Текст книги "Маска киборга (СИ)"

Автор книги: Марат Каби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Ты пришел нас убить? – растягивая слова, повторил один из бойцов. Ему сложно было подобрать шутку, так нелепо звучало для него это высказывание. Он усмехнулся, а за его усмешкой потянулся и нестройный хохот всех остальных спецназовцев.

– Ты хотел сказать, что пришел сюда, чтобы умереть, придурок?

Голос Мстителя, искаженный изобретением профессора, отдавал металлом:

– Вы чувствуете себя героями, убивая невинных, беззащитных людей. Но я не боюсь вас!

Он зафиксировал в памяти каждое лицо, а Ларри уже соотнес их с делами спецотдела Робертсона. Все были в сборе. Все участники массового убийства в доме Стоунов сейчас были в этом зале, они еще не знали, что действительно скоро умрут. Они смеялись. Когда-то и отец Криса смеялся, перед тем как открыть дверь незнакомцу в черной маске…

Этим незнакомцем был Робертсон, скомандовавший своим людям:

– Выбросите отсюда этого шута!

На Мартина наступали с четырех сторон люди, давно привыкшие убивать, без тени неуверенности в глазах, с ухмылками, кривящими их губы.

– Можно я? Ненавижу чертовых неформалов. Этот, наверное, тоже очередной фрик, пришел побороться за мир во всем мире. – Двухметровый здоровяк разминал пальцы, хрустя костями.

– Не боишься, клоун? Может, сам уйдешь, по-хорошему? – наемник напряг бицепсы, показывая, с чем Мартину в противном случае придется иметь дело.

Мартин продолжал спокойно стоять. Он видел своих противников насквозь, он знал, что они сделают в следующую секунду. Один из них успел только занести руку для удара, а Мститель уже делал резкий и мощный выпад: из побелевших костяшек беззвучно выдвинулись острейшие лезвия. Он лишь почувствовал небольшое сопротивление, а лезвия уже прошли сквозь человеческую плоть и вновь исчезли в его напряженных кулаках, единственный след – несколько красных капель, брызнувших ему на лицо.

Это движение было недоступно человеческому зрению, но остальные наступавшие увидели, как на теле их напарника появились четыре длинные царапины, проходящие наискось – от шеи к животу и ребрам. Лицо здоровяка стало удивленным, он опустил голову, чтобы посмотреть на порезы, но тут удивление сменилось испугом, из его рта потекла кровь. Царапины налились кровью, и вдруг только что стоявший человек плавно съехал на пол, как порубленный кусок мяса. Мартин не поцарапал его. Лезвия прошли насквозь, и здоровяк умер, разрубленный на ровные части, не успев даже осознать этого.

Мститель не дал себе времени остановиться и осознать, что произошло. Он продолжал свое дело. Резко разведя руки в стороны, он почувствовал, что из рук естественным продолжением его тела выдвинулись два тонких лезвия. Они пронзили двух собиравшихся наброситься на него бойцов и, блеснув окровавленной сталью, тут же спрятались в ладони. Резко повернувшись, в повороте снова оголяя лезвия своих рук, Мститель легко снес голову стоявшему позади него человеку, проведя лезвиями по его шее. Будто в комичном фильме ужасов, голова бойца упала на пол и, пару раз перевернувшись, застыла, показывая Робертсону часть искаженного злобой лица, причем тело парня еще пару секунд стояло на ногах, перед тем как, качнувшись, обрушиться на пол…

Робертсон стоял, хватая ртом воздух. Он не успел испугаться, первой эмоцией этого человека в критической ситуации давно стала ярость, а не страх.

– Что происходит, черт возьми? Ты убил их?! Кто ты, мать твою?!

Мартин все так же бесстрастно смотрел на убийцу своих родителей.

– Ты должен понести наказание за зло, которое совершил.

– Какое еще зло? Ты чертов псих, что тебе нужно? Из какой психушки ты сбежал? – Робертсон нервно оглянулся и сделал пару шагов назад.

– Не помнишь маленького мальчика, что прятался в чулане, пока ты расстреливал его безоружных родителей? Не помнишь тех людей, что оказались в тот день в доме семьи Стоун? Беспомощную домработницу? – металлический голос звучал все громче, заполняя собой все пространство, оглушая Робертсона. – Нет, я не дам тебе забыть этого! За это ты понесешь наказание!

