Текст книги "Дитя зимы (в сокращении)"

Автор книги: Маргарет Марон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Невзирая на холод, директор Дома Морроу был в одной рубашке, без пиджака. Он мерил шагами вымощенную плиткой площадку перед домом.

– Слава богу, вы приехали! – сказал Фредерик Мэйхью, когда Дуайт и Пол Рэдклиф прибыли в сопровождении нескольких полицейских. У Мэйхью зуб на зуб не попадал: он то ли замерз, то ли нервничал. – Раньше у нас никогда не было краж.

Он распахнул дверь так резко, что она с грохотом ударилась о металлический ограничитель.

– Мы храним оружие в библиотеке, – говорил Мэйхью, ведя их через широкий холл и огромную гостиную в комнату поменьше, сплошь заставленную стеллажами с книгами. – Вот здесь!

На прямоугольном дубовом столе в центре библиотеки помещалась стеклянная витрина. Пустая стеклянная витрина. В устилавшем ее красном бархате были углубления, где некогда лежали небольшой деррингер, дуэльный пистолет и длинноствольный револьвер – каждый с аккуратной пояснительной табличкой. Витрина была закрыта, но не заперта. На замке, впрочем, не оказалось никаких царапин.

– Когда вы в последний раз видели оружие?

Мэйхью поправил очки на носу и нахмурился:

– Честно признаться, точно сказать не могу. Определенно, на рождественской неделе. Тогда на экскурсию приходили бойскауты, а мальчики всегда интересуются оружием.

– Витрина была заперта?

– О, без сомнений. Эти три пистолета вместе стоят почти полмиллиона долларов.

– Полмиллиона?! – воскликнул Рэдклиф. – И они хранились вот тут, у всех на виду?

Мэйхью обреченно пожал плечами:

– Таковы условия дарителей. Они хотят видеть свои имена на табличках, что совершенно естественно. И потом, все документы должным образом оформлены, страховая компания нанесла на оружие идентификационный лазерный код. Никому не удалось бы их продать.

– У кого были ключи от витрины?

– Ключей всего два. Они висят на доске в запертом шкафчике, и – предваряя ваш вопрос – оба на месте.

– Кто имел доступ к шкафчику? – терпеливо спросил Рэдклиф.

– Ну, я, само собой, и Джонна. Еще есть один запасной ключ. Он лежит в вазе на камине в нашем кабинете.

– Кто знал о запасном ключе?

– Только мы с Джонной.

– А уборщица?

– Уборщик, – поправил Мэйхью. – Дикс Лансфорд мог увидеть его, когда вытирал пыль, но вряд ли он знает, от чего этот ключ. Вдобавок, он никогда не остается один в кабинете. Не то чтобы мы ему не доверяли… Он не возьмет и булавки, если она чужая.

– У него есть ключи от самого дома?

– Нет, конечно же! Их всего пять. У меня, у Джонны и три у представителей нашего попечительского совета.

От входа повеяло холодом. Кто-то открыл наружную дверь.

– Я позвонил председателю совета. Вероятно, это он, – сказал Мэйхью, глядя поверх очков в сторону двери.

Полицейский, стоявший на посту у входа, сообщил:

– Шеф, приехал Футрелл.

В библиотеку вошел моложавый следователь в штатском с чемоданчиком, в котором лежали инструменты, необходимые для проведения осмотра. Более основательная экспертиза потребовала бы специально оборудованного фургона, но он имелся лишь в распоряжении полиции штата.

Рэдклиф разъяснил ситуацию, и Футрелл опытным взглядом окинул витрину:

– Похоже, ее очень хорошо вытерли.

Через несколько минут кисточка и порошок подтвердили это наблюдение.

– Должно быть, это Джонна взяла оружие, – сказал Мэйхью. – Оно исчезло, она исчезла, и у нее был доступ к ключам. Но зачем? Если только… О боже! Джонна странно себя вела в последнее время. Надеюсь, она взяла револьвер не для тех же целей, что ее отец?..

– Чей отец? – спросил новый голос.

– А, Натан! Бетти! Хорошо, что вы приехали!

Мэйхью тут же познакомил собравшихся с Натаном Бентоном и Бетти Котес Рамос – председателем и казначеем совета опекунов Дома Морроу.

– Бентоны и Котес – семьи, приехавшие в Шейсвилл одними из первых, – объяснил он полицейским и быстро ввел новоприбывших в курс дела.

