Текст книги "Очарование юности"

Автор книги: Маргарет Малькольм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Маргарет Малькольм
Очарование юности

Глава 1

– Хм! – Адвокат задумчиво постучал карандашом по стопке документов, лежащих на столе перед ним.

Этот жест мог быть равно истолкован как проявление сомнения или неодобрения, но молодой человек, сидящий напротив, не выражал и тени беспокойства. Он безмолвно ждал, пока с ним заговорят, и лицо его сохраняло непроницаемое выражение с самого начала беседы.

– Чего я никак не могу понять, так это почему вы ждали столько времени, прежде чем связаться со мной, – недовольно произнес мистер Чипчейз.

– Потому что я не знал о вашем существовании до того дня, когда впервые пришел к вам, – ответил Энтони Роскот.

– Вам нужно было лишь ознакомиться с содержанием этого письма. – Карандаш указывал на лист бумаги, исписанный неразборчивым почерком. – В нем представлена вся необходимая информация.

– Верно, – согласился Энтони. – Но я уже повторял вам несколько раз, что получил письмо сравнительно недавно.

Мистер Чипчейз начинал злиться. Ему не нравились молодые люди с мощными скулами и непроницаемыми глазами. И еще меньше ему нравились молодые люди, активно претендующие на получение наследства, пусть и небольшого.

К несчастью для Энтони Роскота, мистер Чипчейз был убежден, что его клиент что-то скрывает, и сделал бы все возможное, чтобы затянуть производство по делу, если бы на то имелся какой-либо благовидный предлог. Но Энтони предоставил все необходимые бумаги для обоснования своего притязания, и за него поручились представители высших кругов. Поэтому мистеру Чипчейзу ничего не оставалось, как смириться с таким положением дел. И все же…

На лице Энтони появилось суровое выражение. Он догадывался, в чем состоит затруднение. Этот суетливый напыщенный человечек не хотел торопить развитие событий и пытался занять выжидательную позицию. К тому же Энтони не без оснований полагал, что мистер Чипчейз подозревает о своей неполной осведомленности. И это истинная правда. Но к чему разглашать личные причины, не имеющие касательства к делу?

– Мистер Чипчейз, я этого не потерплю, – произнес Энтони жестко. – Если вы не удовлетворены представленными по моему иску документами, скажите, чего именно недостает. Или вы удовлетворены, но, по известным вам одному причинам, хотите отсрочить урегулирование дела о наследстве. В любом случае советую вам разрешить этот вопрос как можно быстрее, так как я человек нетерпеливый и не люблю, когда мое время растрачивают попусту!

Мистер Чипчейз лишился дара речи. Немыслимо, чтобы с ним, представителем пятого поколения владельцев фирмы, разговаривали подобным образом! И кто? Заносчивый, самоуверенный мальчишка! Он этого не позволит!

– Мистер Роскот, спешу сообщить вам… – начал было он, но замолчал. Эти холодные серые глаза – как прав он был, что невзлюбил их владельца! В них таилась столь явная угроза, что его возражения так и остались невысказанными. – Хорошо, – вздохнул он, – мы осуществим процессуальные действия…

– Благодарю вас, – произнес Энтони с иронией в голосе. – Я делаю заключение, что вы убедились в законности моих притязаний?

– О да, разумеется, – быстро сказал мистер Чипчейз. – Никаких сомнений с моей стороны.

– Отлично, – одобрительно кивнул Энтони. – Как я понимаю, ситуация такова, что тетка моей матери, мисс Луиза Бембридж, умерла два года назад, оставив все свое имущество моей матери. А после смерти моих родителей это наследство переходит ко мне в соответствии с их волей и волей мисс Бембридж. Правильно?

– Да, – кисло согласился мистер Чипчейз.

– Теперь мы подошли к вопросу о том, что представляет собой это наследство. Несомненно, вы уже подготовили для меня отчет?

– Конечно, – отрывисто произнес адвокат и вытащил из ящика стола лист бумаги. Передав его Энтони, он откинулся на спинку стула, пристально вглядываясь в лицо молодого человека и сжимая руками старомодную золотую цепочку для часов. Он предвидел, что Энтони не будет удовлетворен кратким отчетом.