Робертсон, сжав кулаки, бросился на сумасшедшего. Он знал, что в рукопашном бою уложит любого из своих бойцов, а уж этого психа он и вовсе не должен бояться. Он наносил удары, какими отправлял в нокаут лучших своих парней, он бил в голову, в печень, в солнечное сплетение, но человек с маской Пьеро стоял неподвижно, будто и не замечая усилий лейтенанта.

Робертсон окончательно выдохся, когда Мститель нанес ему единственный удар. Мститель вложил в него столько накопленной ненависти и силы, что мощное тело Робертсона перевернулось в воздухе перед тем, как обрушиться на пол.

Робертсон только сейчас осознал, что перед ним существо, обладающее невероятными способностями. Он ощутил тот ужас и беспомощность, которые обычно видел в глазах своих жертв. Он закричал истошно и зло, призывая на помощь других бойцов. Он знал, что в здании тренировки идут круглые сутки, и ряженый зря заявился сюда, даже с этой нечеловеческой силой ему не справиться с таким количеством спецназовцев.

– Это нападение! Скорее! Тревога! Все сюда! – он кричал, не замечая, что зал постепенно наполняется новыми бойцами.

Они застывают, в недоумении и страхе глядя на изрубленные тела знакомых бойцов. Один из них не смог сдержать крика, случайно коснувшись ногой откатившейся головы. Робертсон прохрипел, указывая на Мстителя, по-прежнему спокойно стоявшего в центре спортивного зала:

– Что вы встали?! Это он! Вы должны его уничтожить! Сейчас же! – он сплюнул кровь на пыльный пол.

Оправившись от шока, бойцы сошлись плотным кольцом вокруг Мстителя. В их руках мелькали нунчаки, длинные японские мечи со свистом разрезали воздух. Восточные боевые искусства были основой их тренировок, виртуозное владение подобным оружием – нормой. На некоторое время Мстителя стало не видно, он исчез за плотным кольцом нападавших. Он не ощущал своего тела, а металлические конечности не передавали в мозг сигналы о боли. Рубящие и режущие удары сокрушали его тело, но он продолжал двигаться как ни в чем не бывало, все ускоряясь и ускоряясь, не замечая, как иссечено его лицо, как сходит с рук искусственный кожный покров, открывая металлические суставы. Его противники с испугом отступили на секунду, осознав, что ведут бой с чем-то неестественным.

– Что за дьявол?! Какая мерзость! – выдохнул один из них и тут же упал, раскроенный лезвием на две ровные половины.

Мартин приказывал лезвиям выдвинуться из рук на максимальную длину, он видел новые и новые тела, которые нужно было резать, кромсать, терзать, которые нужно было превратить в лежащие без движения куски мяса. И он делал свое дело сосредоточенно и умело. Спецназовцы ложились под его ударами, не понимая, что происходит, что за дьявольская сила поселилась в этой тонкой фигуре, какой властью обладает этот парень с лицом грустного клоуна.

Руки Мартина продолжали вращаться, превратившись в разящие мечи, хотя им было уже некого ранить – его окружали неподвижные тела. Весь искусственный кожный покров был уничтожен, и его тело блестело металлом, выдавая сущность киборга, а не человека.

– Оглянись, уродец!

Мартин спокойно повернулся к говорящему. На него смотрел лейтенант Робертсон. Он тяжело дышал, направив в лицо Мартина дуло пулемета. Едва поняв, что бойцы падают, разрубленные на куски, не причиняя Мстителю существенного вреда, он, припадая на одну ногу, добрался до оружейного склада.