На миссис Рамос, высокой и все еще привлекательной блондинке лет под шестьдесят, были черные брюки и черные кожаные ботинки, из-под белой куртки виднелись края кашемировой шали, а на шее – жемчужное ожерелье. Когда она сняла перчатку и протянула руку сперва Рэдклифу, а потом Дуайту, на пальцах блеснули бриллианты.

– Майор Брайант? Кажется, вы бывший… – она помедлила, выбирая слова потактичнее.

– Бывший муж Джонны? – напрямик сказал Дуайт. – Да, мэм, так и есть.

– И что, она действительно взяла оружие? – спросил Бентон. Это был мужчина чуть за шестьдесят, и при виде его Дуайту захотелось вытянуться в струнку и отдать честь.

Ростом Бентон был не больше метра семидесяти пяти, но держался так, что казался гораздо выше. Подтянутый, с пронзительными голубыми глазами, волосами стального цвета и аккуратно подстриженными седыми усами, он напоминал персонаж старого военного фильма.

– Мы сами только что приехали, – объяснил Рэдклиф. – Пока еще рано делать выводы. Похоже, оружие мог взять кто угодно и когда угодно за последний месяц.

– Глупости, – решительно заявил Бентон. – Я видел его на прошлой неделе.

– Постойте-ка, – сказал Дуайт, оторвавшись от чтения сопроводительной таблички. – Черный порох? Этот револьвер тоже стрелял патронами с черным порохом?

– Э-э… – Мэйхью покосился на Бентона, который, если верить табличке, принес в дар Дому Морроу кольт и деррингер.

– Нет. Он был изготовлен после Гражданской войны, – сказал Бентон. – Патроны тридцать шестого калибра, думается мне, хотя никогда не предполагалось, что этот револьвер будет стрелять.

– И все-таки из него стреляли, – угрюмо сказал Рэдклиф. – Как минимум дважды.

– Дважды? – озадаченно переспросила Бетти Рамос.

– Из револьвера застрелился прадед Джонны, – пояснил Мэйхью. – И ее отец тоже.

– Ужасно! – воскликнула Бетти Рамос. – Как только Джонна могла на него смотреть?

– Во-первых, она была ребенком, когда все произошло, – сказал Мэйхью. – А во-вторых, знала ли она вообще об этом?

Его вопрос был адресован Дуайту.

– Я никогда не слышал о первой смерти, – откликнулся тот. – Только о том, что ее отец выстрелил в себя и это был несчастный случай. Но она никогда не говорила, из какого оружия.

Бентон скептически поднял бровь:

– Разумеется, она должна была знать. Про это оружие в Историческом обществе мне рассказали, когда я решил отдать деррингер.

– Ну, я-то уж точно не знала, – вступила миссис Рамос. – Правда, я вхожу в совет только со Дня Благодарения.

– Оружие не было заряжено? – спросил Дуайт. – И патронов к нему тоже нет?

– Насколько мне известно, – кивнул Мэйхью.

Рация Рэдклифа запищала, и он, извинившись, вышел в коридор.

– Когда вы последний раз разговаривали с Джонной? – спросил Дуайт у миссис Рамос.

– В четверг утром, около половины десятого. Мы хотели вместе поработать в хранилище, но мне пришлось срочно уехать из города, и я сказала ей, что буду в пятницу – вчера, – чтобы подготовиться к воскресенью – завтра…

– О господи! – простонал Мэйхью. – Заседание!

– Что будет завтра? – спросил Дуайт.

– Заседание Исторического и генеалогического общества Шейсвилла. Торжественное собрание, на котором мы принимаем новых членов. Джонна должна была стать нашим новым президентом.

– Придется отменить, – твердо заявил Бентон.

Мэйхью ошарашенно посмотрел на него:

– Но это невозможно. Мы должны…

Его перебил Пол Рэдклиф. Голос шефа полиции был суров и решителен:

– Боюсь, нам придется запереть это помещение. Мистер Мэйхью, у вас есть ключ?

– Не уверен…

– Есть один в шкафчике, – сказала миссис Рамос. – Принести?

– Вот, – сказал Мэйхью, протягивая ей связку, – здесь есть ключ от шкафчика.

– Не нужно, – отмахнулась она, – я возьму тот, что в вазе.