Но Энтони не подал виду.

– Имение Холли-Лодж в графстве Суффолк – в Бэнфилд-Сент-Мэри, если быть точным, со всем имуществом. И помимо этого, несколько сотен фунтов. Полагаю, мисс Бембридж жила на ежегодную ренту, которая перестала существовать с момента ее смерти? – осведомился он, глядя поверх листка на мистера Чипчейза.

– Верно, – согласился тот. – И какой же мизерной была эта рента в последние годы ее жизни! С финансовой поддержкой она протянула бы дольше.

– Да? – безучастно сказал Энтони. – Тем не менее, она умудрилась отойти в лучший мир платежеспособной. Я полагаю, должны быть и еще какие-то деньги? Конечно, за вычетом издержек.

Мистер Чипчейз молча протянул ему еще один листок.

– Понятно! – Энтони пробежал глазами коротенький список. – С момента смерти мисс Бембридж и до того дня, когда я впервые позвонил вам… затраты на похороны, на размещение объявлений в английских и австралийских газетах, ваши собственные издержки… – Он смерил адвоката взглядом. – Довольно скромные, мистер Чипчейз!

– Соответственно объему проделанной работы, – раздраженно ответил мистер Чипчейз, которого это одобрение вывело из себя больше, чем все происходившее до сих пор. – Я зарабатываю на кусок хлеба с маслом, мистер Роскот. Но я не могу позволить себе заниматься благотворительностью, уж поверьте мне!

– Разумеется, – согласился Энтони. – А теперь вы займетесь утверждением завещания?

– Как пожелаете, – нехотя произнес мистер Чипчейз. – Вы вовсе не обязаны становиться моим клиентом только потому, что ваша тетя… ваша двоюродная бабушка, я бы сказал, пользовалась моими услугами.

– Нет, – пожал плечами Энтони, – но это кажется мне разумным решением. Вы обладаете всей полнотой информации и очень меня обяжете, если продолжите работу, мистер Чипчейз.

Адвокат кивнул.

– Очень хорошо, мистер Роскот, – сказал он, – тогда на том и порешим.

– Могу я получить ключи?

– Ключи? – эхом повторил мистер Чипчейз.

– Да, ключи от Холли-Лодж, – пояснил Энтони.

– Но… но я не уверен… – запинаясь, начал адвокат.

– Почему бы и нет? – настаивал Энтони. – Вы же сами подтверждаете, что с моими бумагами все в порядке.

– Да-да, конечно, – быстро согласился мистер Чипчейз. – Когда… когда вы думаете посетить имение, мистер Роскот? На следующей неделе, вероятно?

– Нет, я собираюсь ехать сегодня во второй половине дня, – объявил Энтони. – Я поживу в имении несколько дней, пока не решу, что, в конечном итоге, с ним делать.

– Жить в имении? – Мистер Чипчейз открыл рот от удивления. – Но вы не можете этого сделать!

– Отчего же? Полагаю, это разумно.

– Да-да, я понимаю, что вы имеете в виду, мистер Роскот. Но не стоит забывать, что в доме никто не жил вот уже два года. Вы не представляете, во что он превратился! Я не был уполномочен перечислять средства на содержание имения, поэтому оно жутко запущено: пыль, грязь и, кроме того, холод, так как отопление, освещение и водопровод отсутствуют.

Глаза Энтони с подозрением сузились. Этот человечек определенно лгал – молодой человек в жизни бы не поверил, что тот действительно беспокоится о его удобстве. Нет, должна быть какая-то другая причина, и он не успокоится, пока не докопается до истины.

– Ну, я крепкий орешек, – возразил он.

– Да, полагаю, – растерянно подтвердил адвокат. – Но… но я бы посоветовал вам отложить поездку хотя бы до завтра…

– Зачем? – с любопытством спросил Энтони.

– Потому что, – принялся объяснять мистер Чипчейз, – сегодня тридцать первое октября, мистер Роскот.

– Ну да, – согласился молодой человек, – и что?

