виноват, но как же хорошо, что теперь это официально доказано.

Дуайт поднялся и потянул меня за собой, помогая встать на ноги.

– Сейчас мы пойдем устраиваться, а где-то к семи будем у вас, ладно?

– Устроитесь в том доме? – уточнил Пол.

– Ты не против, Дебора? Если Кэлу удастся сбежать, он придет туда.

А я надеялась, что мы поедем в мотель…

– Разумеется, не против, – солгала я.

– Отлично. Я звякну Бо, и мы пойдем.

Разговор с шерифом Боуменом Пулом, однако, оказался гораздо дольше, чем ожидал Дуайт. Едва поздоровавшись и назвавшись, он замолчал и только слушал.

– Господи, Бо! – наконец воскликнул Дуайт. – Она в порядке?.. Хорошо. Они нашли сорок пятый калибр?.. Пусть позвонят, как только узнают… Да. Спасибо, Бо.

– Что случилось? – спросила я, когда Дуайт повесил трубку.

– Нашли убийцу Роуза. Того парня, которого застрелили в четверг, помнишь, я тебе рассказывал? – пояснил он Полу. Тот кивнул. – Какой-то солдат из Форт-Брэгга. Едва вернулся из Ирака и тут узнал, что жена путалась с Роузом, пока его не было. Мои ребята поехали в Мэйкли поговорить с ней. Ричардс и Маклэм, – сказал он в сторону, мне. – Как только этот парень их заметил, он озверел и начал палить. Убил двоих соседей, которые пытались его остановить. Мои вызвали подкрепление и группу захвата. Когда рассеялся дым, выяснилось: солдат покончил с собой, Ричардс ранена, а тело жены нашли в гостиной на диване. Она была мертва уже по крайней мере полдня.

– Вот черт! – сказал Пол.

– А как Ричардс? – спросила я.

– Бо сказал: пуля только слегка задела бок. Она крепкая. Не хотела идти на перевязку, пока Бо не приказал.

– Ну, хоть что-то хорошо закончилось, – подытожил Пол.

Снег с дождем наконец прекратился, но теперь, когда я следом за Дуайтом ехала по Шейсвиллу, асфальт успел покрыться ледяной коркой. Дом Джонны оказался небольшим бунгало, построенным, очевидно, в конце пятидесятых. Живая изгородь из густых вечнозеленых растений была фигурно подстрижена: зеленые шары и пирамиды.

Мы оставили машины на улице, поскольку на подъездной аллее стоял фургон полиции штата. Похоже, четверка агентов как раз собиралась уезжать.

– Не вздумай шутить над их именами, – прошептал Дуайт при виде двух мужчин, подходивших к нам. В самом деле: Льюис и Кларк – это было забавно, но я слишком устала, чтобы придумывать оригинальный комментарий к их именам.

Мы вежливо поздоровались; потом Льюис сказал:

– Вы слышали, каково вероятное время смерти?

Дуайт кивнул.

– А что с моим сыном? Есть новости?

– Мне очень жаль, Брайант. Пока ничего.

– Разобрали дом по досочкам?

– Не совсем, – неопределенно отозвался Льюис. – А что у вас?

Дуайт рассказал о приступах депрессии Джонны и о таблетках, которые она принимала, по словам ее родственницы.

– Но, очевидно, ее врач вам об этом уже рассказал?

– Нет, – сказал Кларк. – Он не выписывал ей ничего уже более пяти лет. – И пошел к своей машине.

– Увидимся завтра? – спросил Дуайт.

– Может быть, – откликнулся Льюис. – Спокойной ночи, судья.

– Откуда он знает, что я судья? – спросила я, когда мы заносили свои сумки в дом.

– Может, оттуда же, откуда ты узнала, как добраться до Шейсвилла? – устало сказал Дуайт.

– Нашел в Интернете?

– Это быстрее, чем по официальным каналам.

Мы поставили сумки на пол в прихожей. Дуайт включил свет и отопление, а я огляделась.