– Пулемет взрывает машины, сбивает вертушки, – сквозь зубы говорил он, целясь в белую маску Пьеро. – Думаю, это средство как раз против таких паразитов, как ты, уродец. Да, перед тем, как продырявить тебя, скажу. Ты настоящий урод, Мартин Стоун. Твой дед создал выродка, и это неудивительно! Это ваша семейная черта. Я помню твоего отца. Помню его лицо, когда я убивал его. Да, да, я и сейчас могу ощутить это приятное чувство. Эту легкость, с которой отправляешь на тот свет очередного мечтательного ублюдка. Мне было легко. Мне было весело смотреть, как он корчится от страха, а потом от боли. Я ненавижу тех, кто мнит себя рыцарями без страха и упрека, борцами за справедливость. Знаешь, почему, уродец? Потому что справедливости нет, и нужно иметь храбрость, чтобы признать это. Поэтому я сейчас стою перед тобой, и у меня в руках пулемет. А ты, столько выстрадавший, сейчас умрешь, несмотря на все твои глупые идеалы и мечты.

Мартин спокойно слушал монолог Робертсона. И его тонкие губы, закрашенные белым гримом, тронула улыбка. Это была грустная улыбка превосходства.

Робертсон начал стрелять и остановился, только израсходовав всю пулеметную ленту. В тело Мартина ударили сотни пуль, и он инстинктивно закрыл лицо, вскинув руку. Полиметаллическая конструкция разлетелась на куски, но Мартин продолжал стоять, принимая на себя ливень из пуль. Его предплечье превратилось в беспомощный обрубок. И лейтенант рассмеялся, прекратив огонь.

– Кажется, ты распадаешься на запчасти, тупой робот! Твой дед просчитался, ты не так уж неуязвим, как…

Он осекся, увидев, что из предплечья Мстителя, так же как и лезвия, теперь выдвигается новая, сверкающая гладким металлом рука. Мартин спокойно продолжал стоять, сгибая и разгибая новую кисть, оглядывая новые пальцы, разминая суставы.

– Чертова машина! Не думай, что я сдамся! Я убил стольких, что тебе и не сосчитать, и не тебе останавливать меня! – Робертсон снова вжал гашетку пулемета, и новая волна пуль ударила в Мартина.

Мартин не чувствовал боли. И с удивлением, будто бы следил за происходящим со стороны, смотрел, как новая рука заменила отстреленную конечность. Сейчас он заметил уголком зрения зеленые формулы расчетов, создаваемых Ларри. Он повернулся и, не успевая осознать, какие именно сверхбыстрые процессы сейчас совершает его компьютерный мозг, побежал от ливня пуль, набирая скорость, ступая по стене и потолку. Пули, попадавшие в его тело, разрушали внешнее покрытие, но металлический скелет остался цел, и когда Мститель приземлился на обе ноги за спиной лейтенанта Робертсона, его тело, лишенное имитирующей человеческую кожу оболочки, было телом робота. Вершина технологических исследований – его тело, состоящее из металлических соединений, простых и гениальных в своей простоте суставов и связок, почти повторяющих человеческие, сейчас блестело от покрывающей его крови убитых людей.

Робертсон успел развернуться с тяжелым пулеметом в руках, но удар в челюсть тут же отбросил его к стене. Он беспомощно сполз на пол, раскинув руки. В его глазах плавала мутная злоба без проблесков сознания, лейтенант вот-вот должен был отключиться. Но Мститель резко вскинул его на ноги, прижав к стене. Железная рука сомкнулась вокруг горла Робертсона и сжалась, едва оставляя ему возможность дышать.

– Я убью тебя! – Искусственный голос Мстителя теперь казался органичным его внешнему облику робота, человеку, сделанному из железа.

– Я просто выполнял приказ! – прохрипел Робертсон. – Я просто исполнитель.

– Кто тебя послал? – Рука Мстителя крепче сжалась на горле лейтенанта, и тот судорожно задергал ногами, хрипя. Мститель резко разжал пальцы, и тело Робертсона бессильно свалилось к его ногам. Он кашлял и пытался перевернуться со спины на живот, но ему не хватало на это сил.

– Кто тебя послал?! – громче повторил Мститель и поставил тяжелый ботинок на извивающееся тело еще недавно такого смелого противника.

– Это все он, отпусти меня. Отпусти, прошу. – Робертсон перестал извиваться и теперь со страхом смотрел на нависшего над ним Мстителя.

– Имя! – Мститель с новой силой вжал тело Робертсона в пол, и тот снова начал хрипло кашлять, задыхаясь.

– Сэм… Риверс… – еле слышно выдохнул он. – Не надо…

Он еще продолжал умоляюще смотреть на Мстителя, но в его грудь уже вонзились острые шипы, выдвинувшиеся из металлической руки.