Мэйхью в ужасе уставился на нее, а Дуайт бросил веселый взгляд на своего друга. Со стороны директора было большой наивностью думать, что никто не знает о запасном ключе. Однако Рэдклиф не улыбнулся ему в ответ. Он озабоченно отдавал отрывистые распоряжения своим сотрудникам, приказывая запереть библиотеку и принести ему все ключи.

– Что стряслось? – спросил Дуайт, когда они вышли из Дома Морроу на ледяной ветер, дувший, казалось, прямо из Арктики.

– Нашли Джонну, – коротко бросил Пол, быстро направляясь к патрульной машине.

– Она в порядке? А Кэл?

– Прости, дружище, о нем ничего. Только она.

Пол забрался в машину, и Дуайт вслед за ним.

– Ну, а что она говорит? Что она с ним сделала?

– Прости, Дуайт, – повторил Рэдклиф. – Она мертва.

Синяя «хонда» Джонны стояла на кладбище старых автомобилей на окраине города. Ее обнаружили двое братьев-подростков, искавших дверцу для своего старого «мустанга».

– Мы увидели что-то странное на переднем сиденье «аккорда», но не поняли, что это такое, – сказал один из братьев. – Тогда мы взяли отвертку, соскребли снег с окна и – о господи! Мы чуть сами не померли.

Владелец автомобильного кладбища, само собой, понятия не имел, когда и каким образом синий «аккорд» добавился к остальным машинам. И уж конечно, ничего не знал о мертвой женщине на водительском сиденье. Голова Джонны упала на руль, левая рука безжизненно висела, и, как будто выскользнув из нее, на полу лежал старинный револьвер с серебристой гравировкой. Казалось, он упал после того, как женщина приставила дуло к виску и нажала курок.

Дуайт взглянул на Джонну, и у него защемило сердце.

– Красная куртка, – сказал он.

Мрачный Пол Рэдклиф кивнул и включил рацию.

– Джек? Объявляй тревогу «Эмбер». Объект – Кэл Брайант. У меня на столе найдешь подробное описание примет мальчика и женщины, которая его забрала. – Затем неохотно, словно бы не желая передавать это дело полиции Виргинии, добавил: – Когда сделаешь, позвони капитану Петри и скажи, что я официально прошу их участия в расследовании уголовного дела.

Дуайт вскинул голову, собираясь протестовать, но Рэдклиф покачал головой:

– Придется, дружище. У них есть на это ресурсы. У нас – нет.

Пока ждали фургон криминалистов, Футрелл успел сфотографировать машину со всех возможных ракурсов, документируя то, что Дуйат и так уже знал. Эта машина не двигалась с прошлой ночи, когда шел ледяной дождь, намертво зацементировавший ее на месте. Не похоже, чтобы той женщиной в синей куртке, увезшей Кэла, была Джонна. Но если не она, кто же тогда приходил в дом вчера ночью?

Его собственные мозги тоже словно бы подернулись ледком. Сумеет ли Кэл справиться со смертью матери? Была ли женщина в синей куртке убийцей Джонны? И если нет, то какая между ними связь?

Он наклонился и заглянул в окно.

Женщина, холодная и неподвижная, сидела, уткнувшись лицом в руль. Женщина, которая некогда была его женой и дала жизнь его сыну. Женщина, которая ушла от него… Пусть Джонну слишком заботила внешняя сторона жизни, но она была неплохим человеком, и Дуайту стало очень грустно от того, что жизнь ее закончилась подобным образом.

Но профессиональные привычки взяли свое. Когда он прочитал забрызганную кровью записку, лежавшую на коленях у Джонны, печаль сменилась холодной яростью.

– Видишь бумажку? – спросил Пол прямо над ухом Дуайта.

– Да. – Заостренные неровные буквы прыгали по бумаге, но это был почерк Джонны.

«Он не разведется с ней, и я не хочу больше жить».

– Ее заставили это написать, – сказал Дуайт, выпрямляясь. – Ты видишь то же, что и я? Выстрел в левый висок, хотя она была правшой. Никаких следов крови ни на руке, ни на стекле…

Рэдклиф схватывал на лету.

– Возможно, убийца держал Джонну под дулом, пока она писала. Потом он выстрелил, вложил револьвер ей в руку, закрыл окно и скрылся.

– Или она, – заметил Дуайт.