– Вы недооцениваете значимости этой даты, – торжественно изрек мистер Чипчейз. – Сегодня Хеллоуин, канун Дня всех святых.

– Хеллоуин? – повторил, нахмурившись, Энтони. – Да, верно! Ночь, когда беспокойные духи и ведьмы предположительно неистовствуют на земле. Что из этого?

– Люди верят, что в Холли-Лодж обитают привидения, – произнес мистер Чипчейз замогильным голосом.

Энтони скептически воззрился на адвоката:

– Но вы, конечно, не ждете, что я поверю всей этой чепухе? Мы живем в современном мире… или, хотите сказать, выверите?

Мистер Чипчейз явно нервничал.

– Я… я бы предпочел оставить этот вопрос без ответа, – замялся он. – Но вот что я вам скажу. Ничто, я подчеркиваю, ничто на свете не заставит меня провести ночь в одиночестве в Холли-Лодж. А эту ночь и подавно!

Энтони задумчиво потер свой чисто выбритый подбородок.

– Очень интересно, мистер Чипчейз, – насмешливо протянул он. – Знаете, я воспринимаю сказанное вами серьезно.

– Вы имеете в виду, что не поедете туда сегодня? – быстро спросил мистер Чипчейз. Слишком быстро.

– Напротив, поеду, – заявил Энтони, – и никакая сила меня не остановит. Вы раздразнили мое любопытство. Ключи, пожалуйста, мистер Чипчейз!

Получив ключи, он тут же покинул кабинет. Не успел он выйти из здания, как адвокат уже диктовал телеграмму по телефону.

– Это единственная возможность предупредить их, – простонал он, положив трубку. – И все из-за самонадеянного упрямого юнца!

Энтони планировал добраться до местечка Бэнфилд-Сент-Мэри засветло, но незначительные неполадки с автомобилем, который он приобрел сразу по прибытии в Англию, задержали его, и, что еще более досадно, он выбрал неверный поворот. В результате ранние октябрьские сумерки застали его на окраине городка. Однако он без труда отыскал Холли-Лодж, так как мистер Чипчейз сообщил ему все необходимые сведения о местонахождении имения.

Энтони решил не парковаться у парадного подъезда и загнал машину в сарай. Он не хотел оставлять следов своего пребывания в имении. Освещая дорогу фонариком, Энтони вернулся к парадному входу, неся свернутый в рулон спальный мешок и небольшой чемодан. Положив вещи на выщербленный порог, молодой человек выудил из кармана ключи. С удивлением он обнаружил, что ключ с легкостью вошел в замочную скважину и столь же легко повернулся в ней, как будто дверь открывали совсем недавно. Вытащив ключ, он заметил на нем следы масла – словно кто-то смазывал замок. Энтони ухмыльнулся. Определенно, сегодня вечером ему стоит ждать гостей!

Скользя лучом фонарика вдоль стен гостиной, обшитых сосновыми панелями, он подметил еще одну интересную деталь. По словам мистера Чипчейза, дом не убирали уже два года, с тех пор как умерла мисс Бембридж. Как же он заблуждался! Энтони посмотрел на дощатый пол – он был отполирован до блеска. Проведя пальцем по поверхности стола, молодой человек не увидел и следа пыли. Его отражение в продолговатом напольном зеркале было совершенно четким, что также свидетельствовало о чистоте.

Комнату, несомненно, совсем недавно убирали. Но кто же? Если бы мистер Чипчейз находился здесь, он бы, вероятно, предположил, что дух добросовестной горничной, ужаснувшись состоянием дома, который она некогда скоблила и мыла, вернулся, чтобы навести порядок. А Энтони не поверил бы его словам, так как под стулом заметил вполне материальную вещь – ярко-желтую половую тряпку.

Энтони стоял, нахмурившись, посредине гостиной, сжав губы в тоненькую линию. Что все это значит? Кто-то пытается его одурачить? Он шагнул к ближайшей двери, распахнул ее ударом ноги и замер на пороге столовой.

Здесьвсе выглядело в точности так, как описывал мистер Чипчейз. Пыль, засохшие цветы в вазе, спертый воздух, запах плесени…

Молодой человек прошелся по комнате. По его собственному убеждению, он не был впечатлительным, но эта столовая, без сомнения, таила в себе что-то жуткое, зловещее, особенно по сравнению с чистой уютной гостиной.