– Ты сам лишил меня жалости. Ты сам нанес себе этот удар. – Лезвия мгновенно вернулись в напряженную руку, и только кровь на костяшках пальцев алела напоминанием и свидетельством этой смерти.

Мартин, не до конца сознавая, что делает, еще раз посмотрел на неподвижное тело Робертсона.

«У меня нет жалости…» – единственная мысль, отчетливо звучащая в его голове.

Он направился к двери, попутно захватив пулемет, лежавший на полу в груде отстрелянных лент. Легко закинув оружие на плечо и толкнув ногой дверь, Мартин не рассчитал силы, и на этот раз створки слетели с петель: стеклянные вставки осыпались на пол, подошвы ботинок Мартина прохрустели по стеклу, оставляя на полу тонкую пыль.

– У меня нет жалости к убийцам…

Мартин не замечал ни мертвых тел, ни застывшего с умоляющей гримасой на лице Робертсона, ни звона разбитого стекла. Он быстро оказался на улице и оседлал свой мотоцикл. Он не замечал последствий, потому что мог думать только о своей новой цели: сейчас в полицейском участке спокойно сидит за своим столом Сэм Риверс, человек, по вине которого жизнь Мартина изменилась раз и навсегда. Человек, приказавший уничтожить его родителей, будто они были не людьми, а надоедливыми тараканами. Человек, предавший его отца семь лет назад, а вчера предавший и самого Мартина. Этот человек должен был умереть как можно скорее, и Мститель действовал быстро.

– Мартин, у нас появилась компания, – сарказм в бесстрастном голосе Ларри уже давно стал неотъемлемой нотой. Мартин повернул голову и усмехнулся, увидев, что за его байком следовала целая колонна полицейских машин.

– Немедленно остановитесь! Водитель черного скоростного мотоцикла! Немедленно остановитесь! – громкоговорители делали голоса полицейских схожими с голосом Мстителя.

– Спасибо, но я предпочитаю высокие скорости. И одиночество. – Он выжал газ и, оставив на асфальте след от форсажа, оторвался от своих преследователей.

– Какая ирония – уезжать от преследующих нас полицейских машин в полицейский участок, – прозвучал голос Ларри.

– Ты слишком много читаешь, друг. – Мартин чуть заметно улыбнулся. – Скоро начнешь открыто шутить, станешь более человечным, чем я.

– Не самая высокая ступень человечности, – парировал компьютер. – По моим расчетам, пора притормозить.

– А по-моему, этими данными можно пренебречь. – Мартин отвечал, а стеклянные двери дежурной части уже разлетались на мелкие кусочки под мощным корпусом байка. Мартин быстро соскочил с летящей машины и откатился к стене. Мотоцикл проскользил по гладкому полу и врезался в турникет. Раздался взрыв, которого ожидал Мартин, прижавшийся к стене, но не ожидали полицейские. Они все еще пребывали в тех нелепых позах, в которых попытались укрыться от внезапного взрыва, прикрывая лицо и голову руками, пригнувшись, спрятавшись под столом, растянувшись на полу. Они не успели переменить поз, и испуг не сошел с их лиц, когда дым рассеялся и перед ними предстал Мститель в развевающемся черном плаще, с маской печального Пьеро на лице, с пулеметом в руках. Он не сказал ничего, а просто открыл огонь, с каждой очередью сжимая бледные губы все сильнее. Не стараясь поразить насмерть, он крушил стены, выбивал окна, взрывал дорожками выстрелов пластиковые, деревянные, бетонные покрытия, и они разлетались, осыпая осколками и пылью головы людей, сжавшихся на полу, парализованных страхом.

Он остановился, когда пулеметная лента опустела. Бросив на пол бесполезный теперь кусок железа, Мартин оказался у фойе с лифтами. Двери раскрылись, и он быстро нажал кнопку последнего этажа. Скорее всего, там и будет Риверс. Такие люди любят роскошь, просторный кабинет с хорошим видом из окна – без этого Риверсу никуда.