– Или она, – согласился Рэдклиф. – Мне надо дождаться ребят из полиции штата, но тебе ничто не мешает прямо сейчас поговорить с соседом Джонны. Может быть, он сумеет получше описать ту женщину.

Леонард Карлтон был потрясен смертью Джонны и негодовал при мысли, что Дуайт мог заподозрить его в сознательных попытках запутать поиски.

– Я же говорил вам! Она была в больших солнечных очках и в капюшоне, но мне и в голову не могло прийти, что это кто-то другой. То же сложение, и лицо похоже. – Карлтон указал на боковую дверь дома Джонны, которая хорошо просматривалась из его окна. – Она приблизилась к мальчику, и они ушли вместе.

– Надо думать, вы не выглядывали в окно вчера ночью?

– Я не шпионю за людьми, – холодно отрезал Карлтон. Потом любопытство взяло верх. – Взломщик? Я думал, вы ночевали в том доме.

– Ночевал. Кто-то проник внутрь, пока я спал.

– И вы называете себя полицейским?

– Хотите сказать, что я сел в калошу? – сухо осведомился Дуайт.

Карлтон покачал седой головой и, к удивлению Дуайта, вынул карманный компьютер.

– Очевидно, пора записывать. – Он выжидающе посмотрел на Дуайта. – Дайте мне свой телефон. Если я увижу женщину или мальчика, то позвоню вам.

Поблагодарив его, Дуайт вернулся в дом Джонны, открыл дверь и побродил по комнатам, пытаясь понять, не возвращался ли ночной визитер. Мигал огонек автоответчика, и Дуайт нажал кнопку, чтобы прослушать новые сообщения.

Сначала послышался голос миссис Шей:

– Джонна, милая, где же ты? Почему ты не позвонила? Ты ведь уже не злишься на меня? Мне нужно кое-что купить в бакалейном магазине. Перезвони мне, слышишь?

Затем незнакомый женский голос сказал:

– Привет, Джонна, это Лу. Ты не забыла, что у Кэла и Джейсона сегодня утром тренировка? Позвони мне.

В чуланчике поскуливал Бандит, просясь на свободу. Дуайт опустился на колени и приласкал пса, которому очень не хватало человеческого внимания. Потом выпустил терьера во двор. Ожидая возвращения Бандита, Дуайт прокручивал в голове имевшиеся факты. Теоретически возможно, что женщина в синей куртке была Джонной, что она увезла Кэла вчера вечером, переоделась в красную куртку и поехала навстречу своему убийце…

Но куда же она его увезла?

Лишь одно место представлялось вполне очевидным. Брайант набрал номер Рэдклифа.

– Я хочу еще раз съездить к миссис Шей. Посмотрю, не у нее ли Кэл. Я не отобью твой хлеб, если расскажу ей о Джонне?

– Мой-то нет, – осторожно сказал его друг. – Но вот что касается ребят из полиции штата… Они хотят побеседовать с тобой.

– Со мной? Черт побери, Пол, я не знаю, что творилось в ее жизни или кто… О!.. – сказал Дуайт, возвращаясь к образу мыслей полицейского, а не отца. – Ну да, разумеется. Бывший муж. Никакого алиби на последнюю ночь. Все правильно.

– Слушай. – Пол понизил голос. – Поговори с миссис Шей, если считаешь нужным, но я обещал им, что ты будешь у меня в кабинете к часу дня.

– Буду, – сказал Дуайт.

К тому времени как Дуайт подъехал к дому своей бывшей тещи, с неба начал сыпаться мокрый снег. Внезапно показалось очень логичным, что Джонна отвезла Кэла к матери, и Дуайт почти ожидал, что сын откроет ему дверь.

Однако на пороге стояла миссис Шей.

– А, Дуайт! Рада тебя видеть. Ты нашел Джонну? Она не подходит к телефону.

– Кэл у вас? – спросил Дуайт.

– Нет. Я же говорила: ничего о них не слышала с четверга и начинаю уже беспокоиться. Как насчет обеда? Я сварила суп. Проходи на кухню. Стыдно сказать, но я иногда ем прямо там, не ношу еду в столовую.

Дуайт понимал, что «стыдно сказать» – не просто фигура речи. В доме, где выросла миссис Шей, на кухне обедала только прислуга.