«Вздор! – решительно подумал Энтони. – Привидения встречаются только в романах, а в реальной жизни…»

Он остановился. До этого момента единственным звуком в доме было эхо его шагов, но сейчас… Он сосредоточенно вслушивался. Из гостиной донеслось слабое царапанье. Может быть, мышь? Но нет, это металлическое лязганье, словно меч вынимают из ножен.

Вскоре Энтони определил источник звука. Ничего сверхъестественного, кто-то сделал дубликат ключа от парадной двери и теперь проник в дом. Более того, незваных гостей было несколько, так как молодой человек услышал предупреждающий женский голос:

– Держи крепче кувшин, Инки! Пол ужасно скользкий, и если ты упадешь, мы останемся без кофе!

– Обо мне ты, конечно, не подумала, – отозвался высокий юношеский голос, по-видимому принадлежавший Инки, кем бы он ни был.

– Самую малость, – весело ответил женский голос. – Если человек родился в такой день, неприятности обходят его стороной.

Инки усмехнулся:

– Забавно, правда? Как будто мы не заслуживаем такой удачи. Но это, черт побери, так и есть! Послушай, Кит, ты трудилась как пчелка – здесь все сияет.

– О да, – выдохнула Кит, судя по звуку уронившая тяжелую ношу.

– Все хорошо, – критически произнес Инки, – но, на мой взгляд, ты поступила неправильно. В прошлом году было лучше – кругом грязь и паутина. Больше подходило для Хеллоуина.

– Возможно, – ответила Кит, – но если б ты только слышал, что сказали девочки по поводу испорченных костюмов!

– Ох, эти девчонки! – презрительно воскликнул Инки. – С них станется! Я только надеюсь, они не откажутся играть в прятки по всему дому, это же самое интересное!

– Думаю, нет, – с чувством произнесла Кит. – Отлично, а вот и Бэтс! Мы можем закончить украшение комнаты! Разведи огонь, Инки, а я пока отнесу продукты на кухню.

Ее голос, удаляясь, слабел, но не настолько, чтобы Энтони не расслышал, как она произнесла с сожалением:

– Как бы я хотела, чтобы милый старина Чипс тоже приехал! Ему так понравился праздник в прошлом году…

Больше Энтони не удалось ничего расслышать, но и этого было достаточно, чтобы понять, что Холли-Лодж не единожды «арендовался» для проведения вечеринки в канун Дня всех святых.

И что еще более любопытно, «милый старина Чипс», он же мистер Чипчейз, не только осведомлен обо всем происходящем, но лишь волею случая сумел избежать появления на празднике.

Так или иначе, многие кусочки головоломки встали на свои места. Единственный вопрос, который сейчас волновал Энтони, – что ему делать дальше.

За час до того, как Кит и ее братья покинули Холли-Лодж в первый раз, огонь в гостиной ярко пылал, и старомодная стальная кухонная плита, вычищенная до блеска, раскалилась докрасна. На плите жарились сосиски.

– Кит, ты уверена, что они не подгорят? – с беспокойством спросил Инки, втягивая носом упоительный аромат, заполнивший кухню.

– Уверена, – ответила та. – Вот если бы мы использовали уголь для топки, то они могли бы подгореть, а от дров совсем иное тепло. Вообще-то я опасалась, что сосиски не будут готовы вовремя, но Милли меня разубедила, а она понимает в приготовлении пищи гораздо больше меня.

– Раз Милли так говорит, то все в порядке, – подытожил Инки. – Что-нибудь еще? Если мы не сходим сейчас, то не успеем в срок.

– Думаю, это все. – Кит оглядела кухню. На каждой свободной полочке стояли свечи, а подсвечниками служили самые разнообразные бутылки. Большинство свечей не было зажжено, тем не менее, кухня, освещенная мерцающим пламенем плиты, показалась девушке удивительно красивой и уютной. – О, Инки, как бы я хотела иметь такую же кухню в нашем коттедже!