Цифра десять высветилась на небольшом табло – последний этаж. Мартин вышел и, не целясь, выстрелил из пистолета в закрывающиеся двери. Несколько пуль успели достичь цели – напоследок Мартин увидел, что панель с кнопками заискрилась и дымится, а значит, людям снизу потребуется чуть больше времени, чтобы подняться сюда.

Мартин уже привычным движением ноги резко распахнул дверь в кабинет Риверса. Направил дуло своего пистолета в голову сидящему за столом. Это был Риверс – глаза Мартина жадно ощупывали его лицо, его крупную фигуру, его позу, которая не изменилась с тех пор, как Мартин появился на пороге его кабинета.

Сэм Риверс спокойно смотрел на Мартина, не пытаясь бежать, укрыться под столом или хотя бы повернуться боком к дулу.

– Я не ожидал, что все произойдет так быстро. – Риверс поднялся и спокойно подошел к Мартину, продолжая всматриваться в его лицо. – Так значит, ты – Мартин? Я узнал тебя сразу, как только ты вошел, такой сильный и разъяренный. Это удивление у тебя на лице? Неужели ты думал, что, намазав на лицо эту краску, ты скроешь черты своего отца? Ты очень похож на Криса… А я хорошо его знал, поверь. Что же теперь? Его сын благодаря усилиям профессора Стоуна превратился в машину для убийств? Я ведь правильно понял, Мартин?

Мартин смотрел на спокойное лицо Риверса и не чувствовал в себе сил уничтожить его сейчас же. Просто выстрелить в этого человека, так легко вспоминающего о его отце.

– Это вы приказали убить Криса и Элен Стоун? – дрожь слышалась даже в металлическом отзвуке его голоса.

– Меня заставили, Мартин, – Риверс пожал плечами и печально улыбнулся. – Это волчья стая. Либо ты со всеми, либо тебя уничтожают. – Он смотрел на Мартина снисходительно, будто бы объяснял школьнику таблицу умножения.

– Крис Стоун считал вас своим другом, он вылечил вашу дочь, он спас ее. Это вы помните?

– О, я помню это очень хорошо! И я был ему очень благодарен. – Лицо Риверса стало очень серьезным. – Я обещал ему сделать все, что смогу, чтобы помочь. Я сделал все что мог. Крис сам виноват в своей смерти, в смерти жены, в смертях этих невинных людей, что оказались в его доме. – Спокойный тон Риверса улетучился, он почти кричал. Тысячу раз повторял он сам себе эти слова, и наконец ему представилась возможность выплеснуть свое переживание, то, что он скрывал все эти годы.

– Я предупреждал его, я пытался его образумить. Я пытался вбить в его голову, что идти против системы – это идти на смерть. Убедить, что он совершает добровольное самоубийство, думая, что вершит справедливость. А это была блажь! Глупость! Наивная глупость! Система съедает живьем. Она сжирает людей, даже не распробовав их вкуса. Перемалывает, не оставляя следа. Крис не хотел подчиниться, думая, что у него есть выбор. А это раздражает сильных мира сего, они-то понимают, что выбор всегда за ними.

Слова Риверса потонули в потоке воспоминаний. Мартин внезапно в мельчайших подробностях заново увидел празднично украшенную гостиную, стол, за которым не уместились все гости, поэтому улыбающиеся люди столпились вокруг, чтобы видеть, как именинник задует свечи на праздничном торте. Мартин загадывает желание и старательно задувает все свечи, все до одной. Что он тогда загадал? Что же? Тогда ему не пришло в голову просить у Вселенной продления жизни родителей, а стоило… Он видел улыбки родителей, слышал их смех так явственно, так отчетливо, как будто это не было воспоминанием.

– Имена. Ты скажешь мне имена всех, кто замешан в этой подлой системе. – Он старался говорить обычным голосом, но ощущал, что он уже на пределе сил и чувств. Из его левого глаза выкатилась неконтролируемая слеза, пробежала по щеке, смешавшись с и без того неровным гримом, размыла четкую линию нарисованной Мелани слезы. Смешавшись с краской и став совсем черной, слеза упала на пол.