Она принесла для Дуайта льняную салфетку, красивую тарелку китайского фарфора и серебряную ложку и засуетилась, разогревая суп, болтая о погоде и о своем здоровье и вслух недоумевая, куда, во имя всего святого, запропала Джонна. Тем временем Дуайт рассматривал кухню в поисках каких-нибудь признаков присутствия Кэла. Одна из его бейсболок лежала среди апельсинов и яблок в корзине у стены. Но не было заметно ни куртки, ни перчаток, и – что еще более важно – не было места, приготовленного для Кэла за этим столом.

Миссис Шей налила в тарелку суп и уселась напротив Дуайта. Понимая, что после сообщения о смерти Джонны он не добьется от бывшей тещи никаких связных речей, Дуайт спросил:

– Когда вы разговаривали с Джонной в четверг утром, она ничего не рассказывала о своих планах на день?

– Она собиралась в Дом Морроу, поработать в хранилище. Двадцать лет там никто не наводил порядок, а с тех пор было сделано много пожертвований. Это ведь дом моих предков… Я долго жила там, пока Историческое и генеалогическое общество не забрало его себе. Ты знаешь, что Джонна теперь его новый президент? Она умеет позаботиться о завтрашнем дне. Ты даже не попробовал суп, Дуайт. Тебе не нравится?

Брайант опустил глаза, посмотрел в тарелку. До сих пор он не ощущал голода, но от запаха овощей и копченой ветчины у него потекли слюнки.

Поняв, что ее творение оценено по достоинству, миссис Шей улыбнулась и принялась рассказывать о том, как брала с собой девочек, когда помогала Обществу с размещением и оформлением бумаг.

– Они обожали бегать по дому и слушать эхо своих голосков в этих пустых комнатах. – Миссис Шей раскрошила в суп половинку крекера и взялась за ложку.

Дуайт пытался расспросить ее о подругах Джонны – о ком-нибудь, с кем Джонна могла бы оставить Кэла.

– Нет, милый. Если она уезжала на несколько дней, то непременно брала и его. Или же он оставался со мной.

– Она с кем-нибудь встречается?

– Едва ли тебе пристало об этом спрашивать, Дуайт.

– Кэл ведь и мой сын тоже, – возразил он. – Я должен его разыскать.

– Я велю Джонне позвонить тебе, когда она вернется. – Миссис Шей поднялась из-за стола. – Как насчет десерта? Или выпьешь чего-нибудь?

Он знал, что на самом деле эти слова обозначали: «Не пора ли тебе уходить, Дуайт», – и более всего на свете ему хотелось последовать невысказанному предложению. Он посмотрел на часы. Двенадцать двадцать. Менее чем через час он должен быть в кабинете Пола. Дуайт сделал глубокий вдох.

– Простите, миссис Шей, – сказал он, – но, боюсь, у меня очень плохие новости.

С каждым его словом глаза миссис Шей все расширялись, а потом наполнились слезами. Она опустилась обратно на стул и покачала головой.

– Нет, – зарыдала она, – только не Джонна, пожалуйста.

– Может быть, позвонить кому-нибудь? – спросил Дуайт. – Второй вашей дочери?

Зная, что Джонна считала свою сестру паршивой овцой в стаде, Дуайт не был уверен, что она сумеет утешить миссис Шей, и не знал, как скоро Памела сможет приехать из… где там она живет? Теннесси? Однако ее тоже следовало оповестить, и ей, так или иначе, следовало приехать.

– Не надо Пэм, – сказала миссис Шей, с трудом сдерживая рыдания. – Мне нужна кузина Элеанор. Она живет тут за углом.

Она продиктовала телефон. Кузина заахала и сказала, что придет немедленно. И впрямь, она появилась всего через несколько минут – крепкая женщина с темными седеющими волосами. Кузина Элеанор обняла миссис Шей, покачивая ее, как ребенка. Миссис Шей подняла на Дуайта взгляд остановившихся глаз.

– Кэл… – сказала она. – Господи боже мой!.. Где же он?

– Я позвоню, как только мы его найдем, – пообещал Дуайт.

Он в очередной раз написал номера своих телефонов. Кузина Элеанор взяла с него обещание звонить, если появятся хоть какие-нибудь новости, а потом добавила:

– Мой муж владеет местной радиостанцией. Мы сообщим по всей долине, чтобы искали его.

Глава 5

Суббота, 22 января, утро

Субботним утром Джек Джемисон отправился в Коттон-Гроув – опросить людей, которые были не в ладах с Джей Ди Роузом. Тем временем Мейлин Ричардс вознамерилась еще раз поговорить с Нитой Роуз и попросила Маклэма пойти вместе с ней.