– Ну, нет – и ладно, – сухо ответил ее брат. – Такая огромная кухня заняла бы весь первый этаж.

– Да, – кивнула Кит. – А где же Бэтс?

– Понятия не имею. Он что-то затевает, – сказал Инки.

– Инки, ты же не думаешь, что он делает что-то опасное, правда? Ловушку, например? – с тревогой в голосе спросила девушка.

– Не знаю, – уклончиво ответил Инки, – вот он спускается – спроси его сама!

Но не успела Кит и рта раскрыть, как Бэтс ворвался на кухню и возбужденно затараторил:

– Могу поклясться, я слышал шаги на чердаке!

Инки с негодованием перебил брата:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что веришь в привидения?

– Конечно нет, болван! – возмутился Бэтс. – Но я верю в бродяг, которые имеют обыкновение забираться в ненастные дни в чужие дома. Если честно, я считаю нашим долгом приютить…

– Крыс, что ли? – пренебрежительно отозвался Инки. – Ты забыл, что дождя не было уже неделю?

– Ты отлично понял, что я имел в виду, – парировал Бэтс.

– Шевели мозгами! Тебе не хуже моего известно, что в этот дом можно попасть только через парадную дверь! Все остальные заперты на засовы и замки изнутри. Никто не войдет.

– Инки прав, Бэтс, – подтвердила Кит. – Если я и оставляла что-то открытым, пока убиралась, то обязательно проверяла все перед уходом.

– Ладно, – пожал плечами Бэтс, – не моя вина, если к полуночи мы все будем лежать с перерезанным горлом, истекая кровью!

Его брат-близнец посмотрел на него в упор.

– Знаешь, Кит, он действительно верит, что здесь водятся призраки, – весело заявил он и издал такой жуткий вопль, что у Кит и Бэтса волосы на голове стали дыбом. – Вот видите, у вас же нервы ни к черту! Младший братишка, сегодня вечером тебе лучше остаться дома!

Инки родился на полчаса раньше, чем его брат-близнец, и любое напоминание об этом выводило Бэтса из себя. Он бросился на Инки, и какое-то время они боролись, как пара молодых щенков. Затем, ловко увернувшись, Инки высвободился и быстро спрятался за спину Кит, которая весело смеялась, глядя на дурачившихся братьев.

– Ладно, да здравствует справедливость! – провозгласил Инки. – Мир?

– Ми-и-ир, – неохотно протянул Бэтс. – Все равно я сильнее тебя, Инки!

– Что-о-о? – вскричал тот, снова порываясь броситься на брата.

– Не сейчас, мальчики, – сказала Кит. – Мы должны идти, а то не успеем вернуться к приходу первых гостей!

Часы на каминной полке подтверждали подлинность ее слов, поэтому троица покинула Холли-Лодж, тщательно заперев парадную дверь. Они не пошли по заросшей подъездной аллее, а направились на задний двор и вышли через покосившиеся ворота на неприметную тропу, ведущую к крытому соломой коттеджу, где они жили.

Раньше этот коттедж принадлежал семейству Бембридж, в нем жил пастух, который ухаживал за стадом коров – красой и гордостью нескольких поколений семьи. Потом, в тридцатых годах, мисс Бембридж, последняя представительница фамилии, вынуждена была продать и поля, и коттедж. Они переходили из рук в руки несколько раз, пока, наконец, землю не купил местный фермер для расширения своих владений, а коттедж приобрел профессор Миллет, искавший покоя и уединения, столь необходимых ему для написания солидного труда по истории Англии. Он умер, так и не закончив работу, а домик унаследовала его дочь Дора.

С ней-то и жили Кит, Инки, Бэтс и их младшая сестра Пенелопа – представители семейства Конвей, – с тех пор, как четырьмя годами ранее умерли их родители. И именно мисс Миллет, которую дети с любовью называли «дорогая Милли» или «милая старушка Милли», заботилась о них, пока Кит не стала достаточно взрослой, чтобы делать это самой. К тому времени мисс Миллет считалась полноправным членом семьи, поэтому никому и в голову не приходило, что они могут жить порознь.