Похоже, вкус Джонны тяготел к доброму старому южному стилю: бронзовые подсвечники, полированное красное дерево. Вышивка в рамке над старинным лоскутным покрывалом ручной работы. Льняная основа обветшала, а нитки поблекли, и мне с большим трудом удалось прочитать, что вышивка сделана в 1856 году «Элиз Морроу. 10 лет 7 мес.».

– В мое время ничего этого не было, – заметил Дуайт, заглядывая мне через плечо. – Держу пари, это и есть тот самый призрак.

– Призрак?

– В Доме Морроу, где работала Джонна, якобы живет привидение, дух одной из дочерей Морроу. Она умерла от разбитого сердца во времена Гражданской войны.

Дуайт обнял меня, и наши губы соприкоснулись. Его куртка была расстегнута, и я сунула под нее руки, чтобы ощутить тепло его тела. Мы снова поцеловались.

– Как хорошо, что ты приехала, – сказал Дуайт.

Но мы не успели как следует показать друг другу, насколько рады встрече. Раздался собачий лай.

– Бандит! – спохватился Дуайт. – Надо его выпустить.

Я прошла через кухню и заглянула в чуланчик. Собачка была презабавная – маленький терьер с коричневыми пятнами вокруг глаз, которые придавали его морде сходство с маской гангстера. Он тявкнул на меня несколько раз, потом замахал куцым хвостиком, желая показать, что не имел в виду ничего дурного.

Дуайт открыл дверь и выпустил пса во двор. Было слишком холодно, чтобы долго оставаться на улице, и Бандит вскоре вернулся. Дуайт взял сумку, которую я ему привезла, и объявил, что хочет принять душ и наконец уже сменить белье.

Рядом с прихожей располагалась большая ванная, предназначенная для обитателей спален наверху. Вслед за Дуайтом я зашла в комнату Кэла. При виде узкой односпальной кровати Дуайт понял, что у нас проблема.

– Я думаю, ты не захочешь спать в комнате Джонны?

Я покачала головой.

– Хорошо. Тогда ты можешь лечь на кровать Кэла, а я буду спать на диване.

– А диван не раскладывается?

Дуайт посмотрел непонимающе.

– Ладно, иди в душ, а я проверю.

Бандит уселся перед дверью ванной, а я отправилась к дивану, приподняла валик и обнаружила, что нам повезло. Я отодвинула журнальный столик и легко разложила диван. Но вот что странно: тут уже лежали простыни и одеяло. В складке простыни темнел короткий волосок. Я знала, что у Джонны длинные волосы. Стало быть, приходил гость? Мужчина или женщина? Я развернула простыню и увидела еще один короткий темный волос. А сворачивая простыни, я отметила, что тот, кто спал на них, пользовался духами с цветочным ароматом. Жимолость? Гардения? Запах был слишком слаб, чтобы сказать наверняка.

Итак, Джонна, подумала я, ты не сменила простыни после того, как твой гость приходил ночевать? При том, что я знала о ее почти маниакальной чистоплотности и аккуратности.

Я раскинула матрас, сунула грязное белье в стиральную машину и отыскала в бельевом шкафу наверху чистые простыни и одеяла. К моменту, когда Дуайт вышел из душа, все было готово, так что, когда мы вернемся от Пола, нам останется только нырнуть под одеяло.

Как и у Пола, волосы у Сэнди Рэдклиф рано начали седеть, и она носила бифокальные очки без оправы. В синем трикотажном костюме фигура Сэнди казалась особенно внушительной, а ее гостеприимство было под стать ее телосложению. Не успела я снять пальто в прихожей, как поняла, что мы с ней подружимся.

Мы прошли в просторную кухню-столовую и уселись за круглый дубовый стол.

– Я уже покормила детей, так что можем спокойно поболтать, – сказала Сэнди.

Она вынула из духовки лазанью и дала ей постоять несколько минут, а Пол тем временем разливал красное вино. Потом поставила на стол хлеб и оливковое масло к салату. Хотя беседа в основном вращалась вокруг Кэла и Джонны, мы также рассказывали друг другу о себе, вспоминали забавные истории из прошлого – словом, вели обычный застольный разговор, который так помогает близким друзьям ввести в свой круг новичка.