– Возможно, они будут отвечать тебе охотнее, чем мне, – сказала она.

Маклэм поднял бровь:

– Потому что я черный?

– Вряд ли дело в этом, – ухмыльнулась Ричардс. – Скорее, потому, что ты мужчина, а брат Ниты как истинный мачо не посчитал меня достойным собеседником в прошлый раз.

– Ты собираешься перепоручить мне весь разговор?

– Я даже доверю тебе вести машину, – пообещала Ричардс.

Небольшой знак на съезде с дороги гласил: «Диас и Гарсиа. Ландшафтный дизайн и уход за газонами». Они остановились перед двумя домами на колесах, окруженными зарослями остролиста.

Не успели они выбраться из машины, как из дома вышли двое мужчин в одинаковых красных куртках из шотландки и черных ковбойских шляпах. В том, что был пониже ростом, Ричардс узнала брата Ниты Роуз, с которым беседовала два дня назад.

– Сеньор Гарсиа, – сказала она, протягивая руку. На беглом испанском Ричардс напомнила ему свое имя и предыдущий разговор. Гарсиа приветственно кивнул и пожал ей руку. Ричардс представила ему детектива Маклэма и отступила на шаг, давая понять, что ее коллега сегодня здесь главный.

Настал черед Гарсиа представить своего высокого спутника.

– Мигель Диас, mi cuñado.

Не имея представления, что обозначает «куньядо», Ричардс и Маклэм вежливо улыбнулись.

Диас засмеялся.

– Я его шурин, – сказал он с чуть заметным акцентом. – Его жена – моя сестра. Вы пришли сказать, кто убил другого нашего куньядо?

– Если бы, – ответил Маклэм. – Пока мы только хотели еще раз поговорить с миссис Роуз, и у нас есть пара вопросов к мистеру Гарсиа. Буду благодарен, если вы сможете переводить.

– Конечно. – Диас обернулся и быстро заговорил с Гарсиа. Тот помедлил, словно колеблясь, но затем ушел в дом, чтобы позвать сестру.

– Вы хорошо знали мистера Роуза? – спросил Маклэм у Диаса.

– Насколько он мне позволил себя узнать. То есть – плохо.

Дверь открылась, и Херардо Гарсиа вышел в сопровождении сестры.

Хуанита Роуз была одета в черное. Глаза ее были печальны, а на левой щеке еще виднелся лиловый кровоподтек. Да, сказала она детективам, явно смущаясь, это Джей Ди разозлился на нее. Но вообще-то он не был плохим человеком. Только когда выпивал слишком много пива или если на работе не ладились дела. Голос Диаса, переводившего слова миссис Роуз, был спокойным и ровным.

– Нита говорит, что он был хорошим отцом.

На этом месте Гарсиа скривился и презрительно сплюнул. Очевидно, он знал английский лучше, чем хотел показать. Затем он что-то насмешливо сказал по-испански, и Диас перевел:

– Хороший отец не ударит мать своих детей.

– А как насчет его драки с Роузом? – поинтересовался Маклэм.

Последовал ответ Диаса:

– Мужчина делает то, что должен, для защиты чести своей семьи.

– И что, можно даже убить того, кто опозорил семью?

– Можно. Но не так. Херардо говорит: тот, кто убил его, – трус. Подлый человек.

– Нам нужно знать, где он был в четверг вечером.

– Со мной, – отвечал Диас. – У нас контракт в Орчад-Рейндже. Вы знаете, где это?

Маклэм кивнул.

– Мы оформляем вход и делаем террасы. Вы можете поговорить с нашими людьми. Они все это подтвердят.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Маклэм. – А еще кто-нибудь может это подтвердить? Помимо ваших рабочих?

– Возможно, тот англичанин, который нас нанял? Он приходил около пяти обсудить посадки падубов.

Маклэм записал имя англичанина и номер его телефона, а затем снова обернулся к Ните Роуз:

– Вы не знаете, кто мог желать смерти вашего мужа?

– Нет, – сказала она, но Маклэм смотрел на нее пристально, не отводя взгляда, и женщина опустила глаза. Словно бы слишком плохо зная английский, чтобы говорить сама, Нита Роуз обратилась к помощи Диаса.