Мисс Миллет была очень небогатой женщиной, поэтому ей приходилось сдавать коттедж, а самой ютиться в мрачной каморке, служившей одновременно и спальней, и гостиной. Судьба подарила ей супружескую чету Конвей, которая тут же забрала старушку в свой светлый, уютный дом.

Какая разница, что мисс Миллет официально не являлась их родственницей? Не было на свете такого дела, с которым она не могла бы справиться, будь то развлечение четырех энергичных детей в дождливый день или приготовление вкуснейшего обеда, когда повар бывал болен.

Веселые беззаботные дни сменились мрачной тоской, когда мистер и миссис Конвей скончались во время эпидемии гриппа. Возможно, они были несколько экстравагантными, но глава семьи, первоклассный фармацевт в штате крупной коммерческой фирмы, получал хорошее жалованье и мог рассчитывать на достойную пенсию. Будущее казалось безоблачным.

Все изменилось в одночасье. Дети семейства Конвей – Кит не было еще восемнадцати, близнецам исполнилось тринадцать, а Пенелопе восемь – оказались, чуть ли не нищими и вынуждены были жить в условиях жесткой экономии. Пришлось продать все: большой дом, оба автомобиля, яхту на Норфолкских озерах, распустить слуг. И только мисс Миллет осталась прежней в незнакомом, пугающем мире.

Именно она, движимая любовью к детям и признательностью к их родителям, забыв о свойственной ей безынициативности и робости, нашла верное решение.

– Конечно, мы будем жить в моем коттедже, – объявила она не терпящим возражений тоном. – Я никогда не могла позволить самой себе жить в нем, но с моим небольшим доходом и вашими средствами мы замечательно там устроимся, хотя, должна предупредить вас, удобств там нет.

И это было правдой. Электричество отсутствовало, воду нужно было качать насосом из колодца, а затем греть на железной плите, денег едва хватало, чтобы сводить концы с концами. Они не роскошествовали, зато им всегда было весело.

Именно в этот дом Кит и близнецы сейчас возвращались.

Милли и Пенни ждали их в уютной маленькой гостиной. На Пенни было «новое» платье, которое Милли искусно сшила из старой одежды миссис Конвей, и девочка беспокойно ерзала на стуле, то и дело поглядывая на стрелки часов, стоящих на каминной полке.

– Вы опоздали! – осуждающе произнесла она.

– Но не слишком сильно, – бодро отозвалась Кит. – Через десять минут я буду… Что такое, Милли? – спросила она, с тревогой вглядываясь в глаза мисс Миллет. – Что-то случилось, да?

– Не стоит волноваться, милая, – успокоила ее старушка, – просто, когда я ходила в деревню сегодня, то встретила Оливера…

– Вот мерзость! – с отвращением воскликнул Инки. – Не хочешь ли ты сказать, что сегодня вечером он притащится к нам в гости?

– Инки, дорогой, не стоит так говорить о человеке, который намного старше тебя, – мягко упрекнула юношу мисс Миллет. – Он действительно собирался заглянуть к нам сегодня вечером, но…

– Но ты заставила его заткнуться! – Бэтс в восторге хлопнул себя по ноге. – Ну же, старушка Милли, как тебе это удалось?

– Я сказала ему правду, – спокойно ответила мисс Миллет, и ее блеклые карие глаза при этом сияли так же, как голубые глаза близнецов, когда они затевали очередную остроумную проказу.

– Ты рассказала ему? О, боже мой! – Кит в ужасе всплеснула руками. – Мы пропали!

– Не сходи с ума раньше времени, – проницательно заметил Инки. – Ты же еще не закончила, да, Милли?

– Действительно, милая, ты делаешь много шума из ничего. Я просто напомнила ему, что сегодня день рождения близнецов и что у нас состоится празднование Хеллоуина с обычным набором развлечений – вылавливанием яблок из воды, гаданием и историями о привидениях. Он перебил меня вопросом о количестве ожидаемых гостей, а я ответила – двадцать – двадцать пять. Тогда он объявил, что не придет, так как будет жуткая давка…

Близнецы, завопив от восторга, кинулись обнимать мисс Миллет.