Сэнди отлично готовила, но ни у кого из нас не было особого аппетита, и мы быстро перешли к десерту, и их дочь Мишель с нами. Когда же Пол поставил на стол кофе, а Сэнди принесла испеченный днем шоколадный торт, к столу подтянулись и сыновья.

– Кто-нибудь из вас был в Доме Морроу на экскурсии для скаутов в прошлом месяце? – спросил Дуайт.

– Я, – откликнулся Джимми, учившийся на класс старше Кэла.

– А наш класс ходил туда в прошлом году, – сказал тринадцатилетний Ник.

– Вы видели револьверы?

Мальчики кивнули.

– И шпаги тоже, – сказал Ник.

– А там правда живет привидение? – спросила я.

– Не-а, – отозвался Ник.

– Есть! – возразил Джимми. – Кэл мне показывал. – Его лицо стало красным и виноватым.

– Это когда вы с Кэлом сбежали от остальных? – спросила Сэнди, вперив в него строгий взгляд.

Джимми, казалось, готов был сползти под стол.

– Кэл должен очень хорошо знать этот дом, – вставила я, – если уж его мама там работала.

Ободренный Джимми кивнул:

– Кэл говорил, что его бабушка жила там, когда была маленькая, и его мама тоже там играла. И мама позволяла ему ходить где угодно, если только он ничего не испортит. Так что, когда миссис Хайтауэр отвернулась, мы пошли на третий этаж, и Кэл показал мне ее спальню.

– Чью спальню? – насмешливо спросил Ник.

– Привидения. Элизабет Морроу. Ей было шестнадцать лет, когда она умерла. Кэл сказал, что надо принюхаться. Я так и сделал, и пахло гарденией. Кэл сказал: это был ее любимый цветок, и каждый раз, когда она приходит, люди чувствуют запах гардении. Даже в середине зимы.

Ник округлил глаза:

– Да, верно.

Взрослые рассмеялись, но, когда мальчики отправились смотреть кино, я сказала:

– А Джонна не пользовалась духами с ароматом гардении?

Дуайт непонимающе взглянул на меня, а Сэнди пожала плечами.

– Ты думаешь, она притворилась привидением для Кэла? – спросил Пол.

– Или привела привидение к себе домой. – Я рассказала им о своем открытии – простынях, которые пахли не то жимолостью, не то гарденией. – С другой стороны, гардения – не такой уж редкий запах. Может, экскурсоводы в Доме Морроу? Есть у них там экскурсоводы?

– Разве только летом, – с сомнением сказала Сэнди.

– Это тоже предстоит выяснить завтра, – отметил Дуайт.

Мы перешли к другим темам, но позже, помогая Сэнди прибираться на кухне, я спросила ее о Джонне. Не напрямую, конечно. Я не имела на это права. Однако Сэнди понимала, что́ меня интересует, и говорила вполне откровенно, между делом убирая остатки еды.

– Дуайт с Полом перевелись в округ Колумбия почти одновременно, – рассказывала она. – Мы все жили тогда в Арлингтоне, они – через дом от нас. Временами ходили в офицерский клуб, но Мишель и Ник были маленькие, часто выбираться не получалось, и, если честно, рядом с Джонной мне всегда было неловко. У нее было очень ярко выражено это чувство принадлежности к аристократии. Мне все время казалось, будто Джонна только и смотрит, как бы поймать меня на том, что я выбрала не ту вилку и все такое. Короче говоря, я не слишком-то старалась стать ее лучшей подружкой, хотя Пол и Дуайт очень дружили. И еще, с той минуты, как мы познакомились, я видела, что их брак сохнет на корню. И все только усугубилось после того, как Дуайт уволился из армии и поступил в полицию округа Колумбия. Я не видела Джонну до тех пор, пока Пол не получил это место и мы не перебрались в Шейсвилл.

Сэнди принялась переставлять посуду в посудомоечной машине, чтобы уместить все тарелки.

– Не знаю, – продолжала Сэнди. – Может быть, это была моя вина. Может, стоило постараться как следует. Джимми и Кэл играют вместе, в одной футбольной команде, но между нами – пропасть. У нее совсем другой круг. Старинные городские семейства, голубая кровь. Женщины, которые дружили с ней с детского сада.

– А мужчины?