Сэм Риверс молча подошел к окну. Там, внизу, из нескольких массивных джипов один за другим появлялись человечки в черных костюмах. С высоты десятого этажа они казались маленькими и безобидными. Они появлялись один за другим и выстраивались перед машинами, меняли положение и вытягивались в линию вдоль стены, заходили в подъезд – один за другим, один за другим. Казалось, эта армия бесконечна. Они напоминали рой саранчи. И, как саранча, они были готовы уничтожить свою цель, ничего не жалея на своем пути.

– Это страшные люди, Мартин! Они намного могущественнее, чем ты можешь себе представить. Я пытался защитить твоего отца, но он отказался платить взносы. Он вышел из игры, даже не попытавшись соответствовать, и верхушка боялась, что за ним последуют другие. И они правильно сделали: стоит одному поднять голову, как тут же кто-то повторяет за ним этот неосмотрительный жест. Честно говоря, я и сам был готов последовать за ним, но потом… Я не мог сопротивляться – они могли сделать с моей семьей то же, что случилось с твоей. А я не мог жертвовать ею. Что ж, ирония судьбы. Эшли ушла от меня, забрав малышку, едва заподозрила, что я могу иметь отношение к трагедии семьи Стоун. Я потерял то, чем дорожил больше всего на свете… И ради чего?

– Мне нужны имена, Сэм. Сейчас же. – Механический голос Мартина не передавал эмоции.

– Имена! Чьи имена тебе нужны, мальчик?! – Риверс на секунду потерял самообладание, он оттолкнул кресло и приблизился к Мартину. – У них нет лиц, нет имен! Это все, кто правит этим миром. Это банкиры и чиновники, полиция и правосудие! Ты думал, что я – убийца твоих родителей? Думал, что это те головорезы? Но ты ошибся, мы – всего лишь винтики, пешки! Не будет меня – придет другой, точно так же сядет на мое место и будет делать мою работу. Тех, что ты уложил, заменят новые наемники, ничуть не хуже старых. Ты понимаешь меня, ты слышишь меня? Ничто. Не может. Измениться.

– Кто же тогда должен думать о простых людях? – Мартин внимательно следил за тем, как Риверс нервно отвернулся к окну, но продолжал говорить, уже глядя Мартину в лицо.

– О простых людях? Да ты еще совсем наивный ребенок! Кто и когда вообще думал о простых людях!? Люди – это разменные пешки, не более. Стадо овец, подгоняемое пастухом.

– По-вашему, хороших людей нет, как и смысла помогать им?

– Нет хороших и плохих. Есть просто люди. Быть жестокими, хватать и тащить кусок побольше – это их сущность, их слабость. Те, кто не хочет подчиняться общему инстинкту, одиночки, вроде твоего отца. Одиночки и мечтатели, Мартин. А мир устал от мечтателей! – Риверс почти кричал. – Мир устал от мечтателей и правдоискателей! Где он, этот наивный романтик, верящий в правду, Крис Стоун? Он думал, что живет в мире, который можно изменить, но он ошибался, и поэтому сейчас ты стоишь передо мной с лицом, разукрашенным в черное и белое. Хотя бы ты должен понять, что мир никогда не изменится. Есть две правды – для толпы и для избранных. И попытки соединить их в одну нарушают систему, рождают хаос. Приносят смерть.

Мартин покачал головой:

– Это не так, я не буду верить вам. Это очень удобная правда, правда для избранных, вы считаете ее такой. Но это очередная ложь, придуманная вами, чтобы совесть перестала грызть и мучить по ночам. Но она не перестанет. Послушай, Риверс, я даю тебе шанс бросить своей совести кость, успокоить ее на какое-то время. Назови их имена, и я сохраню тебе жизнь.

Риверс еще раз взглянул за окно и бессильно развел руками:

– Я боялся их. Я очень боялся за свою семью. Для них это очень легкое дело – убивать. Вот, возьми. – Он быстро набрал код и раскрыл дверцу сейфа, с нижней полки достал диск в прозрачной упаковке. Мартин, ничего не говоря, положил диск в карман плаща.

– Они убьют тебя! – Риверс кричал в спину Мартину, будто пытаясь оправдать себя, свой страх, свою бессмысленную жизнь, что продолжилась, когда жизнь Криса Стоуна так легко оборвалась. – Они убьют тебя, где бы ты ни скрылся!