– А ты и виду не подала, что он не придет! О, бессердечная! – воскликнул Инки, целуя мисс Миллет в щечку. – Тебе отлично известно, что Оливер ненавидит толкотню, ведь тогда ему не удается важно прохаживаться туда-сюда, демонстрируя всем свой изящный щегольской костюм. Он считает ниже своего достоинства играть в глупые игры. Вот высокопарный осел!

– Да, просто напыщенное ничтожество, – подхватил Бэтс. – Какая же ты славная, старушка Милли!

– Мальчики, идите наверх одеваться, – спокойно, но в то же время безапелляционно произнесла Кит.

Близнецы быстро переглянулись и скрылись наверху, Пенни последовала за ними, чтобы еще раз поправить прическу. Убедившись, что они одни, Кит обратилась к мисс Миллет:

– Милли, почему Оливер хотел прийти сегодня, а не в понедельник или четверг, как обычно?

– Он уезжает по делам в Шотландию, – объяснила та, пряча улыбку.

Она недолюбливала Оливера Райленда, сотрудника одного процветающего агентства недвижимости. Мисс Миллет полагала, что близнецы правы в оценке Оливера, и всем сердцем желала, чтобы Кит не давала согласия на брак с ним. По мнению мисс Миллет, Оливер был слишком стар для Кит, кроме того, он приходил в ярость, если ему перечили. Тем не менее, Кит должна была сама решить, как ей поступить, поскольку вмешательство посторонних в такое деликатное дело могло лишь подтолкнуть участливую, но импульсивную девушку пожертвовать собой ради семьи.

– Он будет в отъезде две недели.

– Две недели!

Мисс Миллет пожалела, что Оливер не слышит нескрываемой радости, прозвучавшей в голосе Кит, и задумалась, понимает ли девушка всю значимость этого события.

– Да, две недели, – оживленно подтвердила старушка. – А теперь, милая, тебе следует подняться наверх и переодеться. Я все подготовила.

– Хорошо, – согласилась Кит и, как и Инки, чмокнула мисс Миллет в щеку. – Не представляю, что бы мы без тебя делали, Милли!

Не поясняя, относятся ли ее слова к последней фразе мисс Миллет или к тому, как старушка держит себя с Оливером, Кит выбежала из комнаты и легко поднялась по крутой узкой лестнице на второй этаж. Необычайная легкость поселилась и в ее сердце.

Оглушительный успех сопутствовал празднику с самого начала, с момента, когда первый гость переступил порог парадной двери, украшенной ведьминскими метлами.

Гостиная освещалась огнем камина и множеством свечей, расставленных повсюду. С потолка свисали вырезанные из черной бумаги фигурки сов и кошек, казавшиеся особенно зловещими оттого, что удерживающие их нитки были практически незаметны. Тут и там виднелись красивые композиции из осенних листьев и ягод. Близнецы же считали, что самое важное – фонарик Джека – сделали именно они. Предварительно выскоблив мякоть из большой тыквы, они проделали в ней отверстия для глаз, носа и рта – получилась жуткая оскаленная физиономия – и вставили внутрь горящую свечку. Готовый фонарь, помещенный в угол гостиной, вызывал у многих девочек испуганные крики.

Но даже близнецам пришлось признать, что звездой вечера стала Милли. Это она читала ужасающие истории о привидениях под душераздирающие звуки, которые Инки извлекал из старенького граммофона. Кроме того, Милли умела предсказывать будущее, в связи с чем снискала особое расположение девочек. Мальчики же очень обрадовались, когда пришло время играть в прятки по всему дому. Один лишь Бэтс сохранял полную невозмутимость, и это было настолько на него не похоже, что Инки поинтересовался, что случилось.

– Ничего не случилось, вот что подозрительно, – с явным беспокойством принялся объяснять Бэтс. – Честно говоря, я установил первоклассную ловушку в одной из спален. Открываешь дверь – и на твоей шее затягивается петля.

– И что? – нетерпеливо произнес Инки.

– Ну, понимаешь, мне стало интересно, почему никто не прячется в той спальне, вот я и сходил проверить, – продолжал Бэтс. – Ты не поверишь, Инки, там не было и следа моей ловушки! Кто-то ее разобрал!