– Есть женщина, – перевел он, – по имени Дарла. Она тоже замужем. Ее муж был на войне, а теперь вернулся. Может быть, стоит поговорить с ним?

– Имя мужа?

Нита Роуз уверяла, что не знает.

Едва Маклэм отъехал от участка Гарсиа и вернулся на шоссе, Ричардс позвонила Джемисону и попросила выяснить все возможное насчет любовницы Джей Ди Роуза, некой Дарлы, фамилия неизвестна.

– Попутно давай заедем к этой женщине, миссис Харпер, уточним, не вспомнила ли она еще чего-нибудь.

Приближаясь к Райдаут-роуд, Ричардс заметила на уличном указателе имя, которое Диас указал как имя их нанимателя в Орчад-Рейндже, и велела Маклэму свернуть туда. Здесь стояли большие дома-коробки, уже почти достроенные. Казалось, все готово, стоит лишь закончить внутреннюю отделку и высадить немного зеленых насаждений.

Детективы подошли ко входу на стройку и тут увидели Мигеля Диаса. Он разговаривал с пожилым мужчиной, чья машина была украшена логотипом компании, курировавшей это строительство. Диас представил своего собеседника, и тот подтвердил, что действительно говорил с Гарсиа в четверг.

– Кажется, около пяти, потому что солнце еще не зашло, когда я уезжал, – сказал он. – Я хорошо это помню, потому что оно светило мне прямо в глаза, но стояло уже совсем низко.

Ричардс кивнула на штабель древесных стволов, лежавший в дальнем конце строительной площадки.

– А что за этими бревнами?

– Там? – переспросил мужчина. – Райдаут-роуд.

Миссис Харпер как раз выкупала свою корги, когда детективы позвонили ей в дверь. Она встретила их у порога, держа на руках собачку, завернутую в полотенце, и попросила подождать минутку, пока она закончит ее вытирать.

Все расположились в гостиной, и хозяйка, посадив корги на колени, сушила полотенцем шерсть у нее на лапах.

– Вы узнали, кто совершил это ужасное преступление? – спросила она, вытирая собачке ушки.

– Есть у нас несколько ниточек, – сказала ей Ричардс, – но мы надеялись на вашу помощь. Возможно, вы вспомните что-нибудь еще? Например, не проезжали ли мимо какие-нибудь машины, когда раздался выстрел?

Миссис Харпер покачала головой:

– Увы, не обратила внимания. Мне очень жаль. Я была занята сбором мусора: выискивала банки, бутылки, старые газеты…

– Вы настоящий герой: сами прибираете всю дорогу, – сказал Маклэм.

В ответ на его комплимент миссис Харпер лишь пожала плечами:

– Там меньше километра, и это самое малое, что я могу сделать в память о моем отце. В свое время он убирал мусор с дороги. Говорил: хоть какое-то занятие, пока я на работе.

– Должно быть, вы очень скучаете по нему, – заметила Ричардс.

– В понедельник будет три года, как он умер, – просто сказала миссис Харпер.

– Возвращаясь к четвергу, – вступил Маклэм. – Вы случайно не запомнили точное время выстрела?

Женщина покачала головой:

– Я не ношу часов.

– Но солнце еще не зашло, верно? – настаивала Ричардс.

– Только-только закатилось. На улице я еще хорошо видела, но домой вернулась уже в полной темноте.

На обратном пути в Доббс Маклэм сказал:

– А во сколько у нас нынче заходит солнце?

Мейлин Ричардс заглянула в Интернет, и минуту спустя ответ был готов.

– Закат в четверг был в пять двадцать девять. Сумерки до пяти пятидесяти шести.

– Ведь за десять-пятнадцать минут человек вполне может перелезть через те бревна в Орчад-Рейндже и оказаться на Райдаут-роуд?

– Верно, – согласилась Ричардс, – но вряд ли Роуз соблюдал время с точностью до секунды. Если это был Гарсиа, как он мог знать, когда именно Роуз проедет мимо?

Вернувшись в участок, детективы еще некоторое время обсуждали возможные сценарии событий. Вскоре приехал Джемисон.

– Я узнал насчет подружки Роуза, – сообщил он. – Миссис Дарла Оверхолт из Мэйкли. По крайней мере так мне сказали завсегдатаи баров.

В дверях возник один из полицейских.