Дверь закрылась за спиной Мартина. Риверс устало опустился в кресло. Убьют! Ну и что? Кажется, Риверс и без этого существует подобно трупу – без семьи, без любви, без радости. И без спокойствия. Хотя бы одна спокойная ночь, хотя бы одна!

Он достал с другой полки открытого сейфа заряженный табельный пистолет и решительно направил дуло себе в подбородок. Закрыл глаза и напряг руку. Сейчас он нажмет на курок – и воспоминания о том вечере перестанут тревожить его. Он не будет больше видеть этот вечер в клинике, будто наяву…

…Официанты, разносящие шампанское, блестящий паркет, кругом свет, свет, много света. Женщины в красивых платьях, мужчины в смокингах. И Эшли, его Эшли держит его за руку. Он вспоминал улыбающееся, открытое лицо Криса, его жесткое и энергичное рукопожатие.

– Крис, вы знаете, как мы благодарны вам. Вы вернули нашу девочку к жизни. Наверное, это Бог послал вас нам! – Эшли говорила эти слова так искренне, так смущенно и при этом горячо.

– Вы знаете, доктор, что можете ждать от нас любой помощи. Любой. И в любое время. – Тогда Сэм обещал любую помощь, не думая, что сам станет причиной ситуации, в которой уже никто не сможет помочь.

– Надеюсь, помощь начальника полиции мне не понадобится! – Крис как всегда смеялся. Был легок и беззаботен. Неужели он действительно был так глуп, что не понимал всей опасности? Или не хотел разрешить себе понять?.. Сэм тогда вернулся, пробравшись сквозь толпу, схватил Криса за руку и, будто доверяя тайну, жарко прошептал:

– Я очень уважаю вас, Крис, но вы должны понимать. С этими людьми нужно договариваться. Вы должны считаться с мэром, нельзя просто делать вид, что его нет. Мы с вами оба внутри системы, и сопротивление ей может быть опасно.

– Вы угрожаете мне?

Каким жестким тут же стал его голос! Нет, он все прекрасно понимал, этот сумасшедший…

– Нет, что вы, просто предупреждаю. Даже я не могу гарантировать вашу безопасность… В мире, где все поклоняются деньгам, герои обречены…

– Герои обречены, – повторил Сэм и сильнее прижал пистолет к виску. На его сведенной усилием руке была видна каждая мышца, отчетливо выступили под кожей канаты жил. Выстрел оглушил его, но пистолет уже был опущен, и пуля застряла в противоположной стене. Он сидел откинув голову и тяжело дышал. Восстановив дыхание, он нажал на телефоне кнопку внутренней связи.

– Я знаю, кто под маской. Всех бойцов направить в этот корпус. Его необходимо уничтожить. – Риверс вытер пот со лба тыльной стороной руки, будто проделал тяжелую работу.

Мартин не успел далеко отойти от приемной Риверса. Ушные мембраны донесли до его сознания звук вращающихся пропеллеров – вертолеты опускались на крышу здания, сотни ног сотрясали пол – спецназовцы поднимались наверх. Он сделал шаг к лестнице, но тут же увидел головы отряда, поднимающегося за ним. На уровне его глаз мелькнули ноги другого отряда, спускающегося с технического этажа под крышей. Один из них поднимает голову и несколько мгновений смотрит в лицо Мстителя, такое спокойное и немного грустное из-за грима.

– Он здесь! Десятый этаж! Цель на десятом этаже! – он кричит, будто спохватившись, но Мститель уже закрыл дверь. Он бежал по десятому этажу, преодолевая лабиринты кабинетов, то и дело меняя направление, поворачивая в новые коридоры. За спиной он слышал стрельбу, ощущал движение пуль, слышал их визг, но не обращал на них внимания. Выломав ногой очередную дверь, он оказался в тупиковой комнате, где не было даже окон.

«Работая в таком месте, немудрено захотеть убивать», – пронеслось в его голове, но он тут же отогнал эту нелепую мысль. После разговора с Риверсом он потерял в концентрации. Ему все чудилось, что отец и мама каким-то образом могут видеть его, он думал о них, об их улыбках, смехе, о том, как счастливо они жили раньше. И руки опускались. Он стоял, прижавшись спиной к стене, и молча смотрел на входную дверь, не пытаясь бежать или атаковать.