– Кто-то из ребят зашел туда раньше, обнаружил ее и решил над тобой подшутить, – предположил Инки.

– Надеюсь, не ты? – подозрительно спросил Бэтс.

– Нет, не я, – ответил его брат. – Послушай, Бэтс…

– Что? – угрюмо отозвался тот.

– Ты не заметил в поведении Кит ничего странного?

– Кит? А разве с ней что-то не так? На мой взгляд, она наслаждается праздником.

– Вот именно! Я знаю, наша сестра не зануда, но, признайся, Бэтс, видел ли ты ее такой радостной и полной жизни с тех пор как… ну, с тех пор как…

Бэтс задумался. Он отлично понял, что означает эта недосказанная фраза. С тех пор как умерли их родители, об этой потере не говорили вслух.

– Вообще-то нет. Может, это потому, что мы избавились от Оливера хоть на пару недель? – предположил он.

– Я с тобой согласен, – одобрительно произнес Инки, – но есть и другая причина. Она единственная не разрешила Милли погадать ей на будущее. И мне это не нравится.

Бэтс в молчании обдумывал его слова. Он соображал туго, но, в конце концов, понял, куда клонит его брат.

– Считаешь, она боится, что ее поджидает этот розовощекий белобрысый, сам знаешь кто? – недоверчиво спросил он. – Нет, Милли бы такого ей не сказала. Она больше нашего терпеть не может Оливера.

– Ладно, – заключил Инки угрюмо, – хотя все это очень подозрительно. Ты же знаешь Кит! Кажется, она боится, что рано или поздно ей придется стать его женой.

Близнецы были правы. Регулярные визиты Оливера являлись тяжким бременем для Кит не только из-за их неотвратимости, но и потому, что она все больше опасалась – со временем Оливеру удастся сломить ее сопротивление. Страшно представить, иногда она думала, что жить станет значительно легче, если она уступит – и ей не придется больше противиться его настойчивости, так как, покорившись его воле, можно просто плыть по течению.

Имелась и другая причина. Оливер дал понять, что, если они поженятся, он будет помогать ее семье. Против такого искушения сложно устоять!

А сегодня произошло важное событие. Внезапный прилив сил, который она испытала, узнав от Милли о длительном отъезде Оливера, словно открыл Кит глаза. Она не может стать его женой не только потому, что не хочет, но и потому, что это нечестно по отношению к нему. Ей абсолютно нечего ему дать, их брак будет сплошным мошенничеством. Как только Оливер вернется, она все ему объяснит!

В настоящий момент Кит просто наслаждалась: она свободна и ничего больше не боится! И ей совсем не хотелось узнать, что готовит для нее судьба.

Девушка пребывала в приподнятом настроении до конца праздника, пока не осознала, насколько сильно заблуждалась. Если она собирается серьезно поговорить с Оливером, то ей не следует бояться чего бы то ни было, и меньше всего такой легкомысленной ерунды, как гадание. Поэтому, когда гости разошлись и, все было убрано, Кит весело сказала:

– Спущусь в подвал проверить, все ли там в порядке.

Прихватив свечу, она вышла из гостиной и открыла дверь в подвал. Мгновение она колебалась – дверной проем зиял темнотой, пламя свечи в ужасе трепетало от холодного воздуха.

– Ты должна это сделать, – подбодрила себя Кит, – в противном случае так и будешь считать себя слабохарактерной.

Трясясь от страха, она продолжала спуск. В тусклом свете свечи Кит отыскала зеркало, которым сегодня уже пользовались другие девушки, и произнесла заклинание:

Зеркало, зеркало на столе,

Покажи суженого мне!

Она пристально вглядывалась в зеркало, но мутная поверхность стекла оставалась темной. Внезапно Кит увидела тусклое отражение лица, парившего, казалось, отдельно от тела. От ужаса у девушки кровь застыла в жилах.

Лицо приобрело ясные очертания, и Кит поняла, что оно принадлежит незнакомому ей человеку, чьи холодные серые глаза внушают ей безотчетный страх.