– В Виргинии только что объявлена тревога «Эмбер». Белый восьмилетний мальчик Келвин Шей Брайант. Это случайно не сын майора Брайанта?

Я вернулась домой около часа дня и попыталась понять, что мне меньше хочется делать – заниматься стиркой или готовить материалы по бракоразводному процессу, который предстоит на следующей неделе. Решила, что стирка может подождать, и тут зазвонил телефон.

– Миссис Брайант? Судья Нотт? – Звонившая женщина явно не была уверена, как лучше ко мне обращаться.

– Да? – откликнулась я.

– Это Мейлин Ричардс, мэм. Мы хотели бы узнать… не могли бы вы объяснить, что происходит? Я не знаю, насколько удобно звонить майору Брайанту… Но мы только что услышали, что объявлена тревога по коду «Эмбер», и там сказано, что Кэла увезла неизвестная женщина в синей куртке и солнечных очках. Это не его мать, как все думали вначале.

– Что-о?!

– О, боже! – простонала Ричардс, мгновенно сообразив, что ее сообщение стало для меня новостью. – Мне очень, очень жаль…

Прежде чем я успела ответить, зазвонил мой мобильник. На экране высветился номер Дуайта. Я поспешно распрощалась с Ричардс, пообещав с ней связаться, и ответила на звонок.

– Что там происходит? – воскликнула я. – Ты же сказал, что Кэла увезла Джонна.

– Как ты узнала?

– Ты еще спрашиваешь?! После того, как объявили тревогу «Эмбер»? Я же твоя жена! Почему я узнаю об этом от кого угодно, только не от тебя?

– Я только что сумел тебе позвонить.

– Где Джонна? Что она сама об этом думает? Кто забрал Кэла?

Дуайт долго молчал.

– Джонна мертва, – наконец сказал он, и я в оцепенении слушала его рассказ о событиях сегодняшнего утра. Оправившись от изумления, я потребовала подробностей, но Дуайт сказал:

– Прости, Дебора, но я должен быть в кабинете Пола через три минуты. Иначе ребята из полиции штата выпишут ордер на мой арест.

– Что?

– Шучу. Но они хотят поговорить со мной.

В его голосе была боль, и я приняла решение:

– Я еду к тебе. Буду еще дотемна.

Дуайт начал протестовать, но я не стала его слушать.

– «В горе и в радости», – напомнила я ему. – И потом, тебе нужно свежее белье и носки. Привезти еще что-нибудь?

– Нет. Позвони моей матери. И расскажи ей все, прежде чем она услышит «от кого угодно».

– Позвоню, – пообещала я. – Скоро увидимся.

Я связалась с Мейлин Ричардс и пересказала ей самое важное. Потом позвонила своему шефу – объяснить, почему мне нужен недельный отпуск.

После этого я собрала чистую одежду, столько, чтобы нам хватило на неделю, и в последний момент сунула в сумку черный костюм Дуайта и свое черное платье. Я не знала, когда состоятся похороны, но решила перестраховаться.

Через час после звонка Дуайта я была уже в пути.

Дуайту не раз приходилось давать свидетельские показания; но, отвечая в суде на придирки адвокатов защиты, он никогда не думал, что и сам он может оказаться на месте подозреваемого. Пусть Пол и назвал этот допрос формальностью, но ребята из штата приехали, чтобы разыскать убийцу Джонны. И как ее бывший муж, он был одним из основных подозреваемых. Дуайт сказал себе, что надо принимать это как данность.

Поначалу все шло гладко. Он приехал в участок к часу дня, все остальные уже собрались у Рэдклифа. Никто не предложил перенести беседу вниз, в комнату для допросов, и, очевидно, Дуайту следовало быть за это благодарным.

Дуайт улыбнулся, когда Пол познакомил его со специальными агентами Ником Льюисом и Эдом Кларком из следственного отдела по уголовным преступлениям штата Виргиния.

Льюис был, видимо, ровесником Дуайта – чуть за сорок, а Кларк казался на пару лет моложе. Оба были крепкими, высокими, но волосы у Льюиса уже начинали редеть, а мешки под глазами придавали ему сходство с сонным бладхаундом.

Что до Кларка, то острые черты его лица и круглые, похожие на пуговицы глаза напомнили Дуайту пуделя.

– Мне очень жаль, что так случилось с мальчиком, – сказал Льюис.

– Мы так поняли, что он ушел со своим похитителем добровольно? – уточнил Кларк.