Ворвавшиеся в помещение солдаты на секунду застыли с поднятыми автоматами наперевес.

– Руки подними, клоун! – деловито и дерзко, стараясь сам себя раззадорить, выкрикнул один из спецназовцев.

– Мы взяли его! Какие дальнейшие действия? – один из бойцов нервно кричал в рацию. – Не понял, повторите! – Он приподнял плечи, будто школьник, не готовый отвечать, когда из рации донеслось разъяренное:

– Стреляйте, мать вашу!

Это был голос Риверса.

Мартин стоял, раскинув руки, прижатый огневой волной к стене. Он смотрел, как красиво рикошетят пули от его металлических рук, ног, от его лба. Он без сожаления наблюдал, как сгорают последние кусочки искусственной кожи и он окончательно преображается в робота.

– Что ты делаешь, Мартин?! – голос Ларри будто пробудил его ото сна. – Действуй! Думай и действуй!

– Я понял, Ларри. Все будет хорошо. Сейчас.

В эту же минуту пораженные спецназовцы пришли в себя:

– Твою мать, он живой…

– У него броник! Бьем по лицу и ногам! Что встали? Огонь!

Два десятка солдат, сумевшие уместиться в небольшое помещение, открыли огонь. Два десятка пуль летели Мартину в голову, в ноги, в корпус. Он сосредоточенно прищурился, и время замедлилось. Мартин мог рассмотреть вращение каждой из смертельных капель свинца. Он на долю секунды задержался, не в силах отвести взгляд от этой красоты смерти, и тут же откинул корпус назад, уклоняясь от неминуемого приближения пуль. Сделав кувырок, он оттолкнулся ногами – суставы киборга не подвели, приземлился на потолок, зацепившись за гладкую поверхность шипами, мгновенно выдвинутыми из рук и ног. Солдаты еще не поняли, куда подевалась их живая мишень, секунду назад стоявшая напротив, безвольно разведя руки. Мартин, не дав им опомниться, сделал еще кувырок и приземлился в самую гущу бойцов. Он не дал себе времени на размышления и тут же завертелся на месте, раздавая сокрушительные удары, совершенно не думая о чужой боли. Он выполнял техническую работу, рутину, не затрачивая лишних эмоций и сил. Через минуту он уже единственный возвышался среди лежащих тел.

– О, черт! Что здесь, черт возьми, произошло?

Солдаты отряда подкрепления отнюдь не ждали такого поворота. А Мститель не располагал временем, чтобы дать им оправиться от шока. В его руках уже блестели пистолеты, пуля за пулей укладывая спецназовцев. На их лицах почти не было страха – удивление, недовольство, недоумение приподнимали их брови, а между бровей аккуратно зияла дырочка от пули, оставленная выстрелом Мартина. Солдаты падали как подкошенные, а задние ряды, понимая, что спастись не удастся, начали отступать. Они уже не обращали внимания на крики Риверса, раздающего команды в громкоговоритель, стоя за спинами бойцов.

– Убить его! Убить! Не сметь отступать! Трусы! Трусы! Еще шаг, и я сам начну стрелять в ваши трусливые спины, мать вашу!

Солдаты не останавливались, толкаясь плечами, они продирались сквозь узкий проход. Но тут мерные и частые звуки выстрелов прекратились.

– Кажется, у него закончились патроны! – один из бойцов с надеждой посмотрел на Мстителя, понимая, что он как раз следующий в очереди на тот свет.

Мартин, не спуская глаз с бойца, вытянул руки вперед и отбросил пистолеты. Солдатик испуганно следил, как, подпрыгивая, поворачивается на скользком полу оружие, что мгновение назад несло в себе его смерть. Его тут же оттеснили к стене, но воспоминание о грустном клоуне, отбросившем бесполезные пистолеты, еще не раз потом возвращалось к нему в снах. Он так и стоял, опустив руки, когда все остальные снова подняли оружие. Из-за спин солдат ближе к Мартину продвинулся Риверс. Куда делось его понимающее выражение лица, где сочувствие, где сожаление? Он сумел задавить в себе все человеческое, лицо его было искажено звериной яростью. Он оскалился: